Текст книги "Во власти монстра (СИ)"
Автор книги: Марина Сербинова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)
– Я забыла спросить, как вас зовут! – с широкой улыбкой спросила она.
– Мэтт. А тебя?
– Кэрол! А вы что, спите?
– Ну, да…
– Здесь?! – брови девочки озадачено нахмурились. – Неудобно ведь.
– Ничего, мне не привыкать.
– Значит, вы сегодня не уедете? – с надеждой и затаенной мольбой спросила Кэрол, не отрывая от него сияющих глаз.
– Если бы был один, уехал бы.
– А, так вы не можете уехать без своих друзей?
– Да.
– А они когда собираются?
– Утром.
– И вы хотите ночевать в машине?
– Твоя мама меня выгнала.
– Но вы можете вернуться. Ведь вы заплатили. Она ничего не сможет сделать. А выставить вас силой у нее сил не хватит – вы такой большой и сильный. Может, она уже остыла, и не будет против, если вы вернетесь. Вы ей очень понравились. Она простит вас, вот увидите.
– Нет, я не пойду туда. Не хочу.
Девочка озадачено постояла на месте.
– Ну, залезай, чего стоишь? – улыбнулся он, протягивая ей руку.
Без колебаний Кэрол ухватилась за его большую кисть и позволила втянуть себя в кабину.
– Я тоже не хочу туда идти. Вдруг мама еще сердится?
– Идти все равно придется.
– Я подожду, когда она пойдет спать. А пока посижу здесь, с вами, хорошо?
– Да сиди хоть до утра, лишь бы от матери опять не выхватила.
Она просидела с ним два часа, с восторгом слушая забавные смешные истории, которые он ей рассказывал. И хохотала так, как никогда еще не хохотала. Он был таким веселым и обаятельным, что окончательно покорил ее сердце. Она бы просидела с ним всю ночь, если бы он сам не отправил ее домой, проводив до самых дверей. В свете фонаря Кэрол разглядела выражение усталости на его лице, и именно это заставило ее покориться и с тяжелым вздохом войти в дом. Вернувшись в свою комнату, она обнаружила, что Кейси пропала. Клетку кто-то открыл. Девочка упала на колени и стала ползать по комнате, зовя мышку. Ее не было, Кэрол обыскала каждый уголок. Может, она выскочила из комнаты?
Кэрол готова была обыскать весь дом и ползала по холодному полу, заглядывая под мебель и в каждые щелочки в стенах. Тщетно. Найти мышку в темноте было невозможно. Сев на лестнице, девочка предалась слезам. Потом вдруг вскочила и выбежала на улицу. На стоянке она снова постучалась в красную кабину. Дверь сразу открылась.
– Что случилось, котенок? – спросил Мэтт, вглядываясь в детское личико. – Ты плачешь? Тебя опять кто-то обидел?
– Кейси… кто-то выпустил ее. Я не могу ее найти. Зову, зову, а она не отзывается, – всхлипнула девочка.
– Кейси? Кто такая Кейси?
– Моя мышка.
– Ну, не надо плакать, – он спрыгнул на асфальт, захватив фонарик. – Давай-ка, лучше поищем. Никуда она не денется. Хорошо? Твоя мама уже спит?
Получив утвердительный ответ, он взял девочку за крохотную ручку и снова повел ее к дому. Они бесшумно переходили из одной комнаты в другую, пока Мэтт не придумал другой план. Они утащили с кухни кусочек сыра и покрошили по дороге в ее комнату, а остатки положили в клетку.
– Кейси проголодается и по нашим крошкам прибежит прямо в клетку, только двери не прикрывай, – сказал Мэтт.
– Мне тогда страшно будет, – возразила Кэрол. – Оставайтесь со мной. Я уступлю вам свою постель.
– Спасибо, ты очень добрая девочка, но я не могу остаться.
– Но почему? – голос Кэрол задрожал от слез. – Пожалуйста! Я разбужу вас рано утром, пока все еще будут спать, и вы пойдете в свою машину.
Он растерянно смотрел в умоляющие, блестевшие от слез глазки, не отрывающиеся от него.
– Пожалуйста, побудьте со мной…
– Ну, ладно, – он улыбнулся и потрепал ее по щеке. – Но только если ты разрешишь мне принять душ. По рукам?
– По рукам! – обрадовалась Кэрол, безумно счастливая.
