Текст книги "Рассказы (СИ)"

Автор книги: Марик (Ма Н Лернер) Лернер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

– Но не так же это было! – с отчаянием воскликнул Павел.

– А как? Рассказывай. Кто именно поддерживал эти клеветнические высказывания, и кто еще совершал антигосударственные действия? Подробно. Это ведь ничего не стоит проверить…

На пятую бесконечную ночь, заполненную вопросами кто, что и о ком говорил, что происходило на встречах и откуда брались деньги на модернизацию движка сайта, всякая ли оппозиция является борьбой против Родины и согласен ли он, что рано или поздно антигосударственная борьба доходит обязательно до отвратительных мерзостей, дверь отварилась без стука, и вошел гориллоподобный кавказец. На лице гостя большими буквами было написано, что он только недавно спустился с гор, оторвавшись временно от стрижки очередной блеющей овцы. На рукаве формы у него была одна золотая звезда, в отличие от следователя, заслужившего только две серебряные.

– Привет, – сказал он с характерным акцентом.

– Здравствуй Муса, – ответил Александр Иванович.

– И кто тут у нас? – беря без разрешения бумаги и присаживаясь прямо на стол, спросил кавказец. – А, эти самые. Молодая гвардия. Образованные козлы с желанием все исправить и давать советы рябому. Любители плюнуть в Ельцина и жалко лающие на Путина. Что ты собственно тянешь? Полный букет имеется. "Подрыв и ослабление власти, попытка отторгнуть Кавказ, сношение в контрреволюционных целях с иностранным государством или отдельными его представителями". Слово-то какое – "сношение" – заржал он. Какой идиот писал?

"Оказание каким бы то ни было способом помощи международной буржуазии", – продолжал он читать легко и быстро, не испытывая ни малейших затруднений. В этот момент он совсем не походил на тупого горца. – "Использование фальшивых имен при общении и призывы к разрыву отношений с дружественными державами". Про Украину что ли? Ага, "передача, похищение или собирание с целью передачи сведений, являющихся по своему содержанию специально охраняемой государственной тайной, иностранным государствам, контрреволюционным организациям или частным лицам". Общение с предателями, бросившими в трудную минуту Родину… Этот пункт очень правильно вписали в статью…

"Передача, похищение или собирание с целью передачи экономических сведений, не составляющих по своему содержанию специально охраняемой государственной тайны, но не подлежащих оглашению. Попытка совершения террористических актов, направленных против представителей власти". Бред какой "попытка". Оружие имели? Организация присутствует. Намерение было. Что еще требуется.

"Пропаганда или агитация, содержащие призыв к свержению, подрыву, ослаблению власти. Организационная антигосударственная деятельность. Недонесение о достоверно известных фактах борьбы против власти… сознательное неисполнение кем-либо определенных обязанностей или умышленно небрежное их исполнение со специальной целью ослабления власти. Фашизм, расизм, национализм…". Ну, дают молодогвардецы! Нет только подрыва денежного обращения и терактов на железной дороге. Жаль, что пункт про работу на КГБ похерили при принятии закона, а то бы еще ты еще и это вставил.

И что, не подписывает? Ну, кто же так уговаривает? Все Штирлица с психологическими подходцами из себя изображаешь, а время идет, и сверху уже начинают интересоваться, когда закончим.

Он повернулся, и Павел увидел вблизи налитые кровью глаза. В следующую секунду он слетел с табуретки от страшного удара.

Кто готовил покушение? Нет, не я! А кто сука? На! На! Не знаю… Не было этого! У– у-у билят, еще и строит из себя! На! На! На! Кто? Не знаешь? Сейчас вспомнишь! Получай фашист! Руки убери! Я сказал руки! На! Ты у меня усвоишь, где твое место. Еще? На! На! Имя! Не знаешь, только клички? А что знаешь? На! На!

– Муса, – сказал спокойно наблюдавший за избиением следователь, – не увлекайся. Убьешь ведь. Вон, уже кровь из всех дырок течет.

– Ты что делаешь в воскресенье? – совершенно спокойным тоном спросил кавказец, пиная ногами лежащее тело. Проделывал он это с совершенно равнодушным лицом, абсолютно не соответствующим темпераментным крикам.

– Теперь отдыхаю. Он же уже не способен соображать, ты из него остатки мозгов выбил. Денек-другой можно не засиживаться допоздна пока немного очухается.

