Текст книги "Кот Трюша, пришелец и белый попугай"

Автор книги: Марина Царева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

  – А тебя, случаем не пришибут, когда будут пытаться закрывать дверь?" – заволновался Трюша, выслушав предложение напарника.

  – Минут десять я смогу создавать поле нужной интенсивности, – сказал Макс, – успеете?

  – Да, легко, – кивнул главный сыщик, хотя на самом деле он так не думал.

  – Только потом Вы уйдете, а я останусь в квартире, попозже вернусь, – сказал Макс, глядя куда-то в сторону.

  – А тебе зачем? – удивился Трюша.

  – Буду знакомиться с обычаями землян, опыта набираться, – явно соврал пришелец. Врать он совсем не умел, не то, что Трюша во времена проживания у бабки Аксиньи. Глаза свои светящиеся прятал, мигал больше обычного – волновался.

  – Да оставайся, кто ж тебе запретит, – сказал Трюша, мельком подумав, что потом когда-нибудь выпытает у инопланетянина истинную причину. А пока он был сосредоточен на своей задаче и очень волновался. Хорошо Максу – он невидимый, а тут рискуешь своей явно видимой яркой рыжей шкурой. Открытая дверь – это, конечно, хороший путь к отступлению, а вдруг его, незваного гостя, прищучат где-нибудь в одной из многочисленных комнат? А вдруг разбалованный ребенок «олигархов» закроет его в своей комнате и будет мучить? Эх, беда! А отказаться нельзя, что про него подумает Макс? Что он трус? Да никто никогда не мог сказать такого про Трюшу! Вот такой немного опасный, но вполне реальный план был у них вначале. И они сидели и ждали, когда кто-нибудь уйдет или придет. Но план лопнул, как мыльный пузырь, как только они увидели первого человека, который собирался войти в эту квартиру.

  Сначала они услышали шаги, кто-то поднимался по ступенькам, и этот кто-то был явно большой и тяжелый. А потом этот кто-то появился на лестничной площадке, и оба кота одинаково поджали хвосты и решили, что план плохой. Не удержит Макс дверь, если на нее наляжет всей своей тушей этот громила. А про Трюшу и думать нечего: разве можно дразнить и испытывать терпение такого большого человека? Человека звали Николаем, так к нему обращалась открывшая дверь женщина, по виду горничная. Огромный и накачанный Николай был весь увешан пакетами, которые он доставил в квартиру. За пакетами было не видно его лица. Через пять минут он вышел уже без пакетов, лицо оказалось вполне добродушным: веселые небольшие карие глазки, нос картошкой. Но мощные челюсти и тяжелый подбородок настораживали. В общем, было ясно, что не нужно злить этого большого и добродушного человека. Коты и не стали злить, тихонько отползли в угол и замерли там оба. Что делать дальше – они не знали.

  Решение проблемы пришло само собой в лице маленького мальчика Алеши. Его привел домой двадцать минут спустя тот же Николай – забрал со школы. Мальчик лет семи от роду был тоненький, почти прозрачный. На худеньком личике светились огромные серые глаза, и сиял улыбкой большой мальчишеский рот. От этого мальчишки веяло такой добротой, что и Трюша, и Макс, не сговариваясь, потянулись за ним.

  – Гляди, Леха, какой большой кот, – с уважением кивнул Николай на Трюшу.

  – Два больших кота, дядь Коль, – радостно отозвался мальчик и потянулся обеими ручонками к обоим котам.

  Тут дверь открылась, и Алеша посмотрел на Николая и на выглянувшую горничную умоляющими глазами:

  – Теть Валь, можно они будут жить у нас? Ну, пожалуйста!!!

  – Ох, не знаю, сейчас твоя мама придет, пусть она решает, – сказала женщина, которую звали Валентиной. Было видно, что ей не хочется отказывать мальчику.

  – Красивый кот, люблю рыжих, – сказал Николай, – он, поди, чей-нибудь, смотри какой чистый.

  – А пусть он тогда просто погостит, а второй насовсем останется, – сказал Алеша.

  – Какой такой второй? – Николай с недоумением посмотрел на Валентину, та пожала плечами.

