Текст книги "Цена дороги домой или вместе навсегда (СИ)"

Автор книги: Марина Литвинова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)

– А что значит, что мы уже были не мы, и какие еще короли рядом? У нас обоих мужья есть и вообще мы обе ни разу не оборотни.

– Не знаю как это объяснить вам девоньки. Что видела – уже рассказала. А нам.. – Мехеш тяжелым взглядом обвела всех присутствующих цаахов..– велено ждать и силы копить, а когда придет время прийти на помощь этим двум пришелицам.

Окружающие молча кивали головой, в недоумении переводя взгляды с обеих женщин чужого мира, друг на друга.

– И еще на последок скажу вам, что нельзя вам свои имена носить, наш мир чужой вам, и имена тут надо взять другие, хотя и созвучные. Не смогут вам тогда навредить, да и мир вас тогда примет быстрее... Дабы вопросов было меньше представляться лучше сестрами. А теперь извините нас, давайте кушайте.

Буквально через минуту, пока Марина с Дашей доедали все вкусности, некоторые члены импровизированного совещания, встали из – за стола, откуда – то появились еще люди. Подошли несколько женщин, встав не далеко, дали понять, что ждут подруг и надо следовать за ними. Наевшихся, и в принципе довольных жизнью женщин, отвели в какую – то кибитку, где на кровати лежал ворох одежды, и сказали, что они могут выбрать одежду по вкусу сколько захотят.

От такой стремительной смены событий женщины растерялись, но, привычка не спорить с обстоятельствами, а подстраиваться взяла верх, и они начали перебирать разноцветные тряпки. Даша довольно быстро нашла себе пару длинных юбок ('хит местной моды видимо'), несколько блузок разных цветов, тунику и на всякий случай льняные штаны. Марине, как обычно приходилось сложнее. Отобранные по размеру юбки пришлось все же убрать. Только одна, однотонная красная, которая уж больно понравилась Марине была наспех, найденными тут же ножницами, укорочена, блузки подходящего размера корректировались завязками на горловине, рукавах и по талии, что страшно бесило Марину, а платья так и не нашлись. Марина просто была в бешенстве от предложений надеть все те же аляповатые юбки и сарафаны, и в результате, не выдержала и стала требовать простые штаны. Сперва все сопровождающие начали убеждать что 'негоже деве носить мужские портки'. Марина все больше злилась, убеждая что ни за что не оденет этот 'клоунский наряд'. Как не странно, но спор разрешил Парронн, заглянувший на шум.

– Ну и чего вы бабы шумите. Пусть идет в штанах. Если что скажет что магичка. К тому же в Академию идет, так что все складно.

Притихшие женщины с видимой неохотой согласились, и двое убежали доставать те самые штаны. Спустя пару минут Марина уже натягивала на себя простые черные штаны, и прибирала еще одну пару таких же простых черных брюк, не украшенных, а скорее практичных.

– Ээээх.., ёшкин кот.. , жаль джинсы мокрые и их одеть нельзя. В этих штанцах у меня попендель еще больше..., хотя кто на него будет смотреть, – вздохнула огорченно обладательница пышных форм.

–Ну что ты переживаешь. Выглядишь ты хорошо, и вообще не ной по поводу своей фигуры, ведь сама ж ее любишь..

Марина еще раз огорченно вздохнула, кивнула, и в это время их с улицы позвали. Пришлось, прихватив весь ворох одежды, вместе с добавленный туда парой смен трусов (Благо оно было таким же, но с завязками вместо резинок), поспешить на улицу, чтобы успеть забрать хоть что – то из своей одежды.

Вот с этим случились первые проблемы. Если красную кофту Марине отдали без возражений, то все остальное, включая обувь, зловредный Паронн наотрез отказался выдавать. На шум и перебранку пришла Мехеш. И объяснила, что подобной одежды тут не носят, и что ее надо заменить чтобы не отличаться от окружающих. Даша в результате так и осталась в одетой юбе в пол синего цвета, и голубой кофточке с рукавом. Марина же еще раз подтвердила что она желает идти в штанах, и в своей собственной красной кофточке. Готовясь к путешествию они обе хотели все же забрать свои вещи. В результате препирательств всю одежду своего мира пришлось отдать 'на хранение' все вещи, и даже сумку, и получить в замен: два заплечных мешка, куда каждая сложила свою новую одежду; по паре обуви – достались черные удобные черевички похожие на балетки, но очень прочные, хотя и мягкие; по куску мыла; расческу к себе спрятала Марина, как обладательница более длинных волос; а Даше достался маленький котелок. Еще каждой проложили по краюхе хлеба, пару небольших мешочков с солью и травами укрепляюще – тонизирующего свойства, немного разных круп, сушеных долек каких – то фруктов и по большому куску вяленого мяса. Единственное, что смогли подруги отвоевать и запихнуть в мешки – бюстгальтера. На все уговоры они просто встали стеной, уйдя в глухой отказ, пока Мехеш и Паронн все же не согласились оставить им такую странную деталь туалета.

