Текст книги "Прошу прощения... и тортик (СИ)"

Автор книги: Марина Дианова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

9.

После того, как я вернулась домой, сбросила платье и передник в стиральную машину, я еще очень долго сидела на маленькой кухонке однокомнатной квартиры, которую я лишь недавно выкупила у прежних владельцев, и пила чай. Хотелось, как в красивых романах упасть лицом на подушку и горько плакать или, напротив, сидеть с безразличным видом где-нибудь в клубе, чтобы мужчины подходили ко мне, заказывали выпивку, но натыкаясь на холодный взгляд ретировались, но это жизнь, а в реальной жизни я валилась с ног от усталости, потому что последнюю неделю спала урывками, ноги были свинцовыми, а спина, казалось, больше не способна разгибаться, поэтому, я сидела дома, завернувшись в плед, пила чай и вспоминала.

Лицо Беркута все еще стоял перед глазами, и пусть с нашей последней встречи он практически не изменился – лишь появились лучики морщинок, взгляд стал тяжелее, а фигура стала еще более массивной. Сейчас на нем был костюм от кутюрье, на ногах лаковые туфли, белая рубашка, хотя я помню старые джинсы или спортивные штаны, кроссовки и футболку, обязательно с лейблом известного спортивного магазина.

Я хотела вспомнить момент расставания, боль, которую я испытала, когда узнала правду, что я – просто спор, но образы, возникающие в моей голове, совершенно не соответствовали настрою. Нежный взгляд, чай в термосе, объятия, прикосновения – как можно так умело претворятся?

Спасть ложилась с тяжелой головой, а утром, впервые за восемь лет, я проспала.

Проснувшись, я сладко потянулась, слушая радостное щебетание птичек за окном. Ласковый лучик солнца проникал сквозь плотные шторы, отражаясь от единственного в комнате зеркала.

Вчерашняя усталость прошла, словно ничего и не было. Не было недель работы, когда я лепила из мастики разнообразные цветы, сгибаясь над столом, не было тяжелых коржей, которые я таскала из холодильника и обратно, не было долгого стояния у плиты, помешивая крем.

Зевнув, я неспешно поднялась с кровати, желая как можно скорее выпить чашечку кофе, чтобы зарядить свой день, но бросив взгляд на часы я поняла, что сегодня мне ничего этого не светит.

Я проспала. Безбожно.

Обычно, я открываю кофейню в девять, но для того, чтобы порадовать своих первых посетителей чашечкой кофе и свежими булочками, я должна прийти как минимум на час раньше, чтобы успеть поставить в духовку хотя бы круассаны, которые мы готовим заранее, а после храним в морозильных камерах.

Сейчас же часы показывали начало десятого, а это означало, что наши постоянные клиенты, такие как: собачник с соседней улицы, полицейский, у которого рядом с нашей кофейней пост, курьер из соседнего магазина, да и девочки продавщицы – все они останутся без утреннего кофе, который, за столько лет, привыкли покупать у меня.

Сбросив пижаму одной рукой, а второй чистя зубы, я влезла в форменное платье и выбежала на улицу.

Хорошо хоть кофейня находится через несколько домов, и я не сильно опоздаю к открытию, но, какого же было мое удивление, когда я увидела распахнутые двери и почувствовала запах свежей выпечки.

Моя верная помощница Оля стояла за прилавком и пробивала круассан и сливочный раф девушке-продавщице из магазина на углу.

– Ты спасла меня, – прошептала я, подходя к девушке, спешно повязывая фартук.

Оля часто приходила чуть раньше и помогала мне в кафе. Ее помощь была неоценима, но, к сожалению, как это часто бывает, не всегда заметна. Пока я занималась блюдами для легкого завтрака, Оля занималась кофейней – Мыла полы, опускала стулья, протирала все поверхности, мыла холодильники.

– Я так и подумала, что после такой изматывающей недели ты наверняка будешь не в состоянии прийти к открытию. Не волнуйся, к тортам я не прикасалась. Только засунула заморозку в печь и сделала пару сэндвичей. Как вчера все прошло?

