Текст книги "Стань моей Верой (СИ)"

Автор книги: Мария Абдулова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава четырнадцатая

– Алло? – Вера присела на диван, не в силах сдержать улыбку.

– Привет, мамуль. Это я! – в трубке звонкими колокольчиками переливался голос дочери.

– Привет, доченька. Как ты? Как дела? Всё хорошо?

– Да всё прекрасно, мам! Правда. Всё хорошо!

– Я безумно за тебя счастлива, – ещё шире улыбнулась Вера и откинулась на спинку дивана.

– А у тебя? – Саша запнулась и немного помолчав, добавила. – Всё хорошо?

Вера нахмурилась, напряжённо провела рукой по волосам и, закусив губу, взглянула на тёмную поверхность телевизора. Тихо вздохнула. Она никогда не любила такие вопросы. Особенно от дочери. Особенно в такие моменты, когда и вроде всё ровно, но сказать точно, невозможно. Запустив пальцы в волосы, и чуть сжав корни, прикрыла глаза, понимая, что пауза затягивается. Прокашлялась.

– Всё нормально, Саш, – Вера до боли сжала пальцы, потянув волосы назад.

– Мам, – растягивая гласные, протянула Сашка. – Я… Может… Давай прекратим всё это?

– То есть? Тебе не нравится в лагере?

– Да не в лагере дело, понимаешь? Просто… Я как представлю, что… Что ты там одна… – Александра выговаривала слова с трудом, словно они весили тонну, а сил у неё уже не осталась. – И… Он же незнакомый мужчина, мам!

– Саша…

– Нет! Не перебивай! – воскликнула девочка. – Я понимаю, что ты уже взрослая и сама знаешь, как поступать, тем более в таких ситуациях. А если что-нибудь случится?

– Саш, послушай меня, пожалуйста, – голос дрожал и пришлось подбирать слова, чтобы не только дочь поняла, но и самой разобраться. – Всё со мной хорошо. Жива, здорова. Возможно, даже через чур жива…

– Что ты имеешь в виду? – взволнованно перебила дочь.

– Неважно. Просто постарайся поверить, что всё хорошо, ладно? Просто поверь.

– Я не могу, мам… – тихо прошептала Сашка. – Не могу. Я знаю, что ты мечтаешь уехать, но… Но мне было спокойней, когда ты работала в клубе.

– Саш, это совсем разные вещи, – Вера поморщилась. – Он и клуб… Нельзя сравнивать.

– Мне зачем-то звонил Марат, – после недолгой паузы пробормотала Саша.

– Что?

Вера резко выпрямилась, вытянулась как струна, чувствуя, как сердце колотится о грудную клетку. Пульс гремел в ушах и голова кружилась.

Никогда. Никогда и ни в каких случаях она не слышала, чтобы Назаров как-то общался с Сашкой. Да, и не допустила бы. Но он как-то нашёл номер дочери…

Стало страшно. Неоправданно страшно.

Что может сделать Марат четырнадцатилетней девочке? Да, и смысл ему что-то делать? Не псих же, но… Господи! Как много этих "НО"!

Женщина встала с дивана и на нетвёрдых ногах прошла в столовую. Замерла возле окна.

– Что ему нужно было? Когда он звонил? – голос прозвучал сипло, рука по привычке потянулась к заднему карману джинсов, где обычно лежала пачка сигарет. Пальцы сжались в кулак, когда она вспомнила, что пачка осталась в собственной квартире.

– Звонил минут двадцать назад. Сказал, что не может до тебя дозвониться и спросил о твоих делах, потом попрощался.

– Он что-то ещё говорил, Саш? Скажи мне всё, пожалуйста! – потребовала Вера.

– Больше ничего.

– Точно?

– Да, мам. Говорю же, что ничего больше не сказал!

– Извини, – едва слышно пробормотала женщина. – Я не хотела на тебя давить.

– И ты меня, ладно? – Сашка совсем по-детски вздохнула. – Просто непонятно, почему запаниковала… Ты ведь знаешь, что делаешь. Значит, это правильно.

– Надеюсь, Саш. Правда, очень надеюсь!

