Текст книги "8. Драгоценный груз(СИ)"

Автор книги: Марина Ночина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Паранойя завопила в голос, но я не стал паниковать раньше времени. По цепочке передал приказы наёмникам, и хлестнул лошадь поводьями, пуская в шаг. Через четверть мили стало ясно – паранойя в этот раз ошиблась, и я передал по цепочке новую команду. "Свои".

Навстречу нам действительно скакал отряд из двух дюжин всадников, и вела их – Аврелия. Местные называли её Ёзге – иная, чужая, и были правы. Девушка своей чуждости не стеснялась и отзывалась на оба имени, а особо доверенные и близкие люди, могли называть её просто – Лия.

– Какими судьбами, уважаемая? – остановив лошадь, поинтересовался я.

Уважаемая одарила меня насмешливым взглядом, жестом приказала своим людям рассредоточиться, ловко спрыгнула со спины здоровенного чёрного жеребца, вскочила на подножку телеги и поцеловала меня в щёку.

– Привет, Джинн! Уджбей передаёт привет. Он почему-то решил, что я тебе пригожусь.

– Арслан мудрый правитель, – согласился я. – Но стоило ли сейчас?

– А-а-а! – беспечно отмахнулась рыжая красавица. – Не бери в голову.

– Тебе лучше знать, – не стал настаивать я.

Я не стал спрашивать, как Аврелия нашла нас. Дорога одна, приблизительная дата выезда и скорость каравана известна. При желании найти нас не такая уж большая проблема. Вон, Умут же нашёл. Для Аврелии с её способностями, тем более, как раз плюнуть.

Я мысленно поморщился, но не смог не улыбнуться в ответ на улыбку Лии.

Она действительно была красивой женщиной. Не той, южной красотой, которая в Гюнешли улке считалась эталоном совершенства женщины, нашей – западной. Узкая талия, длинные стройные ноги, аппетитные формы, рыжие вьющиеся крупными локонами волосы ниже лопаток, загорелая бархатистая кожа, узкое лицо с резко очерченными скулами, полные губы цвета коралла, огромные зеленые глазищи, в которых постоянно сверкает азарт и хитринка. При этом она мать двух детей и ждёт третьего. Живота ещё не видно, но такие новости семьи своего нанимателя, я узнаю одним из первых. По статусу положено.

А какая у Лии улыбка...

Если бы не некоторые обстоятельства, я бы сам приударил за ней.

И да, она, как и я, приехала с запада. Вернее, сбежала из родного дома по политическим причинам. А ещё она была одной из тех трёх "колдунов" при дворе уджбея Арслана. И, наверное, единственной дипломированной волшебницей во всей Солнечной стране. Их, как я уже говорил, здесь не любят, а волшебники в ответ не спешат сниматься с насиженных тёплых мест.

В языке Солнечной страны не было слова "волшебник", поэтому просто ведьма.

Аврелия была ученицей (прошу заметить блестящей ученицей) придворного волшебника нашего великого короля, пока не увлеклась политикой и не вляпалась обеими прекрасными ножками в грязную лужу заговора. Перспективы при благоприятном исходе переворота для молодой амбициозной волшебницы, открывались потрясающие, и Лия до поры до времени, вместе со своим учителем, поддерживала заговорщиков. А так как она была не только блестящей ученицей, но и просто умной девушкой – в один прекрасный момент собрала вещи и убежала туда, где её никто не будет искать – в сердце Гюнешли улке.

Про тот заговор я слышал краем уха, Охотился в это время далеко на западе, ползая в пыли и испражнения летучих мышей по пещерам в каньоне Эха, и до политики мне тогда было, как до луны пешком. Было это года за полтора до того, как я приобрёл некоторые тёмные способности. Говорили, король тогда снял головы не только с рядовых заговорщиков, но и со всех участвовавших в перевороте волшебников, в том числе и своего придворного (невзирая на все речи и угрозы Ордена), а так же не пощадил своего брата и племянника, собственно, организовавших переворот.

Лия тем временем спокойно плыла на корабле в Солнечную страну, где не сразу, но смогла найти надёжного покровителя и... что тут говорить, уджбей как и любой мужчина питает слабость к экзотическим диковинкам.