– Прекрасно, – поделилась я, приоткрывая духовку, в которой стояли румяные круассаны. – Наш торт произвел фурор, поэтому, я думаю, нам стоит с тобой задуматься над тем, чтобы взять еще парочку помощников. Ты, конечно, уже мастер своего дела, но стоять за кассой и заниматься чем-то еще утомительно.

Девушка выглядела обескураженной именно по тому, что прекрасно знала, что заказное меню я готовлю самостоятельно, а сейчас я фактически предложила ей сотрудничество.

Скажу честно, не легко мне далось это решение. Да, моя кофейня – моя гордость и именно из-за больших заказов мы все еще держимся на плаву. Наверное, я не закрываю кофейню из-за памяти, из-за того, с чего это все началось, но мысль о том, что необходимо привлекать новых людей бродила уже давно, а с Ольгой мы были знакомы уже года два и за это время на стала по-настоящему мне хорошим товарищем.

– Я не уверена… Ален, – она отложила тряпку, которой по привычке протирала столешницу, – я не уверена, что это мне подходит. Мне нравится стоять за прилавком. Мне нравится отправлять булки в духовку. Мне нравится варить кофе. Это ты любишь возиться в кухне с тестом, а я тебе лишь иногда помогаю. Думаю, тебе стоит рассмотреть возможность найти нового кондитера, а я продолжу делать то, что у меня получается.

Если сказать, что я обескуражена – ничего не сказать. Я, оказывается, не замечаю элементарного, того, что творится рядом со мной.

Находясь в своих мыслях, я не сразу услышала дверной колокольчик, известивший о приходе гостей.

Неспешной походкой ко мне направлялся Кирилл Рогов, собственной персоной.

– Кирилл, добрый день, – улыбнулась я, вставая за прилавок. – Рада видеть.

– Эх, Алена, ты бы знала, как я скучал по твоему кофе. Сколько кофеин обошел в Столице, но такой кофе как у тебя никто не варит.

Я зарделась от смущения. Было безумно приятно услышать такую похвалу от такого искушенного человека.

– Как всегда? Эспрессо? – уточнила я, сразу начиная подготавливать кофемашину.

Рогов улыбнулся, кивнул и, как всегда, уселся за столик напротив окна. Раньше, когда они с Лидой были вместе, они часто приходили рано утром ко мне в кофейню, пили кофе, Лида ела какие-то сладости и безостановочно болтала, а вот Кирилл, напротив, большую часть времени молчал, наслаждаясь первой утренней чашкой кофе.

Пока я шаманила над маленькой чашечкой, дверной колокольчик вновь известил о прибытии новых гостей. Аккуратно отставив чашку, я повернулась к стойке с приветливой улыбкой, но выдавить из себя слова приветствия так и не смогла. На пороге стоял Беркутов с девушкой, которую я вчера видела в его обществе. Неспешным шагом они вошли в мою обитель, и если девушка спокойным шагом проследовала к приветливо кивнувшему Рогову, то Брекутов замер на пороге и после ощутимой заминки последовал за спутницей.

Руки тряслись. Я хотела унять дрожь, суетливо спрятав руки под фартук, или попросить Ольгу обслужить гостей, а самой скрыться в кухне, но она, как назло, возилась с заготовками для сэндвичей.

Взяв в руки себя и чашку с кофе для Рогова, я подошла к столику, за которым расположились гости и постаралась выдавить улыбку. Если я целенаправленно избегала взгляда Беркутова, то он, напротив, смотрел на меня неотрывно.

– Добрый день, – я повернулась к девушке с дежурной улыбкой.

Он была красива. Неброский макияж, удачно подчеркивающий выразительные глаза и пухлые губы, черные, как смоль, волосы собраны в высокий аккуратный пучок, персиковый комбинезон удачно подчеркивал загорелую кожу и длинные ноги, на которых, естественно, красовались босоножки на шпильке. Казалось бы, девять утра, но девушка была при параде. Я невольно вспомнила, что с утра в спешке забыла причесаться и теперь мне стало до невозможности стыдно за свой внешний вид. Простенькое форменное платье, на ногах балетки, растрепанные волосы – хорошо хоть сегодня не успела надеть свой любимый чепец, под который собираю волосы.

