Текст книги "Смерть в белом халате"

Автор книги: Марина Жданова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

Лена подошла к мужу и заглянула в его глаза.

– Милый, мы уже столько видели! Неужели ты будешь придираться к таким мелочам? В тех квартирах тоже нужно было штукатурить стены! А здесь даже сантехника установлена! И цена нам подходит!

– Даже для незавершенного строительства это необыкновенно низкая цена, – радостно подтвердил Павел Петрович. – А для уже полностью готового к сдаче дома – совершенно немыслимая! Соглашайтесь, в противном случае, эта квартира уйдет к другим. У меня на завтра запланировано показать ее другой паре.

– Соглашайся, милый!

Щукин не мог противиться глазам жены, взирающим на него с немой просьбой, и кивнул.

– Берем.

* * *

«Главное, – звучал в голове голос друга, – внимательно читай договор». И Сергей читал.

«ООО „Эгна“, в лице генерального директора Выборновой И.С., в дальнейшем именуемое „Продавец“, и Щукин Сергей Сергеевич, (паспорт… серия… адрес…) в дальнейшем именуемый „Покупатель“ заключили настоящий договор о том, что Продавец продает Покупателю жилое помещение, находящееся по адресу: ул. Корнилова, д.14, кв.1, принадлежащее ему на праве собственности…»

– Оплата производится в течение пяти банковских дней с даты подписания договора, – пояснил Семенов, когда Щукин поставил внизу свою подпись. – Все реквизиты указаны в конце документа. Поздравляю вас с удачной покупкой!

Сергей пожал агенту руку. Он ужасно волновался. Это была его первая крупная сделка, которая к тому же, она отнимала все сбережения, оставшиеся от наследства, деньги Леночки и несколько тысяч долларов банковского займа.

– Спасибо. Надеюсь, документы будут готовы вовремя.

– Не волнуйтесь! У нас в ГУЮНО свои люди. Оформим быстро. Думаю, через неделю вы уже получите сертификат.

– А комиссия? Сроки сдачи дома не перенесли?

– Нет! С этим у нас строго! Уже не первое здание строим. Комиссия состоится в первых числах следующего месяца. О результатах вам сообщат.

– Неужели дом могут не сдать?

Семенов снисходительно улыбнулся.

– У нас такого ни разу не было. Все будет хорошо! Как только мы получим разрешение на заселение, тотчас позвоним вам. Через пару месяцев вы уже будете выбирать обои для спальни. Советую не брать красные. У меня были – жутко голова болела. Пришлось переклеивать.

Щукин был доволен. Суетливый осмотр квартир, покупка газет с объявлениями о продаже недвижимости, разговоры с назойливыми агентами остались позади. Оставалось дождаться получения документов, сдачи дома и, конечно, новоселья.

* * *

Спустя месяц у Щукиных зазвонил телефон. Трубку взяла Лена.

– Алло. Могу я услышать Сергея Сергеевича? – произнес приятный мужской голос.

– Да. Секундочку, – девушка прижала трубку к груди и позвала супруга.

– Слушаю.

– Здравствуйте, Сергей Сергеевич. Семенов вас беспокоит.

– Здравствуйте, Павел Петрович.

– У меня для вас радостное известие. Дом сдан. Вы можете переезжать.

– Слава Богу! – вырвалось у Сергея.

– Сертификат получили?

– Получил. Спасибо большое, Павел Петрович! Ваши ребята молодцы! В полторы недели управились! Как же вы меня обрадовали!

– Ключи вам передаст консьерж. Только вам придется предъявить ему документы.

– Да-да, конечно. Спасибо.

– Ну, счастливо Вам! Всего хорошего!

– До свидания!

Щукин повесил трубку.

– Милая, у меня для тебя новость!

Лена побледнела, но Щукин подхватил жену и закружил ее по комнате.

– Мы переезжаем, любовь моя!

Девушка радостно завизжала и стала осыпать лицо супруга поцелуями.

– Наконец-то! Больше не нужно платить за аренду!

– Слава Богу!

Сергей опустил жену на пол и подмигнул.

– Не мешало бы это отметить!

– Куда пойдем?

– В ресторан! Выбросим на ветер последние деньги!

