Текст книги "Мафия"

Автор книги: Марио Фратти

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Инспектор. Заходи, Орнелла. Заходи, моя дорогая. (Орнелла входит, она очень смущена. Никак не наберется смелости отдать письмо.) Ты принесла письмо, да? (Берет его.) Присядь рядом с отцом Пьерино, пока я напишу тебе адрес.

Орнелла. Только на минутку. Маме не нравится, что я…

Отец Пьерино (гладит ее). Посиди, Орнелла. Немножко. Мы все знаем. Что ты любишь Пеппуццо, что он любит тебя, и что вы обязательно когда–нибудь поженитесь, если Богу будет угодно… (Орнелла целует его руку.) Что ты делаешь, Орнелла, что ты делаешь? Ты не должна меня благодарить. Скажи спасибо инспектору и этому джентльмену. Ты ведь его знаешь? (Орнелла кивает.)

Нести. Вы меня уже здесь видели.

Орнелла (глядя на инспектора, который все еще не написал адреса). А это правда, что Пеппуццо поехал к нему… домой? (Она робко показывает на Нести.)

Нести. Да, на время.

Орнелла (к Нести). Вы не дадите мне… ваш адрес?

Нести. Конечно. (Нести пишет на листке бумаги, пока инспектор надписывает конверт.)

Орнелла (Нести). Спасибо. (Инспектору.) Это тот же самый… адрес?

Инспектор (показывая конверт). Ты мне не веришь? (Конверт обратно Орнелле не отдает.) Я оставлю у себя, потом отправлю.

Орнелла. Благодарю вас… (Поколебавшись.) А когда письмо дойдет до Милана?

Инспектор. Оно будет там завтра.

Орнелла (Нести). А до Швейцарии?

Нести. Это на пару часов дольше. А почему такой интерес насчет Швейцарии?

Отец Пьерино (Орнелле). С чего бы это?

Орнелла (отвечает обоим). Если это недалеко от Милана… Я бы могла найти там место прислуги… Много наших девушек там работает… А в выходные ездят в Милан.

Отец Пьерино. Ты для этого еще слишком молода. Кроме того… Не оставишь же ты свою мать одну?

Орнелла. Через несколько дней мама не будет во мне больше нуждаться. (Молчание.)

Инспектор (одновременно с отцом Пьерино). Почему это?

Отец Пьерино (одновременно с инспектором). Почему?

Орнелла. Я не знаю, почему, я это не совсем понимаю… Мама сказала, что это секрет. Все изменится… (Тишина, трое мужчин смотрят друг на друга с изумлением.)

Инспектор. Каким это образом все изменится?

Орнелла. Не знаю… Но все… Как мы живем… Наши платья…

Нести. Кто поможет вам? (Молчание, Орнелла не знает, что ответить.)

Инспектор. Это кто–то, который… У твоей матери, я хочу сказать, есть кто–то, который…?

Орнелла. Да, большая любовь.

Тишина, мужчины не верят своим ушам. В это время Анималунга, высокий стройный мужчина, который появлялся до этого среди жителей на площади и который ныне занял место Малакарне на службе у Дона Розарио, тихо подкрадывается, садится под окном и подслушивает.

Инспектор. А… он приходит к вам домой?

Орнелла. Нет. Он присылает своего друга.

Инспектор. Друга? А ты… видела его?

Орнелла. Нет, никогда. (Молчание.)

Нести. А твой отец? Он знал что–нибудь?

Орнелла. Да нет. Он заболел, и…

Отец Пьерино (удивлен). Заболел?

Орнелла. Да, неизлечимой болезнью. Страшные боли. А потом… (Наше внимание переключается на Донну Чинцию, появившуюся на сцене в сопровождении Кармело.)

Донна Чинция (смотрит на окно Дона Розарио). Можешь сказать прямо здесь, под его окном.

Кармело (который несколько нервничает здесь, на площади). Но это личное… Деликатный предмет, Донна Чинция…

Донна Чинция. «Личное»… За его спиной? (Показывает на окно.)

Кармело. Как можно – за его спиной!

Донна Чинция. Тогда что?

Кармело. Ну, это такая интимная, деликатная тема…

Донна Чинция. Это он тебя послал?

Кармело. На этот раз нет. (Молчание.)

Донна Чинция. Тогда что тебе надо?

Кармело. Вы не понимаете?

Донна Чинция. Нет.

Кармело. Даже из того, как я на вас смотрю, и из того, как я за вами хожу?