  – Они меня не видят, не говори про меня, – попросил Бамайакс и мальчик мгновенно сориентировался, не испугался и даже не удивился – будто всю жизнь только и делал, что разговаривал с говорящими светящимися котами.

  – Ну, второй, какого мама купить собирается! А пока пусть этот погостит, а? Я его покормить хочу!

  «Да ты мой золотой!» – умилился Трюша.

  – Удивительно, – шепнул ему Макс, – он же меня не должен видеть! Мы установили возможности восприятия современных людей с Земли – они не способны зрительно воспринимать энергосубстанцию, подобную моей.

  – Много вы в людях понимаете! – буркнул земной кот. Ох, и не любил он, когда пришелец умничал.

  – Ну ладно, – решилась Валентина.– Пусть зайдет на кухню, можешь его покормить, а в комнаты не пускай!

  – Слышь, Макс, ты пока по комнатам пробегись, узнай, в какой – попугай? А то, вишь, мне пока только на кухню можно, – сказал напарнику Трюша и с видимым удовольствием направился на кухню за мальчиком.

  Там кот неожиданно растерялся от обилия сверкающего металла. Этот блестящий сияющий металл был повсюду: в оформлении стен, в бытовой технике, присутствующей на кухне в огромном количестве и даже на потолке в виде сложной осветительной системы. «Не кухня, а космический корабль!» – ужаснулся кот, робко, по стеночке, продвигаясь к огромному холодильнику.

  – Теть Валь, ему лучше рыбу дать или колбасу? – прокричал Алешка ушедшей в глубь огромной квартиры Валентине.

  «Конечно, колбасу! – заволновался кот, мысленно стараясь внушить своему кормильцу правильное решение. – Не очень-то я этот ваш сырой минтай уважаю».

  – Коты больше рыбу любят, – отозвалась издалека Валентина.

  – Ну, зачем такие глупости говорить?! – расстроился кот. – Утром «супчика похлебай», в обед без колбасы, да что это такое!

  – На тебе, Рыжик, форели, – вытащил тем временем мальчик из холодильника что-то яркое, истекающее жиром, и от чего по кухне сразу поплыл какой-то дивный аромат.

  Нет, не знал до этого дня настоящего счастья бывший деревенский кот Трюша! Не знал, что бывает на свете рыба такая – форель! И что есть ее можно вдоволь! Она, форель эта, таящая во рту, как будто не в желудок, а прямо в сердце кошачье попала. И сердце размягчилось, умаслилось и наполнилось яркой оранжевой радостью... Куда-то в уголок сознания спрятались давешние заботы, связанные с белым попугаем Рокки, и почти больше не волновали нынешнего Трюшу, узнавшего настоящее счастье. И кухня, агрессивно сверкающая металлом, показалась теплой и уютной. Так бы и прожил тут всю жизнь, возле холодильника!

  – Нет никакого попугая! – вырвал Трюшу из сладкой осоловелости появившийся рядом Макс. – Все комнаты обследовал – ничего похожего на вчерашнюю белую птицу не нашел.

  – Странно, а где бы ему быть? – сонно отозвался в прошлом активный главный сыщик. – Было видно, что информация эта его почти не тронула. – Я тут посплю маленько, а ты ступай, поищи лучше, – сказал он, прикрывая глаза и сворачиваясь в клубочек прямо на теплом полу. «А пол почему такой теплый?» – подумал он, проваливаясь в сладкий сон.

  «Ну и хорошо, спите себе. Но разве ж можно так объедаться?» – подумал инопланетный кот и направился к Алеше, который ждал его с нетерпением в своей комнате.

