Текст книги "Робкое дыхание (СИ)"

Автор книги: Марина Кистяева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Глава 10.

Полицейские прибыли быстро. С ними вместе приехал и доктор. Виктория не присутствовала в момент ареста Болотова, и была этому рада.

Происшедшее оставило в её душе чувство горечи и разочарования.

В доме поднялась невероятная суета. На выстрелы прибежали слуги и родители Виктории. Людмила Игнатьевна громко закричала, когда увидела раненого Болотова, и дочь, устало держащуюся за графа Елистратова.

– Я требую объяснений! – тотчас объявил Дмитрий Александрович, когда ему удалось успокоить супругу.

Аркадий распорядился проводить Викторию Дмитриевну в свою комнату.

– Но я не хочу, – попыталась она воспротивиться, но её слабая попытка была пресечена на корню сердитым взглядом Аркадия.

Виктория утонула в его глазах, и больше не делала попыток перечить ему.

В комнате её попытались уложить спать, но после пережитых событий сон не шёл. Она честно пыталась уснуть, но спустя нескольких часов мучений, поднялась с кровати.

В доме стало тихо. Страсти поулеглись, и обитали особняка разошлись по своим комнатам. Виктория подозревала, что родители завтра же покинут Петербург. Для них потрясений было предостаточно. Стоило девушке вспомнить о родных, как ей стало грустно.

Сблизиться им так и не удалось, как не печально было это осознавать. Её родители жили своей жизнью, и с этим ей стоило окончательно примириться. Губ девушки коснулась легкая улыбка. Она любит их, и была уверена, что и они по-своему её любили, просто проявляли это в своеобразной форме. Сегодня, когда ей угрожала смертельная опасность, она на многие вещи взглянула по-иному. И если бы не своевременное появление Аркадия, неизвестно чем бы мог закончиться вечер.

При воспоминании о графе тело Виктории обдало жаркой волной. Интересно, что же произошло, почему он появился в библиотеке вооруженным? Почувствовал? Или его кто-то предупредил?

Размышления Виктории прервал неясный шум в коридоре. Она замерла, а потом сорвалась с места и быстрым шагом направилась к двери, и распахнула её.

Рядом с комнатой Виктории стоял Аркадий. Он был без сюртука, верхние пуговицы на сорочке были расстегнуты, запах изысканного одеколона смешался с винными порами.

– Вы?….Тут? Но почему? – слова с губ Виктории сорвались произвольно.

Аркадий улыбнулся, но при этом его брови остались нахмуренными. Одной рукой он уперся в дверной косяк.

– Я хотел удостовериться, что с вами всё в порядке, и вы отдыхаете.

– Я никак не могу уснуть…, – призналась Виктория и замолчала, не зная, что сказать дальше. Ещё минуту назад в её голове созревала целая речь, которую она намеревалась произнести завтра при встрече с Аркадием, но сейчас все мысли испарились.

Девушка смотрела на уставшее лицо графа, и не могла насмотреться. Одновременно оно казалось ей знакомым и чужим, но одно она знала точно – его лицо было для неё безмерно дорогим. Она опустила голову, боясь, что он без затруднения прочтет в её глазах о тех чувствах, о которых она предпочитала умолчать.

– Не удивительно, пережить такое, – негромко сказал Аркадий.

– Мне кажется, или вы на меня сердиты?

Стоило Виктории задать этот вопрос, как цепкие руки Аркадия жестко схватили её за плечи и бесцеремонно затолкали в комнату. После чего мужчина плотно прикрыл за собой дверь.

Когда он посмотрел на Викторию, ей стало не по себе. Ещё никогда Аркадий не смотрел на неё с таким гневом. Она привыкла к его безразличному взгляду, и язвительным замечаниям, а к такому пронизывающему взгляду готова не была.

– Я не просто на вас сердит, Виктория Дмитриевна! – яростно прошипел Аркадий, сдерживая себя изо всех сил. – Я в бешенстве! Знаете, что мне сейчас хочется с вами сделать?

