Текст книги "Измена. Найди меня (СИ)"
Автор книги: Марина Генцарь-Осипова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)
– Хочешь сказать, на всякое хотение имей терпение? Ой, дай боженька выдержать испытание, – Алик притворно зевнул и застегнул верхнюю пуговицу на рубашке. – Прямо пост какой-то. Смотри, Дариш, в монахи постригусь, потеряешь молодца. Храм я уже восстановил, осталось монастырь возвести. Только, пожалуй, женским займусь, чтоб глаз радовал.
Я мгновенно сложила руки в ладони и встала на диване на колени.
– Отец Алик, каюсь, грешна. Только, батюшка, для жизни в женском монастыре вам придётся применить хирургическое вмешательство и сменить имя на Алевтину.
Он расхохотался и сделал вид, что душит меня.
– Молчи, женщина, а то покараю за слова твои пакостные. – Алька поднял вверх указательный палец, будто меч, замер на мгновенье, а потом защекотал меня. Я сумела вырваться. С безопасного расстояния стала кидаться подушками, которые в гостиной лежали повсюду, и обзываться сестрой Алевтиной.
Мы дурачились, пока не позвонил Андрей.
– Привет, Дарина, чем занимаешься?
– Привет. Да так, ничем особенным.
– Я хотел тебя куда-нибудь пригласить. По-моему, нам есть что обсудить.
– Согласна. Только сегодня не смогу, давай отложим разговор до завтра, ты не против?
– Даже если и против, это ничего не изменит, – в его голосе чувствовалась печаль. – Ох, Дарина, зачем я только встретил тебя. Ладно, это всё лирика, перейдём к суровой прозе. Говори, где и во сколько завтра?
– До шести буду занята, а в половине седьмого можем поужинать, заодно поговорим. О’кей?
– Вполне. Скажи только где? – его голос был неестественно ровным, я бы сказала, контролируемо-отстранённым.
– М-м, давай в таверне «Старое ранчо», там редко бывает много народу, приличная кухня.
– Договорились. За тобой заехать на работу?
– Не стоит. Увидимся сразу за ужином.
– О’кей, тогда до завтра. Передай привет отцу, он ведь сейчас рядом.
В трубке раздались гудки, я даже не успела ответить на последнюю фразу. Мне стало не по себе. Но я ничего ему не обещала, сразу прервала ухаживания. Господи, неужели я успела настроить их с Аликом друг против друга?
– Ау, Дариш, ты где? – Алик пощёлкал пальцами передо мной. – Я с тобой разговариваю. Андрей звонил? Что он сказал? Ты сама не своя.
– Да так, ничего особенного. Договорились о встрече, чтобы поговорить, расставить все точки над и. – Я почувствовала, как навалилась усталость: слишком много всего произошло сплошным калейдоскопом. – Ты сам всё слышал. Кстати, передал тебе привет… Алик, откуда ему известно, что ты здесь?
– Так всё просто как три копейки. У меня здесь нет своей машины. Временно. Поэтому возят парни…
– Но ты же можешь куда-нибудь один поехать и им не сказать? – я немного удивилась.
– Нет, не могу. Мало кого здесь знаю, и город ещё не выучил. Я не тот человек, который может спокойно разгуливать по незнакомым улицам один. Не в моих привычках запросто сесть в такси и поехать куда глаза глядят, не предупредив об этом кого-нибудь из парней. Андрей или Геша всегда в курсе моих перемещений. Это элементарные меры предосторожности, так можно связаться со мной в любой момент. На одну сотовую связь глупо рассчитывать: всё-таки не в игрушки играем.
– Разве может что-то экстренное произойти? Бывает так, что вам срочно нужно встречаться?
Я, видимо, сказала это взволнованно, потому что Алик нежно погладил по волосам.
– Я же сказал, элементарные меры предосторожности, не больше. Ничего такого не случится. Если и было плохое, то уже позади, но подстраховка никому не вредила. Дарина, поверь, я уже навоевался, с этим покончено. Хочу заниматься проектом и чтобы ты была рядом. Близко. Больше мне ничего не нужно. Веришь?
– Верю. У меня нет повода сомневаться в твоих словах. Надеюсь, он вообще не появится.
– Ты должна мне доверять. Я никогда тебя не обману и не предам.