Донна Чинция. Да, ходишь и смотришь, как верный слуга Дона Розарио. Он мне часто говорил, что очень доволен твоей службой.

Кармело. Правильно, я верный слуга Дона Розарио. И его доброе отношение меня очень радует. Как бы я хотел, чтобы и вы ко мне относились так же…

Донна Чинция. Я к тебе отношусь не хуже, чем Дон Розарио.

Кармело. Я этого не замечаю.

Донна Чинция. Дону Розарио о тебе я говорю только хорошее.

Кармело. Это не то, чего бы мне хотелось.

Донна Чинция презрительно смотрит на него.

Кармело. Вы знаете, что я был одним из первых, когда ваш муж…

Донна Чинция. Ты сделал все, как надо. Исполнил свой долг.

Кармело. Я хотел сделать, как вам лучше.

Донна Чинция (холодно смотрит на него). Это был справедливый суд.

Кармело. Некоторым образом… Конечно, было несправедливо, что такой человек, как Франческо, владел таким телом, как ваше.

Донна Чинция. Это было отправление правосудия. Дон Розарио тебе за это хорошо заплатит.

До того, как Кармело успевает что–нибудь ответить, Анималунга отбегает от окна и приближается к Донне Чинции.

Анималунга (Донне Чинции, которая реагирует на его слова со страхом). Ваша дочь слишком разговорчива. (Он показывает кивком головы на окно. Затем поднимается по лестнице в апартаменты Дона Розарио. Донна Чинция подходит к окну и некоторое время слушает.)

Нести….Пеппуццо нам сказал, что ты очень любила своего отца.

Орнелла. Очень.

Инспектор. Он тебя когда–нибудь… бил?

Орнелла. Никогда.

Отец Пьерино. Он тебя ругал?

Орнелла. Иногда…

Инспектор. Особенно в последние недели, правда? Когда болел…

Донна Чинция (кричит в окно). Орнелла! Ты что там делаешь?

Орнелла (выходя на площадь, быстро прячет бумажку). Ничего, мама, ничего… (Очень напугана.)

Донна Чинция (выхватывает листок бумаги из ее кармана). Что это? (Читает.) Адрес Пеппуццо! В Милане! Так вот куда сбежал сынок этого убийцы! И ты… (Очень зла на всех троих мужчин в полицейском участке.) Вы поступаете, как настоящие сводники! (Бьет Орнеллу по щекам.) Зачем? Зачем? Что они потребовали взамен? Чтобы ты стала доносчицей?

Вокруг нее собираются несколько любопытствующих. Дон Розарио, привлеченный шумом, подходит к окну с хмурым выражением на лице. Кармело, только что бывший рядом, незаметно исчезает.

Донна Чинция (трясет Орнеллу). Я тебе говорила – никогда не верь карабинерам! Никогда! Если нам нужен закон и порядок – вот они!.. (Показывает на окно Дона Розарио.) У нас есть ОН! Наш отец! Наш хозяин! Он нам всем отец! Он все видит и всеми управляет! (Машет листком бумаги.) Так вот куда смылся этот Пеппуццо! В Милан! Вот его адрес!

Протягивает листок в направлении Дона Розарио. У стены моментально выстраивается пирамида из мужчин, встающих друг другу на плечи, чтобы вручить листок Дону Розарио. Один из них – Анималунга. В гробовой тишине Дон Розарио читает адрес.

Затемнение.

Музыка из музыкального автомата. Освещается левая часть сцены, апартаменты Дона Розарио. Он все еще стоит у окна. В сопровождении Донны Рафаэллы появляется Анималунга.

Донна Рафаелла. Вот он. Готов вам доложить обо всем. (Она готовит магнитофон для записи.)

Анималунга. Целую ручки, ваше превосходительство.

Дон Розарио не оборачивается. Анималунга жестом спрашивает Донну Рафаэллу, может ли он начать.

Донна Рафаелла. Хозяин ждет твоего доклада.

Анималунга. К вашим услугам, хозяин… (Его нервирует включенный на запись магнитофон.) Я старательно выполнил все ваши распоряжения… Я многое разузнал о приезжем… (Жестами пытается выяснить у Донны Рафаэллы – слушает ли его Дон Розарио, не гневается ли он на него, и почему он не оборачивается?)

Донна Рафаелла (останавливает магнитофон). Дон Розарио тебя внимательно слушает.

Дон Розарио оборачивается и садится на свой «трон». Донна Рафаэлла опять включает магнитофон.