– Вот и прекрасно. У жены день рождения, приходите. А насчет этого… Он легко поднял с пола Павла, взяв его железными пальцами за шею, швырнул к столу. Подписывай сука… билат, пока не начал всерьез тобой заниматься.

– Муса, – глядя, как Павел, уже не соображая, что делает, царапает ручкой бумагу, сказал Александр Иванович, – это же не протокол, а чистый лист бумаги.

– Так еще лучше, – гоготнув, ответил тот, – потом напишешь что нужно. Э! Сука… ты что кровью протокол пачкаешь, – воскликнул он, резко ударив по почкам Павла. – Бери другой лист и подписывай!

– Оклемался? – ласково спросил Александр Иванович. – Двое суток я тебя не дергал, хотя и мог. А время идет и скоро надо завершать следствие. Не понимаете вы нормального к себе отношения. Вот у Мусы замечательная раскрываемость. 98 из 100 сознаются во всем. Что делали и что не делали. А двое просто помирают. Он иногда излишне увлекается. Ты что молокосос, думаешь, я без мордобития не могу от тебя получить показания? Так я не чурка, способная только выбивать показания. Я не первый год на своей работе и при наличии множества надзирающих и визжащих о правах человека правозащитников с адвокатами матерых уголовников раскалывал. А ты гнида мелкая. Ты уже потек. Для чего вопросы задаются? Чтобы сравнить их с другими ответами. О чем вы говорили с глазу на глаз такого-то числа с другом. Сравниваем. Ага, имеется нестыковка. Он совсем другое говорит. После чего ты, прикрывая товарища, для начала все на себя гордо взял, признавая тем самым наличие антигосударственных разговоров. Рассчитываешь, что после этого отстанут? Так сейчас и начинается самый интерес! Где один – там дурак, а вот двое и больше уже организация! Или вот написал: «как я сознался». Наверное, считаешь, себя страшно хитрым. Не признал факты, а как бы сознался. Вроде как заставили бедного несчастного. Вот сейчас сидишь и сам собой восхищаешься, как сумел ублюдочного следователя развести. Это на форумах в Интернете хорошо к словам цепляться, а в жизни это никому не интересно. Есть документ и на нем твоя подпись. Все. Этого достаточно для приговора, но я привык свое дело выполнять добросовестно. Ты у меня все хорошо и правильно напишешь.

– Все-таки будете бить? – криво усмехнулся Павел.

– Зачем? Пока ты прохлаждался в камере, я делом занимался. Вот, – он вынул из ящика стола пачку листков и кинул ее на стол. Читай.

Павел начал перелистывать. Мелькали знакомые имена, уже неоднократно слышанные формулировки вопросов и ответов. В глазах рябило от фраз: "антигосударственная агитация", "предложил добывать секретные сведения", "фашистские высказывания", "незаконная подпольная организация", "правый антипартийный уклон", "приобретение оружия", "получение денег от врагов народа из-за границы". Это еще про что? Он перечитал абзац. А… это когда деньги собирали на сайт. Кто-то там прислал доллары из иностранных участников, сейчас уже и не вспомнить.

– Тоже специалисты как Муса постарались?

– Может к кому и применяли разрешенные при дознании о террористических организациях методы физического воздействия, но все больше сами старались. Вы ж люди все собрались умные, прекрасно соображаете. Кто пойдет организатором, а кто честно сотрудничал со следствием – это разный приговор. А больше всех Юрист старался.

Александр Иванович неприятно засмеялся.

– Он-то лучше всех знает систему, сам в милиции работал и сразу начал на других валить. Скользкий как мокрое мыло. Как всех дерьмом поливать в Интернете, призывать к военному мятежу или сепаратизму так сильно борзый, а на деле жидко обделался. Ну да, я не люблю таких. Могу я иметь маленькие слабости? Поговорил со следователем, чтобы он правильно отнеся к столь замечательной личности. Вы с ним вместе пойдете организаторами. Щупальца контрреволюции протянулись из-за границы.

– А как это вообще возможно?

