Текст книги "Когда падают звезды. Часть 2"
Автор книги: Мария Акулова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)
Глава 27
Следующий день начался очень поздним завтраком. Прежде всего, нужно было закончить оставленные вчера дела. При свете дня, граф оценил урон. Конюшню легче было бы перестроить, чем восстанавливать остатки пожарища. Именно так делать он и решил. Осталось только найти в своих документах план, по которому ее когда-то строили, и устроить куда-то лошадей, на время строительства.
С этим проблем не было, Дэррек предложил свои конюшни, пока что пустующие, ведь с собой он взял только троих лошадей: Ветра и двух для упряжки. Отец Майи сдержанно его поблагодарил, понимаю, что после вчерашнего вечера и этого утра, он в долгу перед герцогом, а по долгам придется когда-то платить.
– Как ваше плечо? – они вдвоем стояли у пожарища.
– Уже не беспокоит. Спасибо леди Майе. Она вчера очень помогла с раной, – невольно, Дэррек сам подвел мужчину к тому вопросу, который того беспокоил.
– Неужели мои, самые обыкновенные лошади, стоили того, чтобы так рисковать? – он посмотрел на стоящего сбоку собеседника очень пристально.
– Нет, – Дэррек ответил таким же прямым, открытым взглядом.
– Я почему-то так и подумал. – Нортон склонил голову. – Только приехав из вашего дома, мои дочки начинают вести себя странно, причем обе. В голове старшей появляются странные мысли, она явно мечется, бросаясь в крайности. При этом, обе ничего не объясняют и усердно стараются доказать, что в общем-то ничего экстраординарного с ними там не произошло. Потом, в первый же день нашего приезда в столицу, младшей моей дочери делают предложение. Человек, который, представлен мне как друг, а в обществе шепчутся, что для старшей моей дочери он не только друг. Это если мягко. Так вот, он делает предложение Соне, а Майя убегает с бала в тот момент, когда из сада появляются разукрашенные, теперь уже жених, и тот, в чьем доме мои девочки гостили целых два месяца. Совпадение? А потом, вернувшись домой, мы застаем одного из участников драки в роли своего соседа. И как не удивительно, рассыпающиеся в комплиментах девочки, вдруг начинают вести себя странно. Особенно старшая. Такая уж у нее натура, что она не способна на грубость. Была не способна, пока у нас в доме не появились вы. А теперь, рискуя собственной жизнью, вы несетесь сломя голову спасать чужое имущество, с которым мысленно попрощался даже сам хозяин. Я ничего не упустил? Да, забыл, еще, этот самый гость уделял некоторое время особенное внимание моей младшей дочери, а закончилось это все помолвкой, о которой я уже упоминал. Я прекрасно понимаю, что стоит совсем чуть-чуть надавить, на Майю или Соню, и я получу ответы на те вопросы, которые мешают сложиться всему этому бреду в логическую цепочку, но я не хочу этого делать. Боюсь, что мне это знать просто напросто не нужно. Если они посчитают нужным, я когда-то все узнаю. Но раньше, когда это просто были тайны моих девочек, это было одно. А теперь, когда эти тайны материализовались в вашем лице, я думаю, мне стоит насторожиться. Я прав?
Дэррек слушал внимательно, понимая, что у него в собеседниках умный человек, уже прекрасно все сопоставивший, но просто мудро не считавший нужным вмешиваться. До этого момента, пока ставки не возросли.
– Я могу ответить на многие ваши вопросы, если не на все, – рано или поздно, Дэрреку пришлось бы заручиться поддержкой графа, просто он собирался это сделать немного не так. Но судьба вносит свои коррективы.
– Тогда ответьте хотя бы на один, какова ваша цель?
И Дэррек ответил, сказанное им сегодня очень напоминало недавнее посвящение Витора в свои планы. Он обходил все то, чего бы Майя меньше всего хотела, чтобы знал отец. Он не мог посвятить мужчину ни во многие причины, ни в их следствия.
Когда он закончил рассказ, Нортон задал единственный действительно важный вопрос:
– Она знает?