* * *

Седобородый старичок-консьерж внимательно посмотрел на Щукина, сверил его с фотографией в паспорте и прошамкал:

– Мне нушно жаглянуть в книгу.

На первом этаже располагался большой холл, где стоял стол консьержа и большой сейф с ключами. Леночка обняла супруга, с нетерпением наблюдая, как старик водит узловатым пальцем по строчкам.

– Першвая квартира, говорите?

– Да. Первая. Щукин Сергей Сергеевич.

– В першвой квартире уже живут, – старик укоризненно посмотрел на молодоженов. – Что ше вы меня обманываете. Мошет, не первая, а одиннадцатая?

Сергей похолодел.

– Как живут? Не может быть!

– Живут, – подтвердил старичок. – Васильцова Надешда Юрьевна. С дочкой. Противная девочка, скашу я вам. Постоянно яжык покажывает.

– Но как же! – Сергей чуть не плакал. – Вот же документы!

Он протянул консьержу сертификат и указал пальцем на строчку:

– Корнилова четырнадцать, квартира один!

– А! – старичок подергал бороду и поднял костлявый указательный палец. – Так это вам в соседнее ждание надо. Это шестнадцатый дом, а четырнадцатый рядом шовсем. Как выйдете жа дверь, шражу направо. Маленький такой.

Лена побледнела, пошатнулась и чуть не упала, Сергей вовремя подхватил ее и зашептал в ухо:

– Не волнуйся, милая, это ошибка. Старикан совсем ничего не соображает! Ты только посмотри, из него же песок сыплется! И кто его только консьержем поставил?!

Девушка охнула и прижала ладонь к левой стороне груди.

– Сердце? Дать тебе капли?

– Все нормально. Просто кольнуло.

– Подожди меня здесь, на диванчике, а я пока схожу, проверю.

Девушка опустилась на мягкий диван просторного холла.

Первым делом Щукин позвонил в квартиру номер один. Ему открыла толстая тетка в махровом халате с бигуди на голове. Едва бросив взгляд на незваного гостя, она фыркнула и процедила:

– Ничего покупать не будем.

– Простите, – промямлил Сергей. – Вы хозяйка этой квартиры?

– Да, я. – Тетка подозрительно посмотрела на молодого человека. – А в чем дело?

– Можно посмотреть ваши документы?

– Еще чего не хватало! Вы из милиции?

– Нет, – Щукин смутился. – Я владелец вашей квартиры.

– Не может быть! Я купила ее два года назад. Все документы в порядке.

– Но как же…

Щукин хотел сказать, что это неправда, что это он владелец квартиры, но тетка уже захлопнула дверь. Сергей снова нажал кнопку звонка, но ему больше не открыли. Оглянувшись на побледневшую супругу, он ободряюще ей подмигнул и постарался улыбнуться. Это удалось ему с большим трудом.

Выйдя на улицу, он посмотрел на табличку. Теперь она была не синей, а белой. «Корнилова, 16» – гласила надпись. Сергей побледнел и побежал направо. Рядом с новостройкой он увидел старый покосившийся от времени бревенчатый дом. Подойдя ближе, он заметил ржавую пластинку, где черным трафаретным шрифтом было выведено «Корнилова, 14».

Сергею стало трудно дышать. Он прислонился к ограде.

– Вам плохо, молодой человек? – спросила проходящая мимо женщина.

– Скажите, вы здесь живете?

– Да. Вы кого-то ищите? Вам какой дом нужен?

– Подскажите, у новостройки раньше была табличка «Корнилова, 14», а теперь «Корнилова, 16».

– Правильно, – женщина указала на бревенчатую избу. – Вон тот дом сначала хотели сносить, а его адрес присвоить новой высотке. Даже табличку повесили, но потом выяснилось, этот домишко купило какое-то агентство по недвижимости и сносить не собирается. Пришлось новостройке присваивать новый номер. Беготни, скажу я вам, было! Ужас! Все, кто квартиры тут купил, срочно договора исправлять стали! Ведь документы уже готовы были – агентство жилье распродало, когда фундамент закладывали! Но обошлось. По крайней мере, явных скандалов не было. Вы тоже там квартиру купили? Не волнуйтесь, документы вам поменяют. А четырнадцатый дом все равно снесут. Не место ему здесь.

