Текст книги "Голливудская улыбка демона"

Автор книги: Марина Серова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– О чем, если не секрет? – спросила я ангельским голосочком.

– Я вспоминал, от кого я слышал нелестные отзывы об Артеме Портнове. Вспомнил только под утро и поспешил встретиться с этим человеком. Да ты его тоже знаешь. Это Денис Евгеньевич Злобин, он живет в нашем коттеджном поселке, иногда бывает в казино, но преимущественно в «Рояле». А я, как тебе известно, предпочитаю «Крестового короля». Хотя казино было бы правильнее назвать «Трефовый король», – дед стал отклоняться от основной темы, но, наткнувшись на мой взгляд, поспешил вернуться в русло нашего разговора. – Так вот, сидим мы как-то в баре «Рояля», и Злобин на чем свет клянет адвоката, который развел его как мальчишку. Сначала я тоже подумал, что речь идет об Андрее Портнове, и очень удивился таким нелестным характеристикам. Потом понял, что Дениса нагрел совсем другой человек.

– Что значит – нагрел? Злобин обратился за помощью к Артему Портнову, а тот не решил его проблемы, а деньги взял? – предположила я.

– Не торопись, Полетт, сейчас все узнаешь. Дело обстояло несколько иначе. Ты, наверное, помнишь, раньше у Дениса был золотистый «Лексус».

– Да, помню.

– Так вот, прошлым летом Злобина пригласили на какую-то корпоративную вечеринку, поэтому он был вынужден оставить свой «Лексус» на стоянке, той, что на Петровской улице. На следующий день Денис пришел утром за машиной, а у нее фара разбита и крыло поцарапано. Похоже, соседний автомобиль так неудачно покинул стоянку. Денис зашел в будку к охраннику и потребовал объяснений. Тот нехотя так ответил, что «Лексус» уже был поставлен сюда в битом виде. Показать свой журнал с такой пометкой он наотрез отказался. Спорить с тупым парнем в камуфляже было бессмысленно, поэтому Злобин вызвал владельца стоянки и гаишников. Хозяин держался той же версии, что и его работник. А вот милиционеры нашли осколки фары, только несколько в другом месте – за забором. Похоже, их туда смели, маскируя следы наезда. В итоге Денис Евгеньевич подал на владельца стоянки иск в суд на компенсацию ущерба.

– Правильно сделал, – заметила я.

– Так вот, сам ответчик на суд не явился. Его интересы защищал Артем Портнов. Этот ушлый адвокатишка предъявил суду неопровержимые доказательства того, что ущерб «Лексусу» не мог быть нанесен на стоянке, потому что автомобиль был поврежден ранее.

– Какие доказательства? Неужели журнал, в который задним числом были внесены данные о состоянии автомобиля?

– Если бы, – усмехнулся дед. – Портнов-младший предъявил протокол осмотра места одного ДТП, при котором виновником был золотистый «Лексус», скрывшийся с места происшествия. Там и следы таких же шин были обнаружены, и стекла разбитых фар… Кстати, те менты, которые осматривали стоянку, изменили свои показания. Они заявили, что стекляшки, найденные ими за забором стоянки, на поверку оказались осколками фар совсем другого автомобиля.

– Ну и дела… Слишком уж крутая подстава! Ариша, а ты уверен, что Злобину можно доверять?

– Денис Евгеньевич очень серьезный человек. У меня нет оснований подозревать его в неискренности. Да что там в неискренности, в сознательном введении в заблуждение. – Заметив, что я все еще нахожусь в сомнении, Ариша стал рассуждать дальше: – Ну, допустим, Злобин наехал на рекламный щит, покорежил его, долбанув собственное авто. Ладно, с кем не бывает. Но неужели здравомыслящий человек поступил бы дальше так глупо? А в том, что наш сосед дружит с головой, я не сомневаюсь. Ну хорошо, предположим, Денис действительно скрылся с места происшествия. Хотя это поступок мелкого пакостника, а не серьезного бизнесмена. Но после этого он не запрятал свой «Лексус» на какую-нибудь маленькую СТО, чтобы там скрыли все следы наезда, а загнал авто на стоянку, обозримую со всех сторон. Более того, Злобин устроил на следующий день скандал, заведомо зная, что не прав. И в довершение всего подал на владельца стоянки в суд. Полетт, как, по-твоему, Денис Евгеньевич мог так поступить?

