Текст книги "Измена. Найди меня (СИ)"

Автор книги: Марина Генцарь-Осипова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Измена. Найди меня

Предисловие

Пройдёт двадцать лет, прежде чем я решусь рассказать эту историю. За годы поменяется окружение, преобразится внешность, до неузнаваемости обновится гардероб. Не изменятся только ценности. Их не раз коснутся обстоятельства, обтачивая по углам, но так лишь чётче проявится суть.

А тогда я осталась одна. Хотя нет. Молчаливую компанию составили бутылка мартини и банка консервированных ананасов. Одиночество – пугающее, разлагающее и выедающее душу слово. Я стояла у окна и пила. По щекам текли солёно-честные, сердце, казалось, вот-вот сожмётся, замрёт, а потом выпустит разом сотни игл. Погода в лучших традициях мелодрамы развела слякоть вместе со мной, отчего стало тоскливее и острее зацарапала боль.

Многие девочки на моём месте попытались бы исправить ситуацию, простили бы обидчика. Один звонок, слово, просто кивок головы – и он снова рядом, вместе с определённостью и планами. Только не в этот раз. Не про-щу. Уходя, у-хо-жу.

«Любовь не возвращается туда, откуда выгнали её», – любила повторять Крис после очередных неудачно-завершённых отношений. И почему она уехала именно тогда, когда мне понадобилась лёгкая компания?

Я знала, что справлюсь. Не впервые сталкивалась с предательством и стрессом, вместе взятыми. Напиться, прореветься и поехать в ночной клуб – искать приключения на свои вторые девяносто. Отличный план. Кто придумал, что разрыв отношений нужно долго обдумывать? Оплакивать, мысленно вязнуть в совершённых ошибках, анализировать, чтобы, не дай бог, не повторить. Чушь. Если один раз наступил в кучу дерьма, не стоит для запоминания запаха наступать в неё снова и снова. Так и фетишистом стать недолго.

С меня хватит, а то уже потянуло к куче. Решила допить и ехать, не биться в клетке одиночества.

М-да, уже и допивать было нечего. Вот так задумаешься и не заметишь, как бутылку приговоришь. Она хоть и была начата, но разовая доза явно превышала мои возможности. Пить больше не хотелось, а поток мыслей продолжал булькать. Да, милочка, так и алкоголичкой с красивым личиком легко можно было заделаться, перейди я в регулярный режим. Это я ещё только по верхам прошлась, а если бы детальный анализ начала, так через пару часов уже белочки бы запрыгали… Кстати, почему именно белочки? Да к чёрту их.

Я пошла в спальню. В зеркале меня встретил расфокусированный взгляд. Открыла шкаф, уставилась в разноцветие гардероба. У меня было несколько устойчивых правил в жизни. Одно из ключевых: какая бы полоса в жизни ни выпадала – выглядеть на все сто и идти уверенной походкой. Вот и тогда я пыталась разрешить дилемму: чем удивить клубную публику. С одной стороны, у меня наметился поминальный вечер и просился чёрный, но я не могла отнести к трауру кожаный комбинезон, расшитый стразами. А больше чисто чёрного, подходящего наряда не имелось. Ох уж эта извечная женская проблема – что надеть и куда запихнуть.

«А если этот? Пожалуй, да». – Я вытащила плечики с новым костюмом в чехле – накануне забрала его у швеи. Облегающий брючный костюм иссиня-чёрного цвета с яркой красной отделкой и топом в тон. Я была помешана на эстетике вещей, а если ещё и с элементами ручной работы, то могла выложить за них приличные деньги. Нет, не играла на публику, не пускала пыль в глаза, скорее, срабатывали насмотренность и привычка. Мама с детства прививала вкус и умение отличать тонкую работу от ширпотреба, учила нас с сестрой комбинировать всевозможные стили и подбирать образы, подходящие к случаю и фигуре. Она часто повторяла, что перестройка и девяностые принесли разнообразие и одновременно безобразие. Согласна, образ того десятилетия подмочил репутацию наших соотечественниц, русских красавиц, которые вдруг независимо от времени суток и типажа повально бросились носить боевую раскраску, ультра-мини и высокие каблуки. А сколько экспериментов с внешностью в те годы проводили мы с сестрой, особенно Ника, я уже не помнила. Не всегда выходило удачно, иногда на грани смеха и истерики. Вспоминаю и улыбаюсь. В четырнадцать мой макияж был вульгарно-ярким, но ума хватило не позволить стилистам коротко остричь и покрасить волосы, не давала трогать соболиные брови, чтобы превратить их в модную неестественную ниточку. С ранней юности мама меня поддерживала в том, что мода переменчива и капризна, а естественная красота, как классика, вне времени. Сестра действовала смелее. До сих пор не понимаю, как она после всех поисков себя осталась с волосами, ресницами и бровями. Фразу «красота требует жертв» каждый понимал по-своему. Я считала, что некрасивых женщин не бывает, красоту портит отсутствие вкуса.