– Даша давай, чтоб не тащить всего по два набора, возьмем всего по одному – ту же соль и огниво.

– НЕТ! – Буквально вскрикнула Мехеш. – пусть все так лежит. Лишнее не будет. Поверьте мне, так надо.

Спорить с бабулечкой, от которой обе видели только хорошее, было неудобно и подруги согласно кивнули.

– А теперь садитесь, пейте отвар с лепешками и внимательно слушайте. Вам надо попасть в столицу в Академию. Там живут самые сильные маги.

– Вот ничего себе, – восхитилась Марина. – Я уже хочу туда попасть. Там учат магии? А сколько лет? А какие факультеты?

– Тихо ты, шебутная, – Мехеш по – доброму улыбнулась и у ее глаз собрались лучики морщинок. – там нет классов или факультетов. На самом деле магов не так уж и много и каждый, как только выяснят что у него есть Дар, приходит туда сам, и даже если есть только подозрение что у человека есть способности, его все равно возьмут в Академию. Ему выделяют комнату и назначают наставника. Этот наставник и подбирает ему уроки и следит, как тот развивается, как изменяется его Дар. У каждого наставника не больше трех подопечных. И каждый развивается до своего уровня, у каждого свой талант, свой путь и свое место в жизни. Кто – то выходит с умением создавать любое оружие, кто – то лечить взглядом, кто искать все что угодно и кого угодно, а кто – то наоборот – прятать.

– А вы откуда все это знаете?

– Одна из моих дочек училась в Академии три года, достигла своего предела. А потом работала с рыбаками, направляя им ветер в паруса. Она могла воздухом управлять. И тогда не страшен ни один шторм был, и рыбы столько набирали, что сети рвались. Но разговор сейчас не о том. Вам надо попасть туда, чтобы спросить помощи у архи магов. Есть канклав самых великих из живых магов. Всего их шесть и они составляют Великий Круг. Они могут сделать многое при условии что хоть один из них захочет вам помочь и уговорит остальных. Они могут помочь вам, но, поверьте мне лучше бы им не знать кто вы и откуда появились тут и даже имен ваших настоящих, хотя бы вначале. Если поймете что доверять хоть одному из них можно то раскрывайте себя и просите помощи, но если не почувствуете доверия ни к кому – проищите сопровождающих до Проклятых Земель чтобы дойти до Оракулов Пустоши. Карты сказали, что именно они могут вам все рассказать и помочь. Одни вы к ним не дойдете, так что придется сопровождение искать, а в Мертвую Пустошь, поверьте мне не каждый пойдет. Так что девоньки будет у вас тяжелая дорожка, хлопот много, слез, неожиданностей... А может вам плюнуть на все и остаться у нас?, – Мехеш с надеждой посмотрела на обоих., – Найдем вам мужа, будите жить с нами весело, мне помогать, весь мир посмотрите?

– Ой, нет!, – всплеснула руками Марина, – простите, но у меня там ребятки маленькие, как же я сыновей брошу? Да и у Даши семья и сын младший маленький еще, да и старший только начал самостоятельно жить. Так что спасибо за предложение, уважаемая Мехеш, но видно нам путь в Столицу. Вы нас научите еще чему можно, помогите советом, чтоб мы добрались туда, я вам за это серьги свои золотые отдам.

– Не надо, не гневи богов, дочка. Я ж не за награду помогаю. Чувствую что нужны вы нашему миру, что пришли для чего – то, а толком не могу понять... вы уж простите меня старуху., – Мехеш опустила глаза, в которых появились слезы, ее сухие тонкие губы задрожали в попытке сдержать рыдания.

Даша обняла сухонькую фигурку стараясь согреть ее и передать всю свою благодарность.

– Ну что Вы, мы так благодарны за помощь. Если бы не Вы мы б не поняли куда попали, в лесу замерзли бы или на зверей набрели. А Вы нас защитили, обогрели, накормили, объяснили все, еще и вещей дали. Это нам во век с Вами и семьей вашей не рассчитаться. Не надо огорчаться. На все воля Бога. Так что видимо неспроста и встреча наша и вообще все что произошло.

Мехеш улыбнулась губами, хотя в глазах стояла грусть и жалость.

– Бабушка Мехеш, вы как погадали на нас, как – то сильно изменили отношение. Что Вы еще увидели? Расскажите. Ведь если знать будем, может все проще будет.

– Марина, ты же сама знаешь что нельзя... Все что могла – сказала вам, а остальное карты сказали для меня. И ведать – то вам о всем не надо., – Старушка грустно улыбнулась глядя на девушек.