– О чувствах – да, о планах – нет.
– Я не могу вам отказать, – Нортон никогда не думал, что произнесет подобные слова этому человеку, но жизнь, как оказалось, еще более непредсказуема, чем он думал. – Но это может сделать она.
– Я знаю.
– И что будет, если она испортит ваши планы? – хоть из рассказа Нортон не видел причин, чтобы это произошло, судя по тому, что Майя продолжает его сторониться, даже зная, что он испытывает, такие причины есть.
– Будут новые планы. Просто уйти я уже не смогу.
Граф кивнул, принимая ответ. Он ответил бы так же, если на кону стояла его с женой жизнь.
– Я сделаю то, что вы попросите. Считайте это благодарностью за спасение лошади. Но влиять на дочь я не буду. И никому не позволю. Единственное, что я могу ей дать – право выбора. Она его получит. Предупрежу об одном, генерал собирается сделать Майе предложение.
Был ли Дэррек удивлен? Да. Он не слепой, видел брошенные в ее сторону взгляды, но вот ответа в ее глазах не было никогда. И только это помогало сдержаться. Дэррек был согласен на все условия. Считая их разумными и даже неимоверно мягкими, учитывая, что он успел натворить, о чем граф и не подозревал.
– Я распоряжусь, чтобы уже сегодня лошадей перегнали в новые загоны, – будто так и было задумано, они вернулись к обсуждению обыденных тем, забыв о данном только что обещании.
*****
Дэррек остался на завтрак, чем заставил Майю снова волноваться. Ей было стыдно, и не только за то, что он пострадал, а и за свои вечерние слова.
– Нортон, есть шанс, что выяснится причина пожара? – вопрос задал генерал.
– Вряд ли. Да и кто станет выяснять? – граф подумал, что виновный достаточно будет наказан угрызениями совести, а остальные обитатели предпочтут спокойствие публичному порицанию, а то и наказанию.
– Нет. Этого нельзя так спускать. Виновный должен быть наказан. Любой проступок должен был в должной степени покаран.
– Не слишком ли кровожадное заявление? – вопрос задал Витор.
– Нет. В мире не зря столько веков существуют правила, не убей, не укради, не прелюбодействуй. Не придерживайся мы их, человечество не дожило бы до сегодня. А попуская однажды, мы рискуем не наказать и во второй раз, а он обязательно последует.
Майю передернуло от такого заявления. Этому человеку неведомо слово прощение. А ведь ей, возможно, придется это самое прощение у него вымаливать, или терпеть наказание. Всю жизнь.
– А как же на войне? Тоже не убей, не укради, не прелюбодействуй? – спросил уже герцог.
– На войне другие законы. Более жестокие. И это единственный случай, когда от жизненных прописных истин дозволено отступить.
– А во имя чувств? Когда мать ворует яблоко на рынке, чтобы накормить умирающего ребенка? – в разговор ступила даже Соня.
– Это преступление. И оно должно быть наказано.
– Чем же солдат лучше бедной матери?
Майя знала чем, ведь генерал сам был солдатом, и ему приходилось достаточно грешить, и именно так он оправдывал себя все эти годы. Осуждая других, намного легче доказать себе, что ты опустился не так уж низко.
– Он сражается во имя мира.
– Война во имя мира... Что более глупое существует в мире? – Соня не хотела продолжать разговор, ведь видела, она не сможет доказать ничего генералу, а он не заставит ее думать иначе. Вот только видеть его возле Майи ей хотелось все меньше.
Вскоре гости разъехались, а им всем предстояло вернуться к своим привычным делам. С поездками Майе предстояло повременить. Для Тени ночное происшествие не прошло бесследно, кроме того, у конюхов было и так достаточно работы, с перегоном лошадей, девушка не хотела путаться под ногами. Зато Соне ее помощь требовалась. Приходило все больше подтверждений и извинительных отказов от приглашения на предстоящее торжество. На каждое нужно было ответить, каждого нужно было отметить и сменить рассадку гостей.
