Текст книги "Стриптиз — не повод для знакомства (СИ)"
Автор книги: Марина Бастрикова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)
А еще, даже когда он поймет, что ошибался, будет дальше упертым бараном тащить все созданное дерьмо. У Яшки явно какие-то маньячные наклонности. Хотя бы потому, что мы в разводе уже три года, а он продолжает меня преследовать и признаваться в любви. Это притом, что у него была любовница еще во время брака и есть до сих пор.
Допила вино до конца, стукнув зубами по бокалу. Хорошо хоть, из-за дрожащих рук не уронила.
Если Яшка вспомнит то нарушение закона, на которое я однажды пошла, то у него есть шансы лишить меня работы и сына.
Ноги перестали меня держать, и я села на стул. Неудобно. Не сразу поняла, что села на самый край и от падения меня спасал только Рома, придерживая за плечи. Вот же сила в мужике, давно не чувствовала себя такой хрупкой. Все-таки худой меня трудно назвать. По крайней мере, по утверждениям моей мамы-тростиночки. И тут даже оправдаться родами не получится, ибо мама рожала дважды. После того как я заявила, что с таким размером груди, как у нас, и худой быть не обязательно (трудно побить размеры женской половины нашей семьи), мама на следующей день принесла мне святой воды.
Толстая, одинокая, однажды облитая святой водой… Скоро еще лишусь работы и сына. Напиться бы, но, во-первых, я никогда не дохожу до нужной кондиции. Во-вторых, даже несмотря на то, что не веду себя, как пьянь, мою привычку выпить вполне можно назвать алкоголизмом. И предъявить в суде. Так что с этого дня не пью. Хотя нет, уже поздно, мама-то «не будет врать» в суде. А значит, пей или не пей, алкоголичкой в суде все равно назовут. Привстала, но ноги все еще ощущались ватными, и просто села ровно на стул. Рома меня удерживал все время раздумий. И наконец отпустил.
Протянула в его сторону пустой бокал и с мольбой посмотрела на своего стриптизера. Если я попытаюсь налить сейчас сама, то все разолью и окончательно опозорюсь перед матерью. Почему-то уверена, что позор бы ощутила только перед ней, хотя в глазах Ромы больше осуждения. Мужчина нахмурился, но не отвел взгляд. От этого у него снова получилось умильное выражение лица.
– Никогда не думал постричься? – спросила улыбаясь.
Все-таки весь такой брутальный, а тут вьющиеся практически до плеч волосы. Но стоило мне вспомнить то, что сказала мама, как веселье вмиг пропало. Не время для улыбок. Еще настойчивее протянула Роме бокал. Стриптизер, видимо, что-то увидел в моих глазах и забрал его. Не вернет. Чуть не расплакалась. Так, похоже, у меня на эмоциях поехала крыша. Надо что-то придумать, чтобы у меня не было времени погружаться в пучину грустных мыслей. Желательно что-то неалкогольное. Рома поставил передо мной наполненный бокал, и я счастливо ему улыбнулась. Пока сойдет и вино, а потом поищу, чем занять себя вечерами. Потому что прошлое не изменить, Яшку ближе к себе подпускать не буду, а просто сидеть и бояться – ничего хорошего мне не принесет. Впрочем, как и те кошмары, что приходят ночью все чаще, если организм не отравлен алкоголем.
Дальше показывать маме, насколько меня испугали ее слова, не стала. Она ведь тоже волнуется за Мишку, пусть и по-своему.
– А ты… я никогда не одобрю твой брак с моей дочерью, – сказала мама Роме, явно пытаясь его задеть. Вот только в итоге мужчина впервые искренне улыбнулся за весь разговор. Да уж, если даже стриптизеры рады, что не женятся на мне, то что искать в тех приложениях для знакомств, что Катя и Марго насоветовали?
– Вы что, и дальше собираетесь жить, прелюбо… – Я остановила мамину фразу жестким взглядом. Да, мы все-таки родственники, и я тоже умею так. Просто редко пользовалась, ибо если таким взглядом смотрит патологоанатом… это пугает. – Без росписи?