– А теперь, давай-ка, вернемся на кухню, малыш, я видел там много вкусного.
– Нельзя, – покачала головой Кэрол.
– Почему?
– Кухарка пожалуется матери, а та меня выпорет.
– Не бойся, малыш, я ей не позволю. Я скажу, что ты не имела к этому преступлению никакого отношения, – пообещал он и взял ее за руку. – Пошли.
Они пробрались на кухню и, не включая свет, залезли в большой холодильник. Мэтт без смущения набрал всего самого вкусного, и они лопали за столом в темноте, тихо хихикая, как злоумышленники. Кэрол чувствовала трепетное удовольствие от происходящего. Она напакостила противной кухарке, но если бы не Мэтт, она бы не решилась. Она не ощущала перед этим абсолютно чужим человеком никакого смущения и скованности. С ним было невероятно легко и приятно.
Позже они вернулись в ее комнату. Кэрол вручила ему чистое полотенце и, пока он купался, постелила постель. Потом они вместе расположились на кровати, и через несколько минут он уже спал утомленным глубоким сном. Кэрол долго не могла уснуть, слишком счастливая. Она не хотела спать, потому что когда она проснется, настанет утро, и он уедет. А ей так не хотелось, чтобы он уезжал. Робко она поцеловала его в щеку и обняла, положив голову на грудь.
– Папа, – шепнула она и вздохнула.
Как она не сопротивлялась, сон все равно сомкнул ее веки, и она умиротворенно уснула на груди совершенно чужого человека, который за последние несколько часов стал для нее самым родным и дорогим.
Утром Кейси вернулась. Она разбудила девочку, вскарабкавшись ей на лицо. Схватив ее, Кэрол посадила мышку в клетку, и, бросив взгляд на часы, разбудила Мэтта. Тот улыбнулся ей и, тяжело вздохнув, поднялся. Пока он умывался, Кэрол оделась и выглянула из комнаты, чтобы убедиться, что еще все спят.
Осторожно она проводила Мэтта до двери. Он присел перед ней и посмотрел в лицо.
– Спасибо, котенок. Благодаря тебе я прекрасно отдохнул.
– Не за что, – улыбнулась девочка. – Ты еще приедешь?
– Не знаю, – честно ответил он. – Но если буду поблизости, обязательно заеду к тебе. Но я не обещаю.
Кэрол приуныла, но принуждено улыбнулась, чтобы он не догадался, что творится в ее сердце, которое разрывалось от любви и страдания. Она ужасно боялась, что он, узнав, как она его любит, не захочет больше приехать к ней. Ведь ее любовь была ему не нужна.
– Я принесу тебе завтрак, – сказала она и убежала на кухню, чтобы скрыть свои слезы.
Никогда и никому она еще не готовила завтрак с таким усердием и старанием. Ей так хотелось ему угодить, так хотелось понравиться, чтобы он не забыл о ней и, может быть, когда-нибудь вернулся. С трудом донесла она тяжелый поднос до его машины. Увидев ее, Мэтт подбежал к ней и забрал поднос. Они вместе поели в кабине. Мэтт поблагодарил девочку, с удовольствием приняв пакет с пирожками и сандвичами, которые она приготовила ему в дорогу.
Вернувшись на кухню, Кэрол поспешно вымыла посуду, и хотела снова пойти к Мэтту, но появившаяся Барбара помешала ей. Из страха перед матерью, которой могла нажаловаться Барбара, Кэрол с неохотой принялась за работу.
После завтрака, поданного клиентам, ей удалось улизнуть.
Мэтт со своими друзьями уже собирались в дорогу.
Кэрол стояла у двери, наблюдая, как они рассаживаются по машинам.
Заметив ее, Мэтт подошел к ней. Девочка посмотрела на него со слезами на глазах, не в силах больше сдерживать свои чувства.
– Не уезжай, – тихо сказала она, и в голосе ее было столько отчаяния, что Мэтт почувствовал себя виноватым за то, что так понравился ей, и теперь своим отъездом причинял боль этому ребенку.
– Я не могу, малышка, – мягко улыбнулся он, тронутый ее слезами. – Ты очень хорошая девочка и, честное слово, мне не хочется уезжать.
– Ты тоже очень хороший, – проговорила она.
Он вновь улыбнулся и протянул ей красивую фарфоровую статуэтку женщины.
