Текст книги "Кот Трюша, пришелец и белый попугай"

Автор книги: Марина Царева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

 Глава 1

  Трюша обретает дом

  Кот Трюша сидел возле нагретого осенним солнцем пенечка. В городе Н-ске стояла середина октября и середина осени для любого российского города средней полосы. Но это был сибирский город, и концом октября осень здесь уже обычно заканчивалась: на землю ложился снег, и сибиряки надевали зимние пуховики. Так что в этот солнечный октябрьский денек было не так уж, чтоб тепло. Кот прижимался к чуть нагретому пеньку и зорко наблюдал за всем происходящим во дворе. Это был обычный старый городской двор, расположенный между двумя кирпичными пятиэтажками. А кот был выдающийся: огромный, ярко-рыжий, правда, очень худой. Еще совсем недавно Трюша был упитанным деревенским котярой, и пенек был как друг из прошлой счастливой жизни. А все остальное вокруг – городское – было чужим и неприятным. Несладко было Трюше в этом новом для него мире. Ужасно раздражали машины, рычащие, воняющие выхлопными газами и очень, очень опасные. Гадко было ночевать в грязном подвале. Но больше всего удручал собственный урчащий от голода желудок. Нет, жить так дальше было нельзя. Поэтому в прошлом благополучный, а сейчас бездомный кот Трюша не просто наблюдал за дворовой жизнью: он охотился на Человека, который бы пустил его к себе в дом, где есть еда и уютное спальное место.

  Ни взрослые, ни малышня для захватнических целей кота не годились: от малышей, кроме тисканья ожидать было нечего, а взрослые – во-первых, народ непредсказуемый, а во-вторых, слишком уж занятой. Другое дело – школьники лет так десяти-одиннадцати – эти еще способны правильно реагировать на бездомного кота. Как раз возле одной из ветхих скамеек, разбросанных тут и там в районе детской дворовой площадки, собралась стайка таких ребят лет одиннадцати-двенадцати. Скамейка сомнительной чистоты не располагала к тому, чтобы на ней сидеть, и дети сложили на нее свои школьные рюкзачки. Сами они стояли рядом и увлеченно что-то обсуждали. Видно, они вместе возвращались из школы и собирались вот-вот разбежаться по домам, но никак не могли расстаться – такое интересное у них происходило общение. «Пойду, привяжусь к кому-нибудь из них!» – решительно направился в их сторону Трюша. Подойдя поближе, он стал внимательно изучать лица ребят. Их было трое: двое мальчишек и одна девочка. Один мальчишка был тоненький, высоконький, темноглазый, а другой, наоборот, коренастый, плотненький, с веселыми серыми глазами и россыпью веснушек по всему лицу. На обоих были одинаковые серые брючки, похожие темные осенние курточки и плотно облегающие голову вязаные шапки, в каких ходили в это время года практически все подростки города Н-ска. Девочка на фоне неброско одетых мальчишек казалась особенно яркой. Красной и блестящей была ее модная «дутая» курточка, черные полусапожки тоже блестели лаком, белоснежной была вязаная шапочка с помпоном, из-под которой выглядывала ровная каштановая челка. Девочка немножко позировала: стояла, красиво отставив ножку, щурила большие карие глаза – в общем, воображала. Кот долго наблюдал за ребятами, и, наконец, точно понял, к кому из них он должен подойти.

  Высокого мальчика звали Костей, а крепыша – Андреем. Они были закадычными школьными друзьями. Сейчас мальчишки вовсю хвастались перед признанной в классе красавицей Юлькой большим выбором мелодий на своих мобильных, и даже предлагали сбросить их Юльке по blue tooth. В этот момент Трюша ткнулся лобастой башкой в ногу Костика и самозабвенно замурлыкал, перекрывая трели телефона.

  – О, кот! – удивленно воскликнул мальчик и, присев на корточки, погладил подставленную рыжую голову. Мурлыканье усилилось, будто затарахтел маленький трактор.

  – Не гладь его, он может быть заразный, может, он по мусоркам лазит, – сказала Юлька, но тоже присела перед котом и засюсюкала, – кыся, кыся, какой ты большой!

