Текст книги "Во власти монстра (СИ)"

Автор книги: Марина Сербинова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

– Она гналась за мной. – пробормотал он, прижимаясь к ней, словно ища защиты.

– Кто?

– Она… эта сумасшедшая.

– Сядь и все мне расскажи. Все, – Кэрол усадила его на кровать.

Набрав воздуха в легкие, он заговорил:

– Она преследует меня, с того самого дня, когда я встретил ее. Как только я оказываюсь один, она появляется передо мной, как привидение. Сначала она просто смотрела, а потом стала ходить за мной по пятам. Но стоит мне встретить какого-либо знакомого, как она словно в воздухе растворяется. А сегодня…

– Что сегодня?

– У бабушки снова начались головные боли, и я пошел к Уильямсам за лекарством. Она шла за мной от самого дома, а когда я вышел из дома Уильямсов, то столкнулся с ней чуть ли не у самого выхода. Я хотел обойти ее, но она схватила меня за куртку, – он замолчал, посмотрев на Кэрол. Глаза ее расширились, в них он заметил тревогу, граничащую со страхом.

– «Пошли со мной» – прошипела она. Я стал вырываться, обзывая ее ненормальной… и еще засратой ведьмой! А она такая сильная, не вырваться! Сжала меня так, что я и пошевелиться не мог, схватила за лицо и смотрит… – мальчик содрогнулся. – Она так смотрела, что у меня коленки задрожали. А она улыбнулась и стала гладить мое лицо и волосы.

– Она действительно ненормальная, – в ужасе прошептала Кэрол и со страхом бросила взгляд в темную ночь за окном.

– Знаешь, что она мне сказала… что я… то есть она… – сбившись, он на секунду замолчал и, вдохнув поглубже, начал снова. – Она сказала: «Иди к мамочке, малыш!».

– Сумасшедшая!

– Я выкрикнул, что моя мама умерла, а она просто чокнутая гнилая рухлядь и послал ее ко всем чертям, – в голосе мальчика послышался гнев, он озлобленно поджал губы. – Я врезал ей прямо в пасть, вот, смотри, о ее гнилые зубы свез, – он показал посиневшие костяшки на довольно крепком кулачке, на которых запеклась темно-красная кровь. Кэрол ахнула, а он гордо вздернул подбородок, добавив:

– По-моему, я выбил ей зуб.

– Какой ты смелый, – постаралась улыбнуться Кэрол, поднимаясь с кровати.

– Ты куда? – подскочил Тимми.

– Я только возьму аптечку, – она открыла ящик стола и достала белую пластмассовую коробочку.

– А зачем? – не успокаивался Тимми.

Кэрол положила коробочку на кровать и зажгла неяркую ночную лампу. Взяв мальчика за руку, она потянула его на кровать.

– Садись.

Достав спирт, она вытерла с ссадин его руки засохшую кровь.

Тимми терпеливо выносил знакомство спирта с его свежими ранами, лишь иногда, когда становилось нестерпимо, морщил нос. Кэрол заботливо подула на ранки, желая смягчить боль.

– Не надо. Мне не больно, – возразил мальчик.

Кэрол промолчала и вынула из коробки бинты. Тимми отдернул руку.

– Этого не нужно. Это всего лишь царапины.

– Но, Тимми…

– Не нужно! – упрямо повторил он.

Кэрол сложила бинты в коробку, зная, что спорить с ним бесполезно. Положив аптечку на место, она присела рядом с ним.

– Надо обо всем рассказать Эми, – сказала она.

– Она будет опять смеяться надо мной, обзывая трусишкой, – надул губы он.

– Не обижайся на нее, ты же знаешь, какая она насмешница. Она просто дразнит тебя, но на самом деле она любит тебя и знает, что ты смелый мальчик.

Тимми робко взял ее за руку, не поднимая глаз.

– А ты меня любишь?

– Конечно, люблю! – засмеялась она, сжав его кисть.

– И я тебя люблю, – он поднял к ней красивые синие глаза и некоторое время молча и сосредоточенно смотрел прямо в глаза.

– Можно я поцелую тебя?

– А почему нельзя, ведь мы каждый день это делаем и никогда не спрашиваем друг у друга разрешения, – Кэрол, улыбаясь, подставила ему щеку.