– Обещаешь?
– Обещаю, – уверенно ответил Алик и поцеловал так, что возражения улетучились моментально. Я парила над землёй. Казалось, наше счастье не могло быть реальным. Так хорошо не бывает.
Глава 11. Аромат мужества, откровенности и сплетен
Проспала. Я вскочила с кровати, стараясь двигаться как можно тише, чтобы не разбудить Алика. Этот зверь, которого многие боялись, развалился на спине и спал так сладко, что хотелось продлить его сон хотя бы минут на двадцать. Если не рассусоливать, а быстро собраться, то я вполне могла успеть на работу вовремя. Включив кофеварку, я отправилась в душ.
Тёплая вода. Холодная. Горячая. Холодная. Тёплая.
Принимаешь контрастный душ – и становишься бодрым человеком на весь день. Добавляешь крепкий кофе, желательно сваренный в турке, но из кофеварки тоже пойдёт. Эти две составляющие я назвала в интервью, отвечая на вопрос, чем достигаю энергетический баланс. Прошло несколько лет, а от своей привычки не отказалась.
– С добрым утром, – прервал мои воспоминания Алик, с голым торсом потягиваясь в дверях кухни. Хорошо, надел спортивные штаны. Накануне он привёз небольшую сумку с вещами. – Ты почему не разбудила? Я хочу тебя проводить.
– Ну вот ещё. Должна же в моей жизни остаться хоть какая-то загадка и самостоятельность. Коллеги и так косо поглядывают: меня последнее время привозят и увозят на разных машинах. А после вчерашних цветов прямо в офис вообще засыпали вопросами: что да как.
– Виноват. Или не очень. – Алик подхватил гренку и сел за стол. Я успела поджарить парочку, раз уж мой властелин проснулся. – Нужно срочно покупать свою машину, а не ездить то с одним, то с другим сыном. Образцовая семейка, блин, видимся регулярно. Ладно, решим вопрос. А цветы… Ну пусть завидуют молча.
– Да, но…
– Никаких но. У роскошной женщины всё должно быть красиво, даже безупречно. Как, например, твой запах.
– Ты про духи? Нравятся?
– Вы созданы друг для друга. Идеально подходят. Это «Жадор»?
– Да, «Диор». Ещё кофе? – Я взяла пустую чашку и вернулась к любимому аромату. – Я его обожаю, но мне говорили, что этот парфюм не мой, и я на несколько лет ушла в другой.
– Никогда не слушай критику. Ты можешь не знать настоящей причины, зачем так сказали. Чужие слова – пыль. Держись своего мнения. Не из-за высокомерия, просто, чтобы время не тратить. А если чувствуешь, что твоё – действуй.
– Чувствую. Я с тобой себя чувствую. Слушай, твой парфюм мне тоже нравится, я его с первой встречи запомнила.
– «Аква Ди Джио», «Армани».
– М-м-м, – я подошла к Алику, обняла со спины и поцеловала в шею. Аромат был на месте. – Переводится как «вода Джио». Запомню, как пахнет мужественность.
– Дарина, – голос Алика прохрипел. – Я надеюсь, в эти выходные ты будешь полностью в моём распоряжении?
– Пока не знаю. Возможно, придётся завтра ехать на новую нефтебазу. Не особо хочется, но нужно разобраться с бухгалтерией и прочей отчётностью. – Поймала себя на мысли, что перечислила дела без особого энтузиазма: чехарда двух последних дней меня изрядно вымотала.
– Ещё чего! Суббота твой выходной. Сегодня пятница. Если твой шеф попросит выйти завтра внепланово, ты откажешься. Можешь сказать, что обещала провести выходные с любимым человеком и он будет страшно зол, если свидание сорвётся. Причём это чистая правда. – По тону Алика было слышно, что он не бравирует. Говорил совершенно серьёзно. – И потом, может, я ошибаюсь, но с отчётностью должен разбираться бухгалтер, а не главный экономист компании, так? – Алик поднялся из-за стола и обнял меня, пока я возилась с посудой. Поцеловал мочку уха, лизнул шею. От удовольствия тело отозвалось лёгкой дрожью. Дыхание Алика отдавало теплом около уха, он продолжал тихо наговаривать: – Солнце, мы и так редко бываем вместе, постоянно заняты, а на завтра я кое-что запланировал.
