Текст книги "402, Майами - Нью-Йорк"

Автор книги: Марина Степанова

Соавторы: Олег Новгородов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

– Не знаю, расценивать это как новость или нет, но с Анжи происходит что-то непонятное. Под действием успокоительного, которое я ей недавно дала, она заснула, а через некоторое время я направлялась к ней посмотреть, всё ли в порядке. – Элиана нервно теребила полу своего пиджака.

– Возьми себя в руки, Элиана, – попытался успокоить её Хейден. Что-то произошло, когда ты зашла к ней?

– Не знаю, я не знаю. Я слышала, как она кричала. Я думала, что это во сне, но когда вошла, то увидела, что Анжи лежит с открытыми глазами и кричит, громко и отчаянно, и вся в слезах. Я просто осторожно взяла её за руку, а она стала отмахиваться от меня, и практически сразу упала в обморок. Я не понимаю, почему она меня так испугалась. Я начинаю бояться за её психическое здоровье, в связи со всем происходящим. Ведь она никогда не падала в обморок, ей это совсем не свойственно! – С этими словами Элиана посмотрела на Хейдена взглядом, в котором читалось – "Умоляю, помогите! Я не знаю, что происходит!" Она старалась не заплакать.

– Элиана, ведь ей могло что-нибудь присниться. Это не исключено, в её-то состоянии. Поэтому она могла испугаться любого вошедшего.

– Но что же теперь-то делать?

– В подобной ситуации, когда человеку угрожают, ему лучше не уединяться и находиться среди людей. Это не раз подтверждалось – человек чувствует себя уверенней. К тому же, бортпроводницкая – замкнутое помещение. Я считаю целесообразным вернуться Анжелине в салон, на своё место.

– Да, может вы и правы. – С этими словами Элиана отправилась обратно к сестре.

Немного нашатырного спирта и Анж очнулась. Открыв глаза, она встретилась взглядом с сестрой.

– Анжи, дорогая, что с тобой? – тихо произнесла Элиана.

– Эл, это ты? Это правда, ты?

– Конечно, я, дорогая, кто же ещё. Я понимаю, что ты в этой комнате одна и тебе страшно. Давай вернёмся в салон. Там прохладнее и светлее, а я принесу тебе чего-нибудь. Ну, пойдем. – Элиана помогла сестре подняться.

Дойдя до места, Анж опустилась в своё кресло, и Элиана вернулась в пищеблок за стаканом прохладительного напитка для сестры. На какое-то время у Анжелины потемнело в глазах, она сидела и смотрела в одну точку невидящим взглядом. Когда зрение прояснилось, оказалось, что она пристально смотрит в лицо сидящего слева от неё мужчины.

– Вы что-то хотели, мисс? – Поинтересовался он. Этого человека не очень-то прельщала мысль оказаться рядом с подобной соседкой: по-видимому, он был деловой человек, так как практически всё время полёта он работал со своим ноутбуком, и ему слишком мешали сосредоточиться истерики этой девчонки. Он было хотел попросить кого-нибудь из стюардесс подыскать ему другое место, но тут Анжелину увели, и он вздохнул с облегчением. А теперь его соседка вновь на своём месте и сидит, разглядывает его. Не услышав ответа, мужчина повторил свой вопрос:

– Мисс, вы что-то хотели?

– Нет, простите, – опомнилась Анж и отвернулась.

Следующие несколько минут она пыталась восстановить в голове всё происходившее. Анжелина ловила себя на мысли, что не понимает, где она находится и что с ней происходит. Ей хотелось то ли плакать, то ли смеяться, а может быть просто, пить. Элиана со стаканом сока была как раз вовремя. Анж сделала глоток и почувствовала, что хочет чего-нибудь покрепче. Она никогда не пила при сестре, но сейчас её просьба вытекла как-то сама собой:

– Пожалуйста, Эл, капни туда водки.

– Нет, Анжи, тебе не следует пить. Ты же знаешь...