Тимми дрожащими пальцами за подбородок повернул к себе ее лицо и робко прикоснулся к ее приоткрытым губам. Девочка вспыхнула и зарумянилась, изумленно уставившись на него. Тимми опустил голову, покраснев.

Впервые Кэрол посмотрела на него не как на маленького братика. Он ведь никогда и не был ей братом и никогда не будет. Сейчас он как будто сделал первый шаг к тем отношениям, о которых так мечтал. Ему недавно исполнилось десять, он был на два года младше нее, и поэтому она еще не воспринимала его всерьез. Тимми это прекрасно понимал, но это его не огорчало. Он готов был терпеливо ждать того времени, когда станет высоким и красивым, и она не будет смотреть на него, как на маленького мальчика.

– Мне надо идти, бабушка ждет лекарства, – он поднялся, надевая куртку.

– Подожди, я провожу тебя, – Кэрол быстро вынула из шкафа джемпер, курточку и сапоги, и стала быстро одеваться.

– Я не трусливый маменькин сыночек, чтобы меня провожать, – насупился Тимми.

– А если опять эта сумасшедшая…

– Я не боюсь ее!

– А я боюсь. Я буду всю ночь переживать, Тимми, – она поправила его шапку, но он строптиво снова сдвинул ее на бок.

– Я тоже буду переживать, как ты дошла одна и так поздно.

– Я останусь у вас, а завтра рано утром вернусь домой. Мать не заметит, – она натянула сапоги и выпрямилась.

– Правда? – в голосе мальчика звучала неподдельная радость. – Тогда пошли! Ты будешь спать в моей комнате, я уступлю тебе свою постель, а сам лягу на полу.

Довольно сияя, он выскочил из комнаты.

Они бесшумно прокрались к двери и вышли на улицу.

Холодный пронизывающий ветер встретил их, заставляя поежиться.

Аллейка уходила в темный жуткий коридор из сгустившейся тьмы, где зловеще завывал ветер. Кэрол снова поежилась, но теперь не от холода. Она боялась темноты, боялась всего неизвестного. Темнота у нее ассоциировалась с черным туманом, который она видела во сне и в котором ее преследовали злые желтые глаза. Эти видения всегда влекли за собой беду. Последний раз она видела их перед смертью Мадлен. Это было для нее очень далеким воспоминанием, ведь она тогда была совсем малышкой. Сейчас образ любимой старушки она восстанавливала с большим трудом, и с каждым разом он был более неясным, словно его медленно обволакивал тот самый черный туман. Тьма поглотила ее ласковую добрую Мадлен. Кэрол отчаянно цеплялась за ее образ, но он неотвратимо исчезал. Исчезал навеки…

Сжавшись от пронзительного неприятного холода где-то внутри, Кэрол молча шла рядом с Тимми по темной безлюдной аллее. Кусты и деревья встревоженно шелестели, и чем дальше они углублялись в парк, тем сильнее они шумели.

Кэрол подняла голову, прислушиваясь.

И чем больше она слушала, тем сильнее колотилось сердце.

В движении ветвей была какая-то тревога, они словно хотели ее о чем-то предупредить.

– Не бойся, я с тобой.

Кэрол невольно вздрогнула, когда холодная рука Тимми коснулась ее и прозвучал его охрипший от холода голос. Она взглянула на него, поразившись тому, как изменился его голос. Он ласково улыбнулся с каким-то совсем взрослым выражением лица и сжал пальцы.

Кэрол улыбнулась в ответ, чувствуя, как непонятное напряжение спадает.

Ах, это несносное дикое воображение! Ну как от него избавиться?

Тихое рычание где-то впереди, раздавшееся из темноты, она приняла за очередные шалости бурного воображения. Но Тимми вдруг резко остановился, вглядываясь широко раскрытыми глазами в темноту. Проследив за его взглядом, Кэрол застыла.

Из-за черных кустов на свет одного единственного фонаря на аллее медленно вышло что-то черное… Прозвучало угрожающее рычание. Кэрол ахнула, присмотревшись.

– Это Убийца… Боже!

Тимми промолчал, лишь крепче сжал ее руку.

Тяжело ступая и смотря исподлобья злыми красными глазами, пес двинулся на них.

Не смея пошевелиться, они застыли на месте, не отрывая от него глаз.