– И что же ты придумал? – Я вытерла руки, повернулась и обвила его шею.
– Секрет. И чтобы о нём узнать, ты не должна завтра работать.
– Хорошо, я постараюсь отложить поездку до следующей недели.
– Нет, пообещай, что точно не выйдешь завтра, – потребовал Алик, покрывая шею дорожкой поцелуев.
– Сдаюсь, – от удовольствия я разве что не замурлыкала. – Обещаю, что ни под каким предлогом не соглашусь ехать завтра на нефтебазу. Даже рискуя увольнением. Даже в беспамятстве.
– Надо быть конченым идиотом, чтобы уволить тебя. Но ты не переживай, есть желающие заполучить ценный кадр, – он подмигнул. Перестал гладить и смотрел в глаза то ли улыбаясь, то ли серьёзно – я не могла понять его до конца. – Ты же не откажешься от должности коммерческого директора огромного загородного комплекса с игровым и оздоровительным направлением?
– Не поняла. Что?
– Коммерческим директором загородного комплекса стать не желаешь? – повторил он медленнее. В эту минуту я могла только хлопать глазами, как кукла Даша. Или Маша. Неважно. Алик продолжал: – Я доверяю тебе, всё просто. Не хочу видеть на этом месте никого другого. О твоих профессиональных качествах и работоспособности вообще молчу. Ты находка для любой компании. Только я тебя загонять по выходным не собираюсь.
Шок. Эта должность предполагала огромную ответственность. На нефтебазе тоже крутились серьёзные финансы. И масштабы. Но там мне всё уже было ясно-прозрачно, а здесь совсем другая история. И снова жизнь бросила вызов резко сменить сферу… Могла ли я? Однозначно! Постоянные встречи, сделки, торги, заключение договоров, жёсткие рамки по срокам, налоговый вычет и куча всего другого, а главное, захват рынка в новых сегментах – вот чем я хотела заниматься. Да, мне понравилось предложение. Оно будоражило. Я запрыгнула на Алика, обхватив ногами, и стала тараторить и зацеловывать.
– Обещаю, ты не пожалеешь о выборе кандидатуры. Я бы и так помогла тебе с бизнес-планом, но теперь он перейдёт в мою прямую обязанность. Класс! – Остановившись с поцелуями, я посмотрела ему в глаза и спросила о том, что сразу меня насторожило: – Алик, а ты не думаешь, что мы быстро надоедим друг другу? Дом, работа, везде вместе…
– Нет, категорически так не думаю. Я не собираюсь сидеть с тобой в одном кабинете. Да и сама почти не будешь видеть меня в офисе. И ты не можешь мне надоесть, даже если нам дадут пожизненный срок с отсидкой в одной камере.
– Типун тебе на язык, – я перекрестилась, на автомате повторяя маму. – От сумы и от тюрьмы не зарекайся, но не дай Бог. Алик, я побежала на пока ещё свою работу, такси ждёт.
Алик выглянул в окно.
– Ладно, езжай…
«Поезжай», – поправила я его мысленно, но вслух говорить не стала. Он имел право и не на такие ошибки. Я ушла в спальню одеваться, Алик продолжал разглагольствовать из кухни.
– …Но скоро я прекращу твои покатушки на такси. Разъездилась она, видите ли. Что, трудно мальчишек попросить? Дарина, у тебя есть права?
– Да! – Я уже обувалась в коридоре. – И права есть, и машина была до недавнего времени. Но скоро новую куплю. А что?
– Да так, интересуюсь. Я через час тоже уйду. Ключи у меня, так что дождись на работе, я заеду.
– О’кей.
В такси я мысленно прокрутила события прошедших дней. Эмоциональный ураган – пожалуй, так это можно было назвать.
Я оказалась права. Наташа действительно понравилась моему привередливому наставнику и другу. Всё, что я просила, – она выполнила, поэтому выглядела обезоруживающе. На лице грамулька пудры, румян, слегка тронутые тушью реснички. Длинные, пепельные от природы, здоровые волосы, просто высушенные феном, смотрелись естественно и в то же время нарядно. Этот приём всегда создаёт эффект чарующей простоты. Коротенькое чёрное платье обтягивало тело. Под тонкой материей прослеживалась красивая, правильно сложенная фигура. Слегка выглядывающая при наклоне линия чулок завершила образ. Идеал фотомодели по меркам Игорька. Этакая дева-искусительница с лицом ангела и огнём в глазах.