– Нет! – жалобно пискнула девушка.

– Отнести на кровать, перекинуть через колено и хорошенько отшлепать! Так, чтобы вы не могли спокойно сидеть на попе несколько дней!

Откровение графа произвело на Викторию неизгладимое впечатление. В этот момент она поверила, что он способен совершить с ней, что угодно, и испуганно отступила назад.

– Вы не посмеете…

– Желаете проверить? – приторно-елейным голосом поинтересовался Аркадий.

Виктория медленно покачала головой.

– Желания такого не испытываю….

– Тогда не смейте больше вести себя, как безмозглая дурочка!

Бесцеремонное замечание графа, вывело Викторию из себя. У неё перехватило дыхание, и она, не задумываясь, выпалила:

– А вы бесцеремонный лжец! Вы пришли сюда только за тем, чтобы оскорблять меня! Я хотела вам помочь! Более того, я почти поверила, что ваша забота обо мне искренняя! Но теперь я вижу….

Виктория не успела закончить мысль.

И снова крепкие руки Аркадия оказались у неё на плечах…. Но на сей раз, они не вцепились в них, точно клещи…. Они обхватили плечи и притянули девушку к мужчине.

Виктория не успела ахнуть, как почувствовала солоноватые губы Аркадия на своих. Они целовали девушку со страстью, до сих пор ей невиданной. Они пытались завладеть всем и сразу. Губы мужчины лихорадочно блуждали по лицу Виктории, прикасались к её щекам, глазам, и снова возвращались к нежным губам.

И Виктория не выдержала.

Чувства, которые она старательно прятала даже от себя, вырвались наружу, отныне боле не подвластные ей. Она крепко прижалась к Аркадию, пытаясь в безотчетном порыве соединиться с ним воедино. Её губы принимали страстные поцелуи, и возвращали с не меньшей силой и желанием.

Они оба не знали, сколько времени провели в объятиях друг друга, казалось, они не могли насытиться прикосновениями и ласками. Наконец, Аркадий разжал объятия и отошел назад. Его глаза возбужденно горели, а руки едва заметно подрагивали.

У Виктории дыхание сбилось, она раскраснелась, волосы разметались в беспорядке по плечам.

– Мы должны остановиться, – едва слышно выдавила из себя девушка, с трудом осознавая, что сейчас произошло.

Губы Аркадия скривились в циничной усмешке.

– По-моему, мы уже это сделали, – в данной ситуации его слова прозвучали беспочвенно жестоко, и когда он заметил, как побледнела девушка, поспешил добавить: – Простите меня, Виктория, мне не стоило приходить сейчас к вам. Видит Бог, я сопротивлялся, но….

Он замолчал.

Сердце Виктории на мгновение перестало биться, а потом внутри неё что-то взорвалось ярким пламенем.

– Прошу вас, продолжайте! Почему вы замолчали?

Глаза Аркадия недовольно блеснули, и он порывисто сказал:

– Вы желаете, чтобы я продолжил? Утром, при свете дня, я, возможно, и раскаюсь в своих словах, но сейчас я не в состояниях бороться и с вами и с собой! Я люблю вас, Виктория! Люблю так сильно, что сам боюсь своих чувств! Когда я сегодня вернулся домой, и ко мне подбежала испуганная Арина со словами, что незнакомый господин держит вас в библиотеке и очень странно прижимает, будто заслоняет себя, я почувствовал, что пропасть разворачивается передо мной! Я сразу понял, что это Болотов! Он был с вами на балу, и вы, руководствуясь непонятными действиями, решили пригласить его в дом! Это было безумие чистой воды! Мне следовало сразу догадаться, что вы не просто так весь вечер кокетничали с ним у Демьяновых! Но на балу, увидев вас в его объятиях, у меня возникли совсем иные чувства! Я ревновал! Ревность застлала мне глаза, и помутила разум!