Внезапно он остановился и повернул тяжелую голову назад. Кэрол набралась мужества и подняла глаза. Вздох облегчения вырвался у нее из груди, когда она увидела сестер Блейз.

– Уберите с дороги своего урода, нам надо пройти! – выкрикнул Тимми.

Убийца вновь повернулся к ним, прижал уши и, оскалив зубы, зарычал.

Кэрол завороженными, полными ужаса глазами смотрела, как из страшной пасти медленно стекает густая слюна, как сверкают обнаженные длинные клыки, как двигаются сильные челюсти…

– Что, пересрались? – засмеялась Кейт.

– Ах, какая парочка! – воскликнула Мэг с насмешкой. – Куда это вы идете так поздно, а? Неужели, Кэрол, твоя мамочка отпустила тебя в такой час? Или она просто вышвырнула тебя за дверь, развлекая клиентуру, а этот благородный сопливый рыцарь предложил тебе местечко в своей теплой постельке?

– Да она такая же шлюха, как и ее мать, – с презрением скривилась Кейт, прожигая Кэрол взглядом.

– Заткнись, стерва! – разозлился Тимми, сжав кулаки.

– А то что?

Он хотел броситься к ним, но рычание Убийцы заставило его остановиться.

Сестры довольно засмеялись.

– Ты просто трус, Тимми! Кэрол, зачем тебе этот малолетка? Он не только мельче тебя, но еще и соплистее! Он даже не может защитить тебя от оскорблений.

– Могу! – побагровел мальчик и снова рванулся к ним.

Кэрол схватила его за руку, удержав.

– Не надо, Тимми, пожалуйста! Они пытаются разозлить нас, не слушай их.

– Что, потаскушка, не такая смелая, когда рядом нет Эми, да? – с вызовом бросила Кейт. – Оставь своего дружка и иди сюда, поговорим.

– Разговаривать мне с тобой не о чем, Кейт, – спокойно ответила Кэрол. – А если тебе не терпится получить по морде, подходи сама, мы тебя обслужим с огромным удовольствием.

– Обслуживай грязных шоферов, снующих в вашей конуре! – с отвращением скривилась Кейт. – Это тоже доставит тебе удовольствие.

Мег захихикала, восхищаясь остроумию сестры. Та, явно довольная собой, поддержала ее смех. Непонятно, почему, но именно в этот момент грудь ее сдавила невыносимая боль и обида, Кэрол не смогла найти слов, чтобы парировать удар. Она так устала слышать слово, которое она ненавидела больше всего на свете. «Шлюха». Ее мать шлюха, Кэрол всю жизнь тыкали в это носом, как в дерьмо, и ей казалось, что это дерьмо никогда не смоется с ее лица. Стоило ей поймать на себе взгляд незнакомого человека, как ей казалось, что он уже знает, что она собой представляет. Мало того, уже и ее, Кэрол, считают шлюхой. И если бы все дело было только в сестрах Блейз… Люди отворачиваются от нее с каким-то отвращением, пытаются не контактировать, словно она была прокаженная. Или проклятая. Взрослые запрещали детям общаться с ней, более того, они настраивали их против несчастной девочки, закладывая в их наивные открытые сердца презрение и ненависть. Этот кошмар преследовал ее всю молодую жизнь, которая только начиналась. Что будет дальше? Неужели она будет видеть от людей одно лишь презрение? Нет, этого она больше не выдержит. Нет больше сил… Будучи маленькой, она не так болезненно воспринимала все это, потому что не все понимала. Теперь то, что она могла как-то еще игнорировать раньше, медленно и мучительно отравляло ее жизнь, ее душу, как смертельный яд. Чем она это заслужила? В чем ее вина перед Богом?

Она вздрогнула, почувствовав, что кто-то сжимает ее руку.

Повернувшись, она встретилась взглядом с глазами Тимми. В них она прочитала страдание…

– Не плачь, пожалуйста, – чуть слышно шепнул он.

На лице Кэрол отразилось удивление, но потом она поняла, что действительно плачет.

Отвернувшись, она стала быстро вытирать слезы.

Мгновение Тимми молча смотрел на нее, затем резко развернулся к сестрам Блейз.

– Вы сволочи!

– А твоя подружка – шлюха! – противным голосом пропищала Мэг.