Именно такой Наташа и предстала перед Игорёхиным объективом. Ей даже не понадобилось время, чтобы освоиться: она сразу включилась в работу и начала позировать перед камерой. Стиль Наташи был раскованным, открытым, но не пошлым. В своих эффектных позах она смотрелась естественно. И уверенно. Умница. У меня сложилось впечатление, что эта девушка родилась перед объективом, настолько органично она вела себя в лучах осветительных приборов. Мы договаривались с Игорем на десять–пятнадцать пробных кадров. Причём я думала, что придётся показывать Наташе выигрышные позы, направлять движения. Она же попросила включить перед началом съёмки восточную музыку. Игорёк ухмыльнулся её просьбе, но выполнил. И не зря. Произошло удивительное – Наташа перевоплотилась в человека, который вёл себя в студии известного маэстро как дома. Игорёк настолько увлёкся работой, что не заметил, как нащёлкал сотню кадров. В небольшом перерыве сразу убрал ненужные снимки, в итоге мы оставили двадцать. Для первой встречи Игоря с моделью это была очень высокая конверсия: она говорила о том, что работа ему понравилась.
Игорёша на этом не остановился. Продолжил восточную тематику и попросил помочь подобрать для Наташи подходящий наряд. Мы выбрали светло-лиловые шаровары из прозрачной органзы, обработанные золотой тесьмой, такой же топ и паранджу. Получился русский чароит в восточной оправе. Игорёк, увидев результат, ещё больше распалился. Как в старые времена, с отстранённым и одновременно острым взглядом он просто летал с камерой, нацеливаясь на Наташу и ловя её позы с самых разных ракурсов. Несколько кадров отснял в восточном стиле, с красиво изогнутыми руками. Всё её лицо было закрыто прозрачной тканью, лишь глаза говорили. Потом Игорёк велел снять паранджу и попросил Наташу позировать не как восточную девушку, скромную и неприступную под многослойной одеждой, а как европейскую женщину, которая против воли попала к шейху. Она поняла, что хотел Игорь. Получились потрясающие кадры. Наташа напоминала свободолюбивую пантеру, которую закрыли в клетке, но красота и грациозность «кошки» выдавали неукротимую натуру.
Наташа устала. Молча продолжала работать, но это было заметно. Наконец, маэстро закончил творить. Кадров для первого раза хватало с лихвой. Наташа пошла переодеваться, а Игорёк кинулся расспрашивать меня, где взяла такую красу. Я долго убеждала, что Наташа не работала с объективом, но Игорь не верил. Если бы я лично не знала этого, то сама бы навряд ли поверила, глядя, как двигалась Наташа. Когда она вышла из гримёрки, Игорёк вынес вердикт:
– Наташенька, ты чудо. Я бы сказал – открытие года. – Наташа при словах Игоря вернулась в прежнее скромное состояние. Она сложила руки перед лицом, секунда – и расплачется. Игорёк не обращал внимания, продолжал вещать: – Теперь понимаю, почему Дарина так настойчиво просила тебя посмотреть. А я, тупица, сопротивлялся. Нет никаких сомнений, слышишь, никаких. У тебя талант фотомодели. Даже актрисы. Ты хорошо чувствуешь себя в кадре и сам кадр. Пластика тела отличная, чувствуешь ритм. Лучше тебя в этом возрасте, пожалуй, была только сама Кара. Но эта звезда вообще не подлежит обсуждению. Если бы она согласилась, то давно бы жила и работала в Европе, Америке, да где угодно. Сколько приходило блестящих предложений и приглашений от крупных агентств Европы. Но, увы. Кара заявила столичному глянцу, что не планирует долго заниматься моделингом, он её, видите ли, разочаровывал. Интервью, конечно, взорвало чарты. Ты помнишь, да? Помнишь, как своего наставника чуть до инфаркта не довела? А-а-а, то-то же. – Игорёк был явно взволнован. – Но я гордился, конечно же. Дарина Домгальская в первую очередь умная женщина, личность, и только потом модель. Кара, дорогая, удружила. Наташа меня приятно даже не удивила – разбудила. Взбудоражила. Конечно, есть над чем работать, причём много и упорно, чтобы довести до ума то, что заложено природой. В общем, хватит болтать. – Это Игорёша отметил точно: если его не остановить, он мог долго разглагольствовать. Мы с Наташей продолжали слушать. – В понедельник жду тебя здесь. В пять вечера. Прогоним первое портфолио для девочек из новой группы, заодно со всеми познакомишься. Не смотри на меня так, дорогуша. Если ещё не поняла, объясняю популярно – ты теперь моя индивидуальная ученица. Но посещать группу с девочками без всяких, это ясно? Я не учу на манекенщиц. Моя стихия – фотосъёмки. Так что милости просим в модельный мир. И не забудь подарок для Дары. Если бы не она, я бы ни за что не согласился снова заняться индивами.