– Эл, хватит! Не читай мне нотаций, просто выполни мою просьбу. Пожалуйста!

– Ну, хорошо, – помедлив, сказала Элиана, взяла у Анж её стакан и ушла в пищеблок.

"Какая же я ... смелая" – промелькнуло в голове Анжелины, и она улыбнулась этой мысли. Не прошло и двух минут, как вернулась Элиана.

– На, Анжи, пей, – протянув ей стакан, она удалилась. Анжелина потягивала свой коктейль и продолжала улыбаться. Когда напиток закончился, она поставила стакан на откидной столик. Её самочувствие значительно улучшилось, можно даже сказать, что Анжелина пришла в себя. Ей больше не хотелось думать ни о Кристине, ни о происходящем сейчас, ни о предстоящей встрече с родителями. И как хорошо, что её больше не беспокоит этот противный серый пиджак: у Анж оказалась с ним взаимная "симпатия" с первого взгляда, ещё там в аэропорту.

Легко плывя по течению ничего не значащих мыслей, Анжелина разглядывала салон, временами поглядывая в иллюминатор: самолет находился в облаках, и ничего не было видно, кроме струй дождя, стекающих по стеклу. "Интересно, чем это там занимается мой сосед?" – промелькнуло в голове Анжелины, и она бросила взгляд на экран его ноутбука. Какие-то схемы и цифры, цифры, цифры. "Тоже мне, математик" – подумала Анж с иронией. Но вдруг цифры на мониторе стали постепенно складываться в буквы – сначала в какие-то иероглифы и непонятные символы, а затем непосредственно в английские слова. Хозяин ноутбука, казалось, ничего странного не замечал. Когда слова на экране перестали перемещаться и замерли, Анжелина смогла прочитать текст: "Я не оставлю тебя в покое! Ты – эгоистка, думаешь только о себе! Ты же знаешь, что этот чёртов самолет не сядет, пока ты дышишь! Пойми, погибнут люди, ведь здесь и твоя сестра! О ней ты подумала? А тебе ведь всё равно не жить!!!!!!!! Так что действуй!"

Как не показалось бы странно, но Анжи уже привыкла за всё это время к подобным посланиям – никакой бурной реакции не последовало. Она теперь просто знала, кто ей шлет их. Ведь это оказывается её сосед по креслу: он, совершенно не скрываясь, напечатал это на своём ноутбуке. А этот дурак Хейден ничего и не замечал. Забавно. "Буду делать вид, что ничего не заметила, а потом аккуратно сообщу это Эл".

Глава 9

– Черт побери, Элиана, что ты, в конце концов, себе позволяешь? – Пит Хаммер был не на шутку разозлен. – Нам только этого не хватало! А так у нас всё есть! Ты что, не знала, что твоя сестра – истеричка? Ты должна была проследить за ней!

– Но я ведь не представляла себе, что с ней будет такое! – голос Элианы дрожал от обиды. – Что я, по-твоему, могла сделать?

– Не знаю! – рявкнул Хаммер. – Это – твои обязанности! А ты еще позволила какому-то... допрашивать пассажиров!

– Не пассажиров, Пит! Одного пассажира! Понимаешь, он...

– А ты, Эл, понимаешь, что теперь может получиться?

Хейден, усиленно делавший вид, что не присутствует при этом разговоре, услышал, как второй пилот пробормотал себе под нос что-то вроде: "...если мы сядем".

– А что, есть такая вероятность, что мы не сядем? – тут же поинтересовался Хейден.

Все трое пилотов окинули его неприязненными взглядами, но промолчали. Хейден пожал плечами.

– Кстати, капитан, насчет пассажиров. Во-первых, это был действительно всего один человек, а во-вторых, я его и не допрашивал. Он сам решил со мной поговорить.

– Так-таки и сам? – язвительно уточнил Хаммер. – А почему тогда стюардесса сообщила мне, что некий адвокат Джордж Кастнер собирается подать в суд на "Пан Америкэн" из-за того, что его клиентке были причинены неудобства в полете?