Обернувшись, Кэрол увидела, что Тимми с искаженным от ярости лицом быстро направился к ним.

Убийца напрягся, ощетинился, зарычал.

– Тимми!

Но он не обратил внимания ни на Кэрол, ни на собаку. Решительно он прошел мимо пса, даже не взглянув. Казалось, что Убийца слегка обалдел, неподвижно провожая мальчика взглядом.

Кейт выпрямилась, собираясь достойно встретить гнев мальчишки, но Мэг испуганно попятилась за спину сестры.

– Взять!

Резкий высокий голос ударил по Кэрол, словно плеть, заставив пошатнуться.

Убийца отреагировал мгновенно. Не издав ни звука, он мощным прыжком сбил мальчика с ног. Ночную тишину пронзил короткий приглушенный вопль, который был тут же подавлен свирепым рычанием.

Как сквозь черную пелену Кэрол видела искаженные ужасом лица девочек, застывших на месте с открытыми ртами. И вдруг ей показалось, что она спит…Поэтому она не ощущает своего тела, не может ни пошевелиться, ни закричать. Она даже не могла закрыть глаза, чтобы не видеть привидевшийся ей кошмар.

Лоснящееся при свете фонаря черное гибкое тело зверя извивалось над содрогающимся телом беззащитного мальчика. Мощные челюсти трепали его, разрывая одежду и плоть, лязгнули зубы, что-то хрустнуло… Обезумевшее животное обладало такой силой, что возило его по асфальту, будто мешок с тряпьем, оставляя на серой гладкой поверхности и размазывая по ней кровь.

Резкий приступ тошноты накрыл Кэрол, кто-то сзади набросил ей на голову что-то темное и тяжелое, похожее на покрывало. Земля выскочила из-под ног, и тьма наступила прежде, чем она почувствовала удар о твердый асфальт.

Две желтые светящиеся точки вновь преследовали ее.

Она бежала, но не видела, куда. Перед глазами все было смазано полупрозрачной черной пеленой, которая окутывала ее, словно липкая неосязаемая вуаль. Она, черный туман, две зловещие точки – и больше ничего и никого. Все куда-то исчезло. Почему она оказалась одна, ведь с ней был Тимми?

Какая-то острая необъяснимая боль сдавила грудь, когда она подумала про Тимми.

Почему так больно? Никогда раньше мысли о нем не вызывали такой боли…

– Тимми!

И вдруг из черного тумана возник маленький силуэт.

– Кэрол!

Она узнала белокурую голову и большие синие глаза Тимми.

Кэрол немного удивилась тому, что он был таким маленьким, как тогда, когда они только познакомились. Он был точно таким, каким она увидела его впервые. Это было на кладбище… На нем был тот же самый черный костюм, волосы, будто посыпанные пеплом, были аккуратно причесаны заботливой рукой бабушки…

Он подбежал к ней и крепко обнял. Кэрол ласково погладила его по голове, которую он самозабвенно прижал к ее плечу. Горькая невыносимая тоска заставила сердце ее сжаться, она крепче прижала хрупкую фигурку к себе, чувствуя, что плачет.

Он поднял лицо и встревоженно заглянул в ее глаза.

– Кэрол, когда я стану высоким и красивым, ты выйдешь за меня замуж?

– Ты не станешь, Тимми, – плача, шепнула она.

Он отстранился, устремив на нее широко раскрытые жалобные глаза.

Казалось, она никогда не смотрела в его глаза так долго. Большие, бездонные, выразительные и такие красивые… Медленно они наполнились слезами, заблестели, как бриллианты на солнце, отразив страдание. Бледные губы чуть шевельнулись, и Кэрол с трудом расслышала одно единственное произнесенное им слово, похожее скорее на стон отчаяния:

– Стану…

Он отступил от нее на шаг, и черная пелена тут же поглотила его.

– Тимми, прости меня… пожалуйста, вернись!

Кэрол схватилась за голову, не понимая, что с ней творится. Зачем она ляпнула ему эти безумные слова? Они его так напугали!

И вдруг откуда-то издалека до нее донесся его звонкий счастливый смех. Улыбнувшись, она подняла глаза. Смех мальчика смешался с радостным лаем. У Кэрол перехватило дыхание, когда она узнала голос Спайка. Вскочив, она бросилась туда, где слышала их…

Но внезапно дорогу ей преградили неживые желтые глаза. Раздалось тихое рычание, и голоса Тимми и Спайка умолкли. Кэрол отшатнулась назад и упала в какую-то черную бездну…

Она чувствовала холод. Все тело сковал ледяной пронзительный холод.