Лия устроилась рядом со мной на сидении, повод её коня перехватил верный телохранитель – высокий, похожий на медведя чернокожий раб, которого Аврелия спасла от смерти и, повинуясь жесту хозяйки, отъехал на пару ярдов.

– Мне казалось в караване чуть больше людей, – осторожно произнесла волшебница. О моём несносном характере она знала, а ещё знала, что я никогда её не обижу, поэтому могла позволить себе и более нелитературные выражения. А ещё Лия знала, кто я такой на самом деле.

– Сойгуны, – сквозь зубы коротко рыкнул я.

На лице девушки отразилось нечто похожее на "А-а, я что-то подобное и предполагала", но вслух по этому поводу не было сказано ни слова. Лия лишь уточнила количество оставшихся у меня людей и, полюбопытствовала, куда это мы повернули, если дорога на Зюмрют Шехир идет прямо.

– К водопадам у Низкой горы. Надо дождаться Колдуна. Он повёл лишних лошадей в Караван-сарай. А людей... сама видишь – не хватает.

– Вижу-вижу, – с улыбкой покивала волшебница. – Раз даже детей посадил. Кстати, откуда дети?

Пришлось коротко пересказать случившее в Скалит пляже. То, что там произошло землетрясение, девушка знала, гонцы носятся между крупными городами, как блохи по плешивой собаке, мне осталось лишь уточнить интересующие Аврелию подробности. В ответ Лия рассказала неприятные новости из столицы, а так же выдала распоряжение уджбея ехать в более спокойное место – на небольшую виллу, расположенную в пятидесяти милях к востоку от Зюмрют Шехира.

В столице медленно поднимались волнения, вызванные неожиданным повышением налога на ввозимые предметы роскоши, рабов и лошадей. Сумма налога больно ударила по карманам богачей. Похоже, в скором времени намечалась какая-то военная компания. Пока что все силы были брошены на успокоение несогласных.

Дорога в очередной раз удлинялась – чтобы попасть на виллу придётся обходить столицу стороной, желательно по широкой дуге.

Колдун вернулся только под вечер. Лошадей командир наёмников продал, а вот людей забраковал – уж больно неприятные у тех были рожи. Неожиданной подмоге северянин порадовался, изменение маршрута воспринял с философским безразличием.

Выезжать на ночь глядя, смысла не было, но мы всё равно поехали. Аврелия – та сила, с которой нам ничего не страшно.

Пока ждали возвращения Колдуна, я во всех подробностях пересказал Лии о нападении "разбойников" под предводительство Умута. Разумеется, не забыл упомянуть про колдуна. Описал как можно точнее, и получил зло нахмурившуюся волшебницу.

Оказалось, Аврелия его знала. Покровительствовал ему уджбей Селим, чьи земли граничили с пустыней, из которой бедуины время от времени делали свои набеги. Уджбея я знал, колдуна нет. Исходя из слов Лии – колдун не особо сильный, но многознающий. В основном специализировался на магии обнаружения и лечения. Так же мог наслать слабенькое проклятие, но лишь на отдельно взятого человека. Понятно, почему он не стал участвовать в нападении на караван. Найти – нашёл, но сделать нам ничего не мог. Самоучки...

Наличие пленника Аврелию заинтересовало. Она тут же потребовала его к себе, и потрошила до тех пор, пока разбойник не свалился без чувств, чтобы уже никогда не проснутся. Увы, много информации получить не удалось, но, кажется, волшебница сделала для себя выводы. Со мной она ими не поделилась, да я и не просил. Не мне соперничать с аналитическими способностями Лии. Орден потерял великую волшебницу, а я приобрёл замечательного друга.

Когда стемнело, Лия развесила по всему каравану магические фонари, ушедших в передовой дозор, волшебница одарила простеньким, но весьма эффективным заклинанием "Ночного зрения". Моя паранойя временно заткнулась.

