Текст книги "Прошу прощения... и тортик (СИ)"

Автор книги: Марина Дианова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

13.

Я была опустошена. Казалось бы, десять лет – это невиданный срок. Должно было перегореть, но стоило мне увидеть его вновь, как сердце затрепыхалось в груди раненой птицей, а теперь… теперь птица внутри умирала, отравляя мой организм трупным ядом.

Я сидела на полу в кухне, просто потому что это было единственное место, куда я могла приползти зализать раны. Я слышала, как пришла Оля и демонстративно громко переставляла тарелки, я слышала, как входили первые посетители, как Оля включает кофемашину и варит кофе на вынос, как открывается дверца холодильника, чтобы достать молоко. Я слышала все, я акцентировалась на этих звуках, но в голове оставался вакуум.

«Теперь это точно конец» – едва эта мысль задела сознание, как платину прорвало. Воспоминания ярким калейдоскопом крутились в голове: наша первая встреча, наш первый поцелуй, прикосновения, сводившие меня с ума… Я помнила все, каждую мелочь.

Сердца рвалось на куски, я пыталась сделать вдох, но не могла, казалось, что кто-то перекрыл доступ кислорода и я вот-вот отключусь, но этого никак не происходило. Воздух, сжатыми порциями, проникал в легкие, заставляя меня жить дальше… вспоминать дальше.

Вот Лешка пришел среди ночи, чтобы просто быть рядом.

Вот он противостоит моему отцу, говоря, что я взрослая и вправе сама выбирать.

Вот наша ночь, после последнего звонка.

Если бы это все было игрой, он бы оставил меня? Он бы не воспользовался ситуацией?

Почему я десять лет считала его врагом? Ответ прост -потому что так было проще.

Если бы я призналась себе, хоть на миг, что он меня любил по-настоящему, то я бы сошла с ума. Как сейчас. Я бы выла раненым волком, потому что я сама оттолкнула его в очередной раз.

– Боже, Ален, – я слышала, что как кто-то вошел в кухню, но не могла открыть глаза. – Что случилось?

Рядом со мной, опустившись на корточки, сидел Рогов, смотрящий на меня с сожалением.

– Он женится, – смогла протолкнуть сквозь спазм в горле. – Он женится, – повторила еще раз, скорее для себя.

– Женится, – согласился Рогов. – Ты как?

– Никак, – ответила я с трудом. Хотелось рыдать, выть, закатить истерику, но я не могла. Я была опустошена.

– Поднимайся, – Кирилл подал мне руку, но я не могла ухватиться. Не было сил. Поняв, что я не в том состоянии, он подхватил меня на руки и направился на выход.

Ольга, которая все утро демонстративно не заходила на кухню, удивленно приподняла брови глядя на нашу компанию, а потом побежала на наперерез Кириллу.

– Божечки, что случилось, – она суетилась рядом с Кириллом, мешая пройти.

– Все нормально, – ответил он. У меня не было сил отвечать на расспросы. У меня не было сил ни на что. Хотелось обратно в свое логово, спрятаться от всего мира.

Не обращая внимания на суетящуюся Ольгу, Кирилл протиснулся к выходу, усаживая меня на переднее сиденье автомобиля.

Возможно, я отключилась, но, когда сознание вновь вернулось, я сидела на своем диване, а в руках сжимала чашку с горячим чаем с запахом каких-то трав и алкоголя.

– Как ты? – Кирилл само участие и это убивало.

– Нормально, – все же ответила, чувствуя озноб, от которого начали трястись руки. – Как давно ты знаешь? Про меня и про Беркутова.

– Честно? – спросил он, слегка взлохматив волосы. Я кивнула. Лишняя забота сейчас была не нужна. – С самого начала. Ален, – сказал он, поднимаясь с дивана. – Когда я встретил Беркутова – он был простым рабочим на заводе, но что-то заставило меня взглянуть на него под другим углом. Его упертость и упорность. То, как он шел к своей цели. Я следил за ним на протяжении месяца и то, что я видел мне нравилось. Когда мы познакомились, не сразу, конечно, но он мне рассказал про свою драму, про глупый спор, про тебя… Конечно, я не знал, что это ты, по крайней мере до того утра в кафе, когда ты перепутала соль с сахаром. Я видел, как он смотрит на тебя и как ты смотришь на него. Все было очевидно, если сложить два плюс два. А вчера он пришел ко мне в номер поздней ночью. Первый раз я видел его пьяным.

