Текст книги "Самая рыжая в Академии драконов (СИ)"
Автор книги: Марина Ефиминюк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
На середине пути «дракос» взорвался очередным сигналом. Живой мешок перестал шевелиться, словно у бактера от страха случилась остановка сердца. Я сама едва не полегла. Встряхнула нечисть и выругалась:
– Даррел, ведь по-человечески попросила отключить!
Внезапно связеон подозрительно крякнул. Сигнал начал пьяно тянуть ноты и в конечном итоге замолк. Вместо Даррела артефакт отрубила нечисть. Похоже, навсегда.
– Уверена, твой связеон еще воскреснет, – без душевных терзаний соврала я.
– И будет как новенький, – буркнул он.
К площадке возле подъемника, к моей огромной досаде, мы вернулись отнюдь не первыми. Оказались дуэты куда шустрее и слаженнее нашего. Магистр ловко пересадил бактера в клетку из специально сплава и вытащил из мешка обкусанный «дракос».
– Госпожа Воттер… – Он многозначительно покачал головой и показал мне испорченный артефакт, черный корпус которого со всех сторон украшали глубокие следы острых клыков. Было очевидным, что «дракос» нас покинул.
– Когда я нашла бактера, он уже держал в лапах артефакт, – на ходу сочинила я. – Рэдвин подтвердит.
– Это мой связеон, – спокойно признался тот. – Воттер на него приманивала нечисть.
Магистр одарил нас обоих таким красноречивым взглядом, что захотелось провалиться в нижнюю чашу Разлома и там зарыться в берлогу к кондрагу. Клянусь, сейчас компания этой медведоподобной нежити с огромными клыками казалась милее.
– Но ведь сработало, – с видом круглой дуры, не имеющей представления о правилах безопасности в Разломе, развела я руками.
– Поднимайтесь наверх, – понимая, что мы будем друг друга покрывать, отправил нас на все четыре стороны магистр.
– А мой зачет? – насторожилась я.
– Сдан, – буркнул он.
– Могу я забрать свой «дракос»? – невозмутимо уточнил Рэдвин.
Пока мы в компании моих сокурсников поднимались наверх, он раздраженно крутил в руках обглоданный со всех сторон артефакт. Стоило нам оказаться на острове, как Даррел попросил:
– Дай свой связеон. Поговорить кое с кем надо. – Он протянул большую ладонь.
– Я его не беру в Разлом, – отозвалась я. – И тебе в следующий раз не советую.
– Староста… – сморщился он и ловко пихнул мне в руки испорченный «дракос». – Почему ты всегда такая душная?
– Зато ты у нас очень веселый! – взбесилась я.
Рэдвин выразительно закатил глаза, развернулся и направился к мосту.
– И что мне с ним делать? – крикнула я, потрясая дурацким артефактом.
– Выброси!
Не знаю, как от ярости не запустила этим связеоном ему в спину.
– Придурок, – пробормотала я себе под нос и самом злобном настроении направилась, собственно, в ту же самую сторону, словно пыталась его нагнать. От северного подъемника к административному острову вел единственный мост. Другого попросту не имелось.
Да простит меня нечисть, «дракос» подвергся ритуальному погребению и полетел с высоты в Разлом. Верю, что в конечном итоге упокоился в гроттовой дыре.
* * *
До начала первой лекции оставалось больше часа. На зеркале в комнате висела записка от Оливии, что она ждет меня в столовой. Я привела себя в порядок, собрала учебники и, подхватив мешок с вымазанной одеждой, вышла в коридор. Занести вещи в прачечную много времени не заняло. Терпеть не могу беспорядок! Проще сразу отдать одежду в стирку, чем весь день ловить себя на беспокойной мысли, что она валяется в комнате и портит идеальную чистоту.
По дороге в административный корпус стало очевидным, что народ с любопытством оборачивается мне вслед. За столиками возле столовой и вовсе случилась коллективная немота.
Я решила, что после душа из болотной жижи лицо покрылось какими-нибудь зелеными пятнами и сейчас меня под локотки унесут в лекарский корпус. Температура-то уже поднималась. Однако противоядия рекомендовали принимать строго во время еды. Все пять лет следовала этому строгому правилу и, в отличие от многих, ни разу не ловила побочек.