До поворота на виллу, носящую поэтичное название Мерджан Сарайи (Коралловый дворец) было тихо. Две недели пролетели незаметно и однообразно. Можно было назвать дорогу скучной, но это не было бы правдой. С Лией не соскучишься. Девушке уже перевалило за сорок (по магическому календарю, но выглядела она не старше двадцати двух), а любознательность до сих пор никуда не делась. Арслан мне голову открутит, случись что с его ненаглядной волшебницей. И уджбея не остановит моя хищная сущность. Поверьте, мериться силой с этим человеком не было желания даже у меня.

Признаться, спустя четыре года, которые работаю на него, я до конца так и не понял: человек ли он вообще. Положить оборотня на лопатки – нетривиальная задача, а я оказываюсь в этом неудобном положении в четырёх поединках из пяти. Пятый заканчивается в лучшем случае – ничьёй. Это когда у Арслана хорошее настроение, и он дерется в полсилы.

На вилле нас уже ждали. Первым нас встретил сам уджбей, нагнав на меня смертную тоску и очередной приступ паранойи. Если Арслан лично приехал, то была причина, и как обычно с этой причиной придётся разбираться мне.

Лия тут же бросилась на шею любимому мужу, а я скромно отошёл в сторонку, спрятавшись за свою рыжую кобылу, авось и не заметят. Свою работу я сделал, груз сопроводил, дальше сами.

Заметили. Скорее всего, даже не выпускали из вида.

– Джинн! – позвал Арслан. Я мысленно прорычал проклятие и одним, чересчур резким движением, подтянул подпруга на седле кобылы. Рыжая недовольно заржала, и попытались укусить. Получила кулаком по носу, обиженно фыркнула, прижала уши, и едва не наступила мне копытом на ногу.

– Пушу на кебаб, – мстительно пообещал я кобыле, снял с седла сумку с личными вещами, и отправился на доклад к уджбею. Повод Рыжей бросил подскочившему чернокожему парнишке. Рабы не воруют – им за это пальцы отрезают, но есть вещи, которые просто необходимо держать при себе.

На крыльце виллы я остановился и в последний раз взглянул на караван.

Парни Колдуна вздохнули с облегчением, забрали своих лошадок и, вслед за пожилым чёрнокожим мужчиной-рабом, потянулись на задний двор. Там их должно ждать угощение и выпивка, куда же без неё? Тяжеловозов под уздцы взяли слуги, и под конвоем людей Арслана, направили подводы в обход главного зданий к длинным баракам, изображающим склады.

Одни Дилара с братом растерянно оглядывались по сторонам, не зная куда податься.

Хотел позвать их с собой, но тут мимо меня прошмыгнула гибкая чернокожая девушка с волосами, заплетенными во множество косичек, с поклоном подскочила к детишкам, и я выбросил заботу о них из головы.

Арслан и Лия уже зашли в дом, рядом с дверью меня дожидался очередной чернокожий раб, точнее рабыня. Невысокая, жилистая, лет сорока на вид, с двумя толстыми косами, перекинутыми на грудь и с удивительно проницательным и цепким взглядом. Судя по одежде, наличию украшений и отсутствию рабского ошейника – рабыня, да не рабыня. Заслужившая свободу. Вон и приметный браслетик с бирюзой на левой руке.

Дома, за океаном такого нет, у нас отсутствует само понятие рабства. А в Гюнешли улке нормальный порядок вещей. Рабов здесь ценят наравне с породистыми лошадьми. Порой цена чернокожего раба может превышать десятки, а то и сотни золотых. Всё зависит от цели и качества товара. К примеру, за ожидающую меня женщину, скорее всего являющуюся ключницей, можно было выручить пару золотых. За телохранителя Лии – не меньше пятидесяти, и то только потому, что я ни черта не понимаю в работорговле.

Насколько помню, в Гюнешли улке два вида рабов: черные и попавшие в рабство за долги. И если первым свободу получить практически нереально (однако бывают исключения за особые заслуги перед хозяином), то вторые могут со временем выкупиться из рабства, или их могут выкупить родственники. Таким рабам даже положенное небольшое жалование и выходные дни. Всё-таки они хоть и должники, но родились свободными в Гюнешли улке.

– Господин? – нарушая этикет, первой заговорила шерефли – так коротко называли заслуживших свободу. Интересно, где Арслан взял эту даму? Продавалась вместе с виллой? Зачем ему ещё одна?