– Добрый, – ответила девушка. – Будьте добры капучино с корицей.

Кинув, я повернулась к Беркутову, ожидая его заказ, но тот лишь отрицательно покачал головой, но уйти я не успел.

– Лех, ты чего? – воскликнул Рогов, придерживая меня за локоть. – Поверь, кофе лучше чем у Алены ты вряд ли где-то пробовал. Поверь мне: ее кофейня – лучшая. Это я, по старой привычке, пью только черный кофе, а Лидка здесь скупала все что видела. Попробуй, – уговаривал Рогов, а я неловко улыбнулась.

– Американо, – все же ответил Беркут, глядя на меня с сожалением.

Я решила не обращать внимание на взгляд, развернувшись направилась к стойке, начиная готовить кофе.

Сперва, естественно, я приготовила капучино для девушки, украшая пенную шапку красивым листком и посыпая корицей.

Едва я приступила к варке американо, девушка поднялась со стула и походкой от бедра направилась в сторону витрины.

– Что-нибудь еще? – уточнила я, засыпая кофе в холдер и устанавливая в варочную панель.

– У вас здесь такие ароматы витают, что я решилась на вон тот аппетитный круассан, – девушка ткнула наманекюренным пальчиком в круасанны, только выложенные на поднос.

– Тогда и Лешке возьми. Поверь, здесь такая выпечка, что просто пальчики оближите, – хохотнул Рогов. – А как скинуть лишние килограммы, я думаю, вы сами придумаете.

Девушка засмеялась, а Лешка, напротив, опустил взгляд.

– Ну раз план безупречен, тогда мне, пожалуйста, вон ту аппетитную слоечку с клубникой, пару макарунов и… что-нибудь на ваш вкус.

Выложив выпечку на тарелку, я вернулась к кофе, что как раз закончил вытекать из кофемашины. Смешав эспрессо с водой, добавив ложку сахара, я составила блюда на поднос, невольно прислушиваясь к разговорам за единственным занятым столиком.

Капучино и выпечка – девушке, американо – Леше. С милой улыбкой я вернулась обратно за стойку, начиная раскладывать новую партию слоек, когда услышала:

– Кирилл, ты был прав, это и правда божественно вкусно, – девушка откусила маленький кусочек от макаруна и блаженно прикрыла глаза. Рогов улыбался настолько самодовольно, будто это его кулинарные шедевры нахваливают и возносят похвалы повару. – Я не понимаю, почему ты до сих пор не переманил к себе этого повара?

Я зарделась, бросая быстрый взгляд на Беркутова, но тот, словно находясь в другом мире, самозабвенно ковырялся в телефоне. К выпечке он так и не притронулся.

Взяв в руку чашку с кофе, он сделал большой глоток, после чего на мгновение скривился, бросая на меня уничтожительный взгляд.

– Леш, все в порядке? – девушка отставила чашку с кофе и положила руку на плечо Беркута.

– Ты думаешь это смешно? – спросил он, глядя мне прямо в глаза. – Алена, твою мать, что за детский сад? – Я стояла, изумленно хлопая глазами. – Лучшая кофейня в городе, что б ее…

– Что случилось? – спросил Рогов, при этом смотря на меня, а не на друга.

– Ничего, – отмахнулся Беркут, стремительно пересекая расстояние до двери. Когда дверь захлопнулась, я вздрогнула от неожиданности, переводя взгляд на гостей.

– Я не знаю, что случилось, – честно сказала я, чувствуя, как влага собирается в уголках глаз.

Девушка сделала глоток из чаши Леши и скривилась.

– Соль. Кофе – соленый.

Я подошла к рабочему месту рядом с кофемашиной, не сразу замечая солонку. Соль. Вместо сахара. Я прикрыла глаза и рассмеялась. Боже, как это глупо выглядит. Наверное, он посчитал, что я таким мелочным способом решила отомстить. Конечно, разбитое сердце взамен на легкое раздражение вкусовых рецепторов.