– Да ну? – Хейден поднял брови. – Какие еще неудобства?

– Видимо, имелись в виду ваши неуместные попытки что-то здесь расследовать! Не время и не место. Поняли?

– Куда уж понятней. Да не переживайте вы так, Джордж Кастнер не собирается подавать в суд. Если он даже и ляпнул что-то подобное – в чем я, кстати, очень сильно сомневаюсь – то уже через полчаса сообразит, что погорячился.

– Мне бы вашу уверенность, – буркнул Хаммер, отворачиваясь. Он сам прекрасно понимал, что слишком резко разговаривал с Элианой, тем более уж она-то не стала бы устраивать панику из-за пары пустяков. Но, всё равно Элиана явно перегнула палку. Если только этот Хейден хоть чуть-чуть ошибается, на земле им придется объясняться с руководством компании, а юристам "Пан Америкэн" предстоит улаживать это дело в суде. Впрочем, горько подумал Хаммер, только в том случае, если им удастся сесть. А пока что "Боинг", управляемый автопилотом, выполнял уже третий круг над Ричмондом, и до сих пор никто не нашел способа справиться с этим проклятым автопилотом.

– Элиана, – примирительно сказал Хаммер. – Пойми, у нас и без того трудности.

– Причем их у нас по горло, – вставил Коннорс.

– Неприятности? – на несколько секунд Элиана смогла отвлечься от личных проблем. – Что, это связано с режимом ожидания?

Хаммер пожал плечами.

– И да, и нет. Никакого режима ожидания нам никто не рекомендовал. Какой-то сбой в программе курсопрокладчика. Мы не можем управлять самолетом. Почему-то чертова система ведет нас по периметру. Четыре раза налево по тридцать миль.

– Аномалия какая-то! – воскликнула Элиана. – Такого же просто не бывает!

– Вот-вот, мы тоже так думали, – согласился с ней Брайан Эвин. Оказывается, бывает. Как вы думаете... э-э-э...

– Хейден, – любезно подсказал Хейден.

– Ага, Хейден. Как вы думаете – это не может быть диверсией шиитских фанатиков?

Хейден сделал неопределенный жест рукой.

– Может. А может и не быть. А вообще – какова вероятность подобного сбоя в программе?

– Примерно равняется цифре ноль, – ответил Эвин.

– Подождите-ка, – вдруг сообразил Хейден. – А что мы будем делать, когда закончится топливо?

На несколько секунд в кабине повисла тишина.

– Если только молиться, – наконец, произнес Хаммер. – Потому что парашютов у нас нет. Только не надо сообщать об этом пассажирам. Во всяком случае, пока не надо.

Он включил интерком и сделал очередное сообщение для пассажиров, закончив его словами "Прошу никого не беспокоиться", чем вызвал саркастическую усмешку на лице Коннорса, после чего устало взялся за штурвал, машинально пытаясь отключить автопилот физической нагрузкой на рули. Бессмысленно. А потом в кабине прозвучал зуммер вызова. Когда Хаммер снял трубку, все в кабине могли услышать женский голос:

– Капитан, это Тельма из туркласса! Элиана у вас? Скажите ей – пусть срочно идет сюда! У одной из пассажирок жуткая истерика! Капитан, мне... мне кажется, это ее сестра...

Анжелина смотрела прямо перед собой затравленным взглядом. Собственно, она и чувствовала себя затравленной. Действие небольшой дозы алкоголя быстро сошло на нет, и теперь Анжелина поняла, что ее мимолетная смелость была попросту неуместна.

Вокруг нее неумолимо сгущался ирреальный, нечеловеческий ужас. Ужас нес смертельную опасность, от которой ее не могла спасти ни сестра, ни Хейден со своим серым пиджаком (тут Анжелина невесело усмехнулась), ни даже все пассажиры самолета, приди им в голову взять это на себя. Анж постаралась забиться в угол кресла, подальше от ноутбука своего соседа. Один раз она повернулась к иллюминатору, но тут же поспешно закрыла глаза. Ей вдруг пришло в голову, что на крыле она может увидеть Кристину Бель, вопреки всем законам физики стоящую во весь рост и пристально смотрящую на нее мертвыми, помутневшими глазами – ничего не видящими, но проникающими в самую душу.

