Текст книги "Русалка (СИ)"

Автор книги: Марина Кистяева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

Гадать можно было до бесконечности, и поэтому Вера решила узнать всё достоверно из первых уст.

– Ирина, скажите, я могу с вами говорить откровенно?

Подсознательно Ирина ожидала нечто подобного, и поэтому медленно кивнула.

– Можете, – ей как-то вдруг захотелось высказаться, слишком долго она хранила всё в себе, слишком долго ото всех прятала свои чувства.

– Ответьте, вы испытываете к Петру теплые чувства? Простите, я вас не спрашиваю о любви, потому что…, – тут Вера замялась, но со свойственной ей смелостью, продолжила: – Видите ли, Петр рассказал нам об обстоятельствах вашего знакомства, и они меня поразили!

– Вы спрашиваете меня о моих чувствах к Петру Сергеевичу, чтобы успокоиться? Услышать, что он мне симпатичен? Тогда, Вера Львовна, я вынуждена вас разочаровать! Если он рассказал вам об обстоятельствах нашего знакомства, то, наверняка, поведал, что я не горю желанием выходить за него замуж!

Вера не ожидала столь прямого и категоричного ответа, но была благодарна девушке за откровенность и честность.

– Петр говорил, что у вас сложные отношения. Но, помилуйте, почему?! Мне этот вопрос не дает покоя!

Девушки подошли к беседке, но заходить внутрь не спешили.

Ирина остановилась, и смело посмотрела в глаза Вере.

– Что вас удивляет, Вера Львовна….

– Зовите меня, пожалуйста, Верой.

– Хорошо, – приняла предложение Ирина. – Так что вас удивляет? Почему вы считаете, что я должна быть очарована вашим деверем?

– Петя хороший человек….

– Для вас – возможно! – Ирина так разволновалась, что даже не обратила внимания, как неучтиво оборвала Веру.

– Я говорю так не только потому, что он брат моего мужа! Нет, поверьте, Ирина! Я о Петре очень высокого мнения! Он честный, надежный и очень добрый человек! Где-то, согласна, категоричный и гордый, но это у них в крови, мой Николай такой же! Для них честь и достоинство превыше всего, и это не просто высокопарные слова! – Вера говорила страстно и вдохновенно, ей хотелось столько поведать Ирине, что он боялась сбиться с мысли. – Я не пытаюсь заставить вас переменить мнение, вы взрослая девушка, но я взываю к вашему благоразумию! Ирина, через неделю вы будете женой человека, которого….

Тут уже Вера сама себя оборвала. Она вдруг споткнулась на мысли и поняла, что вмешивается не в своё дело. Она не подумала, что этим разговором может только навредить и так непростым отношениям Петра и его невесты.

– …которого презираете? – печально закончила Ирина. – Вы этого не договорили? Я не испытываю к Петру Сергеевичу теплых чувств, и, навряд ли, они когда-то вспыхнут в моей душе.

Вере стало страшно, она сжалась изнутри, сердце забилось чаще. Она и не подозревала, что Ирина в тот момент испытывала аналогичные чувства.

Почему ей все твердят, что Ракотин – хороший? Почему никому не придет в голову, что она сама способна разобраться что к чему!

– Ирина, простите меня, – Вера как-то сразу сникла, её голос потух, она стала говорить тише. – Я не имела права заводить подобный разговор. Просто…. Мой брак с Николаем второй, до этого я была замужем за человеком, которого выбрали мои родители. Я ничего плохого не могу сказать о первом муже, он был неплохим человеком, но, поверьте моему опыту, брак без любви ужасен!

У Ирины в горле образовался ком, она из последних сил держалась, чтобы не расплакаться прилюдно. Вере каким-то удивительным образом удалось пробиться через невидимую стену, которой окружила себя Ирина в защите от окружающего мира.

– Что вы от меня хотите? Чтобы я взяла вот так и полюбила Петра, только потому, что этого все хотят?

– Нет! – воскликнула Вера и по наитию взяла дрожащие руки девушки в свои. – Что вы… Конечно, нет! Человека нельзя полюбить потому что….

Потом Ирина ничем не сможет объяснить свой поступок, но в тот момент он показался ей таким естественным и простым. Она крепче сжала руки Веры и прошептала, резко, отрывисто, на одном дыхании:

– Я боюсь!

Вера замерла.

– Кого? Петра? – она тоже перешла на полушепот.