– Отведи к уджбею, – попросил я и следующие несколько минут кривил лицо от обилия позолоты и цветов. Позолоту я никогда не любил, а вот цветы – воняли. Настоящая пытка для моего чуткого обоняния. В остальном дом богатого человека ничем не отличался от дома не менее богатого человека, живущего за океаном. Ну, слуг больше, и все без исключения чёрнокожие рабы.

Семейство уджбея расположилось в небольшом внутреннем дворике. Под ногами ковёр из зеленой травы, над головой ветки декоративных пальм и голубое небо, в дальнем углу журчит опять же позолоченный фонтан в виде диковинной птицы, из клюва которой вытекает вода. Настоящие птицы щебечут в сверкающих золотым напылением клетках. С левой стороны от входа длинный стол с разнообразными фруктами, сладостями и напитками.

Арслан качает на руках двухгодовалого сына, Лия возиться с шестилетней дочкой, взахлёб рассказывающей и демонстрирующей матери кукол. Видимо, новые, хвастается.

– Джинн! – радостно вопит ребенок, заметив меня. Бросает всё и несется ко мне.

Скидываю сумку на траву, и подхватываю на руки маленькую непоседу.

Странные ощущения. Я сам не могу иметь детей, да и не хотел никогда, а вот когда попадаю в круг семьи Арслана, становится как-то тоскливо.

Малышка быстро, с запинками и глотая буквы, лепечет о том какой я плохой, потому что так давно не приезжал и тут же сменяет гнев на милость, заканчивающийся вопросом: что я ей привез?

Естественно, ничего. Я не знал, что Арслан свезет сюда всё своё семейство. Но разве я могу оставить ребенка без подарка?

Ставлю малышку на траву, раскрываю свою сумку, и намеренно долго разыскиваю "подарок". Мерием мнется в нетерпении, её Отец смотрит с насмешкой, Лия хмурится. Ей всегда кажется, что Арслан чересчур балует дочь, а уж когда делаю подарки я – здесь без порицания не обходится. Ну, оттуда мне знать, что дарить маленьким дочерям уджбеев?

Вот и в этот раз я достал из сумки небольшой мешочек из плотной ткани, развязал тесемки и высыпал на ладонь россыпь розоватых жемчужин.

Мерием пискнула от восторга, Арслан тихо рассмеялся, а Аврелия надула губы – верный признак, что волшебница злиться. Надеюсь, не станет больше кидаться в меня молниями...

В Гунешли улке не принято давать детям имен до определенного возраста, но Лия настояла, пообещав, что сына они назовут по всем правилам.

Раздав подарки и получив свою долю критики от Лии, я был отозван Арсланом в одно из внутренних помещений виллы. Что-то вроде небольшого кабинета объединённого с крытой террасой, будь мы на втором этаже, назвал бы это балконом.

Уджбей Восточной границы радушно предложил устроиться на террасе в двух стоящих друг напротив друга плетеных креслах. Посередине стоял стол с мясными закусками и, судя по запаху алкоголя, довольно крепкими напитками.

Арслан отослал слуг, и сам разлил по оригинально исполненным из хрусталя кубкам, крепкое южное вино.

Несколько минут мы молча наслаждались закусками и выпивкой, после чего уджбей сказал лишь одно слово:

– Рассказывай.

Следующие сорок минут ушли на подробный доклад о последних трёх неделях из жизни груза. Новость о возвращении племянника султана, не произвела впечатления на моего нанимателя, землетрясение в Скалит пляже он тоже не посчитал важным, а вот участие (пусть и косвенное, через колдуна) уджбея Селима, Арслана разозлило. Конечно, он этого никак не показал, но я не первый день работаю на него. А так же знаю, что одна восьмая часть груза была оплачена из кармана уджбея Селима.

Арслан в задумчивости покачивал кубок в руке, взгляд мимо меня, указательный палец левой руки отбивает дробный ритм по плетеному подлокотнику кресла. В такие моменты его лучше не трогать, поэтому я переключился на закуски и вино. Пиво было бы уместнее, но не по рангу уджбею пиво пить.

