Текст книги "Неслучайная случайность"
Автор книги: Марина Колесова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)
Вера достала мобильник и набрала номер Павла. Его телефон был отключен. Тяжело вздохнув, Верочка присела к столу на кухне, положила руки на стол между двумя красиво сервированными тарелками и принялась ждать. Незаметно для себя она уснула.
Проснулась Верочка от того, что ее несли на руках.
– Павел, ты? – в полудреме спросила она, – Куда ты меня несешь? Там все готово, я тебя ждала, только разогреть надо...
– Тс-с-с, малышка. Спи, я не хочу есть, я все съем утром. Спи.
– А сколько времени?
– Поздно, малышка, поздно... Спи...
Павел бережно отнес ее в постель, помог раздеться, и она уснула...
В пятницу у Верочки был выходной. Когда она проснулась, Павла уже не было. По тому, что больше половины курицы было съедено, да и макарон тоже, Вера поняла, что ее кулинарные изыскания одобрены. Правда, было непонятно, как Павел мог съесть холодные макароны. Вера поковыряла холодную курицу вилкой и, решив, что есть ее не будет, убрала в холодильник. Верочка достала из холодильника творожный десерт и пошла в комнату. Но не успела она устроиться в кресле, перед телевизором, чтобы совместить сразу два дела: просмотр утренней программы и поедание десерта, как раздался звонок ее мобильника.
– Вдруг Павел? – подумала Верочка и подскочила к телефону.
Но это был не Павел, звонил Юрий Павлович. Научный руководитель сообщил ей, что пришел отчет о работе ее программ и прекрасный отзыв. Она должна немедленно подъехать к нему в институт пока у него "окно", чтобы они могли обсудить вместе план дальнейших действий и назначить срок предварительной защиты ее диссертации.
– Срочно, Вера! Срочно! – повторил он.
Закончив разговор, Вера набрала номер Павла, но его телефон по-прежнему был отключен.
– Ладно, – решила Вера, – раз, у Юрия Павловича лишь "окно", значит, я точно вернусь раньше Павла, и записку писать глупо.
Она оделась, вышла и, поймав машину, пообещала шоферу двойной тариф, если они доедут до института быстро.
К институту шофер подвез ее с другой стороны. Чтобы объехать все пробки, он вез ее какими-то закоулками. Расплатившись с шофером, Верочка выскочила из машины и, обогнув здание института прямо по газону, вышла к главному входу. И тут ее взору открылась потрясающая картина, которая заставила Веру замереть на месте.
Прямо перед лестницей, ведущей к главному входу, стояла черная Волга с мигалкой на крыше. Правая передняя дверь машины была распахнута, и возле двери, в профиль к Вере, стоял ее Павел. А по лестнице, к машине двое людей в штатском, плотно под локти, вели Ларису Леопольдовну Архипову. Они спустились и усадили ее на заднее сидение. Потом сели сами. Павел нагнулся, сказал что-то шоферу, потом тоже сел, и машина отъехала, блеснув напоследок красными стоп-сигналами.
Верочка как стояла, так и осталась стоять, не в силах даже двинуться с места. И тут ее увидел Алексей, выходящий из института.
– Верунчик! Привет! Какими судьбами? У тебя же сегодня выходной...
– Юрий Павлович вызвал...
– А у нас тут, видишь, какие дела? Говорят, студента Черникова убили, помнишь у тебя в группе учился... Ну ты еще про него Архипову спрашивала, так выходит, что она его и грохнула. А я все думал, чего это она на тебя вдруг тогда разоралась... Теперь понятно чего. Верунь, ты чего, как пришибленная какая-то? Черникова жалко или что?
– Алеша, – тихо проговорила мертвенно побледневшая Вера и прислонилась к стене, – ты не мог бы поймать мне машину? Что-то мне не хорошо.
– Верунчик, что это с тобой? Ты только не падай. На тебе лица прямо нет. Подожди, я сбегаю в институт медсестру приведу.
– Алеша, не надо. Мне уже лучше. Поймай мне машину, пожалуйста.
– Ну как хочешь... Сейчас поймаю. Только ты, пока меня не будет, смотри, не упади тут.