Кэрол чувствовала, что просыпается. Медленно мысли выпутывались из узла, в который заплелись. Она смутно помнила свой сон. Убийца, сестры Блейз, Тимми…

А потом…

Она содрогнулась, не желая вспоминать этот кошмар.

Но почему так холодно?

Наверное, она забыла закрыть окно. Надо встать и закрыть. Но ее тело отказывалось слушаться, словно она покрылась льдом. Холодно. Она снова стала куда-то медленно падать, но острое ощущение холода заставило ее собрать волю и вернуться назад.

«Встань, Кэрол. Закрой окно. Вставай!».

С огромным трудом она заставила себя открыть глаза.

На мгновение она опешила, не понимая, где находится.

Когда до нее дошло, что она не в своей комнате, а на улице, на ледяном асфальте, недоумение переросло в страх. Тело окоченело от холода, и после нескольких неудачных попыток она неловко поднялась, сев. Поблизости не было ни души, тишину нарушал только легкий ветер, игравший с голыми оледенелыми ветками деревьев.

Как она здесь оказалась? Что произошло?

Невольно взгляд ее потянулся к свету, который излучал одинокий фонарь.

Внутри все обмерло, когда она увидела освещенные темно-красные пятна на сером асфальте. Кровь…

Боже!

Присмотревшись, она разглядела клочки одежды, пропитанные кровью.

Голова у Кэрол закружилась, желудок резко свело.

Сжавшись на коленях, она рыдала и рвала одновременно. Когда тошнота отступила, она осталась в таком же положении, прижав лицо к коленям. Истерика прошла, наступило какое-то онемение. Трясясь всем телом то ли от холода, то ли от пережитого потрясения, или от того и другого одновременно, она долго не двигалась. Единственное, что она чувствовала – это горячие слезы, обжигающие оледеневшие щеки. Они лились и лились, казалось, только в них одних и была жизнь. Остальное все умерло.

Но боль в онемевших ногах привела ее в чувства. Она попыталась подняться, но, не почувствовав ног, упала на твердый асфальт.

Некоторое время она лежала неподвижно, затем повторила попытку.

Приподнявшись, она посмотрела на ноги, чтобы убедиться, что они действительно на месте. Странно, они были, но их словно не было.

И вдруг она услышала шаги, тихие голоса, смех.

Неужели ей это кажется?

Как только темнота позволила, она увидела направляющиеся к ней две темные фигуры. Это были парень и девушка.

Кэрол рванулась, но не устояла и, ударившись головой о бордюр, потеряла сознание.

Когда сознание постепенно возвращалось, она не чувствовала холода.

Прежде, чем открыть глаза, она восстановила в памяти все, что случилось. Последнее, что она помнила – это парень и девушка. Девочка медленно открыла глаза и облегченно вздохнула, узнав потолок родной комнаты.

– Ну вот, мы и пришли в себя, – раздался знакомый ласковый голос.

Кэрол повернула голову.

На нее смотрели добрые глаза старого доктора, того самого, который навещал больную Мадлен. Она отметила, как он постарел, осунулся. Но его глаза остались такими же добрыми.

– Как мы себя чувствуем, мой маленький летчик?

Кэрол невольно улыбнулась, немного удивившись тому, что старик до сих пор помнит, как она восемь лет назад выпала из окна. С тех пор он звал ее маленьким летчиком.

– О, мы даже улыбаемся, – ободрился доктор. – Значит, все не так уж плохо. А ну, пошевели ножками.

Кэрол подвигала ногами. Они слегка болели, но слушались.

– Хорошо, очень хорошо. Ты долго пролежала на холодной земле, девочка, это могло очень повредить твоему здоровью. Ты сильная.

Страдание отразилось на ее лице, она отрицательно покачала головой, не соглашаясь.

Она ничтожество. Вместо того, чтобы помочь Тимми, она застыла на месте и смотрела, как собака разрывает его на части, а потом свалилась в обморок. Она струсила, позволила ужасу взять над собой вверх. Тимми, маленький Тимми, заступился за нее и поплатился жизнью. И вдруг в памяти всплыли слова Эми: «Как вы не понимаете, что Убийца опасен. Если мы оставим его в покое, это плохо кончится».