– Но теперь он женится. На Камилле, – сказала, с трудом проталкивая слова в горло. Боже, как больно.

– Женится, – согласился Рогов. – Потому что ты его оттолкнула.

– Мне не нужны нотации. Кирилл, ты хоть представляешь, как это больно? – я прижала руки к груди, туда, где билось сердце.

– Я не собираюсь читать тебе нотации, – он смотрел на меня с усталостью и какой-то обреченностью. – Знаешь почему мы развелись с Лидой?

Смена темы стала неожиданностью, но я все равно отрицательно закачала головой.

– Мы долгие годы были вместе. Долгие-долгие годы. Она была со мной, когда я был беднее чем церковная мышь, когда я погряз по уши в долгах, когда я был опьянен деньгами… мы пережили все. Пока однажды я не пришел домой после какого-то очередного праздника и не сказал, что хочу детей. Дети были нашим табу. Мы никогда не обсуждали возможность продолжения рода просто потому, что она не могла. Она не может иметь детей. В юном возрасте застудила себе что-то по-женски и теперь никакие врачи и терапии не помогают. А я сказал. Сказал, что хочу детей. От нее. Не приемного. Просто пьяный треп, но на утро ее не было. Она просто ушла. Я искал встречи, я пытался вымолить прощение, но она даже в суд прислала вместо себя представителя. Знаешь, что мне обидно в этой ситуации? Не иметь возможности оправдаться.

Я молчала. Кирилл тоже смотрел в никуда, наверняка думая о своем, но он продолжил, словно скинув наваждение.

– Это я к чем, – он потер переносицу большим пальцем. – Дай ему возможность оправдаться. Дай ему сказать, что он до сих пор тебя любит и сделает все, что исправить старые ошибки.

– Но он женится.

– Назло тебе, – как бы, между прочим, заметил Рогов.

– Я не могу. Я столько лет копила обиду, я столько лет презирала его, что боюсь, что по-другому у меня не получится.

– Значит, если не уверена, отпусти его.

Я молчала. Готова ли я отпустить Лешу. Да, он обидел меня, но это было так давно, а то что происходило сейчас – настоящее. Он был со мной, потому что… Потому что любит?

– Он любит меня? – словно только сейчас поняла я.

– До сих пор, – подтвердил Рогов.

– Я должна…

– Должна, – сказал он строго.

Я схватила телефон, но неожиданно поняла, что не знаю его номера. Рогов, поняв мое замешательство, протянул смартфон с уже набранным номер, но телефон был вне зоны действия сети.

– Похоже я пришел слишком поздно, со своими нравоучениями. Они, скорей всего, уже в аэропорту.

– Но я не могу…

Хотя что я не могу, я уже додумывала по пути к выходу. Я должна успеть.

Рогов в таксисты не годился, поэтому, пока обувалась, он вызвал машину к моему дому. Когда я спустилась, беленький фольцваген уже стоял в ожидании. Запрыгнув на заднее сиденье, я махнула рукой Кириллу, что так и остался стоять у подъезда.

В аэропорт мы гнали на всех парах. Я представляла, что все будет как в фильмах. У него уже объявлена посадка, он проходит пункт досмотра, но увидев меня бросит все и побежит наперерез, заключая в объятия. Мы будем долго целоваться, Камилла раздраженно стукнет ножкой, но смирится, потому что у нас любовь, а она так, чтобы отвлечься.

– Как это посадка окончена? – спросила я у девушки диспетчера. Мои радужные замки, которые я настроила, рассыпались под гнетом реальности. Ну, конечно, посадка окончена. Иначе быть и не могло.

– Но, вы знаете, – неожиданно сказала девушка, споро щелкая мышкой. – Вы можете успеть на следующий. Он будет через двадцать минут, но в столицу прилетит всего на пять минут позже и если вы сейчас поторопитесь, то у вас еще есть возможность купить на него билет.

Зачем мне следующий рейс, если человек которого я люблю уже десять лет улетел на этом?

А потом до меня дошли слова диспетчера, что я все равно смогу догнать Лешу, только не в этом аэропорту, а в столице. К выходу к терминалам я подбегала, заканчивая не только покупку, но и регистрацию на рейс, поэтому, конечно, со скрипом, но меня пропустили.

Авиакомпания, чей билетик я успела ухватить в последний момент, была малоизвестна, но мне не было никакой разницы.

