Текст книги "402, Майами - Нью-Йорк"

Автор книги: Марина Степанова

Соавторы: Олег Новгородов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

– Тогда подумайте, пожалуйста, еще и над этим! – смелость или страх, злость или просто раздражение читались в глазах и слышались в голосе Элианы, когда она дрожащими руками достала из кармана ту злосчастную фотографию, которую обнаружила в коридоре, и протянула ее Хейдену.

– Вот еще сюрприз, – проворчал Хейден, прочитав надпись на оборотной стороне снимка.

Элиана ничего не ответила, она стояла неподвижно и молча смотрела в одну точку.

– Ну, для начала, – после некоторой паузы сказал Хейден, – знаете ли вы эту девушку с этой фотографии?

Элиана в ответ только отрицательно покачала головой.

– Ну, а хотя бы ваши предположения, кто бы это мог быть?

– Нет у меня никаких предположений. – Ее голос сорвался и она закрыла лицо руками, усиленно пытаясь не заплакать, но слезы потекли сами собой и она уже ничего не могла поделать.

– Успокойтесь, Элиана, ни к чему здесь слезы.

– Простите. Но мне так страшно. Вы посмотрите, чем написаны слова! Элиана тихо всхлипнула.

– Кровью, причем свежей, а это значит – совсем недавно. Вывод – кто-то из пассажиров... или обслуживающего персонала. Пойдемте! – и Хейден решительно зашагал к месту, где спала Анж.

– Что вы собираетесь делать? – окликнула его Элиана, хотя точно знала, что Хейден направляется к Анжелине. Всё правильно, если происходящие события связаны с ней, то вероятно именно Анж и должна знать, кто изображен на фотографии. "Что же делать? Что же делать? – мысли с бешенной скоростью пробегали в голове Элианы. – Нельзя допустить, чтобы Хейден показал ей это... эту страшную фотографию! Это окончательно добьёт ее! Но ведь надо же как-то узнать... Хейден прав! Нет, Хейден не прав! Нужно подождать!"

Но в тот момент Хейден уже находился рядом с Анжелиной и демонстрировал ей зловещую находку Элианы.

– Анжелина, знаете ли вы эту девушку? – Хейден наигранно спокойно достал фотоснимок, всем своим видом показывая, что ничего страшного не произошло, а это просто ординарный вопрос.

Анжелина взглянула на фотографию, с которой Кристина Бель улыбалась ей своей лучезарной улыбкой. Одной этой улыбки хватило, чтобы Анжи передёрнуло, а по телу побежали мелкие, холодные мурашки.

"Боже мой, как она улыбается! Нет, она просто издевается надо мной! Совершенно не понимаю, что происходит. И откуда у этого типа взялась ее фотография? А если сказать, что я не знаю эту девушку? – мысленно задавала себе вопросы Анж. – Что тогда? Он отстанет наконец от меня?" А вслух сказала:

– Нет, сэр, я не знаю, кто это, – и для пущей уверенности покачала головой и отвернулась.

Но Дональд Хейден был из тех людей, которые способны почувствовать малейшую долю лжи, а уж такой явный обман со стороны Анж заметил бы любой непрофессионал. Хейден почувствовал острую неприязнь к этой юной леди, которую по воле случая он должен был охранять на время полета, да еще охранять неизвестно от кого или от чего. Вместо этих всех головоломок он с удовольствием бы распластался в мягком кресле, потягивая какой-нибудь напиток.

– Давай-ка без этих глупых шуточек, Анжелина. Я уверен, что ты знаешь, кто это, – Анжелина почувствовала в голосе Хейдена неприкрытое раздражение, хоть он и пытался говорить спокойно.

– Это Кристина Бель. А в чем дело? Откуда у вас этот снимок? Анжелина вопросительно посмотрела на Хейдена, изо всех сил стараясь не нервничать.

– Спасибо, ты ответила на мой вопрос. Только в следующий раз попрошу отвечать на мои вопросы с первой попытки.

– А вы не ответили на мой. Так откуда у вас эта фотография?

Естественно, Хейден совершенно не собирался показывать ей надпись на снимке, но на вопрос, откуда у него взялось это фото, ответ не приготовил. Не успел. Да и не нужно. Собственно, в чем ему отчитываться перед этой девчонкой?