– Я не буду даже спрашивать откуда Вам известно что я гадать немного могу, не спрошу что еще вы видели и что Вам сказали карты, попрошу только дать нам совет такой, чтоб нам помог тут выжить и домой вернуться. – попросила Марина.

– Тогда вот что. Поменяйте свои имена, так чтоб никто не смог вам навредить. Только вы будите знать свои истинные имена; знак вашего Бога с себя не снимайте и знайте, что если одна из вас погибнет, то у другой этот знак почернеет; старайтесь быть вместе и не разлучаться, ибо только вместе вам суждено пройти путь или сгинуть, ну и чтобы не случилось – верьте в себя и будьте осторожны.

Мехеш отвернулась, и стала тихонько пить остывающий отвар, устала она так много говорить, да и эмоций было слишком много для ее почтенного возраста. Не могла она сказать двум этим пришлым что карты ей их смерть показали и что велели помочь в свой час.

В это время Даша наклонилась к уху подруги:

– Слушай я что – то боюсь.

Марина молча обернулась и вопросительно подняла бровь.

– Ну что...вот боюсь я ... тут хоть к нам отнеслись не плохо, а пойдем, фиг знает куда, не зная ни местности, ни правил, ничего...

– Поверь, я тоже очкую, друже. Только оставаться не вариант. Надо идти в столицу в Академию эту, а там уж если не помогут в ту Пустошь к Оракулам... Домой надо, там мелкие. Я и сейчас с ума схожу от беспокойства.

Марина резко поднялась.

– Спасибо вам всем большое. За приют, за хлеб, за совет, – она говорила и кланялась – особенно Вам, Старейшая, за доброту и помощь. Только пора нам. Долгие проводы – большие слезы. -Даша удивленно вскинула голову.

– Куда ж вам спешить? Поживите у нас, хоть на пару дней останьтесь, – предложила Мехеш.

– Спасибо за предложение, но нет. Нам пора идти. И все знают, что так будет правильно.

Марина потянула Дашу за руку в сторону, и той пришлось встать, выйти из кибитки и пойти за подругой.

– Ты чего вдруг сорвалась. Давай и правда пару дней отдохнем, узнаем все что можно и потом уже пойдем.

– Нет, Дань. Нам надо скорее уходить, прямо сейчас.

–Так еще только полдень, куда ты несёшься.

Они подошли к кибитке Мехеш, где лежали их собранные уже сумки. Следом шла и старейшая рода. Молча наблюдая как обе женщины проверили еще раз сумки, поправили внутри все, повесили на спину и тихо переговариваясь, подошли к ней.

– Ну что же, вижу, вы собрались. Пусть дорога будет вам легкой доченьки, а боги милостивы. Вы идите по этой тропке, она выведет на Большую Дорогу. Идите по ней на восход солнца. Постарайтесь не привлекать внимания путников, всякие люди бывают, и упаси вас боги свернуть с дороги. Там рядом Зачарованный Лес. В него не заходите совсем. Говорят, в нем раньше деревня эльфов была, много лет они жили, но потом кто – то вырезал за одну ночь почти всех жителей. То ли умирающие эльфы что – то сделали нарочно или нечаянно, то ли тот, кто на них напал, но с тех пор в том лесу творится всякая жуть. Почти никто из него не возвращается, а кто смог сбежать с ума сходили. А сами эльфы ушли далеко и теперь живут только в пределах своей страны. Вот вам еще мешочек с монетками, и не спорьте. Тут, правда, не много, три серебрушки да медяков горсть, это все, что могу вам дать. На последок я хочу вот что вам дать.

Мехеш оторвала по монисте, с усыпанного ими воротника кофты, и протянула каждой.

– Когда придет время, если будет нужна вам помощь, они помогут связаться со мной. А сейчас идите сюда, девоньки, я вас обниму.

Троица обнялась, и возникло чувство, как будто трое родных прощались. Будто бабушка и правда внучек отпускала в дальний путь. Всхлипнув и вытерев слезы, стоявшие в глазах, Марина и Даша, не долго думая, вдели монисты в свои серьги, чтобы не потерять, а мешочек с деньгами Марина прибрала к себе в мешок. Еще раз поблагодарив за все подошедших цаахов, они пошли по тропинке. А Мехеш еще долго стояла и смотрела на две удаляющиеся среди деревьев фигурки.

– Дай вам боги сил и защиты.

– Ну что, Марин,... 'Мы в город изумрудный идем дорогой трудной?', – вспомнила Даша песенку из детского фильма.

– По другому и не скажешь, – усмехнулась Марина.,– вот объясни мне как нам удалось так вляпаться?

Они уже час шли по лесочку. Сперва остановились и все же одели верхнюю деталь нижнего белья, потом, молча, обдумывая все случившееся, побрели по тропинке.

– Ну ты как будто не знаешь. Вот так вот и вляпались... Приключения твою мать. Мдя..., прогулялись пьяные тетки на озеро... Знала бы, фиг вообще из дома вышла и поехала куда – то.