Самолет был полупустым и это естественно, учитывая, что на пятнадцать минут раньше вылетел еще один самолет до столицы. Пилот, с характерным акцентом, поприветствовал нас на борту самолета и пообещал, что доставит нас точно в срок. И правда, через почти два часа мы прибыли в аэропорт столицы.

Расталкивая скучковавшихся пассажиров, я протиснулась в самое начало очереди, за что получила тонну проклятий в спину, но мне было плевать.

Первой выскочив из самолета, я просилась по коридору к пункту выдачи багажа. Заглянув в окно, я увидела самолет, на котором летели Камилла и Леша, и ускорилась.

Лента для багажа прибывших с побережья была все еще пуста и это радовало. Значит я не пропустила.

Минуты ожидания казались вечностью. Я вглядывалась в лица входящих, искала знакомые черты, а сама в голове прокручивала варианты завершения нашей ситуации: пошлет или нет?

И когда я, накрученная до предела, увидела сладкую парочку, все стало не важно. Я просто это сделаю.

Леша удерживал на плече сумку с ноутбуком и дорожный чемодан, а вот у Камиллы была лишь женская сумочка. Она что-то говорила Беркутову, а он кивал в ответ, соглашаясь с каждым ее словом, а потом остановился на месте, резко. Следующий за ним мужчина не ожидал такого коварства, со всего лета врезался в мужскую спину.

Наверное, он был удивленно или шокирован, а я была напугана. Напугана реакцией, потому что он не бросил Камиллу и не бросился на крыльях любви обниматься. Потому что он стоял и смотрел. Не улыбался. Не смущался. Просто стоял. И смотрел.

Камилла, заметившая меня, лишь неопределенно хмыкнула, оставляя своего спутника, а я ждала, что выберет он: пойдет за ней или ко мне, но он не делал ничего. Просто стоял. Я развела руками, как бы говоря, что я не виновата и это послужило сигналом к действию. Он неспешно, слишком, черт возьми, неспешно, направился ко мне. Не к Камилле, а ко мне. Я не смогла скрыть улыбку, когда он оказался рядом.

– Я тоже не знала где тебя искать, – сказала я первое, что пришло на ум.

– Поэтому ты прилетела в столицу? – спросил он, скептически приподнимая бровь.

– Я люблю тебя, – сказала то, что щекотало мой язык последние несколько часов. – Любила все эти годы. И я бы была непроходимой дурой, если бы я не полетела за тобой. Потому что я все испортила и тогда, и сейчас.

– Ален, – сказал он, но в его голосе слышалась неуверенность. – Мы уже не дети. Мы оба перешагнули тот возраст, когда бежишь на встречу любви распахнув крылья. Я не готов к таким эмоциональным качелям в жизни, которые ты устраиваешь каждый раз при встрече со мной.

– Скажи, что ты меня не любишь, – попросила я, вновь чувствуя обреченность. Все зря.

– Люблю, – сказал он просто. – Любил все эти годы, – сказал он, как что-то само собой разумеющиеся.  Теперь я почувствовала слезы. Облегчение.

– Значит мы справимся, – пообещала я, делая осторожный шаг в его сторону. – Правда-правда, – я заглянула в его глаза. Там была нежность.

– Я не готов вновь расстаться с тобой. Если ты хочешь быть со мной – будь. Будь всегда, без этих истерик и выпадов.

– Давай начнем все с начала, – предложила я. – Забудем все что было тогда, забудем все, что произошло сейчас… просто будем рядом.

– Между нами километры, – предупредил он, делая такой же маленький шаг навстречу.

– Мы разберемся, правда, разберемся, – заверила я, делая еще один шаг.

– Больше никак побегов? Никаких упреков? – Я закивала головой, делая одновременный с ним шаг. Теперь мы стояли очень близко. Я чувствовала жар его тела, но больше всего на свете, мне хотелось просто поцеловать.

Видимо наши желания совпадали, потому что губы встретились на полпути, но не было страсти или похоти, была только безграничная нежность. И любовь, которой мне так не хватало все эти десять лет.

ЭПИЛОГ

В моей жизни было все: машина, квартир, деньги, связи, хорошая работа, девушка. Было все, но не было ее.

Я не врал, когда говорил, что искал ее во везде, что перерыл всю столицу, прежде чем понять, что можно жить дальше. Можно. А нужно?