– Не упаду. Мне уже нормально.
Алексей убежал ловить такси, и очень скоро перед лестницей института притормозила машина. Алексей помог ей дойти до машины и спросил:
– У тебя деньги есть? А то могу одолжить.
– Не надо, у меня есть. Спасибо.
– Куда? – спросил шофер, и Вера назвала адрес своей квартиры.
Квартира встретила ее полным унынием и запустением. Здесь явно давно никто не появлялся. Вера прошла в большую комнату и распахнула среднюю самую большую створку окна, чтобы проветрить, потом подошла к большому дивану, села и в полном отрешении уставилась на противоположную стену. Она не хотела думать. Внутри все будто окаменело, не было даже слез.
Еще у института, слушая сбивчивый рассказ Алексея, она все поняла. Поняла, почему Павел окликнул у метро именно ее, почему потом ждал... То, что она начала спать с ним, видимо, первоначально в его планы не входило, а потом стало как бы дополнительным призом в его игре. А почему бы, собственно говоря, и нет? Почему не спать с собственным информатором? И дешево, и сердито. И с ней расплатился и себе удовольствие доставил...
– Как же гадко, – пробормотала Вера, – будто тебя с ног до головы помоями облили... Нет, нельзя об этом думать. Я сильная! Я должна суметь выстоять! Надо встать и поставить чайник и еще что-то поесть...
Вера прошла на кухню. Там было затхло и пыльно. Распахнув окно, Вера взяла чайник, налила в него воду и включила. Потом открыла холодильник. Чрево холодильника зияло пустотой. Вера заглянула в кухонный шкаф. Там был чай, кофе и большая нераспечатанная железная коробка печенья. Почему она здесь оказалась, Вера не помнила.
– Наверное, ждала меня, – решила она.
Чайник закипел и отключился. Сполоснув под краном запылившуюся чашку, Вера заварила чай, подождала, пока он немного остынет, дуя на чашку, и открыла коробку с печеньем. Затем она стала медленно пить чай с печеньем. Вкуса она не ощущала, да и есть ей не хотелось, но надо было что-то делать. Поэтому Вера пила чай. Сначала она выпила одну чашку, потом вторую... Причем чашки Вера не мыла, а почему-то каждый раз брала новую из шкафа, а старую оставляла на столе.
Когда Вера заварила себе пятую чашку и сидела над ней в ожидании, когда чай остынет, раздался звонок ее мобильного телефона. Вера автоматически, не глядя на определитель, открыла и включила телефон.
– Я слушаю, – каким-то абсолютно отстраненным голосом произнесла она.
– Вера, ты? Ну куда ты запропала? Даже записки не оставила. Убежала куда-то, и десерт свой не доела... – голос Павла звучал ласково, но теперь для Веры это уже не имело никакого значения.
– Не звони мне больше. Я свое задание выполнила и плату за него получила. Думаю, что претензий мы больше друг к другу не имеем.
– Вера, ты о чем? – голос Павла изменился, – Ты что-то неправильно поняла...
– Вот этого не надо... Я все поняла правильно...
– Вера, нам надо встретиться и поговорить, я все тебе объясню.
– Не надо мне ничего объяснять, я все видела сама. А теперь прошу тебя, оставь меня в покое!
– Вера! Что ты говоришь?
– Я говорю – больше не звони!
Вера выключила телефон и в изнеможении откинулась на спинку стула.
Телефон зазвонил вновь. Вера даже не шелохнулась. Но телефон не унимался. Иногда ненадолго телефон замолкал, видно, оператор сбрасывал звонок, оставшийся без ответа, но тут же телефон заливался громкой мелодией вновь. Через пятнадцать минут Вера не выдержала, она схватила телефон и запустила им в противоположную стену так, что витражное стекло большого кухонного шкафа, куда попал телефон, не выдержало и разлетелось на куски.
Грохот разбиваемого стекла вывел Веру из того состояния ступора, в котором она находилась.
– Ненавижу! – процедила Вера сквозь зубы и, резко встав, подняла все еще продолжающий звонить, хотя и порядком покореженный телефон. С удовольствием откинув крышку, она отломала ее, затем бросила на пол разломанные части и стала методично разбивать их каблуком своей туфли. Однако этого ей показалось мало, все, что копилось внутри, хотело выплеснуться наружу.