  – Ну, теперь попробуй, – сказал Бамайакс земному мальчику Алеше спустя полчаса, в течение которых тот рассказал новому другу всю свою мальчишескую жизнь. В этой жизни было очень-очень много всего хорошего. Были хорошие мама Наташа и папа Евгений Александрович, немного строгие, но очень-очень хорошие. Были две бабушки, которых он видел раз в неделю обязательно – замечательные и совсем не строгие! Были опять же хорошие дядя Коля и тетя Валя. Дядя Коля возил его на огромном бежевом джипе, который среди ребят считался «крутым», а когда Алеша очень просил, то дядя Коля катал на нем и Алешкиных друзей. Тетя Валя пекла самые вкусные пирожки, она считала, что пироги не должны покупаться в магазине, а должны печься дома из «живого» теста. Учительница – Татьяна Петровна – тоже была очень доброй и умной, знала много интересного и Алеша ее тоже очень любил. И совсем замечательной была бы мальчишеская жизнь, если бы не скрипка. Скрипка – изящная, лаковая в красивом футляре сначала, когда ее только купили Алешке, ужасно ему нравилась. И когда он пытался издавать на ней первые неумелые звуки, водя смычком по струнам, тоже нравилась. А потом мама привела его вместе с новенькой красивой скрипкой в музыкальный класс к Раисе Григорьевне. И Алешка разлюбил свою скрипку, а Раису Григорьевну стал тихонько ненавидеть. А до этого он не знал, как можно кого-то ненавидеть.

  Мама очень радовалась, что Алешку получилось отдать в такие «профессиональные руки». Эта самая Раиса Григорьевна «готовила» настоящих музыкантов и где-то там считалась лучшей, Алеша не знал – где именно. Это была немолодая сухощавая дама в очках, одевавшаяся строго и, как говорила мама, «с большим вкусом». Алеша до сих пор так и не разглядел ее лица – боялся на нее смотреть. Эта учительница по музыке никогда не улыбалась, всегда была недовольна Алешей и его попытками выполнить все так, как нужно. Никогда у него так как нужно не получалось, и Раиса Григорьевна все время дергала его, как тряпичную куклу: «ставила» ему руку, крутила подбородок, водила его рукой со смычком по струнам. Уходя из музыкального класса, он уже начинала с ужасом думать, что уже послезавтра ему снова нужно сюда приходить. На вопросы мамы, как проходят занятия, он неизменно отвечал: «Хорошо», потому что не хотел ее огорчать и еще потому что не смог бы объяснить, почему эти занятия он так ненавидит.

  Бамайаксу было жаль Алешу. Худенький земной мальчик коту с Аклеоны очень нравился: он был чувствительным, как аклеонянин, и в нем Бамайакс увидел родственную душу. Этот землянин был открыт для истинного развития, просто ему мешал страх. Этого малыша не хотелось улучшать, ему хотелось просто помочь. И Бамайакс, заглянув в глубинную память мальчика, знал, как это сделать.

  – В твоей памяти есть информация о том, что ты – изумительный скрипач. Я вижу эту информацию в тебе, а ты ее должен чувствовать, – объяснил инопланетный кот земному мальчику. – Вот отчего у тебя абсолютный слух. Прислушайся к себе, а я помогу.

  Перед этим ребенком даже не нужно было воображать себя великим Кайпленаком. Бамайакс посмотрел мальчику прямо в зрачки своими огромными сияющими глазами, и тут Алеша на долю секунды почувствовал, увидел и услышал свою изумительную игру на скрипке – самом волшебном инструменте. Он почувствовал, как удобно лежит легкая скрипка у него на плече, как легко и послушно смычок извлекает из нее пронзительно прекрасные звуки, будто смычок двигается сам по себе, лишь чуть-чуть направляемый рукой.

  – Ух, ты! – зачарованно выдохнул мальчик.

  – Ну, теперь попробуй, возьми скрипку...

  Трюше снился Рокки: он висел вниз головой высоко на потолке, зацепившись коготками за металлическую арматуру, и кричал как-то особенно громко. От этих криков коту во сне некуда было деваться, и он проснулся. И понял, что звуки он слышит наяву. «Так вот же он, попугай, здесь!» – обрадовался Трюша и, забыв про запрет Валентины не ходить в комнаты, пошел на звук. И пока он шел, звук менялся, обретая все большую музыкальность, и все меньше напоминая крики птицы-истерички. «Да нет, это не попугай! А кто же это?» – гадал он на ходу. Когда он увидел Алешу со скрипкой на худеньком плечике, который нежно водил смычком по отзывавшимся ему струнам, Трюша даже присел на задние лапы. Вот это он «дал маху», как говаривала бабка Аксинья. Как же это он принял скрипку за попугая? А потому что, где бы он слышал эту скрипку? Бабка Аксинья такую музыку не слушала, а слушала «Играй, гармонь!». Да и потом, раньше из окна этой квартиры доносилась вовсе не музыка, а так разве бы он опростоволосился?