– Это ты про то, что он не в России жил? Великая проблема. Гражданство у него наше и украинские товарищи по первой просьбе выслали. Взяли под белы руки и с размаху кинули в черный воронок. А в аэропорту уже дожидались пару товарищей из ГПУ. Там, на месте с ним возиться никому не хочется. Набегут всякие европейцы, закричат про нарушение свободы слова. Зачем хохлам эта морока? Мы вполне в подобных вещах сотрудничаем. Это по телевизору президенты щеки надувают, и друг в друга плюют. Ссориться с Россией всерьез из-за мелкого пакостника не стоит. Особенно Украине. Так что он был как раз первый. Ну не понравилось кому-то наверху, что он про наше правительство свой поганый рот открывать посмел. А вот это тебе на закуску, – выкладывая на стол еще несколько скрепленных скрепками листков, пояснил следователь. – Чтоб не думал, что в ГПУ зря свой хлеб едят.

Павел остановившимся взглядом уставился на первые строчки, где фиксировались имя и фамилия.

– Да, – ласково сказал Александр Иванович, – твоей девушкой тоже занялись. Лично я. Да ты не бойся. Она не в тюрьме. Прочитал бы, сразу понял. Вызвал я ее даже не повесткой, а просто в деканат и разъяснил ситуацию. Понятливая девочка оказалась. Все в подробностях изложила про тебя в очень правильном ключе, с употреблением соответствующих оборотов и моментально согласилась в будущем освещать настроения студентов в университете. Она со многими знакома, общительна и что немаловажно красивая. Всегда найдутся желающие поразить своими достоинствами и замыслами. А Оля правильно воспитана в патриотичном духе, ты ведь тоже к этому руку приложил, так что уговаривать особо не потребовалось. Прямо горела пылом помочь разоблачить врагов народа. Мы потом скрепили соглашение более тесным общением. Энтузиазма в ней было много, но опыта пока маловато, зато очень забавно повизгивает в самый интересный момент. Кинуться не хочешь с криком? – поинтересовался он, подмигивая, – хотя куда тебе. Интель паршивый никогда настоящим делом не занимался. Я и не таких обламывал, – он положил на стол резиновую дубинку и опять подмигнул, – представляешь, я ее… а она…

– Давай бумаги, – промычал Павел, – все подпишу, только заткнись!

– И правильно. Уже просчитал, что запираться все равно смысла не имеет, только здоровье терять. Полностью изобличен показаниями сообщников. Я же говорю умный, а с такими и работать приятно. Проведем еще очные ставки, все зафиксируем как положено и пойдут бумаги в суд. Чего тянуть зря? Ага. Здесь. И в конце каждой страницы "с моих слов записано верно". Число не забудь. Сегодня двадцать первое.

А ты как хотел? – спросил Александр Иванович, тщательно выравнивая листки и пряча их в ящик стола. Придет новая правильная власть, и вручат тебе именной маузер, спрашивая подобострастно, кто тебе не нравится? У тебя списочек имеется, у Юриста был и Апартеид постарался. Что любопытно не всегда пересекаются. Так что обычный вариант: после прихода к власти начали бы грызть друг друга очень скоро. В твоем возрасте и с историческим образованием можно было бы иметь несколько больше ума.

– А вам не приходит в мудрую голову, что и на вас очередь уже имеется?

– Милый, – снисходительно сказал Александр Иванович, – нашел, чем пугать. Я рабочая лошадка любой власти и ей необходим. Стреляли и стрелять будут, запятнавшую себя преступлениями верхушку и слишком старательных костоломов вроде Мусы. А работать все равно кто-то должен. Ну-ка историк, назови, какой процент доблестных чекистов в расход в 30-е вывели. Будешь петь про 20 тысяч репрессированных чекистов? Не спортивно. В эту цифру входила масса работников входивших в наркомат, но не имеющих отношения к нашим делам. Пожарники, милиция, даже управление мер и весов. НКВД в те времена был очень разветвленной организацией. Да еще и не всех сажали, просто увольняли. Так что кругом бегом под 3 тысячи репрессированных, за минусом проходящих по уголовке по всей стране, что вовсе не означает высшей меры и некоторых потом еще восстановили на хорошо известной им работе. Совсем немногих расстреляли, только с большими звездами или нехорошо засветившихся.

– Не так это будет.

– Излагай, – согласился Александр Иванович. – Я ведь полюбопытствовал насчет вашего ЦАХАЛа…

– АОИ. Альтернативное обсуждение истории.

– Хай будет так, не протокол пишем. Иногда там любопытные вещи попадались. Какую социально-экономическую политику должен был проводить Николай 2, чтобы революции не было, про альтернативную коллективизацию и нашу доблестную РККА. Так что я слушаю.