– Нет…. Я….

Где-то рядом вспорхнула притаившаяся птаха, и, наваждение, которое завладело Ириной прошло. Она выпрямилась и затравленно посмотрела на Веру, но решительно покачала головой и даже сделала шаг назад, разорвав теплоту и интимность рукопожатия.

– Вы боитесь самого брака? – догадалась Вера, но настаивать на ответе не стала, побоялась, что Ирина сейчас развернется и побежит к дому. – Не надо, ничего не говорите! Вы молоды и…, – она дружелюбно улыбнулась. – Вот видите, я тоже волнуюсь, и сбиваюсь с мысли. Совсем скоро мы станем одной семьей, и я бы очень хотела, Ирина, чтобы мы с вами подружились.

Сил, чтобы ответить, у Ирины не было, и она просто кивнула.

– А ещё я вас очень прошу, – прошу, как человека, как женщину, дайте Петру шанс! Присмотритесь к нему, не будьте столь суровы! И, возможно, – я искренне в это верю, и буду за это молиться, – в ваших отношениях что-то изменится!

Последовал ещё один слабый кивок.

Вскоре к ним присоединились мужчины. Вера быстренько сменила диспозиции и подхватила мужа под руку.

– Дорогой, я уже успела соскучиться, – сладко пропела она, заглядывая любимому человеку в глаза.

Ирина почувствовала, как по груди распространяется боль, точно её укусила ядовитая змея. Как естественно Вера улыбалась мужу, с какой нежностью смотрела на него, и он отвечал взаимностью! В их движениях не было пафосностни, они искренне делились друг с другом нежными чувствами.

Оставшись без Николая, Петру ничего не оставалось делать, как подойти к Ирине и предложить ей свою руку.

– Прошу, – коротко сказал он и внутренне приготовился к отпору.

Прошло мгновение, за ним другое…. Тонкая девичья рука нерешительно поднялась и опустилась на его крупное запястье. Если бы в тот момент под Петром развернулась черная бездна, он был бы удивлен меньше. Он, прищурившись, посмотрел на девушку, гадая о том, где скрывается подвох, и что за этим последует.

– Благодарю, – коротко ответила Ирина, опасаясь, что сейчас не выдержит напряжения и развернется в направлении дома.

С ней творилось что-то невообразимое! Куда подевалась её смелость? Почему она вдруг оробела и смотрит на будущего мужа затравленным взглядом?

Дать ему шанс…. Легко сказать! А что делать, когда в твоей душе зарождается мучительный, панический страх, стоит только подумать, что этот человек в скором времени будет иметь право на твоё тело?

Сначала Ирина думала, что если навсегда отвратит его от себя, то он оставит её в покое, и, возможно, позволит вести тихую жизнь в глуши деревни. Но потом она пришла к выводу, что нет, подобного он не допустит. Ракотину понадобится наследник. И она должна будет его ему родить!

Даже в лучах осеннего солнца по телу Ирины прошла дрожь, Петр почувствовал, как девушка вздрогнула, и с некоторой тревогой поинтересовался:

– Вам холодно, Ирина Васильевна? Может быть, вернемся в дом? Или позвольте предложить вам сюртук?

Ирина покачала головой.

– Не надо, все хорошо, – она говорила тихо. – Я часто мерзну даже в самую теплую погоду. Батюшка частенько надо мной подшучивает по этому поводу, – она нервно сглотнула и приказала себе успокоиться. Ничего Ракотин с ней не сделает, в конце концов, они находятся в саду и в обществе ещё одной пары. Да и привыкать ей надо к нему…

– Я тоже заметил, что вы постоянно кутаетесь в шаль, – Петр не мог поверить в то, что они спокойно беседуют, и внутренне готовился к тому, что Ирина снова его оттолкнет и унизит безразличием. – В детстве, наверное, часто болели?

– Напротив, я практически не страдала простудными заболеваниями, – она не стала говорить, что постоянно стала мерзнуть после смерти матушки, и решила сменить тему на более отстраненную. – Как поездка в Петербург? Вы уладили все дела?

– В основном, да. Сезон в Петербурге ещё не начался, многие нужные мне люди находятся в загородных поместьях или отдыхают на водах, но поездкой я доволен. А как вам Россия? Наверное, трудно было заново привыкать жить на Родине?