– Будем надеяться вместе! Люблю тебя, мам. Я позвоню.

Саша отключилась, оставив Веру наедине со своим мыслями и страхами. Ей хотелось закурить, как в старые добрые времена, но почему-то сдерживала своё желание дойти до первого ларька и купить новую пачку.

Вредная привычка, как всегда, дававшая о себе знать в самый первый момент. Она начала курить, как только пришла на работу в клуб. Там все курили, и когда в руках дымящаяся сигарета, всё звучало как-то проще и понятней, чем без неё.

Нужно было ответить на его звонок тогда. И всё было бы прекрасно. А она снова подставила дочь под удар. Дура!

Судорожно вздохнула. Потёрла лицо ладонями, пытаясь взбодриться и собрать мысли в понятный поток информации, но выходило не очень. Эмоции зашкаливали и, хотелось кричать от страха за дочь. Потому что не уверенна она была в Назарове. Он может сделать, что захочет, и никто никогда точно не знало его намерения.

Отвернулась от окна. Прошла к первому вблизи стоявшему стулу, устало опустилась и сложила руки на столе. Положила голову на сложенные вместе ладони и снова вздохнула, вдыхая грубый, терпкий запах дорогой мебели.

Она ещё со вчерашнего вечера не могла расслабиться. А теперь и подавно…

Он просто не имел права звонить ей. Даже думать не смел! Потому что нельзя. Потому что она так хочет. Потому что так нужно. Какие бы благородные цели он не преследовал.

Телефон завибрировал на поверхности стола, внезапно оглушая своими дрожью.

– Да, Марат?

Вера ответила на этот раз сразу. Не стоит испытывать судьбу несколько раз. Если в первый раз пронесло, то не значит, что и во второй, выйдет так же. А Назаров умный сукин сын. И на что давить, знает. Никакого труда для него не составит что-нибудь наговорить Сашке или чего ещё хуже…

– Очень рад тебя слышать, Вера, – с сарказмом протянул мужчина. – И я бы был просто счастлив, увидев тебя.

– Не могу ответить тем же, – честно выпалила женщина и сжала ладонь в кулак, лежащую на столе.

– Зато откровенно, – хмыкнул Марат.

– Что тебе нужно, Марат?

– Узнать о твоих делах…

– У меня всё прекрасно. Спасибо за заботу. На этом всё? – перебила Вера.

– Ну, а как могут идти дела, если ты находишься рядом с Орловым. Не правда ли, Вера?

– Именно так и никак по-другому, – подтвердила она.

– Я хочу, чтобы ты вышла на один вечер в клубе, там…

– Нет!

– Дослушай сначала… – вновь начал Марат.

– Я сказала – нет! – воскликнула женщина.

– Вера…

– У меня отпуск! Забыл?

– Отпуск? – хмыкнул Назаров. – Ты хоть знаешь, как твой отпуск был разрешён? Решали не мы с тобой, а Ферзь.

– Ответ всё равно не поменяется, – она затаила дыхание, услышав снова непонятное и чужое "Ферзь".

– Бл**, Вера, ты хоть понимаешь, что он за человек!? – вдруг зло выкрикнул в трубку Назаров. – Ты ни хрена не знаешь, но почему-то, как и все бабы лезешь на того, у кого кошелёк из-за бабок лопается!

– Ты меня сам ему продал! – Вера соскочила со стула, уже крича в сотовый во весь голос. – Забыл?! За сколько ты ему информацию обо мне собрал?! И не смей говорить про деньги! Ты даже понятия не имеешь… Ты даже подумать не можешь, что он лучше всех вместе взятых грёбаных старых ублюдков, под которых ты меня хотел подложить! И если ещё раз, я узнаю, что ты звонил моей дочери. Я не пожалею… Лягу под любого, который в состоянии тебя в асфальт закатать! – Вера задохнулась от злости, страха, не озвученных угроз со стороны Марата. – Ты меня понял, Назаров.

– Вера! – прогромыхало за спиной.

Телефон выпал из рук, глухо ударившись об пол. Она запоздало вздрогнула. Растеряно запустила дрожащую руку в волосы и обернулась.