Интересно, куда пропала сестрёнка? Набрала на мобильный, но любезный женский голос ответил, что абонент временно отключён. Позвонила на домашний родителям и услышала короткие гудки. С кем-то говорили. Ладно, я никуда не спешила.

Занялась доделкой образа: подвела и растушевала глаза, нанесла нейтральный блеск на губы, собрала тёмно-русые волосы в тугой хвост. Вид приняла стервозно-хищный, взгляд прояснился – именно это мне и было нужно. Кто попало не подойдёт с идиотскими предложениями типа: «Красавица, вашей маме зять не нужен?» Или ещё хуже. С вопросами о нём…

Ну вроде бы всё. Критичным взглядом окинула отражение. Вполне. Не зря меня часто не любили женщины и осыпали комплиментами мужчины. На их месте я тоже попалась бы: правильные черты лица, ухоженные, натуральные ногти, волосы, ресницы и брови, за что в модельной школе поначалу огребала по полной. Зато когда начала получать выигрышные баллы на федеральных конкурсах, это стали подхватывать другие девочки. Тогда постепенно возвращался естественный образ русских красавиц. Ну и в завершение канонически-пропорциональная фигура: девяносто – шестьдесят – девяносто. Ладно, не шестьдесят. Как только модельная карьера завершилась, талия с облегчением вздохнула и воодушевлённо прибавила несколько сантиметров. Но больше всего в своей внешности я любила глаза. Волосы можно вылечить, остричь, перекрасить и нарастить, фигуру подкачать местами или, наоборот, уменьшить, придать нужный рельеф. Можно даже цвет глаз изменить с помощью линз, но взгляд… Здесь пластическая хирургия бессильна. Говорят, моя пра-пра по женской линии увлекалась магией. Не знаю, что и как там происходило на самом деле, но по словам и фото я внешне один в один её копия. Особенно взгляд. Что я только не слышала. Тёмно-каряя глубина могла притягивать, а могла излучать столько хладнокровно-молчаливой уверенности, что порой прилетало что-то вроде: «Дарина, не смотри так. Хорошо, давай подумаю, что можно сделать». Ну как после таких слов не поверишь в магические свойства?

Моё время пришлось на смену эпох. Безвкусно-пошлые девяностые перешли в нулевые. Многим мир модельного закулисья видится жестоким и хладнокровным: зачем пришла, на что готова, а на что не пойдёшь ни при каких обещаниях. Отчасти согласна, при этом считаю, что всё зависит от нас самих, от каждой конкретной девочки. В моей карьере хватало мрачных моментов, некрасивых поступков недалёких конкуренток, но я на этом не фокусировалась. У меня кипела работа с профессионалами своего дела, спецами регионального, федерального и международного уровня, художниками, увлечёнными людьми. Да и со многими девочками-моделями, которых по праву так можно было назвать, у нас сложились приятные отношения. Дружбой не назову, но гадости друг другу не делали и на показах, конкурсах и съёмках одна другую поддерживали как могли. Я ушла из моды три года назад, в самом начале двухтысячного. Знала, чувствовала, что идёт время русских моделей на мировых площадках. Мне предлагали работу европейские модельные агентства, несколько топовых, но я свой выбор сделала: перешла на четвёртый курс института и покинула подиум. За спиной остались семь лет в моделинге, километры проходов, тысячи снимков, десятки роликов и идея, что нужно свернуть на другую тропу. «Кара – русая бестия» внесла свой вклад в неписаное правило: девушки славянской внешности успешно конкурировали на международных показах. И далеко не все мы продавались и покупались. Это кредо достойно демонстрировали наши модели, наши русские ракеты, уже не поворачивался язык называть их «матрёшками». «Инопланетянка» Саша Пивоварова и «три V»: Женя Володина, Анна Вялицына и, конечно, одна из самых известных «русских золушек» Наташа Водянова. Время «русской мафии на подиумах» вернулось. Надеюсь, надолго. И не только в моде, но во всей культуре и искусстве.