– А мы по-современному, – сказал Рома, видимо пытаясь поддержать, но приводя к обратному эффекту. Мама уже почти в обмороке.
Зарождающуюся истерику (а у мамы они страшны именно спокойным голосом с подвываниями) прекратило явление моего бывшего. Похоже, мы не додумались закрыть квартиру.
– Я пришел пообщаться с сыном, и я пообщаюсь, – сказал Яша и пошел в детскую.
В такие моменты я всегда терялась, потому что надо бы хоть как-то проконтролировать их взаимодействие, но у меня напрочь отсутствовало желание пересекаться с Яковом. Более того, он мог при сыне устроить сцену о моей жестокости к нему, давя на чувства Миши. А вот при маме он говорил скорее о своих страданиях и какая я ужасная мать, пугая уже бабушку Миши. Второй вариант мне казался предпочтительнее, так как страдания сына я не смогу вынести, а мама же считает, что страдания очищают. Так что всеми силами я показывала ей, что пора пойти очиститься. Но оставлять меня наедине с накачанным мужиком явно не входило в ее планы.
– Миша вчера спрашивал о тебе. – Я использовала тяжелую артиллерию безграничной любви бабушек.
Глаза мамы посветлели.
– Да что же это я? – наконец-то прозвучал тот самый добрый «бабушкин тон», которого больше никто, кроме Мишки, не удостаивался. И на крыльях любви хрупкая женщина убежала из кухни в детскую. От последней метаморфозы Рома окончательно завис, и я протянула ему бокал вина. Стриптизер глотнул не глядя. И только потом внимательно посмотрел на то, что выпил, и перевел взгляд на меня.
Я же спародировала его осуждающий взгляд и назидательно сказала:
– Спирт разрушает здоровье человека. Опасны даже минимальные дозы алкоголя. Ведь изменения начинаются не при регулярном приеме алкоголя, а с любого, даже разового. Нет ни одного органа, который бы не пострадал: в мозге видны множественные наложения на мягкой оболочке; разрывы пищевода, печень становится желтой, бугристой и жирной.
Пока Рома отходил от шока, забрала у него свой бокал и отпила еще глоток, смакуя вкус. Почему-то мне понравился факт, что к моему бокалу прикасался красивый мужчина. Хотя сейчас, вот такого зелененького цвета, он был далек от идеалов красоты. Да и на умного в данный момент не тянул – завис после моей тирады надолго, отслеживая, как я пью.
– Говоришь, как будто видела, – решил выдавить шутку и восстановить свою гордость брюнет с горячими корнями. Не удивлюсь, если в его роду есть мексиканцы или испанцы. Уж очень темные волосы, глаза и кожа.
– Так она и видела, и даже щупала, – зазвучал противный голос бывшего.
Обернулась, в коридоре стояли все трое: мама, Яшка и сын. Видимо, мамуля первым делом озаботилась, ел ли внук.
В глазах матери плескалась победа. Ну да, она же считала, что с моей-то профессией меня только Яшка и может вытерпеть. От этого ее выражения лица «Ну вот теперь-то твой бугай соберет вещички и свалит!» захотелось пойти и найти себе мужа прямо сейчас. Пусть поймет, что и мы тоже заслуживаем любви, раз уж то, что спасаю я не меньше людей, чем хирург, она понять не в силах.
– Дело в том, что моя дочь кромсает сосуды души, – сказала мама спокойным (она же победила) голосом.
– Это называется патологическая анатомия, ба, – поправил бабушку сын. Я благодарно улыбнулась Мишке, ведь даже не попытался исковеркать. И более того, любитель умных слов при бабушке старался отмалчиваться и отвечать односложно. Потому что моя мамуля умудрилась серьезно его обидеть, посмеявшись над его случайным (а все чаще и специальным) коверканьем слов. Я же не видела ничего плохого в том, что «ребенок слишком много умничает, Люда. Счастье – оно в простоте!».
И это еще вера мамы не такая фанатичная, как была до смерти отца. Сердце кольнуло от воспоминаний: отец единственный, кто пусть и не сразу, но принял и мою профессию, и мой развод. А через год умер. И он единственный меня поддерживал весь тот непростой год, хотя сам болел раком.