– Турабак, бумагу! – неожиданно приказал Арслан. Я к подобным неожиданностям давно привык, поэтому продолжил спокойно жевать угощение. Заодно можно прикинуть, куда на этот раз пошлёт меня Арслан. Пожалуй, здесь я угадаю с одной попытки – кататься тебе Грэм по дворцам уджбеев.

Рядом с креслом Арслана моментально нарисовался его личный слуга и телохранитель Турабак: неопределенного возраста, лысый, высокий, жилистый и гибкий как змея, с дюймовыми дырами в мочке на каждом ухе и причудливой татуировкой нанесенной белой краской ото лба до затылка. Ещё один Шерефли, заслуживший свою свободу и ставший едва ли не доверенным лицом уджбея, практически частью семьи, что редкость по местным меркам. Слуга принёс стопку бумаги, писчие принадлежности и застыл статуей слева от Арслана. Взгляд и оттопыренная губа телохранителя выражали всю глубину презрения к моей персоне.

Меня Турубак откровенно недолюбливал, и не считал необходимым этого скрывать. О том, что плохого я сделал чернокожему великану, остаётся только догадываться.

На написание трёх писем Арслан потратил не больше двадцати минут, проявив чудеса дипломатии. Посторонний в жизни не догадается, о чём идёт речь. Все три письма Арслан дал прочитать мне, чтобы его посланник неожиданно не сел в лужу. Первое и второе письма оригинальностью текста не отличались, но имели разных адресатов. Третье творение руки и коварства уджбея я просмотрел с особой внимательностью, после чего ответил утвердительным кивком на вопросительный взгляд нанимателя.

Само собой, ни именами, ни подписями дорогую бумагу пачкать не стали.

Письма были засыпаны мелким песком, свернуты в аккуратные свитки, и перевязаны разноцветными ленточками по родовым цветам уджбеев, дабы не попутать уважаемых. После чего, вручены мне.

Как я и думал, кататься придётся по дворцам. Радости мне это не добавляло – мотаться по всей Гюнешли улке по летнему зною – то ещё удовольствие, уж я-то знаю.

– Это доставишь последним, – распорядился Арслан, передавая мне перевязанный желтой лентой свиток. Цвет пустынь, которые прикрывает своей бычьей шеей уджбей Селим. Его письмо было самое короткое и самое информативное. Сразу могу сказать – вождю Южной границы оно не понравится.

– С кого начать и, сколько у меня времени? – на всякий случай уточнил я, упаковывая письма в сумку.

– С кого хочешь. Насколько знаю: Ахмет собирался на охоту, возможно, он ещё не вернулся в свой дворец. По времени... на первые два письма у тебя неделя. Селиму письмо должно попасть не раньше начала следующего месяца.

Значит, у меня почти три недели, – про себя сосчитал я и снова взглянул на уджбея.

– Ещё что-то?

– Турабак, – с усмешкой произнёс Арслан.

Турабак, кажется, ещё сильнее выпятил губы – ещё чуть-чуть и честное слово, свернутся трубочкой, однако на стол передо мной упал приятно звякнувший кошелек.

Я взвесил кошель в руке и мысленно присвистнул. То, что внутри золото не подвергается сомнению.

– На расходы?

– И на них тоже. Вопросы?

Вопросы у меня были. Начиная с того, могу ли я придушить Умута, если снова увижу его; и заканчивая совершенно не относящимися к теме.

О судьбе племянника султана Арслан неопределенно взмахнул кистью и скривился – значит, трогать Умута пока нежелательно.

– Волнения в столице имеют к нам отношение? – вопрос действительно не к месту, но от того не менее важный.

Арслан ответил не сразу. Из одного этого уже можно делать соответствующие выводы. Сам ответ мне так же не понравился.

– Нет, – коротко произнёс уджбей. Коротко и ясно. Но даже из одного слова, из интонации, с которой оно было произнесено, я понял намного больше. Пока нет, но скоро влезем. Или уже влезли, однако на данном этапе для меня работы нет.

