Текст книги "Не верь, не бойся, отпусти!"

Автор книги: Марина Крамер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 2
Загадки хрустальной снежинки

– Погляди в стекло, Герда, – сказал он. Каждая снежинка казалась под стеклом куда больше, чем была на самом деле. – Видишь, как хитро сделано! – сказал Кай…

Ганс Христиан Андерсен

Кмоему великому изумлению, Светик оказался дома, а из кухни доносились запахи тушеного мяса с овощами. Странно… Мне показалось, что он собирался ехать к сыну – сегодня была суббота, тот день, который Светик проводил с Макаром. И где обещанная рыба, кстати?

– Варенька, ты одна? – спросил муж, выходя из кабинета.

– Ну, а с кем мне быть-то? – не совсем ласково отозвалась я, стягивая сапоги.

– Я подумал, что Аннушка с тобой вернется, вот, мясо по-бургундски запек. Не захотелось из дома выходить.

– С мясом мы и без нее справимся. В аварию мы попали, Светик, Аньке джип слегка покорежили – фара и бампер, ну, она в сервис поехала.

Светик покачал головой:

– Надо же… Ну, хоть с вами все в порядке, и то хорошо.

– Да, тачка – черт с ней, за пару дней сделают. Мне никто не звонил?

– Звонил твой Кукушкин, не может какие-то бумаги найти.

Димочка Кукушкин, молодой амбициозный адвокат, был моей правой рукой в конторе, и именно ему я поручала те дела, возиться с которыми сама не очень хотела. У Димочки имелось ценное качество – он всегда знал, когда нужно промолчать, а в наше время это редкость. Мы отлично ладили, и к осени Кукушкин должен был стать партнером.

– Я тогда пойду, переговорю с ним.

– Но мясо готово, будет нехорошо, если перестоит, – возразил муж, и я решила для разнообразия согласиться с ним:

– Ну, тогда сперва поедим, Димка никуда не денется. А ты… не поехал? – Мне всегда с трудом давались эти вопросы о его сыне, слова застревали в горле, как комки старого кефира.

– Макар сегодня с классом на экскурсию уехал, так что не было смысла… просидел бы там весь день без толку. А мне нужно поработать.

После сытного и необыкновенно вкусного ужина я решила вопросы с помощником и улеглась на диван в кабинете, куда доносились звуки рояля из гостиной – Светик дописывал что-то новое. Я же, прикрыв глаза, снова вернулась к мыслям о «Снежинке» и всему, что творилось вокруг.

Загородный поселок для иностранцев, работающих в России, набирал популярность. Я была там только один раз, но даже того короткого визита хватило, чтобы понять – дома там стоят бешеных денег, равно как и земельные участки. Сам поселок имел хорошую инфраструктуру, удобный подъезд, даже собственное озеро и небольшую лодочную пристань, не говоря уже о таких мелочах, как школа, салон красоты и довольно большой медицинский центр. Плюс – подмосковная природа. Разумеется, после смерти владельца контрольного пакета акций сразу нашлись желающие завладеть сказочным богатством, и в их числе, как случайно выяснилось, и мой дядя Витя. Открытие это меня не порадовало – перспектива схлестнуться с родственником была отнюдь не радужной. И еще этот Анвальт…

Вот кто по-настоящему будоражил мое сознание и не давал спокойно спать. Я чувствовала, что именно от этого человека исходит основная угроза Анастасии с девочкой, а заодно и мне – потому что только я знаю, где они. Перед смертью старший сын Потемкина Алик успел продать кому-то свою долю акций, однако никаких денег на его счету брат покойного Юрий так и не нашел. Алик же теперь ничего никому не расскажет – от него остался только пепел, который мы с Тузом похоронили в могиле Потемкина-старшего. И – никаких следов, только визит неуловимого адвоката в санаторий, где лечился от алкоголизма Алик. И никак невозможно даже приблизительно прикинуть, где искать этого Анвальта.