Я жил каждый день борясь с собой, когда работал на заводе, когда поднимался под строгим контролем Рогова, когда мечтал, что однажды она меня увидит.

Встреча здесь, на побережье, перевернула весь мой мир. Я каждый день умолял себя не ходить к ней и не искать встреч, но она все равно оказывалась повсюду. Такая родная…

После встречи в кафе я понял только одно – я не могу нормально мыслить рядом с ней и тогда я рассказал Рогову правду, хотя он и без моих откровений все понял сам.

На дне рождения Кирилла я просто не смог сдержать себя в руках. Я тайком наблюдал за ней, злился, когда рядом с ней оказывался кто-то из мужчин и она флиртовала. Сорвало башню, поэтому, думая про свою Аленку, я утащил Камиллу в дом, но и там мне не было покоя. Ее взгляд, когда она застукала нас с Ками, выбил меня из колеи. Ей было больно.

Нагнать, чтобы поговорить – это было самым правильным решением, но почему-то, когда она оказалась в моих руках, я не мог думать ни о чем другом, кроме как о ее теле, самом желанном теле, которое я, наконец, держал в своих руках.

Я заходил в кофейню каждый день, надеясь пересечься с ней хотя бы взглядами, а в идеале поговорить, ну может и не только, но она, как настоящий партизан, пряталась в кухне, не желая выходить к своим посетителям.

Вообще, выбор профессии оказался для меня неожиданностью. Она, та, которая мечтала об архитектуре, которая бредила прямыми линиями, встала у плиты. Конечно, то что она творила своими маленькими ручками было божественно, и это я говорю про тортики, хотя и остальное было на высоте, но все равно для меня оставалось загадкой.

А потом была свадьба… я, как маньяк, наконец дорвавшийся до своей жертвы, любил ее так, как мне хотелось уже много лет. А она отвечала. Такая открытая, такая податливая. Я мог наплевать на ее желания, просто закинув на плечо и сказав, что теперь она моя и плевал я на ее мнение, но, так я мог поступить с любой, кроме нее. Я принял ее выбор, хоть это и было не легко. Тогда я потерял контроль и напился до беспамятства. Перед тем как приложится к бутылке, я направился к Камилле, рассказав ей правду, наверное, где-то внутри я надеялся, что она огреет меня чем-нибудь потяжелее и выставит прочь, но она лишь печально улыбнулась, спросив: «Что ты хочешь от меня? Хочешь расстаться – давай расстанемся, а нет – так давай забудем обо всем». Наверное, в отместку за ту сцену в номере, я сказал, что хочу забыть. Забыть обо всем, что произошло. Уехать скорей, чтобы никогда не вспоминать. Ничего, десять лет не срок.

А потом я напился и пошел с повинной к Рогову. Он, как добрый друг, надавал мне по шее и отправил спать, а вот утром, не до конца выветрившийся хмель, заставил меня пойти к ней. На разговор.

Билет на самолет, чтобы не как можно быстрее забыть и бутылка виски, которую я купил на опохмел.

В самолете я, большей частью, молчал, а вот Ками:

– Нет, – сказала она строго. – Я так не могу. Конечно, многие меня считают беспринципной, и даже, наверное, в какой-то степени это так, но я не могу. Ты не хочешь быть со мной. Эта поварешка будет стоять между нами всю жизнь? Я молчала, но больше не могу. Я не могу так, – сказала она. – Возвращайся к ней.

– Она меня прогнала, – сказал я бесцветным голосом.

– И ты ушел? – спросила с долей иронии. – Ну да, ей, как никому, известно, что упертость барана у меня в крови.

А что я мог сказать? «Нет, Ками, не бросай меня?» или еще хуже «Я обещаю, что я смогу полюбить тебя». Я не собирался лететь за ней. Хватит, свои мили за этой девушкой я уже отъездил, поэтому, когда в аэропорту я увидел ее, я, честно говоря, думал, что у меня галлюцинации из-за резкой смены давления. Но она стояла. И ждала. Ждала моего шага и, если я правильно понимаю, очень боялась того, что я пойду за Ками.

Не пошел. Да и как я мог? Как я мог, после стольких лет, выбрать другую. Я выбрал ту, которую я ждал столько лет.

Не могу сказать, что все было просто, скорей нет. Все было НЕ просто. Мы ругались. Ссорились так, что соседи начинали стучать в стенку.