Вера оглядела кухню в поисках очередной жертвы, и взгляд ее упал на батарею чашек стоящую на столе. Все они одна за другой полетели в стену, в холодильник, в микроволновку, стекло которой тоже с грохотом треснуло, и в шкаф. Из глаз Веры потекли слезы.
– Ненавижу! Ненавижу все!
Чашки сменили тарелки, блюдца и прочая фарфоровая утварь, хранящаяся на кухне. Вера словно ураган сметала все на своем пути.
Примерно через час, покончив со всем, что можно было разбить или сломать на кухне, Вера перешла в большую комнату. В стену полетели вазы, небольшие статуэтки и прочие детали интерьера.
Разбив все легко бьющиеся предметы, Вера в нерешительности замерла перед огромной китайской вазой, стоящей на полу. Ее тоже можно было разбить, только поднять ее было невозможно.
– Котенок, ты сама ее не поднимешь, но я могу помочь тебе, или принести молоток.
Вера растерянно обернулась. В дверях комнаты стоял отец. Он подошел к ней и обнял. Вера уткнулась ему в плечо, и ее злые слезы сменились рыданиями. Говорить она не могла. Отец усадил ее на диван и стал молча гладить по спине. Через некоторое время Вера успокоилась. Вытерев слезы, она прижалась к отцу и тихо сказала:
– Папа, он оказался "ментом" и я была нужна ему лишь в качестве информатора...
– Ты уверена?
– Я видела его сегодня, когда они арестовывали преподавательницу, про которую он меня расспрашивал...
– Ну что ж, очень сочувствую тебе, котенок, но на этом жизнь не заканчивается... – отец помолчал немного и добавил, – Идти сможешь?
– Куда?
– Домой, конечно. Сейчас домой, а завтра ты полетишь в любую страну, какую только захочешь.
– У меня занятия со студентами и отчет пришел о приборе...
– Котенок, не волнуйся, я обо всем договорюсь... Пошли.
Вера встала, но тут у нее перед глазами все поплыло, и отец подхватил ее на руки, и вновь усадил на диван.
– Папа, ты не ругаешься ... за квартиру? Мне самой стыдно...
– Котенок, ты сняла стресс. Если бы для этого потребовались две квартиры, я бы тоже не возражал...
– А как ты узнал, что я здесь?
– У тебя тут консьержки нет, так я с соседями договорился, что если что-то не так, они мне позвонят. Вот они и позвонили, что в квартире кто-то есть, и происходит что-то странное... Я послал ребят посмотреть, они сказали, что в квартире только ты... Поэтому я и приехал...
Вера прижалась к нему. Отец подхватил ее на руки, вынес из квартиры и усадил в ждущую у подъезда машину.
На следующий день Вера вылетела на Кубу.
_______________
Гавана встретила Веру ярким солнцем, синим небом и огромными зелеными пальмами.
Вера решила, что должна отдохнуть по полной программе и ни в чем себя не ограничивала. Океан, пляж, солнце, бассейн, развлечения и аттракционы – до упаду, танцы – до утра, мороженое, фрукты, пирожные и конфеты – сколько хочется, экзотическая кухня – пожалуйста, спиртное – без ограничений. Вот только мужчин к себе Вера не подпускала, хотя охотников было предостаточно. Все! Она больше никому не позволит использовать себя. Ухажеры ходили за ней толпами, пытаясь оказать хоть какой-то знак внимания.
Вера с ними шутила, улыбалась, но как только рука какого-нибудь особо ярого поклонника начинала пытаться перейти к более активным действиям, тон Веры сразу менялся, и взгляд делался ледяным, в нем читалось что-то вроде: "Как Вы посмели меня так оскорбить?". После чего обычно претендент или моментально исчезал или переходил в разряд друзей и более не возобновлял подобные попытки.
Одним словом улетала Вера с Кубы загоревшая, веселая и жизнерадостная.
Проходя таможенный контроль в Гаванском аэропорту, Вера мило улыбнулась молодому чиновнику, осуществляющему досмотр, и весело по-английски сказала:
– Вот мой чемодан и сумка, предметов запрещенных к вывозу не имею, все, что вывожу указанно в декларации.