Завтрак подходил к концу, в столовой было немноголюдно. Я помахала рукой Оливии, сидящей за столиком возле окна, и подхватила из стопки деревянный поднос. Подвезло, что на раздаче стояли первокурсники с бытового факультета. Никто двойной порции омлета с овощами не пожалел.
– Как зачет? – деловито спросила Оливия.
– Сдала, – коротко ответила я, просто не желая пересказывать позорные подробности спуска в Разлом, и вытащила из жестяной коробочки прозрачный бутылек с противоядием ядовито-зеленого цвета. – Слушай, у меня на лице ничего нет? Может, пятна какие-нибудь появились? На меня все оглядываются и шепчутся.
– А ты ведь не в курсе последних новостей! – ухмыльнулась соседка по комнате. – Поздравляю, подруга.
– С чем? – не поняла я и, откупорив пробку, опрокинула в себя маслянистое горькое лекарство.
– Народ видел, как Николас Блайк разложил тебя на столе под окнами столовой, – с ехидцей объявила она. – И ты позволила ему абсолютно все!
Я подавилась противоядием и так сильно закашлялась, что из глаз брызнули слезы. Жалостливо сморщившись, Оливия постучала мне между лопаток.
– Что за бред? – просипела я.
– Но вы же целовались у всех на виду. – Подруга кивнула в сторону открытого окна, из которого были видны опустевшие столы.
– Этот чмок… – Я резко примолкла, огляделась по сторонам и возмущенно прошептала: – Да его даже поцелуем не назовешь!
– Не переживай, – мягко улыбнулась Оливия. – Народ любит сплетничать. Сейчас на кого-нибудь опять свалится статуя или фениксы сотворят очередную дичь, и о вас с Николасом все забудут.
– А если нет? – проворчала я.
– Через месяц мы получим дипломы и уедем, а ты вычеркнешь строчку «попасть в любовный скандал» из списка заветных желаний.
Я одарила подругу мрачным взглядом. Вот уж никогда не мечтала превратиться в главную сплетню академии! А первой строчкой в моем списке заветных желаний стояла служба в столичном отделе контроля за погодными условиями. Но в последние три года именно в столице не открывали ни одной вакансии. Всех выпускников отправляли в глухие провинции.
Как и предсказывала подруга, на следующий день мы с Блайком перестали быть самой горячей сплетней. На всю академию прогремела новость, что какой-то дракон-боевик внезапно потерял контроль над силой и спалил северный подъемник. Говорили, что лепрекон Ховски еле унес ноги, а горящая платформа рухнула в Разлом.
Однако день оказался во всех отношениях эпохальным вовсе не из-за уничтожения подъемника. В холле столовой наконец-то вывесили объявление, что появились списки предложений от работодателей и старосты пятых курсов могут забрать их в деканатах.
Я даже обедать не стала. Попросила Оливию взять мне булочек и понеслась в здание администрации. Оказалась самой первой!
– Слышал, что вы пересдавали зачет по нечисти, – вручая увесистую стопку запечатанных сургучом конвертов с именами студентов-воздушников, пожурил меня секретарь. – Как же так получилось, госпожа Воттер?
– Сама не понимаю, – со смущенной улыбкой отозвалась я и, быстро попрощавшись, улизнула в коридор.
Добраться до лектория и спокойно проверить предложения, выдержки не хватило. Я отыскала конверт со своим именем и вскрыла его прямо на каменном подоконнике в коридоре административного корпуса. Внутри лежала дюжина листов. От волнения дрожали руки, страницы мелко тряслись, а строчки разбегались в разные стороны. Пришлось мысленно себя одернуть, сделать глубокий вздох – три вздоха – и внимательно просмотреть, на что я могла рассчитывать после выпуска.
Предложения впечатляли! Всегда приятно осознавать, что не зря пахала как проклятая пять лет и все усилия не напрасны! Мне даже поступило предложение от компании по добыче и обработке алмазов. Уверена, платили они отлично, но искали водного стихийника на разработку новых месторождений.
Министерство магии предлагало поступить на службу в Салигардский отдел контроля за погодой. Требования предъявляли минимальные, но я не знала ни одного чокнутого, готова отправиться к границе королевства, кишащей нечистью.