  «Лицемерка: то „заразный“, а то „кыся“, – обиделся на девочку кот и метнул на нее недобрый взгляд. – Небось, дома колбасу каждый день трескаешь, а голодное животное мусоркой попрекаешь!»

  – Не говори так, может, он понимает, – зашикал на нее Костик.

  "Вот именно, все буквально понимаю, сказать не могу – не получается, одно «мяв» выскакивает, – согласился кот про себя. – А иногда так хочется сказать «Эх, люди, сколь веков уж вместе живем, бок о бок, а вы все котов за дурней-то держите!»

  – Смотрите, а у него ошейник! – заметил Андрей – Там имя написано. Ну-ка, ну-ка, котик, повернись-ка, прочитаю. И мальчик перекрутил простенький ошейник так, чтобы можно было прочитать буквы, старательно выведенные черным фломастером.

   – Трюша! – прочитали дети.

  «Приехали... – расстроился кот и даже отвернулся от неловкости. Имени своего он стыдился, хоть и привык к нему, конечно. – Ну, бабка Аксинья, удружила! Мало того, что назвала как попало, так еще дурацкую кличку на ошейник вписала!»

  Бабка Аксинья в недалеком прошлом была хозяйкой кота Трюшки. Жила она в небольшом сибирском селе «Озерное»: до города, если ехать на машине – часа четыре будет. Вот в ее-то доме родился и рос красивый рыжий котенок, сначала под строгим присмотром матери – кошки Мурки, а потом уж сам по себе. С самого раннего детства котенок знал, что он обещан племяннице бабки Аксиньи – Зинаиде, которая жила в городе в своем доме. Когда кошка Мурка окатилась, Зинаида как раз была у тетки в гостях. Маленький рыжий комочек (тогда еще безымянный) очаровал ее. Вот и возник договор: как только котенок подрастет, Зинаида и заберет его. Но шло время, котенок вырос, потом повзрослел, потом совсем заматерел, а Зинаида все не приезжала. С именем «домашней животины» бабка Аксинья себя не затрудняла: у нее все коты были Трюши, а все кошки – Мурки. Трюша у Аксиньи был не единственным, но зато главным! Если бы не это, может, и жил бы до сего дня Трюша в уютном Аксиньином доме. Зря он решил, что главный. Он решил, а остальные члены кошачьей семьи с этим согласились. А куда им было деваться – новый возмужавший рыжий Трюша был раза в два больше старого серого Трюхи, и раза в полтора крупнее рябого среднего. Хорошо быть большим! И еда достается самая вкусная, и место самое теплое, и соседские кошки глядят с обожанием. К тому же Трюша не без основания считал себя умнее всех котов не только в доме Аксиньи, но на всей своей улице. Иногда ему казалось, что он даже умнее самой бабки Аксиньи. Скучно ему было в Озерном. И Трюша и не заметил, в какой момент он перестал соблюдать заведенные в доме бабки Аксиньи приличия, «вышел за рамки», в общем, обнаглел. Он гонял соседских кур, так, для куража! А что еще делать в деревне умному животному! Он таскал аппетитные кружочки колбасы с обеденного стола, потому как любил он колбасу, а бабка по-хорошему ее не давала. Он даже отбирал еду у Шарика – заслуженного дворового пса. И бабка Аксинья немедленно вспомнила, что он – кот обещанный и стала искать оказию, чтобы отдать его Зинаиде, в город. Напрасно Трюша, осознав ситуацию, пытался всеми силами показать бабке, что, мол, все: понял, жалею, больше не буду! Боялся он, честно говоря, города, о котором много знал из телевизора. Он стал просто идеальным котом – послушным, ласковым, тихим-тихим! Но поздно. Бабка Аксинья хорошего поведения не заметила и как только оказия подвернулась, нацепила Трюше ошейник с именем, засунула его в большую старую сумку и отправила в город.

  Долгие часы поездки в машине Трюша провел отвратительно. Почти наглухо закрытый в сумке, он мог смотреть только в маленькую щелочку, но через нее была видна лишь обивка сиденья. Зато в эту щелочку тянуло едким цветочным запахом, от которого деться было некуда. Запах исходил от женщины, сидевшей на переднем сидении, и к концу поездки у кота от дикого аромата сводило желудок. Но не думал Трюша, что это было только начало его мучений. Когда, наконец, его доставили к нужному дому и вынесли из ненавистного машинного нутра, оказалось, что Зинаиды дома нет. Ароматизированная женщина, которую звали Валерией, недовольно сказала своему мужу, которого звали Володей:

  – Ну, и почему никого нет дома? Бабка Аксинья ведь созванивалась с Зинаидой? Она ведь сказала нам, что та ждет кота, и что?