Стоп. А почему мне никогда не приходила в голову мысль о том, что неуловимый невидимка Анвальт – мой родной дядюшка? Почему я не рассматривала эту версию, а сразу отвела ему исключительно роль покупателя акций – и все? Что мешало ему совмещать, к примеру? Он – отличный юрист «старой школы», со связями, с возможностями, с репутацией. Ведь никто не мог толком сказать мне, какого возраста адвокат, работавший на Игоря Потемкина, – а по голосу и дядя мой вполне мог сойти за относительно молодого. И он знал – знал! – Потемкина и сам мне об этом сказал, когда я приезжала советоваться, стоит ли браться за предложение Анастасии. Почему я не подумала об этом хотя бы чуть раньше, пока дядя Витя еще не уехал неизвестно куда? То, что он на Кипре, всего лишь мои догадки, и даже бабушка ничего не знает. Я специально просила Светика поговорить с ней на эту тему аккуратно, и он выполнил просьбу, однако яснее не стало – она знала ровно то же, что и все.

Может, мне на самом деле стоит пожить в этой самой «Снежинке», покрутиться там – вдруг что? Я могу сказаться какой-нибудь родственницей Анастасии, например, и воспользоваться ее домом. Но как уговорить Светика? Вряд ли он согласится каждый день преодолевать довольно приличное расстояние на машине, да еще проделывать это дважды. А одна я там жить просто побоюсь – огромный пустой дом, где умер человек и в который, возможно, вхож этот Анвальт. Что будет, если мы столкнемся там? Да и вообще – большие пространства наводили на меня ужас, а дом у Потемкиных был громадным, как дворец. Но попробовать поговорить с мужем все-таки стоило – кто знает, вдруг он согласится, ведь в прошлый наш с ним визит в поселок Светику там понравилось.

Я встала с дивана, потянулась и пошла в гостиную, решив не откладывать разговор с мужем, пока у самой не убавилось решимости. Ничего, машина у нас есть, а у меня еще и водитель, так что переживем поездки. Зато я смогу изнутри посмотреть, как что работает в этом поселке и не происходит ли там чего интересного для меня.

Светик сидел за роялем, сосредоточенно сверял что-то на нотных листах, черкал ручкой и добавлял какие-то знаки. Когда я вошла, он оторвался от занятия и встал, взял меня за руку и потянул за собой к роялю. Я подчинилась. Муж уселся на крутящуюся табуретку, посадил меня на колени и замер, зарывшись лицом в волосы.

– Что, не идет? – спросила я, прекрасно зная его привычку вот так искать у меня поддержки в том случае, когда, по его же выражению, «затыкало».

– Да, что-то не так, – пробормотал он, – не могу понять что, но чувствую, что должно быть немного иначе. Гармонии нет.

– Так отвлекись немного, попозже вернешься и сразу увидишь, где не так, – посоветовала я, поглаживая его по затылку.

– Да, пожалуй… Может, чайку попьем?

– Ну, пойдем, попьем, – согласилась я, слезая с его колен, – заодно поговорим, я тут кое-что придумала, хочу узнать, как ты отнесешься.

Мы устроились в кухне за столом, Светик налил чай в тонкие фарфоровые чашки – он любил такие, без рисунка, почти прозрачные.

– О чем ты хотела поговорить? – спросил он, делая глоток.

– Помнишь, мы с тобой в праздники ездили в загородный поселок? Ты еще сказал, что там воздух хороший и места красивые…

– Помню. И что?

– А тот дом, в котором мы были, помнишь?

– Варя, не темни. Помню я и дом, и поселок, но к чему ты этот разговор завела? – Светик отставил чашку и внимательно посмотрел мне в глаза.

– А к тому, что хозяйка этого дома предложила мне там пожить какое-то время. Она моя клиентка, если помнишь.

– И с чего такая щедрость? А сама она где?