  Алеша играл совсем простенькую мелодию, но она звучала чисто и красиво. Его глаза светились счастьем. В этот момент инопланетный кот подошел к играющему мальчику и, совершив невероятный по высоте прыжок вверх, легко дотронулся лапой до детской головки. Снова всполохнула вспышка, и снова Трюша удивился, но только он собрался спросить у пришельца, что такое тот делает с земными детьми, как услышал звук открывающейся входной двери. Рыжий кот метнулся на кухню. В этом доме он хотел быть особенно послушным, потому что крепко надеялся на повторное угощение.

  Оказалось, что приехал папа Алеши, Евгений Александрович. Заскочил на минуту за документами, как он объяснил Валентине. И на ходу решил все вопросы, связанные с пребыванием в доме постороннего кота. Быстрым шагом он прошел за Валентиной на кухню и пару секунд разглядывал Трюшу, который для этого случая принял наиболее выгодную позу.

  – Красивый кот, крупный, – похвалил он его. – Не знаю, что Наташа выдумывает насчет какого-то вислоухого экземпляра, по мне так лучшего экземпляра, чем этот и не надо. Пусть остается, если будет вести себя прилично, – было видно, что в доме слово Евгения Александровича решающее. Затем он быстро пошел к выходу, отдавая на ходу последние распоряжения: – Лоток с наполнителем поставить – раз, вызвать немедленно специалиста, пусть проведет всю необходимую обработку – два, ну и до обработки пусть сидит на кухне и с Алешкой особо не контактирует – три. И дверь за папой захлопнулась.

   Инопланетный кот Бамайакс, который полностью выполнил нужную ему задачу, сверкая хорошим настроением, появился перед Трюшей с простым и понятным предложением эту квартиру покинуть.

   – Ты знаешь, – отводя в сторону глаза, сообщил ему Трюша, – мы пока поживем здесь маленько, погостим.

   – А как же попугай? Его же нужно искать.

   – Поищем, конечно, попугая поищем. Денька через два и пойдем опять искать.

   – А как же Костик? Он же будет волноваться? Он же Вас любит!

   – Ну, как выяснилось, не очень-то и любит... Вот, например, форели мне не разу и не купил. Не случай – так и не знал бы, к чему стремиться! Про сегодняшний супчик вообще молчу. Хоть тебе, конечно, Максик, этого и не понять.

   – И Вы из-за еды собираетесь отказаться от своей цели – розысков попугая? – спросил Макс, изумленно на него глядя. Огромные желтые глазищи стали еще больше!

   – Ой, вот только не надо тут свои воспитательные штучки, что, мол, я могу сам себя потерять! Не надо! Во-первых, от розысков никто не отказывается, просто они откладываются. Во-вторых, почему только из-за еды? Вон Алешка хочет, чтоб я погостил. Такой пацан хороший! Папа, между прочим, разрешение уже дал. Неудобно, надо пожить маленько. А Костик если и огорчится чуть-чуть – не беда, зато как он потом обрадуется, когда я появлюсь! А тебе-то и совсем без разницы, где жить, Алешка тебе тоже вон как рад!

   – Нет уж, мне некогда. Я, пожалуй, пойду пока. Если очень понадоблюсь – зовите меня мысленно, я услышу.

  «Какая зависимость от еды! Стыдно смотреть! Разве могут разумные существа отодвигать выполнение своей цели из-за какой-то рыбы! А еще называл себя главным сыщиком!» – поворчал про себя Макс и пошел просить мальчика выпустить его наружу. Аклеонянин был неприятно поражен, увидев осоловелые глаза Трюши. Таким он его еще не видел. Как все-таки хорошо, что жителям Аклеоны не нужно есть!