  – Откуда ж я знаю? – растерянно пожал плечами муж.

  «Ха-ха-ха! Очень смешно! – грустно подумал Трюша, все еще сидевший в сумке. – Да у бабки Аксиньи отродясь телефона не было! Не только мобильного, но и простого». Трюша про все прелести цивилизации знал опять же из телевизора, который как раз у бабки Аксиньи был.

  – Я просила тебя не связываться с этим животным! – все больше раздражалась женщина Лера. – Так, нет, тебе все неудобно отказать!

  – Так ведь, правда, неудобно. Бабка Аксинья – соседка матери, и я ее с детства знаю. Да и просьба-то пустяковая, как было отказать? – оправдывался муж.

  – Ну, и что ты собираешься сейчас делать?

  – Да что, заберем пока кота к себе, а завтра с утра я его Зинаиде завезу.

  – Только через мой труп! Это же деревенское животное, оно к лоткам не приучено, а у меня такое обоняние! Нет, нет и еще раз нет! – Валерия топнула ногой в хорошеньком ботиночке.

  -Ну, тогда не знаю... – растерянно развел руками мужчина.

  "Сама воняет, как бензин, а туда же «обоняние»! – обиделся Трюшка, который в это время пытался носом расширить щель в сумке и раздвинуть молнию-замок.

  – Вот что мы сделаем: мы привяжем его за веревку к перилам крыльца, а в двери оставим записку! У тебя есть в багажнике веревка? – обрадовалась пришедшей мысли Лера.

  В это момент молния подалась и Трюша выбрался из заточения. «Ага, еще я только на цепу не сидел, как Шарик убогий!» – возмущенно подумал он, юркая в ближайшие кусты, еще сохранившие последние пожелтевшие листочки. Он не слышал, до чего договорилась спорившая семейная парочка. Он не собирался ждать Зинаиду, которой был предназначен с младенчества. Кот решил жить один. «Эх, люди, люди! – думал он горько. – Нет вам веры!» Про ужасную Валерию, которая собиралась оставить бедного беззащитного кота привязанным к перилам, так сказать, на растерзание соседским псам, говорить нечего, она чужая. Но как, как могла бабка Аксинья отправить его в никуда? «Обойдусь без хозяев! Жили же наши предки сами по себе и прекрасно жили. Вот и я теперь сам по себе!»

  Но через несколько дней шатания по незнакомым дворам и прятанья в темных душных подвалах кот Трюша понял, что мысль о полной самостоятельности – так себе мысль, не очень умная. Слишком уж привык он в своей сытой жизни к сметанке и совсем не привык к мышам, которых, к тому же в городе было трудно выискивать. Но главное – неинтересно ему жевать кусок мяса в шерсти, вот кусок тающей во рту колбасы – это да! Не ловил он никогда этих мышей, больно надо! Было у бабки Аксиньи и без него кому мышей ловить. Трюша – деревенский интеллектуал – не мог понять, что это все коты находят в этой охоте? Гораздо интересней смотреть телевизор. А как еще котам можно узнать про мир? В школе они не обучаются, газеты не читают. В общем, не был Трюша, честно говоря, охотником, а хотел он нормальной цивилизованной жизни. Так что в тот момент, когда он ласково терся об ногу шестиклассника Кости Борисова и весело мурлыкал, на самом деле был он настроен решительно и непоколебимо. Сегодня он не намерен ночевать в подвале!

  – Трюша, какое прикольное имя! Наверное, он чей-то, раз у него ошейник, – рассуждал тем временем Андрей. – Ну, беги, Трюша домой, я тоже домой, есть уже охота!

  «Ох, как есть охота!» – согласился кот и уставился в глаза доброму Костику самым своим жалостным взглядом. И, нужно сказать, в этот миг кот не притворялся, ему на самом деле было очень, очень жалко себя.