...Каким образом Хейден вдруг почувствовал слабость в руке, державшей фотографию, он не понял. Пальцы как будто сами разжались и снимок благополучно опустился на колени встревоженной Анж, прямо оборотной стороной вверх. И даже тогда что-то не дало ему сделать никакого движения, чтобы перехватить снимок. Он стоял в каком-то оцепенении. В это время Анжелина прочитала сделанную кровью надпись, быстрым движением сбросила фото с колен так, как будто оно было раскаленное и жгло ей кожу, затем закрыла лицо руками и пронзительно завизжала.

Пассажиры обернулись в ее сторону, устремив на нее непонимающие взгляды. Женщина, сидевшая неподалеку от Анж, вздрогнула от ее душераздирающего вопля. Подбежала Элиана, а вслед за ней еще несколько бортпроводниц.

Хейден не растерялся:

– Прошу соблюдать спокойствие, всё в полном порядке, волноваться нечего. – Хейден подхватил рыдающую в полный голос Анж под мышки и повел ее, еле-еле держащуюся на ногах, в сторону комнаты отдыха, по ходу действия шепнув Элиане, чтобы та подобрала с пола фотографию.

Элиана, собрав все свои силы, подняла снимок, быстро убрав его в карман пиджака, распорядилась стюардессам подавать обед и проследовала за Хейденом и Анж.

– Зачем, зачем вы мне показали этот ужас? – причитала Анжелина, пока Хейден усаживал ее в кресло и укутывал в оказавшийся очень кстати в комнате отдыха плед.

– Прости, Анжелина, я совершенно не хотел показывать тебе эти глупости на обороте снимка. Не знаю как так вышло, что он у меня выпал. Мне просто нужно было узнать, что за девушка на фото, и всё. Успокойся, это просто чьи-то злые шутки, не более того. – Слово "шутки" Хейден подчеркнул. Но на бьющуюся в истерике Анж это не произвело ровным счетом никакого впечатления. Всё, что можно было разобрать из ее слов, прерываемых рыданиями, это "зачем" и "что происходит, о боже". Элиана поднесла сестре стакан минеральной воды, накапав туда большую дозу успокоительного.

Когда Анжелина более-менее стала приходить в себя, Хейден вышел из комнаты отдыха, позвав с собой Элиану. Когда они аккуратно прикрыли за собой дверь, Элиана не смогла удержаться, чтобы не обрушить на него свой гнев, хотя и приходилось говорить полушепотом.

– Хейден, как вам только в голову пришло ей всё это показывать? Вы совсем не думали о последствиях?

– А как, по-вашему, я должен узнать, чей это снимок?

– Но надпись! Надпись не стоило ей показывать, неужели вы не понимаете? – не унималась Элиана.

Тут уж Хейдену пришлось признаться в своей ошибке, причину которой он до сих пор так и не понял.

– Нет, Элиана, я и не собирался. Просто так получилось... – Хейден почувствовал себя виноватым. – В общем, фото у меня каким-то образом выскользнуло из пальцев, а Анжелина успела прочитать.

У Элианы не было слов. На какой-то момент между ними воцарилось молчание. Хейден его прервал:

– Послушайте, Элиана, нам не об этом надо сейчас говорить. Благо, ваша сестра уже успокоилась, и, по-моему, даже уснула.

– Да, я ей дала много успокоительного.

– Вот и прекрасно. Что касается надписи, Элиана, то как ты, наверное, тоже обратила внимание – кровь свежая. Это означает, что сделана надпись недавно. Может, даже за несколько минут перед тем, как ты ее обнаружила. А это мог сделать только человек, находящийся сейчас здесь, на борту. Ты понимаешь?

– Нет, Хейден, – Элиана покачала головой, глядя в пол, – я уже, по-моему, ничего не способна понять. Что-то происходит такое... ну, сверхъестественное, что ли?

– О чем это ты говоришь? Здесь находится какой-то шутник, изводит, твою сестру, ну, а наше дело его найти, ведь верно? – Хейден попытался приободрить Элиану. – Ладно, давай восстановим произошедшие события по порядку. Как, где и когда ты нашла фотографию?

– Я шла по коридору и нашла.

– Вот так вот просто, да? А может быть, вспомнишь получше, что ты в это время думала, или что-то, может, несла в руках?