Мертвым не надо видеть. Они могут проникать в наши мысли, в наше сознание – и делать с ними то, что считают нужным. Анж не помнила, где она могла услышать эту фразу – и вряд ли отдавала себе отчет, что это ее собственное знание, пришедшее только сейчас. Перед ее внутренним взглядом уже несколько минут маячил какой-то выход – так, чтобы всего этого больше никогда не было. Но выход это был настолько страшным, что Анжелина боялась сформулировать его до конца.

– Дамы и господа! – голос капитана Хаммера звучал по интеркому. – По последним данным погодные условия вскоре позволят продолжать намеченный курс. Прошу никого не беспокоиться. – Ситуация не изменилась, но пассажиры об этом знать конечно же не должны.

Анжелина не обратила никакого внимания на сообщение капитана, всё, что сообщали по внутренней связи, её не касалось. До этого момента. Потому что следующие слова, прозвучавшие в салоне, были адресованы именно ей. И Анж поняла это.

– Пора, дорогая, пора. Время пришло. Ты сейчас встанешь со своего места и уединишься где-нибудь. Дальше сама знаешь что делать. Иди. Иди.

Вот момент истины! Теперь она знает, как избавиться от того неимоверного напряжения, в котором она прибывает всё это время. Страх загнанного в угол, загнанного чем-то сверхреальным, чем-то, что является выше человеческого понимания. Где-то глубоко в подсознании Анжелина была спокойна, ведь теперь она видела выход. Но всё её человеческое существо противилось этому выходу: её снова охватил всплеск эмоций, она снова кричала и плакала, забившись с ногами в кресло.

Среди пассажиров туркласса началось беспокойство.

– Кто-нибудь, уймите эту девчонку!

– Да что ж это такое, в конце-то концов!

– Что это за компания, которая пропускает сумасшедших на борт!

Но Анжелину Симонс мало волновали возгласы этих людей. Через считанные мгновения она успокоилась сама. Поднявшись с кресла, она медленно окинула взглядом всех пассажиров, взяла свою сумочку и зашагала по проходу.

В коридоре она столкнулась с сестрой.

– Анжи, милая, тебе снова плохо? – Элиана старалась сдерживать внутреннюю дрожь, охватившую всё её тело. После того, как пришло сообщение, что у её сестры вновь истерика, она вдруг реально осознала, что все они полностью бессильны помочь Анж, но теперь, когда Элиана увидела её спокойной, у нее немного отлегло от сердца. Вот только куда она идёт?

– Всё в порядке, Эл, вот сейчас действительно всё в полном порядке. Мне просто нужно в дамскую.

– Конечно, Анжи.

Элиана проводила сестру взглядом, увидела, как она зашла в кабинку и закрылась там, и собиралась вернуться в кабину пилота для продолжения неоконченного разговора. Но что-то её остановило. Ей показалось, что лучше будет, если она дождется возвращения Анж и проводит её на своё место.

Прошло десять минут, а Анжелина не выходила. Элиана начала беспокоиться. Спустя ещё некоторое время, она постучала в дверь кабинки.

– Анжи, сестрёнка, у тебя всё в порядке?

Ответа не последовало.

– Почему ты там так долго?

Элиану охватил ужас: сестра не отвечает, значит, с ней что-то случилось! Она продолжала стучать, дергать дверь и пытаться докричаться до Анж, но всё тщетно. Тогда Элиана решилась: она обратится к Питу Хаммеру, как капитан он обязан вмешаться, он обязан ей помочь!

Когда Элиана вбежала в кабину пилота, Хаммер уже был в ожидании каких-нибудь плохих новостей от неё. И он их дождался.

– Пит! Пит! Умоляю, помоги! Моя сестра заперлась в туалете уже очень давно и не открывает, не отвечает мне! Пит, надо взломать дверь!