– Вера, твою мать, что здесь происходит?! – рявкнул Константин.

Женщина, закусив губу, всё ещё внутренне сотрясалась от яростной злости, вызванной словами Назарова. Взгляд мужчины потемнел, и стало отчётливо видно, как под кожей заходили желваки.

– Отвечай!

В этот самый момент он был похож на скалу. Грубую, большую и холодную.

– Всё хорошо, – хрипло выдавила Вера. – Не сошлись во взглядах в некоторых моментах…

Выжала из себя вымученную улыбку и, не потрудившись, поднять сотовый с пола, отвернулась и быстро вышла из столовой, ощущая, что плотина вновь прорвана. Слёзы потекли, словно в последний раз, в груди горели пожаром всё та же злость и комок рыданий.

Забежала в ванную, громко хлопнув дверью. Сил хватило, чтобы просто открутить кран у душа и осесть на пол, зажав ладонь во рту, лишь бы не зарыдать в полный голос.

Чёрт! Всё так не во время! Звонки, слёзы, разговоры. Особенно, не во время, слёзы. Их, вообще, не должно быть. Они лишние.

Закусила кожу ладони до боли. Всхлипнула, понимая, что, возможно её слышно за дверью и, она не сможет никак объяснить Орлову из-за чего она, так убивается. Да, и как это объяснить? Как донести всё, что было в её прошлом? Ему это – не нужно. Даже ей, Вере, это не надо. Постоянные сложности из-за того, что просто кому-то хочется переспать и… Ему этого не понять. Он никогда не был в такой ситуации и никогда не будет. А вот она… Вполне возможно, что ей снова придётся вернуться в клуб.

Тяжело поднялась с пола, чувствуя, что ноги не держат и дрожат. И сердце бьётся часто-часто. И дыхание прерывается.

Подошла к раковине, схватившись побелевшими руками за края, остановилась, переводя дух. Устала. Ждать лучшего устала.

Ополоснула лицо холодной водой. Поморщилась, когда услышала за дверью уверенные и глухие шаги. Мужчина остановился прямо перед ванной.

Почему он так рано вернулся? Почему так не вовремя? Почему сейчас просто молчит за дверью? Лучше бы сказал что-нибудь. Стало бы легче.

Глубоко вздохнула. Пригладила волосы. Глаза блестели. Веки припухли и покраснели. Отошла чуть назад от зеркала. Жизнь с Орловым дала о себе знать. Кожа теперь не обтягивала кости. Фигура стала выглядеть ещё привлекательней, хотя ей было абсолютно всё равно. Главное, это выйти целой из сложившейся ситуации.

Выключила кран у душа, прошла к двери и замерла, не зная, как поступить. Рука уже лежала на ручке, а он потребует ответов. Ему на всё нужно уверенное доказательство.

Открыв дверь, спокойно встретила всё такой же, тёмно-серый взгляд. Руки скрещены на груди и губы плотно сжаты, словно он еле сдерживается от высказывания.

– Ты сегодня рано, – криво улыбнулась Вера, протискиваясь мимо Кости, который даже не пошевельнулся, когда она попыталась его обойти.

– Хорошо, что не поздно, – произнёс мужчина, поймав её взгляд.

Женщина напряглась и, опустив голову, так что бы волосы упали на лицо, быстро направилась в противоположную сторону от Орлова.

– Вера, – окрикнул он. – Собирайся. Нам через десять минут выезжать.

– Куда? – не скрывая удивления, обернулась женщина.

– Тебе за платьем, – Константин раздражённо провёл ладонью по затылку. – Крахт пригласил нас вдвоём на балет.

Отвернувшись, мужчина прошёл в сторону кухни, а её едва не сбила с ног эта новость. Пришлось прислониться к холодной стене, чтобы хоть как-то удержаться на всё ещё дрожащих ногах.

Удар ниже пояса. И неизвестно от кого происходил этот удар: то ли от судьбы, то ли от Кости в купе с Крахтом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Сидя на одном из мягких шикарных кресел в не менее шикарном чёрном платье-футляре, она ощущала себя дороже, чем оно есть на самом деле. Шею оттягивала длинная цепочка с кулоном непонятной формы. Волосы уложены в лёгкую укладку и вечерний макияж, скрывающий покрасневшие веки и бледность кожи.