Майя держала в руках стопку карточек, с именами, которые предстояло вычеркнуть: кто-то в это время должен был обзавестись потомством, у кого-то было запланировано путешествие, кто-то успел скончаться, а кто-то просто был слишком скрытен, не сообщая причин отказа от приглашения.
– Барон Дрим с женой. – Майя отложила карточку, ожидая, пока Соня найдет нужную фамилию в списке и вычеркнет ее. Там же, она находила и стол, за которым предстояло расположиться гостям, чтобы внести изменения и туда.
– О, ну вот и отлично, – она сначала тщательно поработала ластиком, стирая прежние фамилии, а потом аккуратно вывела новые. – Теперь тут поместится все большое семейство маминой тетушки. Никогда не думала, что буду рада получить отказы от приглашения на свадьбу.
– Соня! – Майя искренне возмутилась. – У людей горе, умер родственник, они в трауре, что ты такое говоришь!
Соня никак не отреагировала на замечание сестры. Слишком ей уже осточертели все эти вещи, связанные с планированием свадьбы. Не так она себе представляла этот процесс.
– Майя, может, отменим все? – она посмотрела на сестру умоляющим взглядом.
– Как? – от удивления, Майя чуть не выронила все карточки. – Вы ведь любите друг друга!
– Любим... Но я так от этого всего устала... – она захлопнула лежащий на коленях альбом. – Я уже не хочу никакой свадьбы.
– А что говорит Витор?
– Он хочет, чтоб мы поженились, но ему совершенно не важно, насколько пышным будет торжество. А я корю себя за собственную глупость. Вместо того, чтобы убивать дни напролет за этими занятиями, я могла бы наслаждаться последними неделями дома.
– Но ведь это ваш день, вам и решать, как он пройдет.
Соня обреченно покачала головой.
– Если бы. Ни наша мама, ни мама Витора мне этого не позволит, а даже если заикнусь, не забудут никогда, – осознав всю безнадежность положения, Соня снова открыла книгу. Нужно было в очередной раз собраться духом, осталось совсем чуть-чуть времени. – Майя, никогда, никогда не делай из своей свадьбы того, во что мы превратили мою. Пусть хотя бы для тебя этот день действительно будет твоим.
Да уж, меньше всего Майя мечтала о пышной, людной свадьбе. Меньше всего хотела бы видеть людей, которые ее презирали без вины. В ее идеальном мире, для свадьбы нужны были двое. Двое и любовь.
*****
Витор с Дэрреком возвращались из города. Ювелир исполнил заказ Витора, и принял подобный у его светлости. Большая часть гонорара за работу ушла на сохранность тайны. Ведь до поместья слухи дошли бы уже к вечеру, а до хозяев – максимум завтра утром. Это нужно было мужчинам меньше всего.
– Граф сказал, что генерал собирается сделать Майе предложение, – странно, как быстро вражда могла превратиться если не в мир, то в уважительный нейтралитет. Они ехали верхом, по широкой дороге, предназначенной для экипажей, что давало возможность прекрасно видеть друг друга и слышать.
– Майя мне говорила об этом. Она действительно собирается за него замуж.
Дэррек покачал головой. Бедная, ведь она и правду мечется, пытаясь спрятаться, причем, скорее от себя, чем от него.
– Сразу после нашей с Соней свадьбы. Так что ты угадал с датой. – Дэррек усмехнулся. Он знал Майю лучше, чем она думала, и понимал, что свадьбу сестры она считает очередной точкой отсчета. Она права, так оно и будет. – Но она его не любит.
– Я знаю.
– Это не значит, что она любит тебя. – Витор не смог не съязвить. Мести за свои поступки от Майи он не получит, а вот уколов от него – сколько угодно.
– Я знаю.
– Я впервые слышал от нее такие слова. Она назвала это выгодной сделкой. Майя... Выгодной сделкой... Мне даже на секунду показалось, она и вправду так думает.
– Она так уговаривает саму себя, вот и все.
– Не боишься, что уговорит?