***

Я ещё раз посмотрела на своё отражение и улыбнулась воспоминаниям. Взяла по привычке подаренный им приторно-сладкий парфюм, поднесла к шее и замерла. На одном из свиданий о другом аромате, моём любимом, он сказал: «Дарина, он тебе не идёт. Он для взрослых и дерзких женщин, а ты у меня котёнок». Пф-ф, пожалуй, пришло время снять шлейф воспоминаний и нанести другой. Я бросила духи для послушных девочек-котят в мусорную корзину и достала с верхней полки белую коробку. В ней терпеливо ждал безупречный флакон идеальной формы, наполненный золотой жидкостью. Изысканный и роскошный «Жадор Диор». Может быть, я и была недостаточно взрослой и дерзкой женщиной, но уверенности мне хватало определённо. О да-а. Букет из нежного ландыша, сладкой ванили и персика, с едва заметной свежестью цитрусовых нот дарил настроение и заявлял о той, что решила носить этот аромат. Впредь никаких компромиссов. Я выбирала себя.

Не удобную, а свободную се-бя.

Из гостиной донёсся звонок. Мама. Она разразилась тирадой по поводу нашего с Артуром разрыва. Оказывается, он не терял времени и поехал к моим родителям – надеялся, что я у них. Не застав, воспользовался удачным случаем, выложил свою версию, драматическую. И оставил, подлец, их в домыслах и эмоциях.

Всё это произошло за последний час, пока у меня было свидание с мартини. Мама решила позвонить, а тут я в поисках сестрёнки, горячим пирожком, да на живца. Я с удивлением отметила, что прежде не слышала, чтобы человек в короткий промежуток времени мог выложить колоссальный объём информации. Хотя моя мама была способна на многое и умела удивлять, за что мы её тоже любили. И терпели. Или сначала терпели, а потом любили. Не важно. Пока я обдумывала мамины сверхспособности, она продолжала причитать: о страданиях бедного юноши, несчастного рыцаря Артура, о моей жестокости и бессердечности по отношению к человеку, который столько сделал и так любит. Первым не выдержал папа, в трубке раздался его голос:

– Дочурка, здравствуй, как ты?

Если всё время, пока говорила мама, я вынашивала план, как насолить моему ненаглядному «коллекционеру котят» за то, что наплёл родителям слезливую историю, то после короткого вопроса папы я дрогнула. Нет, только не слёзы, еле сдержалась. С усилием проглотив эмоциональный ком, ответила:

– Привет, папа. Не могу сказать, что хорошо, но справлюсь. Ты же знаешь, я у тебя из лиги сильных. Вы там сами не переживайте и не расстраивайтесь. Пройдёт время, и я его забуду.

– Ох, Дара, а надо ли? Он вроде любит тебя. Никогда не заступался и не знаю, что он там натворил, но всё же. И раньше ссорились… Может, обойдётся? Ты прости отца, конечно, я на твоей стороне. Но знаешь, когда он зашёл, узнал, что тебя нет, аж губёнки затряслись. Глазами пустыми водит, бормочет чего-то. Не думал, что Артур может выглядеть таким, эм-м, жалким. А на мать не сердись. На неё новость о вашем разрыве подействовала, как конец света. Она утром ещё думала, что ты скоро замуж выйдешь. Может, и впрямь погорячилась?

Я крепко зажала трубку рукой, чтобы папа не слышал всхлипы. Да, Артур меня вроде бы любил, и я была вроде бы счастлива, но увы. В этой сказке вместо «они жили долго и счастливо» случилось – «их любовь умерла, так и не родившись».