  – Мне кажется – он потерялся, – сказал Костя, почувствовав, как несчастный кошачий взгляд проникает ему прямо в сердце. – По-моему, он очень голодный, его надо покормить.

  «Ой, надо! Так надо!» – сказал глазами кот и приготовился идти за Костиком. Весь его вид говорил: «Ты мой хозяин, единственный и уже горячо любимый!»

  – Пойдем, Трюша, я тебя покормлю, поживешь у меня, пока будем искать твоих хозяев, – решительно сказал Костик. Ну не мог он оставить этого кота. Именно о таком коте мальчик мечтал: рыжем, огромном, с умными янтарными глазами.

  – Моя мама ни за что бы не разрешила привести животное с улицы, – сказала Юлька. – Она очень боится всякой заразы. А твоя мама позволит?

  «Да, а как там мама?» – насторожился кот.

  – Уговорю, – бодро сказал Костик, хотя в душе он вовсе не был в этом уверен.

  – А отец? – спросил Андрей.

  – Отец ничего не заметит, – засмеялся Костя, – он у нас все время на работе пропадает.

  Отец Кости, Сергей, работал, как он сам говорил, в «солидной торговой компании» начальником транспортного отдела. Но при этом он не только руководил, но и постоянно сам был за рулем. Папин шеф то и дело выезжал на свою заимку, которая находилась где-то далеко в Горном Алтае, и отвозить его туда с семьей или друзьями, или его друзей должен был именно Костин отец. А потом и жить там, «мотаясь» по многочисленным делам шефа. Шеф доверял только Костиному отцу, поэтому все праздники и большую часть выходных папы Сергея дома не было. В обычные же будние дни он уходил, когда все еще спали, а приходил, когда все уже спали. Костя очень любил своего отца и гордился им, а мама тоже его любила, но считала, что папа позволяет «на себе ездить» и очень расстраивалась при очередном сорвавшемся семейном празднике. Сама мама тоже много работала, но она гораздо чаще появлялась дома и даже успевала не только готовить и следить за порядком, но и воспитывать сына. Профессия у мамы была красивой – врач-косметолог. И работала мама в очень красивом месте, которое называлось косметическим салоном «Офелия». Там всегда звучала приятная музыка и замечательно пахло. А главное, мама Кости была просто красавицей, и звали ее соответственно – Еленой. И папа, и Костя маму обожали.

  Только переступив порог нового своего дома, и еще не изучив всю домашнюю территорию, Трюша понял: вот жилье, достойное эстетически развитого животного. В квартире Борисовых было очень красиво. Так показалось коту, выросшему в простом сельском доме, где до сих пор на пол стелились домотканые половички. Все ему здесь понравилось с первого взгляда: и шелковистые обои на стенах, и замысловатый плафон на потолке, и изящная мебель, и большая напольная ваза в углу. «Как в кино!» – восторженно подумал кот. На самом деле квартира Борисовых была просто обычной уютной городской квартирой, которую оформляли с душой и вкусом. Ничего особенного в ней не было, но кот так не думал, особенно после грязных подвалов.

  И вдруг Трюша, только вступив вместе со своим новым хозяином в свое новое благоустроенное жилище, о котором он так мечтал, услышал резкий пронзительный птичий свист. Кот от неожиданности даже присел на задние лапы, а Костик, заметив его растерянность, рассмеялся:

  – Не бойся, это попугай Рокки. Вы будете с ним дружить!

  «Чтоб я дружил с птицей, которая к тому же так мерзко кричит! Нет-нет, мы еще разберемся, кому можно кричать в этом доме, а кому нет!» – нервно подумал кот и шерсть у него на загривке непроизвольно вздыбилась.

  – Ну, не бойся, не бойся, – неправильно поняв состояние животного, сказал мальчик, – пойдем есть! Посмотрим, что у нас там в холодильнике.

  При этих волшебных словах кот сразу забыл о попугае и ринулся за хозяином на кухню с одной только мыслью: «Вот бы в холодильнике оказалась колбаса!»