– Ален, – Кирилл подошел к стойке, обеспокоено глядя на меня. – Все нормально. – Солонка, – я показала на баночку с солью, – сахарница – идентичная баночка стояла чуть подальше. – Как не удобно-то. Позвольте я исправлю оплошность. Я не хотела, правда.

Я направилась к кофемашине, повторно заваривая американо, в этот раз под бдительными взглядами, добавила сахара в напиток, разлитый в бумажный стаканчик.

– Мне правда очень стыдно перед вашим другом, – сказала я, протягивая напиток и пакетик с небольшим комплиментом девушке стоявшей у стойки.

– Вы знакомы? – спросила она, принимая пакет.

– Да, – просто ответила. Чтобы выглядеть спокойной, я подошла к кассе и стала вбивать заказ, исключая американо.

– Давно?

– Наверное, уже лет десять, – я пожала плечами, продолжая вводить данные заново.

– Он никогда не упоминал знакомых с побережья.

– Мы не виделись много лет. Карта? Наличка? – уточнила я, желая избежать неприятного разговора. Рогов странно посмотрел на меня, после чего достал пластиковый прямоугольник, прикладывая к терминалу.

Долгие минуты ожидания пока пройдет оплата, мы стояли в тишине. Девушка смотрела на меня, подмечая даже самую незначительную мелочь, а вот Кирилл ушел глубоко в свои мысли и вернулся в наш грешный мир лишь после того, как терминал выплюнул чек.

10.

Когда гости покинули мою кофейню, я обессиленно упала на ближайший стул и долгое время гипнотизировала стену напротив.

Я не могу так реагировать на его присутствие! Не могу. Мне уже не восемнадцать, и я не кисейная барышня, но почему-то сердце гулко билось в груди, когда я думала о том, что возможна еще одна встреча.

– Ален, – из кухни выглянула Оля, – Ты в порядке?

– Я не в порядке, – сказала я поднимаясь со стула, – Вставай-ка ты обратно за кассу, а я пошла заниматься тем, что у меня получается лучше всего.

Я скрылась в кухне и просидела там до самого закрытия, лишь пару раз выходя к клиентам, желающим заказать выпечку на праздник.

Впервые после рабочего дня я не хотела бежать домой. Закрыв кофейню, я долго бродила по набережной, всматриваясь в бесконечную синь моря. Хотелось скинуть одежду и после целого дня работы на кухне, рядом с раскаленными духовками, занырнуть в темную пучину, смывая с себя усталость, повторяя как мантру: «Мне все равно».

Домой я вернулась глубоко за полночь. Прогулка по городу отчистила мои мысли и, наконец, я уснула без сновидений.

На следующий день я оказалась на работе вовремя. Даже поздний отход ко сну не помешал мне собраться и выйти на любимую работу вовремя.

С самого утра я крутилась как белка в колесе и, если честно, не представляю как бы справилась со всем, если бы не моя верная помощница.

Негласное разделение – на мне кухня, на ней касса – решило большинство проблем, но долго релаксировать над новыми тортиками у меня не получилось. Оля позвала меня в зал ближе к обеду, где стоял Рогов.

Я боялась разговоров о произошедшем вчера, но Кирилл лишь заказал кофе.

– Присядь со мной на минутку, – попросил он, указывая на стул напротив.

Сняв фартук, я села за столик, с отеческой улыбкой наблюдая за тем, как Рогов пьет свой черный кофе.

– Я хотел бы, чтобы ты пришла на праздник в честь моего дня рождения, – сказал он, отпивая из маленькой чашечки свой эспрессо.

Я удивленно приподняла брови. Нет, конечно, мы хорошо общались, но наши отношения, в большинстве своем, были сугубо деловыми, поэтому его предложение было неожиданным.

– Так получилось, что свой день рождения я вынужден провести здесь, на побережье. У меня не так много людей, которых я бы хотел видеть.

– Это очень неожиданно, но я с удовольствием приму твое приглашение, – ответила с улыбкой.

– Ладно, у меня к тебе есть серьезный вопрос, – наконец спросил он, когда чашка оказалась пуста. – Я вчера долго думал над словами Ками…

– Ками? – перебила я.