Я постаралась придать голосу больше уверенности, чтобы у отца не возникло сомнений.

– Папа, я ценю твою заботу, но поверь, мы… я окончательно решила. Мы больше не вместе, и я не выйду за Артура. Сейчас не в состоянии объяснить причину. Завтра приеду и поговорим, о’кей?

– А почему не сегодня? Раз уж так, приезжай, мы все дома. Тебе тяжело, но мы ведь не чужие, дочка, хуже не сделаем. И нам с матерью будет спокойнее.

Идея была неплохая, но я больше хотела раствориться в шумной толпе, чем плакать в мамину жилетку и сходить с ума от сердечной катастрофы. Папе сказала, что у меня другие планы, которые нельзя отложить. Попросила успокоить маму и позвала к телефону Нику.

Вот уж кто всегда находил нужные слова. Без предисловий, она отчеканила:

– Ну что, систер, кажется, у тебя неприятности? Честно говоря, он мне никогда не нравился. Я рада, что это финита вашей романтишной истории. Мы тебе лучше принца найдём, а может, сразу короля. Чего мелочиться. Предлагаю не откладывать. В общем, собирайся, едем в клуб. Минут сорок хватит привести себя в принцессный вид?

Я улыбнулась. Нет, совершенно точно: ни один психолог не сказал бы лучше. Вероника умела моментально отрезвить и привести в готовность к любым ситуациям. Иронично и в точку.

Это, пожалуй, единственный человек, который, чтобы я ни натворила, поддерживал и убеждал меня в моей же правоте. Лишь когда удостоверивался, что я в порядке, намекал в лоб, что в сложившейся ситуации можно было вести себя более разумно. Но делал это настолько доказательно, без назиданий, что порой я жалела о сделанном и вносила коррективы, подтирая ластиком досадные эмоции. Одним словом, ошибки совершала сама, а выводы делали вдвоём с сестрой-юмористкой, которая вместо тонального крема толстым слоем наносила иронию и маскировала нетерпимость к человеческим порокам.

Глава 1. Фальстарт

Спустя час подъехав к ночному клубу «Атриум», я сразу разглядела сестру. Ника была сногсшибательна, причём во всех смыслах. Если не обезоруживали внешние данные, то в ход шли острота и скорость языка. Её удлинённое чёрное каре ниспадало на плечи, и она сногсшибательно смотрелась в ярко-синем платье до колена и высоких сапогах.

Если бы она не была моей сестрой, я бы чувствовала уколы ревности, замечая к ней повышенный мужской интерес в общих компаниях. Нике не понадобились годы в модельной школе, чтобы прокачать походку, подачу себя и уверенность. Она с этим родилась. Я испытывала гордость за младшую. Кроме природной харизмы Ника обладала хорошим вкусом, широким кругозором и острым, часто безжалостным юмором, даже к себе. Вот последнее и было её главным козырем и суперсилой. Самоирония вообще важное качество для современного человека: в личном и в деловом общении.

Расплатившись с таксистом, я зашла в клуб и чмокнула сестру в щёку.

– О, Дара. Скажу ещё раз, и закроем тему. Рада, что вы расстались с Артуром. Я очень тебя люблю и желаю видеть счастливой, как минимум – удовлетворённой. Он не достоин твоих слёз. – Ника выдохнула. – Ну всё, с официальной частью закончили, теперь с чувством выполненного сестринского долга предлагаю пойти веселиться.

– Пойдём, – я снова улыбалась. Мой человек был рядом – что ещё нужно. – Спасибо, что ты есть, а то сидели бы сейчас, рыдали с мамой, а папе пришлось бы утешать сразу двух плакальщиц. – Ника скорчила горестное лицо, а потом расхохоталась: видимо, очень живописно представила сцену. Вот так, хохоча, мы выпроводили Артура из моей жизни и, минуя цокольный этаж с боулингом, поднялись на второй.