– Рад служить своему уджбею, – удовлетворившись ответами, я прижал сжатый кулак правой руки к сердцу и низко склонил голову, развернулся и широкими шагами пошёл на выход.

– Джинн, – когда я уже был в дверях, окликнул уджбей. – По возможности загляни в столицу. Помниться, у тебя там был дом.

Сильно сказано – дом. Так коморка на втором этаже гостевого дома. Как-то давно, года три назад, мне понадобилось срочно уехать, но вот проблема – куча вещей на руках. И вещи такие, что не бросишь. Времени искать что-то подходящее не было, поэтому я зашёл в первый попавшийся на пути гостевой дом и снял так комнату. Дом с виду казался неказистым, но внутренняя обстановка мне тогда понравилась. Тем более честность и самоуважение жителей Солнечной страны славилось даже за океаном, поэтому я смело оставил дорогие вещи в комнатке за хлипкой дверью.

Как известно: нет ничего более постоянного, чем что-то временное. Больше трёх лет прошло, а мои вещи до сих пор хранятся в той комнатушке.

Плачу я щедро, неудобств хозяину не создаю, а он в ответ честно и добросовестно хранит старье. По-другому и не назовёшь. Чего там только не валяется: от рваной одежды, до огнестрела. Правда, пистолетами в Гюнешли улке мало кто пользуется. Боги не велят. Не честное это оружие, от тёмного всё. Глупо? Несомненно. Прогрессорство здесь не в почёте. Но, есть и те, кто очень даже неплохо разбирается в новом оружие.

Поначалу я тоже везде бегал с пистолетами, ностальгировал по верным "Стражам", оставленным в Ордене Ёминга. Потом отпустило. Теперь я вообще не ношу с собой оружия. Позор для мужчины по здешним понятиям.

Но, я отвлёкся. Раз уджбей просит, почему нет?

Я снова изобразил поклон и вышел за двери. Оставалось найти, куда дели мою Рыжую.

Первым я решил посетить уджбея Назара. Во-первых, по пути. Его земли начинаются сразу за Зюмрют Шехиром, простираясь до самых Клыков холода – северной границы Гюнешли улке. Во-вторых, уж кого-кого, а уджбея Назара всегда можно застать в его дворце.

Нет, вру – не во дворце. Как раз во дворце уджбей бывает редко. Всё своё время Назар проводит на выпасах и в манежах, изредка отвлекаясь на спускающихся с вершин горцев. Хуже всего уджбею приходится осенью, когда у горцев что-то переклинивает в головах и они идут грабить почтенных граждан Солнечной страны.

Назар, несмотря на близость к столице, далек от политики. Две его самые большие ценности: обилие плодородных земель и чистокровные лошади.

Признаться, лошади у него действительно хороши. Моя Рыжая как раз из его конюшен.

Неделя, выделенная Арсланом на доставку писем, пролетит быстро, поэтому я не стал терять времени и, сразу направился в столицу.

Хотелось, конечно, денек понежиться в безделье, хорошенько отмокнуть в ароматной, наполненной душистыми маслами ванне, и чтобы потом нежные женские руки южных красавиц...

Я не стал додумывать эту мысль. И так сидеть в седле уже было некомфортно.

До Западных ворот Зюмрют Шехира я добрался в сумерках. На юге темнело быстро, так что "сумерки" понятие условное. Солнце в один момент, словно срывалось с небосвода и проваливалось за океан.

В связи с беспорядками, охрана ворот и внутренние патрули были усилены, бдительность повышена, настроение отвратительное, но ко мне придираться не стали. Быстро проверили, в который раз удивились, что при здоровом мужике нет оружия, и пропустили в город. Очереди на въезд не было, все кто хотел, проехали с утра. С меня, как с посланника уджбея, не взяли въездного сбора и даже не стали напоминать, что передвигать верхом по городу можно далеко не по всем улицам. Я оценил и выделил парням по монете на поправку здоровья добрым вином.

До гостевого дома, расположенного на южной окраине города я добрался уже в темноте. В этом районе никто не утруждал себя развешиванием фонарей и патрулированием, да и люди сюда после темноты забредали не скажу, чтобы часто. Неприятный район. То, что мне нужно. Хотя, в то время, когда срочно нужно было сбросить вещи, я об этом не задумывался. Где успел, там и пристроил.