Я немного поразмышляла над этой ситуацией и согласилась с дедулей.

– Да, думаю, Злобин не стал бы этого делать, зная, что неправ. Слишком уж неоправданный риск.

– Вот именно. Денис далеко не бедный человек. И для него не так уж накладно было отремонтировать машину. Как он мне сам сказал, определить виновного и получить компенсацию – для него было лишь делом принципа. Будучи уверенным в своей правоте, Злобин оказался совершенно не готовым к такому раскладу, который сделал Портнов-младший. В итоге Денис оказался в дерьме по уши. Он не только не получил от владельца стоянки компенсацию ущерба, а в дополнение к собственным расходам на ремонт «Лексуса» понес и другие траты. Немалые, надо сказать. На него легли судебные издержки, затем пришлось компенсировать моральный ущерб хозяину стоянки, но самое главное – это счет за покореженный рекламный щит и штраф за ДТП.

– Неужели Злобин все это выплатил?

– А что ему оставалось? Денис был тогда в нашем городе новым человеком. Как ты знаешь, он женился на горовчанке и к тому времени еще не обзавелся нужными связями. Ему было проще оплатить все счета, чем вести длительные судебные тяжбы. Ответный ход он оставил на потом. Знаешь, Полетт, мне пришлось в общих чертах поведать Злобину, в связи с чем я интересуюсь прошлогодним делом. Так вот, Денис готов оказать тебе всяческую помощь, в том числе и материальную.

– Дедуля, неужели ты просил у него денег?

– Конечно же нет. Наш сосед сам выступил с таким предложением. Он сказал, что не пожалеет денег на то, чтобы наказать Портнова.

– Только его? А владельца стоянки?

– Речь шла только о Портнове-младшем. Я сказал, что есть подозрение насчет его порядочности. Возможно, он официально защищает одного человека, причем делает это плохо, потому что фактически работает на другого.

– Дедуля, ты сам понял, что сказал?

– Конечно. Официально Артема Портнова наняла мать Курниковой, а рекомендовал его начальник Ксении. Как его?

– Щербаков.

– Так вот, Щербаков мог заплатить Артему от себя, чтобы тот подтолкнул следствие к выводу: во всем виновата одна Курникова. Не удивлюсь, если, кроме ее признательных показаний, есть и купленные свидетели. Между прочим, после того позорного суда Злобин стал наводить кое-какие справки. Его очень интересовало, кто же придумал такой хитроумный сценарий подставы – владелец стоянки или адвокат. Так вот, ему удалось выяснить, что Артем Портнов берется за все безнадежные дела, от которых другие адвокаты отказались, и, как правило, выигрывает их. Что ты на это скажешь?

– Ну не знаю, мой мозг слишком ошарашен услышанным. Неужели отец – гениальный адвокат, а сын – лишь жалкая пародия? Нет, даже не пародия, а мошенник с юридическим дипломом.

– А меня это совсем не удивляет. У породистых собак иногда рождаются выродки, которых хозяева безжалостно умерщвляют, чтобы не испортить родословную. Но домашний питомец – это одно, а сын – другое. Людям свойственно прощать себе ошибки в воспитании детей, особенно если времени на это воспитание совсем не было. Карьера и все такое прочее…

– Дедуля, а может, по этим двум случаям не стоит судить о Портнове-младшем как о человеке, не достойном своей профессии?

– А сколько тебе надо примеров – три, четыре, десять?

– Кажется, я начинаю распыляться. Меня должна интересовать прежде всего Ксения Курникова, а не ее адвокат. Да-да, именно Ксения.

– Твои слова напоминают аутотренинг. Думаешь, можно решать эту проблему, абстрагировавшись от адвоката?

– Не уверена. Но если Курниковы откажутся от его услуг, хуже не будет.

– Если он дал взятку следователю, то может быть и хуже. Другой адвокат и условного срока по сфабрикованному делу не добьется.