Ни с чем не сравнимое счастье захлестнуло Викторию. После пережитого ужаса, терзаний, сомнений, слова Аркадия стали её бальзамом, утехой и…верой на счастье.

– По вам не скажешь, что вы способны на ревность, – произнесла Виктория не своим голосом.

И снова Аркадий наградил её хмурым, сердитым взглядом.

Почему-то именно этот взгляд окончательно успокоил Викторию и развеселил. Она робко улыбнулась, и заметила, как Аркадий жадно посмотрел на её губы.

– Я тоже так думал! Но вы…. Я не собирался рано возвращаться домой, у меня были другие планы на вечер. После того, как вы покинули Демьяновых, я приказал закладывать карету, намереваясь отправиться к друзьям. Но меня что-то остановило, удержало. Не иначе, как Провидение! Мне не пришлось по душе, что вы отправились домой с Болотовым! Извините, надежа на Людмилу Игнатьевну небольшая, и я из чувства собственника решил помешать остаться вам наедине!

– Я до конца жизни буду благодарна вам за это, Аркадий! Если бы вы не появились, я не уверена, что…, – голос Виктории снова её подвел, и она не закончила предложение, но её мысль была понятна и без слов.

– Теперь вы понимаете, почему я на вас сердит? Вы не имели права рисковать своей жизнью!

– Я не могла больше мучаться сомнениями! Мне необходимо было знать, кто напал на маменьку и причастен ли к этому Болотов! – ринулась в защиту Виктория, а у самой в голове звучали самой прекрасной музыкой его слова о любви! – Я сознательно его пригласила в библиотеку и оставила на некоторое время. Я решила, что если он по возвращению будет дожидаться меня в кресле, то, значит, я безосновательно обвинила его в тяжком грехе! А если нет….

– Я могу предположить, что вы увидели другую картину.

– Алексей….Болотов что-то лихорадочно искал на вашем столе. Аркадий, но я вас уверяю, я бы никогда не решилась на это, если хотя бы могла предположить, что у него с собой будет пистолет!

– А стоило бы, – по мере того, как Виктория раскрывалась перед ним, голос графа смягчался, и взгляд становился нежнее.

– Теперь я это знаю. Но несколько часов назад…, – Виктории до сих пор было больно, от того, что она потеряла друга. – Он наставил на меня пистолет, точно перед ним стоял враг….

Её голос стих, говорить больше не было сил. Сейчас, когда она снова переживала недавние события, ужас с новой силой завладел девушкой, и она задрожала. Ей сразу же стало холодно, и она обхватила себя руками.

Аркадий заметил изменения, произошедшие с Викторией, и обругал себя. Зачем они вернулись к разговору о Болотове? Ему стоило догадаться, что Виктория до сих пор очень сильно переживает. А тут он ещё со своей любовью! Лучшего времени и придумать было нельзя!

– Всё уже позади. Злодей найден и понесет наказание. Виктория, не мучайте себя, оставьте всё в прошлом!

– Не могу!

У Аркадия дрогнуло сердце, когда он увидел, как по щекам любимой покатились слезы. Он стремительно преодолел расстояние, разделяющее их, и прижал её к себе. Некоторое время они молчали, потом Виктория всхлипнула в последний раз и подняла мокрое лицо.

– Ну, вот, вы меня снова утешаете, – она по-детски шмыгнула носом, чем заслужила улыбку графа.

– К сожалению, не могу предложить вам платка.

– Я это разочарование переживу. Но…. Но моё сердце…моя душа хочет, чтобы вы ещё раз сказали об этом….

– О чем? О том, что у меня нет платка?

– Не паясничайте, граф! Вы говорили о любви, о чувствах….

Она ещё не закончила фразу, а мышцы на руках Аркадия напряглись. Когда он начал говорить, то его голос звучал хрипло:

– Я вас люблю, Виктория Дмитриевна! Люблю так сильно, что без вас мне не мил божий свет! Вы – моё счастье, моя отрада! Я бы всю жизнь простоял вот так, держа вас в объятиях, и не пожелал бы большего….