– Очень упрощая, – медленно заговорил Павел. – В любой стране и в любом правительстве сидят на верху 2–3, может больше, группировки. Идет борьба за власть. Может искренне, а может за привилегии, каждая группа думает, что она лучше знает, как обустроить государство. И вот одна из этих групп приходит к власти. Что происходит при гадкой демократии? Проигравшие вылетают в отставку и идут либо в бизнес, либо в оппозицию. Что происходит в СССР? К 30-м годам произошло полное слияние промышленности, сельского хозяйства и партаппарата. Уйти некуда. Назначения идут и утверждаются сверху. Однако если человека снять с большой должности – это потенциальный враг. Если уж он раньше не стеснялся на каком-нибудь съезде выступать против, теперь ему терять нечего. Кстати, если такой вдруг полюбит политику партии это еще более подозрительно – а не хочет ли он вредить нам изнутри? Теперь начинается, как бы это назвать, тройной порог.

Дальше естественно цифры случайные и это не делалось за один раз.

1. Т.Сталин хочет избавиться от конкретных 200–300 человек. Указание пошло. У любого из снятых, а должности они занимали высокие (ну не интересен Сталину водопроводчик Пупкин), есть друзья, знакомые, люди с которыми вместе работал и поддерживал близкие отношения, люди которых он держал возле себя (референты, заместители, консультанты). На начальном этапе требовалось не просто выстрелить в затылок, а еще и обосновать. Значит, доблестные органы начинают рыть землю. Если вспомнить какое было количество оппозиций, всегда можно найти кого-нибудь в окружении конкретного человека. Дальше выясняется, что этот сказал тому, а тот сказал третьему – это уже заговор. А что говорит нормальный человек, про своего начальника приходя с работы после вызова на ковер, я думаю объяснять не надо. Что и требовалось.

2. Но ведь не бывает так, чтобы в наркомате вредители были, а на местах не были. Была директива или нет, но на местах доблестные органы начинают усилено искать. И находят, я даже готов поверить, что кто там говорил про желание убить Сталина, Молотова и т.д. Идет расширение количества, многие цепляют других и идет что-то типа снежной лавины.

3. Тут уж сверху приходит директива. Почему в Мухосранском районе найдены 3 группы шпионов и 8 диверсантов общим количеством 42 человека, а в вашем, Обосранском только 2 человека и оба за вредительство на железной дороге? Плохо работаете! Начальника снимают, если не сажают. Новый начальник уж постарается найти…

И пока сверху не придет команда отставить, так и будет продолжаться. Никто не застрахован от посадки.

– Смешно, – не улыбаясь, сказал следователь, – это ты мне сейчас почти дословно изложил измышления сиониста и врага народа, очень своевременно сбежавшего в свои палестины от карающей руки российского правосудия по кличке, – он прищелкнул пальцами, – вспомнил! Гарик. Как, оказывается, благотворно влияют на умственные способности легкие побои с пребыванием в тюремных стенах. Раньше ты на этот монолог находил массу аргументов для возражений.

Ведь в чем разница? В те времена у власти сидела такая же самая кавказская банда. Все эти Джугашвили, Цинава, Гоглидзе, Берия, Деканозошвили, Рапава, Кобулидзе и нет числа прочим, ничем не отличаются от банды чеченцев рассевшихся в Кремле сегодня. Все эти чурки одним миром мазаны. В начале века грузины были такое же зверье, иначе бы не смогли под себя более цивилизованные людей подмять. Это сейчас их внуки пообтесались, выучились и разные воспитанные на пропагандистках книжках дурачки, смотря на них, представляют себе эффектных менеджеров в костюмчиках 60-тилетней давности. Они только и могли, что писать резолюции: "Бить, бить и бить".

И сейчас то же самое пишут кривым почерком, я бы показал инструкцию, где все это черным по белому, но секрет пока, сам понимаешь. Теперь звери стали умнее, они тоже учатся на прошлом, и в архивах бумажка лежать не будет. Да и в остальном уже сделали выводы. Кадыров непременно сменится сыном и никак иначе. Нормальная норма для всех окружающих стран, где руководят мусульмане. И это еще не самый худший вариант, а то слишком много было таких лиц, что гавкали на заграницу, а деньги в долларах хранили. И виноваты в том кто нами сегодня правит, такие как ты!

– Я не ходил на выборы, – возразил Павел. – Либералы дерьмо, а чечены не лучше.