– Она в отъезде, надолго. Вот, решила отблагодарить за услуги – мол, там условия для жизни лучше, чем в городе, да и тихо. Ты сможешь работать – видел же, там и рояль имеется…

Светик по-прежнему изучал мое лицо, и мне все труднее было держаться непринужденно и делать вид, что в предложении клиентки нет ничего особенного. Но внутри крепла уверенность в том, что я приняла правильное решение – мне нужно пожить в «Снежинке», потому что, возможно, именно там я найду ответы на свои вопросы.

– Так что? Как думаешь? – спросила я, разрывая повисшую тишину.

– Я так понимаю, что от моего мнения мало что зависит, – сказал Светик, снова принимаясь за чай, – ты ведь уже решила, правда? Просто хочешь соблюсти приличия.

– Зачем ты так? – немного обиделась я. – Если я советуюсь с тобой, значит, мне важно твое мнение.

Светик только махнул рукой:

– Не смеши меня, Варенька. Если ты хочешь, мы поедем и поживем там. Но ты подумала о том, что это повлечет за собой массу дополнительных сложностей?

– Если ты о том, что нужно будет добираться в город и обратно, то это не проблема. Мой водитель всегда к твоим услугам.

– Ты забыла, что у меня гастроли через две недели. Как ты останешься одна в этом дворце?

О, черт… Действительно, о предстоящих гастролях в Болгарии я совершенно забыла.

– Ну… я могу позвать Аннушку… – не совсем уверенно произнесла я.

– А она согласится?

Если ее завтрашнее свидание сложится удачно, то вероятность отказа – процентов сто примерно. Никогда Аннушка не поменяет очередного кавалера на возможность пожить со мной в шикарном особняке за городом, это-то я знаю как никто. И эта затея превратится в проблему, потому что жить одна в пустом доме я действительно побоюсь.

– Светик, давай решать проблемы по мере их поступления. Дальше будет видно, – уклонилась я от ответа. – Ты скажи – согласен?

– Согласен, согласен, – со вздохом отозвался муж, – может, у меня там работа веселее пойдет. Так бывает – стоит сменить обстановку, и все налаживается.

– Конечно! – с энтузиазмом подхватила я, понимая, что нашла правильную струну, на которой стоит сыграть. – Тебя ничто не будет отвлекать, и потом – лес, природа…

– Варя, что-то в твоих словах меня настораживает, – с улыбкой отозвался Светик, – только пока не могу понять, что именно.

– Ну, вечно ты! Я же хочу, чтобы тебе хорошо было, – немного обиделась я.

– Ну, конечно, – все с той же улыбкой ответил он, – только почему именно теперь? И почему «Снежинка»?

– Светик, твоя подозрительность переходит все границы. «Снежинка» – потому, что у меня просто есть возможность там пожить. Я же сказала: клиентка предлагает свой дом, мы там были, нам понравилось – почему не воспользоваться? Ну, подумаешь, придется немного дальше ездить, но мы же не безлошадные, к тому же у меня водитель, что ему зря зарплату платить? Пусть отрабатывает.

– Варенька, как скажешь, «Снежинка» так «Снежинка», – покладисто согласился Светик.

И я с облегчением выдохнула – первая часть плана была выполнена, осталось только переговорить с Потемкиной, но тут, я была уверена, никаких проблем не возникнет. В конце концов, это в Настиных же интересах – вдруг я на самом деле обнаружу в поселке то, что нас обеих интересует.

Глава 3
Капризы идеального супруга

И у законного мужа бывают незаконные дети…

Б. Крутиер

…Аннушка рыдала в трубку. Я сначала испугалась, решив, что с ее бабушкой что-то пошло не так, однако, когда подруга немного успокоилась и речь ее стала более внятной, выяснилось, что вожделенный доктор не явился на свидание. Продинамил, выражаясь современным языком.

– Я, как идиотка, сидела в этом ресторане, на меня разве что пальцами не показывали! – захлебывалась Аннушка.