– Знаешь, дедуля, а ведь следствие ведет моя однокурсница. Неужели Наташка получила от Портнова мзду? А знаешь, такое не исключено. Она – очень темная лошадка. Пожалуй, я попробую сегодня встретиться с Ужовой и прощупать ее. Конечно, придется пропустить занятия в бассейне, но это не смертельно.

Глава 5

Подъехав к дому, в котором жила Ужова, я припарковала свой «Мини Купер» прямо у подъезда, но выходить из машины не спешила. Просто не могла придумать, под каким предлогом заявиться к Наташке. Звонить и договариваться о встрече не стала сознательно. Она запросто могла отказаться, и тогда все дело было бы испорчено на корню. Коломиец раньше была не слишком коммуникабельной, никого в гости к себе не приглашала и сама ни к кому не ходила. А теперь Наталья – следователь прокуратуры, гонора наверняка стало еще больше.

«Привет, я тут шла мимо, замерзла. Горячим чайком не угостишь?» Слишком навязчиво, а потому подозрительно. Нужен конкретный повод. «Здравствуй, Наташа, у меня к тебе дело. Решаешь все дела в прокуратуре? А для меня не сделаешь исключение? Да, мы всего лишь в одной группе учились… Ну, извини»…

Я с полчаса безжалостно эксплуатировала свою фантазию, потом пришла к неутешительному выводу. Мне проще зайти в дом к совершенно незнакомому человеку, выдав по ходу дела какой-нибудь экспромт, чем придумать предлог, дающий стопроцентную гарантию, что Наташка пустит меня дальше прихожей. Мне явственно представлялась картинка: Коломиец-Ужова стоит на пороге неприступной скалой и указывает на дверь.

Когда из подъезда выбежал абрикосовый пудель и радостно забегал по снегу, меня вдруг осенило – надо пренебречь известной поговоркой и все-таки подождать, когда гора пойдет к Магомеду. У Наташки такса имеется, и она должна вывести ее на вечернюю прогулку. В смысле, собачка прокуроршу.

«Так, здесь я сразу брошусь Наташке в глаза», – подумала я и стала искать другое место парковки с подходящим углом обозрения. Нашла, переставила приметный «Мини Купер» и стала ждать. Признаюсь, я чувствовала себя охотницей, затаившейся в засаде. Только «дичь» не спешила попадаться мне на мушку. Примерно за час ожидания у меня сложилось устойчивое впечатление, что в этой девятиэтажке обитают четвероногие хвостатые и гавкающие существа едва ли не всех известных и даже неизвестных мне пород. Но вот где же такса и ее важная хозяйка?

А вот и они, наконец-то дождалась. Вглядываясь в длинную тощую фигуру в черном болоньевом пальто до пят, я отметила про себя, что Коломиец почти не изменилась с тех пор, как мы виделись в последний раз, а было это лет пять назад, и то мимоходом. Не располнела, но и не приобрела гламура. Все такая же несуетливая, как и ее коротконогая такса. Правильно говорят, что люди похожи на своих питомцев – и внешне, и характером. Другие собаки резвятся на снегу, заигрывают друг с другом, а Наташкина такса семенит ножками, боясь удалиться от хозяйки дальше, чем на метр. Или это просто хорошая выучка?

Я вышла из машины и пробежалась по скользкой дорожке, протоптанной с другой стороны дома. На углу остановилась. Вскоре увидела таксу, семенящую по тропинке уже без поводка. Она не обратила на меня никакого внимания, поэтому я решила первой заявить о себе. Сняла с плеча сумку и замахнулась на животное. Коротконогая собака остановилась и слабенько гавкнула.

– Эй, где твой хозяин? В сугроб упал? Нет? Ну так мы ему поможем, – я снова замахнулась на нее сумочкой, раззадоривая дальше. Вот тут уж такса показала все возможности своего голоса, будто поняла – прокуратура в опасности. – Чего разлаялась? Намордника на тебя нет. И все-таки где твой хозяин? Надо его на поводке водить.

– Дуся, ко мне, – вяло позвала Ужова, вывернув из-за угла.

– Женщина, это ваша собака? – рявкнула я. – Почему вы выгуливаете ее без поводка?