– Главное скорее до столицы их дойти и уговорить этих магов вернуть нас домой. Я так за мелких переживаю.

– Маринк, прикинь, МАГИ... я всегда так хотела попробовать что – то мистическое, фантастическое.. – засмеялась Даша, закружившись и подняв голову к небу.

– На..., получи..., ложкой прямо... пробуй..., только не обляпайся..– буркнула Марина.

– Ой, ну перестань. Все у нас получится. Я, кстати так хорошо себя чувствую.– Даша и правда чувствовала себя переполненной силами, казалось, она может свернуть горы, хотелось кружиться и смеяться. Окружающий их лес пел свою песню птиц и ветвей, солнце пробивалось через кроны, в воздухе пахло травами. Ее веселое настроение потихоньку передалось хмурой Марине, которая, заразившись от подруги светлым настроением, тоже рассмеялась.

– Мы с тобой тормоза, Марин. – вдруг заявила Даша.

– Чё это вдруг? Я вообще – то умная тетка.

– Угу, только мы не спросили ни одного названия. Ни как столица называется, ни страна, есть ли еще государства, и вообще какой тут строй? Может диктатура или инквициция лютует.

– Так нас бы Мехеш предупредила.. наверное....

– Ты не забывай что они тут живут. Все новое и необычное для нас – для них обыденное и жизненное.

– Ёшкин кот... Права. И что делать?

– Как что? Идти дальше, больше молчать , меньше говорить.

– Так. Давай Дань соберем, так сказать, анамнез из всего что узнали. Мы на каком – то аналоге Земли; тут есть магия, кстати, мы не узнали как она появляется и у всех ли есть, и, кстати, может ли у нас появиться; нам надо в столицу государства куда нас занесло; надо уговорить канклав магов вернуть нас домой или идти к трем теткам Оракулам; тут нам не рады и возможно опасно для нас, а потому надо о себе помалкивать.

– Ага. Еще забыла что нам нагадали какое – то важное дело тут, не закончив которое мы не сможем уйти скорее всего; что все слегка выше и крупнее нас; и что я чувствую себя тут ХОРОШО!!! – Даша закружилась от переполнявшей ее радости,– так здорово когда, наконец ничего не болит, это наверное природа влияет, ну или магия...

– Эх..., я б хотела магию попробовать. Хоть немножечко. Это просто суперски было бы.

– И я. Кстати, ты не забыла, что нам еще цыганка велела?

– Ээээ... Не разлучаться?

– Ну тебя, склероз в юбке. Вспомни, она несколько раз говорила, что нельзя представляется своими именами, имена нам надо сменить.

– И ничего я не склероз... а имя я давно решила какое возьму. Меня так твой Серега называет, а раз крестник зовет то, значит, судьба мне быть Мирина. А ты как хочешь обзываться?

Даша улыбнулась, вспоминая сына.

– Ну не знаю. Ты вот всегда меня Даня зовешь. Я уже как – то привыкла, но так ты меня и в нашем мире звала. Давай какое – то производное от Даша и Даня... может Дарина?.

– Дарина... Даринэ.. . Дарине... Дара... вот блин звучит как 'подарочек'. Дашка мне нравится Дарина или Даринэ. А так сама решай.

– Марине и Дарине...., Марина и Дарина.....– Даша на несколько секунд задумалась, пытаясь понять какое из имен ей ближе, и какое отзовется внутри одобрением,– решено, буду Дарина.

– Ну что, с днем рожденья нас с тобой, сестренка? Отметим?

– Давай попозже. Я пока не устала, да и есть не хочу.

– Ну, это ты привыкла к разного рода походам. А я житель сугубо городской, привыкла по асфальту ходить или вообще на – машите ездить. Так что устала. Может все же привал?

– Марин,....., ой, нет.. надо переучиваться на новые имена, так что – Мирин,... не грусти, отдыхать рано. Столица еще в двух днях пути, а мы идем часа три.

– Блиииин, уже три часа как идем.

– Ну не ной. Сейчас полянку найдем или, наконец, к Большой Дороге выйдем, там и отдохнем.

Обнадежённые таким решением они весело потрусили вперед по тропинке. А вокруг буйствовала природа. Деревья просто исполинских размеров уходили кронами в небо, под их защитой росли более маленькие деревца и кустарники. Везде были слышны песни птиц и всякого рода 'переговоры' насекомых. Всюду цвели необычные цветы и пьяняще пахло листьями и разнотравьем. Жительницы сугубо технологического мира, отравленного и пропитанного химией, с удовольствием все нюхали, трогали, рассматривали и обсуждали.

– Вот же красота какая!!!

– Дарина, я с тобой соглашусь. Просто фантастическая картина, природа из сказки как будто. Эф, фотоаппарат бы сюда, а еще лучше наших мелких.