– Ой, перестань драматизировать! Кому надо в тебя пальцами тыкать? – поморщилась я. – Можно подумать, что женщина не имеет права одна в ресторане посидеть. Чай, не восемнадцатый век-то.

– Ты не понимаешь! Не понимаешь! Ведь он сам позвонил мне утром, сам предложил этот ресторан! Я полдня в салоне проторчала, вышла оттуда, как фея лесная!

– Что – зеленая и в веточках? – не удержалась я, и совершенно напрасно – в состоянии крайнего расстройства моя подруга отказывалась понимать любой юмор и заорала:

– Жигульская! Ты идиотка, да?! Совсем сочувствия нет?

– Ну, прости, прости, я неудачно пошутила. И что – он даже не перезвонил, не сказал, что задержится или что не придет совсем? Может, его на операцию вызвали – ну, такое ведь тоже бывает у хирургов?

– Ты еще и оправдания ему ищешь? Совсем хорошо! Мужик заставил меня сидеть одну в ресторане, не позвонил даже, а лучшая подруга не на моей стороне, а на его, еще и оправдания выискивает!

Тут я поняла, что самое умное поведение в этой ситуации – молчать и сочувственно вставлять в Аннушкину речь что-то вроде «да-да», «как он мог» и «вот же подлец какой». Признаться, делать это мне не очень хотелось, но прервать разговор я тоже не могла – как-никак Аннушка моя единственная подруга. Я понимала, что ей не особенно нужно сочувствие, скорее, просто хотелось произнести гневный монолог, который поможет выплеснуть обиду, а я должна выступить слушателем – ну, не в зеркало же об этом говорить, правда?

Доктор был не первым мужчиной, который поступил с ней подобным образом. Я никогда не могла понять этого феномена: почему вдруг кукольно милая, белокурая Аннушка с идеально стерильным мозгом не может удержать мужчину. Ведь это то, чего они в идеале хотят, – чтобы красотка и чтобы лишними проблемами не грузила. Еще в университете все парни как один признавали, что Вяземская подходит на роль жены как никто другой, однако на серьезные отношения с ней ни один из них так и не решился. У нее всегда было много поклонников, но как только Аннушка начинала строить далекоидущие планы, очередной ухажер растворялся в пространстве, а я вынуждена была выслушивать ее печальные монологи и утирать слезы, потоком лившиеся из голубых глаз.

– Ну, так плюнь и забудь, – посоветовала я, когда Аннушка на секунду умолкла. – Мало ли на свете мужиков? И твой тоже найдется.

– Когда мне стукнет сорок? Так это уже не за горами!

– В Европе это вообще не возраст.

– Жигульская, мы не в Европе! Я не хочу выглядеть не мамой, а бабушкой первоклассника!

Для Аннушки это был весомый аргумент – ее родня постоянно заводила разговоры о детях, в том числе и со мной, и это, конечно, было невыносимо. Однажды на каком-то дне рождения я перестала соблюдать приличия и посоветовала Аннушкиной матери заняться жизнью собственной дочери и перестать лезть в мою. Та, разумеется, обиделась, но больше эту тему в разговорах со мной не затрагивала.

– Ань, ну, успеешь ты еще с наследниками навозиться…

– Тебе этого, боюсь, не понять! У тебя другие ценности в жизни! Ты всегда была на другом помешана – карьера, деньги, статус! И все, что могло этому помешать, ты отвергала. Так и будешь куковать на мешках с деньгами до самой смерти!

– Ты еще про стакан воды вспомни, – огрызнулась я.

– И вспомню! Вспомню! Дети – это важно, понимаешь? Без этого ты не женщина, а так – придаток к твоему Светику!

– Я не обижусь только потому, что отлично знаю – завтра ты вспомнишь этот разговор в подробностях, и тебе будет стыдно. Но имей в виду – мое терпение на исходе, – предупредила я, шаря рукой по тумбочке в поисках сигарет. – Главное, не вздумай извиняться.