Наталья подошла ближе и узнала меня.

– Казакова? Полина? Ты что тут делаешь?

Такса моментально смолкла и виновато поплелась к хозяйке.

– Обороняюсь.

– От кого? От моей Дуси? Ты что! Она не укусит.

– Не уверена.

Ужова пристегнула к ошейнику поводок и снова осведомилась:

– И все-таки, Полина, что ты тут делаешь?

– Просто иду мимо. А ты, значит, здесь живешь?

– Да, мы с Дусей здесь живем. А что? – строго спросила Ужова.

– Ничего.

– Тогда до свидания.

– Наташа, подожди, давай поболтаем.

– О чем мы можем с тобой болтать? – Ужова недоуменно пожала плечами.

Если бы она не вела дело Курниковой, то мне действительно говорить бы с ней было не о чем. Даже встретившись на узкой тропинке, мы прошли бы мимо друг друга, не останавливаясь. Хорошо, если бы поздоровались. Сейчас такса Дуся нас как-то связала, но ненадолго.

– Наташа, а ты кого-нибудь из наших видела?

– Ну, видела, – нехотя ответила Ужова. – А почему тебя это интересует?

– Ну так… Знаешь, а я вот часто наших встречаю. Представляешь, далеко не все по специальности работают!

– Полина, мы пойдем. До свидания, – Наталья дернула собачку за поводок, давая понять, что эта тема ей неинтересна.

– Наташа, подожди! Если честно, то я здесь не случайно. Я как раз шла к тебе.

– Ко мне? Зачем? – по-прокурорски строго спросила Ужова.

– Мне надо с тобой кое о чем поговорить.

– Не думаю, Казакова, что у нас есть с тобой какие-то точки соприкосновения, – сказала как отрезала Наталья и пошла дальше.

– Вот что с людьми делает их работа! – бросила я ей вслед, а потом решила догнать. – Наташа, ну что ты на самом деле? Неужели у тебя и пяти минут для меня не найдется?

– Хорошо, пять минут, и не более. – Ужова посмотрела на наручные часы, зафиксировав точку отсчета. – Говори коротко и по существу. Итак, слушаю тебя.

– Я знаю, ты ведешь дело Ксении Курниковой…

– Я так и предполагала, что ты не просто так появилась здесь! Полина, неужели ты не понимаешь, что следователь прокуратуры не имеет права обсуждать с посторонними детали уголовных дел? – назидательно спросила моя старая знакомая.

– Понимаю.

– А что же тогда тебе от меня надо?

– Я должна тебе сказать, что это дело рано передавать в суд. Наташа, прошу тебя…

– Значит, так! Я собиралась сделать это в среду, но теперь придется поспешить. Я уверена, расследовать там больше нечего. Да, я сделаю это завтра же.

– Не спеши, всегда успеешь… опозориться.

– Что? – Наталья остолбенела от моей непосредственности.

Я поняла, что выбрала правильную тактику поведения, поэтому продолжила словесный натиск:

– Наташа, ты совершенно не разобралась в этом деле! Тебе придется еще потрудиться ради ее величества Истины. Когда ты это сделаешь, то поймешь, что Ксения невиновна.

– Понимаю, ты подсказываешь мне ложный путь. Не знаю, зачем тебе это надо, но у тебя ничего не получится. Курникова во всем призналась, – выдала Ужова и поняла, что немножко, но все-таки проговорилась. Это было против ее правил, поэтому дальше она стала меня «лечить»: – Казакова, я от тебя такой выходки никак не ожидала! Ты же имеешь диплом юриста! Ты же должна знать не понаслышке, что такое Уголовно-процессуальный кодекс, и чтить его!

– Кодекс, конечно, надо чтить, хотя это всего лишь слова, изложенные на бумаге. А вот то, что внутри каждого из нас…

– А что там? – Наталья непонимающе вытаращила на меня свои маленькие глубоко сидящие глазки.

– Как ни странно, но там совесть. Или для тебя это всего лишь совещательный орган без права голоса?

– Не надо, не надо этой демагогии! Говори прямо, что тебе от меня надо?! Хочешь, чтобы я сделала поблажку твоей знакомой? Может, еще и взятку предложишь?