От удовольствия Виктория прикрыла глаза, её тонкие пальчики осторожно прикоснулись к полам сорочки мужчины. Она с удовольствием вдыхала терпкий запах Аркадия.

Но её молчание граф расценил по-своему.

– Простите, мне не стоило говорить о любви. Я вижу, мои слова вас смутили. Виктория, на сей счет вы можете не волноваться, подобного больше не повторится, я вам обещаю….

– Нет! – воскликнула девушка, поверив ему. – Если вы мне больше никогда не скажете «люблю» я этого не вынесу, не переживу….

Выражение глаз мужчины сказало ей о многом. В них промелькнуло сначала недоверие и боль, а потом они потемнели от страсти и надежды.

– Что вы имеете в виду? Объяснитесь!

Виктория тихо засмеялась.

– Я хочу сказать, что отвечаю вам взаимностью, Аркадий!… Я вас тоже люблю!

Его руки крепко обхватили её талию, она невольно охнула, но возражать не стала. Прикосновение любимого мужчины было лучшей наградой за испорченный вечер.

Он смотрел на неё, не моргая, а потом громко застонал и зарылся губами в её распущенные волосы.

– Неужели это правда, и ты меня любишь? – как в беспамятстве шептал он. – Но как же так…. Ведь я постоянно испытывал тебя! Своим недоверием, цинизмом! Господи, да я даже хотел очаровать тебя, лишь бы только удовлетворить раненое самолюбие!

– А вот тут, пожалуйста, поподробнее, – смеясь, попросила Виктория, упиваясь ласками Аркадия.

Присутствие Виктории действовало на него волшебным образом. Никогда ранее он не был до конца откровенен с женщинами. Да и слова любви произносил впервые….

– Ты очень красивая, любимая! А твоя доброта и природное обаяние способно свести с ума любого мужчину! Я не сомневался в твоем успехе в свете, и, каюсь, по началу желал, чтобы ты поскорее встретила себе избранника! Но чем больше проходило времени, тем чаще я ловил себя на мысли, что в моем обществе ты не смеешься! О, моя гордость, моё мужское самолюбие было задето! Я подумал, как же так, почему эта красавица со всеми мила и приветлива, а при мне хмурится. И тогда я разработал хитроумный план обольщения!

Слова Аркадия произвели на Викторию впечатление, улыбка медленно исчезла с её лица. Как же так…. Неужели человек, которого она полюбила всем сердцем, способен был на подлость…

Но стоило ей заглянуть в лицо Аркадия, и увидеть, как в его глазах пляшут веселые чертики, она поняла – он над ней подшучивает!

– Аркадий, ты не сносен! Зачем ты снова издеваешься над бедной девушкой?! – с шутливым негодованием воскликнула она и легонько толкнула его в грудь. И тотчас её кулачок был захвачен в плен и зацелован горячими губами.

– Разве я посмел бы!

– Ещё как! С первого же дня!

– Ты права, никакого плана не было! Но очаровать я тебя хотел, скрывать не буду! Но из-за службы у меня на тебя практически не оставалось времени….

– Тут ты не прав! Для меня у тебя всегда хватало времени! Кстати, как цесаревич? Доволен твоим докладом?

– Доволен, но Бог с ней, с моей службой! Сейчас она меня волнует меньше всего….

И снова губы влюбленных соединились в жарком поцелуе. Аркадий пил сладость её губ, и не мог насытиться. Ему хотелось вновь и вновь прикасаться к ней…. И прикасаться не только сегодня!

– Виктория, выходи за меня замуж! Будь моей женой!

И девушка, не поднимая головы, тихо прошептала:

– Да!

О помолвке было объявлено на следующей день, во время обеда.