– Да, Камилла, девушка Беркутова, вы виделись вчера, – пояснил, внимательно следя за реакцией. – В общем у меня к тебе есть вопрос: не хочешь уехать со мной в столицу? Упускать такого специалиста совершенно не хочется. Думаю, ты там быстро сможешь пробиться.

– Кирилл, – я грустно улыбнулась. – Не думаю, что это хорошая идея. Мне нравится здесь, на побережье. У меня здесь все есть: работа, квартира, машина. Мне нравится море. Я не хочу уезжать.

– Но ты все равно подумай. Я помогу тебе устроится, тебе даже не придется продавать свое кафе.

– Я не знаю, – замялась, чувствуя себя не в своей тарелки. – Это надо обдумать.

Рогов согласно кивнул.

Он хотел спросить что-то еще, но дверь в кафе распахнулась и вошла Лида, на миг замирая в дверях глядя на нас.

– Ален? – она неуверенно подошла к нам, нависая над Роговым.

– Добрый день, – поздоровалась я, поднимаясь со стула. – Тебе как всегда? Кофе и круассан?

– Нет, – отрезала Лида, бросая быстрые взгляды на бывшего мужа. – Я к тебе, видимо, позже зайду.

– Не стоит, – Рогов встал со стула, спокойно бросая на стол купюру превышающую стоимость кофе. – Я уже ухожу.

– Кирилл, – я остановила Рогова, хватая за руку. – Спасибо за приглашение и за предложение.

– Подумай, – сказал он строго, хоть и пытался смягчить тон улыбкой. – А на празднике я тебя в любом случае жду.

– Спасибо.

Кирилл вышел за дверь, а я повернулась к его бывшей супруге, что смотрела на закрывшуюся дверь.

– Он пригласил тебя? – удивленно спросила она, будто до конца не веря.

– Да, – я пожала плечами, возвращаясь за кассу.

– Почему? – было видно, что она никак не ожидала такого поворота событий, отчего выглядела обескураженной.

– Он хочет переманить меня в Столицу, – поделилась я. – Думаю в этом кроится его неожиданно проснувшийся интерес.

– Хорошо, – сказала Лида, все еще глядя в даль. – Я, собственно, зачем пришла, – встрепенулась она, словно сбрасывая наваждение. – У Кирилла, как ты теперь знаешь, в выходные будет праздник. Я хочу заказать торт.

– Я думала, что мой торт будет подарком, – сказала я, чувствуя себя неловко. Я не хочу даже представлять, кто будет присутствовать на этом празднике и какие подарки будут дарится. А что могу подарить я? Только то, что получается у меня лучше всего – большой торт.

– Так даже будет лучше, – сказала она неожиданно.

– Лид, – я не знала как задать вопрос, тревожащий меня с того самого момента, как Рогов вошел в мою кофейню. – А Беркутов тоже приглашен, да? – без особой надежды на отрицательный ответ поинтересовалась.

– Значит все-таки не Рогов, – к моему удивлению Лида выдохнула. – Конечно будет, – между тем ответила она. – Он, если так можно сказать, единственный друг Рогова. Знаешь, за те годы, что я знаю Миньона, у него было столько возможностей бросить Кирилла на деньги, что и не сосчитать. Я все время удивлялась слепой вере своего мужа… бывшего мужа в этого человека, а он, как я не надеялась, потому что его присутствие всегда было заметно, даже если он находится очень далеко от нас, ни разу не предпринял даже попытки кинуть хоть на копейку. Какая-то щенячья верность.

– Верность – это не дружба, – все же вставила я, хотя Беркутов предстал для меня совершенно в новом амплуа.

– Знаешь, когда человек забрался так высоко как Рогов, то друзей может быть очень много, а вот по-настоящему верных соратников – раз-два и обчелся. Беркутов, к моему сожалению, один из немногих.

– За что же тогда такая «любовь»? – спросила я, намекая на их специфические отношения.

– За дела давно минувших дней, – усмехнулась моя собеседница, не собираясь вдаваться в подробности. – Ты же знаешь, что Беркутов не свободен?

– Ты думаешь я… – слова о гипотетической любви застряли в горле.