Отношение мамы к моей работе ухудшилось. Ведь вначале, когда я сказала, что стану врачом, они обрадовались:
– Зато лечить нас будешь, доченька.
А я пошла в патологи. Мама так и не простила мне то, что я вовремя не заметила изменений в отце. Более того, я же ему поздний диагноз и поставила. Долго плакала я над тем стеклом. Перепроверяла, перепроверяла и перепроверяла. Раз за разом. И каждый раз убеждалась, что лечить уже поздно. Перестав улыбаться, мать похоронила отца в тот же день. А я через два месяца, уже на кладбище.
С того дня я стараюсь сделать все, чтобы люди не становились мертвыми для окружающих с момента их диагноза. Получается ли у меня хоть что-то? Нет.
– Моя основная работа – это исследование живых, а не мертвых. Просто я определяю диагнозы, не встречаясь с пациентом, – почему-то решила оправдаться перед Ромой, глядя ему в глаза. Представляю, насколько жалко я выглядела после воспоминаний об отце. Так что не удивлена, что этот добрый парень каким-то чудом сегодня оказавшийся в моей постели, ласково погладил мой сжатый в напряжении кулак. Второй рукой попытался забрать у меня бокал, но не тут-то было, пальцы судорожно его стиснули, и отцепить их не в силах была даже я сама. Тогда мужчина поглаживающими движениями поднялся выше запястья, затем, уже обеими ладонями, уделил внимание руке, держащей бокал. От его ласкающих движений мои пальцы расслабились, и Роме удалось-таки забрать остатки вина.
– Вау, никогда не думал, что встречу доктора Хауса в России, – решил разбить гнетущую атмосферу мой стриптизер, а заодно отвлечь меня от возмущений по поводу отнятого.
– О чем этот грешник? – спросила мама.
– О том, что я ставлю диагнозы без болтовни с пациентами, как один диагност из сериала.
– Этот врач, наверно, тоже так и не смог найти себе нормального мужика.
– Очень метко, – захрюкал в ладонь Рома, явно из последних сил сдерживая ржач.
Да, моя мама теряла все логические нити, когда заходила тема моей профессии или личной жизни (а в этот раз и то, и другое). Даже могла душить своей верой, хотя в остальное время понимала, что это никакого давления на меня не окажет. Вот и сегодня «грешник», «сосуд души». И где вычитала?
Затем Рома подхватил меня за талию, приподнял над стулом, а на освободившееся место сел сам, все еще удерживая меня. Затем усадил к себе на колени, развернув так, чтобы я могла посмотреть в его глаза и не видеть осуждающих и злорадных лиц мамы и бывшего. Мужчина наклонился, как будто собирался поцеловать, но только нежно коснулся края моей губы. И я поняла, что со стороны родительницы вряд ли все выглядело настолько же благопристойно. А еще, кажется, мой сын впервые увидит, как его мать целуют. Потому что от обслюнявливания Яшки я убегаю уже много лет. Дернулась, пытаясь освободиться, но мою спину ласково погладили вдоль позвоночника, успокаивая. Меня обдало жаром от Роминого тела, а от края губ, которых коснулся этот мужчина, бегала по лицу толпа странных щекочущих мурашек. Я потянулась к его шее, а Рома понятливо наклонился, чтобы я могла прошептать ему на ухо. Надо же, вроде бабник, а сразу понял, что я ему не засос хочу поставить, а что-то сказать.
– Миша, – только и смогла прошептать. Так как мой взгляд зацепился за то, на что раньше не обращала внимания. Татуировка на шее в виде знака бесконечности. И такую красоту скрывать длинными волосами? Кощунство.
Рома так же пробрался к моему уху и, касаясь его губами, на грани слышимости прошептал:
– Разве ребенку лучше видеть отношения, в которых вместо ласки – принуждение?
Намек на поведение Ишака и мамы. Сложно поспорить. Зарылась в мужские волосы, чтобы вдохнуть потрясающий аромат этой смуглой кожи, а также скрыть смущение от невинного поцелуя, теплых рук и того, что он заметил слишком многое.
– Почему ты так воспитываешь ребенка?