Без особой надежды я заглянула в последний лист и едва не взвизгнула от восторга. Столичный погодный отдел был! Впервые за три года они открыли вакансию и планировали рассмотреть мою кандидатуру!
– Есть! – Я подняла над головой сжатый кулак и осознала, что от меня шарахнулась проходящая мимо девушка. Пришлось тихонечко извиниться и стереть с лица широкую улыбку.
При взгляде на их требования становилось очевидным, что у меня только один конкурент, способный отхватить должность: Николас Блайк. Стоило выяснить, получил ли он такое же предложение и не планирует ли подать заявку.
Вряд ли, конечно…
Но вдруг?
Возле лектория, прислонившись спиной к стене, стоял хмурый, как наколдованная первокурсниками грозовая туча, Рэдвин Даррел. Выглядел он паршиво: лицо землистого цвета, веснушки потемнели. Из выреза рубашки по шее и до висков тянулись полоски чешуек цвета ржавчины. Зрачки были вертикальными и застывшими. Казалось, Даррел пытался принять боевую форму, но что-то пошло не по плану, и он застрял на середине превращения.
Перед мысленным взором появился летящий в Разлом пожеванный бактером «дракос», и я поморщилась от досады. Проскочить мимо было попросту невозможно, но я попыталась.
– Привет, Даррел, – бросила на ходу, пытаясь завернуть в аудиторию.
– Погоди, староста. – Он сделал резкий выпад и, крепко схватив за локоть, заставил меня остановиться.
– Я выбросила твой «дракос»! – резковато заявила ему.
– Чего? – Он нахмурился, пытаясь понять, о чем идет речь.
– Твой связеон пошел на корм красному плащнику.
Любую потерянную магическую вещь в Разломе атаковал ядовито-красный вьюнок. Это растение досуха высасывало магию, а потом растворяло артефакт, превращая его в мягкую глину, и буйно разрасталось. Со стороны гнезда плащника выглядели лужей свежей крови.
– В гроттову дыру «дракос»! – процедил Рэдвин. – Разговор есть.
– Даррел, сейчас не самое подходящее время. У меня обязанности…
И целая кипа крайне важных конвертов в сумке.
– Да наплевать, – перебил он. – Сама пойдешь или на плечо закинуть?
Мы смотрели друг на друга с откровенной неприязнью. Между тем полоса чешуек на его лице и шее начала медленно втягиваться в кожу. Зрачки по очереди стали круглыми: сначала правый, потом левый. Вид у Рэдвина сделался странный, а взгляд – вопросительный.
– Отпустить меня не хочешь? – спросила у него.
– Не особо.
Выразительно посмотрев на его длинные пальцы, сжимающие мой локоть, я четко произнесла:
– Зато я хочу!
Внезапно на тыльной стороне ладони у него вспыхнул алый символ из древнего радынского языка, похожий на перечеркнутую загогулину. В пыльные времена наших предков этот язык использовали для составления магических фолиантов, а теперь разве что писали названия лекарств. Может, у Рэдвина так проявлялось напоминание, что пора хлопнуть какой-нибудь порошок?
Однако при виде знака он слегка поменялся в лице и выпустил мой локоть. Символ немедленно погас.
– Какого рымса? – Даррел растер ладонью руку.
– Можешь разобраться, какого рымса, без моего непосредственного участия?
Бывший напарник задумчиво посмотрел на меня и невесело усмехнулся каким-то своим мыслям.
– Без твоего участия, староста, похоже, не получится, – проговорил он. – Увидимся.
– В смысле? – Я обескураженно проследила, как он обходит меня по дуге и направляется к лестнице.
– Обмозговать кое-что надо… – отозвался он и, не оглядываясь, уже привычным жестом помахал рукой.
Лекторий был переполнен. Последние перед выпускными экзаменами занятия не пропускали даже злостные прогульщики. Я встала за пустующую преподавательскую кафедру и громко позвала:
– Народ!
Народ, что совершенно ни удивляло, не обратил на меня никакого внимания, а пара девушек и вовсе захихикала.