– Ну вот, пассажирам только подобного шоу не хватало, – пробурчал сквозь зубы Брайан Эвин.

– К чёрту пассажиров! – выкрикнула Элиана, которую не прекращала бить мелкая дрожь. – Пит!

– Коннорс, приказываю принять управление! – скомандовал Хаммер. Элиана, пошли!

"Управление... Если б оно было... это управление" – подумал про себя второй пилот, но в ответ произнёс: "Есть принять управление!"

По дороге они наскочили на Хейдена, чуть не сбив его с ног. Хейден даже спрашивать ничего не стал, а сразу последовал за ними.

Запершись в туалете, Анж некоторое время стояла в каком-то оцепенении, судорожно сжимая в руке нож, оказавшийся на раковине, когда она вошла. Анж точно знала, что он для нее, откуда – уже не важно. С каким-то тупым равнодушием она слушала стук в дверь. Ей казалось, что это происходит не с ней, а с кем-то другим. Ей было всё равно, что там кричит ей противный Хейден, в чем ее пытается убедить сестра. Ей вообще было всё равно.

Она вздрогнула. Кто-то мягко взял ее под локоть.

Резко повернувшись, Анжелина чуть не закричала. Сзади стояла... Кристина Бель, улыбаясь ей, как на той фотографии. Да, в точности такой же улыбкой, словно срисованной со снимка. Собственно, и выглядела эта улыбка, как нарисованная. Какая-то застывшая и неестественная.

– Ты, наверное, уже всё поняла? – спросила ее Кристина. И голос ее прозвучал так же, как тогда, когда она сказала: "Бобби, выйди, пожалуйста, ко мне. На секундочку".

Анжелина хотела возразить, что она ничего не поняла. Еще она хотела сказать, что Кристина находится там, где ей не положено находиться. Что ее здесь вообще нет.

Но вместо этого она покорно кивнула.

– Я поняла, – прошептала она.

– Тебе придется мучиться всю жизнь, – продолжала Кристина всё тем же голосом. – Давай ты со всем этим закончишь. Прямо сейчас.

– Да-да, – поспешно ответила Анж. – Я именно за этим здесь. Но, Криси... я боюсь.

– Не надо. Не бойся. Уже поздно. Давай, я помогу тебе.

"Криси, тебя же здесь нет".

– Помоги мне. Пожалуйста.

Анжелина дрожащей рукой закатала левый рукав жакета и поднесла нож к запястью. Прикоснулась лезвием к венам.

– Нет-нет, дорогая, не здесь, – Кристина отвела ее руку и указала пальцем на свою шею. – Вот здесь.

– Пит, пожалуйста, сломай дверь! – Элиана чувствовала, что у нее начинается истерика, причем вперемешку с полуобморочным состоянием. Сломай дверь! СЛОМАЙ ДВЕРЬ, ПИТ!!!

Пит Хаммер резко подался назад от двери туалета, а потом изо всех сил ударил в нее плечом. Дверь не поддалась. Хейден отстранил его и резко ударил ногой в замок. Что-то щелкнуло, но дверь по-прежнему оставалась на месте. Хейдену показалось, что за криками Элианы он не слышит чего-то важного. Чего-то очень важного, что происходит за дверью.

Там кто-то разговаривает?

Конечно, это Анжелина. Может быть, она просто разговаривает сама с собой. Или обращается к ним. Но из-за криков и шума они всё равно ее не услышат. Нет, здесь что-то другое. Хейден вдруг понял: за дверью звучат два голоса. Значит, в тот момент, когда Анжелина вбежала в туалет и захлопнула за собой дверь, там уже кто-то находился?

Вот это вряд ли.

– Давайте попробуем вместе! – Хаммер схватил Хейдена за рукав. Ударим одновременно. О, черт, это очень прочная дверь!

Сзади Лиз обхватила рыдающую взахлеб Элиану, пытаясь удержать ее на месте, как-то успокоить. Было совершенно ясно, что это у нее не получится.