– Ничего я не несла, я просто шла и споткнулась обо что-то... Да, точно, я споткнулась! Причем споткнулась об эту самую фотографию!

Хейден вопросительно посмотрел на Элиану.

– Я уверена, что именно об фотографию, потому что на полу больше ничего не было. – Элиана задумалась.

– Так, хорошо, а дальше что было? Ты не удивилась, что такое могло произойти?

– Конечно, я была в замешательстве.

– Кстати, а куда ты шла? – спросил Хейден.

– Я не помню... Эта фотография просто сбила меня с толку.

– Хорошо, я не буду тебя перебивать. – Хейден решил, что вопрос был не к месту, но она обязательно вспомнит. – Итак, ты была в замешательстве от того, что споткнулась о фотоснимок...

– Да, я подумала, как можно споткнуться о лист бумаги, это какое-то наваждение... – эти слова прозвучали в голове Элианы несколько раз и тут она вспомнила, что уже от кого-то слышала их. "Наваждение какое-то"... Точно! Это же сказала та странная пассажирка, о которой говорила ей Лиз. Так вот, зачем она шла! Она шла к Хейдену, чтобы вместе пойти взглянуть на нее. Место 36А. Это место миссис Бель, матери той несчастной девушки, в истории с которой замешана Анж.

– Я, кажется, вспомнила, Хейден. Когда я сидела в комнате отдыха, туда зашла Элизабет, одна из стюардесс. Она сказала, что пассажирка из первого класса заказала ей какой-то напиток, и, когда она его принесла, та сказала ей: "Наваждение какое-то" вместо "спасибо". Пассажирка показалась Элизабет весьма странной и она мне об этом рассказала. Я спросила ее, где она сидит, и Лиз ответила, что это место 36А. А ведь на этом месте сидит миссис Бель, мама девушки, которая погибла. Тогда я пошла к вам и на пути обнаружила эту фотографию.

– Ну вот, молодец, Элиана. Я был уверен, что ты вспомнишь. Миссис Бель, говоришь... Произносит какую-то чушь, вместо "спасибо"? Я уже раньше догадывался, что с этой женщиной что-то не так. Надо пойти наведаться к ней. Правда, там этот ее адвокат. Ну да ничего.

– Кстати, Хейден, вам удалось узнать у моей сестры, кто изображен на снимке? – поинтересовалась Элиана.

– Ага. Кристина Бель.

– Кристина Бель!?! – с ужасом воскликнула Элиана. – Та самая девушка?

– Да, та самая. Это еще один повод, чтобы обратиться к ее матери. У кого, по-вашему, еще может быть ее фотография?

Глава 7

Засунув руки в карманы пиджака, Хейден стоял в дверях салона бизнес-класса и наблюдал за пассажирами, занимавшими места 36А и 36В. Для начала ему хотелось просто посмотреть. Кое-что он уже заметил – достаточно, чтобы сделать некоторые выводы.

Впрочем, адвокат Джордж Кастнер обладал врожденным инстинктом, унаследованным, наверное, от далеких предков, покорявших Дикий Запад, чутьем, позволявшим безошибочно определить, что за ним следят. Он чуть-чуть обернулся в кресле и увидел типа в сером пиджаке – явно этого самого следящего. Кастнер поднялся с кресла.

– Я в курительный салон, Оливия, минут на пять, – предупредил он свою спутницу и, не торопясь, двинулся по проходу. Задержавшись в дверях, он без особого труда плечом вытолкал типа в сером пиджаке в тамбур и вышел сам.

– Вы за нами следите, – это был не вопрос, а утверждение. Адвокат мрачно сдвинул густые брови и достал сигару.

Годами отработанным движением, Хейден извлек из кармана свое удостоверение и показал его адвокату.

– Интерпол, – буркнул Кастнер. – Чем обязаны такому вниманию?

Хейден начал с места в карьер.

– Ваша клиентка знает, что этим же рейсом летит некая Анжелина Симонс, косвенно виновная в самоубийстве Кристины Бель?

Джорджа Кастнера нелегко было удивить, но у Хейдена это получилось.

– Что? Анжелина Симонс? Этим рейсом? Н... нет. Я думаю, что нет. Я ведь тоже не в курсе, мистер Интерпол.