Слезы навернулись на глаза Кэрол, она отвернулась от доктора и уткнулась в подушку.

На затылок легла тяжелая старческая рука, сочувственно и успокаивающе поглаживая волосы. Кэрол еще сильнее вжалась в подушку, пытаясь сдержать рвавшие грудь рыдания.

Чуть скрипнула дверь, и тишину нарушил осторожный шепот:

– Док, она еще не очнулась?

Сердце Кэрол подскочило, когда она узнала голос Эми. Первым порывом было вскочить, броситься к ней и разреветься во всю глотку. Но Кэрол сдержалась. Она должна быть сильной… Она должна ей когда-нибудь стать. Девочка вытерла слезы, стараясь сделать это как можно незаметнее.

Она почувствовала, как Эми опустилась напротив нее на колени и осторожно коснулась ее плеча.

– Кэрол, – тихо позвала она.

Оторвавшись от подушки, Кэрол посмотрела на нее. В глазах Эми была тревога и какая-то особенная нежность.

– Ты в порядке?

Кэрол кивнула. Эми потянулась к ней и крепко обняла.

– Я так испугалась за тебя. Что с тобой произошло?

Кэрол поджала губы. Проклятые слезы снова подступили к глазам. Как, как с ними справиться?

– Я не хочу тебя волновать, но я должна тебе кое-что сказать, – Эми порывисто вздохнула. – Тимми пропал. Вчера вечером ушел к Уильямсам за лекарством… и до сих пор не вернулся.

Случайно взгляд Кэрол наткнулся на фотографию, стоящую на столе. Протянув руку, она взяла ее. Присев у ног девчонок и обняв Спайка, на нее смотрел Тимми. Руки ее задрожали. Он не мог умереть. Господи, все это походило на кошмарный сон…

Внезапно в комнату вошел высокий полицейский. Его взгляд остановился на Кэрол.

– Нам надо поговорить, маленькая леди.

Глава 4

Бабушка Тимми и Даяны не пережила смерти внука. Она скончалась на второй день после того, как ей объявили о том, что мальчик трагически погиб. Для Даяны это был двойной удар. Она потеряла всю семью, всех, кто был близок ей в этом мире. Она осталась одна, слабая и беззащитная, не успевшая встать на ноги, чтобы суметь жить без поддержки семьи. Ведь ей было всего тринадцать.

Родители Эми на время приютили ее у себя. Кэрол и Эми все время были с ней.

На похоронах бабушки ей стало плохо и пришлось отвезти ее в больницу. Ее оттуда не выпустили, пока не прошел стресс. На это понадобилось две недели. За это время Даяна вся преобразилась, превратившись в живое привидение, сильно похудела, осунулась. От былой ослепительной красоты остались одни потускневшие грустные глаза. Ни тени радости на бледном лице… Лишь Эми могла заставить ее улыбаться, а иногда и засмеяться.

Все были потрясены ужасной смертью мальчика.

В суеверном ужасе дети обходили место трагедии, и вообще боялись ходить по парку и шарахались от каждой собаки.

Тело Тимми Спенсера не нашли, несмотря на тщательные поиски.

Что с ним могло случиться, не мог понять никто.

Сестры Блейз, как свидетельницы произошедшего, подтверждали, что их собака внезапно набросилась на Тимми, который, по их словам, дразнил собаку. Потом они убежали. Больше они ничего не знают.

Кэрол Мэтчисон говорит несколько иначе, утверждая, что собака была натравлена одной из сестер. Когда Кэрол пришла в себя на асфальте, тела мальчика уже не было. Тогда, находясь в шоковом состоянии, она не обратила на это внимания и лишь в разговоре с полицейским вспомнила этот факт. Вероятность того, что мальчик остался жив, исключалась. Все три девочки утверждали, что собака буквально разорвала мальчика у них на глазах. По обрывкам одежды и кусочкам плоти на ней, было установлено, что жертвой был действительно Тимми Спенсер. Собаку-убийцу сразу же умертвили, признав опасной, а дело Тимми Спенсера было закрыто с подозрительной быстротой. Смерть мальчика была признана несчастным случаем. Единственный, кто понес наказание за страшную гибель мальчика, был Убийца. Хотя перед судом должны были предстать хозяева собаки. Не двенадцатилетние девочки, конечно.