Еще одна атака на дверь не произвела на последнюю никакого впечатления. Хаммер с остервенением принялся дергать за ручку, обдирая до крови ладонь и пальцы. Хейден уже прикидывал, не отстрелить ли замок. Он не очень представлял себе, какие это может иметь последствия – например, может нарушиться герметичность салона. Он уже почти вытащил пистолет из кобуры, когда неожиданно всё стихло.

Замолчала Элиана, отстранился от двери Хаммер, затихли голоса в туалете.

Из-под двери текла струйка крови. Она становилась всё шире, за несколько секунд превратившись в большую лужу. А потом дверь вдруг открылась, сама.

Там, в кабинке, было много крови. Гораздо больше, чем ее натекло из-под двери. Анжелина лежала на полу, по-детски подобрав ноги, левую ладонь она прижала к шее. Из-под ладони еще пульсировала алая струйка. Лицо Анж было повернуто к двери: бледное, но еще чуть-чуть живое: Элиана в оцепенении смотрела, как испуг на этом лице постепенно меняется на выражение спокойствия.

Анжелине больше не было страшно.

– Сестренка... – прошептала Элиана и бросилась вперед. Хаммер едва успел остановить ее.

– Эл, дорогая, ради бога, не надо! Пожалуйста, Эл... Ей уже не поможешь!...

– Держите ее, – предупредил Хейден, делая шаг к двери. Он уже успел разглядеть рядом с Анжелиной окровавленный нож. Самоубийство. В туалетной висел отвратительный запах: сладковатый запах крови смешался с таким же сладковатым запахом цветов. Цветы?... Хейден потер рукой висок. В момент смерти Анжелина находилась в кабинке одна. Это сто процентов. Тем не менее, он точно слышал два голоса. И в последний раз они прозвучали за секунду до того, как дверь открылась.

– Черт, – пробормотал Хейден. Он больше ничего не хотел знать об этом. Не хотел знать, каким образом открылась запертая изнутри дверь. Не хотел думать о том, что он мог еще сделать для спасения Анж. Наверное, ничего.

– Сестренка... – всхлипнула Элиана. Хаммер продолжал крепко держать ее, но Элиана уже не вырывалась.

Через несколько секунд Хаммер вдруг понял, что самолет развернулся вправо. Значит, одно из двух: либо новый каприз курсопрокладчика, либо...

Либо он заработал.

В салоне бизнес-класса Оливия Бель проснулась и широко открыла глаза. Она видела жуткий сон – и было ли это сном? Ее дочь – убийца. Она убила ту девчонку, Анжелину Симонс, которая почему-то летела этим же рейсом.

– Джордж, – позвала она.

– Оливия? – адвокат повернулся к ней.

– Джордж, мне кажется, эта девчонка умерла. Только что. Может быть, минуту назад.

Джордж Кастнер прекрасно понял, кого имеет в виду Оливия. Ему самому уже казалось, что что-то не так, что-то явно случилось. Из тамбура доносились крики, грохот – уже несколько минут. Он не хотел выходить, потому что боялся оставить Оливию одну.

– Что там такое? – спросила Оливия, мотнув головой в сторону двери салона.

– Не знаю. – Кастнер нахмурился. – Ты можешь меня подождать? Я схожу узнаю, в чем дело.

– Конечно, Джордж. Мне самой это интересно. Мне это очень интересно.

Адвокат направился к выходу в тамбур.

То, что он увидел там, говорило само за себя: Кастнер сразу сделал вывод, что это – не что иное, как самоубийство. "Боже мой, – думал он, эта стерва совершила суицид! Прямо как наша бедная Криси. И как только Оливия смогла это почувствовать!? А что же привело эту мерзкую девчонку к самоубийству? Однозначно это что-то было настолько право. Таким не место среди приличных людей".