Да-а. Суббота. Клуб битком. Здесь собирался топ нашего тусовочного общества на провинциальный манер, но что делать: сердца многих просили перемен. А некоторые ещё и измен. Мерзкий душок из настроения не выветрился, и я точно не собиралась отвечать на вопросы о «свадьбе с угольным магнатом». О нас и так открыто-громко трещал и чуть тише перешёптывался весь городишко. Лучший местный клуб. Упакован всеми видами досуга: от боулинга с бильярдом до большого танцпола и казино. Здесь отдыхали местные завсегдатаи и приезжие залётные. И я с Никой. Мы подошли к барной стойке, Ника помахала и что-то сказала бармену.

– Зайка, чем тебя угостить?

– Прежде чем называть меня зайкой, подумай, хватит ли капусты и смелости, которую ты явно путаешь с наглостью, – я резко отшила некстати подошедшего охотника за зайками. Он пошёл охотиться дальше, а я потащила Нику обратно, вниз. Котёнок, зайка. Хватит с меня зоопарка. На цокольном этаже соседствовали боулинг и бильярдный зал. К большому залу для всех желающих и по-разному играющих прилагался малый – для более серьезного контингента, знающего не только с какой стороны мелить кий, но и нюансы потоньше. И столы там были лучше, и зелёное сукно поновее, удобные кожаные диваны, и в целом атмосфера приятнее. Кого попало не пускали. Знакомого маркёра я попросила открыть для нас свободный стол и принести мой кий с перчаткой. Хранила его здесь, чтобы не возить с собой в чехле и не собирать-разбирать.

Первые три партии сыграли молча.

Прицел. Удар. Шар.

Прицел. Удар. Шар.

Ни удовольствия, ни стратегии – просто механическая отработка. Ника знала, что если не разряжусь в игре, то кому-то явно не повезёт. Я выставила пирамиду, а дальше… дальше сестра ходила вокруг стола и доставала шары из луз, куда я их сосредоточенно загоняла один за другим, не смотря по сторонам. Она сделала всего четыре удара за две партии. Они напоминали избиение младенца, но Ника терпеливо молчала и продолжала собирать шары.

Первая партия, вторая, третья.

– Какие лю-юди! Дарина. Вероника, – приветствие принадлежало Денису, нашему общему с Артуром знакомому. Он пытался завести связи в торговле и отношения с моей сестрой. Ника, в свою очередь, держала Дена на дежурном расстоянии, но расположением его пользовалась. – Так, девочки, что пьём? Почему скучаем? И где Артур? Рискнул отпустить красоток одних? Ох, Дарина, совсем ему мозги запудрила.

Пока я думала, что ответить, Ника, мелившая кий, одарила Дена белоснежной и наигранно мило проворковала:

– Денчик, ну к чему столько вопросов в субботу вечером? Мы приехали отдыхать, а не раздавать интервью. Артур в другом месте, мы здесь одни. И скучаю только я – Дара вовсю веселится, забивает шары, не видишь? Представляешь, нам до сих пор не принесли мартини. Рада, что ты здесь.

Я уже достаточно спустила пар в лузы и теперь сдерживала язвительный смех, глядя на Нику в роли пустышки. Денису, млеющему от одного её взгляда, не нужно было ни слова больше. Мечтательный делец понёсся к бару, роняя достоинство и слова.

– Девочки, простите идиота. Сейчас организуем в лучшем виде, считайте, что на сегодня я все ваши вопросы порешал. Распоряжайтесь.

Вместе с нами хихикал в усы маркёр дядя Саша, повидавший многое. Старый игрок и работник бильярдного клуба регулярно видел подобную реакцию у моих наблюдателей или у мужчин, с которыми флиртовала сестра. Мы закончили третью партию, я выставила пирамиду для четвёртой. Закатив с разбива шар в дальнюю лузу, поймала взгляды с соседних столов. Пока я приходила в себя, за мной наблюдала собравшаяся в зале публика, многие лица были знакомы. Что ж, главное – у меня начинало получаться не думать об Артуре. Следующим ударом забила свояка в угловую лузу, наблюдатели, кто стоял рядом, одобрительно закивали. Я обошла стол и уверенно закатила чужого в серединную лузу. Ещё один шар полетел туда же, четвёртый подряд. Пятый с обратным отскоком исчез в той же лузе. Возле стола раздались аплодисменты. Шестой прямой. Седьмой свояк. Эх, промашка. Могла бы закатить восьмой, и партия была бы закончена. Право удара перешло к Нике, которая в ответ решила устроить шоу.