  «Ну и катись! Мне тут без тебя даже вольготней, – пробурчал про себя Трюша. – А вот интересно, какие у тебя, Макс, могут быть без меня дела?» – подумал он. Но тут пришел Алешка и обнял его за шею, и погладил, а потом, посмотрев на пустую кошачью тарелку, направился к заветному холодильнику. И мысли про отбившегося от рук напарника, про белого попугая Рокки, и даже про Костю, перед которым коту все-таки было как-то немножко стыдно – все эти мысли разом улетучились от одного запаха вожделенной рыбки.

  Трюша, довольный и сытый, дремал, свернувшись калачиком на удивительном теплом полу и думать не думал, что неприятности уже совсем близко. Эти неприятности вошли в квартиру на четвертом этаже вместе с деловитой женщиной по имени Галина – специалистом, которого так немедленно просил вызвать папа Евгений Алеклсандрович. Женщина Галина вошла на кухню вместе с Валентиной и велела той взять на руки разнежевшегося рыжего кота, не чуевшего никакого подвоха. Трюша, как уже говорилось, терпеть не мог, когда его брали на руки, тем более малознакомые люди. Но ради форели он мог немного потерпеть. Он не знал, что терпеть придется много, очень много! Ловкими профессиональными движениями эта самая специалист быстро лишила наивного кота всяческой возможности к сопротивлению. Его лапы, и передние, и задние, мгновенно были перевязаны какими-то хитрыми приспособлениями, а на шее оказался жесткий ошейник, не позволявший коту крутить головой. «Глупой головой!» – горько сказал себе Трюша, который даже не пытался вырываться. Во-первых, был очень сыт, во-вторых, понимал всю бесполезность таких попыток.

  – Зря кота покормили перед этим, – сказала специалист ветеринарной службы, – как бы его не стошнило.

  «Что такое? Люди добрые, что это вы со мной собираетесь делать?» – запаниковал и задергался кот.

  – Теть Валь, а ему не будет больно? – страдающим голосом, чуть ли не со слезами на глазах спрашивал Алешка, крутившийся возле них. От этого коту совсем стало плохо.

  – Да что ты, нет, конечно, – заверила Валентина и настойчиво отправила мальчика подождать в свою комнату.

  «Последняя подмога ушла, не жди пощады», – понял кот, глядя на решительные лица женщин. Что было дальше, ему не могло присниться и в плохом сне. Нет, больно не было, это правда. Зато как было неприятно!!!

  – Что вы, обалдели, что ли? Не знаете, что котам мыться не нужно, коты сами моются! Не знаете, что для котов, особенно не привыкших, оказаться по уши в воде – это пытка да и только?! И чем это таким вонючим вы меня уже третий раз намазываете? Ой, тошнит, мочи нет! Не нужна мне больше ваша форель! Я к Костику домой хочу! Ну, тетеньки, отпустите меня, пожалуйста!" – так орал рыжий кот в сильных руках, намыливавших его едкой пенящейся жидкостью, нещадно трепавших его шерстку, поливающих мощной струей воды. Никто на эти крики не обращал никакого внимания, будто глухие! Потом его вытирали, долго сушили с помощью страшно гудящей штуки и, наконец, посмотрели довольно на свою работу.

  – Ух, красавец! – сказала жещина Галина и сняла с него путы.

  – Вот придут хозяева, а ты у нас тут уже чистенький, без блох! – тоже засюсюкала Валентина.

  Трюша было бросился бежать от теток, которые сейчас вполне добродушно и даже с умилением на него смотрели, как будто не они его так истязали пять минут назад. Но ноги у него не слушались, и он стал ретироваться ползком.

  – Пока надеть противоблошиный ошейник, а завтра процедуру повторим и начнем курс прививок! – жизнерадостно заявила специалист.

  «Ну, уж нет, больше я вам не дамся! – подумал про себя Трюша. – Домой, домой! К любимому Костику!» Какое счастье, что он у него есть. Что у него есть все Борисовы, которые не моют его вонючими противоблошиными шампунями «Чистотел» и позволяют гулять на улице!

  Спустя час Трюша уже сидел возле ног Костика, чувствуя к нему большую кошачью любовь! «Завтра из кожи вылезу, но найду моему Костику его попугая!» – думал он.