Анималунга (после некоторого замешательства). Приезжий – журналист. Из какой–то миланской газеты… Вроде бы левой… Хотя редактор – бывший христианский демократ… Приезжий – сын тоже какого–то инспектора, хотя сам не полицейский… Просто парень с длинным носом, который он сует куда не следует… (Пытается сострить.) Яблочко от яблони недалеко падает… (Никакой реакции.) Именно он помог смыться Пеппуццо…

Донна Рафаелла. Мы это знаем!

Анималунга….Очень подозрительный парень… Он убедил инспектора, что Франческо был убит… убит… Ну, что при этом присутствовал…

Дон Розарио (Донне Рафаэлле). Дай ему денег.

Донна Рафаэлла дает деньги Анималунге.

Анималунга. При этом был Кармело. (Пауза.)

Дон Розарио. Ты тоже там был?

Анималунга (защищаясь). Я? Где?

Дон Розарио не снисходит до пояснений.

Донна Рафаелла. Дон Розарио спрашивает тебя, помогал ли ты Кармело в этом деле.

Анималунга (напуган). Я? Никогда! Клянусь святыми угодниками!

Дон Розарио (медленно). Ты там не был, следовательно…

Анималунга. Нет, ваше превосходительство! Только Кармело и Малакарне туда ходили. Они меня приглашали, но я был занят другими делами.

Молчание. Дон Розарио делает знак Донне Рафаэлле выйти. Она уходит искать Кармело, который тем временем вернулся на площадь и сидит на своем обычном месте в кафе.

Дон Розарио (Анималунге). А почему ты не ходил? Ты что, знал, что Франческо невиновен?

Анималунга. Нет, не потому. Никто не знал о его невиновности… Я сам это только что узнал… Мы все слуги вашего превосходительства, и поэтому… (Короткая пауза.)

Дон Розарио. И поэтому?…

Анималунга (с трудом подбирая слова). Донна Чинция принадлежит вам… Это все в деревне знают… Так что… Если слуги вашего превосходительства будут замешаны в убийстве ее мужа… Люди могут подумать, что… Что это вы приказали. (Быстро.) Именно это приезжий с инспектором и подумали.

Дон Розарио бьет кулаком по столу. Он в гневе. Впервые в жизни теряет над собой контроль. Продолжает допрашивать Анималунгу уже с раздражением и угрозами. Их дальнейший диалог не слышен, поскольку действие фокусируется теперь на Донне Рафаэлле, которая подходит к Кармело.

Кармело (заметив ее). Мое почтение, Донна Рафаэлла. Не хотите чего–нибудь выпить?

Донна Рафаелла. Я не пью с предателями.

Кармело (с трудом скрывает свой страх). О чем это вы? Кто предатель? Присаживайтесь, выпейте.

Донна Рафаелла. Я не пью с тем, кого любили, а он предал.

Кармело. Кого любили, кто предал? Кто?!

Донна Рафаелла. Он «любил» тебя… Любовь – это благодеяние.

Кармело (ужасно напуган). Кто «любил» меня? Вы что, хотите меня напугать?…

Донна Рафаелла. Не я.

Кармело. А кто тогда? Кого я предал?

Донна Рафаелла. Ты знаешь. (Короткая пауза.) Ты посмотрел на женщину нашего господина.

Кармело (пытается быть ироничным и веселым). Которую это? Я бы никогда не посмел!.. Ничего без его разрешения. Только если он сам…

Донна Рафаелла. Ты поднял руку без его приказа.

Кармело. Никогда! На кого?

Донна Рафаелла. На Франческо. (Молчание.) Ты пользуешься добротой и снисходительностью Дона Розарио. Тебе было недостаточно его любви, недостаточно было быть его правой рукой. Ты дошел до того, чтобы положить глаз на его женщину!

Кармело (отчаявшись, в ужасе). Но если он ее больше не желает! Если она ему уже надоела и он ее бросил! (Молчание.)

Донна Рафаелла. Он к тебе хорошо относится, Кармело. И дает тебе возможность объясниться.

Кармело. Кто донес? Кто ему рассказал?

Донна Рафаелла. Любой мог рассказать. Люди об этом давно говорят. Так что тебе есть о чем беспокоиться.

Кармело. Кто за мной шпионил? Кто хочет меня погубить?

Донна Рафаелла. Из тех, кто служит Дону Розарио, выживают только те, кто не задает слишком много вопросов. У тебя еще есть шанс остаться среди них… (Молчание.)

Кармело (вполголоса). Это он… послал тебя сюда?