– Почему бы и нет? Он парень видный, – спокойно парировала Лида.

– Боюсь, что с Беркутовым у меня, как и у тебя, дела давно минувших дней.

Лида кивнула, принимая мой ответ, а после споро поднялась со стула, направляясь к выходу.

– Тогда до встречи, – улыбнулась она, покидая мою кофейню.

Торт для Рогова превзошёл все мои ожидания: во-первых, он был сделан именно так, как мне бы этого хотелось. Впервые я не задумывалась над своеобразными вкусами заказчиков, желающих получить все и сразу или, наоборот, придерживаясь минимализма во всем, начиная от выбора крема до украшений, но, как известно, желания заказчика – закон и обсуждению не подлежат. Во-вторых, я наконец реализовала то, до чего столько лет не доходили мои руки, а именно, до экспериментов. В-третьих, я была уверена, что Рогову торт придется по душе, потому что я постаралась учесть все, что за столько лет узнала о Кирилле Александровиче Роговым. Тортик – двадцати пятикилограммовый торт, конечно, вряд ли мог довольствоваться простым понятием «тортик» – имел три яруса разнообразных бисквитов, кремов и начинок, а внешне был стилизован под антураж «Великого Гэтсби». Конечно, выбор был не случайно. Лида, в очередной свой заход в кофейню сказала, что тематикой вечера будет именно двадцатые года прошлого века. Джаз, блестящие наряды, зажигательные танцы.

Скажу честно, я не очень уважала такие стилистические вечеринки, но заказчик, как всегда, прав, поэтому, облачившись в черное платье в паетках, а на голову нацепив шляпку с пером, я направилась в сторону побережья, где располагались дома состоятельных граждан нашего города. Торт был отправлен раньше с курьером и, хотелось надеяться, дожидается своего часа в большом холодильнике.

Дом, в котором проходил праздник, принадлежал бывшей супруге Рогова, однако после развода она перебралась в маленькую – по ее меркам, а по мне очень даже просторную – двухкомнатную квартиру в центре, а дом стоял без надобности.

Вереница машин тянулась нескончаемым потоком. Водитель, видя несанкционированную пробку, попытался объехать по встречке, но и там уже было занято. Решив не тратить время на подъезд, к тому же, в отличие от остальных гостей, я приехала на простеньком логане, а не на мерседесе, так что хвастаться мне было не чем. Я выскочила за несколько домов до места назначения, спокойным шагом направляясь к дому. Когда я была уже у ворот, подъехал мерседес-внедорожник, из которого выскочил водитель, открывая пассажирскую дверцу.

Камилла протянула руку водителю, ступая на землю.

Ну что я могу сказать – сравнивать нас, тоже самое что сравнивать логан на котором приехала я и мерседес из которого выпорхнула она. Золотистое платье с бахромой прикрывало колени, а аккуратный вырез декольте показывал именно столько, сколько нужно. Профессиональный макияж подчеркивал пухлость губ и выразительность глаз, а убранные под ободок волосы подчеркивали хрупкость шеи.

Невольно мне самой стало казаться, что мое платье слишком вычурное, подвязка от чулка смотрится слишком вызывающе, а шляпка с пером, которой я так гордилась изначально, купленная в каком-то дорогущем магазине, больше похожа на облезлого индюка, однако, я выбросила все мысли из головы, когда к Камилле подошел Леша, при этом его взгляд остановился на мне. И смотрел он, не смотря на прелестницу рядом, на меня с восхищением.

Так, самооценка пришла в норму, и пока никто не заметил нашего невербального общения, я постаралась скрыться.

Праздник только начинался.

Музыканты, а для этого вечера даже была нанята целая труппа, исполняли залихватские мотивы, а девушка с голосом идеально подходившем под стилистику вечера, выдавала такие рулады, чуть хрипловатым голосом, что, скажу честно, дыхание перехватывало.

Народ не стремился трясти телесами, как это было в фильме, в большей степени наслаждаясь обществом едва знакомых гостей, попивая мартини или искристое стоя у бассейна или сидя за барной стойкой. Однако хозяина вечера не было видно. Видимо он решил во всем подражать своему несравненному прототипу, отсиживаясь в темному углу в ожидании своей Дейзи.