– Хейден.

– Если вы думаете, что у нас нет других дел, кроме как отслеживать за всякой... дрянью, так вы сильно ошибаетесь. И поймите, если еще не поняли у моей клиентки большое горе, она до сих пор находится в шоке, и, боюсь, не скоро из него выйдет.

– Понимаю, – Хейден уже начал догадываться, что Джорджа Кастнера связывает с Оливией Бель нечто большее, чем просто финансовая выгода гонорар за сопровождение. – Следовательно, вы не знаете так же о том, что одна из бортпроводниц является родной сестрой Анжелины Симонс?

– Никоим образом.

– Могу я поинтересоваться целью вашей поездки?

– Не можете. Впрочем, вреда от этого, пожалуй, не будет. Мы везем тело Кристины... дочери миссис Бель в Аспин. Она будет похоронена рядом с отцом.

– А вы давно знаете миссис Бель?

Кастнер пыхнул сигарой.

– Очень давно. Я работал юрисконсультом в корпорации, которую возглавлял ее муж, отец Кристины. Я и Ричард были лучшими друзьями. У вас, мистер Интерпол (Хейден пожал плечами – ну Интерпол так Интерпол) не было и никогда не будет таких друзей. Кстати, я хорошо знал и Кристину. Это была прекрасная, очаровательная девушка. Теперь, когда я знаю от вас, что та... та омерзительная тварь летит вместе с нами... Я бы убил ее сам. Понимаете? Но, к сожалению, Криси этим не вернешь. И... ей бы это не понравилось. Лицо адвоката вдруг побагровело, словно он прочитал мысли Хейдена, хотя тот ровно ничего в этот момент не думал. – Если вы решили, черт возьми, что я и Оливия состоим в... в... в близких отношениях, выкиньте это из головы. Я ее люблю и уважаю, понятно? И не рассчитывайте, что я дам ее в обиду.

– Ваша клиентка поранила палец, – равнодушно произнес Хейден, глядя сквозь адвоката на пластиковую облицовку двери. До этого момента он уже успел обратить внимание на перевязанный палец Оливии. Повязки раньше не было.

– Ну да, а что такого? – вызывающе спросил адвокат. – Порезалась о замок в туалете. Бывает.

– Прошу прощения. А вы сами заходили в туалет? – уточнил Хейден.

– Что? Нет, не заходил.

– Зря. Вы бы заметили, как трудно там обо что-то порезаться. Почти невозможно, – Хейден не знал на самом деле, возможно или нет, но почему-то подозревал, что именно второе.

– Да на что вы намекаете, мать вашу?!

– Я? Ни на что. Я думаю, миссис Бель могла понадобиться пара капель крови. Ну-у... – Хейден сделал вид, что задумался, – если только она не прихватила с собой в самолет заранее заготовленный пузыречек.

Кастнер посмотрел на него с ненавистью.

– Пузырек с кровью? Что вы несете, мистер Интерпол? Какого дьявола вообще весь этот допрос?

– Ну, хорошо, – кивнул Хейден. – Не пузыречек. Но фотографию дочери... покойной дочери... она с собой взяла?

– Вам-то какое дело? – Кастнер, в общем, не был особо ловким юристом, просто обычно шел напролом – еще одно качество, унаследованное от пионеров техасских прерий. – Естественно, Оливия носит с собой фотографию Кристины. Сам не понимаю, почему это я до сих пор отвечаю на ваши дурацкие вопросы.

– Не эту ли? – Хейден продемонстрировал Кастнеру "кровавое" фото.

Брови Кастнера слегка приподнялись. Вслед за этим он резко выбросил вперед руку и выхватил снимок.

– ДА, ЭТУ!!! Если у вас хватило наглости украсть эту фотографию!... Или если вы...

– Или если я, – уныло кивнул Хейден, безуспешно пытаясь изобразить, что его ужас как расстроила потеря фотографии.

– Слушайте, мистер Интерпол, – адвокат придвинулся к Хейдену почти вплотную. – Припоминаю вашу фамилию. Большой спец по маньякам-насильникам, так, кажется?

– В основном, по маньякам-убийцам.