И тут произошло нечто из ряда вон выходящее – Ирина робко, смущенно улыбнулась. И Петру показалось, что его сердце куда-то рухнуло, провалилось, перестало биться.

– Как раз наоборот, – нерешительно призналась Ирина, – я была рада возвращению в Россию. Мне порядком надоели постоянные переезды и экспедиции батюшки. Сашенька с Зоечкой подрастают, негоже им воспитываться на чужбине. У них есть свой дом.

– Я заметил, что они у вас большие проказницы.

– О…, – тут Ирина не сразу нашлась, что ответить. Извиняться перед ним за проделки сестер она не собиралась, хотя и следовало. – Их воспитанием занимаюсь я, и, наверное, чрезмерно балую. Они растут без матери, наша матушка умерла при родах.

– Простите, я не хотел затрагивать больную для вас тему, – они прогуливались не спеша, Николай с Верой оставили их далеко позади, и Петр был рад, что ему представился случай поговорить с невестой наедине.

Ирина опустила голову и некоторое время молчала. Она не решалась себе признаться, но сегодняшняя прогулка если и не доставляла ей истинного удовольствия, то хотя бы не раздражала, как это случалось ранее.

– Эта боль будет всегда жить во мне, – проговорила она и свободной рукой сорвала листочек с кустарника, мимо которого они проходили, – но не в моих силах что-либо изменить. Я давно смирилась с безвременной кончиной маменьки. К чему терзать и мучить себя?

– Вы благоразумная девушка, Ирина Васильевна, и рассуждаете верно. Не в наших силах воскресить родителей. Я тоже воспитывался дедом. Моя матушка умерла, когда я был ещё в младенчестве, а отец…, – Петр невесело ухмыльнулся. – Отцу больше нравилось проводить время, играя в карты, участвовать в скачках и крутить романы с актрисками. Вы, наверное, знаете, кроме Николая, у меня есть ещё один брат, Михаил, он младше меня на год. Вот так и получилось, что нашим воспитанием занимался дед. Веселое времецо было….

Память воскресила давно минувшие забавы, веселья и лихие скачки на вороном скакуне. Петр даже на мгновение забыл, где он находится, и вернулся в беззаботную пору детства, когда все казалось таким простым и понятным, когда за тебя принимали решения, и ты был счастлив тем, что имеешь.

Да…. Такие деньки безвозвратно канули в Лету. И ничего теперь поделать нельзя. А иногда так хотелось.

Ирине было стыдно признаться, но ничего подобного о Петре она не знала. Только сейчас она начинала понимать, что допустила непростительную ошибку, настраивая этого человека против себя.

Пришла пора исправляться.

– Вы с братьями дружны? – поинтересовалась она.

– О, да! В детстве были не разлей водой, чего мы только не вытворяли, какие фортели не выкидывали! Ну, и доставалось нам соответственно по полной программе!

Теперь Ирина понимала, почему Петр так снисходительно относился к шалостям сестренок. Понятное дело, сам от них не далеко ушел! Стоило признать, что он мог давно потребовать объяснений и наказания Зое и Саше, но ничего подобного не предпринимал.

– Мы с вами можем поговорить о свадьбе?

У Ирины было чувство, что Петру давно хотелось задать этот вопрос, и она утвердительно кивнула.

– Вы больше о ней говорили с моим батюшкой, Петр Сергеевич. И дату назначили, и гостей выбрали…

Упрек точно достиг своей цели. Петр не стал нарываться на стычку, и оставил колкость без ответа.

– Я бы хотел предложить вам перейти на менее официальный тон, – он решил воспользоваться всеми преимуществами их перемирия. Кто знает, сколько оно продлиться? – Я могу вас называть просто Ириной?

Второй раз за час ей предлагали подобное. Где-то в глубине души Ирина даже обрадовалась предложению Петра. На вид неприступный мужчина, да и те крохи, что она знала о нем, говорили, что он сильный и мужественный человек. А к ней льнет и пытается понравится, как надоедливая собачонка. Ирина прищурила глаза. Кажется, не все так безнадежно, как она думала ещё утром. Возможно, ей удастся вить веревки из будущего мужа, что её вполне устроит.

Крамольная мысль промелькнула в голове, и девушка тотчас устыдилась её. Раньше за собой она не замечала расчетливости и не искала никакой выгоды от общения с человеком.

– Можете. Думаю, так даже будет лучше.

Петр расплылся в радостной улыбке, а Ирина снова подумала, что всё ещё может выйти по её….