Мирина сказала это и резко погрустнела. Всё хорошее настроение как водой смыло. Обе женщины переглянулись, и, опустив глаза, пошли молча рядом.

– Как думаешь как они там?

– Мирин, я очень хочу верить, что у них все хорошо. Вспомни, во многих книгах по фэнтези, которые мы читали, в разных мирах время идет по – разному, или вообще нас назад отправят в тот момент, когда мы на озеро пошли.

У них был период, когда обе, синхронно, увлеклись фэнтези, и, просто запойно, читали разные книги, советуя друг другу, как некоторые книги, так и целых авторов. Тогда им казалось, что так здорово было бы попасть в мир эльфов и орков, стать феей или приручить дракона. Иногда они обсуждали что можно было бы из достижений современной цивилизации привнести в мир для облегчения жизни, и как это сделать. Например, Мирина благодаря тем временам научилась варить мыло, а Дарина придумала целые серии косметических средств на основе натуральных компонентов; они даже прошли курсы кройки и шитья, на всякий случай, ну и, естественно, для пошива себе и членам семей необычных нарядов. Тогда все это казалось занимательным .

Дарина вдруг стала очень серьезно.

– Подруга, а не будет нам тут счастья... – внезапно выдала она с демонстративно скорбным лицом.

– Это еще почему? С чего вдруг такие умозаключения?

– Так по закону жанра чтоб стать счастливой мы должны быть девственницами...

И Женщины синхронно засмеялись.

– Да, уж, тогда нам точно не грозят князья в мужья!!! С нашим то жизненным багажем...

Однако Мирина вновь стала серьезной.

– Дарин, я очень переживаю за своих мелких. У тебя хоть Олег уже взрослый, да и бабушки на подхвате, а у меня... муж сам точно ничего не сможет, моей маме не сильно в радость заниматься внуками, и вообще. Кроме меня они никому не нужны. Я изо всех сил буду стараться любыми способами попасть домой в наш мир.

– Так и я тут не горю желанием оставаться. Думаешь, я не переживаю? Почему – то мне кажется, что все будет хорошо!

– Дай то Бог. А то я тут все по камушкам разнесу, тогда сами меня отправят туда, еще и денег дадут, чтобы ушла быстрее!

– Это ДА! Смех смехом, но надо быть осторожными, чтоб нас не вычислили и не поймали, а то светит нам лаборатория и опыты. И вообще – если тут убьют, не думаю, что хотя бы тело в наш мир выкинет, потому у нас нет права рисковать собой и быть беспечными.

– Это я и сама понимаю! Так, все. Держаться нету больше сил! Ты как хочешь, но я ложусь тут. Устала как ишак.

Стоило Мирине произнести эти слова, как впереди показался просвет между деревьями.

– Смотри, кажись и место отдыха., – сказала Дарина приближаясь к границе деревьев и жестом показывая Мирине чтоб та оставалась на месте и не шумела. Дарина осмотрела небольшую полянку часть которой заросла осокой, которая спускалась в небольшой овраг, и со следами кострища. Никого не было видно.

– Так. Все чисто. Народа нет. Смотри ка полянка довольно популярная. Тут костер частенько разводят, да и в овраге видимо ручеек. То, что нам надо. Так что привал и обед.

– Ну наконец, то! А то я уже стерла ноги по колено. Ёшкин матрёшкин, Дарин, я не полезу в осоку за водой, а если и слезу вниз, то назад не выползу. Ты давай в котелке воды неси, а я займусь готовкой.

Так, быстро распределив обязанности, они соорудили небольшой костерок, над огнем которого уже булькала каша, а сами легли немного передохнуть под одно из деревьев не далеко от костерка, прямо на листья, казавшиеся необычайно мягкими. Каждая погрузилась в свои мысли. Было страшно и тревожно от всех произошедших событий. Хотя каждая старалась храбриться, но в глубине души мысли бродили не радужные. Незнакомый мир, незнакомое вообще все вокруг, страх за детей, нервное переживание, длительная пешая прогулка, все навалилось разом, и, неожиданно для самих себя, они уснули.

Дарина нехотя открывала глаза. Лежать было неудобно. Хотя спина и не разболелась, что было удивительно, но от неудобной позы тело затекло. Вспомнив про кашу в котелке, женщина резко подскочила, и бросилась спасать похлебку. От ее движений проснулась Мирина, с непониманием смотря, как подруга скачет вокруг котелка, и тихо ругается.

– Етишкина моль... Ну что, все сгорело? Уснули, блин, две вороны!, – Огорчилась Мирина.

– Вроде не все. Спасло, что костер был мелкий и сам потух, зато угли подогревали кашу все время, что мы дрыхли. По ощущениям спали мы не больше часа.