– Возьми, это тебе от меня… на память, – Мэтт подмигнул ей, пытаясь взбодрить.
– Какая красивая, – в восхищении прошептала девочка.
– Когда вырастешь, ты будешь выглядеть такой же красивой и счастливой, как она, – подняв малышку над землей, он поцеловал ее в лоб, отвернулся и запрыгнул в машину, стараясь больше не смотреть в наполненные страданием детские глаза.
Кэрол проводила взглядом его машину, машинально вытирая слезы с лица.
Она беззвучно плакала весь день, и Элен, заметив ее слезы, не стала наказывать девочку, удовлетворившись видом ее разбитого вчера лица и посчитав, что этого достаточно.
Мэтт не обещал вернуться, но Кэрол все равно ждала, ждала долгие годы, мечтая, что дверь откроется и войдет он. За столь короткое время она полюбила этого человека. Полюбила и его подарок. Фарфоровая девушка представляла собой воплощение идеала женской красоты.
Вспоминая слова Мэтта, девочка с грустью сознавала, что такой красивой она не будет даже когда вырастет. Но она надеялась на второе – счастье, что когда-нибудь у нее будет, пусть не такое красивое, но такое же счастливое лицо.
Фигурку она хранила с глубокой, трепетной любовью. Образ этой полубогини счастья вселял в нее надежды на что-то сказочное и невероятное, что должно произойти в ее жизни.
Мэтт не мог ее обмануть.
Глава 2
Элен долго раздумывала над тем, отдавать ли дочь в школу, потом пришла к выводу, что читать и писать девчонка все равно должна научиться, поэтому решилась оторвать ее на время от кухни. В школу Кэрол пошла без особой охоты, а с первого же дня учебы у нее вообще пропало всякое желание там появляться. Из-за известности Элен, ее дочь не осталась не замеченной, а репутация матери стала бичом для девочки. Ее отвергли в первый же день, все, и учителя, и дети. Первые относились с холодным презрением, вторые открыто выказывали неприязнь, называя в глаза дочерью шлюхи. Младшие повторяли за старшими, волна злословия прошлась по всей школе и обрушилась на Кэрол со всей человеческой ненавистью и отвращением, навсегда отбросив от общества, которое отказалось ее принять. Родители не разрешали детям общаться с ней, считая, что ребенок, живущий в притоне со шлюхами, среди разврата и грязи, может научить только плохому других детей, отрицательно на них повлиять. А никто не желал рисковать нравственным воспитанием своего чада. К тому же, водить дружбу с дочерью опустившейся женщины, потаскухи, было унизительно, не достойно – Кэрол поняла это сразу, жестоко раненная таким отношением. Она не пыталась преодолеть пропасть, которую воздвигли между нею и собой люди, не пыталась приблизиться к ним, оставаясь там, куда они ее отбросили. Она никогда и не с кем не заговаривала первая, на обиды и оскорбления детей отмалчивалась, скрывая свою боль и слезы, держалась всегда в стороне, в одиночестве. Она понимала, почему так происходит, но не могла понять, в чем ее вина перед этими людьми, чем она лично заслужила их неприязнь и жестокость. Она превратилась в изгоя, в объект для издевательств и насмешек, презрения и отвращения только потому, что была дочерью Элен и жила с ней. Но разве она могла выбирать? Почему люди не хотели понять, что она всего лишь ребенок, несчастный ребенок, которому нужна была помощь? Неужели они не понимали, что своим отношением ломали ее, уничтожали в самом начале жизни, топча, как едва зародившийся побег крохотного стебелька?
Девочка не говорила об этом с матерью, зная, что той все равно. Когда Кэрол заикнулась о том, что не хочет посещать школу, и попыталась объяснить причину, Элен даже слушать ее не стала, пригрозив тем, что отдаст ее клиентам, если она будет отлынивать от занятий. Пегги украдкой пожалела девочку, посоветовав игнорировать всех, кто ее обижает, учиться, получить образование и уехать, чтобы начать другую жизнь.