– Тогда, и вы называйте меня Петром. Я буду очень рад.

– Что ж, договорились. Что именно вы хотели со мной обсудить по поводу свадьбы?

– Я хотел поставить вас в известность, что я постоянно проживаю в Петербурге, и поэтому, после венчания мы с вами возвращаемся в столицу.

Ирина задохнулась от возмущения. Вот и попробуй поверить мужчине, вручить ему свою судьбу! Он ставит её в известность, какое одолжение! Не спрашивает совета, не предлагает обсуждение, а просто ставит в известность! Ирина ожидала нечто подобного, но всё равно была не готова. Ей пришлось глубоко вздохнуть, чтобы предотвратить яростное желание высказать Ракотину все, что она думает о нем и об их свадьбе.

– Что ж, я приняла к сведению ваши слова, – елейным голоском пропела она и снова улыбнулась.

А, оказывается, притворятся не так уж и трудно….

Глава 9

Через неделю Ирина была готова забрать свои слова обратно.

Она была на грани нервного срыва. Кошмар становился явью.

Ирина на самом деле полагала, что со временем сможет подчинить себе мужа. Чего греха таить, в своей семье она давно взяла бразды правления в свои нежные ручки, надеялась, что так будет и далее. Но…. Чем ближе она знакомилась с женихом, тем отчетливее понимала, что с ним подобный номер не пройдет. У неё даже складывалось впечатление, что чем ближе она подпускала его к себе, тем прочнее он закреплял свои позиции в отношении неё. И ей начинало казаться, что Ракотин захочет полностью подчинить её волю. Она больше не притворялась и сочла свою затею глупой. Она никогда не была интриганкой, нечего и начинать.

Венчание должно было состояться в час по полудню в местной церкви. Комната Ирины с утра наполнилась горничными, которые причесывали и одевали молодую барышню. Саша с Зоей, как только проснулись, тотчас пробрались в комнату сестрицы, уселись на кровати, дружно скрестив ноги по-турецки, и с умильными рожицами стали наблюдать за происходящим. Ирина подмигнула им в отражении зеркала, и девочки радостно заулыбались в ответ.

Временами Ирина им завидовала. Ах, как хорошо быть маленькой девочкой и не тревожиться ни о чем! Знать, что есть большие взрослые, которые примут за тебя единственно правильное решение.

По окончанию сегодняшнего дня и у неё появится человек, который будет принимать за нее решения, но от этого она в восторг не приходила.

Когда она была полностью готова, то Саша подбежала к девушке, крепко обняла её за талию и восхищенно прошептала:

– Какая ты красивая, Ирина!… И теперь ты счастлива, правда?

Эти простые слова запали Ирине в душу, и она думала о них всю дорогу к церкви. Не спроста девчонки постоянно устраивали маленькие пакости Ракотину, всё пытались отвадить его от дома, ох, не спроста! Наверное, чувствовали за собой некую вину. Кто разберется в маленьких головках детей? Ирина дала себе обещание быть как можно ласковее с девочками.

Около церкви уже толпился народ. Все желали поприветствовать молодую невесту. Ирина тотчас заметила карету Ракотина. Чью, а уж его она знала наизусть!

Из её груди вырвался вздох облегчения. Где-то в глубине души Ирина опасалась, что Петр – теперь она даже мысленно называла его только по имени – решит сыграть с ней злую шутку, отыграться за её пренебрежение к нему, и сознательно приедет с опозданием, заставит её стоять около алтаря и полыхать от унижения и стыда!

Но нет…. Он прибыл в назначенный час. Ирина бросила последний взгляд на отца и медленно опустила обутую в атласную туфельку ножку на подставку кареты.

Она бы немало удивилась, если бы узнала, что подобные мысли терзали и Петра. Он до последнего не верил, что Ирина приедет. Чем черт не шутит, от этой взбалмошной девчонки можно ожидать чего угодно, возьмет и сбежит, посмеется над ним! Петр не боялся публичного унижения, его семья и не такое переживала! Но пренебрежение над собой перед десятками приглашенных гостей, перед Николаем и Верой, не потерпит! В его жизнь вместе с девицей Палагиной твердо вошли смятение и тревога. Куда только делись беззаботные веселые деньки, когда он постоянно радовался жизни, и готов был дарить радость другим! Теперь его приятелями стали сомнения и терзания бессонными ночами. Одним словом, докатился, ничего не скажешь! Не смог приручить сопливую девчонку…. А она тоже хороша! Петр не мог сдержать горестной ухмылке, когда вспоминал прошедшую неделю. Неужели девчонка решила, что сможет одурачить его? Неужели на самом деле полагала, что он не заметит её ужимки, натянутые улыбки в сочетании с абсолютно равнодушными глазами? Да уж лучше, черт возьми, она оставалась такой же неприветливой и отчужденной, как раньше! А маленькая интриганка преследовала ей одной ведомые цели. Петр ненавидел притворство, но всё же облегченно вздохнул, когда послышались приветливые и возбужденно-радостные крики с крыльца….