– А я могу и по-русски, мисс... – таможенник замялся, пытаясь выговорить ее фамилию.
– Краснова, – подсказала Вера, и улыбка ее стала еще шире, – Вы, наверное, учились в России? Вас как зовут?
– Меня зовут Фидель, и я учился в Москве, – улыбнулся в ответ кубинец
– Это в честь Фиделя Кастро?
– Конечно, – с гордостью ответил таможенник и, окинув ее оценивающим взглядом, даже прищелкнул языком. Он был высокий, красивый с шапкой вьющихся волос, одним словом, пожиратель сердец, – Как жаль, что я Вас не встретил раньше, пока Вы были здесь... Я бы Вам показал город и экскурсию для Вас провел...
– Значит, не судьба... – Вера рассмеялась и поставила чемодан на транспортер, ведущий в рентгеновскую камеру.
Чемодан был удобный, большой, на колесиках и с ручкой. Его Веру заставил взять отец, воспротивившийся против ее большой сумки, – Она не запирается и в ней все мнется, – сказал он тогда и отдал ей свой швейцарский пластиковый чемодан с каким-то сложным замком и ключами.
– Мисс Краснова, Вы не могли бы показать, что у Вас в чемодане? У него слишком толстые стенки и через них плохо видно... – вид у таможенника был извиняющимся. Он поднял чемодан и положил его на стол.
– Ну вот, опять папа со своими новшествами, – думала Вера, роясь в сумочке в поисках ключей от чемодана, – Ну не могу я иметь больше одной пары ключей. Они вечно у меня теряются в самый неподходящий момент. Наконец-то, нашла.
Вера с облегчением достала ключи и продемонстрировала таможеннику содержимое чемодана. Она видела, как его лицо заливала краска, когда она показывала ему купальники, полупрозрачные ночные сорочки и кружевное нижнее белье...
– Вы удовлетворены? – спросила она.
– Еще раз извините, более чем...
– Вы, наверное, тут недавно работаете?
– Вторую неделю... А как Вы догадались? – у таможенника был легкий приятный акцент.
– Мне казалось, что работники таможни с большим стажем с меньшим почтением относятся к нижнему белью... – Вера заперла чемодан. – Вы не волнуйтесь все нормально. Я была обязана показать Вам все это. Могу еще показать сумочку. Вот тут тоже ничего запрещенного нет.
– Извините еще раз, – кубинец, прикрепил к ее чемодану бирку с ее именем, и положил его тележку для багажа. – Счастливого пути!
– Всего доброго, Фидель, – откликнулась Вера и, пройдя через ворота металлоискателя, направилась в зону отлета.
В Москве было прохладно. Спускаясь по трапу, Верочка поежилась.
– Надо было достать из чемодана теплую кофту. Теперь придется мерзнуть до получения багажа, – подумала она.
Верочка ожидала свой багаж, когда к ней подошел офицер-таможенник.
– Вы госпожа Краснова?
– Да.
– Пройдемте со мной.
Офицер провел ее в небольшое помещение, где сидело еще несколько таможенников, а на столе стояла сумка чем-то напоминающая ту, с которой она обычно ездила отдыхать. Офицер указал на сумку, стоящую на столе
– Это Ваш багаж госпожа Краснова?
– Нет, – удивилась Верочка, – у меня большой пластиковый чемодан на колесиках.
– Здесь указано, – офицер взял в руки бирку, прикрепленную к чемодану, – что Ваш.
– Там может быть указано что угодно, но у меня был только один чемодан. Большой, серый, пластиковый на замке. У меня даже в сумочке ключи от него. Могу Вам показать...
– Ключи потом покажете, сумочку пока положите сюда, – сказал другой таможенник и указал на стол. Затем он обратился к тому, кто привел ее, – Иванов, среди багажа есть чемодан, описываемый гражданкой?
– Никак нет, – отрапортовал тот по-военному.
– Значит тот, который за столом старше по званию, – решила Вера. Она никогда не могла запомнить знаки отличия в табели о рангах, к тому же у таможенников на погонах были какие-то полоски и странные звездочки в окантовке.