– Неважно. Важно то, что у меня есть хорошие связи в Конгрессе. И если вы будете продолжать дальше в том же духе – я позабочусь о том, чтобы вы вылетели из нью-йоркского филиала с таким треском, что сами оглохните – за нарушение юрисдикции! Да еще я лично сделаю из вас котлету.

Таких угроз за всё время своей работы Хейден наслушался столько, что они уже не могли вызвать у него никаких эмоций, кроме скуки. Кастнер почувствовал это с явным неудовольствием. Ему было бы так же полезно знать, что против увольнения – по любой причине – Хейден лично ничего не имел. Он располагал достаточными средствами, чтобы снять себе где-нибудь уютную квартирку и хотя бы месяц никуда из нее не выходить.

– Ладно, – Хейден отступил на шаг, чтоб удобнее было разговаривать. А теперь я вам кое-что скажу. У Анжелины Симонс сейчас тоже шок, да еще какой. Ей подсылают записки – ей непосредственно и через сестру – записки психопатического содержания, ее пытаются запугать. Боюсь, к концу полета ее перестанут брать успокоительные. Правда, автор посланий утверждает, что к концу полета ее и вовсе не будет. Так вот, я, конечно, ничего не утверждаю, но... если ваша клиентка взялась отомстить за дочь – у нее это неплохо получается. А если я смогу это доказать – как бы вы сами не нарвались на крупные неприятности. А доказывать ничего и не потребуется, если только совпадет группа крови. Вы, как адвокат, должны понимать, что это будет за улика – высший класс. А если вы попытаетесь ее укрыть – еще лучше. Вы только что совершили нападение на представителя международной полиции, и я свободно могу описать это в своем рапорте. Для вас это тоже ничего хорошего.

Хейден развернулся на каблуках и сделал пару шагов в направлении комнаты отдыха.

– Эй, послушайте! – грубо окликнул его адвокат. – Что за чушь вы плетете? Какие улики, какая группа крови? Вы помешались?

– Будет свободная минутка – гляньте на оборот фотографии, посоветовал Хейден. – И учтите – мне всё это дело в сто раз противнее, чем вам, но именно поэтому я его доведу до конца. Подумайте об этом... мистер Семейная Адвокатура.

Когда Хейден вошел в комнату отдыха, Элиана сидела рядом с дремлющей в кресле сестрой. Взгляд у Элианы был какой-то опустошенный.

– Как дела? – спросила она, чуть повернув голову. – Удалось с ней поговорить?

– С ней – нет. С ним – удалось.

– С ним?

– С адвокатом Джорджем Кастнером, место 36В.

– Мне показалось, что он очень негативно настроен.

– Он пообещал меня уволить.

– Каким образом? – удивилась Элиана.

– Не знаю. Он сказал, что у него связи в Конгрессе. – Хейден вздохнул. – Я уже давно заметил, что у людей, летающих бизнес-классом, почему-то всегда есть связи в Конгрессе. Но это я так, к слову. Теперь я могу точно сказать, что фотография – видимо, как и две предыдущие записки подброшена Оливией Бель. Когда я показал фото мистеру Кастнеру, он у меня буквально его отобрал.

– Вы отдали фотографию? – Элиана приподняла брови.

– Ну да, а что такого? Не драться же мне с ним! Судя по нижней челюсти, адвокат в молодости серьезно занимался боксом. К тому же, сама по себе фотография нам ни к чему. Мне просто нужно было выяснить – знаком ему этот снимок или нет. Кстати, ничего нового не появлялось?

Элиана взглянула на него и медленно обыскала свои карманы, после чего покачала головой.

– Слава богу, вроде бы нет...

– Больше и не должно, по идее. Да, кстати, я уже начинаю думать – а не летит ли вместе с нами мистер Перкинсон? Под выдуманной фамилией.

– Простите? – Элиана смотрела на него непонимающе.

– Дело в том, что все остальные участники вашей семейной трагедии в сборе. Кристина Бель путешествует в багажном отделении.

Элиана ладонью зажала рот. Ей хотелось закричать от ужаса.

Джордж Кастнер прислонился к дверному косяку, разглядывая оборотную сторону фотографии. В голове у него всё перемешалось.

"Возьми себя в руки, – скомандовал он себе. – В конце концов, чего-то подобного следовало ожидать". Не спеша, на ходу осмысливая происходящее, он направился к своему месту.