Прибыла невеста.

К аналою её вел Василий Дмитриевич, гордо выпятив грудь и с трудом сдерживая слезы. Дождался благословенного дня, ведет старшую дочь под венец! Дай-то Бог, чтобы она была счастлива! За счастье своей девочки он будет молиться денно и нощно. Длинный кружевной шлейф за Ириной было доверено нести за Ириной Сашеньки с Зоечкой. Девочки были наряжены в подобные платья, как и у невесты, только их наряд украшали изящно вышитые алые розочки. На невесте, как и подобает, было девственно белое платье.

Когда открыли дверь в притвор, и в проходе появилась Ирина, сердце Петра екнуло от восхищения её невинной красотой и хрупкостью. У Ирины тоже участилось сердцебиение, но от непомерного страха. Нет, не выдержит она, не осилит хулую ношу! Она споткнулась, отец тотчас поддержал её, а гости понимающе заулыбались, – понятное дело, невесте и положено волноваться, вон каков жених стоит у аналоя!

И вот она встает около Петра, её дрожащая рука опускается на твердую руку будущего супруга, а отец Сергий, коротко улыбнувшись брачующимся, начал венчание.

– Благослови, владыко! – густой тягучий голос священника разнесся во все уголки небольшой домашней церквушки.

А вскоре, после молитвы, были произнесены два роковых: «Беру…»

Были поданы кольца. Петр с нежностью и трепетом надел тонкое обручальное кольцо с бриллиантом на длинный изящный пальчик невесты…, нет, уже жены. В тот момент он был готов забыть всё: и её пренебрежение, и лживую игру. В тот момент он готов был поверить, что у них всё сладиться.

Но и в тот момент он увидел, как рука Ирины замерла над подносом….

По церкви пронесся приглушенный гул людских голосов. А Ирина всё никак не могла решиться. Что-то в её душе отчаянно сопротивлялось. Слова клятвы произнесены, кольцо – только формальность, но как трудно взять его….

– Берите же, наконец! – не разжимая губ, прошипел Петр. Жгучая ярость заполыхала в его груди. Наивный дурак! Возомнил, что у них будет всё хорошо, как же!

Тяжелое золотое кольцо легло в маленькую ладошку Ирины, и вскоре она уже надевала его на безымянный палец мужа. Где-то в глубине сознания отметила, что руки у Петра рабочие – не холеные и гладкие, как у праздной молодежи, а с мозолями, местами загрубевшие. Неужели сам возится с землей?

Тем временем, Петр решительным, не совсем нежным, движением взял супругу за локоток и повел к выходу. А там приглашенные осыпали их монетами, крупой, и сладостями. Со всех сторон слышались радостные поздравления и пожелания счастливой и долгой супружеской жизни.

Праздник только начинался.

Ирина успела покорить себя за нерешительность в церкви. Ей была неприятна мысль, что она оскорбила мужа на глазах у родственников и друзей. Он этого не заслужил. Пусть по его вине они сегодня обвенчались, но до публичного унижения ей не стоило опускаться. Пригубив бокал с шампанским, Ирина попыталась успокоить себя тем, что она это сделала не намеренно, сказалось напряжение последних месяцев, но оправдание получилось каким-то жалким.

За столом Петр даже не взглянул на молодую жену. Только когда произносили тосты в их честь, волей неволей ему приходилось обращать внимание на Ирину. Теперь она в полной мере ощутила, каково это, когда тебя полностью игнорируют. Вера сидела рядом с ней и старалась дружески поддерживать.