  И там оказалась и колбаса, и молоко, и сыр, и котлета! Все это Трюша с урчанием съел, понимая, что попал в кошачий рай и теперь главная задача – в этом раю удержаться. Сердце кота наполнилось огромной благодарностью к мальчику Косте, который не пожалел для него самой вкусной еды. А бабка Аксинья, например, считала, что «нечего котов колбасой баловать». Трюша потерся о ногу нового хозяина, а мальчик, присев, обнял кота и прижался к нему лицом. «Ты мой хороший, самый лучший кот на свете!» – прошептал мальчик. Никогда никто не считал до этого Трюшу лучшим котом на свете! Кот понял, что нашел своего «настоящего» хозяина, тоже лучшего на всем белом свете!

  Намучившийся от бездомной жизни кот просто не верил в свое счастье. Вот если бы еще можно было избавиться от глупой надоедливой птицы, блаженство его было бы полным. Все время, пока кот осваивался у Борисовых, в доме звучали вопли попугая. Вопли были премерзкие, чуткое ухо кота от них страдало. «Как это Костик его выносит? – удивлялся Трюша. – Ох, лишняя здесь эта птица!» Но Рокки (это что еще за имечко?), видно, прочно обосновался в этой замечательной квартире и требовал много внимания со стороны их общего теперь хозяина. Во всяком случае, покормив кота, Костик тут же стал кормить и попугая, слава богу, всякой ерундой типа морковки и проса. Трюша при этом изо всех сил старался отвлекать внимание своего мальчика: он терся об ноги, он выдавал самое нежное свое «мур-мур-р-р» и быстро добился успеха. «Ах, ты мой хороший», – умиленно прошептал мальчик и взял кота на руки. Нельзя сказать, что Трюшке было очень удобно висеть на плече хозяина, вообще-то он не любил, когда его таскали на руках, но сейчас он ликовал. Это была, хоть маленькая, но победа!

  – Вот так теперь будет всегда! – метнул он торжествующий взгляд в сторону клетки, и Рокки нервно забегал по своей жердочке.

  Здесь нужно сказать, что все животные прекрасно понимают друг друга. Это люди, привыкнув общаться словами, забыли язык жестов, интонаций и взглядов. Ну, не совсем забыли, конечно, но отодвинули этот язык на десятый план. Вот, например, «мяв» бывает разный: с опущенным хвостом – один «мяв», а с поднятым – совсем другой! Но людям некогда различать эти нюансы. Зато Рокки прекрасно понял, что сказал ему рыжий захватчик. Попугай разволновался, долго думал, чем бы сразить неожиданного врага и, наконец, придумал:

  – Я – герой! – гордо выпятил он грудь. – У меня настоящее геройское имя, меня так сам Костик назвал! Вот ты знаешь, кто такой Рокки?

  – Не знаю и знать не хочу! – отвернулся кот, задетый за живое. Но от хвастливой птицы трудно было отделаться.

  – Я – лучший из всех попугаев! Я – лучший! Я – Рокки! – на все лады верещал он.

  Выдерживать такое было трудно. Хорошо мальчику, он надел наушники и слушал что-то приятное для себя, а что было делать коту? И тот отступил, ушел на кухню, но в душе поклялся не просто отомстить глупой птице, а решить эту проблему кардинально! «Погоди ужо!» – говорил он словами бабки Аксиньи. – Будет тебе маслице!"

  Здесь нужно рассказать историю появления попугая в семье Борисовых и то, какое место он занимал в сердце Костика, а также других членов этой семьи. У мамы Костика был двоюродный брат – дядя Леша. Дядя Леша был очень хорошим человеком, но у него было одно маленькое качество, не то, чтобы плохое, но не очень удобное для окружающих. Он очень любил поражать воображение и удивлять других. Он одевался так, что Косте, когда приходилось идти с дядей рядом, было немножко неловко. Он обожал устраивать разные розыгрыши, а на праздники и дни рождения дарил только неожиданные подарки. Два месяца назад был день рождения Костика. Конечно, подарок в виде попугая был очень неожиданным. Но хоть дядя Леша и поразил всю семью, однако, не так чтоб очень. Все-таки, это был попугай, а не варан. Он сидел, молча нахохлившись в клетке, и не обещал никаких особых проблем. Выгуливать его было не нужно, кормить просто, а вид у птички был трогательный и забавный. Так что семья, оправившись от первого изумления, умилилась, а Костик пришел в неописуемый восторг. Он давно хотел завести какое-нибудь животное, но это желание расходилось с желанием мамы, так что по этому вопросу велись долгие переговоры. А тут раз – и попугай! Правда, Костик больше мечтал завести кота, но и попугаю был очень рад!