Анна Илларионовна сокрушалась по поводу того, что произошло в её доме. Людмила Игнатьевна то и дело поглядывала на дочь и несколько раз заметила, что она ей очень гордится. Дмитрий Александрович подмигнул Виктории, дав понять, что присоединяется к словам супруги.

Когда Аркадий попросил внимания, и сказал, что они с Викторией Дмитриевной решили пожениться, за столом образовалась тишина.

Первой пришла в себя от неожиданной новости Анна Илларионовна.

– О, как я за вас рада! Поздравляю! – воскликнула она и прослезилась.

Когда она получила письмо от Людочки Юрасовой, в её голове возник план. У подруги юная дочь, у неё взрослый сын. Почему бы их не сосватать, если девушка окажется красивой и не глупой? Как только Виктория переступила порог её особняка, Анна Илларионовна сразу же поняла – эта девушка составит прекрасную партию Аркадию. Она не смотрела на него с обожанием, напротив, игнорировала красавца-графа. А в мужчинах и в их суетливый век присутствует инстинкт охотника, завоевателя. За многие века ничего не изменилась.

Если бы Виктория смотрела на Аркадия влюбленными глазами, то всё пропало бы, Аркадий не обратил на неё внимания. Верные Анне Илларионовне слуги нашептали ей, что господа ссорились и не раз. Откуда такие страсти, если ими не движет любовь? А когда на горизонте замаячил поручик Болотов со своими интригами, то сам Господь послал Аркадия на защиту юной девы. Злодей наказан, любовь восторжествовала.

Ох, как же любила Анна Илларионовна счастливые концы!

– Вы определились с датой свадьбы? – спросила она, когда поздравления поутихли. – Я ещё не передумала устроить пышный прием! Теперь у меня есть замечательный повод – ваша помолвка!

Аркадий и Виктория переглянулись.

– Маменька, мы подумаем, и вам сообщим чуть позже.

После обеда к Аркадию приехал Олег Болгарский, и они отправились на прогулку.

– Я слышал, что произошло у вас накануне, – сказал Болгарский, когда они спустились с лестницы.

– Земля слухами полнится, – лениво бросил Аркадий и поднял лицо. Погода стояла замечательная, ярко светило солнце, и он пожалел, что Виктория отказалась от прогулки с ними.

Его суженную атаковали их матушки с расспросами и предложениями по поводу предстоящего венчания.

С утра у Аркадия было прекрасное настроение, и это было видно невооруженным глазом. Солнце ласково коснулось его лица, и он задорно зажмурился.

Олег Матвеевич с удивлением посмотрел на друга. Как только утром он прибыл во дворец, и один из адъютантов сообщил ему, какие роковые события произошли в доме графа Елистратова, он поспешил к Аркадию, отложив прочие дела. То, что пытались похитить секретные документы, предназначенные цесаревичу – было серьезным преступлением.

Но, казалось, Аркадия сейчас меньше всего заботили дела государственные. Он улыбался и беззаботно поддевал туфлями снег.

– Аркадий, я тебя не узнаю. Ты сегодня какой-то странный.

Граф Елистратов гортанно засмеялся.

– Олег, я женюсь.

От новости Болгарский оторопело застыл, но быстро пришёл в себя.

– Как женишься? На ком?

– А ты не догадываешься?

– На Виктории Дмитриевне?

– Да! На самой прелестной и отважной девушке на свете!

Олег Матвеевич не совсем прилично присвистнул.

– Вот так дела, друг! Неожиданно! Хотя…, – тут Болгарский призадумался. – Хотя чему я удивляюсь. К этому всё и шло. Нельзя было не заметить, с каким трепетом ты относишься к Виктории Дмитриевне.

Аркадий весело хмыкнул.

– Тогда, наверное, я был единственным человеком, кто до последнего не подозревал о своих чувствах!

– А знаешь, у меня аналогичная ситуация, – опустив голову, признался Олег. – Я собираюсь сегодня отправиться к Лизе и сделать ей предложение.