Наташа смущалась, благодарила, обнимала – в общем, на время потеряла голову от счастья. Я попросила её подождать внизу, а сама задержалась.
– Ну, Игорёчек-Василёчек, что я тебе говорила?
– Да откуда я знал?! – Пока он говорил, потянул на себя большую фотографию в тонкой раме, которая, казалось бы, висела на стене, а на деле была дверцей встроенного бара. Игорёк любил тонкости в деталях. Он налил в бокал белое вино и бросил туда две коктейльные вишни из начатой банки. Закрыл глаза, сделал щедрый глоток. Потом, правда, спохватился и предложил жестом сделать коктейль мне. Естественно, я отказалась. Игорёк продолжил. – Я и предположить не мог, что такие экземпляры встречаются в наших пенатах. Колись, где откопала это сокровище?
– Ты меня удивляешь. Столько комплиментов в моём присутствии, смотри, приревную, – пошутила я, но тем не менее была благодарна своему маэстро. – А если серьёзно, она сирота. Живёт с тётей-опекуном, а у той своих трое на шее. Воспитывает всех одна, без мужа. Устроила Наташу горничной в «Империю», сама там в отделе кадров заведует. Девочка с детства мечтает о модельной карьере, подшивки журнальные собирает. Ты знаешь, я не занимаюсь спонсорством, но, поверь, я чувствую там талант. В Наташе есть стержень, она не испорчена, фактура, пластика. Нет, такую девочку бросать нельзя. И потом, я тебе по телефону говорила, что хорошо знала её бабушку. В общем, хочу в меру своих возможностей помочь миру увидеть Наташу.
– Да уж, прямо за душу берёт история, даже такого циника, как я. А уж как пресса ухватится, м-мм. Можешь не переживать, сам буду с ней работать. Я же не дурак упускать перспективную девочку. Не мы, так москвичи её заберут – они сейчас активно по регионам новеньких просматривают. Не будем загадывать, но я уже готов сделать ставку, кто возьмёт корону в этом году.
– Я тоже об этом думала. Ладно, мне пора. Игорёк, мы договорились, да?
– Конечно. Считай, твоя подопечная в надёжных руках, – он зловеще улыбнулся, скрючил пальцы и потянулся ко мне так комично, что я захохотала. Кто бы мог подумать, что ему было почти сорок. Одинокий мальчишка, навсегда отдавший себя фотоискусству.
На улице я подошла к Наташе и обняла за плечи.
– Вчера я сказала, что ты будешь моделью. Сегодня Игорёк подтвердил мои мысли, а это о многом говорит. Надо отметить.
Пока ехали в такси, Наташа больше молчала с застывшей полуулыбкой на лице. Я видела, что новость Наташу придавила, нужно было с ней свыкнуться. В кафе, когда принесли молочный коктейль, она сказала:
– Он меня с вами сравнил… Похоже, у меня правда получится. Дарина, вы для меня как добрая фея для Золушки.