– Сейчас я тебе покажу красивую игру. – Она встала в стойку у борта стола так эротично, что в зале ощутилось напряжение. Быстрым, резким движением закатила шар, который я подкатила прямо к лузе. Оставалось лишь коснуться его битком. Второй раз Ника промазала, и хотя это её ничуть не расстроило, подмигнув, она топнула ногой: – Дара, так нечестно! Ты у нас мастер, а я только учусь. Если бы ты играла на деньги, то сколотила бы состояние. Ну или хондроз, как дядя Саша. И чего ты со мной возишься – скучно же, наверняка. Вот с ним лучше сыграй.

Я молча закатила победный, восьмой шар, и Ника протянула свой кий одному из мужчин, наблюдавших за нами. Я хотела возразить ей: договорились на пять партий, а сыграли четыре, – но, оглянувшись, увидела перед собой молодого человека и застыла с кием в руках.

Ситуацию исправил официант с напитками.

– Дарина, как всегда, на ваш с Артуром Владимировичем счёт записывать или сразу наличными пожелаете рассчитаться?

Этот вопрос моментально вернул в реальность. Несмотря на четыре разгромные партии и спущенный пар, я ещё не была готова к упоминанию Артура. Запершило от горького кома и спёртого воздуха. Наверное, я застыла надолго, потому что новоявленный соперник по бильярду взял не только кий, но и инициативу в свои руки, ответив официанту:

– Запишите на меня. – И тут же обратился ко мне: – Мне будет приятно вас угостить.

Я равнодушно пожала плечами. Без разницы, кто заплатит за заказ Дениса, который снова исчез. Тем временем Ника заново собрала шары в пирамиду, взяла свой бокал и подошла.

– Дара, познакомься, это Андрей. Он недавно приехал с севера, и я слышала, отлично играет. Не терпится посмотреть, что у вас выйдет. Как зритель, а не собиратель шаров: каблуки стёрла, подбирая за тобой. – Ника уселась на кожаный диван рядом со столом и продолжила, глядя на Андрея: – А это, как ты уже догадался, моя несравненная и, прошу заметить, старшая сестра, Дарина. Разница всего два года, но мне приятно её подчёркивать: хоть какой-то реванш за проигрыши. Дара тоже неплохо знакома с бильярдом, ты и сам видел. Похоже, возле этого стола только я лузер, все остальные чемпионы. Ну, начинайте, время идёт.

Я хоть и привыкла к бесцеремонным выходкам сестрички, но от такого знакомства немного опешила. Или на меня произвела такое впечатление необычная внешность Андрея? А может быть, алкоголь? Нет, алкоголь был ни при чём: мартини никогда на меня так не действовало. Расслабляло, переключало мозги, не больше. Что-то неуловимо знакомое угадывалось в лице Андрея, но абсолютно точно я видела его впервые.

Он уверенно мелил кий.

– Я уже наслышан о вашей игре, но вы ещё прекрасней, чем описывают. Рад, что нас познакомили.

Я машинально-вежливо улыбнулась, положив кий на стол. Попросила дядю Сашу остановить время и посчитать за бильярд. Почему-то окатило тревогой. Стало не по себе. Каждый день слышала комплименты, а тут засмущалась, как подросток на первом свидании, хотя уже в школе перестала тушеваться от мужского внимания. Без перехода допустимой черты, само собой, но я набиралась опыта в школьных коридорах не только в обязательных предметах.

Ника вытащила из мыслей, незаметно пихнув в бок, спросила:

– Как счёт? Серьёзно? Дара, ты не сыграешь с Андреем и не отстоишь честь мундира нашего города? Если он вообще есть. Что, увидела достойного соперника и струсила?

Это действительно не было похоже на меня. К бильярду я относилась серьёзно, играла с удовольствием, без всяких стеснений и гендерных разделений, но именно с Андреем оказалась не готова меряться мастерством. Какая-то странная реакция и дурацкая ситуация.