Оливия Бель смотрела в одну точку, и на его приход просто не обратила внимания.

– Оливия, – тихо сказал Кастнер.

– Да, Джордж?

– Зачем ты это сделала?

– О чем ты? – в ее голосе не послышалось никакого удивления: либо она прекрасно поняла суть вопроса, либо ей вообще глубоко безразлично всё происходящее.

Джордж Кастнер положил ей на колени фотографию.

– Ведь это твоё?

– Господи, Джордж, откуда она у тебя? – Оливия Бель поспешно раскрыла сумочку и нашла в ней футляр для фотографии. Раскрыла его – футляр был пуст.

– Мне отдал ее один тип, сотрудник Интерпола. Он уверяет, что эту фотографию подбросили... э-э-э... подбросили той девчонке, Анжелине Симонс. Кроме того, он упоминал еще о каких-то записках.

– О записках? Что за записки?

– Угрозы убийства, Оливия.

Оливия Бель помотала головой, пытаясь привести в порядок мысли.

– При чем тут я, Джордж? Фотографию могли украсть у меня.

– Оливия, посмотри, что у нее с другой стороны! Надпись, сделанная кровью. Ты... – Кастнер запнулся, поняв, что повторяет слова интерполовца, – ...ты порезала палец. Оливия, зачем ты это делаешь? И откуда ты знала, что Симонс летит вместе с нами?

Перевернув фотографию оборотной стороной, Оливия Бель рассмотрела текст.

– Поразительно... – пробормотала она. – Хорошо, Джордж, если тебе так будет легче – считай, что это сделала я.

– Но это сделала не ты? – Кастнеру показалось, что он услышал в ее словах какой-то скрытый намек. Намек на что-то.

Вместо ответа Оливия Бель пожала плечами и отвернулась.

– Джордж, – неожиданно сказала она после пятиминутного молчания. Джордж, должна ли я понимать так, что эта тварь находится здесь, в этом самолете?

Кастнер почувствовал, что не знает, как ей ответить.

– Разве... – начал было он, но Оливия Бель перебила его.

– Джордж, где она находится?

– Я не знаю, Оливия. На самом деле не знаю, – устало вздохнул он.

– Узнай. Для меня это очень важно.

– Оливия, нет. Это совсем не важно. Я догадываюсь, что ты хочешь (на самом деле он полагал, что Оливия прекрасно знает сама, где находится место Анжелины Симонс, но собирается, воспользовавшись его отсутствием, сделать что-то еще). Пойми, Оливия... Криси не понравилось бы это.

Оливия Бель снова повернулась к нему в кресле и посмотрела на него в упор.

– Джордж, – сказала она каким-то странным, новым тоном, – я думаю, Криси лучше знать, что ей понравится.

Хейден посмотрел на свои часы. До посадки остается около часа. В аэропорту Анжелину должна ждать машина. Если понадобится, он ее до этой машины проводит. Если Элиана захочет, он зайдет в полицейское отделение и ознакомит их со всеми фактами, касающимися рейса 402 Майами – Нью-Йорк. Дальнейшее его уже не касается. Нет никаких оснований предполагать, что угрозы Оливии Бель будут приведены в исполнение. Она просто лишена возможности это сделать. Адвокат, конечно, в случае необходимости закроет ее своей широкой грудью... но теперь ему придется позаботиться о том, чтобы клиентка не творила глупостей.

Легко и просто.

И всё же Хейдену что-то не нравилось. Присев в угловое кресло, он достал из кармана обе записки и еще раз перечитал их. Ему очень не хотелось признаваться себе, но фраза "Ты умрешь раньше, чем самолет выпустит шасси" выглядела слишком, чересчур убедительно. Словно кто-то произносил ее бесстрастным, ничего не выражающим голосом, сквозь плотно, до синевы сжатые губы.

Что можно сделать в течение часа, если о твоих намерениях осведомлены все, кто может тебе помешать?

По корпусу самолета неожиданно прокатилась легкая вибрация. Хейден нахмурился и выглянул в иллюминатор. Облачный пейзаж внизу начал разворачиваться.

Сомнений не было: "Боинг" вошел в левый вираж – очень плавно и полого, но тем не менее начал выполнять поворот. Изменять курс.

Глава 8

В пилотской кабине царила обстановка, близкая к панической.