Сергей поблагодарил женщину и понуро побрел к новостройке.

– Не волнуйся, Леночка! – сказал он. – Это недоразумение. Я тебе сейчас все объясню.

* * *

Щукин снял с кровати покрывало, помог жене лечь.

– Тебе уже лучше? – обеспокоено спросил он.

Девушка слабо улыбнулась.

– Поспи.

Сергей вышел из комнаты и плотно закрыл за собой дверь.

Немного посидев в кухне, он успокоился и, надеясь, что Лена заснула, набрал номер Семенова.

– Алло. Павел Петрович? Здравствуйте! Это Щукин.

– Здравствуйте. – Голос показался Сергею бесстрастным и холодным.

– Наверное, произошло недоразумение. Понимаете, мы пришли на квартиру, а там говорят…

– Да, я уже в курсе. К сожалению, ничем помочь не могу.

– Но как же…

– Всего доброго.

Сергей несколько минут слушал короткие гудки, а потом снова набрал номер.

– Павел Петрович! Как же так! Получается, вместо однокомнатной квартиры в новостройке, нам продали деревянный полуразвалившийся домишко! Учтите, заявление в милиции я уже оставил!

– Я снова раз вам повторяю: ничем помочь не могу. Написано в документах «дом 14», вот и живите в доме 14. Сделка вполне законная, ко мне не должно быть претензий.

– Но вы показывали нам…

– Меня тоже ввели в заблуждение. Не звоните сюда больше. Я ничем не могу вам помочь.

Агент повесил трубку. Сергей оглянулся и увидел стоящую в дверях Лену.

– Я все слышала, – слабым голосом сказала она. – Что же теперь делать?

Молодой человек подбежал к супруге и обнял ее за плечи.

– Полежи, милая. Что-нибудь придумаем.

Девушка обмякла, ноги ее подкосились, и она безвольно повисла на руках Щукина. Сергей подхватил ее, положил на кровать и побежал к телефону.

– Алло! Скорая?! Скорая!!!

* * *

– Леночка, не умирай! – шептал Щукин, в нежно-розовое ухо жены. – Не умирай! Все будет хорошо! Как-нибудь образуется!

Лена не мигая, смотрела на Сергея. Глаза ее сделались будто стеклянные, в них отражалась только тоска и скорбь.

– Леночка! Все будет хорошо! Обещаю! Только не умирай!

Щукин начал дрожать. Из глаз его потекли слезы, он вытер их ладонью и лег на пол.

* * *

Когда приехала скорая помощь, Лена уже умерла. Сергей сидел рядом с ней, держа руку супруги в своих ладонях.

– Первый вдох, второй выдох, – бормотал он. – Третий вдох, четвертый выдох. Четырнадцатый дом, пятнадцатого нет, шестнадцатая развалюшка. Первый звонок, три врача, два глаза-озера с соленой водой слез и один гроб.

15 мая, вторник

Железнодорожный вокзал пах особенно: пресным ароматом поездов, гудрона и пыли, но стоило отойти от решетки, ограждающей железнодорожные пути, в нос ударял резкий запах автомобильных выхлопов. Рядом с вокзалом стояло очень много машин, а дорога, которая кажется достаточно широкой, редко могла похвастаться отсутствием «пробок», и никогда – отсутствием автомобилей.

Вдоль тротуара в два ряда выстроились желто-оранжевые «Волги» с шашечками, между которыми примостились разнокалиберные иномарки провожающих и «Жигули» частных извозчиков. Раньше на площади не было такого количества машин, была остановка общественного транспорта, несколько ларьков, да самодельные столики торговцев цветами, солнечными очками, обувью, пирожками, в общем, всем тем, чем принято торговать в подобных местах.

Построив прямо напротив железнодорожного вокзала огромный супермаркет, Администрация города распорядилась снести ларьки и передвинуть остановку. Площадь преобразилась, нарядившись в двухцветную брусчатку, избавилась от мусора, зато появились автомобили, а вместо остановки – огромная автостоянка.

Виктор неторопливо подошел к супермаркету и сел на лавочку. Они с Максом договорились встретиться здесь, но Куликов опаздывал.