Мама. Поняла, что давление на наши «отношения» не дало результата, а только ухудшило ситуацию, и «мудро» сместилась на ту тему, которую я полностью проигнорировать не могу.
Разорвала объятия, не удержавшись от поглаживающего движения по мощной мужской шее, и развернулась к зрителям, оставаясь на коленях у Ромы. Мужчина при этом издал какой-то странный хрип. Да, тяжелая, но сам подписался, так что терпи.
Мое настроение поднялось в разы от тех красных и гневных лиц, что я увидела. Сын же, похоже, вообще не обратил на это внимания и, пока мы тут обнимались, сделал себе хлопья с молоком. Затем спокойно уселся на стул рядом с нами.
Да, стойкий у меня парень растет.
– Я спрашиваю, почему ты так воспитываешь сына? – грозно повторила мать. Интересно, что Ишак ей такого понарассказывал за этот короткий промежуток нахождения в детской, что мама нашла новый повод на меня наседать?
– Потому что его надо воспитывать, если он у тебя есть, – ответила матери так же понятно, как она задала вопрос.
– Да он же ни строчки не прочитал в Библии! – Мама всплеснула руками. И я ее возмущение даже понимала, ведь она на удивление мягко намекала внуку на веру. Никогда не пугала адом и не перечисляла грехи. А Библию купила детскую с яркими картинками.
Вот только мне было обидно выслушивать ее претензии, ведь я постаралась выполнить обещание. Да, сама сей опус не готова зачитывать, но соотнесла с интересами сына, когда презентовала ему книгу.
– Там есть мужик, который ходит по воде и превращает воду в вино, – сообщила, протягивая подаренную детскую Библию ребенку.
– А невидимость у него есть?
– Нет.
– Суперавтомобиль? Паутина? Суперсилища? Управление временем?
Я на все отрицательно качала головой, чувствуя себя игрушкой-бульдогом, которого поставили в машине, чтобы он просто тряс головой.
– Мам, он хоть летает?
– Нет.
– Фигня у него, а не способности, – категорично заявил мой сын.
Я тогда еще подумала, что по мне, так превращать воду в вино круче, чем летать.
– Сегодня заберу Мишку к себе. Пусть побудет с бабушкой и папой, – категорично сказала мама.
Я поняла, что это объявление войны от нее. То есть она забирает ребенка к себе, но напрямую заявляет, что встала на сторону Ишака. И это все я виновата, потому что такая бесчестная. А я смотрела на покрасневшего Яшку. Он явно все еще побаивался что-то сказать, чтобы не раздражать Рому. Но ведь все равно вернулся, зашел, несмотря на страх. И правда, как маньяк какой-то. К тому же он же искренне считал, что все эти преследования и настырность – самый крутой способ завоевать девушку.
Не мне судить, конечно, с учетом того, что мы поженились, а он еще и любовниц умудрялся заводить при своей-то финансовой яме. Но все равно мне не казалось здоровым создание таких отношений. Неужели взрослею? Хотя уже тридцатник в следующем году, пора бы.
И сейчас я видела, что Яшку мое согласие на мамино предложение разозлит сильнее, чем отказ. Ведь тогда я останусь с Ромой наедине и уже представляю, что напридумывает себе Ишак. А значит, в любом случае моему Мише с отцом сейчас не болтать. Яков сам по себе не любил проводить время с сыном, а использовал его, только чтобы подоставать меня или показать, какой он замечательный, а я, дура, не ценю. К тому же он сейчас на взводе, и чем дальше, тем сильнее он будет беситься. А значит…
Спустя два часа
– Долго он еще будет следить? – спросил Рома, нахально обнимая меня за талию у кухонного окна, пока я делала нам бутерброды.
– С учетом того, как ты красуешься перед ним, то всю ночь как минимум. – Из объятий я не вырывалась, хоть и было неудобно. Во-первых, когда еще у меня будет такая возможность? Во-вторых, бесить бывшего мне нравилось не меньше, чем Роме.
– А он не замерзнет? – проснулось в стриптезере ишаколюбие. Рома даже подошел к окну и всмотрелся, раскрывая, что заметил «беспалевно» припаркованную машину. – О, выключил мотор, чтобы вырубить фары. Теперь точно замерзнет, – злорадно закончил Рома. И я поняла, что ишаколюбием он все-таки совсем не страдает.