– Я не адвокат Портнов, поэтому взяток не даю, – бросила я в лицо Ужовой, но мое замечание отрикошетило от ее пуленепробиваемого лица, не оставив на нем никакого следа.

Да, похоже, это обвинение не по делу. Если бы Ужова брала взятки, она не ходила бы в таком стареньком, давно вышедшем из моды пальто.

– А при чем здесь адвокат? – запоздало уточнила Наталья.

– Ксению подставили, и ты должна найти этому подтверждение. Это твоя работа. – Стоило мне чуть повысить голос, как такса Дуся залилась громким лаем. – Хороший у тебя адвокат. А вот у Курниковой – как-то не очень… Это он ее заставил дать признательные показания…

– Казакова, я смотрю на тебя и удивляюсь. Для тебя пять институтских лет прошли даром. Ты не усвоила прописных истин.

– Ну, разумеется, я ведь все больше физподготовкой занималась – бассейн посещала, на лыжах бегала. А некоторые ломали крепления… Да уйми ты свою собаку! Шуму много, а толку мало.

– Дуся, гулять. – Ужова отцепила таксу и спровадила ее, как нежелательного свидетеля. – Я не понимаю, о чем ты говоришь…

– Все ты понимаешь. По физподготовке у тебя был крепкий трояк, но это не помешало тебе получить «красный» диплом. Хочешь, я скажу тебе, какие рычаги тебе пришлось для этого задействовать?

Это был чистейший блеф. Я понятия не имела, каким образом Коломиец это удалось, но моя тактика достигла цели. Наташка стушевалась.

– Хорошо, – сказала она, осмыслив щекотливую ситуацию, в которую нежданно-негаданно вляпалась, – я выслушаю тебя, но ничего не обещаю.

– Не обещаешь? Тогда мне нет никакого смысла распинаться тут перед тобой. Передавай дело в суд, а там все встанет на свои места. Свидетели дадут новые показания в пользу Курниковой, и та откажется от своих признаний, сделанных под моральным давлением. Дело отдадут на доследование, вот тогда ты обо мне вспомнишь, – саркастически улыбнувшись, я развернулась и пошла по дорожке обратно.

– Полина, подожди! – Ужова побежала за мной. Я остановилась, но не обернулась. – Если у тебя есть информация для следствия, давай я опрошу тебя по всем правилам. Приходи завтра ко мне в прокуратуру…

Ничего не ответив, я пошла дальше.

– Ну, хорошо! – крикнула она. – Давай поговорим сейчас и без протокола!

Ну и зачем она упорствовала? Сразу бы согласилась, не получила бы болезненный укол по самолюбию.

– Ладно, давай поговорим, – я вернулась назад. – Рассказывай обстоятельства дела.

– Нет, ну это уже ни в какие рамки не укладывается! Казакова, ты в своем уме? Это ты мне должна рассказывать, а не я тебе.

Я молча сверлила Ужову немигающим взглядом, и она сдалась.

– Ладно, признаюсь тебе, я сама была нимало удивлена, что Курникова взяла всю вину на себя. Кишка у нее тонка, чтобы из своего кармана такие суммы «откатывать». Она ведь на окладе сидела, без согласования с администрацией «откат» не сделаешь. Но раз уж подследственная дала признательные показания, то мне не оставалось ничего другого, как принять ее версию.

– Значит, ты даже не попробовала установить истину?

– А чем я, по-твоему, почти два месяца занималась? Интуиция подсказывала мне, что Курникова не сама до всего этого додумалась, – повторилась Ужова, – но доказательной базы против ее руководства нет.

– А против Курниковой, значит, есть?

– Если ты не в курсе, то открою тебе глаза – твою протеже взяли с поличным, когда она передавала так называемый «откат». А в сумке у нее был обнаружен еще один конверт с деньгами. Цифры как-то не сходились с зарплатной ведомостью, зато сходились с другим очень любопытным документом. Потом Курникова призналась, что собиралась передать эти деньги еще одному клиенту, застраховавшему в «Астре» строительную технику…

Ужова разоткровенничалась, и я, почувствовав себя на коне, пошла в словесную атаку:

– Из какого источника стало известно о времени и месте передачи «отката»?