– И в мыслях не было! – запальчиво выкрикнула она и бросила трубку.

Я с облегчением отключила телефон, хотя на душе сделалось довольно мерзко. Дело не в том, что Аннушка затронула эту тему, а в том, что в последнее время она стала делать это довольно регулярно, словно проверяла, как долго я буду это терпеть. Признаться, я уже давно не чувствовала в себе сил для этого. Ну, почему я должна оправдываться за свое нежелание иметь детей даже перед лучшей подругой, знающей меня едва ли не с пеленок? Да, меня никогда не увлекала мысль стать матерью, но что – я одна такая? Нет, нас – тысячи. Даже в Интернете полно сайтов и форумов, где общаются так называемые чайлд-фри, люди, решительно не желающие иметь детей. Я же не навязываю свою точку зрения никому, не говорю, что это для всех правильно. Для меня – да, а остальные имеют право выбора, которое лично я уважаю и не подвергаю сомнению. Ну, так и отвечайте мне взаимностью, не старайтесь переубедить – и все будут счастливы.

Я так разозлилась, что даже расхотела курить, так и бросила незажженную сигарету обратно на тумбочку.

– Светик! – крикнула я, потягиваясь на кровати. – Ты занят?

– Нет, – отозвался он из гостиной, – я смотрю концерт Берлинского оркестра, не хочешь присоединиться?

– Не особенно. Может, мы прогуляемся перед сном?

– Можно. – Он вошел в спальню и присел на край кровати. – Ты расстроена чем-то?

– С чего ты взял? – я перекатилась к нему и положила голову на колени.

– Лицо у тебя хмурое. Кто звонил?

– Аннушка.

– Поссорились?

– Как можно поссориться с человеком, у которого интеллект как у бабочки? Ей же от жизни ничего в принципе не нужно. Очередной хахаль продинамил, вот единственная причина для проявления эмоций.

– Но ты явно раздражена, даже голос злой, – заметил Светик.

– Ну, хоть ты-то не домогайся, а? – попросила я, спуская ноги на коврик и нашаривая тапочки. – Идем лучше на улицу, там вроде вечер хороший, тихий. Прогуляемся немного, вдруг потом усну нормально.

Я взглянула на мужа, и мне вдруг показалось, что Светик не особенно расположен к прогулкам и делает над собой усилие, чтобы угодить мне. Но, возможно, я была слишком раздражена разговором с Аннушкой и потому подозревала даже мужа во всех грехах. И вообще – с чего я взяла, что Светик делает что-то через силу? Он мог отказаться от прогулки, не выдумывая причин, – собственный комфорт мой муж ценил превыше всего и ни за что не сделал бы ничего, если бы сам не хотел.

На улице оказалось довольно тепло, хоть недавно прошел дождь – лужи все еще стояли на асфальте. Мы вышли на набережную и пошли в сторону Кремля. Светик казался мрачным и погруженным в свои мысли, шел молча, изредка вздыхая. Взяв его под руку, я спросила:

– У тебя все в порядке?

Светик снова вздохнул, но ничего не ответил. Больше всего я ненавидела эту его привычку отмалчиваться и уходить таким образом от нежелательных расспросов. В такие моменты мне хотелось взять его за грудки и как следует встряхнуть, и теперь я еле сдержалась, чтобы не сделать этого.

– Тебе неприятно, что я спросила?

– Варенька, мне не хочется говорить об этом, прости.

Я остановилась, выдернула руку из-под его руки и сказала:

– Мне надоели твои недомолвки. Если что-то происходит, ты должен мне сказать. Если помнишь, однажды ты уже домолчался до того, что я ушла из дома. Хочешь повторить? Понравилось?

Муж остановился и удивленно посмотрел на меня:

– Варя, что с тобой? В чем дело?

– В чем дело? А сам как думаешь?