Бал в честь молодых продлился недолго. Внезапно с запада подул резкий ветер, в одночасье набежали тучи, небо заволокло, и дождь обрушался на землю, да такой крупный и сильный, что гости поспешили разъехаться по домам. Мало ли сколько он продлиться, с дорогами шутки плохи, размоет, потом домой не доберешься. Кто-то принял радушное предложение хозяев остаться, но таких нашлось не много. Гостям, что прибыли из столицы, дождь, конечно, был не почем, они давно и уютно разместились в гостевых комнатах.

Вот и настал час, когда Ирину проводили в новую спальню. Как только свечерело, её мысли неуловимо блуждали вокруг предстоящей ночи, ни о чем другом она думать не могла. Кружилась ли она в вальсе с мужем или другим кавалером, пила ли шампанское, принимала ли поздравление, все одно – впереди её ждала спальня и муж. Она украдкой поглядывала на высокую статную фигуру Петра, и снова её рука невольно тянулась к бокалу с шампанским. Впервые в жизни ей захотелось напиться, расслабиться, но она не могла себе подобного позволить. Ей необходим был трезвый ум и… твердая рука. Но между тем она распорядилась, что бы в её спальне поставили шампанского в ведерке со льдом.

Лакей густо покраснел и прошамкал, что молодой хозяин о подобном распорядились ещё накануне. И тут он всё предусмотрел, подлец этакий! Но ничего, сегодня его будет ждать сюрприз.

Горничные сняли с Ирины свадебный наряд. Услужливая молоденькая девочка хотела расчесать волосы, но Ирина отослала всех. Ей требовалось побыть одной. Она огляделась по сторонам. Спальня оказалась огромной с не менее огромной кроватью с бардовым шелковым балдахином. Ещё ранее Ирина успела отметить, что поместье построено с размахом. Комнаты светлые, с большими окнами, нагромождение мебели нет, но которая и была, то поражала в размерах. Отец как-то упоминал, что поместье строил дед Петра, Давыд Георгиевич Ракотин, а он был из сибиряков, и обладал мощной фигурой, вот и предпочитал иметь всё себе под стать. Сказывали, что он одной рукой мог загнуть в узел железный прут, любил, мол, подобными забавами детишек потешить.

Приведя волосы в порядок, Ирина отыскала глазами свою сумочку. Она настоятельно просила, чтобы в спальне находились её вещи. Ирина улыбнулась. Горничные сбивались с ног, пытались ей понравится. А как же, с нынешнего дня, считай, хозяйка.

Ирина взяла сумочку, но та выпала из ослабевших рук. Девушка коротко вздохнула. У неё не было выбора. Она осторожно достала из сумочки нож.

И принялась ждать.

Легла на постель, положила нож рядом. Ни скрывать, ни прятать его она не собиралась. Пусть Ракотин сразу поймет, что в этой комнате он не желанный визитер. Сердце девушки отчаянно билось, а кожа покрылась холодным потом.

Прошла минута….

Ещё одна….

На стене, перед будуаром висели венские часы, на которые Ирина и смотрела, не отрываясь. Она пыталась поймать малейший шум, что мог раздастся в коридоре или в соседней комнате. Но все звуки заглушал дождь, прекращаться он не собирался, и за окном слышалось тоскующее завывание ветра.

Думать о будущем Ирина не могла. Для неё сейчас главным было одно – пережить ночь.

Негромко скрипнула дверь, не входная, смежная. Из-за сумбурного состояния, близкого к отчаянию, Ирина её не заметила, а теперь внимательно наблюдала, как Петр Ракотин, её муж – будь он не ладен! – в темно-коричневом халате входит в комнату. Даже на таком расстоянии Ирина видела, как в глубоком вырезе халата бронзовым отливом сверкнула его широкая грудь. Тихий стон сорвался с губ Ирины.

Увидев жену в постели, Петр улыбнулся.

– Бокал шампанского? – хриплым голосом предложил он.

Ирина медленно покачала головой, и он тайно возликовал. Как же он был рад видеть эту строптивую девушку в его доме, в его кровати! От одного вида её хрупкого тела на атласных простынях, кровь начинала бурлить в его жилах, а чресла опалило жаром. Он жаждал обладать божественным телом своей прекрасной русалки!

Петр, не смотря на жгучее желание, приказал себе успокоиться. С юной женой торопиться не следует, он собирался подарить ей всю нежность, теплоту и внимание, на которые был способен. От шампанского он тоже решил отказаться, и поэтому неторопливо начал приближаться в кровати.