– Я не могу назвать тебе этот источник.

– А я могу запустить в Интернет одну очень интересную историю о том, как делаются «красные» дипломы.

– Казакова, ты меня шантажируешь? – Ужова выпучила глаза от гнева. – Ты отдаешь себе отчет, что шантажируешь следователя прокуратуры?

– Неужели заведешь на меня дело? – усмехнулась я. – Хотя нашей семье ждать милости от вашего учреждения не приходится. Когда-то Синдяков сделал меня сиротой, а деда грозился упечь на зону за то, что он добивался справедливого расследования. Но где сейчас этот Синдяков…

– Я слышала, что в доме престарелых. Собственные сыновья его чуть заживо не сожгли. Вырастил убийц на свою голову.

– Ага, яблочки от яблоньки недалеко упали.

– Полина, не надо судить по одному человеку обо всех сотрудниках прокуратуры.

– А я не по одному негодяю сужу. Еще был опыт общения кое с кем. Помнишь, взрыв на кирпичном заводе? Кто у вас вел это дело?

– Сначала Истомин, а потом Шишкин. Только я не понимаю, к чему ты этот разговор ведешь.

– Ладно, проехали. Я верю, что ты, Наташа, взяток не берешь. Только вот людей за буквой закона не видишь. Девчонке двадцать лет, а ты ее со спокойной душой отправляешь протухать на зоне. За каждой буквой закона стоят цифры, жестокие цифры.

– Ну, с таким адвокатом, как Артем Портнов, она наверняка отделается условным сроком.

– И тебя это устраивает. А то, что настоящий «откатник» останется в стороне, так на это тебе наплевать и растереть подошвой лыжного ботинка. Так?

– Ты можешь говорить мне все, что угодно, но я не назову тебе источник информации, – уверенно заявила Ужова, и я ей поверила.

– И не надо. Ты сама подумай: кому было выгодно настучать о том, что представитель страховой компании «Астра» будет встречаться с руководителем самого крупного автотранспортного предприятия нашего города? А еще поразмысли о том, почему Щербаков нанял Курниковой адвоката.

– Портнова ее родители наняли, а не работодатель, – возразила Наталья.

– Официально, да, мать Ксении заключила с ним договор. Но фактически прислал ей Портнова директор «Астры».

– Это просто слова.

– Это не просто слова – это подсказка. Щербаков прикрывается Ксенией.

– Казакова, у тебя есть доказательства?

– Есть, – снова блефовала я. – И меня удивляет, что их нет у тебя. Ты же «красный» диплом имеешь, должна делать все на пять с плюсом. А здесь схалтурила, пошла по пути наименьшего сопротивления. Ну ясно, заботишься о показателях, вот и торопишься до конца месяца передать дело в суд.

– Я не халтурила, – промямлила Ужова, от ее прежней уверенности в себе не осталось и следа. – Ладно, Полина, я еще несколько дней поработаю над этим делом, но только для того, чтобы убедиться в своей правоте.

– Убедишься, но только в том, что ты недоработала. Кстати, не забудь вызвать кое-каких свидетелей.

– Кого?

– Предшественников Курниковой на должности начальника отдела по работе с корпоративными клиентами. Пусть расскажут, что заставило их уволиться. А еще не мешало бы поговорить с Сударкиной Вероникой Леонидовной, подругой Курниковой. Они виделись за полчаса до ареста…

– Полина, ты осознаешь, что давишь на следствие? – Наталья робко попыталась восстановить свои позиции.

– Давлю, – твердо подтвердила я, – и считаю это правильным.

Ужова стояла и смотрела вдаль с таким удрученным видом, будто ей предстояло бежать на лыжах длинную дистанцию. Ничего, пусть бежит. Я не дам ей сойти с лыжни раньше времени.

Только сев в машину, я окончательно осознала, что разговор был на грани фола. Пан или пропал. Коломиец могла послать меня к черту. Кого сейчас может заинтересовать протухшая история со сломанными лыжами? Никого. Тем более что это недоказуемо. Но Наташка занервничала, особенно когда речь зашла о таинственном превращении тройки по физкультуре в пятерку.