– Боюсь, что переубеждать придется дольше, чем я думал. – Витор усмехнулся, восхищаясь его непоколебимой уверенностью. Видит Ях, он желает ему удачи.
– Сегодня мы ждем вашу светлость на обед?
– Да, – Дэррек немного потянул на себя поводья, не давая Ветру разогнаться. – Надеюсь я достаточно долго не появлялся на горизонте, она снова успела соскучиться, – он улыбнулся своим воспоминаниям. Каким взглядом она смотрела, впервые увидев в вечер пожара. Ради такого взгляда стоило пропадать на несколько дней.
– Не знаю, в последнее время у них с Соней много забот. Живя с ними в одном доме, я почти не вижу, – это была уже его печаль. Идя на поводу у родителей, они забыли о том, что теряют самые прекрасные мгновения – когда чувство только зарождается.
– Где ваше терпение, граф, через какой-то жалкий месяц у вас свадьба, неужели вы не можете немного потерпеть? – Дэррек примерял маску нравоучителя, которая совершенно ему не шла.
– В отличие от вас, ваша светлость, с терпением у меня все отлично! – он многозначительно посмотрел на расплывающегося в улыбке Дэррека.
– Я встал на путь исправления...
– Да? И именно поэтому, стоит вам появиться, как Майя заливается краской? Мне сложно представить, что же это за путь.
– В этот раз, все будет правильно, – герцог снова стал серьезным. Он не жалел о проведенном когда-то месяце вместе, но сейчас не собирался повторять своих ошибок.
– При встрече, обязательно передам ваши слова, – теперь уже улыбался Витор.
– Мне, конечно, жалко будет лишать Соню жениха непосредственно накануне свадьбы, но с другой стороны, я ведь всегда могу оставить на тумбочке револьвер, чтобы вы справились без моего участия... – и прежде, чем Витор успел отпарировать этот его укол, Дэррек пустил лошадь в галоп. Весь оставшийся до дома путь они провели в импровизированных скачках, решая спор уже не словами, а как когда-то в детстве обгоняя друг друга, пугали окружающих птиц своим раскатистым смехом.
*****
– Как вы съездили? Все сделали, что хотели? – вопрос граф адресовал Витору, но интересовали его успехи обоих.
– Да. Мастер пообещал сделать все именно так, как мы хотим. А главное – обещал вложиться в срок.
– Я рад, – он и не сомневался, что эти двое осуществят запланированное. – А вы, Соня, выбрали уже несчастных птиц? – он с нескрываемым удовольствием посмотрел, как дочкино лицо скривилось в гримасе.
– Ужас, папа, не думаю, что стоит вспоминать об этом за столом, – осведомленные в происшествии, не смогли сдержать улыбку. Майе даже пришлось отворачиваться, чтобы сестра не обиделась, увидев, как ока закусывает нижнюю губу, лишь бы не рассмеяться.
Не знающие же о происшествии, только переглянулись, выражая свое любопытство.
– Отчего же? Мне кажется отличная история. Она разбавила мои мрачные будни, надеюсь, повеселит и гостей, – не смотря на брошенный суровый дочкин взгляд, граф продолжил. – Видимо, столица настолько бедна, что голубей, которых молодоженам предстоит выпускать в него, мы выбираем в нашей глуши. Хотя почему мы? Выбирает наследница множества титулов, невеста графа Винсента, леди Соня, – он слегка склонил голову, выражая свое почтение насупившейся дочке. – А помогает ей в этом ее сиятельство, графиня Майя Дивьер, – теперь уже наступила очередь Майи заливать краской, все продолжая сдерживать смех. Дэрреку нравилось, когда она такая, когда глаза блестели. – Ну вот, две эти величественные особы, отправились в лучшую голубятню в округе, ведь только лучшие голуби достойны воспарить в небо на предстоящей свадьбе. Вот только, почему-то, многоуважаемая невеста посчитала, что белые голуби – это слишком просто, другое дело затейливые узорчатые крылья. Ведь таких точно не было ни на одной свадьбе...