Знакомых мне людей было достаточно, все они, рано или поздно, приходят ко мне за выпечкой или шедевром кондитерского мастерства, но общаться с простой «поварихой» на таком важном вечере им, конечно, было не с руки, поэтому я отсиживалась в уголке, не желая отсвечивать.

А вот Беркутов со свой Камиллой чувствовали себя как рыба в воде. Они ни на секунду не оставались в одиночестве; практически каждый из присутствующих желал пообщаться с правой рукой Рогова. Он был сама любезность. Расточал комплименты для женщин, отпускал шуточки для мужчин, просто наслаждался вечером, придерживая руку на талии свой дамы, которая так и норовила спуститься ниже, к приятным округлостям.

Вечеринка уже была в самом разгаре, народ, пользуясь возможностью и бесплатным баром – конечно, для такого контингента бесплатный бар был не самым главным критерием выбора места для отдыха, но возможностью они пользовались во всю – нас наконец почтил своим присутствием хозяин вечера. Он вышел на балкон и раскрыв руки поприветствовал собравшихся, за что был награжден одобрительными выкриками.

Рядом со мной, незаметно для остальных, села Лида, старательно отводившая взгляд.

– Все нормально? – поинтересовалась я, глядя на взволнованную хозяйку вечера, ведь номинально – дом ее.

– Да-да, – кивнула она, бросая взгляд наверх, где стоял «Джей Гэтсби», судя по взглядам уже нашедший свою «Дейзи».

Дальше вечеринка пошла куда веселее. Со всех сторон слышались взрывы смеха и поздравления. Танцующих на танцполе становилось все больше. Женщины демонстрировали друг другу свои наряды, а мужчины хвастались своими пушками, и я была не совсем уверена, что у всех из присутствующих был муляж.

Пьяных становилось все больше, что означало только одно – вечер подходит к своему логическому завершению.

Не могу сказать, что я просидела весь вечер в одиночестве, я, как и все, танцевала, пила, флиртовала, но мне все равно казалось, что я очень одинока. Даже в компании трех мужчин, что одаривали меня комплиментами, я продолжала провожать взглядами сладкую парочку. Конечно, я обращала внимания не только на Лешу и Камиллу, мне так же было жутко интересно, что произошло между Роговой и Роговым, но в слух я этого спрашивать, естественно, не стала.

Когда пришел момент, а я уже почти десять лет варюсь в этом бизнесе и точно могу сказать, когда пришел момент для торта, я встала из-за стола и направилась в кухню, где своего момента дожидался сладкий подарок для нашего именинника, но едва я вошла в кухню, произошло то, чего я меньше всего ожидала. Заорала пожарная сигнализация.

Рулонные шторы, висящие на кухне совершенно ни кстати, были охвачены пламенем, а девушка повар, если судить по белой форме и колпаку, суетливо бегала рядом, при этом, не предпринимая никаких действий.

Не теряя времени даром, я вбежала в кухню, сразу хватая большую вазу с цветами и выливая содержимое на многострадальные шторы, но особого результата, естественно, не было.

– Туши давай, – крикнула я девушке.  Заметив новое действующее лицо, она начала рыдать, опускаясь на пол. На миг меня тоже парализовала оторопь, но я смогла вовремя справиться с эмоциями, потому что огонь и не думал угасать. Он перекинулся на рулон бумажных полотенец на столе, а оттуда уже на хлопковое полотенце.

Наконец я увидела то, что так долго искала – огнетушитель. Я была благодарна судьбе, что Лида была дамой предусмотрительной, в отличие от большинства наших сограждан, озаботившись безопасностью собственного жилья.

Сорвав пломбу и выдернув чеку, я направила шланг на распространяющийся огонь и нажала на рычаг. Пена покрыла все, до чего могла дотянутся и этого хватило, чтобы локализовать возгорание.

– Что здесь… – услышала я со спины голос хозяйки дома. – Боги, Ален, ты в порядке.