– Учись, малышка, – сказала ей Пегги. – Это твой единственный шанс вырваться отсюда, если ты не хочешь жить так, как твоя мать и мы…
И Кэрол поняла, что она права. Поняла, что никто не поможет ей устроиться в этом мире. Девочка не хотела быть такой, как мать, жить, как она. Догадывалась, какую участь уготовила для нее Элен, участь, от которой хотела спасти ее Мадлен и не успела. Мать сделает из нее проститутку. Кэрол приняла решение окончить школу, чего бы ей это не стоило, и сбежать из этого города, устроиться на работу, чтобы выжить. И, скрепя сердце и глубоко страдая, она продолжала посещать школу, проявляя такое усердие в учебе, которое в детях ее возраста обычно отсутствует. Серьезным взрослым взглядом наблюдала она за веселой беспечностью, наивностью и непосредственностью одноклассников, находя их игры и шалости нелепыми и глупыми. Стоически сносила их жестокие нападки и издевательства, упрямо терпела, и лишь наедине с собой горько плакала, с каждой новой обидой ненавидя всех все сильнее. С ее ненавистью и обидами росли злость и негодование, которые с каждым днем становилось все труднее сдерживать. Настал момент, когда они взяли над ней верх, вырвавшись из ее израненного сердца.
В тот день две девочки, которые проявляли к ней особую неприязнь и больше всех ее травили, положили ей на стол записку с глупым ультиматумом, порожденным их жестокими детскими умами. «Или рабство, или война», – прочитала Кэрол. Эти девочки были сестрами-близнецами, Кейт и Мэг Блейз, разбалованные, капризные, считающими, что им все дозволенно. Дочери богатой и влиятельной четы, жившей в огромной роскошном особняке. Родители их были властными, надменными и жестокими, девочки были еще хуже, привыкшие подавлять, унижать, распоряжаться. Кэрол являлась их излюбленным объектом для издевательств. Мысль о том, чтобы сделать из нее свою рабыню, заставить беспрекословно выполнять все, что они пожелают на забаву им и всем остальным, показалась, видимо, сестрам довольно интересной.
После занятий на школьном дворе Кэрол встретила толпа учеников во главе с сестрами Блейз.
Кэрол остановилась, понимая, что убегать бесполезно. Сердце ее взволнованно колотилось, руки нервно дрожали от переполнявшей ее злобы. Стиснув челюсти, она прижала сумку к груди и отважно посмотрела на своих мучителей, пытаясь не выказывать страха. Спокойно наблюдала она, как ее окружают, преграждая всякие пути к отступлению. Кейт подошла к ней.
– Стань на колени, шлюха! – презрительно бросила она. – Признай себя моей рабой, и я позволю тебе общаться с нами.
– Я не хочу с вами общаться, – процедила сквозь зубы Кэрол, впиваясь ногтями в сумку. – И я не шлюха!
– Тогда мы объявляем тебе войну, подстилка! – пропищала Мэг Блейз из-за спины сестры. – Такой, как ты, не место в нашей школе и в нашем городе!
– Почему? – невольно вырвалось у Кэрол. – Что я вам всем сделала? За что вы меня ненавидите?
– Видишь ли, ты – мусор, отброс, засоряющий общество, как говорит мой папа. От мусора нужно избавляться, чтобы самим не загадиться.
– Я мусор? – чуть слышно выдавила Кэрол.
– Мусор! Мусор! – завопили насмешливо со всех сторон. – Какашка! Говно!
– Тихо! – властно оборвала Кейт ребят и снова посмотрела на Кэрол. – Ну, признай, что ты мусор. Признай и раскайся. Попроси пощады, и мы примем тебя. На колени.
Кэрол не шевелилась, застыв на месте, бледная, с горящими от ярости глазами. Схватив ее за руки, Кейт попыталась поставить ее на колени.
– Вниз, гадина, в ноги – там твое место!
Вырвавшись, Кэрол резко вскинула сумку и обрушила ее на Кейт, завопив от бешенства.
– Я не мусор!
Сзади ее кто-то схватил за волосы, сумка была вырвана из ее рук. Взъярившиеся сестры набросились на нее, толпа расступилась, завизжав от восторга. Драка была жуткой. Кэрол не умела драться, да и силой не отличалась, но так разозлилась, что и сестрам досталось. У Мэг она вырвала большой клок волос, а Кейт сломала палец. Но все же их было двое. Остальные не вмешивались.
Позже, когда все разошлись, Кэрол осталась лежать на лужайке, побежденная и избитая. Поднявшись, она села на бордюр и прижала пальцы к разбитому носу, чтобы задержать бежавшую кровь, но лишь размазала ее по лицу и рукам. Сжавшись в комочек, она дрожала, сдерживая рвущие грудь рыдания, изо всех сил стараясь не заплакать, и ничего не видя перед собой из-за пелены слез.