В награду поставила перед ним огромный бутерброд.
Рома расплылся в довольной улыбке и переключил внимание с окна на еду.
– Скажи, а как ты развлекаешься? – решил узнать обо мне побольше стриптизер. Меня обычно напрягали любые попытки влезть в мою жизнь, даже вопрос «Как дела?», но к Роме я испытывала интуитивное доверие. Возможно, потому что он и так уже увидел множество моих неприглядных сторон и все равно старался по-своему защитить. Но, скорее всего, дело в вине.
– У меня два развлечения. Первое – это винишко. Второе – это… а нет, у меня одно развлечение, – грустно призналась я.
– А как же тыканье кота в ссанье? – намекнул Рома на еще одно мое неприятное качество, такое как попытки отыграться на коте за поведение бывшего.
– Он ссыт где положено, – призналась в том, что кот даже не дает шанса его поругать. И Рома явно меня не осуждал, скорее посмеивался, но я постаралась оправдаться: – Удовлетворилась тем, что кастрировала его.
– Да такой красавец шикарное бы потомство принес. Надо было кастрировать оригинал.
– У оригинала тоже неплохое потомство получилось. – И пусть я понимала, что фраза Ромы могла меня задеть, но чувствовала, что мужчина ничего плохого про моего сына сказать не пытался, а просто шутил.
Рома согласно кивнул и посмотрел в сторону детской, словно ожидая, что сейчас придет Мишка. У Якова не раз замечала, что ему нахождение сына рядом не в радость. С Ромой все наоборот, даже сейчас по взгляду вижу, как он тянется к ребенку.
– Очень странно, что ты категорически против того, чтобы обзавестись семьей, – призналась откровенно о своих мыслях.
– Понравился? – Рома вернул взгляд ко мне и подмигнул.
– Даже не думай, что твоя игра на неблагодарную публику затянет меня в постель… еще раз, – последнее я прошептала, вспомнив, как мы проснулись. Твою дивизию, ну почему я ничего не помню? Никогда не страдала провалами в памяти.
– Да я уже понял, что меня впервые ждет такой облом. Я остаюсь с девушкой наедине в ее квартире, она не против поцелуев и объятий… а ничего не будет.
– С чего ты решил, что я не против поцелуев? – про объятья промолчала, так как мне все произошедшие виды обнимашек очень понравились.
– Твои розовые щеки и мурашки на спине.
– Может, от испуга? – нагло заявила я и расплескала вино на пол.
Посмотрела на красную лужу и подумала, что, похоже, я наконец-то расслабилась, раз уж снова проснулась моя неуклюжесть.
Подняла глаза, чтобы найти куда поставить практически опустевший бокал, и столкнулась с серьезным взглядом Ромы.
– Тогда нужно сразу об этом сказать.
И такое у него было выражение лица, что мне стало стыдно.
– Да понравилось-понравилось, – призналась.
Рома поднялся, достал из-под раковины тряпку (и откуда узнал, где храню?) и вытер разлитое вино.
Удивительно.
Мужчина унес тряпку в ванну и вернулся с чистой. Положил ее на место, затем еще раз сходил в ванну, чтобы помыть руки. Я же совсем расстроилась. Почему такие классные мужики и не женятся?
– Жизнь несправедлива, – проговорила я, смотря на дно бокала.
– Ты не все перечислила про алкоголь. Он еще прибавляет возраст. Только что сидела такая милая. А вот уже с мировой тоской в глазах от прожитых лет, – сказал Рома, явно копируя мой назидательный тон, который я применила, отчитывая его за распитие спиртных напитков.
Вот только при этом обнял меня сзади и потерся носом о мое ухо. Все в шоке. И газанувший, резко уехавший бывший. И кот, который решил запрыгнуть мне на колени, но вовремя не понял, что его тяжелую тушку никто не собирается удерживать. И я, которая замерла от непередаваемо приятных ощущений. Настолько сильных, что даже скатывающийся когтями по ноге кот не отвлек.