Гостевой дом старика Тюга был небольшим, но надёжным, как скала и, что не менее важно – прибыльным, иначе, откуда на полу могли появиться дорогие сидорские ковры, кубки и тарелки радовать глаз позолотой, а работающие у него девушки сверкали красотой не хуже алмазов?

Меня здесь знали в лицо, так что ворота открыли сразу и без вопросов. Шан, если меня не подводит нюх. Его брат близнец Шах обычно пах солёной рыбой, от Шана же несло благовониями. Бугаи, выше меня на две головы, в полтора раза шире в плечах и родились с такими рожами, что упаси вас Боги встретиться с ними в тёмном переулке – штаны обделаете на раз. Но свою работу знаю и любят. Воров, по глупости пытающихся забраться в гостевой дом – рвали на месте, буянов и хамов – выносили на руках и отправляли прямиком в мусорные баки. Да-да, что удивительно в Гюнешли улке заботились о чистоте города. Никакого мусора и грязи на улицах, никому в голову не придёт плеснуть помоями из окна, здесь даже были специальные рабы, убирающие за лошадьми и прочим скотом, коли такой гадил на мостовых.

Всё просто – жара. Если мусор начнёт гнить, ничем хорошим это не закончится. Прецеденты были. Эпидемия унесла больше половины жителей, и спалила дотла больше сотни городов. Столицу после этого перенесли в другое место, и начали отстраивать с нуля.

Было это лет двести назад, но память людей в таких случаях живёт долго. Страх ему причина. Теперь в Гюнешли улке чистота и порядок – чем мне нравится эта страна, а штраф за выброс мусора в неположенном месте, может дойти и до смертной казни. Жестоко, но справедливо.

Половину внутреннего двора занимала конюшня на десяток лошадей, туда и определили мою Рыжую. В дверях гостевого дома меня встречал сам Тюг. Старик для своего возраста (чуть больше семидесяти лет), был активен, любопытен и являлся Мастером рукопашного и ножевого боя, поэтому все, кто видел его в первый раз, давали не больше пятидесяти пяти лет. Мастер ростом чуть выше меня, жилист, подтянут, всегда чисто выбрит, его куцая косичка аккуратно переплетена и подвязана яркой синей лентой с небольшим белым значком в виде паруса. Для умного человека знак, что покровительствует данному Мастеру уджбей Ахмет, вождь и Гарант безопасности Западных границ. В принципе, для Ахмета можно передать письмо и через Мастера, но я так делать не стану, а прорычу сквозь зубы проклятие и поеду обратно в сторону моря.

– Долгих лет, уважаемый Тюг, – я первым приветствовал старого хозяина. Между прочим, всё по традициям, которые так любит Колдун.

– И тебе, Джинн бей, и тебе, – по старчески прокряхтел тот в ответ. При этом глаза хитро сощурились, а губы растянулись в не менее хитрую улыбку. – Давно не заезжал.

– Пути богов редко бывают прямы и безопасны.

– Боги дают человеку лишь тот путь, который он сможет осилить.

– Да, – согласился я. – Боги это могут. Мудрые правители порой предлагают путь не менее сложный, чем боги.

– И это тоже правда, – покивал старик Тюг и жестом пригласил меня входить. – Как раз к ужину успел.

– От ужина не откажусь.

Тюг, старая крыса, имея в покровителях уджбея Ахмета, был не прочь подзаработать, выполняя несложные поручения и оказывая скромные услуги для таких, как я. Разумеется, это я узнал намного позже того момента, когда появилась необходимость срочно пристроить вещи.

Меня старик считал кем-то вроде доверенного человека Арслана. В общем-то, оно так и было.

В обход общей залы, меня провели и устроили в небольшом кабинете на втором этаже в левом крыле дома. Снимаемая мною комнатушка располагалась в правом. Длинноволосая, одетая в лёгкие полупрозрачные одежды девушку принесла тарелку с сухофруктами и пива. Вино, как знал старый Тюг – я не любил. Судя по запахам, разлитым по гостевому дому, ужин сегодня удастся на славу. А там и ванна и, чёрноволосые южные девушки с умелыми руками...