– Вот поэтому, – со злостью сказал следователь, – и сидишь тут. Не пошел голосовать "против" и даже радовался, когда других принялись сажать. Как же, всем чего-то сумевшим добиться кирдык пришел. Сам-то все больше болтологией занимался и не способен был даже на серьезную акцию. И 80 % населения тоже радовалось. Ниче, скоро заплачут, когда их начнут в бараний рог скручивать. Зато пришла к ним твердая рука, о чем мечтали в пику злобным пиндостанам и просвещенным Европам и скоро начнем массово клепать "Тополя" и атомные подводные лодки вновь начнут бороздить просторы мирового океана.

Он встал из-за стола, и умело, поигрывая дубинкой, подошел к Павлу.

– И будем продавать новейшее оружие всем подряд. Рамазан армию любит и непременно найдет убедительные методы заставить разрабатывать стоящие образцы. Одного-двух пропустят через подобных Мусе, а остальные начнут ударно трудиться. В Кремле всегда рады гостям с просьбами о поставках, лишь бы деньги платили. Тоже не самый плохой вариант, уж раздаривать, как при коммуняках не станем. Про свой карман наш уважаемый президент не забудет. Солидарность там с врагами америкосов или мусульманское братство, но подарков они не получат. И будут нашу страну снова бояться, что патриотам по сердцу и заискивать непременно тоже будут, упрашивая не помогать совсем уж отмороженным фанатикам, а мы будем получать с этого свой профит. Материальный и духовный. Вона какие мы все из себя! Только знаешь что? Чтобы чужие боялись надо бить своих. Вот так! – он резко ударил Павла дубинкой по спине, так что тот взвыл от боли. – Очень больно, чтобы навсегда запомнили. Вот так!

После каждой фразы он делал паузу и снова бил со всей силы по спине, сопровождая это рутинное действие возгласом: – Вот так! Павел не выдержал и упал с табуретки, сворачиваясь в клубок. Это не помогло. Удары продолжали сыпаться под размеренную речь.

– Наш глубокоуважаемый президент, не смотря на отмену моратория на смертную казнь в своей неизменной мудрости, – с изрядной иронией в голосе сообщил он, – не считает нужным разбазаривать людские ресурсы. Вот так! Поэтому ты еще можешь выскочить не получив законно причитающуюся высшую меру социальной защиты. Вот так! Получишь стандартную двадцатку и поедешь восстанавливать стройки народного хозяйства в Сибирь. Вот так! И я очень хочу, чтобы ты запомнил на всю жизнь и если дети у тебя будут, обязательно передал им генетическую память о том, что нельзя считать себя умнее других. Не учи других, если сам ничего не сделал. Вот так! Чтобы сидели и рот боялись открыть. Вот так! Власти добиваются люди реально способные на действия, а богатство просто так не дается. Вот так! Докажи окружающим что ты имеешь что-то за душой кроме ненависти и желания навести порядок чужими руками. Вот так! И уж рассуждая про дискриминацию русских, не оправдывай действия черножопых чурок, унижающих твой народ, даже если тебя лично не трогают, а сажают такую же вороватую суку, виноватую лишь в том, что вовремя не поделился. Вот так! Да и не стоит радоваться проблемам других народов. Черножопые в тюрбанах различаются лишь на первый взгляд. Вот так! Уничтожив живущих и думающих иначе, они придут за тобой. Вот так! Хотел твердую руку – познакомься с ней наглядно не для других, а для себя! Вот так! Вот так! Вот так!

Кто успеет первым

О последствиях деятельности попаданцев в реальной жизни. А то я в очередной раз обнаружил у известных писателей взятки не берут, церковь неожиданно превратилась в другую и даже царь срочно перестроился.

– А что это у вас за странные пятна на теле? – продолжая работать веником, поинтересовался мужик.

– Знаки это, – благодушно ответил еще не старый мужчина с седой бородой, поворачиваясь на другой бок и показывая сильные мышцы. Давно он уже не парился, а тут такой хороший случай. Крестьяне по нынешним временам странников привечали. От власти страдающие – божьи люди.

– Какие знаки? – с недоумением спросил мужик, не прекращая охаживать гостя чисто русским березовым веником. Мужик был слегка туповат и доходило до него долго, но в работе – зверь. Жаль, что налогами баре вконец задавили.

– Государь! – прошелестело сзади, и он, оглянувшись, обнаружил всю семью на коленях.