Плеханов не любил площадь перед железнодорожным вокзалом, хотя она была самой красивой в городе. Ему не нравились ни декоративные фонари, ни безвкусно оформленные клумбы, ни глупые скульптуры в центре клумб, но больше всего ему не нравилась атмосфера вечной спешки, резкий голос из динамиков вокзала, объявляющий о прибытии или отправлении поезда, и толпы народа.

Людей у вокзала можно было разделить на две категории. К первой относились люди, непосредственно пользующиеся услугами железной дороги: приезжие, уезжающие и провожающие. Их легко можно было вычислить по объемистым чемоданам, суетливым движениям, удивленным взглядам и обеспокоенным выражениям лиц. Ко второй категории относились посетители супермаркета и праздногуляющие. Этих было большинство. Они никуда не торопились, неспеша курсировали между супермаркетом и стоящим неподалеку «Макдоналдсом», снисходительно поглядывая в сторону приезжих.

Виктору надоело смотреть на прохожих, он повернул голову к супермаркету. Здание было очень красивым – полукруглым, с зеркальными панелями, в которых отражалось ярко-голубое небо и прозрачные облака, на крыше расположились огромные буквы, складывающиеся в название магазина: «Республика». Вечером, когда в здании зажигали свет, можно было видеть, что на пятом этаже продают люстры и светильники, на четвертом – бытовую технику, а на втором и третьем – одежду всех цветов и фасонов. В темное время суток название ярко сверкало белыми звездочками, а сейчас вывеска выглядела блекло.

– Привет, – к Виктору подошел Макс. Он выглядел расстроенным. – П-представляешь, – устало сказал он, присаживаясь на скамейку, – вторую ночь н-не сплю. Гады устроили напротив дома автостоянку. Н-несанкционированную, естественно.

– А почему не спишь? – не понял Виктор. – Сейчас у каждого дома машины стоят.

– Это не просто машины, которые хозяева на ночь у подъезда оставили, это б-бизнес. На подъезде уже объявление повесили, что за тридцатник они будут, цитирую, «к-караулить любое ваше автотранспортное средство». Там у них штук д-двадцать машин и один мопед, а им все мало.

– Хорошее дело. Люди деньги зарабатывают, да и машины под присмотром. А ты чего недовольный?

– Так представь себе, они, чтобы н-ночью не заснуть, музыку включают. На полную громкость. Д-даже через закрытые окна слышно! Сейчас с закрытыми окнами спать, сущий к-кошмар: в доме духота, дышать нечем. А тут не только окна нельзя открыть, так хоть законопачивай н-насмерть! Хорошо, у кого окна пластиковые: ничего не слышно.

– Мда-а-а. А говорить с охранниками не пробовал? Пусть громкость убавят.

– Бесполезно, – Максим махнул рукой. – Там главный – мужик с первого этажа, Вадим. С ним н-не договоришься. Туп, как пень, и озлоблен на весь свет.

– Тогда милицию вызови.

– Вызывали уже. Этой вот ночью и вызывали. Так Вадим, к-козел, за две минуты до приезда милиции музыку выключил, а как они уехали, снова врубил. Не удивлюсь, если его п-предупредил кто-нибудь. И как вот с этим бороться?

Плеханов не знал, какой совет дать другу. Формально милиции к Вадиму придраться не за что – музыку они не слышали, а из показаний соседей только один Куликов. Бабки, узнав о приезде милиции, двери не открывают, от всего отказываются. Боятся Вадима.

Виктор и сам пару раз оказывался в подобной ситуации, когда одно время всему подъезду мешали спать соседи. Только он поступил проще: вызвал не милицию, а наряд санитаров и буйных соседей увезли люди в белых халатах. После недолгого, но впечатляющего визита в психиатрическую клинику, после прохождения обследования и разбирательства, они присмирели. Нехорошо, конечно, но кидаться с ножом на мирного и доброго Виктора тоже нехорошо.

С владельцем стоянки подобный трюк провернуть вряд ли удастся – Вадим, судя по рассказу Макса, не орет, с ножом ни на кого не бросается, сидит себе спокойно, слушает музыку. И не беда, что музыка мешает спать всему дому.

Максим поднялся со скамейки.

– Ладно, п-пойдем. Мне сегодня одно дело нужно сделать.