  Невидимый мальчиком Макс тоже сидел рядом. Когда замученный Трюша позвал пришельца, тот немедленно к нему вернулся – причем, путем телепартации, а не обычным, что стоило ему больших энергетических затрат. Но он в тот момент не думал об энергетических затратах – только о том, что Трюша зовет его на помощь. Бамайакс и сам не мог объяснить себе, почему он переживает за взрослого земного кота. Спрашивается, какое ему до него дело? У него такие важные и серьезные задачи, а всякие мелочи только отвлекают. Аклеоняне ведь живут для идеи всеобщего развития. Они с детства воспитываются как будущие путники во вселенной, не имеют ни семьи, ни дома. Это земляне привязаны к своим домам, а аклеоняне свободны. Но Бамайакс должен был себе признаться, что он в квартире Борисовых чувствует себя намного лучше, чем в других местах планеты Земля. «Деградирую что ли – к дому привыкаю?» – тревожно спрашивал себя инопланетный кот.

  Глава 5. Четверг

  Гипнотизеров на мыло!

  Проснувшись рано утром, чтобы совершить обязательную утреннюю прогулку, Трюша в квартире Борисовых Макса не обнаружил. «Куда это он с утра подевался?» – удивленно спросил он сам себя и выпрыгнул в окно. На улице было пасмурно и холодно. Ночью ударили заморозки, и земля была замерзшей. Но именно этим утром розыскной кот как никогда желал найти попугая и обрадовать своего мальчика. Поэтому, сделав все, что нужно, он не стал возвращаться назад в тепло и уют, а мужественно потрусил к последнему подъезду. Кот был полон решимости сидеть на холоде, сколько потребуется, пока попугай из пятого подъезда не подаст голос. «Некогда мне ждать, пока этот бродяга вернется, – думал он про напарника. – Все сам выясню! А после завтрака будем брать Рокки! Если Макс будет продолжать где-то ошиваться, то и попугая верну сам, а как – придумаю, не глупее некоторых!» – радостно планировал вернувшийся в строй сыщик. Он-то был уверен, что этот попугай непременно будет Рокки. А кто бы это еще мог быть? «Буду хоть два часа сидеть под окнами и внимательно слушать, теперь-то я не спутаю попугая со скрыпкой!» – настраивался Трюша на долгое ожидание. Но этим утром, видимо, удача была на его стороне – попугай не заставил себя ждать. Буквально через пару минут прямо над головой еще не успевшего замерзнуть сыщика началось знакомое песнопение. И это вне всяких сомнений была не скрипка, а бодрая утренняя песня нимфового попугая! «Ну, Костик, вернешься из школы, а тут тебе сюрприз!» – мечтал кот, спеша домой к завтраку.

   Удивительно, но Макс был уже дома.

   – Ты где это ошиваешься спозаранку, пока другие делом занимаются? – ехидно поинтересовался главный сыщик.

   – А что значит «ошиваться»?

   – Это значит болтаться, шляться, короче – где тебя носило?

   – А где меня носило?

   – Нет, это я спрашиваю, где ты был?

   – Дома был, – удивился Макс.

   – Не было тебя дома, не ври! Я проснулся – тебя нет!

   – Аклеоняне никогда не врут! – с достоинством заявил Макс, который уже понемногу ориентировался в земных понятиях и знал, что значит «врать». – А что меня не было видно? – спросил он уже другим, почти несчастным голосом .

   – Лично я тебя не нашел, а видно – невидно – нам этого не понять, мы коты простые. Это у некоторых слишком много тайн!

   – Плохо дело! – расстроился пришелец, не обратив внимания на выпад. – Это потому что у вас на Земле очень мало солнца!

   – Тут тебе Сибирь, а не Африка, – строго сказал Трюша. – Вот в Африке тебе и жара все время, и обезьяны по веткам скачут. А ты ж мне говорил, что холода не чуешь, или понты колотил?

   – Что-то я Вас сегодня плохо понимаю, – покачал головой Бамайакс. – Холод тут не причем, мне солнечной энергии не хватает...

   – А что ж делать? – обеспокоился Трюша, он вдруг почувствовал, что пришельцу действительно нехорошо и даже немножко страшно. И еще он увидел, что светится Макс как-то жиденько, тускленько, еле-еле.