– Ну и славно!, – Мирина потянулась – ЭЭЭЭХ, хорошо как! Я будто сутки проспала. Сейчас навернем еды и в путь.

Они быстро стали есть еще теплую кашу, закусывая бутербродами из куска хлеба и мяса. Пока Дарина мыла в овражке холодной водой котелок Мирине убрала все следы их пребывания, затем они умылись водой из котелка, уложили все в сумки и снова двинулись в путь. Буквально через час впереди снова расступился лес, и они вышли на обочину дороги. Это не было шоссе или прями тракт. Скорее широкая укатанная телегами и утоптанная ногами дорога, шедшая через лес. Народу на ней не было видно, так что, посовещавшись, подруги пришли к выводу что это и есть та самая Большая Дорога.

– Дарина радует, что идти нам теперь можно быстрее, а то корни деревьев, подлым образом, бросающиеся под ноги, меня уже утомили.

– Меня вот только беспокоят попутчики разные. Мы с тобой отнюдь не вояки, а две одинокие тетки думаю, привлекут внимания.

– Тогда давай уходить с дороги если послышится шум или звук что кто – то приближается.

На том подруги и порешили. Идти и правда, стало намного легче по достаточно ровной дороге. Заслышав шум с любой стороны, они старались скорее спрятаться в придорожных кустах. Правда пару раз мимо них проскакали всадники, которых они, хоть и услышали, но спрятаться не успели, а лезть в кусты на глазах скачущих людей, очень глупо, и вызвало бы еще больше подозрений. Так им удалось без всяких приключений пройти почти что до вечера. Солнце уже давно склонилось куда – то за деревья, и его прощальные лучи уже не согревали. Становилось прохладнее и постепенно опускалась темнота. Путем недолгих дебатов обе путешественницы сговорились о том, что пора уже устраиваться на ночлег, что уже холодно и темно, а ночевать прямо на дороге – верх глупости. Дарина, как самая подготовленная путешественница из их пары, взяв Мирину за руку повела ее в глубь леса, обещая быстро найти место для ночлега. Место и правда, нашлось буквально через пару минут. Уставшие они обе очень обрадовались небольшой полянке удачно укрытой со всех сторон пышными зарослями кустов. Через пару минут горел небольшой костерок, разгоняя уже опустившийся сумрак, в котелке закипала вода с горсткой травяного сбора от бабушки Мехеш, а подруги молча жевали сидя у огня. Готовить сил не было, и потому было решено обойтись хлебом с кусочком мяса, чаем и горстью ягод. Постепенно усталость брала свое, и глаза у обоих слипались.

– Мирина, а мы будем дежурить?

– В смысле?

– Ну как в книгах писали. Я до середины ночи, а ты после. ,– договаривая Дарина так широко зевнула, что они обе рассмеялись.

– Я не знаю как ты, но я без сил. Смогу дежурить только завтра с обеда. По-моему, даже если меня какой – ни будь волк есть начнет я смогу проснуться только уже у него внутри. Так что как хочешь, но я буду спать.

– Это очень безответственно, – зевнула Дарина еще раз, – но я так с тобой согласная в этот раз. Вроде шли еще ничего было, а тут вот на поляне просто вырубаюсь.

Дарина еще договаривала, а ее подруга уже тихо посапывала. Буквально через минуту на полянке уже было слышно мирное сонное посапывание и треск костерка. Женщины лежали рядом друг с другом, голова к голове, вытянувшись вокруг костерка для большего обогрева, и положив вещевые мешки себе под голову вместо подушек.

А в лесу тем временем начинала нарастать ночная жизнь. Вся округа наполнялась звуками, шорохами, криками каких – то созданий. Казалось, отсутствие солнца никак не влияет на активность обителей зарослей, только вместо одних, ушедших на покой в свои гнезда и норки, вышли другие, чтобы устроить охоту, найти подружку, да и просто перекусить и размяться. На спящих человечек обращали внимание разные существа, но горящий огонь пугал больше, чем терзало любопытство, и потому пока никто не рисковал приблизиться.