Рома наклонился и осмотрел пострадавшую ногу.
– Такая глубокая царапина, а ты даже не вздрогнула.
– Выдержка медика, – соврала я. Не то чтобы у медиков не было выдержки. Но она уж точно не относилась к тому, чтобы кайфовать от обычного объятия и прикосновения к уху, когда твою кожу рвут когти кота.
– Я спать, – сообщила Роме, проигнорировав его вопрос про аптечку. У меня, похоже, крышу надо лечить, а не ногу. Кстати, как врач я совершенно положительно отношусь к специалистам по душевному здоровью. Но впервые поняла тех, кто не хочет идти к психологам и психиатрам. Попробуй сознайся сейчас кому в ощущениях, испытанных только что.
Отправилась в спальню, взяла ночнушку и смену белья и ушла принимать душ, надеясь, что это освежит мозги. Лучше бы я подумала о чем-то более важном, чем об ощущении кое-чьего дыхания, запаха и тяжести обнявших плечи мускулистых рук.
Так вот как работают бабники.
Вода мне не помогла, а раненую ногу защипало. Отказавшись думать дальше, надела ночнушку и ушла спать в детскую.
Утром обнаружила у себя на ноге детский пластырь. И нашел же мой стриптизер аптечку.
__
Глава 6. Ограничимся блинчиками
Заглянула в свою комнату, ожидая увидеть там прекрасное спящее тело. Да, мне хотелось втихаря посмотреть на мужчину. Раз замуж не выйти, что, и полюбоваться теперь нельзя?
Но в спальне было пусто. И на кухне тоже. Я даже в туалет заглянула. Согласна была и на эту картину, лишь бы мой стриптизер не исчез. Но, видимо, прибавление жесткой тетки и маньячело к помешанной на замужестве бабе было для него слишком.
Достала вино запить грусть. Посмотрела на красные блики и подумала… с каких это пор я запиваю свое настроение? Обычно только готовлюсь к кошмарам. Вот и очередная стадия алкоголизма пришла. Яшка бы порадовался, есть что сказать в суде. От этих мыслей выпила весь бокал залпом и налила снова. Почему я не могу, как обычные алкоголики, просто не признавать свою зависимость? Типа «я токмо для здоровья и за компанию». А еще известное: «Я никогда не напиваюсь, так – чуть-чуть». Угу, оттого из моей жизни и исчезла одна из ночей. Наверно, самая крутая из всех. А я ее не помню. Выпила с горя второй бокал. Нет, угораздило же быть врачом, который прекрасно понимает, что если связываешь спиртные напитки с настроением, – добро пожаловать в зависимость. А распитие даже раз в неделю, неважно какой крепости – это алкоголизм. У меня же это вообще ежевечерний ритуал. Хм-м-м, из-за некоторых красивых брюнетов теперь и утренний.
Посмотрела в кухонное окно на яркое солнце. Сердце кольнуло, отчего я в замешательстве потерла грудь. Она мне и напомнила, что у меня все-таки есть на что ловить мужиков. И тут главное кого-то посерьезнее поймать, а не всяких стриптизеров, не подходящих для женитьбы.
Успокоить себя не удалось. Вдохнула и выдохнула. Думай логически, Люда. Его исчезновение – к лучшему. Не пришлось придумывать, как от него избавиться. Потому что… я бы не смогла. Мишка у мамы, самое время заняться личной жизнью. Открыла одно из приложений, которое установила Катя, а затем изучала Марго.
Ого, сколько заявок. Да с такой популярностью мне и стриптизеры не нужны. Зашла в личный кабинет. Твою дивизию! Моя мысль про улов дошла и до Марго. Вот подруга среди моих фотографий и выбрала ту, где мой прикорм чуть ли не на весь экран.
Я же серьезные отношения хочу! А мужчинам они нужны для приобретения в долговременное пользование кухарки, уборщицы, няньки и инкубатора. Но сиськи туда не входят. Их, наверно, приобретают только во временное пользование. Портящийся со временем продукт, все такое.
Звонок. Я подскочила и, чувствуя, что не могу спрятать улыбку, побежала к двери.
Стоило увидеть, кто пришел, как стало вдвойне погано.