– Глупости. Ты же знаешь, не боюсь я ничего. Вы простите меня, Андрей, дело не в вас. Просто мне не совсем хорошо. День тяжёлый, хоть и не понедельник. Одно дело молча шары катать с сестрой, и совсем другое – соперник, которого не знаешь. Я слишком уважаю бильярд, чтобы превращать его во что попало. Мы встретимся, если хотите, но как-нибудь в другой раз, о’кей?

– Ловлю на слове. Пусть не сегодня. Я подожду. Наблюдал за вами и, признаюсь, впечатлён. Не часто видел, чтобы забивали семь шаров подряд. Если не секрет, у кого учились?

Сколько прошло минут с последнего напоминания о нём? Две-три-пять? Неужели вся моя жизнь за последние три года связана сотнями невидимо-ощутимых узлов с Артуром? Вот и бильярдный мир он мне показал, дал первые уроки. Потом уже дядя Саша заметил мой интерес и хватку: сказал отцу и по просьбе того стал учить. К тому времени я ушла из моделинга. После многолетних сверхнагрузок стала студенткой четвёртого курса и стажёром в нефтяной компании… пф-ф, мой отдых мечты сбылся наяву. Я с удовольствием регулярно тренировалась. Папа иногда приезжал в клуб, играл со мной или наблюдал, обсуждал с дядей Сашей. Они подобрали и заказали мне персональные принадлежности: кий, чехол и перчатку. У родителей в подвале тоже стоял бильярдный стол. Мы с папой провели десятки, нет, сотни домашних партий. Но стол там был маленький, поэтому папа настоял, чтобы дважды в неделю занималась в клубе у дяди Саши. С Артуром мы приезжали уже дополнительно, нарабатывали практику живой игры. За год папа, дядя Саша и регулярность довели мои навыки до первого места в женском городском турнире. В том же году я закончила универ и по итогам стажировки, единственная с потока, устроилась в престижную компанию на должность экономиста. Ещё через год заняла кабинет главного экономиста.

Чёрт. Я погрузилась в бурные воспоминания, а внешне тем временем игнорировала вопрос Андрея. Что он спросил? Ах да. У кого училась.

– Уровнем обязана отцу и дяде Саше, – я благодарно улыбнулась стоявшему неподалёку тренеру, он в ответ кивнул и показал большой палец.

Слава Богу, не пришлось отвечать дальше. Вернулся Денис и бесцеремонно похлопал Андрея по плечу.

– Как? Вы уже знакомы? Ну и ну, не успел у нас появиться, а уже завидных невест кадришь. Только опоздал ты: Вероника занята, а Дарина через месяц за большого человека выходит. Кстати, мой друг и серьёзный бизнесмен – может и в твоей сфере подсуетить, правда, Дариночка? – всё это он произнёс с таким жалким пафосным видом, что я отвернулась.

Мысленно упали последние капли терпения. Меня переполнило желание сказать Денису пару ласковых. А может, и не пару. Гулять так гулять, мы же в клубе. Веселимся. Встав с дивана, я позвала Нику и, не в силах сдерживаться, отчеканила:

– Денис, во-первых, я тебе сестру не отдам, да она и сама лучше в монастырь пойдёт. Поэтому никто никуда не опоздал. А во-вторых, свадьбы через месяц не будет. По крайней мере той, о которой ты говоришь. И с каких пор ты рекламируешь «большого человека, друга и серьёзного бизнесмена»? По-моему, у Артура Владимировича по этой теме договор с пиар-агентством, а не с тобой. Так что извини, но у тебя по всем пунктам стопроцентно неверная информация. Советую проверить источники. Пока, мальчики. Местами приятно было поболтать и спасибо за мартини. Стол дядя Саша записал на меня.

В женском туалете Ника возмутилась:

– Да какая муха тебя искусала? Нет, ты, конечно, его правильно на место поставила, у самой язык чесался. Но всё же Ден не виноват, что не в курсе вашего разрыва. Я понимаю, тебе паршиво, но на людей-то зачем бросаешься?