Внезапно стало очень тихо. Будто просто кто -то взял и выключил звук в округе. Просто мертвая какая – то тишина. И из – за кустов на поляну начал просачиваться какой – то туман. Окружающая ночь была темной, даже несмотря на затухающий костерок и свет звезд, а туман был темнее. Он был без всяких проблесков или просветлений, как огромное плотное чернильное пятно приближался он к узкому кругу освещенному огнем, внутри которого все еще спали две женщины. Туман, казалось, обладал своим разумом. Постепенно он заполнил всю полянку, клубясь на грани черты света и делая попытки продвинутся все ближе, к таким вожделенным фигурам с живым теплом. В это время сон у подруг стал неспокойным. Мирина, свернувшись калачиком чувствовала, что надо вставать, но что – то ее все не пускало. И внезапно на груди стало сильно жечь, как будто уголек попал. Вскрикнув Мирина села и удивленно взяла в руку горячий крестик, который остывал с каждой секундой. И тут она увидела ЭТО. Вокруг них клубился совершенно черный мрак. Вернее даже МРАК. Казалось его можно резать ножом, хотя внутри него было видно движение. Нависая на несколько метров в высоту, он клубился по всей поляне и как река дегтя разливался внутрь леса. Увиденное было так страшно, что первые пару секунд у Мирины просто спазмом сжало горло от ужаса, а потом сам собой родился крик. От этого крика подскочила лежавшая рядом подруга и тоже, увидев происходящее, дико закричала. Стоило неимоверных усилий взять себя в руки и загнать нарастающую панику внутрь. Мирина, которая дольше чем подруга видела все это, усилием воли заставила себя сжать руки в кулаки и сделать несколько вдохов. Зажатое от страха тело не хотело даже воздух пропускать внутрь. В голове билась только одна мысль: 'спрятаться, зарыться, сбежать от ЭТОГО...' усиленное дыхание принесло свои плоды, и мозг уже попытался начать работать.

– Даня, смори он не входит туда где свет. Подкинь в костер что найдешь...

Они начали лихорадочно подкидывать в огонь все собранные веточки.

– Не надо разводить огонь больше. Главное чтобы он горел, надо было хвороста больше собрать... Блин, ..

– Не истери, Мирин. Надо растягивать имеющийся хворост и посмотри все, что можно сжигать в костре...

Мрак вокруг клубился, становясь все плотнее и поднимаясь вверх. Казалось, небольшой островок света, с горящим внутри костром, утопает в чернильно – черном море. Тишина вокруг пугала еще больше. Ни звука, ни шороха, ни одного вскрика птицы или зверя. Мертвая темнота. Мирина перебрав содержимое мешков достала все травы, которые тоже пошли в огонь, одежда была исключена как топливо, так как могла затушить и без того затухающий огонек. Вещи Мирина быстро впихнула в мешок и, на автомате, повесила за спину. С земли Дарина собрала даже листики и шишки. Темнота терпеливо дожидалась своего часа. Впереди еще бОльшая часть ночи, и все понимали, что костер столько прогореть не сможет. Мирина пыталась кинуть в клубящийся мрак какой – то тряпкой. Ее трясло от ужаса. Страшнее всего было то, что вообще не понятно что это за субстанция. Порой казалось, что она живая. И тут за их спинами послышался резкий хлопок. Как будто в полной тишине кто – то в ладоши хлопнул. Резко обернувшись на звук Дарина подолом длинной юбки нечаянно задела забытый рядом котелок с остатками отвара, вода из него выплеснулась в сторону. Все происходящее казалось, происходило в замедленной съемке.

Мирина.