Мы долго не могли решить, где же нам жить – побережье или столица? Но тут я пошел на уступки, согласившись с ее условиями, а она, в какой-то степени, приняла мои. Мы переехали из ее маленькой однушки в большой дом на побережье. Она, все так же работала в своей кофейне, а я продолжал работать на Рогова. Он, не будь дураком, сразу воспользовался ситуацией и открыл на побережье сразу пять своих отелей, назначая меня генеральным директором.

Наши ссоры были за гранью добра и зла, но никогда она не напоминала о произошедшем, ни разу не было сказано о том дурацком споре или о Камилле, будто ничего и не было, хотя нет, однажды она достала из чемодана нечто! То самое платье, которое надевала на последний звонок и этот белый передничек. Все было с начала, но у нас было свое прошлое. Прошлое, которое хотелось нам помнить.

Наверное, всю свою жизнь, я шел к этому моменту. Я стоял в костюме, а Рогов, у которого в нагрудном кармане лежали наши обручальные кольца, предлагал мне свалить в закат. Хотя я точно знаю, что он первый бы поймал меня и вернул обратно в ЗАГС.

Мое предложение не было романтическим, я не опускался на одно колено в пафосном ресторане или на берегу моря. Нет, просто однажды мы лежали в кровати; я читал книжку, она листала в интернете фотографии своих драгоценных тортиков и это было так правильно, что я просто повернулся к ней и спросил:

– Может поженимся?

– Ага, давай, – просто ответила она, но через десять секунд, после того как у меня прошел ступор от ее реакции, она набросилась на меня и начала целовать. Конечно, для гипотетических детей мы придумаем историю поромантичнее, хотя… зачем? Ведь все и правда было идеально. Наверное, именно в тот момент я понял, что она необходима мне как воздух и десять лет ожидания стоили того, чтобы мы пришли, наконец, к этому.

Моя невеста была вся в белом, хотя она сама называла цвет своего платья «шапань», а на голове у нее, вместе фаты, была аккуратная заколка, которая собирала волосы на один бок.

Она была прекрасна.

У нас не было новомодной выездной регистрации. Мы пришли в ЗАГС и, конечно, я рисковал оказаться на собственной свадьбе если не с фингалом, то точно с отбитыми почками, потому что ее папа все еще очень обижен на меня, но моя деятельная Алена предотвратила конфуз в самом зародыше, просто пригрозив отцу, что отправит его обратно первым же рейсом, а внуков он будет видеть только на фотографии. Хотелось совершенно по-детски спрятаться за ее спину и показать тестю язык, но боюсь, что этого не оценил ни один из участников Марлезонского балета.

Мы вошли в зал рука об руку. Так, как это должно было быть еще десять лет назад, но судьба-злодейка распорядилась по-другому.

Гостей было немного, но каждый из присутствующих людей что-то значил в нашей жизни. Были мои друзья из родного города и даже Андрей. Он, правда, все равно оказался на нашей свадьбе с фингалом. В этом виноват ни я, а моя невеста. Были ее подруги, кто-то из родного города, кто-то из столицы, кто-то с побережья. Мне же пришлось тщательно подрядить свой список, потому что когда я дошел до двухсотой фамилии мы поняли, что такие масштабные мероприятия не для нас.

А вот вечер проходил в отеле Лиды, где нам, как ВИП-клиентам, был предоставлен не только зал ресторана, но и люкс на всю ночь, хотя им мы так и не воспользовались.

Мы вернулись в свой дом, ложились в свое уже семейное ложе, и наслаждались друг другом до самого рассвета, потому что так должно было быть с самого начала. А с отелями нам определенно не везет.

Дорогие друзья,

Вот и закончилась эта удивительная история.

Надеюсь, что роман получился ненавязчивым и спокойным.

Я влюбилась в эту историю едва начала ее писать, но сложный период не только в моей жизни, но и во всей стране, не позволил мне окунуться в написании с головой, и вот, когда, наконец, можно вздохнуть свободно, я завершила историю любви Алены и Леши.

Скажу честно, такой стиль повествования (от лица разных героев) мне несколько не привычен, но я очень старалась.

Я благодарю всех за комментарии и подарки.

Я не выставляю свои книги на продажу, потому что понимаю объективно, что заниматься рекламой и продвижением книг у меня нет никакого желания, хотя подарки очень стимулируют творческую деятельность.

Всем огромное спасибо,

Всегда Ваша,

Марина