– Тогда зови понятых, будем досматривать сумку, – продолжил старший офицер, – а Вы, гражданка Краснова, присядьте.
Вера села. Дальше все было как в кино. Пришли понятые, сумку вскрыли и там оказались Верочкины вещи вперемежку с оружием и какими-то пакетами с веществом напоминающем хозяйственное мыло.
– Это Ваше? – спрашивали ее, доставая очередное ее платье или ночную сорочку.
– Мое, – кивала Вера.
– А это? – из сумки появлялась очередная часть винтовки или пакет странного содержания.
– Нет, к этому я не имею никакого отношения, – говорила Вера. На нее вдруг нашло такое спокойствие, будто она только всю жизнь тем и занималась, что перевозила оружие через границу.
Все это казалось диким и нереальным. В ее элегантные и шикарные вещи были завернуты промасленные, грязные детали...
Когда осмотр закончился, ее попросили подписать протокол. Вера внимательно его прочла и подняла глаза на таможенника.
– Здесь нельзя добавить, что я заявляю, что не касалась этой сумки, на ней не может быть моих отпечатков, и что таможенный пост в Гаване я проходила совсем с другим чемоданом?
– Все, что Вы сказали, гражданка Краснова, Вы скажете следователю, и он будет во всем разбираться. Но если хотите, можете приписать это все внизу от руки и расписаться.
Вера подписала протокол, сделав соответствующую приписку, за ней его подписали понятые, которые потом вышли из комнаты.
– Я могу позвонить со своего мобильного телефона? Он у меня в сумке. Меня встречают и ждут, – спросила Вера. Она врала, сегодня ее не встречал никто. У отца ответственная встреча, а от его шофера Вера отказалась, сказав ему еще вчера по телефону, что лучше поймает такси...
– Нет, не сейчас...
Вера прислонилась к спинке стула, на котором сидела. Ей ничего не оставалось, как просто ждать.
В этот момент дверь открылась, и на пороге появился Павел. Подойдя к старшему из таможенных офицеров, он предъявил ему какое-то удостоверение и вполголоса спросил:
– Я могу узнать, что здесь произошло?
– А в чем собственно дело? – осведомился тот.
– Госпожа Краснова наш внештатный сотрудник, я ее жду. И хочу знать: на каком основании ее задержали. У нас срывается запланированная операция.
– Вот. Читайте, – таможенник придвинул Павлу протокол досмотра сумки.
Павел бегло просмотрел документ.
– Вы не могли бы снять сейчас с нее отпечатки пальцев и связаться с таможней аэропорта Гаваны? А потом я заберу ее под свою ответственность.
– Вообще-то нельзя, но в связи с производственной необходимостью, почему бы и не помочь смежникам? – он встал, – Пройдемте со мной, госпожа Краснова, с Вас снимут отпечатки пальцев.
– Таможенника, который проверял мой чемодан в Гаване, зовут Фидель, он раньше учился в Москве и говорит по-русски, – Вера поднялась со стула, – ключи от чемодана в боковом кармашке сумки.
– Спасибо за ценную информацию, мы учтем, – улыбнулся таможенник и открыл дверь, пропуская Веру вперед.
Через час Вера в сопровождении Павла покинула таможню аэропорта. Ее версия полностью подтвердилась. Дозвонившись в Гавану, таможенники узнали, что на летном поле, у забора был найден Верин разломанный чемодан, в остатках которого Фидель узнал багаж мисс Красновой из Москвы. Чемодан и письменные показания таможенника Фиделя кубинцы обещали выслать со следующим рейсом. На сумке с оружием Вериных отпечатков найдено не было, и ее отпустили под поручительство Павла.
Павел провел ее в небольшое кафе на территории аэропорта.
– Вера, нам надо поговорить, – сказал он, указывая на небольшой столик в углу.
Вера прошла и села. После того, что с ней произошло, вся окружающая ее действительность ощущалась ею как что-то нереальное, просто из области фантастики. У нее не было сил сопротивляться уже ничему. Павел сел напротив.
– Спасибо, что помог... Если это только не твоя шутка...– Вера безжизненными глазами взглянула на Павла.