Внезапно перед глазами замелькал невесть откуда появившийся платок.
– Возьми, – прозвучал над ее головой незнакомый голос.
Подняв голову, Кэрол увидела перед собой чернокожего мальчика, который присвистнул и забавно сморщился при виде ее разбитого лица. Кэрол непонимающе смотрела на него.
– Бери же! – нетерпеливо повторил мальчишка, взмахнув платком у самого ее носа.
– Спасибо, – удивленно прошептала девочка и приняла платок, который мгновенно выпачкала в кровь, вытирая лицо.
Присев рядом на бордюр, мальчишка наблюдал за ней.
– Ты молодец, что не уступила этим сиамкам, – сказал он, под словом «сиамки», очевидно, имея ввиду – сиамские близнецы. – В жизни не видела таких противных девчонок!
Кэрол в изумлении взглянула на него, поняв, что перед ней не мальчишка, а девчонка. Или этот сорванец подшучивает над ней? Потертые джинсы, майка, бейсбольная кепка, кроссовки, мальчишеский рюкзак – поверить в то, что это девочка, было трудно. Заметив ее замешательство, мальчик – или девочка – звонко рассмеялся.
– Ты мальчик… или девочка? – настороженно спросила Кэрол.
– Мальчик! – весело отозвался тот. – Только бог по ошибке дал мне тело девчонки.
– Как это? – не поняла Кэрол.
– Да вот так! – тяжкий вздох. – Я Эмми. Вставай, нечего раскисать.
И странная девочка протянула ей руку, помогая подняться. Кэрол удивленно и настороженно смотрела на нее, не понимая, что хочет от нее эта девочка, что скрывается за ее приветливостью, в которую Кэрол не верила, ища подвох.
– Сильно досталось? – ухмыльнулась девчонка, разглядывая ее разбитое лицо и порванную одежду. – Кости целы, не сломали?
Кэрол отрицательно качнула головой, не отводя от новой знакомой подозрительного взгляда.
– Тогда все нормально! Синяки – это ерунда! – пренебрежительно махнула рукой Эмми. – Со мной случалось и похуже. Что ж, дорогуша, я тебе скажу, что драться ты ни фига не умеешь. А в драки все равно лезешь. Молодец, уважаю смелых. Одна против двух, да еще и с успехом, можно сказать – Кейт в травмпункт увезли гипс накладывать на нежный маленький пальчик, жаль, что сестрице ее повезло больше.
Эмми подняла свой большой велосипед, который Кэрол не заметила, во все глаза разглядывая чернокожую девчонку.
– Садись, – бросила та небрежно. – Я отвезу тебя домой. Да что ты на меня так пялишься? Не собираюсь я тебя обижать, не бойся. Довезу только домой, а то неважно ты выглядишь.
– Спасибо, но я сама доберусь.
– Послушай, Мэтчисон, я не люблю, когда мне перечат. Сказала, садись – значит садись.
– Ты меня знаешь?
– Конечно, еще б не знать. Ты в нашей школе знаменитость, можно так сказать, – девчонка хмыкнула.
Кэрол помолчала, грустно понурив голову, зная, что слава у нее такая, что врагу не пожелаешь. Потом снова подняла взгляд на девчонку. Та, придерживая велосипед, наблюдала за ней и ждала, когда она, наконец, решится согласиться на ее предложение.
– Ну, поехали? – нетерпеливо спросила она.
– Ты знаешь, кто я, и… хочешь отвезти меня домой? – не могла поверить Кэрол.
– Да.
– Почему? – недоумевала Кэрол, шокированная неожиданной дружелюбностью этой девочки.
Та бросила на нее удивленный взгляд.
– Потому что тебя побили, и ты себя плохо чувствуешь, я знаю. А еще потому, что ты мне нравишься.
– Я?! – поразилась Кэрол.
– Ты.
Кэрол недоверчиво смотрела на нее. Она уже свыклась с мыслью, что ее презирают и ненавидят, что она просто не может нравиться. Все считают ее «мусором», как выразилась Кейт Блейз, и вдруг какая-то странная девчонка, которую она видит впервые в жизни, заявляет, что она ей нравится? Наверное, она смеется, издевается.
Заметив ее сомнение, Эмми неожиданно рассмеялась.