Было очевидно, что навигационная инерциальная система дала сбой – но с подобными сбоями никому из членов экипажа сталкиваться еще не приходилось. Да что там сталкиваться – о таком просто еще никто не слышал. Автопилот начал сам по себе прокладывать курс, отключив при этом людей от управления самолетом.

– Чертова штуковина ведет нас по кругу, – суммировал свои наблюдения Мартин Коннорс, оторвавшись от дисплея. – Как вы думаете, что бы это могло быть?

Командир экипажа пожал плечами.

– Не знаю. Какая-то ошибка в программе. Насколько я понимаю, это как-то связано с тем моментом, когда компьютер ни с того ни с сего отрубился. Как чувствовал, не надо было его заново включать. Брайан, – он повернулся к бортинженеру. – Что мы можем с этим сделать?

– Лично я – ничего, – нервно ответил Брайан Эвин. – Мы даже не можем перегрузить компьютер, для этого придется обесточить весь самолет. И потом, система не реагирует на команды. Такое впечатление, что нарушена связь с управляющей клавиатурой.

– Можно это проверить?

– Можно. В аэропорту. Нужны инструменты для диагностики.

Коннорс застонал.

– Брайан, почему ты не можешь сделать это здесь?

– Я же объяснил. У меня нет оборудования. Всё, что я могу – это сидеть и жать на кнопки. И ты видишь, что из этого получается.

– Я вижу! – раздраженно ответил Коннорс. – Эта проклятая штука делает то, что ей хочется. И я хотел бы знать, почему это происходит.

Хаммер проверил показания приборов. "Боинг" не изменил основных параметров полета, двигаясь с той же скоростью и тем же эшелоном, что и раньше. Только теперь он двигался в западном направлении, причем, судя по информации на дисплее курсопрокладчика, должен был выполнить еще один поворот налево приблизительно через 20 миль.

– Мы должны что-то делать, – сказал Хаммер.

– Ага, хотелось бы знать, что именно, – ехидно заметил Коннорс.

– Во всяком случае, мы не можем до бесконечности кружить над Ричмондом только потому, что долбанному автопилоту этого захотелось. Через семь часов у нас попросту выйдет топливо. И тогда мы грохнемся. Мы даже не можем совершить аварийную посадку.

Хаммеру неожиданно пришла в голову очень неприятная мысль.

– Черт, – пробормотал он. Пассажиры вот-вот заметят, что с нашим маршрутом происходит что-то не то. Может быть, они уже заметили. С этим тоже надо было что-то делать.

Хаммер взял микрофон внутренней связи.

– Леди и джентльмены, – сказал он. – Говорит капитан Хаммер. В связи со сложными погодными условиями над Виргинией центр управления полетами Ричмонда рекомендовал нам перейти в режим ожидания. Мы полагаем, что это не продлится долго, хотя, естественно, время полета несколько увеличится. Приношу свои извинения.

Коннорс вопросительно посмотрел на командира.

– Ты действительно уверен, что это не продлится долго? поинтересовался он.

– А что я, по-твоему, должен был им сказать? – раздраженно отозвался Хаммер. – "Дамы и господа, у нас вышел из строя автопилот, вследствие чего мы не имеем возможности управлять самолетом"? Давайте думать. Если мы не найдем способ вырубить автоматику, через несколько часов мы будем иметь на борту серьезные проблемы. А еще через несколько часов...

Хаммер замолчал и положил руки на клавиатуру курсопрокладчика. Он не закончил фразу, но Коннорс и Эвин прекрасно поняли, что он хотел сказать.

Если в течение шести-семи часов они ничего не придумают, "Боинг" ждет катастрофа. И тогда, если у кого-то и будут проблемы, пассажиров и экипаж лайнера это уже не заинтересует.

Через несколько секунд прозвучал сигнал интеркома на панели второго пилота. Коннорс снял трубку, выслушал сообщение и еще больше переменился в лице, выражение которого и без того было весьма далеким от идеального.

– У нас уже есть проблемы с пассажирами, – сказал он Хаммеру. – Чертов интерполовец всё-таки начал их допрашивать.