Донна Рафаелла. Он. Он хочет тебя видеть. Прямо сейчас.

Кармело. Ты хочешь меня запугать!

Донна Рафаелла. Ползи к нему на коленях и исповедуйся. Смиренно моли о пощаде. Проси прощенья. У тебя еще есть шанс.

Кармело. Но я… (Дрожит.) У меня действительно есть шанс? Он позволит мне объясниться?

Донна Рафаелла. Иначе зачем бы я пришла сюда? При всеобщем внимании? (Показывает на жителей, которые слушают их разговор. Направляется обратно в апартаменты Дона Розарио. Кармело, как побитая собака, следует за ней.)

ЗАТЕМНЕНИЕ.

Из музыкального автомата доносится энергичная джазовая музыка. Когда вновь загорается свет, Донна Рафаэлла выслушивает новые распоряжения Дона Розарио.

Донна Рафаелла. Хорошо, господин… Как скажете, господин…

Кармело ждет за дверью. Она приглашает его. Он входит. Молчание – он не смеет взглянуть в глаза Дону Розарио. Дон Розарио нервно поигрывает плеткой.

Кармело (набирается смелости и пытается вначале взять шутливый тон). Донна Рафаэлла мне сказала, что я «предал вас». Можете представить? Как вы могли подумать, что я посмею…? (Напряженная тишина.)

Донна Рафаелла. Ты видел смерть Франческо.

Кармело (уклончиво). Да нет… Некоторым образом… Не совсем…

Донна Рафаелла. Ты был там по приказу Дона Розарио?

Кармело (обращаясь к неподвижному, сидящему с ледяным выражением Дону Розарио). Нет, ваше превосходительство. Я сам туда пошел… Это был мой выходной… Но толпа была так разгневана на этого грешника, что они и меня затащили… Это был мой выходной… Меня затащили…

Донна Рафаелла. Ты рассказал об этом хозяину?

Кармело. Я забыл… Простите…

Молчание. Дон Розарио смотрит на него с презрением и жестом показывает Донне Рафаэлле, чтобы та продолжила допрос. Сам он не желает снисходить до беседы с изменником.

Донна Рафаелла. Почему это ты «забыл»? Почему ты ему не доложил? (Виноватое молчание.) Кто здесь хозяин?

Кармело (униженно). Какие могут быть сомнения? Ясное дело, Дон Розарио! Он хозяин. Он всеми нами управляет! Это каждый знает…

Донна Рафаелла. «Это знает каждый». Да?

Кармело. Каждый. (Молчание.) Что вы хотите сказать? Конечно, каждый. Он господин. Я раб. (Молчание.)

Донна Рафаелла. И когда раб может осмелиться поднять руку?

Кармело (потерянно). Да, раб…

Донна Рафаелла. КОГДА?

Кармело (медленно, пытаясь понять). Когда господин… позволит…

Донна Рафаелла (настаивает). «Каждый это знает».

Кармело (пока не понимает, в чем дело). Каждый… (Молчание.)

Донна Рафаелла. Донна Чинция принадлежит нашему господину. Это тоже «каждому известно».

Кармело (довольно бесстрашно). Ну да. Принадлежала. Много лет назад… (Молчание. Долгий, тяжелый взгляд Дона Розарио.)

Кармело (в страхе). Неужели до сих пор? Я не знал! Не знал! Клянусь!

Донна Рафаелла. Много лет назад… А ты знаешь, что пришло в голову этого приезжего?

Кармело. Нет.

Донна Рафаелла. И в чем он убедил и инспектора?

Кармело. Нет. Не знаю.

Донна Рафаелла. Что это Дон Розарио приказал тебе убить Франческо.

Кармело (удивлен и разгневан). Не может быть! (Жестикулирует.) С какой стати? С чего бы это он отдал мне такой приказ?

Донна Рафаелла (медленно). Если бы он не приказал тебе – разве ты туда пошел бы? Так думают люди… (Пауза.)

Кармело. Это была общая «вендетта». Я случайно там проходил… И присоединился к ним… Я бросил один камень… Всего лишь один… В грешника…

Донна Рафаелла. Зачем ты отрезал язык Баббио? (Короткая пауза.)

Кармело (пытаясь оправдаться). Это Малакарне…

Дон Розарио, не вставая с кресла, резко и точно ударяет его хлыстом.

Кармело (хватаясь за раненое место). Ну и я тоже… Мы боялись, что Баббио сможет… Да, мы чувствовали свою вину… Мы не хотели, чтобы он всем рассказал, что я… сам, по своей воле принял в этом участие…

Донна Рафаелла. Почему ты ослушался?