  – Как назовешь-то? – обратился к счастливому имениннику папа.

  – Рокки! – без раздумий отозвался тот.

  – Это у него сейчас любимая компьютерная игра «Рокки», – смеясь, пояснила мама, – там все бьют друг друга!

  – Рокки – это настоящий герой, он боксер, про него еще фильмы есть! – возразил сын.

  – А вы видите, что это нимфовый попугай! – стал радостно объяснять дядя Леша. – Видите, насколько он больше волнистого, и посмотрите, какой у него хохолок!

  Все подтверждали, что, да, хохолок очень красивый, и птица очень красивая, белая с красными щечками! Очарование!

  – А он не очень громкий? – поинтересовались родители.

  – Что вы, это же не волнистый попугай! Во-первых, он может запоминать и говорить больше двухсот слов! А когда он не говорит по-человечески, он нежно курлычет.

  – Какая прелесть! – сказала мама.

  На следующее после вручения подарка утро (это было воскресенье, когда все могли поспать подольше), часов этак в шесть квартира огласилась пронзительными криками. Это Рокки начинал новый день радостной утренней песней. Ошеломленные и еще сонные Борисовы всей семьей сгрудились возле клетки. Сидя на верхней жердочке и закинув назад красивую головку с хохолком, Рокки самозабвенно заливался трелью до того звонкой, что закладывало барабанные перепонки. Все попытки отвлечь попугая от его «концертного выступления» были тщетны. Тогда, уже окончательно проснувшийся папа, засел за компьютер, открыв в Интернете страничку, повествовавшую о привычках нимфовых попугаев. Через несколько минут выяснилось, что нимфовый попугай – птица не говорящая, а поющая, обладающая очень громким, высоким, то есть попросту пронзительным голосом. Мудрые люди на интернетной страничке советовали всем, желающим завести дома нимфового попугая, прежде хорошенько подумать и взвесить все «за» и «против». Среди советов о содержании этой птицы был один подходящий: так, для того чтобы попугай спал подольше, было рекомендовано накрывать клетку, что сейчас же и было сделано Борисовыми, мечтающими лечь и досмотреть воскресные сны. Однако разошедшийся попугай отреагировал на мамин платок, накинутый на клетку, еще более сильным вокалом. Так началась совместная жизнь Борисовых и попугая Рокки.

  В дальнейшем методом проб и ошибок было установлено, что для того, чтобы неуемный вокалист спал подольше, клетку на ночь необходимо было накрывать светонепроницаемой материей таким образом, чтобы нигде не оставалось ни щелки. Но тогда мама и Костя (поскольку клетку обычно укутывали они), тревожились, что попугаю будет душно и плохо без постоянного притока воздуха. Еще одним поводом для тревоги была мысль, что Рокки скучает. Как только кто-то из членов семьи появлялся дома, Рокки начинал голосить, требуя к себе постоянного внимания. Его старались развлекать, как могли, но у всех были свои дела... Таким образом, нимфовый попугай Рокки, хоть и нежно всеми любимый, был «головной болью» семьи Борисовых, чего, конечно, не мог знать кот Трюша. Поэтому разговор Костика с мамой Еленой о внедрении в семью еще одного животного не обещал быть легким.

  Трюша сидел и не сводил с мамы Елены умоляющих глаз, на большие действия по завоеванию ее сердца он не решался. Мама была настроена категорически против, но старалась аргументировать свой отказ, она не хотела выглядеть в глазах сына бездушным человеком. Костя же, отчаянно желающий уговорить маму, на каждый довод «против» находил множество доводов «за», он изо всех сил сражался за своего кота. Переговоры продолжались уже пол часа.

  – Я совершенно замотана! Я не вижу белого света! А ты хочешь усложнить мою и так непростую жизнь! У меня нет времени ухаживать еще и за котом! – говорила мама несчастно-обвиняющим тоном.

  – Мамочка, я буду сам его поить и кормить, и мыть его тарелки! А еще я обещаю мыть всю нашу посуду, честное слово! Теперь я никогда не буду говорить, что мне «некогда»! – с горящими глазами уверял сын.