* * *

Внутри супермаркет выглядел также внушительно, как и снаружи. Миновав большую вращающуюся дверь, друзья попали в просторный холл, в центре которого уходили ввысь два стеклянных лифта. Все пять этажей по периметру лифтов имели огороженные площадки, поэтому снизу можно было видеть, как на верхних этажах прогуливаются мужчины и женщины. Здесь была только одна категория: праздногуляющие, часть из которых являлась по совместительству покупателями. Супермаркет не мог похвастаться низкими ценами и был рассчитан на приезжих, не знакомых со среднем уровнем цен по городу, поэтому собственно покупателей было мало. Однако прогуливаться по просторным помещениям было приятно – кондиционеры работали на полную мощность, в мраморных плитках пола, начищенных старательными уборщицами до блеска, отражались огоньки включенных светильников под потолком, и никто никуда не торопился.

Максим и Виктор, уже не первый раз заходившие в супермаркет, не обратили на его красоту никакого внимания и поспешили к эскалаторам. Они находились немного дальше лифтов, зато их не нужно было ждать.

Друзья поднялись на четвертый этаж, где располагался большой магазин электроники.

– Я могу вам чем-нибудь помочь? – к Виктору и Максу подошел невысокий молодой человек в фирменной красной рубашке и таком же галстуке.

– Да, спасибо, – Куликов оглянулся на стройные ряды товаров, и поинтересовался: – Где здесь магнитолы для автомобилей.

– Прошу за мной, – менеджер зала провел молодых людей между отделами сотовых телефонов и музыкальных центров в дальний угол магазина.

Как только Виктор увидел, сколько на полках выставлено моделей магнитол, сразу подумал, что визит в супермаркет рискует затянуться: выбор – дело непростое, но Макс проявил удивительное хладнокровие, он сразу обратился к человеку в красной рубашке:

– Мне нужна хорошая, но не слишком дорогая магнитола. – Он показал на модель за десять тысяч. – Не дороже этой.

Менеджер тут же начал рассказывать о преимуществах той магнитолы, на которую указал Максим. Плеханов легонько дотронулся до плеча Куликова и шепнул:

– Не слушай его. Он будет нахваливать самый дорогой товар, который ты сможешь купить. А про эту марку я слышал, лучше другую возьми. Вон, за восемь неплохая магнитола.

Максим прервал человека в красном:

– Как насчет вон той, за восемь?

– Неплохой выбор, – сдержанно кивнул менеджер, – только я бы вам посоветовал вот эту, за десять двести. Она ловит все станции, автоматически настраивает частоту, может проигрывать любые типы дисков и имеет пульт управления. Это очень удобно. Если вы ведете машину, сидящие на заднем сидении могут без вашей помощи переключить станцию или прибавить громкость.

– А чем плоха эта, за восемь? – спросил Виктор.

Менеджер, видимо поняв, что пока рядом с наивным покупателем находится его друг, продать дорогую магнитолу не получится, разочарованно вздохнул и нарушил негласное правило не ругать какую-либо определенную марку товара:

– Я бы не советовал брать эту марку. Магнитола, которая вас заинтересовала, осталась одна, к тому же их часто возвращают. А вот к этой марке, – человек в красной рубашке вновь указал на магнитолу за десять тысяч двести рублей, – никаких претензий не бывает.

– Спасибо. Мы подумаем, – подвел итог Виктор.

Менеджер зала удалился.

– Если бы этот тип не ушел, – сказал Куликов, – точно бы плюнул и купил в другом магазине. Надоедливый, хуже комара жаркой летней ночью. И зачем я только к нему обратился?!

– Если бы ты не обратился, он бы сам подошел. Работа у них такая: расхваливать дорогой товар.

Максим с сомнением посмотрел на понравившуюся магнитолу.

– Думаешь, правда, эта марка плохая?

– Нет. Этот красный тебе наврал, и не покраснел.

Куликов улыбнулся.

– Тогда, я действительно возьму ее.

– Слушай, – предложил Виктор, – если сомневаешься, слова этого надоеды очень легко проверить. Скажи, что берешь две штуки. Уверен, это не последняя!

– Так и сделаю, – пообещал Макс и отправился к стойке заказов.