– Господа студенты! – рявкнула я, заставив абсолютно всех обернуться к преподавательской кафедре и на секунду примолкнуть. – У меня конверты с предложениями о работе! Не заберете – вернутся в деканат.
Очевидно, появляться в деканате в жаркое время зачетов никого не прельщало. Легко нарваться на декана Тарт и оказаться распятым за низкие баллы или несогласованные вылазки в Разлом. На некоторое время вокруг меня образовалось шумное столпотворение. Конверты отдавала лично в руки, чтобы ничего не перепутать. Следовало еще и фамилии помечать, но время поджимало.
Народ разошелся и, возбужденно гудя, принялся проверять предложения. Остался только конверт Николаса Блайка и Оливии, но соседки на лекции не было. Она судила первокурсников в финале конкурса по плетению водных нитей.
Я поднялась к Николасу на третий ряд. Взгляд зацепился за черный конверт с неразборчиво подписанным именем «Тайлер Лачи». Кажется, так звали одну из двух девушек, выпускавшихся в этом году с факультета некромантии. Была еще третья, но, слышала, он куда-то уехала по программе обмена студентами.
Не обращая внимания на внешние раздражители, Блайк внимательно сличал предложение Лачи о службе с копией бланка об успеваемости. Абсолютно уверена, что рыться в личных документах было против всех учебных правил.
– Николас, возьми, – произнесла я.
– Положи, – велел он, не отрываясь от своего занятия.
Не споря, я пристроила конверт на стол и не сдвинулась с места.
– Что ты стоишь над душой, Воттер? – Он перевел на меня ледяной взгляд.
– Ты можешь посмотреть свои предложения и сказать, у тебя есть столичный отдел контроля за погодой? – попросила я, не собираясь отходить, пока не выясню этот крайне принципиальный для моего будущего вопрос.
– Я занят, – отказался он. – И ты мне мешаешь.
– Пожалуйста, проверь сейчас, – сдержанно попросила я. – Это важно.
Впервые на моей памяти, Николас Блайк раздраженно цыкнул! Он отложил бумаги и вскрыл свой конверт. Стопка предложений оказалась впечатляющей, в два раза толще моей.
Быстро перебрав страницы, он бросил:
– Да, есть.
У меня екнуло сердце.
– Ты намерен подать заявку?
– Нет.
– Уверен? Не передумаешь? – обрадовалась я.
– Мне поклясться, Воттер? – резковато ответил он вопросом на вопрос и с выразительным видом взялся за документы Тайлер Лачи.
Внезапно я обнаружила, что за нами с интересом следит вся аудитория. Подозреваю, со стороны выглядело так, будто после горячего непотребства на свежем воздухе Блайк меня отшил. Я притворилась глухой, хотя прекрасно расслышала пресловутые «нет гордости» и «такой позор», прилетевшие в спину. Оставалось с надменным видом спуститься на первый ряд и усесться на обычное место. И только с появлением магистра до меня дошло, что я забыла достать конспекты и учебник.
После занятий впервые за два года Николас не пришел в читальный зал. Я обменяла книги по нечисти на сборник экзаменационных текстов по алверейскому языку и начала готовиться к предстоящему зачету.
Предмет был необязательным, взяла ради баллов и из мелочного желания увидеть свою фамилию в рейтинговой таблице над Блайком… Зато за два года научилась прилично изъясняться на алверейском. Как любила говорить моя мама, преподаватель в младшей школе: когда-нибудь непременно пригодится.
Только я углубилась в разбор эссе, как на стол с грохотом плюхнулся потрепанный фолиант с легендами драконьего народа. Вздрогнув, я изумленно подняла голову. С высоты немалого роста, небрежно сунув руки в карманы, нахально улыбался Рэдвин.
– Нашел наконец! – не потрудившись понизить голос до уважительного шепота, объявил он.
Осталось неясно: долго искал драконьи сказки или меня.
– Даррел, говори тише! – сквозь зубы процедила я и нервно покосилась на выразительно поправляющего очки смотрителя читального зала. – Мы в библиотеке!
Рэдвин уперся ладонью о крышку стола, другой рукой взялся за спинку стула и склонился ко мне. Пришлось отодвинуться, чтобы не нависал.
– Я догадался, – прошептал он. – Вокруг много книжек. Я даже одну прочитал и хочу обсудить.