Кармело. Все были так разгневаны на этого грешника… Толпа меня увлекла…

Донна Рафаелла. Разве ты не сделал все, что мог… чтобы подлить масла в огонь и возбудить толпу?

Кармело (ужаснувшись тяжести своей вины). Нет! Нет! Они сами начали! Они так кричали… (Подползает к ногам Дона Розарио.) Я не виноват! Клянусь! Зачем мне было это делать? Зачем? Это не я! Не я!

Донна Рафаелла (неумолимо). Зачем ты это сделал? (Молчание. Кармело понимает, что он в полной власти Донны Рафаэллы, которой он уже признался, что неравнодушен к Донне Чинции.) Может, какая–нибудь личная причина?… Интимная причина?…

Кармело (внезапно решает окончательно признаться). Потому что мне нравится Донна Чинция. Да! Я люблю ее. Это так. Но это не причина, чтобы таким образом избавиться от ее мужа! Почему я, и только я? Почему?

Донна Рафаелла (наслаждается своей победой). Ты «любишь» ее… (Пауза.)

Кармело (устрашенный видом неподвижного лица Дона Розарио). Разве преступление – взглянуть на крошки, сметенные со стола? (Обращаясь прямо к Дону Розарио.) Это грех – посмотреть на тень того, кого вы когда–то любили, а потом бросили? Это преступление? (Ползет к ногам Дона Розарио.) Если это так, простите меня, простите! Я этого не знал. Простите, хозяин! Я на самом деле не знал… Это ревность, я теперь понял… Но я действительно не знал, я не мог этого знать, я не мог предположить, что вы сочтете это преступлением… Клянусь жизнью… (Он чувствует, что сказал что–то не то: может ли он клясться «своей» жизнью?) Клянусь честью, клянусь моей верностью вам…

Донна Рафаелла (довольная его покорностью). Хозяин не ревнует «сметенные со стола крошки». Наш господин не наказывает из–за ревности. Он наказывает за оскорбление, нанесенное его имени. За преступление – непослушание. За то, что «забывают» покаяться…

Кармело. Как «наказывает»? (Молчание.)

Донна Рафаелла. Тот, кто совершил ошибку, должен платить.

Кармело. Хорошо. Что я должен сделать?

Пауза. Донна Рафаэлла смотрит на Дона Розарио и видит в его глазах ненависть.

Донна Рафаелла. Слишком поздно… (Молчание. Кармело в ужасе.)

Кармело (кричит). Вы меня сюда привели! Все видели! Все знают, что я здесь! Все! Они все нас видели!

Донна Рафаелла. Они все знают, что ты всегда был послушен. Всегда. И они думают, что ты убил Франческо ОТ ИМЕНИ ХОЗЯИНА.

Кармело. Но это неправда! Я сделал это сам! Я сам так решил! Сам! (Бьет себя по голове.) Это неправда, что я получил какой–то приказ! У меня не было никакого приказа! Никакого! Ни от кого!

Донна Рафаелла. Но «приезжий» распустил этот слух. И заставил всех в это поверить. Теперь они все этому верят…

Кармело (вскакивает). Я убью его! (Молчание.)

Донна Рафаелла. Кто–то должен умереть. (Пауза.) Ты прав.

Молчание. Дон Розарио принимает предложение Кармело. Он встает и готовит магнитофон. Магнитофон – это его игрушка. Ему хочется все записать.

Дон Розарио (показывает Кармело на пишущую машинку). Пошли ему приглашение. Секретная встреча этим вечером. У тебя есть важная информация для него.

Кармело (диктуя самому себе, двумя пальцами пишет на машинке письмо – так же, как и прошлый раз). «Сообщаем вам, что…»

Свет медленно гаснет, звуки джазовой музыки.

Короткое ЗАТЕМНЕНИЕ

Отец Пьерино и Нести сидят в кафе. У Нести необычно усталый и подавленный вид.

Отец Пьерино. Вы, люди с Севера, никогда этих вещей не поймете.

Нести. Почему? Проблема не в том, где я родился. Это проблема человеческой логики.

Отец Пьерино. Да, это так. Человеческой логики. Только здесь, на этом острове, все это непосредственней, проще и естественней.

Нести. «Естественней»?

Отец Пьерино. Говоря «естественней», я имел в виду «инстинктивней». Франческо согрешил. Что разгневало толпу. Каждый почувствовал…

Нести. Он НЕ согрешил.