Мирина видела, как подруга разворачивалась, движение котелка, заливающую костер воду, огромные от страха глаза Дарины... Скорее на инстинктах и эмоциях она бросилась, спасая оставшиеся с противоположной стороны угли костра. Схватив их в руки начала раздувать, даже не подумав о том, что почему – то ей не больно и угли не жгут кожу. В голове билась только одна мысль – 'огонь отпугивает этот мрак и его надо любой ценой сохранить' Она раздувала угольки, осторожно держа их в ладошках. Едва теплящийся свет и летящие искры отгоняли темноту. Она боялась даже взгляд отвести от огонька, заметив краем глаз что Дарины не видно. Мирина со слезами звала подругу, но накрывшая их темнота молчала. В темноте исчезали все звуки, казалось, мрак их просто поглощает. Она совсем не заметила куда пропала Даня и теперь просто сходила с ума даже не столько от страха за себя, сколько от беспокойства за напарницу. Мелькнувшая мысль, что надо сперва самой выжить, заставила дуть сильнее. Она заметила, как мрак подступает к ногам и, неожиданно сама для себя, оттолкнулась ногами от земли в попытке уйти от мрака, подпрыгнула, и зависла в воздухе. Вся эта ситуация мозгом уже, наверное, не рефлексировалась, и потому Мирина не сильно удивилась своему такому 'полету', а только обрадовалась что мрак остался ниже и не схватит ее за ноги. Потом пришла мысль что, раз она летает, то можно с угольком облететь полянку и найти Даню. Совершенно не думая логически она постаралась подняться повыше, но теперь полянка была почти вся покрыта мраком. Пришлось спуститься ниже отгоняя светом мрак. Тот расступался неохотно и медленно, как деготь, цепляясь за растения на земле. 'Значит надо больше света, надо попробовать сильнее раздуть огонек' Голова уже кружилась от кислорода так как дуть Мирина не переставала, руки дрожали от напряжения, становилось страшно жарко. Мирине вдруг показалось, что огонь с уголька впитывается в ее кожу на руке. Это не сильно обеспокоило, просто увиденное было отмечено как факт. Видимо лимит переживаний уже был превышен, и все происходящее воспринималось как происходящее с кем – то другим. Мирина попыталась сильнее раздуть огонь и, внезапно поняла, что вместо дыхания из нее 'выдувается' целый воздушный вихрь, а на ладони, вместо просто тлеющего уголька горит целый язычок пламени. Причем 'неправильности', боли или чуждости происходящего не возникло. Казалось что все, хоть и странно, но НОРМАЛЬНО. Выдуваемый воздушный поток раздул из пламени на ладони целый огненный столп. На краю сознания мелькнула мысль про огнемет в руке. Раздувая, таким образом, огненные вихри Мирина, сдерживая слезы, облетала всю поляну в поисках своего самого родного человека, не переставая между вспышками пламени звать Дашу по именам обоих миров. Везде ее встречала та же тишина и тьма, которая от соприкосновения с огнем медленно, нехотя, ворочаясь, отступала. Надежда хоть где – то на земле найти такую родную фигурку таяла. Казалось, что стоит найти Дарину, пусть раненую, испуганную или заболевшую, но все равно свою, родную, без которой вообще жизнь не мила, и тогда все изменится, весь этот кошмар пройдет, как страшный сон. Минуты, сделанные из густого киселя, текли так медленно, что возникало чувство, что все это навечно. Земля под ногами оставалась пустой. На голос никто не отзывался. В душе все ярче прорастало отчаянье. Внезапно блеснувший вверху лучик воспринялся как чудо, он вообще никем не ожидался на этой поляне. Понадобилось несколько секунд, чтобы Мирина поняла, что это солнце встает. Вернее даже не само солнце, а только его свет, свет от солнца, только готовящегося к заре. И тут все существо женщину наполнила такая ярость, какая злость на этот мир, на этот мрак, который мучал всю ночь и куда – то украл ее Дашу, что не понимая что и как она делая, но точно зная что этот мрак надо убрать... Она закричала... Так громко... Так отчаянно... Вместо потока пламени она руками собрала из воздуха откуда – то возникшую воду и непрерывным потоком направила ее на мрак внизу. Совершенно нелогичная мысль что 'эту мерзость надо смыть' внезапно сработала. Льющийся из неоткуда, словно собирающийся из воздуха прямо около рук, поток воды разбивал тьму, которая, теперь уже крутилась, и пыталась отползти в лес. Мирина словно из шланга, направляя воду, смывала все остатки черноты, теперь уже представляющей собой просто черные щупальца и языки, а не сплошной черный океан, покрывающий поляну и уходящий в лес. Спустя пару минут солнце уже смогло показать свой свет, хотя еще и не первые лучи, над землей. Ночь отступала за горизонт. Солнце спешило на помощь женщине, которая в истерике продолжала летать, смывая всю черноту с поляны. Мирина все еще продолжала искать Дарину, хотя сама уже в душе понимала, что подруги на этой поляне нет. Ей казалось очень важно убрать всю ту мерзость, которая всю ночь их мучала. Которая украла куда – то единственное родное существо в этом мире, которая поглощала все в себе. Была мысль, что если она справится с этой гадостью, то ей вернут Даню и все наладится. Было очень страшно вдруг осознать себя одной. Поляна в скором времени очистилась. Солнце наконец – то смогло показать свои лучи над горизонтом. Именно в этот момент силы окончательно покинули женщину. Уже без слез, она просто упала на землю. Благо в тот момент зависла не так высоко. Она лежала совершенно опустошённая. Ощущая себя пустым сосудом. Не было не сил, ни желания не то, что двигаться, даже мыслить. Через несколько минут Мирина перестала чувствовать себя в теле, словно растворившись в окружающем мире. Просто лежала на спине и смотрела в светлеющее небо. Наверху плыли облака, перетекающие в разные фигуры, иногда ветер шевелил волосы на голове. И тут до нее донеслись отголоски звуков. Еще не само пение птиц, приветствующих новый день, а только намек на их пение. Звуки проникали как будто через преграду, постепенно нарастая, приобретая оттенки и переливы. Затем появились запахи. Травы, леса, воды, озона, как после сильной грозы... Мир словно проявлялся на картине, медленно и постепенно, чтобы не обрушиться всей своей мощью на человеческую фигурку. Опустошенная, обессиленная и совсем разбитая Мирина просто лежала. Иногда из глаз скатывались слезы. Постепенно, сама не заметив как она, просто уснула. По спящей фигурке иногда проносились язычки пламени, или небольшие воздушные смерчи, когда она глубоко вздыхала во сне, над ней мелькала радуга или образовывался туман. Все это походило на сон, только он был не внутри тела, а снаружи, будто само тело принимало стихии, пробовало их, адаптировало, знакомилось с ними. И, наверное, было хорошо и правильно, что сама вымотанная женщина в этот момент просто крепко спала.