Казалось, что она не дышала. Просто не могла найти сил на это. Взгляд приковался к тёмной сцене, завешанной плотным занавесом. Вера не могла отвернуться. Не могла повернуться к Крахту и его жене, который сидели чуть поодаль, взять Костю за руку, включится в беседу и всем своим видом излучать счастье, энергию и влюблённость, если на то пошло. Не могла. Ей не то, чтобы было тяжело. Точнее невыносимо. Невыносимо снова ощущать праздничную, волнительную атмосферу выступления перед важной публикой.

Вере даже было стыдно перед Костей. Где-то внутри, где ещё осталось что-то живое. Он звал её по имени, пытался что-то сказать, но… Она его скорее ощущала, чем слышала. Знала, что он сидит по правую руку от неё и всё. На большее – уже сил не хватало.

Свет угасал в зале медленно, как в замедленной съёмке. И женщина не могла отличить, то ли ей это кажется, то ли так оно и есть на самом деле. Громыхнула музыка.

Несчастливая, горькая, смертельная любовь Жизель.

Ей до сих пор казалось, что она помнит все партии знаменитых постановок, которыми буквально засматривалась в детстве. Все дети её возраста не могли оторваться от мультиков, а она от балета.

Открывается занавес, начинается первое действие. Гибкие, плавные, совершенно невероятные танцоры выполняют то, что когда умела делать сама Вера. Она и Сашку отдала в фигурное катание, что бы та ощутила то же самое, что она сама когда-то.

Предатель Альберт. Предатель Ганс. Предательница жизнь…

"– Воу-воу! Ты посмотри, кто у нас тут появился! – грубый голос разорвал ночную тишину. – Какая киска…"

Женщина вздрогнула. Машинально оглянулась, чувствуя, как по спине побежали капельки пота от ужаса. Наткнувшись на вопросительный взгляд Шмелёва, даже не потрудилась выдавить хоть какую-нибудь улыбку.

Руки дрожали. Голова кружилась, и появилось чувство гадкой тошноты, засевшей комком в горле.

"– Да-да, прелесть, мы к тебе обращаемся! – гоготнул один из них – самый здоровый, когда она обернулась на голоса."

Сердце забилось в грудной клетке, как тогда… Четырнадцать лет назад. Ноги налились свинцом, и пульс загрохотал в голове.

"– Эй, детка, – снова окрикнули её сзади. – Да подожди…. Куда так торопишься? Мужская ладонь легла на плечо и в следующие несколько секунд, её тащили за забор, при этом приговаривая:

– Да, всё классно будет, киса. Не дёргайся и тогда всё будет сделано аккуратно."

Она ведь кричала тогда. Пока её тащили за забор. Кричала. Кусалась. Билась в руках незнакомцев, пытаясь освободиться. Ничего не выходило. И в голове вместе с пульсом громыхала музыка из партии Жизель.

"Одежда затрещала перед напором ублюдков. Их голоса, смех, тяжёлое дыхание. Запах пота, который даже не мог отбить дорогой парфюм, смешанный с алкоголем.

"Не выживу" – пронеслось у неё в уме, когда чужие руки коснулись её кожи. – "Не выживу""

Выжила. И сейчас смотрит на балет, про который даже слышать с тех пор ничего не могла, да и не хотела. А сейчас…

– Вера…

Женщина резко одёрнула руку, когда мужская ладонь притронулась к её холодным пальцам. Резко подалась в противоположную сторону от Кости, словно уклоняясь от удара. Прижав клатч к груди, она напряглась, внутренне ожидая чего-то плохого с его стороны. Такого же ужасного, как от тех троих, четырнадцать лет назад.

– Вера, в чём дело?

Орлов, несомненно, заметил её состояние, её резкие движения.

Она тихо, себе под нос всхлипнула. Прижала ладонь ко лбу, попутно смахнув со щеки, слезу, задохнулась, вдруг поняв, что больше она не выдержит. Не сможет.