Отец Пьерино. Это стало известно только после…

Нести. Эта «естественность и инстинктивность» включает в себя подверженность любым влияниям? Принятие любых приказов, исходящих от кого угодно? Для них подчинение – это инстинкт?

Отец Пьерино. Я бы сказал… да. Где угодно, в любой ситуации, человек делает то, что в его интересах. С сотворения мира в интересах человека было – подчиниться.

Нести. Но с сотворения мира было много случаев неподчинения и прямого бунта.

Отец Пьерино. Это исключение из правила. Кое–кто на это решается. Но риск слишком велик. И расплата тяжела. Посмотрим лучше на основную массу. Они делают обычно то, что в их собственных интересах. Если они родились в черной стране, они ведут себя, как черные. Если родились среди красных – ведут как красные. Противодействие естественному ходу вещей требует слишком больших усилий.

Нести. В ваших устах это любопытное признание. Таким образом, вы практически согласились, что формирует человека его окружение, внешний мир.

Отец Пьерино. Неужели я так далеко зашел? Позор на мою седую голову!

Нести. Вы даже допустили, что, если в их интересах будет быть красными, то они станут красными.

Отец Пьерино (с легкой усмешкой). Если удастся их убедить – в черном мире – что в их интересах быть красными. Но это сделать очень трудно.

Нести. Вы считаете эту деревню «черной»?

Отец Пьерино. Я совершенно случайно привел эти два цвета.

Нести. Это в их интересах – подчиняться?

Отец Пьерино. Это в их интересах.

Нести. Подчиняться кому?

Отец Пьерино. Любому, кто сегодня – хозяин. Любому, кто будет хозяином завтра. «Завтра» ничего не изменится.

Нести. Давайте на мгновение представим общество всеобщей справедливости – общество будущего. Когда машины будут подчиняться человеку, вместо того, чтобы человек подчинялся Хозяину…

Отец Пьерино. Это всего лишь мечта!

Нести. Но каждую секунду ум человеческий изобретает все новые и новые замечательные машины! Они и освободят человека от эксплуатации. Такие носители прогресса проникнут во все уголки планеты, и…

Отец Пьерино (перебивает). Ваши так называемые «носители прогресса» – тракторы, бульдозеры, строительные краны, телевизоры, музыкальные автоматы, магнитофоны и тому подобное – они уже здесь! И ничего не изменилось.

Нести. Они в руках плохих людей.

Отец Пьерино. Возможно. Но давайте не будем возлагать такие большие надежды на «завтра».

Нести. Вы думаете, что Пеппуццо будет всегда столь же покорен, даже будучи в новых обстоятельствах и новом окружении?

Отец Пьерино. Он будет покорен, потому что это в его интересах. Места для бунта в обществе, подобном нашему, нет.

Нести. Я убежден, что он будет менее «покорен». И не так слеп.

Отец Пьерино. Только если почувствует себя более защищенным и в большей безопасности.

Нести. Это правда. Но на Севере все защищены, потому что все вместе помогают полиции. Они отвергают несправедливость, они ей активно противодействуют.

Отец Пьерино. Когда за противодействие не надо будет платить собственной жизнью, тогда они и здесь будут противодействовать. Мои правоверные прихожане верят в существование рая на небесах, но не спешат туда попасть. Что вполне естественно.

Нести. Это замкнутый круг. Когда негативная реакция на такие вещи будет правилом, а не исключением, тогда не нужно будет платить за это жизнью.

Отец Пьерино. И где же выход, по–вашему?

Нести. Прививать и проповедовать чувство собственного достоинства. Разъяснять преимущества коллективной борьбы за свое человеческое достоинство.

Отец Пьерино. Ну вы шутник! Вы что, на самом деле думаете, что я могу трансформировать индивидуальное недовольство в революцию масс? Превратить исключение в правило? Найдется ли где на земле священник, проповедующий восстание?

Нести. По крайней мере вы могли бы повлиять на вашего всемогущего Хозяина. Вы единственный в этом маленьком королевстве, который в состоянии это сделать. Все говорят, что Дон Розарио вас уважает и считает своим другом. Кроме того, каждую субботу он вам исповедуется…

Отец Пьерино. Я не встречал еще столь упрямого человека, как вы! (Терпеливо.) Дон Розарио невиновен. Ему нет нужды компрометировать себя участием в этом преступлении. Это не в его интересах. Вы можете это понять? Хоть что–то может вас в этом убедить?