Смотритель покашлял в кулак, демонстрируя осуждение. В общем, выдал последнее предупреждение перед позорным выдворением в коридор.
– Есть надежда, что ты от меня отстанешь? – пробормотала я.
– Никакой, – покачал головой Даррел.
Пришлось закрыть учебник. Рэдвин забрал со стола книгу о драконах и дождался, когда я сложу свои вещи в сумку. Под строгим взглядом библиотекаря мы вышли из читального зала в полукруглый холл с деревянными скамьями. Народу оказалось много.
– Нам нужно место потише, – объявил боевик.
– Тише читального зала? – сдержанно уточнила я.
– И чтобы поговорить можно было… – он осмотрелся вокруг, – без свидетелей.
– Сейчас занимаются даже в книжном хранилище, – вздохнула я.
Но остаться наедине все-таки удалось: мы спрятались в нишу с окном за самым дальним стеллажом. Обычно сюда забирались парочки, теперь оказалась я с боевиком-драконом.
– Какой страшный секрет ты хотел рассказать, Рэдвин? – спросила я, пристроив сумку на каменный подоконник.
Рядышком Даррел пристроил томик со сказками о драконах.
– Ты помнишь, когда мы заключили пари, я обещал исполнять все твои желания и стать твоей тенью? – внезапно спросил он.
– Что-то такое было, – отозвалась я, хотя ясно помнила тот унизительный момент. Каждое слово и даже издевательские ухмылки Даррела. У меня в принципе хорошая память.
Он невесело усмехнулся.
– Похоже, староста, мне придется ответить за свои слова. Теперь я твоя тень и должен выполнять желания.
Глава 3.
Три желания для старосты
В тающем свете уходящего дня лицо Рэдвина, усеянное веснушками, выглядело непривычно серьезным. Я смотрела на него сквозь сумерки, наполняющие тесный закуток, и пыталась понять, что за дурацкую шутку он придумал.
– Все мои желания? – вкрадчиво уточнила я.
– Ну не все, конечно. – Уголок его рта дернулся. – Только три. Одно, к слову, выполнил днем. Осталось два.
– Рэдвин… – я глубоко вздохнула, стараясь подавить раздражение, – ты вытащил меня из читального зала ради розыгрыша? Ты из-за «дракоса» надо мной издеваешься, да? Клянусь, у меня просто нет времени на глупые шутки! Сейчас…
– Это не шутки, Катарина! – перебил он. – Я к тебе привязан.
– Даже слушать не хочу, – пробормотала я и дернулась к подоконнику, чтобы забрать сумку, но плавным, отточенным движением Даррел закрыл дорогу.
– Сегодня впервые в жизни я потерял контроль над магией! Я поджег… – Он осекся, словно правда была квадратная и никак не помещалась в голову. – Поджег северный подъемник и полдня ходил в боевой форме!
Только я открыла рот, чтобы задать закономерный вопрос, но он опередил:
– Нет, у меня никогда не было проблем с контролем. Я прекрасно владею магией и второй ипостасью.
– Но убрать боевую форму у тебя не выходило, – скептически напомнила я.
– Ровно до того момента, пока не оказался рядом с тобой, – парировал он. – Помнишь, у меня на руке вспыхнул символ? Я сходил к магистру по рунологии Тиарамире. Она сказала, что этот знак переводится как «истинное желание».
– Если ты сейчас скажешь, что нашел истинную пару, клянусь, я тебя ударю! – перебила я.
– Какая пара? – искренне озадачился он.
– Сказки такие есть: про истинную пару дракона. – Я кивнула, намекая на старый сборник драконьих сказок. – Ты, похоже, весь день доказательства искал?
– Искал, – согласился он. – Не знаю, что ты читала в книжках, но мы попали в другую сказку.
Рэдвин повернулся к подоконнику и начал что-то разыскивать в книге сказок. Найдя нужную страницу, он продемонстрировал томик мне. На листе красовалась гравюра перечеркнутой загогулины, днем вспыхнувшей у него на тыльной стороне ладони.
– Видишь, староста?
– Вижу, – сухо согласилась я.
– В этой сказке дракон обманул девушку, и богиня Дэна его наказала. Она поставила ему метку. Три дня дракон исполнял по одному желанию девушки.