– Я ничего от тебя не скрываю, если ты об этом. И мне неприятно, что ты снова заговорила о том, что произошло перед Новым годом. Если я молчу, то это не значит, что я все забыл.

– Да? То есть ты помнишь, что твое молчание и тайны заставили меня…

– Варя, остановись, – предостерегающе сказал он, и я вдруг поняла, что не стоит сейчас напоминать ему о том, как я почти месяц прожила с любовником в отеле, когда узнала о существовании у мужа ребенка на стороне.

– Я-то остановлюсь. Но ты подумай, прежде чем снова заводить какие-то секреты, – буркнула я, оттолкнулась от перил, на которые опиралась, и пошла вперед.

Он догнал меня и крепко взял за плечо, развернул к себе:

– Варя, у меня нет секретов. Просто есть темы, которые, я уверен, тебе будут неприятны, потому и не хочу их касаться.

– Что-то с Макаром?

– Да. Но не думаю, что тебе стоит…

– Светик, хватит. Если я сама спросила, значит, хочу знать.

Он снова тяжело вздохнул, вынул пачку сигарет и предложил мне, но я отрицательно помотала головой. Он закурил, сунул пачку в карман и произнес:

– Я говорил сегодня с его бабушкой. Она настаивает, чтобы я забрал мальчика к себе.

Это прозвучало как гром. Куда – к себе? В нашу с ним квартиру? В ту самую квартиру, которую я покупала на свои деньги? В ту квартиру, где мы прожили столько довольно спокойных и вполне беззаботных лет? Я никак не предполагала, что мать его случайной любовницы начнет требовать подобного. Да, я смирилась с наличием Макара в жизни мужа, но остальное-то тут при чем? Почему я должна жить бок о бок с ребенком, который мне чужой? Иметь рядом постоянное напоминание об измене мужа? Нет, увольте меня. Я не хочу этого – и имею право не хотеть, по-человечески это, мне кажется, понятно.

– И что ты ей ответил? – с замирающим сердцем спросила я.

– А что я должен был ответить? Что ты никогда на это не согласишься?

– А хотя бы и так.

– Варя, это мой сын…

– А я здесь при чем? При чем здесь я, скажи?! – заорала я, чувствуя, как к глазам подступают слезы. – Ты меня спрашивал, когда спал с Иркой? Спрашивал, когда разрешил ей оставить ребенка?

– Варя, Варя… – Светик попытался взять меня за руку, но я вырвалась.

– Ты про закон взаимодействия своего устава и чужого монастыря слышал? Имеешь представление? Ну, так постарайся донести свои знания до матери Ирины, будь так добр! Если говорить коротко – я никогда не соглашусь на это, вот и все!

– По-твоему, я должен отказаться от Макара? – тихо спросил Светик, снова беря меня за руку.

– Разве я это сказала? Услышь меня – я не прошу тебя отказаться от ребенка, я прошу сделать так, чтобы я с ним не сталкивалась, вот и все! Прошу сделать так, чтобы мне не пришлось жить с ним под одной крышей, потому что считаю, что имею на это право! Имею право не видеть постоянно результат твоей измены, неужели ты не можешь этого понять?

– Измены… – Светик словно пробовал это слово на вкус и удивлялся, что этот термин относится к нему. – Варя, а как же я? Ведь я отлично знаю, что ты тоже неверна мне, что у тебя были – да и сейчас наверняка есть – любовники…

– Хорошо, пусть так! Но ты всегда об этом знал, я не особенно скрывала. Но заметь – никогда я не сделала так, чтобы ты почувствовал себя униженным, правда? Я не рожаю детей от своих мужчин!

– И считаешь, что это делает тебя невиновной, да?

– Представь себе, именно так я и считаю. Я не унижаю тебя напоминаниями, не демонстрирую вот так свои связи! Пусть это имеет мало отношения к добродетели, согласна, но ты-то пытаешься навязать мне своего внебрачного сына!