Нести (впервые готов согласиться). Невиновен в данном преступлении – могу допустить. Это не исключено… Но другие его преступления?

Отец Пьерино. Наконец–то! Впервые вы согласились, что Дон Розарио не отдавал приказа убить Франческо.

Нести. К несчастью, мне не удается добыть никаких доказательств. Я «безоружен» – как мудро заметил инспектор. Но давайте не будем уходить от темы нашей беседы. Что насчет других его преступлений?

Отец Пьерино (не находя другого выхода). Господь исцелит все раны, искоренит несправедливость и покарает…

Нести. Давайте говорить о земной справедливости, и о том, что в силах человека. У вас есть какая–то власть. Используйте ее. Именно вам предстоит воздействовать на этого человека, убедить его и исправить. Действуйте! Пока мы еще не вооружены.

Отец Пьерино. Мы – это кто?

Нести. «Меньшинство», о котором только что шла речь.

Отец Пьерино. Лучшее оружие, это стремление к справедливости в сердце каждого.

Нести. Но мы должны учиться управлять этим стремлением. Смотрите, что произошло в случае с Франческо.

Отец Пьерино. Ничто иное, как то, что Франческо был повинен…

Нести. Он не был повинен.

Отец Пьерино. Дайте мне закончить – повинен в своей собственной слабости и отсутствии чувства собственного достоинства. Его первым грехом была женитьба на женщине, которая принадлежала другому.

Нести….которая принадлежала хозяину – его работодателю. Это является «смягчающим обстоятельством».

Отец Пьерино. И как минимум, удвоило его вину и сделало в глазах его мучителей еще более презренным. (Короткая пауза.) Возможно, Малакарне был вовлечен в это, кажущееся совершенно справедливым дело, просто «инстинктивно»…

Нести. Это было варварское убийство. Далекое от какой бы то ни было «справедливости».

Отец Пьерино. Согласен. Но инстинкт – это как внезапная болезнь. Только спустя какое то время ты раскаиваешься и ощущаешь муки совести за содеянное. Так же могло быть и в случае с Малакарне. Он отрезал язык Баббио, поскольку…

Нести. Не только он отрезал. Это были Кармело с Малакарне.

Отец Пьерино. До сего времени Баббио официально обвинил только Малакарне.

Нести (с иронией). Потому что в этой черной стране в его интересах сделать так.

Отец Пьерино. Ну ладно. Предположим, что их было двое, раз вам так больше нравится. Они могли отрезать Баббио язык из боязни того, что Дон Розарио узнает об их «инстинктивном» подходе к отправлению правосудия. На самом деле, какая нужда была лишать его языка, если приказ убить Франческо действительно исходил от Хозяина?

Нести (не до конца убежден). Может быть, они не хотели, чтобы их хозяин был обвинен в подстрекательстве…

Отец Пьерино. Но ведь вы согласны с тем, что никто не посмеет обвинить Дона Розарио! Не может быть никаких свидетелей, которые выступили бы против него! Никогда!

Нести (пытаясь выйти из положения). Раболепие часто не знает границ, они могли просто переусердствовать в своем стремлении выслужиться.

Младший сын Анималунги подходит к Нести, вручает ему письмо и убегает так быстро, что ни Отец Пьерино, ни Нести не успевают его ни о чем спросить.

Отец Пьерино (мальчишке). Вернись!..

Нести вскрывает письмо и читает с громадным интересом.

Отец Пьерино (с любопытством). Можно поинтересоваться?…

Нести (уклончиво). Один друг. Хочет нам помочь.

Отец Пьерино. Что это значит? Каким образом помочь?

Нести. Хочет встретиться со мной.

Отец Пьерино. Где? Для чего?

Нести. Он просит, чтобы я не рассказывал никому.

Отец Пьерино. Это подозрительно. Вам не следовало бы ему верить.

Нести. Оно подписано: «Друг». (Показывает подпись.)

Отец Пьерино. Настоящий друг указал бы свое имя и адрес.

Нести. Если какая–то забитая жертва проявляет инициативу, поднимает голову, то мы должны поверить и постараться сделать все, что возможно, чтобы ей помочь. Для начала хотя бы встретиться.

Отец Пьерино. Забитая жертва вряд ли использовала бы машинку.

Нести (в раздумье). Может, это… один из людей Дона Розарио. Тот, кто чувствует опасность для себя и хочет ее избежать. Он и воспользовался машинкой своего господина.

Отец Пьерино. Я знаю эту машинку. Мы думаем об одном и том же человеке.