– Дай-ка угадаю, вы из «Орифлейм»? Спасибо, не интересуюсь. – Попыталась закрыть дверь, но бывший не понял иронии и, толкнув меня так, что я чуть не упала, вошел в квартиру.
Как же меня бесят эти его самцовые замашки! Неужели жестокость и пренебрежительное отношение действительно нравятся девушкам?
Когда же Ишак прижал меня к стене, «соблазнительно» улыбаясь, мои нервы сдали. И я попыталась толкнуть его так же, как он меня. Но этот австралопитек решил, что я заигрываю. Твою дивизию!
– Значит, убежал твой хахаль, стоило ему понять, какая ты стерва? Неужели так и не убедилась, что кроме меня ты никому больше не нужна? Никто тебя больше так любить не станет. Толстую, старую, спесивую и с прицепом.
Знакомая песня. Единственное новое – это то, что я стерва. Все-таки у него есть возможность сравнить с Марго. Моя подруга еще та кобра, мне до нее, как до замужества, шагать и шагать. Но, видимо, мужики оценивают стервозность по тому, дают ли им сразу. Если начинают ломаться – точно стервы.
Обычно я никак не реагирую ни на старые завывания-обзывания, ни на новые. Но в этот раз я была расстроена. И похоже, именно Роминым уходом. А как иначе объяснить, что я чуть не разревелась?
Все-таки прикипела я к стриптизеру. За один-единственный день. И одну-единственную ночь, которую не помню.
Фигово быть честной с собой. Вырвалась из захвата, ушла на кухню, села за стол и налила себе еще вина.
– Блины на завтрак будешь? – прозвучал знакомый голос, вовсе не Ишака. Обернулась и увидела стоящего у входа Рому с пакетами. Кажется, я впервые счастлива, что мой дом превратился в проходной двор. – Не, блондинчик, даже не смотри, тебе не предлагаю. Ты не в моем вкусе, так что уговаривать блинами на секс не буду.
– Видимо, ты только блинами и можешь, – высокомерно ответил Яков.
И ведь уверен же, что самые клевые подкаты – это в его самцовом исполнении. Я же жадно пожирала глазами то Рому, то содержимое пакетов. Реально блины собрался делать. Офигеть, я, конечно, планировала, что отдамся только тому, с кем есть вариант серьезных отношений, но… блины, черт возьми! Так меня еще никогда не соблазняли.
Отвернулась, чтобы стриптизер не понял, о чем я думаю, и встретилась взглядом с Ишаком. А он, кажется, успел заметить ту степень крайнего возбуждения, что я испытала. И это только от обещания приготовить блинчики! Что же будет, когда они лягут стопкой на тарелку?
Кажется, об этом же подумал и Яшка. Вначале у него вытянулось лицо, потом дернулся глаз, затем взгляд отразил всю меру вселенского разочарования. Он-то вот так, за пару слов, еще никого не доводил практически до оргазма. Ну, самец, понял наконец!
Осознав, что все это время упускал невиданную блинную технику соблазнения, Яшка уселся на соседний стул. Видимо, после такой новости ногам веры нет.
Рома же распотрошил пакет с уймой продуктов, многие из которых я вообще никогда не покупала (например, слишком дорогой красной рыбы и отвратительного на вкус черного хлеба). И приступил к сортировке. Делал это ловко и не ошибаясь, как будто каждый день обитает на этой кухне. Лицо Яшки почернело. Да, проблема. Бывший ужасно ревнив. Раньше я думала, что это показатель любви, а теперь – что отсутствие доверия. В данном случае по причине того, что сам ходил налево, он приписывал то же самое и остальным.
Пуская слюну на действия своего стриптизера, не сразу обратила внимание, что Яшка взял мой телефон в руки и всмотрелся в экран.
– И что же ты тогда делаешь на сайте знакомств?
Ишака перекосило, отчего я обрадовалась, что не успела сменить ту извращенскую фотку, которую установила в приложении Марго. Вон как бывшему поплохело. И это еще он счастлив, что типа уличил меня в том, что Рома – не мой парень. И вообще, кому я нужна. Вот только последнее он мне уже не скажет, в уведомлениях недвусмысленно горели 100 сообщений.