– И в конце они поженились, – издевательски фыркнула я.
– Понятия не имею, я прочитал только начало, – усмехнулся Рэдвин. – Но если следовать этой теории, Катарина, я не смогу нормально жить, пока не исполню три твоих желания. Сегодня днем ты потребовала, чтобы я тебя отпустил, метка появилась и исчезла. Ко мне вернулся контроль. Все сходится.
– Не хочется тебя расстраивать, Рэдвин, но от переутомления у взрослых магов бывают срывы. В академии во время экзаменов и не такое случается. Ты в последнее время много нервничал? Может, проблемы со сном?
– Проблемы со сном у меня есть, – согласился он.
– Вот видишь.
– Сплю очень мало. Зато крепко, – добавил Рэдвин.
– Хорошо, Даррел, – сдалась я. – Приходи завтра утром. Получишь доказательства, что сказки тебе надо читать не в библиотеке, а в лазарете. Полежишь там пару дней в обнимку с книжечкой и будешь в полном порядке.
Оливия ждала меня в комнате. Стоило войти, как от нетерпения она скатилась с кровати, пороняв учебники на пол, и бросилась за конвертом. Подруга мечтала поступить на службу в драконью компанию по добыче алмазов, заниматься разработкой новых месторождений и путешествовать по королевству. Однако проверить конверт ей не хватило смелости, отдала мне с просьбой посмотреть, а сама плюхнулась на кровать и закрыла лицо ладонями.
– Ну что там? – спросила она, посмотрев на меня сквозь растопыренные пальцы.
– Они ждут от тебя заявки, – найдя в списке интересующую ее службу, оповестила я.
– Серьезно? – Оливия поменялась в лице. – Меня позвали?
Я продемонстрировала приглашение.
– А столичный отдел по управлению погодой тебя позвал? – быстро спросила она.
Тут я не выдержала и расплылась в широкой улыбке. Как чокнутые, мы визжали от радости и скакали по комнате, пока в стену не постучались и усиленный магией голос не потребовал создать тишину. Некрасиво веселиться и радоваться жизни, когда другие страдают перед зачетами. Прикрыв рты ладонями, мы давились от хохота и никак не могли успокоиться. Потом праздновали маленькую победу припрятанными пирожными и чаем.
Между делом я рассказала о странном разговоре с Рэдвином.
– Может, он просто того… – с хитрой улыбкой протянула она и помахала ложечкой, перемазанной в креме.
– Чего того?
– Флиртует он с тобой! – расхохоталась Оливия. – Не теряй шанс! Рэдвин Даррел – красавчик из состоятельной семьи. Драконий род! Он хочет выполнять твои желания? Пожелай что-нибудь сумасшедшее, а то пойдешь служить в этот свой погодный отдел и закопаешься в бумагах.
– Оливия, о каком веселье ты говоришь? – возмутилась я. – У нас, между прочим, скоро зачет по взаимодействию стихий!
– Ну да. – Она пожала плечами. – Вагон времени! А к зачету ты уже готова, Катарина. И ты меня не переубедишь, что это не так! Во сколько завтра придет твой новый парень? У меня спуск в Разлом с первокурсниками, так что никто не помешает вам наслаждаться первым утром влюбленных.
В ответ на издевательскую улыбочку я только закатила глаза, но Оливия действительно ни свет ни заря оделась в экипировку и отправилась отрабатывать обязательное дежурство. Мне такое предстояло через неделю.
Встать пришлось раньше, чтобы Рэдвин не застал меня в кровати. Однако я успела привести себя в порядок и даже влезть в платье. В дверь постучали в тот момент, когда я стояла перед зеркалом, созданным на дверце шкафа с помощью заклятья отражения, и разглядывала напрочь измятый подол. Отчего-то на вешалке одежда не казалась такой пожеванной.
В коридоре стоял Рэдвин. Половина лица у него была покрыта золотистыми чешуйками, узкие вертикальными зрачки не реагировали на свет и казались застывшими. При виде меня он изогнул рыжую бровь.
– Смотрю, у тебя утро не особо доброе, – прокомментировала я.