Анималунга выходит из кафе. Он опустил в музыкальный автомат монету и слушает музыку, как будто в трансе.

Нести. Об одном и том же? Мне нужно с ним встретиться, чтобы поддержать его стремление выйти из рабской покорности.

Отец Пьерино. Он не поверит приезжему, вроде вас. Не ходите.

Нести. Если я не приму это предложение, он больше никогда не осмелится поднять голову, заговорить с приезжим и стать независимым.

Отец Пьерино. Это не тот тип, чтобы не подчиняться – мы это прекрасно знаем.

Нести. Кто–то должен быть первым! И он может им стать!

Отец Пьерино. «Может». Не рискуйте своей жизнью ради этого. Жизнь – это бесценный дар. Не ходите.

Нести. Я «упрям», отец. Вы это знаете. Я должен с ним встретиться.

Отец Пьерино. Мой дорогой! В этой деревне не дураки. Они свое дело знают. Ради Бога, на ходите!

Нести. Я сам это начал и не должен уходить в сторону!

Отец Пьерино. В одиночку? Это чистое безумие!

Нести. Один и без оружия. Это единственный путь. Я буду говорить с глазу на глаз. С «другом», который предлагает сотрудничество. Решено.

Отец Пьерино. Не верьте ему. Это ловушка!

Нести. Возможно. Но я уже в нее попал. Выхода нет.

Отец Пьерино. Во сколько вы с ним встречаетесь? Где? Я скажу инспектору, и…

Нести. Нет. (Машет письмом.) Прошу вас, никому не слова… Это его условие. Никто не должен знать. (Собирается уходить. Что–то его останавливает, он медленно оборачивается к отцу Пьерино.) Отец…

Отец Пьерино. Да, мой сын.

Нести. Вы могли бы сделать для меня…

Отец Пьерино. С радостью. Что я могу сделать? (Ждет.)

Нести (нерешительно). Если я… не вернусь… Пожалуйста, скажите им всем… что я попытался… И что это было не зря…

Отец Пьерино. Благослови тебя Бог.

Нести выходит. ЗАТЕМНЕНИЕ. Музыка из автомата (снова тема из «Сладкой жизни»). Поздний вечер. Анималунга в тени, все еще слушает музыку. На сцене опять два скрещенных луча света, обозначающих перекресток. Нести и Кармело встречаются на авансцене. Один выходит на сцену справа, другой – слева.

Нести (после того, как узнал Кармело). Добрый вечер, Кармело. Я знал, что это ты.

Кармело. Добрый вечер. Кто–нибудь знает?

Нести. Нет.

Кармело. Кто–нибудь читал письмо?

Нести. Нет. Даже отец Пьерино, который видел, как я его получил.

Кармело. Что вы ему сказали?

Нести. Только то, что оно от друга, который хочет сказать мне что–то важное. Что же это?

Кармело. Пойдемте со мной.

Нести. Куда?

Кармело. Пойдемте. Здесь нас могут увидеть.

Нести. Что ты хочешь мне сказать?

Кармело (идет). Имя того, кто пустил слух, что Франческо изнасиловал Орнеллу.

Они направляются к перекрестку. Анималунга выходит из тени и бьет Нести по голове. Нести теряет сознание, падает. Они волоком тащат его направо и скрываются. ЗАТЕМНЕНИЕ. Короткая музыкальная пауза – музыка печальна. Анималунга возвращается. Смотрит на часы, свистит. Освещается левая часть сцены – апартаменты Дона Розарио, который подходит к окну.

Анималунга (Дону Розарио). Все готово. Кармело там, с приезжим, чтобы удостовериться, что он не придет в себя, пока не пройдет поезд. (Смотрит на часы.) Еще две минуты. Когда Кармело закурит сигарету, это будет сигналом, что все прошло, как вы приказали. Им понадобится совок, чтобы собрать то, что от него останется! Николай – угодник не защита слишком любопытным.

Дон Розарио. Иди и приведи сюда Донну Чинцию.

Анималунга уходит со сцены направо. За Доном Розарио в окне появляется Донна Рафаэлла. Она заряжает и подает ему винтовку с оптическим прицелом. Через две минуты слышится страшный шум проходящего поезда. На перекрестке появляется Кармело, медленно закуривает сигарету. Нести «казнен». Кармело спокоен, он надеется, что его уже простили. Дон Розарио стреляет. Кармело падает, он мертв. Донна Рафаэлла забирает винтовку, чтобы спрятать ее до следующего раза.