– Может я, конечно, не так опытен в птицеводстве, – Витор перевел взгляд с рассказчика, на невесту и обратно. – Но разве у голубей бывают узорчатые крылья?
– О, уважаемый будущий муж леди Сони, вам очень повезло, вы поистине дополняете друг друга, – не сдержавшись, графиня рассмеялась, закрываясь рукой. Бросив нежный взгляд на жену, граф продолжил. – Когда дамы вернулись довольные своей покупкой, у меня возник тот же вопрос...
– Папа! – Соня уже напоминала рака, не зная, плакать ей или смеяться вместе с Майей и мамой.
– Что солнышко? Прости, конечно, но ведь не каждый день мои дочки путают голубей с куропатками...
Несколько секунд царила полная тишина, но осознав весь комизм ситуации, первой рассмеялась сама Соня, а за ней и все остальные.
Пытаясь успокоиться, Майе пришлось вытирать подступившие к глазам слезы. В памяти возникала картина, как гордая Соня вносит в комнату клетку со своими новыми питомцами, а лицо папы вытягивается.
– Любовь моя, мы что, будем выпускать в небо куропаток? – Витор взял в свою руку ладонь невесты, привлекая ее внимание.
– Зачем же мелочиться? Я могу заказать двух павлинов, – отец продолжал подшучивать над дочкой. – С удовольствием понаблюдаю, как они взлетят.
– Папа! – опростоволосившиеся девушки смеялись наравне со всеми.
– Нет, я еще могу предположить, как Соня могла обрадоваться, обнаружив красочных "голубей", но Майя? – он удивленно посмотрел на старшую дочь.
– Я просто задумалась... – Майя сама не поняла, как получилось, что она даже не взглянула на выбранных сестрой птиц, а в экипаже не подняла накрывающую их клетку ткань.
– О чем?
– О судьбе голубок...
Сразу три пары глаз обратились к ней. Витор смотрел понимающе, Дэррек надеясь, что эти размышления пошли ей на пользу, а Соня недоверчиво, будто пытаясь что-то вспомнить.
– И какая же у них судьба? – не сдержался от вопроса Дэррек.
– Неопределенная. Совершенно от них не зависящая.
Соня следила за тем, как сестра бросает короткий взгляд на герцога и отводит глаза, за тем, как он продолжает смотреть, как-то слишком пристально, будто забираясь под кожу, доставая до самого сердца. Ее удивленное "ох", услышал только Витор.
Склонившись к жениху ближе, Соня задала вопрос:
– Кому ты отдал то письмо?
Будто вопрос нисколько его не удивил, Витор продолжил разбирать рыбу на своей тарелке, не спеша, играя с ее терпением в опасные игры.
– Адресату, – он мило улыбнулся невесте, чьи и без того огромные глаза сейчас занимали пол лица. Рано или поздно, обо всем предстояло рассказать и Соне, которой суждено было сыграть и свою роль в их истории. Эта почетная миссия возлагалась на него, так к чему тянуть? – Мне кажется, после обеда нам стоит прогуляться, – пребывающая в полном шоке Соня смогла только кивнуть.
Как только отец пригласил мужчин выпить, Соня выразительно посмотрела на Витора. Слишком долго она ждала окончания трапезы, чтобы откладывать разговор еще. Если она не получит ответы на свои вопросы от него сейчас, голова лопнет от роящихся в ней мыслей.
Сославшись на необходимость решить очень важный вопрос, связанный со свадьбой, они оставили комнату.
– И что это должно означать? – Соня закрыла дверь своей комнаты, пропуская Витора внутрь.
– А как ты все поняла? – он совершил ошибку, меньше всего Соня сейчас была готова выслушивать его мягкие увиливания.
– Кому ты отдал письмо? – впервые со времен, когда она считала его кавалером сестры, в ее голосе он услышал раздражение.
– Адресату.
– Кому? – она повысила голос, чувствуя, как напряжение внутри нее растет, будто на дрожжах.
– Майе, – Витор смотрел за тем, как вместо злости на лице Сони появляется полнейшая растерянность.