– Это их папаша приложил руку к этому, – зло говорила Эми. – Своими деньгами и связями он замял все дело. Он должен был ответить перед судом за смерть Тимми. Несчастный случай! Тимми был убит, убит их собакой!

– Несчастный случай, – грустно повторила Кэрол и вспомнила слова своей матери. – Прав всегда тот, у кого есть деньги. Господи, как все несправедливо в этом мире!

– Поздравляю тебя с этим открытием, – ядовито откликнулась Эми.

– Суда людей они избежали, но от суда Господнего они не откупятся своими паршивыми деньгами.

– Надеюсь, – Эми задумчиво смотрела на их фотографию.

Даяну, как она не противилась, определили в приют.

Сразу после выписки из больницы она должна была отправиться туда. Теперь там был ее дом. Бедная девочка с трудом выдерживала свалившийся на нее мир. Эми, как могла, вселяла в нее уверенность, что не все потеряно.

– Как не все? – горько улыбалась Даяна. – Все.

– Нет, Даяна, – возразила Эми. – У тебя есть жизнь – она важнее всего. Ее мы теряем последней. Если сейчас она тебе кажется бессмысленной, то завтра может быть иначе. Тебе дана жизнь – живи, как бы тяжело тебе не было.

– Тем более, мы с тобой, – вставила Кэрол. – Мы никогда не оставим тебя. Мы тебя любим.

Даяна улыбнулась, вытирая слезы. Один бог знал, что творилось у нее в душе, насколько велико было отчаяние.

– Я не хочу в приют, я не бездомная, – проговорила она.

– Твой дом продадут, а деньги пойдут на твое обучение, ты же знаешь. Ты не можешь жить в нем одна.

– Я бы смогла! Устроилась бы на какую-нибудь работу… все равно, какую! Это лучше, чем приют. Все, что угодно, только не приют!

Она прильнула к Эми, плача.

– Пожалуйста, Эми, не позволяй им забрать меня туда! Пожалуйста, не позволяй!

– Если бы я могла… – тяжело вздохнула Эми. – Там не так уж страшно, Даяна. Там живут дети, оставшиеся одни на этом свете, так же, как и ты. Мы с Кэрол будем приходить к тебе, каждый день.

После выписки из больницы высокая худая женщина увезла Даяну в приют.

Кэрол и Эми ездили туда каждый день после занятий в школе, но оказалось, что попасть туда не так-то легко. Только по настоянию врача Даяны девочек пускали в приют. После двух недель каждодневного посещения директриса заявила, что посещения ограничиваются до одного раза в неделю. Эмми пыталась возразить, что переросло в скандал, после которого им вообще запретили появляться в приюте. Но на этом Эми не успокоилась. Они с Кэрол тайком пробирались в «запретную зону», как они стали называть приют, отыскав место, где они могли незамеченными перебираться через забор и в саду встречаться с Даяной, которая приходила к ним.

Жизнь в приюте отразилась на Даяне, внеся резкие перемены и во внешности, и в характер девочки. Она стала замкнутой, невеселой и постоянно грустной. Стала плохо за собой следить, потому выглядела несколько неряшливо. Красивое лицо похудело и выглядело изможденным, уставшим. Нередко на руках или лице появлялись синяки и ссадины, губы были постоянно опухшими, с маленькими кровоточащими ранками. Она упрямо почему-то скрывала то, что ее били, но следы на теле скрыть не могла. После некоторых уговоров Даяна рассказала, что зачинщицей ее побоев была некая Джоун, лидер среди девчонок. Она была старше всех, поэтому считала себя главной. От скучной жизни она стала задираться к новенькой, настраивая других против нее.

– Они превратили мою жизнь в ад, – Даяна плакала на глазах у девочек впервые после того, как попала в приют.

Эми высказала желание побеседовать с этой Джоун.

Кэрол присутствовала при этой «беседе». Она не задавала Эми никаких лишних вопросов, насчет того, как она собирается вести разговор. Она доверяла Эми и была полностью в ней уверена. Кэрол невольно вспоминала разговор Эми с Элен, ее матерью. После него та перестала бить ее, но отыгрывалась по-другому. Унижением, насмешками, открытым презрением. В этом случае просто было, чем взять Элен за горло. Кэрол было очень интересно, как Эми собирается взять за горло Джоун, которую никогда до этого не видела.