– Не знаю. Надоело всё. И все. Нику никому не отдам, видите ли, – я вытянула губы, изображая худое лицо Дена. – Жених хренов. А ты откуда Андрея знаешь? Кто он такой?

Сестра лукаво прищурилась, глядя на своё отражение в огромном до пола зеркале в медной раме под старину.

– Понравился?

– Ты за кого меня принимаешь? Утром с одним разошлась, а вечером на другого глаз положила?

– Не кипятись, пар из ушей пойдёт. И что такого в здоровом интересе? Ты же не слепая. На него уже пару недель в клубе весь список на выданье заглядывается. Я вообще считаю, что чем быстрее ты себе вместо кобеля настоящего мужика найдёшь, тем будет лучше. А то ещё вздумаешь к своему «большому человеку» вернуться.

– Ну не-ет. Не вернусь. На этот раз окончательно решила, обратная дорога самодемонтировалась. – Я решительно подкрасила губы и двинулась к выходу, но сестра продолжила говорить, и мне пришлось задержаться, дослушать.

– Андрей этот заманчивый экземпляр. Внешность, образование, судя по слухам – крепкое финансовое состояние. М-м-м, просто идеал складывается при первом знакомстве. Только он вниманием в клубе не разбрасывается, общается сдержанно. Точно не охотник, да и не мой типаж. А с тобой по-другому заговорил. Помнишь, как смотрел? Плёл ерунду какую-то про красоту, прямо неземную. Вы оба себя вели как школьники нецелованные, я прям растрогалась. – Ника подошла и пристально посмотрела в глаза: – Может, это твоя судьба? Тот самый принц на том самом коне, не знаю, кстати, какого цвета. Ведь должен быть счастливый конец в твоей истории? Типа «и жила-была она уже не с тем, а с этим, зато долго и счастливо».

Я вздохнула и прижала к себе дурёху. Сестра была права: моя сказка должна счастливо закончиться, а у меня ни конца, ни счастья не проглядывалось, я провалилась на дно своих иллюзий… Двери туалета вовремя распахнулись, и компания совсем ещё молоденьких девушек разошлась по кабинкам.

Мы с Никой вышли в холл и, решив, что домой ехать рано, а танцевать желания нет, поднялись на третий этаж, в казино. Резкий контраст.

Там звучала спокойная музыка – это так кстати меня расслабляло. Я села за свободный покерный стол, Ника пошла к рулетке. Сестра считала, что покер – для ленивых толстосумов, и в этом была доля правды. Рулетка динамичнее, но мне меньше всего хотелось двигаться, не только внешне, но и внутренне, поэтому предпочла покер, с его ленивым амплуа. Вообще-то я не любила играть на деньги. Хоть во что. Спортивный интерес или деловая схватка – другое дело. Родители одного из ухажёров Ники пару лет как открыли это казино. Ника стала часто там появляться. Поначалу я волновалась и под предлогом компании приглядывала. Только наблюдать не позволял темперамент, поэтому можно сказать, что я по-прежнему не любила, но и не забывала правила рулетки, покера и блек-джека. А Ника стала довольно сильным и, надо сказать, увлекающимся любителем рулетки. Она знала барабан наизусть, что называется вдоль и поперёк, и как только попадался начинающий или слабый крупье, захваченная азартом, начинала опустошать кассу. Правда, азарт иногда заставлял её попрощаться с выигрышем и частью собственных, точнее, отцовских средств. Хорошо, что это случалось редко, так как останавливаться сестра умела, а это главное в азартном бизнесе. В итоге я стала чаще приходить туда с Артуром. Боже, опять. Да что же это такое?! Я продолжала спотыкаться об него, так и до паранойи недалеко. Заказала двойной эспрессо и присела за свободный стол. И кто мне его принёс вместе с извинениями? Нет, не официант. Андрей.

– Ваш кофе, Дарина.

– Благодарю.

– Не думал, что вы любительница покера.

– А я и не любительница. Так, баловство. Я против игры на деньги.

– Интересно послушать – почему?

– Ничего нового не скажу. Всё уже давно сыграно, проиграно и подробно описано классиками. Пушкин, Достоевский, кто там ещё…