Единственное обстоятельство, от которого Джордж весьма смутился, было то, что он отчётливо уловил запах, до боли знакомый ему. Это был запах цветов. Он на секунду задумался о том, откуда ему так известен этот запах, и с содроганием понял, что так пахли цветы, которыми был убран гроб Кристины.

Джордж Кастнер вернулся на место и сообщил об увиденном Оливии.

– Бог услышал мои молитвы, Джордж. Моя милая девочка отомщена! – Если скорбь и радость могут светиться в глазах человека одновременно, то именно это произошло с Оливией Бэль.

Забрав из багажа свой чемодан, Хейден отправился на стоянку такси. Больше всего ему сейчас хотелось принять душ, поужинать в кафе напротив своего дома и сделать, наконец, попытку выспаться. Он уже открывал дверь свободной машины, когда сзади его окликнули.

Обернувшись, Хейден увидел, что к нему торопливо приближается капитан "Боинга", Пит Хаммер.

– Прошу прощения, – извинился Хаммер. – Вы торопитесь? Я не буду вас долго отвлекать.

– Что-то хотели, капитан? – Хейден передал чемодан водителю, и тот убрал его в багажник.

– Хотел спросить. – Хаммер снял фуражку и пригладил ладонью волосы. Хейдену показалось, что после посадки у капитана прибавилось седины. Или он просто не рассмотрел его в кабине? – Скажите, майор Хейден... Там, около туалета... Одним словом, вы слышали, что за дверью кто-то разговаривал?

Хейден медленно кивнул.

– Да, я слышал. Это была Анжелина, и разговаривала она сама с собой. Или, возможно, обращалась к нам, но так тихо, что мы не разобрали ни слова.

– Нет-нет, я спрашиваю про другое. Дело в том, что мне... мне показалось, что из-за двери было слышно два голоса. Два разных голоса. Женских. А вы не слышали ничего похожего?

– О чем вы говорите, капитан? – Хейден развел руками. – Вы же прекрасно видели, что кроме Анжелины там никого не было. Вам просто послышалось. Может, это разговаривал кто-то из пассажиров.

– Да, наверное, – Хаммер всмотрелся в невыразительное лицо Хейдена, ему показалось, что интерполовец что-то от него скрывает. Недоговаривает.

– Кстати, что случилось с вашим автопилотом? – поинтересовался Хейден. – Выяснили?

– Нет, он просто сам по себе включился в работу. Не думаю, что это было результатом нашего нажимания на кнопки. Там что-то другое... Конечно, техникам придется его проверить.

– А как ваша стюардесса, Симонс?

– У нее сильный шок. К тому моменту, как мы покинули самолет, она даже ни с кем не разговаривала. Врач сделал ей укол, но, по-моему, это не очень помогло. Один из служащих компании повез ее домой.

Хейден снова кивнул – молча. Он понимал, что надо, наверное, что-то сказать, но говорить ничего не хотелось. Он махнул капитану Хаммеру рукой, сел в машину и назвал свой домашний адрес.

Эпилог

Астронавт знал, что ему осталось жить считанные минуты. Его организм уже отказывался воспринимать атмосферу астероида, и процесс умирания начался. Мысли в голове смешались, но он прекрасно понимал самое главное: помощь не успеет. Она либо не придет вообще, либо уже не понадобится ему. Сосредоточившись усилием воли, астронавт сделал для себя последний вывод: помощи не будет. Что-то случилось там, на базе. А возможно, и на всей планете.

Да, скорее всего, так оно и есть: с момента катастрофы прошли неисчислимые миллионы лет. Цивилизация не могла пережить такого периода времени. Значит, он обречен.

Он боролся за свою жизнь до последнего. Теперь жить больше незачем: он остался один во Вселенной. И астронавт позволил себе умереть. Это произошло за несколько секунд: железная сила воли отключилась, и вместе с ней отключился организм.

Дальше наступил процесс распада.

...Прошло еще полчаса, и в углу приборной панели вспыхнул зеленоватый индикатор радара. На нем появилась надпись: "Программа исчерпала ресурс. Рекомендуемые действия: повторная трансляция".