Джоун оказалась высокой крепкой девушкой, внешне очень похожей на парня. Ее нельзя было назвать красивой, но что-то в ней было, что-то завораживающее. У нее была короткая стрижка, пронзительные голубые глаза и волевой, плотно сжатый рот. Одетая в черную хлопчатобумажную мужскую рубашку навыпуск и потертые джинсы, она поначалу привела девчонок в замешательство – они приняли ее за парня. Но когда она подошла ближе, все же разглядели, что она девушка.

Эми усмехнулась, сложив руки на груди. Кэрол косилась на нее, пытаясь понять, что так развеселило подружку. И тоже улыбнулась. Они обе, и Эми, и Джоун, были из одного теста вылеплены – мальчишки, по нелепой случайности родившиеся в образе девчонок. Эми впервые в жизни встретила подобную себе, и Джоун ее заинтриговала.

Джоун пришла одна, если не брать в расчет то, что из всех окон торчали любопытные рожицы, на которых было написано предвкушение чего-то интересного. Остановившись от девчонок в двух шагах, она смерила их каким-то слишком уж равнодушным взглядом.

Эми выступила вперед.

– Меня зовут Эми. Я пришла поговорить с тобой.

– Эми? – дылда издевательски засмеялась. – Я подумала, что ты пацан. Тоже мне, будущая девушка-красавица!

– То же самое я подумала о тебе, – Эми ответила насмешливой улыбкой.

Девушка хмыкнула, было видно, что она нисколько не задета. Она застыла в выжидающей позе.

– Я просто хотела сказать тебе, чтобы ты оставила в покое Даяну, – без обиняков заявила Эми. Ее слова прозвучали как приказ.

– А если нет?

– Я убью тебя.

– Вот как? – воскликнула Джоун и вновь приятно рассмеялась.

Кэрол посмотрела на Эми, услышав серьезную угрозу в голосе девочки, но которую даже не заметила Джоун. Последней явно доставляла удовольствие вся эта сцена.

– Ты мне угрожаешь, малявка?

– Да.

Джоун быстро протянула руки и, схватив Эми за грудки, притянула к себе.

– Научись отвечать за свои слова, детка… для начала.

– Я всегда отвечаю за свои слова… детка! – Эми ударила ее по ноге носком сапога, вырвавшись. Пока Джоун грязно ругалась, она наклонилась и вытащила что-то из сапога. Сорвав с головы шапку, Эми с восторженным воплем бросилась к Джоун и с разбега врезалась головой в живот девушки. Изумленный возглас Джоун резко перешел в хриплый стон боли. Они обе упали, но Эми оказалась сверху. Схватив Джоун за короткие волосы, она ударила ее затылком об асфальт. Еще не придя в себя после столь неожиданного и смелого нападения, Джоун жмурилась от боли.

Кэрол оглянулась. Ребята, давя друг друга, едва не вываливались из окон. Они явно с трудом удерживали вопли восторга, боясь привлечь внимание директора или кого-нибудь из служащих, а то и всех сразу, что означало бы конец веселым разборкам у каменной ограды. Судя по их лицам, они были в восторге от этого зрелища.

С отвращением отвернувшись от них, Кэрол перевела взгляд на распластавшихся по земле девчонок, и в ужасе вскрикнула. Схватив Джоун за волосы, Эми прижала к ее оголенной шее нож…

– Эми! – Кэрол прикрыла рот ладонью, пытаясь успокоиться и веря в то, что подруга знает, что делает. От нее требовалось одно – не мешать.

– Если ты или кто-нибудь еще хоть пальцем тронет Даяну, я заберусь сюда ночью и порежу тебя в твоей же постели этим самым ножом, – Эми говорила тихо, но в ее голосе было столько ярости и решительности, что Кэрол поверила в ее слова. Но приняла ли всерьез их Джоун?

– Тебе ясно? – спросила Эми.

Вместо ответа Джоун, воспользовавшись своей силой, вырвалась и вскочила на ноги.

Наклонившись, она задрала штанину и выхватила нож из ремешка, обтягивающего ее голень.