Магнитола действительно оказалась не последней. Когда миловидная девушка в красной блузке принесла две коробки, Куликов сообщил, что передумал и возьмет только одну.

– Ну! Я же тебе говорил! – шепнул Плеханов.

Максиму вручили покупку, предварительно положив ее в фирменный красный пакет, и друзья направились к выходу.

* * *

– Макс, а зачем ты такую дорогую магнитолу купил? Можно было и за пять нормальную найти, – спросил Виктор, когда они вышли на улицу и направились к остановке.

– Подарок хочу отцу сделать, он всегда разрешает машину взять, если мне нужно, к тому же, старая барахлить начала – звук исчезает, кнопки западают.

Куликов всегда был хорошим сыном и очень любил родителей. Когда умерла мать, он сильно переживал, а сейчас, вроде, снова вошел в норму, еще больше сблизившись с отцом.

Народа на остановке было много, и молодые люди от нечего делать начали рассматривать прохожих. Вдруг Максим схватил друга за руку.

– Посмотри! Гаршин!

Виктор повернул голову в ту сторону, куда указывал Куликов, и понял, почему тот так удивился. Их однокурсник как раз открывал дверь старенького ларька, продающего подержанные сотовые телефоны. В руках Дмитрий держал полупрозрачный пакет-маечку, в котором легко угадывались очертания мобильников.

– Сколько же их у него?! – Макс потащил Виктора за руку, но тот и сам уже направлялся к ларьку.

Дмитрий скрылся за зарешеченной дверью, и друзья осторожно заглянули в окошко. Витрина была заставлена разными моделями телефонов: от самых простых, годных лишь для звонков, до последних достижений микроэлектроники: с камерой, музыкальным проигрывателем, стереозвуком и прочими приятными, но не особенно нужными наворотами. Молодым людям повезло: продавец повернулся лицом к двери, затылком к Виктору и Максиму, а Гаршин был настолько занят выуживанием из пакета сотовых телефонов, что не обратил внимания на осторожно заглядывающих в окно однокашников.

Лицо Дмитрия выражало сосредоточенность и упрямство, он о чем-то спорил с продавцом, с каждым словом становившись все пунцовей. Разговора слышно не было – мешало закрытое оконце ларька и автомобильный шум дороги, но друзья поняли: идет самый обыкновенный торг. Гаршин по очереди доставал из пакета сотовые телефоны, демонстрировал их сидящему затылком к окошку мужчине и тыкал похожим на сосиску пальцем в листок, который продавец держал в руках.

Мужчина рассматривал мобильник со всех сторон, вставлял симку и нажимал кнопки. Дмитрий нервничал, но без боя сдаваться не собирался. Продавец кивал или отрицательно качал головой, указывая рукой куда-то в бок, делал пометку в бумажке и клал телефон себе на колени.

– Смотри! – Макс толкнул Виктора локтем в живот и тот от неожиданности охнул, едва удержавшись от того, чтобы согнуться пополам. – Смотри! Вот урод!

Дмитрий достал из пакета последний мобильник. Он определенно был дороже всех остальных – достаточно толстый, стильный и явно девчачий – ярко-розовый с болтающейся на привязи игрушкой – маленьким белым медвежонком в розовой, под цвет телефона, вязаной кофточке.

Плеханов нахмурился. Этот телефон он точно где-то видел.

– Узнаешь? Бедная Славина!

Виктор похолодел. Сомнений в том, где толстяк берет телефоны больше не осталось. Гаршин не просто ворует мобильники и сдает их в этот ларек, но ворует у своих! Славина – отличница, умница, пусть и не очень красивая – она выручила группу на зачете Юрского и ничем не заслужила того, что сделал Дмитрий.

Плеханов почувствовал, как в груди закипает ярость. Мало того, что этот высокомерный идиот ведет себя, как последний подонок, так он еще и ворует! У однокурсников. У студентов. Интересно, как давно? Ведь судя по его поведению, Дмитрий пришел в ларек не в первый раз.

Виктор рванулся к двери, но Куликов его перехватил.