– Как? Зачем? Она... Она? – Соня даже не смогла выговорить вслух то, что вертелось на языке.
– То, что там написано – бред. От начала и до конца. Но есть кое-что, что ты должна знать.
Он рассказал о причинах приезда его светлости, о его планах, не чувствуя при этом себя предателем. Им с Майе еще предстоит разговор, позже, много позже, когда Майя соберется с силами. И Соня не будет ее торопить, терпеливо ожидая.
– Ты ему веришь? Это все похоже... Похоже на полнейшую чушь! Ведь я не могла быть такой слепой! – больнее всего осознавать, что ты ни капельки не знаешь о человеке, которого считаешь самым близким. Что ты оказался слишком слаб, зациклен на себе, не замечая, что же творится с близкими вокруг тебя. И она сама же отвечала на свой вопрос: могла, Соня, могла и была, слишком уверенной, что твоя и только твоя жизнь полна радостей и разочарований.
– Я верю. И ты поверь, посмотри на Майю и поверь... – он поцеловал задумчивую Соню в лоб, пора было возвращаться обратно, а ей есть о чем подумать.
*****
Когда из столовой вылетела как пробка Соня, прихватив с собой Витора, Майя почувствовала себя явно лишней. Обычно привлекающие ее внимание мужские разговоры на серьезные темы сегодня совершенно не воодушевляли. Не хотелось больше выслушивать двусмысленных вопросов и пытаться достойно на них ответить. Когда графиня извинившись, решила пойти отдохнуть, Майя вызвалась ее проводить. А вместо того, чтобы вернуться в столовую, отправилась в библиотеку.
Как интересно иногда прочитать про те дальние страны, в которых не суждено побывать. Про диковинных животных и не менее диковинных людей, ценящих совсем не то, что ставится во главу угла в ее родном обществе. Где люди ходят по улицам босиком, независимо знатны они или бедны, не потому, что у них нет денег на башмаки. А просто потому, что лишь босые ноги чувствуют ласку травы. Где люди приклоняются неизвестным, странным, но, несомненно, добрым богам, где радуются смерти близкого, и не позволяют пустить на похоронах ни капли слез, ведь человек отходит в лучший мир. Где правила, по которым люди живут, создает сама жизнь, а не навязанные кем-то по собственным причинам, как это часто бывает у них.
– Я не помешал? – не окликни ее генерал, она бы даже не заметила, что кто-то зашел. Он мог спокойно взять то, за чем пришел и вернуться. Вот только не за ней ли он появился?
– Нет, – Майя закрыла книгу, собираясь уйти или дождаться его ухода. – Я могу вам помочь? Вы ведь пришли за книгой? – девушку немного нервировало его молчаливое за ней наблюдение.
– Не совсем... – спокойное сердце начало ускорять темп, а желание сбежать усилилось. Лишь приложит воистину больших усилий, Майя заставила себя остаться на месте. Он не сказал и не сделал ей ничего плохого, иногда, как она не думает о нем как о потенциальном муже, ей интересно было его слушать и со многим соглашаться. А даже если он и станет мужем в один день, то уж лучше привыкать к его компании сейчас. Ведь не будет она бегать от него по их общему дому.
– У меня не было возможности спросить, как вы себя чувствуете? – он удивленно поднял брови. – После пожара? – Майя уточнила свой вопрос.
– Так же, как и до... – он усмехнулся правым уголком губ, чуть ли самое яркое проявление чувств, которое Майя смогла отыскать в своей памяти.
Этот странный диалог, когда его, кажется, совершенно не заботят постоянные паузы в их разговоре, а она судорожно пытается их запомнить, заставлял Майю нервничать все больше.
– Может, я подскажу, где искать книгу, за которой вы пришли? – она встала с кресла, подошла к стеллажам.
– Я пришел не за книгой... – будто эти его слова должны были ей все объяснить.
– А зачем? – она не смогла до конца погасить проснувшееся раздражение, фраза получилась резковатой.