   – А далеко ли эта Африка? – спросил пришелец.

   – Да фиг ее знает, я сам-то там не бывал, по телеку смотрел.

   «Вот тебе и помощник, вот тебе и напарник! Думай теперь, что с ним делать, когда попугая брать надо! Навязался на мою голову!» – ворчал про себя Трюша, но ворчал беззлобно. Жалко ему было Макса, привык он уже к нему. Сам пришелец пошел на улицу – поближе к дневному свету. Заряжался там, чем мог.

   В это время проснулась мама Елена, стала готовить завтрак, будить Костика в школу. Папы дома не было, он опять был в командировке. В общем, в семье Борисовых начиналось обычное утро, пока не обнаружилось, что Костик заболел.

   – Сынок, иди завтракать, – позвала мама, а потом и Трюше закыскыскала. Кот не заставил себя ждать и через секунду уже уплетал любимую колбасу. А Костик идти есть отказался. Он сказал, что есть не хочет, что его тошнит и что можно он еще немножечко полежит. Сказано все это было таким несчастным голосом, что мама тут же поставила ребенку градусник, стала смотреть язык, ощупывать живот, спрашивая, не больно ли? В конце концов, стало ясно, что ничего не ясно. Температура оказалась нормальной, боли ребенка не мучили, вид у ребенка был тоже вполне здоровый, если не считать страдальческого выражения лица. «Симулирует, – предположила мама, – или правда что-нибудь съел вчера неудобоваримое?»

   – Костик, а какой у тебя стул?

   – Расстроенный, – отвечал ребенок.

   – А ты вчера ел что-нибудь вредное? – грозно спросила мама, которая строго-настрого запрещала сыну есть ларечные беляши, шаурму и прочие продукты, не заслуживающие с ее точки зрения доверия.

   – Ел, – виновато прошептал сын, – сосиску в тесте.

   И мама, почти уверившаяся в плохом самочувствии сына, оставила его дома лежать в постели. Тут же сварила самую невкусную кашу – овсянку и велела есть только ее, пить кефир и зеленый чай, а также звонить ей на работу и сообщать о своем состоянии. После чего мама еще раз с сомнением посмотрела на больного, нежно поцеловала в макушку и убежала. Ругать за сосиску в тесте не стала – пожалела, да и некогда было, она уже опаздывала на работу.

   Как только за мамой закрылась дверь, «больной» ребенок бодренько соскочил с постели и пошел на кухню, где к овсяной каше не притронулся, а с удовольствием съел парочку бутербродов: один с колбасой, другой с маслом и малиновым вареньем. Трюша тоже за компанию съел еще один маленький кусочек колбасы и посмотрел на хозяина лукаво: «А лихо ты обманул маму!» – вот что говорил кошачий взгляд.

   – Понимаешь, Трюша, – оправдываясь, сказал мальчик, – сегодня четвертная контрольная по математике. Напишу на трояк – будет трояк в четверти, а так стопудово выходит четверка. А я ведь маме обещал четверть без троек окончить! Думаешь, мне маме врать легко? – вздохнул он.

   Трюша потерся о ноги Костика и затарахтел, стараясь его утешить. «Все из-за меня! – с удовольствием думал кот. – Ничего, хозяин, будет тебе сегодня утешение – вернем домой крикуна твоего!»

   Только он направился к окну, как навстречу ему через форточку в комнату запрыгнул Макс. Пришелец просто лучился энергией, был бодр и активен, будто и не было «потухшего» и вялого утреннего Макса.

   – Зарядился! Готов продолжить поиски! – сообщил он жизнерадостно.

   – Вот видишь, сколько сил наше сибирское солнышко дает! – сказал Трюша, удивляясь тому, как это он проглядел это выглянувшее осеннее солнышко. Сейчас за окном опять было хмуро и пасмурно.

   – Да не, это я не здесь, – объяснил Макс. – В Турцию смотался. Ну, там красота: солнце, море, все улыбаются! Обезьян на ветках, правда, нет, но солнца хватает!