– Я да, – ответила просто, но все равно неприятно поежилась от завывающей серены. – А вот девушка… – я кивнула на девушку, лежащую на полу в позе эмбриона, слегка покачиваясь.

Лида села рядом с девушкой, аккуратно тряся за плечо, но та никак не отреагировала.

– Она что, надышалась?

– Да нет, – я пожала плечами, в комнате, конечно, пахло гарью, но этого было мало, чтобы надышаться до такого состояния. – Очень похоже, что у нее паническая атака. Может водички ей дать.

– Черт, – воскликнула хозяйка вечера, но дернутся не решилась. От ее резкого действия, девушка испуганно вцепилась ей в предплечье. – Сразу за дверью щиток – пожарная сигнализация. Его надо выключить, иначе нас тут всех польет водичкой. Код: 3456, – сказала он, пытаясь поднять девушку.

Я бросилась за дверь, ни сразу замечая обозначенный щиток располагающийся напротив небольшой комнаты, которая, наверняка, служила чем-то вроде гардероба, но не это заинтересовало меня, а действо разворачивающиеся у меня на глазах. Леша целовал свою спутницу. Точнее не так, они уже были в процессе, пытались добраться до кожи, оголиться. Она, не отрываясь от его губ, слепо шарила где-то в районе ширинки, а он с легкостью избавлял ее от нижнего белья. Да, к полному разоблачению ситуация определенно не располагала.

Я с трудом оторвала взгляд от парочки, переключаясь на щиток, но было поздно. Сигнализация завопила еще сильней – теперь ее было слышно не только на кухне, но и во всем доме, а с потолка полилась вода.

Естественно, атмосфера испорчена, и парочка отскочила друг от друга, будто черт от ладана, и если Камилла пыталась прикрыть голову руками, боясь испортить прическу, то Беркутов смотрел на меня. Растрепанный, с расстегнутыми брюками и парой оторванных пуговиц на рубашке, вода очертила его мышцы – невольно я залюбовалась, но вспомнив о Лиде и бедной девочке, бросилась обратно на кухню.

Оказалось, что теперь сирена была слышна не только в доме, но и на улице, и почти все вбежали в дом, чтобы узнать из первых рук подробности произошедшего. Больше всех переживал повар, взявший с собой новенькую девочку и оставивший ее буквально на пару минут. Девушка пришла в себя и слезно умоляла ее простить. Она увидела огонь перекинувшийся на штору, и испугалась, а дальше все как в тумане.

Общими усилиями, девушку удалось успокоить, однако, все было бы слишком просто, если бы к дому не подъехала машина пожарных.

Роль парламентера на себя взял Рогов, отправившись общаться не только с пожарными, но и с полицией, подъехавшей следом.

На секунду мне стало стыдно за свою медлительность и нерасторопность, но потом я поймала взгляд Беркутова, что прожигал во мне дыру, и успокоилась.

После небольшого происшествия вечеринка уже не была столь развязна и безрассудна. Гости, несколько протрезвевшие, обсуждали произошедшее, каждый желал вставить свою лепту, хотя правда была известна всего трем людям: мне, Лиде и поваренку.

Когда все ушли с кухни, Лида подошла ко мне и спросила:

– Ты не нашла щиток?

– Да нет, – перед глазами все еще стояли страстные объятия Беркутова и Камиллы, – просто не успел ввести пароль, пока она не начала орать.

– Ну-да, ну-да, – покачала она головой, – Я совсем забыла про эту сигнализацию. Так стыдно за испорченный праздник, – сказала она, хотя, я могу поклясться, в глазах был торжествующий огонек. Возможно, это как-то связанно с объятиями, в которые заключил Рогов бывшую жену.

А вот меня никто не обнимал. Все чего я оказалась достойна, это тяжелого взгляда, преследовавшего меня повсюду, поэтому, решив не нагнетать, попросила трех крепких парней из официантов, переставить торт на столик на колесах и отправилась поздравлять именинника.

Как всегда, мой торт имел колоссальный успех, в отличие от собственной хозяйки. Его фотографировали, его снимали на видео, как красивые фонтаны-свечки разбрызгивают искры, его хотели «прямо сейчас и желательно весь».