– Мне понравилось то, что ты не уступила этим сиамкам, не струсила. Не слушай никого. Те, кто обижают тебя – дураки, они ничего не понимают. Ты ничем не хуже других, и молодец, что пытаешься за себя постоять. Я научу тебя драться. Я умею. И тогда ты сможешь надрать задницу каждому, кто тебя обидит. А пока это могу делать за тебя я.
– Спасибо, – только и смогла сказать Кэрол.
– Садись и показывай, где живешь. Я плохо знаю город, мы недавно переехали сюда.
Повесив сумку за спину, Кэрол пристроилась на багажник велосипеда, и ее новая знакомая резко рванулась с места, отчего Кэрол едва не свалилась на асфальт.
– Держись! – бросила через плечо Эмми. – Я люблю ездить быстро!
Кэрол покрепче ухватилась за велосипед, чтобы не упасть. Эмми довезла ее до самого дома и, казалось, ни чуть не устала. По дороге она рассказала, что ее отец военный, и его перевели сюда. По ее словам, их семья все время переезжает с места на место, и за свои десять лет она, Эмми, уже пол мира объехала. Последнему Кэрол не очень-то поверила, но девчонка ей очень понравилась, и она заворожено и с восторгом ее слушала. Эмми показалась ей очень интересной и забавной. И необычной. Не такой, как все. Не только из-за внешности, не соответствующей полу, и того, что она единственная, кто проявил к ней симпатию. Эта девочка, так похожая на мальчишку внешне и поведением, почему-то сразу притянула к себе Кэрол, пришлась по душе, очаровала. Как Мэтт когда-то.
Когда она умчалась, помахав на прощание рукой, чувство одиночества, как никогда раньше, сдавило сердце Кэрол. Она вдруг почувствовала, как ей хочется иметь друзей. Или хотя бы одного друга. Кого-то, кто не отвергал бы ее, не презирал, относился к ней иначе, чем другие. С кем она могла бы поговорить, посмеяться. Но никто не хотел с ней дружить. Ее считали мусором, отбросом. Водиться с ней было бы стыдно, унизительно. Того, кто осмелился бы с ней дружить, засмеяли, затравили бы также, как ее.
Проводив Эмми тоскливым взглядом, Кэрол вздохнула и вошла в дом, думая о том, что завтра эта девочка к ней даже не подойдет и будет обходить стороной, словно прокаженную, как делали все. Что ж, Кэрол была благодарна и за то, что она проявила к ней сочувствие, и на большее и не рассчитывала. Она подумала о том, что совсем не обидится, если завтра Эмми отвернется от нее, сделав вид, что не знает ее и знать не хочет. Ничего другого она и не ждала.
Элен и остальные кумушки, расположившиеся в холле на диване, вытаращили глаза, увидев побитую девчонку.
– Проблемы в школе, Кэрол? – спокойно и даже равнодушно поинтересовалась Элен.
– Все нормально, мам, – отозвалась девочка.
Когда утром Кэрол посмотрелась в зеркало, она испугалась собственного отражения. Побитое лицо опухло, по скуле расплылся огромный фиолетовый синяк. На ее счастье, был выходной, и занятий в школе не было. Стоило ей выйти из комнаты, как отовсюду слышались смешки, даже мать ее подковырнула. Забрав свой завтрак, девочка закрылась в своей комнате. Не успела она и крошки съесть, как вдруг что-то стукнуло по стеклу. Открыв окно, Кэрол осторожно посмотрела вниз. Сердце ее захолонуло от восторга и радости, когда она увидела Эмми, которая улыбнулась ей и весело замахала руками.
– Можно к тебе? – крикнула она.
– Конечно, я сейчас… – Кэрол осеклась, когда Эмми проворно закарабкалась к ней по многолетнему плющу, опутывающему стену дома.
– Эмми… Осторожно, не упади.
Та самоуверенно засмеялась в ответ, и вскоре благополучно доползла до окна и влезла на подоконник.
– Привет! – она ослепила Кэрол широкой белозубой улыбкой. – О-о, как тебя… – она раздула щеки. – Болит?
– Да нет, – соврала Кэрол.
Эмми бросила взгляд ей за спину и, резко вскрикнув, бросилась к тарелке с завтраком, стоявшей на постели.
– А-а, смотри, твою картошку крыса жрет! – она запрыгала на месте, расхохотавшись.