Стоял прекрасный нью-йоркский денёк, когда Анжелина Симонс возвращалась из школы. Она вошла в прихожую, небрежно бросив свои книги на комод, находящийся прямо у входной двери. Анж всегда делала так, не обращая никакого внимания на упрёки матери в том, что ей каждый раз приходится убирать за дочерью учебники, которые она раскидывала где попало. Сегодня их школьная команда по баскетболу для девочек, участницей которой была Анжелина, выиграла очередное соревнование у другой школы, и Анжи в весёлом расположении духа спешила поделиться радостными новостями с сестрой, которая тогда была не в рейсе. Из прихожей она проскользнула в зал, а потом на кухню, но сестры нигде не было.

– Элиана, ты где? – позвала Анж, но ответа не последовало. "Сестрёнка, наверное, у себя в комнате, как обычно чего-нибудь вяжет", – подумала она и поднялась на второй этаж.

Так и оказалось: Элиана находилась в комнате, сидя в кресле спиной к двери, занимаясь своим любимым делом – вязанием – Анжи могла слышать звонкое перестукивание спиц.

Распахнув дверь, Анжелина начала прямо с порога:

– Дорогая сестричка, угадай какая у меня новость!

Но Элиана даже не повернула голову.

– Ну не хочешь, не угадывай. Я тебе и так скажу, – голосом Анж попыталась изобразить обиду. Но Элиана даже не пошевельнулась, чем Анжелина была сильно удивлена. Она ни разу не замечала за своей сестрой подобного поведения.

– Эл, что с тобой? Какая ты сегодня разговорчивая, – сострила Анж и подошла к сестре, обогнув её кресло справа.

Но происходило нечто невообразимое: это была не Элиана... Нет, то есть Элиана – её фигура, одежда, волосы, но лицо было чужим. Анжелина вскрикнула от ужаса, прикрыв ладонями рот. Тогда "Элиана" ловким движением схватила Анжелину за запястье левой руки и, не поднимаясь из кресла, притянула её к себе, тем самым заставив пристально посмотреть её в лицо. Анжи испуганно смотрела в лицо "сестры", не понимая всего, что происходит, но отчетливо зная это лицо... Очень знакомые черты... До боли знакомые. И тут в мозгу Анж как будто всплыло имя – Кристина Бель. В оцепенении она смотрела в глаза "сестры", не пытаясь высвободить свою руку, и мысленно перебирала в голове всех своих знакомых, у кого могло быть это имя. Но ничего на ум не приходило. Тогда заговорила "Элиана":

– Узнаёшь, дорогая Анжи, кто перед тобой? Как я в тебе тогда ошиблась! Что я позволила тебе сделать со мной! – С каждой репликой её голос становился всё громче и отчаянней. – Но теперь и тебя не будет. И ты сама, сама, сама сделаешь это!

– Ты о чём? Кто ты? Что с моей сестрой? – взмолилась Анжелина, и из глаз её хлынул обжигающий щёки поток слёз.

– Нет ни твоей сестры, нет ни этого самолета, нет и не будет тебя!!! "Элиана" ещё сильнее сдавила запястье Анж, ещё ближе притянула её к себе и, зажав в свободной руке две спицы, приставила их к горлу Анжелины.

Анжелина почувствовала, как иссякают её силы, как что-то сильно сдавило ей горло, как нечто острое разрывает её изнутри. Она всё же собрала остатки сил, набрала в лёгкие воздух и отчаянно закричала...

Укрытая в бортпроводницкой пледом, Анжелина проснулась от собственного крика. Лёжа с широко открытыми глазами, полными слёз, она продолжала кричать. Находясь неподалёку оттуда, Элиана услышала крик сестры и быстро вбежала в комнату. Приблизившись к Анж, она попыталась взять её за руку, но, находясь под впечатлением сна, Анжелина испытала сильнейший испуг при виде своей сестры, её сознание не выдержало, и она оказалась в глубоком обмороке.

Элиана была в смятении. Она догадалась, что сестра испугалась её, но почему? Может ей что-то приснилось? А, возможно, она не в себе? Нет, такой мысли Элиана старалась не допускать, хотя теперь она действительно закралась ей в голову. Аккуратно подложив под голову Анж подушку, она вышла в коридор на поиски Хейдена, но он оказался рядом.

– Как дела, Элиана? – поинтересовался Хейден. – Надеюсь, никаких новостей?