– Ты чего! – зашипел он другу прямо в ухо. – Хочешь отметелить этого ублюдка, я тебе п-помогу! Но не вмешивайся в бизнес. Думаешь, п-просто так здесь ларек стоит, прямо под носом у милиции? С местной мафией силой п-померяться захотел? Я не хочу завтра найти тебя в подворотне с п-перерезанным горлом!

Максим говорил дельные вещи, но Виктор успокоился не до конца.

– Я подожду его здесь, – твердо сказал он. – Мы все выясним. А пока давай отойдем, чтобы нас не заметили.

* * *

Ждать пришлось недолго. Дверь ларька скрипнула, и на улицу вышел Дмитрий. Он был доволен и что-то сжимал в кулаке, вероятно, выручку от краденного.

Оставив Макса далеко позади, Плеханов подскочил к вору и изо всех сил заехал кулаком ему в левую скулу.

Гаршин не ожидал нападения. Он растерялся, прижал ладонь к щеке и отшатнулся.

– Эй, вы чего?!

– Будешь знать, как сотовые телефоны воровать! – зашипел Виктор. – Мы все видели! И у Славиной не постеснялся! А не подумал, что девушка плакать будет?! Может, она его на последние деньги купила? Или это подарок?! – В то время как Плеханов говорил эти слова, он шаг за шагом наступал на Гаршина, а тот, растерянно моргая, пятился под напором. – И долго ты этим занимаешься? Тебя же посадить могут?! Урод! О матери бы подумал!

Губы Дмитрия задрожали, он остановился, опустил руку, выставив на всеобщее обозрение прилично покрасневшую от удара щеку, и Плеханов уперся Гаршину прямо в грудь.

– Отвечай, скотина! – зашипел Виктор. – В тюрьму захотел?! Скольких людей обворовал?

– Ничего ты не знаешь! – Дима почти кричал. – Я именно ради матери стараюсь! Думаешь, просто жить на одну ее пенсию?! Она болеет! А лекарства стоят дорого!

Плеханов замер. Гаршин нависал над ним, словно готовая вот-вот сорваться лавина, и брызгал слюной. На них начали оборачиваться люди.

– Т-тише вы! – подошел к молодым людям Максим. – Дим, зачем ты воруешь? Д-да еще и у однокашников.

– Деньги нужны. – Гаршин сплюнул и отошел от Плеханова.

– Д-деньги всем нужны.

– Я же сказал, мать у меня болеет! – выкрикнул Дмитрий и взмахнул рукой. В этот момент на землю упал маленький полиэтиленовый пакетик, перевязанный резинкой, он порвался, и на асфальт высыпалось небольшое количество чего-то белого.

– Мать, значит, б-болеет! – Теперь разозлился и Максим. – А это что? Лекарство? – он наступил на пакетик кроссовкой и медленно растер содержимое по асфальту.

Гаршин облизал вмиг пересохшие губы, бросил затравленный взгляд сначала на Куликова, потом на Виктора, и сорвался с места. Молодые люди видели, как он смешался с толпой, толкнув по дороге какую-то женщину с большим пакетом и девчушку, которая от столкновения с несущимся на нее ураганом уронила мороженое.

– Пошли, – хмуро сказал Максим. – Н-не хватало, чтобы нас с этим порошком увидели.

Девчушка ревела в голос, женщина подняла упавший пакет и злобно кричала вслед убежавшему парню.

– Погоди, – Виктор достал из кармана деньги и подошел к ларьку, торгующему бэушными сотовыми.

Заглянув в окошко, он кашлянул, привлекая внимание продавца, и поинтересовался:

– Простите, а у вас нет какого-нибудь телефончика для девушки? Можно с побрякушками или цветного какого-нибудь?

Продавец обернулся к окошку и Плеханов замер. На него смотрел тот самый лобастый Сергей, который пару ночей назад помогал ему обыскивать горящий «ЭльГреко», тот самый, который помог вытащить на улицу перепившего задремавшего на диванах мальчишку.

Сергей почесал затылок и нахмурился.

– Нет, девчачьих нет.

Он не узнал Виктора, чему тот несказанно обрадовался.

– Да? – разочарованно протянул Плеханов. – А может, подороже есть какие-нибудь?

Лобастый улыбнулся, будто вспомнив о чем-то.