– Не тронь ее, – испугалась Кэрол. – Это Кейси, моя мышка.
– Твоя? Это вместо кошки или собаки, что ли?
– Да, наверное. Собаку мама не разрешит, – Кэрол тяжело вздохнула, присев на кровать.
Эмми примостилась рядом.
– У меня есть собака, овчарка немецкая, Спайк, – с гордостью похвасталась она.
Заметив грусть на лице Кэрол, девочка мягко улыбнулась.
– Если хочешь, то давай это будет наша собака, моя и твоя. Хочешь?
– Правда? – не поверила Кэрол.
– Конечно. Завтра сбегаем ко мне, и ты обязательно с ним познакомишься и подружишься. Спайк веселый и очень умный.
Весь день они провели вместе. Никогда Кэрол еще не было так хорошо, как тогда, рядом с Эмми.
Эмми была шумной озорной девчонкой, к тому же такой хохотушкой, что не смеяться с ней было просто невозможно. Она всегда была одета в джинсы или шорты, а ее на коротких кучерявых волосах постоянно была надета бейсболка козырьком назад. Новая подружка Кэрол была смуглой мулаточкой с очень миленьким, хорошеньким личиком, с огромными черными глазами, маленьким носиком и вечно улыбающимися полными губками.
К безумной радости Кэрол, Эмми продемонстрировала желание дружить с ней. Они вместе стали ездить в школу, вместе возвращались домой, вместе делали уроки. Эмми катала Кэрол на спортивном велосипеде, который, как и пес Спайк, был всегда при ней. Спайк ходил за ними по пятам, девочки брали его с собой даже в школу, где он ждал их у дверей.
Как-то раз близнецы Кейт и Мег снова попытались устроить засаду, но Спайк заступился за своих подружек, заставив девчонок удариться в бегство.
Но вражда между ними завязалась не шуточная, это понимали обе стороны. Настоящая война – девочки делали друг другу всевозможные гадости, строили планы «военных действий».
Сестры отличались удивительным коварством в свои еще сопливые годы. Не понятно, каким образом, они настраивали против Кэрол и Эмми учителей, ловко проделывали всякие подлости, порой доставляя крупные неприятности. И во всех стычках, для окружающих Кейт и Мэг оставались хорошими невинными девочками, а Кэрол и Эмми – злыми и завистливыми фуриями, не оставляющими несчастных малышек в покое.
Не редкостью было и то, что свои низкие проделки сестры сваливали на Кэрол и Эмми, переводя все удары на них.
Забавная игра в войну превратилась в нечто жуткое.
С каждым днем, оставаясь безнаказанными, сестры смелели и вкладывали в свои проказы все больше жестокости и зла.
За лето Кэрол и Эмми настолько привязались друг к другу, что и часа не могли провести врозь. Кэрол полюбила подружку так, как никогда никого не любила.
Взбалмошная и энергичная, Эмми никогда не позволяла ей скучать.
Благодаря ей, Кэрол научилась смеяться и перестала замыкаться в себе.
Она настолько доверяла Эмми, что даже рассказала ей тайну о смерти Мадлен. Теперь они вместе бегали на могилку старушки и пели ей песенки.
Постоянными их спутниками были Кейси и Спайк.
Еще ранней весной девочки набрели на какой-то заброшенный сарай. Кроме крыс, в него давненько не заглядывала ни одна живая душа. Снаружи он весь оброс плющом, а внутри – паутиной и мхом.
– Давай уйдем отсюда, – проговорила Кэрол, робко заглядывая в дверь. – Здесь страшно.
– Здесь клево! – возразила Эмми, уже осматривая сарай. – Послушай, трусишка, у меня потрясающая идея!
Кэрол опасливо покосилась на нее, зная, что все ее идеи были потрясающими и действительно потрясали своим сумасшествием.
– Ты хочешь его подпалить? – предположила Кэрол.
– Нет, жечь его не интересно, ведь он никому не нужен. Здесь будет наш штаб.
– А что такое штаб? – не поняла Кэрол.
Эмми закатила глаза, поражаясь ее скудным знаниям.
– Этот сарай теперь будет как бы нашим домиком. Только мой и твой. Понятно? Но никто не должен знать о нем, это будет наш секрет. Здесь нас никто не найдет.