  – От кота в доме будет много шерсти, посмотри, какой он пушистый! – продолжала мама, глядя на притихшего Трюшу и невольно любуясь его веселой ярко-рыжей шерсткой.

  – Мамочка, я обещаю каждый день после школы пылесосить весь дом! – с энтузиазмом продолжал навешивать на себя обязанности Костя.

  – И потом, в доме птица, кот будет ее пугать! А если случится, что попугай вылетит из клетки, то этот рыжий разбойник может ее съесть!

  «Рыжий разбойник» округлил янтарные глазищи: «Кто я? Как можно! Да более безобидное существо, чем я трудно найти! Если уж кто кого обидит, так это не я попугая, а он меня!» – вот что было написано на невинной рыжей мордочке. Мама посмотрела на эту мордочку и сказала, впрочем, довольно беззлобно: «Не смотри, не смотри, не верю я тебе!»

  «Умная женщина», – сделал вывод Трюша.

  – А у Аркашки Терехина живут и кот, и волнистый попугай, так у них попугай свободно летает и кот ему разрешает на себе кататься! Аркашка даже фотографию приносил, представляешь? Мамочка, давай его оставим, а я подтянусь по всем предметам, я обещаю делать все домашние задания! – выложил самый веский аргумент Костя.

  – Если ты будешь выполнять все обещанное, ты станешь идеальным ребенком! – засмеялась мама. – Но что-то не верится, что ты долго выдержишь.

  – Я выдержу, ну, пожалуйста, мам!

  – Все бы ничего, – сказала уже почти согласившаяся мама, но приучен ли он к туалету и если приучен, то в каком виде?

  «В самом что ни на есть естественном виде, на свежем, так сказать, воздухе», – мысленно ответил Трюша и демонстративно сиганул в открытое окно. Еще только заходя в квартиру, кот от души порадовался тому, что квартира эта располагалась на первом этаже. «Вот везуха, так везуха!» – подумал тогда кот. И сейчас, легко забираясь назад в квартиру, он не переставал удивляться, что ему так подфартило! «Тьфу, тьфу, тьфу! Чтоб не сглазить!» – мысленно плюнул Трюша через плечо, как это всегда делала бабка Аксинья.

  Так они уговорили маму, и кот остался жить в семье Борисовых. Какая это была замечательная семья! Никто тут никогда не кричал на Трюшу, не пинал его ногами, все только гладили, ласкали и вкусно кормили. А вот бабка Аксинья, бывало, могла пнуть свое животное, чтоб оно «не путалось под ногами». Не больно, но обидно! А Костик никогда не гнал его, разговаривал с ним, любил его. Да, да, любил, Трюша это точно знал.

  Нужно сказать, что Костя по настоянию мамы расклеил в своем квартале объявления, что, мол, нашелся кот, зовут Трюшей, вернем по первому требованию. Внизу объявления была красивая Трюшина фотография. Каждый день Костик просыпался с мыслью: «Хоть бы не нашелся этот самый хозяин!» Возвращать Трюшу по первому требованию он не собирался. Кот, понятное дело, на этот счет был абсолютно спокоен. Он всеми силами старался утвердиться в этой квартире под номером 22 в доме Љ14, завоевав и мамино сердце. Он был очень, очень послушным. Он четко выполнял все заведенные мамой правила: на стол и постель не лазить, когти о диван и кресло не точить, к клетке с попугаем не приближаться. И, наконец, на четвертый день пребывания кота в доме мама Елена, почесывая Трюшину шейку (а у него еще был симпатичный белый «галстучек» на груди") сказала:

  – Трюшенька, ты и вправду оказался таким умницей! Хороший, хороший наш котик! Даже жалко тебя отдавать, если найдутся твои хозяева.

  «Все! Я – вне подозрений, – решил кот. – Пора избавляться от наглого крикуна! И заживем мы с Борисовыми еще лучше!» План по избавлению от Рокки был придуман им давно. Это был незамысловатый план: нужно было просто буквально выгнать попугая из дому, через форточку. «И я тут буду совсем не причем, – убеждал себя рыжий тиран, у которого на душе было все же не очень спокойно. – Попугай постоянно пытается открыть дверцу клетки. Правда, пока ему это не удавалось сделать, а тут вдруг взяло и удалось! Что, не может такого быть? Может! Вылетел из клетки, а потом – фьють в форточку, причем тут кот, скажите на милость? А Борисовым только лучше будет. Сами они от доброты своей не хотят его выгнать, а тут раз – и нет крикуна! И никто не виноват».