– Да! – сказал он. – Подороже есть. Только вчера привезли. Девчонка какая-то и сдала, сказала, надоел. – Сергей отвернулся, а через мгновение положил перед Виктором розовый телефон отличницы Славиной. – Хочет, говорит, голубой.

Лобастый расхохотался, а Виктор почувствовал огромное облегчение. Игрушку, правда, продавец уже успел отцепить, но это мелочи. Главное, телефон.

– Сколько?

– Пять.

– Сколько? Вы издеваетесь? Да за пять я новый куплю! Три.

– Четыре семьсот.

– Три с половиной.

– Не, блин, не пойдет. – Лобастый потянулся к сотовому, но Виктор не выпустил его из рук.

– Четыре, – сказал он. – Это все, что у меня есть. Войди в положение, друг! День рождения, а она так мобилку хочет!.. – Плеханов старался говорить как можно жалостливее и небрежнее.

Продавец недовольно поморщился.

– Ладно. Четыре. Тебе повезло – я добрый. Да, вот чего, – Сергей, немного подумав, вытащил из прилавка маленького белого медвежонка в вязанной розовой кофточке. – На вот. Бесплатное приложение. Может, ей понравится.

– Спасибо, друг!

Деньги было жалко, но Славина ни в чем не виновата. Друзья отправились обратно на остановку.

– Витек, – в голосе Макса явственно слышались виноватые нотки. – Давай стоимость поделим. Правда, я все на магнитолу потратил, но как будет, я обязательно тебе отдам!

Плеханов похлопал друга по плечу.

– Там видно будет. Тебе и самому деньги нужны. А я представлю, что меня просто ограбили. Тем более так оно и есть. – Виктор ободряюще улыбнулся Куликову. – Ты лучше найди удобный момент и подложи сотовый в сумку Славиной. Мне совершенно не хочется объяснять, как ее телефон очутился у нас.

– Будет сделано!

Ночь с 15 на 16 мая

Виктору совершенно не хотелось идти на дежурство в клинику. После того, как там произошло убийство, находиться во втором отделении психиатрической больницы, было неприятно. Конечно, Плеханов не собирался увольняться – лишними даже те небольшие деньги, которые он получает за работу, никогда не будут. Он не откажется от дежурств, пусть даже там произошло убийство. Но неприятное чувство не проходило.

Обитатели второго отделения «Кащенки» спали. Виктору же было не до сна. Во-первых, дежурство и не предполагало ночной отдых, а во-вторых, в голове Плеханова вертелись разные мысли, которые никак не хотели упорядочиваться. Первой, конечно, была мысль об убийстве. Даже дневное происшествие с Гаршиным отошло на второй план. Однокашник-вор-наркоман (ни у Виктора, ни у Максима не было сомнений в том, что за порошок получил Гаршин в обмен на украденные сотовые телефоны) не мог быть противопоставлен неизвестному убийце. Плеханов не верил в виновность Савичева.

Александр Алексеевич не был способен на убийство. Этот немолодой человек психически нездоров, к тому же, вследствие особенностей заболевания, у него существует тяга к крови, но Виктор и старшая медсестра, верили в его невиновность. Плеханов помнил слова подозреваемого: вилку, заточенной ручкой которой проткнули горло бедному Павлу Петровичу, ему подложили, а порезы на его руке подтверждали: Савичеву действительно нужна была только своя кровь. Не чужая.

Но с другой стороны существовала опасность того, что болезнь с течением времени трансформировалась. Александр Алексеевич провел в клинике бог знает сколько времени. Наблюдал ли кто-нибудь за ним в последние годы или Александр Алексеевич просто жил во втором отделении на правах безнадежно больного? В ночь убийства главный подозреваемый порезал себя, но вопрос, мог ли он порезать и Семенова, оставался без ответа.

Чаша весов все больше склонялась в сторону невиновности Савичева. Крен стал особенно заметным после того, как Виктор узнал историю человека-счетчика. На первый взгляд покойный Семенов был тихим и никому не мешал, но неожиданно выяснилось, что, будучи здоровым, он работал в агентстве по продаже недвижимости и обманул с квартирой Щукина. Чем не мотив? Сергей Сергеевич пережил огромное потрясение, а виноват был только один человек – тихий, никогда и никому не доставлявший неприятностей Павел Петрович.