– Пожалуйста, – хрипло, надорвано прошептала она, смотря ему в глаза. – Давай уйдём отсюда. Прошу тебя, Костя… Пожалуйста…

Он просто кивнул в ответ и протянул руку, не задавая лишних вопросов. Опираясь на его ладонь, осторожно поднялась с кресла, опустив голову, чтобы никто такой её не увидел. Итак, у Кости будут из-за неё проблемы… Зачем их прибавлять ещё больше?

Мужчина шёл быстро, при этом обхватив и прижав к себе, чувствуя её дрожь.

Выйдя из зала, он остановился и чуть отошёл назад.

– Вера, – его пальцы мягко коснулись её щеки. – Я сейчас приду, ладно? Подождёшь меня здесь?

Она слабо кивнула, особо не вслушиваясь в его слова, находясь ещё в прошлом. Костя вновь скрылся за дверью, а Вера не совсем понимая, что делает, спустилась вниз. Прошла холл театра и, не задумываясь, толкнула дверь, выходя на улицу.

В лицо ударил сильный холодный ветер, на лицо упали капли дождя.

Ночью не заметят… Не должны заметить слёз…

Спотыкаясь, прошла к побеленному бордюру, отделяющий шикарную клумбу и асфальт. Тяжело опустилась на мокрый бетон, ощущая, что как в тот же момент промокло её платье.

Прижала ладонь ко рту, сдерживая крик. Всхлипнула. До крови закусила губу.

"– О, парни, да она у нас целка была! – вдруг выкрикнул один из них, который оказался проворнее двух других.

– Вот ты, су*а, Паха! Главное себе отхватил, – раздосадовано проорал ещё один.

– Да на всех хватит! Вы чего как идиоты-то? Паха, давай быром, а то тут уже очередь… сам понимаешь…"

К тому моменту она уже не различала голоса. Не могла кричать, потому что сил уже не было. Осталась только боль. Ужасная, едкая, выедающая изнутри всё живое. Она была настолько невыносимой, что она не выдержала. Отключилась, даже не чувствуя их в себе, только изредка тело ощущала на себе их удары ногами, а в остальном…

Громко зарыдала, освещаемая светом фар, проезжающих мимо машин и мокрая от дождя, который уже превращался в ливень. Сползла на холодный асфальт, подтянув колени к груди и уткнувшись в них лицом, закрыла глаза. Так меньше боли, меньше ощущений.

Вере хотелось сдохнуть в этот момент. Не просто умереть, а именно сдохнуть, как четырнадцать лет назад. Боль была та же, отчаяние то же и желание уйти из жизни никуда не исчезло.

"– Мам… Мама… Мамулечка, пожалуйста, открой глаза. Посмотри на меня…"

Сашка ей всегда так шептала, когда она уже не различала где небо, где земля. Рыдала у неё на коленях, то переходя на крик, то на какие-то жалкие стоны. Сейчас её нет…

– Вера… Твою ж ты мать, а!? – выругался кто-то рядом. – Я же просил оставаться там…

Она почувствовала как её легко, без особых усилий подняли на руки и крепко прижали к груди, накрыв какой-то плотной тканью.

Продолжая ругаться сквозь зубы, Костя бегом направился к машине, осторожно усадив её на заднее сидение, через считанные секунды сел с другой стороны.

Машина мягко тронулась, а Вера вновь оказалась на руках у мужчины.

– Вера…

Тёплая рука коснулась мокрых волос собранных на макушке.

Она ничего не ответила, только глаза открыла, не понимая и не осознавая происходящее, находясь всё такой же болезненной прострации.

Вера даже не помнила, за сколько они добрались до дома. За несколько минут или за несколько часов. Очнулась только тогда, когда Костя в насквозь мокрой рубашке и брюках, присел перед нею на карточки и, сурово сдвинув брови, прикоснулся к её лицу влажным полотенцем. Из огромного окна светила луна и поблёскивала люстра. Вся квартира погрузилась в мёртвую тишину, и только её хриплое дыхание разрывало, повисшее в столовой молчание. Ей почему-то вдруг вспомнился эпизод, когда она сидела на этом же стуле, только разговаривая с Назаровым.