– Да Вер. Это я слетал в Гавану с оружием туда и обратно, вскрыл там твой чемодан и в багажном отделении незаметно вернулся... Ты меня случайно с Джеймсом Бондом не спутала?
– Извини, я как-то не подумала... Спасибо еще раз.
– Да не за что...
– Только зачем ты назвал меня своим агентом?
– А тебе хотелось пару дней провести в ИВС, пока со всем не разберутся?
– ИВС, это что?
– Изолятор временного содержания. Туда отправляют тех, кого задерживают по подозрению в совершении преступления, но кому еще не предъявлено обвинение ...
– Приятная перспектива, нечего сказать... – Вера немного помолчала, – Как все произошло, не пойму. Зачем кому-то менять мои вещи. Ведь сразу понятно, что на таможню я не пойду с ними. Они не мои...
– Вера, это просто крупная подстава, видимо для твоего отца... Скорее всего, они должны были положить это в твой чемодан, но тебе повезло, они не смогли его вскрыть. Время поджимало, и они устроили экспромт...
– А как ты-то здесь оказался?
– Я ждал тебя...
– Так ты до сих пор действительно считаешь меня своим агентом? – в глазах Веры апатия сменилась яростью.
– Вера, ты можешь меня спокойно выслушать в течение десяти минут? Я обещаю тебе, что потом уйду, и если ты не захочешь, ты больше никогда меня не увидишь. Десять минут ты можешь мне дать?
– Десять могу, если после этого ты действительно оставишь меня в покое.
– Обещаю тебе.
– Замечательно. Считай время пошло...
– Вер, я подполковник отдела по борьбе с особо опасными преступлениями МВД. В твоем институте работал наш агент из отдела по борьбе с наркотиками, тот самый Черников. Он пытался вычислить курьера, занимающегося поставками наркотиков и его связи. Его убили. Тогда к расследованию подключился наш отдел. Было известно, что убила его женщина, которая представилась преподавателем института, и он открыл ей дверь. Примет ее у нас не было никаких, кроме одной. Она носила туфли на высоком каблуке. Чтобы никого не спугнуть, было принято решение розыскные мероприятия проводить скрытно, и убийство мы не афишировали. Нам необходимо было найти убийцу и установить его связи. Главными подозреваемыми были ты и Архипова. Вы обе носили высокие каблуки, и он без опасений мог открыть вам дверь. Ты была кандидатурой номер один. Ты уж извини, но мы всегда думаем заранее обо всех плохо, а если предположить, что твой отец руководит подобным бизнесом, то ты четко укладывалась в схему... За тобой было установлено наблюдение. И вот тут пошли нестыковки... Ты всегда оказывалась не там где надо... С нашей точки зрения конечно. Так как ты легко шла на контакт с мужчинами, было принято решение, что я познакомлюсь с тобой. И я это сделал. Но при первом же разговоре я понял, что Черникова ты не убивала, ну не стала бы ты мне все так выкладывать, и вела бы себя по другому... Правда ты могла быть великой актрисой, поэтому, чтобы еще раз все проверить я пригласил тебя в театр. Я нарочно следил за тобой весь спектакль, извини меня конечно, но артистка из тебя никудышная. Не умеешь ты прятать свои чувства. Но пока я на тебя смотрел, я понял что ты мне ужасно нравишься... А после первой ночи я в тебя без памяти влюбился.
Павел ненадолго замолчал, но, поймав на себе саркастический взгляд Веры, добавил, – Вер, ну не смотри на меня так, это правда... Скрывать не буду, твоя информация и про студентов-наркоманов и про Архипову мне действительно очень помогла. Но я бы с тобой жил и без этого... Это просто совпало. Поверь мне, я бы тебе все честно рассказал, как сейчас, как только операция бы завершилась. Ну не мог я рассказать тебе этого раньше, не мог. У тебя все на лице читается. Ты бы от Архиповой на два километра бы отскочила, когда увидела ее и тем самым спугнула, и уж тем более, никогда бы к ней не подошла. Не умеешь ты ничего скрывать. Не дано тебе это.
Вера молчала, она решила дать Павлу обещанные десять минут и не прерывала его ни единым словом.