– Ага, скажешь тоже. Ты бы видела, какой я впервые к Игорьку в студию пришла. Категори-и-ически отказалась сниматься без бюстгальтера в шифоновом платье без подкладки. Уговаривали, но бесполезно. Игорь заорал и поставил жёсткое условие: либо я переодеваюсь и встаю перед камерой, либо могу валить домой. Насовсем. Я разревелась. Он попросил всех выйти. Когда я ему призналась, что стесняюсь не камеры, а его как мужчину, Игорёк хохотал до слёз. Это сейчас все в курсе, что он интересуется женщинами исключительно через линзу камеры, а девять лет назад от его признания я была в шоке. С тех пор я никогда с ним не спорила. Что требовал, то и делала. В каких только бредовых нарядах не приходилось сниматься. Дурачилась, изображая кого угодно, только не типичную девушку-модель. Я была уверена, что те кадры можно было смело удалять, но именно такие снимки побеждали на фотовыставках и приносили известность мне и Игорю. Это уже потом мы стали делать классические фотосеты, но поначалу Игорёк ни в какую не соглашался клепать стандартные образы, говорил, что их мне нащёлкают в любом фотоателье. И был прав. Он, прежде всего, художник, причём авангардист, а уж потом фотограф. Игорёк видит картину целиком, прокручивает в голове сразу серию кадров, а не отдельные снимки. Что говорить, мне очень повезло, что попала к нему. А теперь и ты. Такой билет не каждый получает. Хороший личный фотограф – это уже полдела, если не больше. Наташа, скажи, а почему ты попросила включить именно восточную музыку?
– Я шесть лет занималась художественной гимнастикой. Тренер только её и включала. Вот и привыкла с ней входить в рабочий настрой. Мне она тоже нравится: когда слышу, с головой ухожу в процесс. Тренер нас учила, что лучший результат достигается, когда ты что-либо делаешь, отключаясь от реальности, не контролируешь реакцию зрителя.
– Мудро и точно. Теперь понятно, откуда у тебя такая пластика и умение фиксировать позы. Умничка, с тобой нетрудно будет работать.
– Дарина, я никогда не забуду, что это вы привели меня в модельный мир. Если бы не наше знакомство, я не попала бы в эту группу и тем более к Игорю на индивы. Он же такой разборчивый… чудо, что мы будем работать.
– Перестань, моя заслуга лишь в том, что я вовремя появилась в твоей жизни. Вроде как стала входным билетом в студию Игорёчка. Сама радуюсь этому. Один человек сказал, – я улыбнулась, подумав об Алике, – что иногда судьба специально сталкивает друг с другом людей, которым подошло время встретиться.
– Этот человек случайно не философ?
– В каком-то смысле да, но больше похож на врача-стоматолога. Кого-то сверлит, исправляет врождённые либо приобретённые грешки, кого-то выдёргивает, когда видит, что пациент безнадёжен и лечению не подлежит.
– Он что, бандит?
– Да нет, говорю же тебе, врач, только без диплома. Так сказать, лекарь по призванию, выходец из народа.
– Смешная вы. Говорите загадками, а в глазах столько нежности, когда об этом докторе в кавычках рассуждаете.
– Почему в кавычках?
– Потому что Альберт Юрьевич, с которым вы вчера в гостинице были, – не врач, а… э-э … бизнесмен. Вы ведь сейчас про него говорили?
– Да уж, не зря я на тебя возлагаю надежды, ты ещё и психолог. Угадала. Я об Алике говорила, правда. Он потрясающий собеседник, на любую тему можно под диктовку записывать интересные мысли.
– Могу о личном спросить?
– Валяй, но ответ не обещаю. – Я отметила, что Наташа напоминает меня шестнадцатилетнюю. Хватка за слова, напор, характер, простота в общении. Молодец девочка, далеко пойдёт.
– Месяц назад, кажется, я прочитала в журнале о вашей будущей свадьбе с каким-то бизнесменом. А вчера, когда вы приехали в гостиницу вместе с Альбертом Юрьевичем… В общем, с утра вы ещё оставались в номере. – Наташа медлила с вопросом, видимо, стеснялась или опасалась моей реакции, но юношеское любопытство перебороло. – Короче, я хотела спросить, у вас роман?
Хороший вопрос, только стоило ли на него отвечать, и если да, то что? А почему бы и нет? Алик сам сказал, что не хочет скрывать наши отношения.
– Да, Наташа, у нас роман. Причём настолько стремительно развивающийся, что голова кругом, – я впервые призналась в этом. По большему счёту себе. Почувствовала неловкость, понимая, как всё выглядит: люди читают о помолвке с одним, а видят с другим.