– Попытался использовать магию, – пояснил он и насмешливо хмыкнул: – У тебя оно, похоже, тоже не задалось.
– Ты так пытаешься намекнуть, что я плохо выгляжу? – фыркнула я, открывая пошире дверь. – Заходи.
Едва он оказался в комнате, как схватил меня за запястье. Рука у него оказалась горячая и шершавая от постоянных тренировок с оружием. Инстинктивно я попыталась освободится.
– Чокнулся?
– Тихо! – проговорил он. – Эксперимент провожу.
На моих глазах с лица Рэдвина исчезли драконьи признаки: чешуйки втянулись в кожу, а зрачки стали круглыми. Он проморгался, словно до этого плохо видел, и невесело усмехнулся:
– Смотри-ка, сработало.
Отпустив меня, Даррел зажег на кончике указательного пальца маленький язычок пламени.
– Слушается, – резюмировал он и показал горящий палец.
– Давай теперь подожжем мою комнату, – проворчала я и дунула на острую огненную пику. Та погасла, выпустив в воздух тоненькую струйку белесого дыма. – Все? Можно расходиться?
– Желание, Воттер… Я должен выполнить твое желание, – напомнил Даррел, с интересом рассматривая мою половину комнаты, как знал, кому из двух соседок она принадлежит, потом развернулся. – Джинн готов. Желай! Что ты хочешь этим утром?
– Чтобы ты перестал маяться дурью и уже дал мне собраться на занятия, – резковато ответила я.
Он бросил быстрый взгляд на тыльную сторону ладони и покачал головой:
– Нет, не хочешь.
– Тогда сходи за кофе. Хочу кофе, – не зная, как его выпроводить из комнаты, попросила я.
– И снова не попала, – резюмировал он.
– Откровенно говоря, Рэдвин, я думаю, что нет никакой магической зависимости! – с раздражением выпалила я. – Просто ты пытаешь ко мне подкатить, но способ придумал, прямо скажу, бесящий!
Он сунул руки в карманы, склонил голову набок и устремил на меня прямой взгляд.
– Воттер, меньше всего этим солнечным утром я хочу находиться в твоей комнате. Ты симпатичная, но не в моем вкусе. Понимаешь, о чем я?
Я начала стремительно краснеть. Не то чтобы мысль, будто он со мной флиртовал, вызывала восторг, но все равно где-то глубоко внутри, может быть, чуточку льстила.
– Если мы выяснили, что я не пытаюсь к тебе подкатить, то давай ты скажешь, что действительно хочешь, и разделимся до завтра, – сухо предложил он. – Не поверишь, но у меня тоже есть срочные дела, староста.
– На самом деле… – Я прикрыла на секунду глаза, чувствуя, что сейчас издохну от смущения. – Я хочу… погладить платье.
Рэдвин вытащил из кармана руку. На тыльной стороне ладони светился алый знак в виде перечеркнутой загогулины. Возникшая пауза была долгой и значительной. Мне по-прежнему не хотелось верить, что он действительно оказался ко мне привязан странной магической связью, но факты были упрямы.
– Просто сейчас же сходим к кому-нибудь из магистров, да к той же Тиарамире, и узнаем, как нам с этим покончить, – заявила я, начиная лихорадочно запихивать ногу в высокий ботинок, хотя хотела надеть туфли. – Мы не первые и не последние, у кого случилась стихийная магическая связь. Я понятия не имею, почему так произошло, но мы от нее сейчас же избавимся!
– Раздевайся, – сухо бросил Даррел.
– В смысле? – Я замерла в одном ботинке с зажеванным язычком.
– Или тебе погладить какое-нибудь другое платье?
– Ты не слышал, что я сказала?
– Слышал, – согласился он. – Мы ни к кому не пойдем. Не хочу, чтобы о нашем маленьком недоразумении шептались по академии. Во время ревизии обнаружить магическую связь – не самая хорошая идея.
– Рэдвин, ты в своем уме? – честно спросила я.
– Три желания, староста. Как в сказке, – со знакомо нахальной улыбкой напомнил он. – Завтра все закончится.
– Послушай, это неловко и унизительно для нас обоих!
– Тут ты абсолютно права.