   – Куда ты смотался?! Ты что ж на самолете летал? Когда ж ты успел? – Трюша от изумления даже растерялся. Он не знал, где эта Турция находится, но слышал, что далеко, на самолете лететь нужно.

   – Обычная телепартация. Раз – и на месте! Энергии, правда, много отнимает, так что я туда еле перенесся, боялся – распадусь на частицы. Ничего, на солнышке полежал – восстановился! Теперь мне никакая Сибирь не страшна!

   – Нет, Макс, ты подожди, ты объясни нормально. Как это – раз и на месте? – очень расстроился земной кот. Дело в том, что первую телепартацию инопланетянина Трюша не заметил. Когда он после обработки специалистом, несчастный и измученный, мысленно звал пришельца на помощь, и когда Макс незамедлительно появился рядом с ним, Трюша был в состоянии невменяемости. Тогда он не обратил внимания на чудесное появление своего напарника. Зато сейчас находился просто в шоке от проявившихся новых способностей аклеонянина. – И как ты нашел эту самую Турцию? – допытывался он. Вот что рассказал ему Макс.

  Когда он, совершенно обессиленный, выполз на дневной свет и лежал на клумбе, пытаясь почерпнуть хоть немного солнечной энергии, рядом с ним остановились две молодые женщины и застрекотали, рассказывая одна другой свои новости. Сначала Бамайакс не прислушивался к разговору – было не до этого. Но вдруг его сознание выхватило из нагромождения мыслей и образов, звучавших рядом, один ключевой образ. Это было – солнце, очень яркое! Инопланетный кот стал вслушиваться. Оказалось, что одна из дам только что вернулась из Турции и рассказывала подруге о проведенных на море днях. Она так живо все представляла, она просто наполовину своим сознанием еще находилась там, на солнечном морском берегу, что инопланетянину ничего не стоило тоже своим сознанием тут же оказаться на этом самом берегу, а потом – дело техники – он перетащил туда и свою ослабленную энергосубстанцию.

  – Ничего сложного, обычное дело для аклеонянина, – закончил он свой рассказ.

  «Вот, значит, как, а его еще жалел, – думал простой земной рыжий кот, хоть и выдающихся размеров, но с совершенно обычными способностями. – Ох, нужно ухо востро держать с этим пришельцем!» – в который уже раз сказал он себе.

  – Что же ты тогда назад к себе домой не перенесешься? – спросил он.

  – Это невозможно, слишком далеко. Понимаете, на время телепартации энергосубстанция находится в несколько разреженном состоянии. Если это будет продолжаться дольше возможного, то можно совсем рассеяться, – непонятно объяснил пришелец.

  – А, понятно, понятно, – кивнул Трюша, почему-то он не стал говорить Максу, чтоб тот «был проще» и вообще почувствовал себя маленьким, беспомощным и глупым в этой огромной вселенной. И пошел тереться об ноги Костика.

  – А почему Костик не в школе? – спросил притащившийся за ним Макс.

  – А потому что он заболел, и мама оставила его дома выздоравливать.

  – Но он же совершенно здоров? – удивился Макс.

  – Ну, хорошо, он не пошел сегодня в школу, потому что там контрольная по математике, и он ее боится.

  – Но ведь школа – это там, где дети получают знания о мире? Разве там может быть страшно?

  – Ну, в школе на вашей планете не может, а в школе на нашей – очень даже может. И только не надо охать и ахать! Вы там себе научились всяким штукам – и замечательно! А у нас тут нечего командовать!

  – Извините, пожалуйста, я не хотел Вас обидеть, – затянул старую песню Макс. – Мне ведь хочется во всем разобраться, чтобы помогать!

  – А не надо нам помогать! Мы, может быть, отлично здесь живем! И вообще, раз ты уже оклемался, то пойдем попугая искать. Ты – розыскной кот или, может быть, уже нет?

  Макс подтвердил, что он все еще розыскной кот, и они отправились за попугаем. Дверь в нужную квартиру не открывалась очень долго. Там, за этой старой деревянной дверью слышался разговор, слышались шаги и даже явственные крики попугая. Но никто не выходил из этой квартиры, и никто в нее не заходил в течение двух невыносимо долгих часов, которые коты прождали на площадке.