Облизнула искусанные губы, вдруг испытав нечеловеческое желание всё рассказать. Не кому-то, а именно ему. Константину Андреевичу Орлову.

– Он сказал, что я ложусь под тебя из-за денег… – надорвано прошептала Вера, поймав взгляд мужчины. – Су*а…

– Забудь и не вспоминай, – в приказном тоне довольно громко ответил Константин.

Женщина вздрогнула и зажмурилась, ещё слыша эхо голосов и смеха тех ублюдков из прошлого.

– Не могу, Костя, – измученно пробормотала она, теребя подол платья в ладонях. – Четырнадцать лет… – Вера открыла глаза и встретилась с тёмным и уже ставшим таким родным взглядом Кости. – Ты ведь всё знаешь, да?

Он не ответил, только лишь поджал губы и стиснул ладони в кулаки, до этого лежащие у неё на коленях.

– Я пыталась… – женщина отвернулась. Говорить выходило сложно. – Пыталась тогда отбиться, а потом забыть, но… – она всхлипнула и прижала ладонь ко рту, чувствуя, как по щекам вновь покатились слёзы.

Костя отошёл, оставив её одну на несколько минут, а вернувшись, протянул ей кружку, и снова опустившись перед ней на корточки, сокращая разницу в росте. Теперь их глаза находились на одном уровне, а его руки уже привычно, по-хозяйски расположились у неё на коленях.

Не чувствуя запаха, Вера, ни на минуту, не задумавшись опрокинула в себя содержимое в стакане. Задохнувшись, она закашлялась и сморщилась, всё так же прижимая ладонь к губам в отчаянной попытке прекратить жжение в горле.

– Что это? – удалось сквозь кашель выдавить ей.

– Водка, – спокойно ответил Костя, не отрывая от неё глаз.

– Водка? – сдавленно прохрипела Вера.

– Ну, не спирт же.

Она бы рассмеялась, если бы не внезапное головокружение и чувство потерянного равновесия. Семейная непереносимость крепкого алкоголя и пустой желудок, дали о себе знать слишком рано.

– Я не переношу алкоголь, – пробормотала она. – Водку тем более.

Пьяно улыбнулась и, протянув качающуюся ладонь, погладила Костю по волосам.

– Вот никогда бы об этом не подумал, – с кривой улыбкой протянул мужчина и выпрямился, снова подняв её на руки.

– А куда мы… – она запнулась на середине фразы. – Куда ты идёшь?

– В спальню.

– Ммм… хорошее направление выбрал, – громко, но всё так же хрипло рассмеялась женщина и прильнула к его груди.

Посадив её на край кровати, Константин наклонился над ней, с непонятно откуда взявшимся полотенцем в руках.

– Я не успеваю за твоими передвижениями, – хмыкнула она.

Слёз уже не было. Даже той боли, которая разрывала напополам, исчезла. Вера видела только серые глаза, внимательно наблюдавшие за каждым её движением.

– Поцелуй меня, Орлов, – не отрывая взгляда, от его лица пробормотала женщина.

– Ты такая меня мало впечатляешь.

– Вот, что ты за мужик-то такой?! – обиженно произнесла она, отталкивая его руки от своих волос. – Я сижу тут перед тобой почти никакая, а ты… Эх… – разочарованно отвернулась. – И вообще это ты меня напоил!

– Милая, я хочу, чтобы ты помнила всё в мельчайших подробностях. И знаешь, не имел, не имею, и никогда не буду иметь желания спать с пьяной женщиной.

Костя поставил её на ноги напротив и, расстегнув молнию, стащил мокрую тряпку, которая когда-то была шикарным платьем. Оглянувшись, вместо белья натянул на неё свою футболку, которая поглаженная, висела на стуле возле кровати.

– Джентльмен хренов, – пробурчала себе под нос женщина, а потом, подняв глаза, посмотрела на мужчину. – А если, я сама хочу?

– Не мои проблемы, – всё так же спокойно произнёс Константин и, сняв с себя промокшую рубашку с брюками, обхватил Веру за тонкую талию и подтолкнул к кровати.

– Ложись спать, – приказал он. – А завтра разберёмся.