Кэрол вынуждена была признать, что идея действительно потрясающая. Они вычистили сарай, приведя его в порядок. Очевидно, здесь даже кто-то когда-то жил. Посреди комнаты, если можно так назвать, стоял старый потрескавшийся дубовый стол, рядом – два не менее древних стула, а в углу, заваленный грязным тряпьем, прятался довольно хорошо сохранившийся диван.
Прибирая, девочки нашли изящную керосиновую лампу.
– В ней наверняка живет злой джинн, – предположила Эмми.
– Почему злой? – не согласилась Кэрол.
Эмми пожала плечами.
– Так интереснее. Мы натравим его на сиамок.
На крыше был еще и маленький чердак, но Кэрол не решилась подняться туда. Эмми залезла на него одна и долго там копалась, время от времени зовя подружку. Не выдержав, Кэрол поднялась к ней. Там было темно и страшно, но рядом с Эмми она ничего не боялась. Самое интересное, что они там обнаружили – это большой кожаный чемодан.
Девочки стащили его с чердака и положили на стол. Чемодан был покрыт густым слоем пыли и опутан паутиной. Сгорая от любопытства, Эмми сразу же открыла его. Из него вдруг выскочил огромный паук, заставив Кэрол запищать. Эмми молниеносно размазала его по столу рукой
Кэрол всплеснула руками.
– Зачем ты его убила?
Эмми в немой ярости посмотрела на нее.
– Тебя не поймешь! То визжишь, как резанная, то – «зачем ты его убила»! Странная ты, однако, – она заглянула в чемодан.
В нем были какие-то жуткие маски и странное подранное барахло. От масок Эмми пришла в восторг.
– Вот это находка, Кэрол! – радовалась она, одевая маску. – Ну, как?
– Страшно, – покачала головой Кэрол.
– Мы можем ночью пугать на кладбище сторожа! – ликовала Эмми.
У Кэрол от ее слов волосы дыбом встали.
– Ночью… На кладбище?! – она посмотрела на Эмми, как на сумасшедшую. Но та никогда не замечала таких взглядов, и продолжала копаться в чемодане.
– Это еще что такое? – она вертела в руках какой-то предмет, завернутый в большой яркий, похожий на цыганский платок. Развернув его, девочки обнаружили толстую потрепанную книгу.
Скривившись, Эмми с презрением бросила ее на стол. Она терпеть не могла книги. Пока она делала осмотр оставшегося в чемодане содержимого, Кэрол без особого интереса заглянула в книгу. Прежде всего, ее удивила дата выпуска – 1801 год.
– Эмми, этой книге больше ста с половиной лет, – заметила она.
– Ну и что? Зачем нам это барахло? Хотя… – Эмми задумалась. – Это антиквариат, может нам за нее дадут пару баксов. Дай-ка взглянуть, – она присела на уступленный подругой стул и подвинула книгу поближе.
Упершись ладонью в коричневую щеку, она стала листать страницы, читая заголовки:
– «Избавление от недуга при помощи Белой магии». «Избавление от недуга при помощи Черной магии»… – она пролистала дальше. – «Вызов душ умерших из потустороннего мира». «Общение с духами». Ого, становится интереснее! – в восторге вскрикнула она, не отрываясь от книги.
– «Поклонения дьяволу. Заповеди зла».
– Хватит, Эмми! Это плохая книга, – перебила Кэрол. – Давай положим ее туда, где она лежала, и уйдем отсюда.
– Глупости! Это самая лучшая книга из всех книг в мире! Обожаю подобные вещи!
– Здесь одно только зло… и о дьяволе пишут. Мадлен говорила, что его надо бояться, потому что он очень плохой.
– Ничего он не плохой, у него просто свой взгляд на мир. Ладно, пошли домой, а то тебе опять влетит от матери, – она закрыла чемодан и взяла книгу под мышку.
– Ты возьмешь ее с собой? – ужаснулась Кэрол.
– А почему нет? Я хочу ее почитать. Ничего мне эта книга не сделает.
– Я боюсь ее.
– Ты прислушайся, что ты говоришь – ты боишься какой-то книги. Еще не появилось на свете то, чего бы ты не боялась. Нельзя так! Ничего не нужно бояться, никогда, поняла? – Эмми с любовью посмотрела в ее ясные глаза и, вздохнув, обняла. – Тебя куры заклюют. Как ты дальше будешь жить? Но ничего, я всегда буду с тобой и защищу от любого.