  Убедив себя, Трюша легко вскочил на крышку черного полированного пианино. Клетка стояла на верхней части инструмента, и Рокки, свесившись с жердочки, изумленно сверху вниз посмотрел на кота. За прошедшие дни тот не только ни разу не приблизился, но даже и не смотрел в сторону клетки. Такое невнимание несколько задевало общительную птицу. «Могли бы поговорить, пусть даже поругаться, все же вместе живем! Даже обидно!» – думал попугай, тщетно пытаясь разными способами привлечь внимание нового жильца. И сейчас, когда тот оказался совсем рядом, бедная птица разволновалась, испугалась и обрадовалась одновременно.

  – Не бойся, – сказал кот вполне доброжелательно, – вот смотрю на тебя, и жалко становится – целыми днями в клетке. Небось, летать хочется?

  – Хочется, – пролепетал Рокки, у которого от избытка чувств сильно забилось сердце и начисто отключился и без того слабенький разум.

  – Ну, так и быть, попробую открыть клетку, полетаешь немного, крылья, так сказать, разомнешь.

  И кот, запрыгнув наверх, стал возиться с довольно хитрым замочком на дверце. Чем больше он пытался его открыть, тем больше понимал, что с таким замком сам попугай, находясь внутри клетки, не справится. «Может, ну его», – мелькнула мысль. Но желание осуществить задуманное было очень сильным, и Трюшу осенило: «А может быть, это Костик по рассеянности забыл закрыть клетку, когда кормил попугая? Есть такая вероятность? Есть! И опять же, кот тут не причем!» В этот момент легкая дверца открылась, доверчивый Рокки выскочил наружу и, цепляясь коготками, взобрался на крышку клетки. Затем он стал с наслаждением расправлять крылья и тут увидел мощную кошачью лапу, занесенную над ним. Обманутый попугай в панике закричал «Спасите, едят!», метнулся к окну и полетел в неизвестном направлении, подхваченный порывом холодного осеннего ветра.

  «Едят, едят! – усмехнулся кот ему вслед. – Да кому ты нужно, чудо в перьях, когда тут такой колбасой кормят!»

  Глава 2

  Еще один бездомный кот

  Наконец, наступило утро понедельника, и все домашние разбежались по своим делам. Это было хмурое дождливое утро, и также пасмурно было на душе у Трюши. Прошло два дня с того момента, как он выгнал Рокки, и это были самые тяжелые дни в жизни кота. Разве ж сделал бы он то, что сделал, если бы знал, что будет вот так? Что, во-первых, его причастность к исчезновению попугая сразу обнаружится? Улики были неопровержимыми: застрявший в защелке клетки клочок рыжей шерсти, следы кошачьих лап на полировке инструмента и виноватый вид самого кота. Почему этот виноватый вид выполз наружу, Трюша сам понять не мог. Раньше, набезобразничав, он мог невозмутимо смотреть в глаза бабки Аксиньи и демонстрировать позу «Кто – я? Да как можно такое думать?». А сейчас такая поза не получалась и все тут! Наверное, все дело было в горе мальчика Кости. Обнаружив пустую клетку, он так расплакался, что сердце Трюши сжалось и так стиснутым и оставалось до сих пор. Полдня Костик бегал по окрестным дворам ища своего пернатого любимца, а, не найдя его, загоревал. Трюшина роль в этом деле оставалась темной. Основная версия была такова, что кот, поддавшись своему естественному инстинкту, решил птицу съесть, открыл клетку, но Рокки вырвался и улетел. На подоконнике было обнаружено красивое беленькое перышко. Так думал Костя. Мама же вообще считала, что, схватив бедную птицу, рыжий агрессор выскочил с ней на улицу и там с ней разделался. Она не делилась своими подозрениями с сыном, переживая за него. Эту версию она изложила только своему мужу Сергею. При этом мама Елена сокрушалась не столько из-за вероятной гибели Рокки, сколько из-за страданий Костика.