– Ты не представляешь, Вера, как я не хотел ехать на арест Архиповой, как чувствовал... Правда, я знал, что у тебя выходной, и в институте ты не появишься, но все равно опасения были. Однако работа есть работа. Нам надо было заставить действовать главное лицо. Он тоже из вашего института. Мы уже знали кто он, но доказательств не хватало... Архипову специально взяли в институте, чтобы он испугался и начал действовать. Сейчас он пойман, и я могу тебе все рассказать. Теперь ты знаешь все. И в заключении я хочу тебе сказать, что очень люблю тебя и хочу, чтобы ты стала моей женой. Если ты меня тоже любишь и сумеешь простить, то вот моя визитка, позвони и скажи, что согласна. Ты подумай, я тебя не тороплю. Если ты не позвонишь, то я, как и обещал, оставлю тебя в покое, и больше ты обо мне не услышишь. Вот и все.
Павел положил на стол визитку и взглянул на часы, – Я уложился в отведенное время. Если хочешь, я отвезу тебя домой к родителям. Если же тебе очень неприятно меня видеть, то я могу уйти прямо сейчас.
Вера сидела некоторое время молча, а потом каким-то очень уставшим голосом сказала, – Ты не мог бы принести мне кофе?
Павел принес кофе и поставил на стол.
– Спасибо. – Вера взяла в руки чашку и стала медленно пить.
Павел не торопил ее. Они оба долго молчали. Потом Вера поставила чашку на стол и подняла глаза на Павла.
– Пока я тебе ничего ответить не могу, – она взяла со стола визитку и убрала ее в сумочку. – Я должна подумать...
– Я и не тороплю.
– Если несложно, то отвези меня к родителям.
Всю дорогу они оба молчали. Притормозив у подъезда, Павел вышел из машины, и открыл Верочке дверь.
– Счастливо...
– И тебе того же, – ответила Вера и, не оборачиваясь, скрылась в подъезде.
Павел проводил ее долгим взглядом, потом сел в машину и уехал.
Дома ее уже заждались.
– Ну, наконец-то! – воскликнула мама, когда Вера появилась в дверях. – Мы уже все переволновались. Я и папе звонила. Самолет давно прилетел, а тебя все нет и нет... Галя приготовила роскошный обед и очень переживает, что все уже остыло... Где ты была?
Мам, меня задержали таможенники в аэропорту, там какие-то проблемы с багажом, так что пришлось мне возвращаться без багажа...
– Господи, Веруша, что ты такое говоришь? Ужас какой. Ты папе звонила? Может он сможет что-то сделать?
– Мам, да не волнуйся ты так, все уже уладилось. Мне потом все вернут... А папе я расскажу, как только он приедет, ничего срочного тут нет. Пойдемте, поедим, я ужас как проголодалась...
Вечером Вера все рассказала отцу. Они сидели вдвоем в его кабинете. Отец выслушал ее, не перебивая, потом задумчиво помолчал и произнес.
– Ну с багажом все понятно... Это касается лишь меня, и я разберусь с этим. А вот что касается тебя с Павлом, это вопрос... Подполковник МВД в 29 лет, это странно, хотя подожди... Как ты сказала, Павел Александрович? Не он ли сын генерала Александра Соколова, убитого полтора года назад? Тогда понятно...
– Пап, его квартира явно на генеральскую не тянет...
– Ну, во-первых, генерал был известным бессеребренником, а во-вторых, в квартире генерала, наверное, живет его мать.
– Да какая разница пап, сын генерала или нет?
– Большая, Вер, очень большая. Характер человека во многом зависит от среды воспитания, от того какие у него родители... Хотя конечно, это не главное.
– А что главное?
– Главное? – отец ласково улыбнулся. – Главное, это любишь ты его или нет.
– Я люблю его, пап... Но я не могу простить обман. Ты сам говорил, что человек, поступивший так один раз, будет продолжать в том же духе...
– Верунь, он не обманывал тебя, он просто не все тебе говорил. У него работа такая. Я тоже не все рассказываю маме...
– Ты уговариваешь меня выйти за него замуж?