– А я ищу нам девушку. Мы с Ромой любим экспериментировать.
– Что? С каких это пор ты таким заинтересовалась? – Ткнул пальцем в сторону Ромки и брызнул слюной: – То есть ему можно?
– Блинчики, – ответила мечтательно, как будто и не бывшему.
Яша отвернулся от меня и смерил неприязненным взглядом фигуру моего стриптизера. И я понимала, что сама возвысила самооценку Ишака, восхваляя когда-то его смазливость и неперекачанность. Мне просто хотелось побудить его на финансовые подвиги. Дура. На какие подвиги можно побудить, восхваляя внешность, а не дела? На те и сподвигла.
Ишак наконец-то закончил осмотр Ромы и явно сделал свои выводы (уже представляю какие, ведь Яшка уверен, что он и есть мой идеал красоты).
– Да что она в тебе нашла? – то ли возмутился, то ли спросил бывший.
– Ты просто со мной не трахался. – Рома развел руками с самым серьезным выражением лица. С учетом того, что в одной руке у него был венчик, а в другой яйцо…
Все, подайте мне эту милую тушку прямо в постель. И уже пофиг на то, что я привязчивая особа. Ведь именно после секса стала морально зависеть от Яшки. Оттого и избегала сексуальных контактов все это время. Если уж этому Ишаку удалось… то мало ли еще к каким рогато-копытным я так привяжусь?
Бывшего выпроводить смогла далеко не сразу. Уже первые блины стали появляться на тарелке. Но все-таки мне это удалось. Рома старался не лезть, просто иногда оглядывался, контролируя ситуацию.
Ишак был явно в крайней степени злости, и меня ждал полный звездец. Что ж, помянем мои спокойные деньки. Выпила еще вина.
– Так и знал, что все патологи – пьяницы. – Рома кивнул на полупустую бутылку вина. А вот нечего было меня «бросать» с утра пораньше. Но мне понравилась его шутка про алкоголь и мою профессию. Тут как с приколами про инвалидность и внешность. Типа «нет ручек – нет конфеток» из фильма «1+1». Такие шутки показывают, что к тебе относятся не с жалостью, а как и к любому другому человеку. Нет благоговейного избегания названия моей профессии. Такое раньше я встречала только в среде своих коллег. Последних хорошо бы оправдать, а то я из-за своих ночных кошмаров им репутацию порчу. Если, конечно, патологоанатомам можно ее испортить.
– Не-е, это миф. Когда каждую неделю наблюдаешь, что творит алкоголь буквально со всеми органами, пить не тянет. Я скорее исключение из правил. Но знаешь, очень удобно прикрывать алкоголизм моргом.
– Он на тебе зациклен, – сказал стриптизер, явно не имея в виду морг. – А значит, его бросила ты. Не то что меня удивляет этот факт, скорее я в шоке, что так долго терпела.
– Ты же не знаешь, сколько мы вместе прожили.
– Наличие Мишки, реакция твоей мамы и его глаза. Так смотрят на то, в чем не сомневаются, что давно и надежно должно являться собственностью. – Кивнула его рассуждениям, соглашаясь. Рома это движение не увидел, но, похоже, ему подтверждение и не нужно. – Раз так долго терпела, значит, его стандартные недостатки не были для тебя такими уж ужасными. И вряд ли ты из тех, кто уверен, что взрослого человека можно изменить, если сильно-сильно и сопливо его любить. – Снова кивнула, соглашаясь. Было приятно, что он не отнес меня к дурам. Но в то же время не отрицал, что я – та еще терпила. – Так, значит, что-то произошло или раскрылось. – Рома повернулся и взглянул мне в глаза, ожидая ответа.
Я и не стала скрывать:
– Он говорил, что свернет ради меня горы. А свернул налево.
Хотя конкретно этот его поступок привел меня к самой невероятной и близкой дружбе. И я даже, возможно, простила. Ужас, я сегодня подозрительно честна с самой собой.
– А еще была финансовая причина. – Я резко выдохнула, боясь продолжить. Вспомнила, как Рома назвал меня меркантильной.