Думаю, Арслан знал, куда посылает меня. Да и не хотелось выезжать в ночь.

Ужин удался на славу. Даже я со своим волчьим аппетитом не смог впихнуть в себя всё, что работающие в гостевом доме девушки-красавицы выставили на стол.

Пока я набивал желудок, мне не мешали, но стоило закончить трапезу, в дверях нарисовался старый Тюг, следом за ним явились Шан и Шах, неся с двух сторон объёмный ящик. Даже представить не берусь, что Арслан придумал на этот раз.

Но, чтобы он не придумал, знаю заранее – оно мне не понравится. Хотя, по запаху смазки и пороху, просачивающиеся из ящика, можно сделать выводы.

– Прошу, Джинн бей, – Тюг жестом указал, куда поставить ящик и закрыл за вышедшими близнецами дверь.

– Давно это здесь? – осматривая ящик снаружи, поинтересовался я. Посылка явно с другого берега.

– Около двух недель.

– Знаешь, что внутри?

– Упаси тебя боги, Джинн бей! – открестился старик Тюг. – Не дело это. Репутация, она, знаешь ли, дорого стоит.

Я заверил уважаемого Тюга, что полностью уверен в его добропорядочности, и ни в коем случае не хотел обидеть старика, но вскрывать ящик предпочёл в одиночестве. Для этого Шан принёс мне ломик. Для конспирации, конечно. Какой нормальный человек сможет оторвать доски руками?

Несколько минут грубой физической работы, треск отдираемой древесины и мой изумленный вздох пополам с матом. Арслан прислал мне "Стража".

Точнее какую-то модификацию, из-за чего пистолет имел не два стандартных ствола, а четыре, расположенных квадратом. Прямо не пистолет, а миниатюрная пушка. По весу "Страж" так же прибавил фунта два. Человеку, чтобы стрелять из такого, сил надобно немерено. Мне же пришёлся ровно по руке.

Помимо оружия в ящике имелась удобная наспинная кобура, одевающаяся подобно рюкзаку, и много патронов. Года на два при умеренной стрельбе этого запаса хватить должно.

Ну, Арслан, ну мудрый правитель! Удружил!

Теперь главное не падать на спину, а то, и пистолет поврежу, и себе что-нибудь сломаю. Себе-то ладно, заживёт, а пистолет жалко.

Рассвет я встречал в седле. Рыжая резво неслась по дороге, поднимая за собой клубы жёлто-серой пыли. Вслед мне неслись нелицеприятные пожелания караванщиков. В Гюнешли улке вставали рано, чтобы успеть до полуденной жары пройти как можно больше.

Спать этой ночью было некогда. Я был слишком возбужден видом полученного подарка, и никак не мог оторваться от новой игрушки, даже собирался устроить ночные стрельбища, но Тюг был умным мужиком и направил мою энергию в мирное русло – прислал двух раскрасавиц-девиц. Девицы, похихикивая, утащили меня на подвальный этаж гостевого дома, где располагалась небольшая ванна-бассейн с горячей водой. Мытьё моего бренного тела длилось недолго, после чего мы приступили к более интересным занятиям.

В комнату, которая больше напоминала склад, я вернулся на удивление бодрым, но опять голодным. Неспешно позавтракал, приладил и подогнал под себя кобуру, отсыпал с полсотни патронов, остальные припрятал в комнате, оставив на попечение Тюга, и отправился в дорогу.

Учитывая пристрастия Назара и время года можно с лёгкостью вычислить местонахождение уджбея. Так же можно нарваться на янычар, патрулирующих дороги и уточнить направление у них.

В общем, чтобы добраться до территорий уджбея Назара и передать ему послание, мне понадобилось чуть меньше трёх дней. Дорога обошлась без приключений, если не считать ими случай, когда пристреливал "Стража". Смешно получилось: я стою, никого не трогаю, стреляю себе по деревьям, а на меня выносится разъезд янычар. Хорошо парни быстро сориентировались, но попортить нервы друг другу мы успели. У них и узнал, где сейчас находится уджбей.