– Вы в последнее время избегаете меня. В чем причина? – Майя опустила взгляд на книгу. Она избегала в последнее время всех, слишком многие пытались влезть ей в душу, в ее жизнь, без спросу. На то были причины, главная – попытка разобраться в себе, прежде чем разбираться в своих чувствах к другим людям. Но этот человек заставлял ее насторожиться каждый раз, появляясь где-то рядом.
– Я не избегаю. Просто скоро свадьба, еще столько всего нужно успеть, например, завтра мы будем выбирать цветы, специально приезжает флорист, это должно быть очень увлекательно, – не важно что говорить, главное, чтобы не возникало неловких пауз.
– Да, свадьба уже скоро. Я просто хотел убедиться, что вы помните о своем обещании... – он сделал шаг в ее сторону, Майе снова захотелось убежать, но отругав мысленно себя, она осталась стоять.
– Я помню, – она ответила очень быстро, надеясь, что хоть это заставит его остановиться. Но нет, совсем скоро он оказался близко, как когда-то на тропе, и опять Майя почувствовала себя неуютно.
– Я ведь не мальчик, Майя, – видимо, ему показалось мало просто заставить ее вжаться спиной в книжную полку, чтобы хоть как-то отдалиться. Он поднес к ее щеке ладонь, пробуя на ощупь кожу. Стоило Майе ощутить прикосновение, ее передернуло. От какого-то странного страха. Это не было противно, не было неприлично, просто как-то неправильно. – Не стоит вовлекать меня в игры, будь-то прятки или догонялки. Реши, что тебе нужно. Я могу и найти и догнать, просто хочу знать, нужно ли это тебе? – Майя посмотрела в его суровые глаза. Она не знала, что нужно ей. Меньше всего хотелось сейчас что-то решать. Хотелось, чтобы все решилось за нее.
И он решил, большего абсурда она себе представить не могла, но человек, который когда-то возил ее на шее, теперь, склонялся, чтобы поцеловать. А вместо того, чтобы избежать этого, Майя покорно ждала, ощущая каждое нервное окончание, будто стоит ее коснуться и человека ударит разрядом. Она должна, должна сделать это сейчас, иначе нельзя. Ведь все мужчины одинаковы. Майя знала поцелуи одного, и этот не должен стать другим. Она струсила лишь в тот момент, когда почувствовала дыхание на лице, но выставленная рука преградила ей путь к бегству.
– Не глупи, – слегка хриплый строгий голос заставил сдаться. Сейчас, она должна поцеловать его сейчас. И все будет так же, как с герцогом. Потому что все мужчины одинаковы...
Сомкнутых губ коснулись чужие. И ничего не произошло. Не подкосились ноги, не ушла из под ног земля, не померкло солнце. Майя стояла, чувствуя прикосновение чуть прохладных губ, и не ощущала ничего. Ни отвращения, ни страсти. Она просто считала секунды, ждала, когда этот странный поцелуй закончится.
Как это было? Терпимо, никак. Что чувствовал при этом мужчина, Майя не имела ни малейшего понятия, но явно что-то другое, раз лежавшая на книжной полке рука переместилась ей на талию. В один момент он попытался прижать узницу к себе и разомкнуть губы, желая попробовать будущую жену на вкус. Видимо это и стало его ошибкой.
Она терпеливо выдержала прижатые к лицу губы, даже лежащую на теле руку, но стоило мужчине попытаться заставить ее открыться навстречу, на смену терпению пришла паника. Просунув руку между собой и мужской грудью, Майя надавила изо всех сил. Она не хотела. Все было не так, поцелуй вызывал лишь одно желание – быстрее прекратить, но никак не оказаться еще ближе. Вот только он словно не замечал ее жалких попыток, продолжая свой натиск. Чувствуя затылком книжные переплеты, девушка не могла даже отвернуться, сражаясь с нежеланным порывом. Даже в поцелуе он отдавал молчаливые приказы, Майя их прекрасно понимала, но исполнять не могла. Его натиск слишком напоминал события одной ночи, которая посеяла в душе кромешный страх.