– О-о, супер! Поздравляю. Я так и думала. У нас в гостинице вчера спор зашёл об этом, но я сразу сказала, что Дарина Домгальская не девушка на одну ночь. И если у вас начались новые отношения, то по серьёзной причине. Мне мама рассказывала, как романтично папа делал ей предложение. Он встал на колено и сказал: «Любой драгоценности нужна прочная оправа. Выходи за меня. Ты станешь моей драгоценностью, а я твоим надёжным хранителем». Вы с Альбертом Юрьевичем именно так и смотритесь. Как то ожерелье, что я примеряла. Вы сапфиры, а он золото, удерживающее камни.
– Спасибо, Наташа. Так трогательно сравнила. В свои годы ты по-взрослому рассуждаешь, я не замечаю разницы в возрасте. Жаль, но пора заканчивать разговор, мой рабочий день сейчас в самом разгаре.
– Конечно! Большое спасибо за всё. Я не подведу вас с Игорем, обещаю.
– Даже не сомневаюсь. Звони в любое время, хоть просто поболтать. И больше не называй меня на вы: я тебя в свои тайны посвятила, так что считай нас подругами.
В очередной раз Наташа меня растрогала: обняла и долго не отпускала. Я расплатилась и поехала на работу, а она пошла пешком, хотела прогуляться. В офисе я с разбегу погрузилась в звонки и распоряжения, заполнила выросшую за отгулы кипу бумаг, встретилась с партнёрами, пообщалась с главбухом и шефом. Привычный марафон. С чувством выполненного долга поехала на встречу с Андреем. Меня ждал разговор, которого боялась и который оказался откровенно-тёплым, искренним. Никаких упрёков и обвинений. Когда я вошла в таверну, он подождал, пока сделаю заказ, сам взял чай. Только после этого попросил выслушать. Я не перебивала его.
– В любовь с первого взгляда глупо верить, так я всегда рассуждал. Ну ерунда, как с одного дня можно что-то там разглядеть? Короче, посмеивался, когда меня убеждали, что так бывает. Досмеялся, жизнь наказала. Познакомился с тобой и влюбился прямо там, в клубе. Ни имени не знал, ни, тем более, фамилии. Когда приехал к вам домой и сопоставил детали – понял, почему и за что мой отец любит тебя. Причём всегда подозревал, что не просто как дочь друга, а именно как женщину. Как мечту, что ли, насколько мы, мужики, способны это понимать. Честно? Считал такое его отношение к тебе придурью. Ладно, странностью. Не свойственно человеку его характера и положения фантазиями баловаться. Что он видел в малолетке, я слабо понимал. Знаешь, ты здорово изменилась, хотя женщинам это легко даётся. Уже после нашей встречи и вашей с отцом я понял, откуда мне знакомы твои глаза. У отца в спальне над кроватью… – В этот момент подошёл официант с моим салатом, Андрей замолчал. Есть мне совершенно расхотелось, я с нетерпением ждала, когда он продолжит. – Так вот у отца в спальне висит портрет, довольно большой. Там девушка в купальнике. Она закрывает лицо так, что видны одни глаза. Я не знал, что на портрете ты. Отец о личном не имеет привычки рассказывать. Ты знала о портрете?
– Уже знаю.