– Избави бог! Я абсолютно не в восторге от перспективы получить в зятья, человека, работающего в МВД. Тебе такой муж тем более не рекомендуется.
– Почему?
– Ты очень ранимая... А там работают люди, каждый день сталкивающиеся с самой нелицеприятной стороной нашей действительности: с убийцами, ворами, мошенниками, жуликами. Постепенно у них вырабатывается стиль общения с подобным контингентом, который может распространяться и на не рабочее время. Я не говорю обо всех. Но, ты сама понимаешь, Вер, исключения бывают редко...
– И что ты предлагаешь?
– Не знаю, Верунь, тебе решать... Сможешь без него – хорошо, не сможешь – противиться твоему решению не стану. Только предварительно тогда познакомь его с нами.
– Пап, я не знаю что делать... Не знаю!
– Вер, по-моему он не торопит тебя с решением, вот и подумай. Время все расставит по своим местам... А теперь я хочу тебе сделать подарок. До твоего дня рождения, правда, еще целая неделя, но мне хочется тебя порадовать заранее...
Отец встал и достал что-то из ящика стола.
– Держи. Это тебе.
Он протянул Вере документы и ключи от машины.
– Папа! – Вера повисла на шее у отца.
– Если хочешь, покажу ее тебе, она на стоянке в подземном гараже...
– Конечно! Пошли быстрее.
– Подожди, это еще не все, – отец протянул ей ключи от ее квартиры, – там сделали ремонт. Тебе должно понравиться...
– Папа, ты просто волшебник...
– Стараюсь, – улыбнулся отец.
Машина была великолепной: Audi-A8 серебристо-серого цвета, укомплектованная всем, чем только возможно...
– Папа, это сказка...
– Покататься не хочешь?
– Ты еще спрашиваешь. Конечно, хочу.
Машина была хороша. Легкая на ходу, маневренная, мгновенно реагирующая на любое движение водителя и моментально набирающая скорость.
Проездив около часа по ночным улицам, Вера с отцом вернулись домой.
– Веруш, тебе понравилось? – спросила мама, открывшая им дверь.
– Не то слово, мам. Я в восторге...
– Если честно, я в начале была против такой машины... Боялась, что на тебя нападут из-за нее. Но папа сказал, что там какой-то контактный иммобилайзер, или что-то в этом роде, и еще какой-то жуткий oхранно-противоугонный комплекс "Корз" что ли, и что машина полностью застрахована... Веруш, я в этом ничего не понимаю, но очень тебя прошу, если что... то отдавай им все сразу, пусть забирают машину, и все что хотят... Ты мне обещаешь?
– Мамочка, да не будет на меня никто нападать, не бойся... А если нападут, обещаю: отдаю машину и не сопротивляюсь... Хотя вряд ли они на ней далеко уедут. Охранная система у нее действительно замечательная...
– Вера...
– Да не переживай, ты, мам. Все будет хорошо. Кому суждено быть повешенным, тот не утонет. Пойдем лучше чаю попьем.
– Вера, ну у тебя и юмор... Действительно, пойдем лучше чаю попьем. Заодно мне расскажешь, где ты хочешь свой день рождения справлять и кого позовешь...
Свой день рождения Верочка отмечала в субботу, в уютном, маленьком ресторане недалеко от дома. Народу было немного. Родители, Лика, вторая Верина подруга – Оля, которая ради ее дня рожденья вырвалась с дачи, оставив двух своих детей на престарелую свекровь, ее муж Владик, друг отца и ее крестный – дядя Лера с женой, и мамина сестра – тетя Люба с мужем.
Вере наговорили много приятных слов, и все было замечательно, пока слово не взяла тетя Люба.
– Верочка, – сказала она тоном, не терпящим возражений, – тебе много всего пожелали, это все может и важно: диссертация, работа, здоровье, любовь, но главное Верочка, это дети. Тебе уже 24, а детей у тебя нет, ну куда это годится? Вот бери пример с подруги, – тетя Люба ткнула своим остреньким пальчиком в Олю, – в твоем возрасте, и уже двое... Ты уже не девочка, пора и о детях подумать. Рожать в 24 скажу, это уже не сахар, а дальше еще труднее будет.