– Нет, – она наконец-то смогла оттолкнуть мужчину, надавив двумя руками. К сожалению, ее сил хватило не на много. Он продолжал преграждать ей путь к бегству.
– Я тебя напугал? – не понимающий чем вызвана такая реакция Пирмтс наблюдал за тем, как мечется ее взгляд из стороны в сторону. – Прости, я не хотел. Ведь ты не имеешь представления.... – как раз наоборот, причина в том, что она имела представление.
– Не делайте так больше! – Майя снова попыталась проскользнуть под рукой, но генерал опустил ее так, что ей пришлось бы присесть на корточки.
– Чего? Не целовать? – он снова стал приближаться, заставив Майю еще больше напрячься. – Женихи обычно целуют своих невест, об этом ты должна знать... – он попытался приникнуть к ее губам, но девушка успела отвернуться.
– Вы мне не жених.
– Пока не жених, – Майя только сильнее сжала кулаки. Как хотелось закричать, что никогда и не будет! Что она оказалась права, не может притворяться и делать вид, что так и надо. Не может целовать того, кого не любит.
– Именно поэтому, я прошу больше так не делать! – неизвестно, удалось бы ей освободиться и в этот раз, но генерал отвлекся на открывшуюся дверь, а Майя в этот момент выскользнула из ограды рук и тела.
– Пимст, вас разве что за смертью посылать! – в двери показался Дэррек.
Сколько мгновений нужно, чтобы понять, что именно он прервал? Что Майя отскакивает от генерала как ошпаренная, а тот продолжает держать оборонительную позицию? Что губы у нее налились красным, как это бывает обычно, после поцелуя, а розовые щеки доказывают, что все это не мерещится? И недовольный взгляд генерала, будто он попытался забрать принадлежащее ему по праву. Кровь начала закипать, руки сжались в кулаки, а улыбка бесследно пропала с лица.
Ях, как стыдно. А если бы он зашел раньше? Что тогда? Оставалось бы только провалиться сквозь землю.
– Я не помешал? – только раз она слышала подобную интонацию, когда он прогнал ее из своего кабинета, но в отличие от того раза, сейчас она понимала в чем причина.
– Да! – слегка раздраженное генерала.
– Нет! – писк Майи. Как бы она не злилась на только что целовавшего ее мужчину, смерти ему не желала, а стоило посмотреть на Дэррека и становилось понятно, именно такие мысли крутятся сейчас у него в голове. Почему? Очень просто, он собственник, и даже сейчас, считает ее принадлежащей себе вещью. – Нам правда пора возвращаться! – она не хотела оставаться в комнате с одним из них. Но и оставить их вместе было чревато.
– Майя, мы не договорили, – генерал повернул к ней голову, предостерегая от бегства. Но прежде, чем она успела возразить, ему ответил герцог.
– Леди. Леди, Майя, – все тем холодящим душу голосом.
Пирмтс зыркнул на него с раздражением.
– Ваша светлость, вам не кажется, что вы вмешиваетесь в не касающиеся вас дела? – сложись обстоятельства по-другому, Майя посчитала бы, что такой ответ достоин уважения. Не каждый осмелится сказать герцогу в лицо подобное. Вот только сейчас она с новой силой стала молить Яха, чтобы все закончилось мирно.
– Генерал, я сказала все, что считала нужным. А настаивая... На разговоре, вы заставляете принять решение даже раньше, чем мы договаривались, – услышать он должен был просьбу больше не повторять попыток, пока она сама не будет к этому готова. И Майя искренне надеялась, что просьба достигла адресата. А еще очень боялась, что услышав ее, Дэррек переведет яростный взгляд уже на нее, полоснув словно плетью. Опять.
Как ему хотелось съездить несколько раз по этой физиономии. Ведь если раньше у него еще были сомнения, после ее фразы стало очевидно. Никак не она была инициатором сцены, которая уже живо отразилась в его воображении. Но, черт побери, он должен сдержаться, чтобы не пугать, и потушить эту горящую внутри злость. Потом, когда-то потом, когда ее не будет рядом, чтоб она даже не узнала.