– Оказывается, любовь заразна! Кстати, с Елизаветой ты меня так и не познакомил! Это милая вдова, с которой ты встречался последнее время?

– Да, – Болгарский коротко кивнул. – Вот уж не думал, не гадал, что так получится. Лиза сообщила мне, что собирается покинуть Петербург и уехать жить в деревню. Конечно, я понимаю, что, возможно, с её стороны это маленькая хитрость, рассчитанная вызвать моё признание. Но, знаешь, Аркадий, в этой ситуации мне уже безразлично! Я как представил, что не увижу её несколько месяцев, а то и дольше!… У меня сердце оборвалось! Не хочу жить без неё! Да и не могу!

– Всё с вами ясно, Олег Матвеевич! – продолжая улыбаться, сказал Аркадий и похлопал рукой по плечу друга. – Прими мои сердечные поздравления! На Божьем свете на два холостяка станет меньше!

А тем временем в особняке Елистратовых в комнату к Виктории вошла Людмила Игнатьевна.

Виктория стояла около окна и любовалась заснеженным пейзажем. На сердце было спокойно. Все печали и тревоги остались позади. Она знала, что её ожидает светлое будущее с любимым человеком. О грустном думать не хотелось.

– Виктория, – негромко позвала Людмила Игнатьевна.

Девушка обернулась, и, увидев маменьку, радостно улыбнулась.

– Я думала, вы с Анной Илларионовной отправились в кондитерскую.

– Нет, я отказалась. Я хотела бы с тобой поговорить, – голос Людмилы Игнатьевны дрогнул.

– Да, конечно! Присаживайтесь, маменька, – Виктория указала на софу.

Теперь, когда она выходит замуж за Аркадия, разлука с родителями будет не столь тягостной. И она не будет чувствовать себя одинокой и брошенной.

Людмила Игнатьевна смущенно улыбнулась и взяла ладони дочери в свои руки.

– Голубушка моя, мы с отцом перед тобой очень виноваты, – начала говорить она. – Мы мало уделяли тебе времени, больше занимались собой и развлечениями. Знаешь, эти бесконечные путешествия, новые лица, города, впечатления….

У Виктории засосало под ложечкой, а в груди защемило. Неужели её давняя мечта сбылась, и она разговаривает с маменькой по душам? Неужели её молитвы услышаны, и родители вспомнили о ней? Наверное, её мысли грешны, и она никогда перед Господом не искупит свою вину, но разве человек властен над своими эмоциями и чувствами?

– Маменька, о чем вы говорите…. Вы не должны передо мной виниться….

– Нет, должны! Сейчас, когда я смотрю на тебя…, – женщина не договорила, прикрыла глаза, точно боролась со слезами. Помолчав некоторое время, она сильнее сжала руки Виктории и продолжила: – Ты стала такой взрослой…. Такой красивой…. А я не видела, как ты росла…Виктория, ты не представляешь, как я сейчас раскаиваюсь! Я смотрю на тебя, и молюсь лишь об одном, чтобы Господь и время позволили мне исправить допущенные ошибки!

– Маменька, не надо!…, – у Виктории у самой слезы выступили на глаза. Что-то в последнее время она стала очень сентиментальной, чуть что – сразу в слезы. Так дело не пойдет!

– Надо, если я не выговорюсь, не получу твоё прощение, я не смогу дальше жить со спокойной совестью….

Две женщины – одна молодая, только вступающая во взрослую жизнь, и другая, постарше, которая повидала многое и многое упустила на своем пути, беседовали долго и откровенно. Они вспомнили всё, и детство Виктории, и её невинные проказы, и те редкие месяцы, когда они были вместе.

– Я поговорила с Дмитрием Александровичем, и мы решили, что не уедем из России до тех пор, пока не состоится ваше венчание с Аркадием Витальевичем, – под конец сообщила Людмила Игнатьевна.

Виктория хитро прищурила глаза.

– А не стоит ли мне тогда отложить дату свадьбы на неопределенный срок?