У Ирины нервно поднималась грудь, к щекам прильнула кровь. Она крепче сжала нож. Петр, улыбаясь, приблизился к кровати. Он уже хотел осторожно прилечь рядом с супругой, когда увидел в отблесках свечей канделябров мерцание холодного металла. Ирина положила руку с зажатым ножом перед грудью, чтобы у Петра развеялись последние сомнения.

Всё произошло очень стремительно.

Девушка так и не поняла, как Петру удалось преодолеть последние шаги до кровати. Мгновение – и жесткие пальцы впились в нежную плоть руки, а над телом Ирины нависла мощная фигура мужчины.

– Решила встретить мужа на брачном ложе с ножом? – прошипел Петр в испуганное лицо Ирины, распластывая ту по кровати. Он завел обе руки девушки над головой и в сердцах воскликнул: – Дура! Больших идиоток я на своем пути не встречал! Что ты о себе возомнила, маленькая дрянь? Набросилась бы на меня с ножом, попробуй я предъявить права на твоё тело?! И куда ты собиралась вонзить острие? Прямо в сердце, да? Неужели ты думаешь, что при желании я не смог бы отбить нож?

Ирина лежала под ним и боялась пошевельнуться. Когда она задумывала прикрыться ножом, то не совсем понимала, чего может добиться подобной выходкой. Теперь она столкнулась с неприкрытой яростью большого мужчины. Он с легкостью удерживал её руки, на которых завтра, наверняка, появятся синяки. Ирина не чувствовала боли, она знала, боль придет потом. Её глаза расширились от ужаса, и она смотрела на Петра, не мигая.

А тот встряхнул её и прорычал:

– Смотри!! Мне ничего не стоит сейчас свернуть твою очаровательную шейку, и поверь, я не впервые борюсь с подобным искушением! Ты меня достала! Достала своими выходками, постоянными прилюдными унижениями! Чего ты добиваешься, скажи на милость?!

Ирина не в состоянии была что-либо ответить, и поэтому Петр продолжил:

– Я долго терпел твой дурной характер, но больше не буду! С меня достаточно! Ещё минуту назад я готов был простить твою последнюю выходку в церкви, но теперь…. Что-то мне подсказывает, что тебя ни разу в жизни не пороли, а следует! О, нет, пороть тебя сейчас я не буду! – Петр сделал многозначительную паузу, от которой у Ирины по коже побежали мурашки, и улыбнулся, но эта улыбка больше бы подошла хищному зверю: – Не сейчас! Но запомни хорошенько, что я тебе скажу! Хорошо вбей в свою дурную голову: если ты ещё раз отважишься на подобную глупость, или хотя бы ещё раз проявишь ко мне неуважение, я тебя поколочу, и вот тогда-то у тебя будут все основания меня ненавидеть!!

Резким движением Петр потянул руку Ирины на себя и легко разжал оцепеневшие пальцы. Он швырнул острый нож в другой конец комнаты, окинул молодую дрожащую жену презрительным взглядом, скатился с кровати и направился к себе.

На глазах Ирины медленно выступили слезы, и она жалобно крикнула:

– Петя!!!…

Но было поздно. Дверь с шумом захлопнулась за мужчиной, и девушка осталась одна.

Она не знала, что сказала бы ему, остановись он. Она опустила дрожащие ноги на пол и обхватила горло рукой, вторая, в которой она держала нож, саднила, запястье покраснело. Но эти мелочи сейчас не волновали Ирину. Её била дрожь. Она кое-как поднялась, ноги не держали её, точно она провалялась неделю в горячке, и подошла к ведерку с шампанским, хотела открыть, но после нескольких неудачных попыток поняла, что ничего у неё не выйдет. Ирина зарыдала в голос. Только теперь она в полной мере осознала, что нанесла смертельное оскорбление гордому сильному мужчине, что своей выходкой унизила его, и в первую очередь унизила себя. Она перечеркнула все хорошее, что ещё могло быть между ними.

Да что же она делает?!!… Что творит??… У неё точно разум помутился! Куда подевалась та девушка, что любила смех и старалась не обижать попусту людей? Девушка, что заботилась о своей семье и мечтала о тихом счастье? Откуда в ней взялось столько ненависти и злости? Раскаяние рвало Ирину на части, боль была нестерпимой, а стыд выжигал изнутри! Чтобы не упасть, Ирина схватилась за край скатерти на столе. Она сама виновата в своей несчастной судьбе, только она сама….