– Понятно. Дарина, не буду скрывать, как отношусь к тебе. Думаю, что это именно оно… – Я видела, что ему сложно говорить о чувствах, и тоже напряглась. Знала, что произнесёт, но оказалась к этому не готова. Как глупо всё. Но я продолжила молча слушать. Андрей внешне выглядел довольно спокойным, руки лежали расслабленно, хотя они первыми выдают волнение. Но я чувствовала его натянутую напряжённость. Он медленно подбирал слова. – Мне ничего от тебя не нужно. Просто хотел объясниться. Даже рискуя конфликтом с отцом. Не думаю, что было бы лучше молчать. Дарина, знай, что ты всегда можешь рассчитывать на мою поддержку и помощь, что бы ни случилось. Я мог бы повоевать за тебя, но только не с отцом. Он слишком много для меня сделал, и, главное, я знаю, что он тебя любит. Никогда не видел, чтобы он на кого-то так смотрел. Теперь понимаю, почему его долго ломало ехать сюда. Боялся отказа. Опять же, никогда не видел его таким счастливым, когда вы у трапа обнимались. – Андрей впервые за разговор улыбнулся. Мне тоже стало легче. Помолчав, он продолжил: – Связываться с Князем рискнёт только сумасшедший, особенно если речь идёт о женщине. Хотя, – Андрей посмотрел мне в глаза, – я бы рискнул. Но вижу, у вас это взаимно, поэтому что-либо менять не имею права. Отхожу, потому что люблю вас обоих. Ну вот, я это сказал. – Он усмехнулся и накрыл мою ладонь своею. – Скоро уеду обратно на север, здесь и Геры вполне хватит. Дарина, ты помни, что если тебе понадобится моя помощь, в любой момент, не важно в чём, – только скажи, и я приеду. – Он поцеловал мне руку и ушёл. Мы попрощались скомканно, но и тепло. Его последние слова перед уходом меня сильно тронули: «Ты самое прекрасное, что есть в моей жизни. Не каждый мужик готов остаться другом там, где отношения не срослись. Но я именно твой друг. Моё отношение к тебе шире, чем любовь мужчины к женщине».
Андрей ушёл. Я сидела за столом, не притронувшись к еде. Меня распирала светлая грусть. Почти сразу вызвала такси и уехала в бильярдный клуб. Мобильник разрядился, и я тоже нуждалась в разрядке.
Прицел. Удар. Шар.
Прицел. Удар. Шар.
Я заполняла лузы, размышляя о разговоре с Андреем и о наших с Аликом отношениях. Маркёр дядя Саша понял без слов и составил мне молчаливую компанию за столом. Одна партия. Две. Три. Четыре.
– Говорила же, она здесь, – Ника шумно выдохнула и с укоризной посмотрела на меня, а вошедший следом Гера что-то быстро сказал по телефону и протянул мне трубку.
– Алло.
– Дара, ты рехнулась? – голос Алика разлился раскалённым железом.
– В чём дело? – Я ещё была в тумане своих мысленных бродилок.
– Какого… рожна ты мобилу отключила и, никому ничего не сказав, укатила в бильярд?
– Алик, смени тон. – Мне не нравились ни слова, ни интонация. – Я не маленькая девочка, чтобы так меня отчитывать.
– Ты издеваешься?
– А что я сделала? – я закипала. – Мне было не по себе, хотелось побыть одной, мобильник разрядился. Зарядки с собой нет.
– Оставайся на месте, не маленькая девочка.
– А то что? Накажешь? – Эмоциональный вызов был брошен.
– Да-ра! – прорычал Алик. Судя по тону, вызов приняли. – Верни трубку Гере и хорошей тебе игры!
Гера вышел с телефоном из зала. Ника застыла в изумлении, но тут же спохватилась.
– Ты чё творишь? Да Алик всех на уши поставил. У вас двоих с Андреем абонент не абонент. Что вообще происходит?
– Отстаньте вы все уже от меня со своей опекой. Дайте хоть немного побыть одной. – Меня накрыло эмоциональной бурей. Я хорошо знала это состояние. Ничего хорошего оно не предвещало.
– Ха! – сестра тоже распалилась. – Принцесса-шибанесса сегодня не в духе. Знаешь, что я тебе скажу, Дара? Ты эту кашу заварила – приятного аппетита, смотри, не обожрись в одиночку! – Она развернулась к вернувшемуся Гере и сказала уже ему: – Поехали отсюда. Госпожа изволит лупасить по шарам в гордом одиночестве. Зря только все волновались.
– Нет. – Гера, подойдя к столу, взял у меня из рук кий и положил на сукно. – Дара, я всё понимаю. Хотя нет, я ни хрена не понимаю, но тебя здесь не оставлю. Поехали, отвезём тебя домой. Там побудешь одна, сколько нужно. Хорошо?
Я кивнула сначала Гере, потом дяде Саше. На Нику не смотрела. Сестра больно царапнула словами. Чёрт. Она была права. Выглядел мой поступок паршиво. И какая, фиг, разница, что я этого не хотела. Ну ничего, Алик приедет домой, всё ему объясню. Но Алик так и не приехал.
Девять. Десять. Одиннадцать.