Светик выпустил мою руку и пошел вперед, даже не оглядываясь, чтобы проверить, последую ли я за ним. Он удалялся быстрыми шагами, и в его походке было столько решительности, что на секунду мне стало страшно – а что, если он сейчас вот так совсем уйдет? Просто уйдет, уедет жить туда, где его сын, оставит меня? Но потом мне вдруг стало совершенно все равно, что он будет делать дальше. Я почувствовала, что устала, ужасно устала от этой неопределенности, от постоянной тревоги, от мыслей об этом мальчике. Я просто не могу больше так жить, мне это мешает. Может, пора позволить Светику сделать выбор? Даже если этот выбор будет не в мою пользу? В конце концов, я выживу, мне уже не восемнадцать, когда любой разрыв кажется катастрофой и концом жизни. Я самостоятельная, состоявшаяся в профессии и в жизни женщина, почему я должна цепляться за мужа, у которого появился другой интерес? Может, так будет честнее – отпустить его, дать возможность жить так, как он хочет? Ведь Светик много лет потратил на меня, поддерживал, понимал, прощал – так, может, он заслужил право на свои желания?

Замерзли руки, как всегда бывало, когда я начинала нервничать, и стало трудно дышать. Вот только приступа мне сейчас и не хватает – здесь, посреди набережной, когда вокруг никого. Я сильно ущипнула себя за мочку уха, так сильно, что от боли потемнело в глазах, но дышать стало легче. Я огляделась, увидела небольшое кафе через дорогу и направилась туда.

Сев за столик, заказала коньяк и кофе, вынула сигареты и огляделась по сторонам. Почти пустой зал, в углу компания молодежи, сидят с открытыми ноутбуками, пьют чай, переговариваются вполголоса. За столиком слева от меня – влюбленная парочка, наверное, первое свидание – букетик роз в вазе, бутылка вина, пирожные, девушка с красивой стрижкой, в нарядном платье, молодой человек в бежевом пуловере, на щеках румянец – волнуется, видимо, то и дело поправляет волосы. Мне принесли коньяк и чашку кофе, я сделала глоток, чувствуя, как внутри все начинает отогреваться. В кармане завибрировал мобильный, я решила, что это Светик, и не стала отвечать. Мне сейчас нечего ему сказать, а продолжать ссору совершенно не хочется. Телефон звонил все настойчивее, на меня начали оборачиваться, и пришлось снять трубку. К моему удивлению, это оказался Кирилл. Мой пропавший в новогодние праздники любовник. Как всегда, вовремя… Он как будто почувствовал, что я одна, что мне плохо…

– Привет, Варюша, – и в голосе ни намека на раскаяние, как будто мы расстались только вчера, – чем занимаешься, не отрываю?

– Что тебе нужно? – не совсем приветливо поинтересовалась я, потому что мне чем-то неприятен был его звонок, но чем, я не успела еще понять.

– А что так грубо? Злишься?

– Ты действительно не понимаешь? Или прикидываешься?

– Варя, если ты о том, что я исчез, так прости – у меня была длительная командировка, ездил по делам, был за границей.

– Мельников, мне совершенно все равно, где ты был. Зачем ты звонишь?

– А ты не рада меня слышать?

– А должна?

– Ты определенно чем-то раздражена. Что случилось? Я могу помочь?

– Супермен нашелся! Решил спасти мир? Так успокойся – у меня все в порядке.

– Не сказал бы… Но как знаешь, выпытывать не буду. Хотел тебя увидеть, но чувствую, это без взаимности.

Я вдруг подумала, что совершенно не хочу возвращаться домой, тем более что Светик наверняка уехал к сыну, а оставаться на ночь в пустой квартире сейчас для меня не лучший вариант.

– Если ты так хочешь меня увидеть, я сижу… погоди минутку, – я подозвала официанта и спросила адрес кафе, затем повторила его Кириллу.

Он обрадовался:

– Я на Тверской, сейчас подъеду, не уходи только.

– Куда я денусь. – Но он уже отключился.