– Хорошо, Рэдвин. Твоя взяла, но очень прошу: не надо ничего гладить, – заявила я, стаскивая ботинок. – Я сама все сделаю и захочу что-то другое. Поесть, например. Купишь мне пирожок, и разойдемся с миром.
– Я умею гладить одежду, – проговорил Рэдвин.
Он выглядел настолько серьезным, что спорить с ним не захотелось.
– Можешь… – Я замялась, чувствуя себя очень странно, и указала на дверь: – Выйти на пару минут.
Даррел вышел. Я вытащила из шкафа первое, что попалось под руку, в коридоре между тем раздался женский смех. Мне попалась футболка с надписью на спине «Последняя чистая футболка», которую Оливия подарила в ответ на набор разноцветных носков «неделька», и короткие красные шорты в ромашку. Однако времени капризничать особенно не было. Надела, что достала, и открыла дверь.
С ухмылкой скрестив руки на груди и прислонившись поясницей к подоконнику, Даррел напропалую заигрывал с двумя девушками из соседней комнаты, которые, между прочим, вчера вычитывали нам за непотребный шум. В общем, брал их пачками. Все трое посмотрели на меня, и в коридоре воцарилась гробовая тишина.
– Все готово, – кивнула я.
– Увидимся, Рэдвин, – с милыми улыбками попрощались с ним девушки и, схватив друг друга под руку, двинулись к выходу.
Он вернулся в комнату. Пока я с помощью магии подвешивала в воздухе платье, чтобы было удобнее разглаживать мятый подол, Рэдвин протянул:
– Завтра захочешь постирушки?
– Ты о чем? – не поняла я.
– Футболка у тебя забавная, – намекнул он на надпись и закатал рукава джемпера, открыв крепкие запястья с тонкими кожаными браслетами. На тыльной стороне ладони по-прежнему светился тревожный алый знак.
Вряд ли, предлагая загадать Даррелу сумасшедшее желание, Оливия имела в виду глажку платья, но с самым невозмутимым видом, словно ничего особенного не происходило, он отутюживал подол с помощью заклятья. От его ладоней в воздух шел пар, пахло горячей тканью. Когда последняя морщинка исчезла, алый знак потух. Я выдохнула от облегчения. Казалось, этот хверсов символ так и будет светиться!
– Похоже, я справился, – прокомментировал он, и только-только выглаженное платье свалилось на пол небрежной горкой.
Мы одновременно склонились за ним, шибанулись лбами и отпрянули друг от друга. Застонав, я растерла ушибленное место, но только потянулась за платьем, как мы снова едва не впечатались лбами.
– Я подниму! – резко выпалила я и, схватив с пола платье, хорошенько его встряхнула.
И оно разобралась на составляющие. Рукава отлетели в разные стороны, белая кружевная полоска, пристроченная к подолу, отвалилась. Да и сам подол, отделившись от верха, плюхнулся мне под ноги. Потеряв дар речи, я смотрела на жилетку в своих руках с торчащими по швам нитками. Последней горестной нотой с нее, как размытая гуашевая краска, оставив белые следы, потек вышитый на груди цветочек.
– Даррел… – выдавила я.
– Я просто его погладил! – расставив руки, прокомментировал Рэдвин.
– Ты его разобрал, как конструктор! – воскликнула я, потрясая остатками приличного платья. – А говорил, что магия тебя слушается!
– Но я же не бытовик, а боевик, – парировал он. – Если тебя это успокоит, такого раньше почти никогда не случалось.
– «Почти никогда»⁈ – Я поперхнулась воздухом.
– Давай я подарю тебе новое платье, староста, – внезапно предложил Рэдвин.
– Да не надо новое платье! – рявкнула я. – Как мне вообще могло прийти в голову, что ты говоришь серьезно про эту дурацкую связь? Тебе надо в лазарет, Даррел! Магию подлечить, а заодно и фантазию! Отправляйся прямо сейчас. К утру попустит!
Понятия не имею, как мне хватило выдержки не швырнуть кусок истерзанного платья ему в спину. Зато Оливия, вернувшаяся из Разлома, во время обеда так веселилась, услышав об испорченной одежде, что привлекла взгляды всей столовой и в итоге едва не подавилась до удушья противоядием. С трудом откашлялась.