– Свят, свят, – роняя веник и поспешно крестясь двумя пальцами, прошептал он. – Мы ж думали, вас бомбой разорвало!

– Так это родственнички мои паскуды, – лениво объяснил бородатый, – я вот волю хотел дать народу, а они испужались.

Мужик поспешно бухнулся на колени.

– Да ты продолжай, – разрешил, тот, что со знаками, – хорошо умеешь.

– Да где ж вы были раньше? – заголосила жена мужика, тряся отвислыми грудями.

– По земле ходил. На жизнь простых людей смотрел. Плохо живут. Менять это надо.

Старший сын мужика оскалился и пошарил рукой в том месте, где обычно таскал засапожник. Рука наткнулась на голое тело, и он с недоумением посмотрел. Тряхнул головой и подумал, что пора ружье выкапывать. Нечего жандарму к Маришке клеиться.

– И в работный дом не отправили? – с восхищением спросил мужик, поднимая руку и поспешно опуская снова.

– Так ежели надобно, глаза отвести могу. Царская кровь! Да ты, – после паузы сказал, – не боись. Крестись, как привык. Я чай, понимаю. Душа не лежит к этим уродам из Синода. Совсем мозги потеряли. Скоро костры раскладывать начнут. Ну да ничего, – с явной угрозой в голосе возвестил, – отольется им полной мерой насилие. Вера крепче будет от притеснений.

– И что делать будем, господа казаки? – поинтересовался воскресший царь. Сидели они в лучшей избе, и сначала внимательно выслушал жалобы лучших людей из окрестных станиц. Слово его было веское, и никогда не торопился высказываться без совета с народом.

Жалоб было много. Призывать стали часто, от чего разорение хозяйству. Службу нести заставляли тяжкую. В людей стрелять не по-христиански, требующих хлеба. А пока лямку тянули, принялись в станицы чиновники наведываться с проверками. Так ли крестишься, да из кого происходишь. Мало ли кто у казака в предках ходил! Кого это волнует. Главное долг выполнять.

– Так это, – сообщил очередной чубатый, – жидов бить пойдем!

– Зачем?

– Так это – сейчас можно.

– Тебе власть сказала что можно?

– Так это…. Урядник.

– Вот тот самый, что в темную сажал и коня по разверстке отбирал?

– Да, – загудели остальные, – козел.

– Так что не бить? – недоуменно спросил чубатый.

– Почему не бить? Бить! Только не тех. Вот отобрали у Бломберга мануфактуру и отдали Иванову. А ткань теперь где?

– Гниль одна, – загудело сообщество, – а дерет деньжиши, как за хорошую. И управы на него нет. Самому Шувалову родственник.

– Вот, – наставительно сказал царь. – Дело надо доверять тому, от кого польза будет. Жид умеет хорошо шить и дешевле, так почему не жиду? Пусть налоги платит и спит спокойно. Но не в казачьих землях, – поспешно добавил, – земля обчественная. Юрт.

– Правильно, – сказал еще один казак с хитрыми глазами и тремя георгиевскими крестами на груди. – Их дело работать – наше воевать. За их счет налоги государству, не за счет честного труженика. А то все посбегали за границу, а теперь с нас требуют. Говорили деньги жидовские на пользу пойдут, да предприятия руси, – он запнулся и продолжил, – русицизируют. А все опять разворовали. В морду дать ихнему племени святое дело, но выгонять? А лечить, кто будет? Один был фершал на всю округу, так забрали, как неблагонадежного. Будет тачку катать на Сахалине. Он своими руками мою жену спас, а пойдет кайлом махать? А кто лечить будет?

– Иб… и… мать… все равно лечиться боятся. Кто ж довериться, если енти дохтура три года после университета в строю ходили, а операции не делали! Там, в армии, один йод, да капли валерьяновые. Хорошо еще, что на спирту!

– Совсем жизни не стало!

– Враги веры христовой в Москве засели!

– Резать пора! Забыли Емельку Пугачева, да Стеньку Разина!

– Когда это казак налоги платил!

– Хорошо, что понимаете, – переждав гомон, с удовлетворением сказал царь. – Пора бить сполох. Гонцов рассылать. На Москву пойдем!

Граф Шувалов с удовлетворением откинулся на спинку пролетки. Еще один день прожит не зря. С утра очередная выкрестовская рожа принесла толстую пачку ассигнаций и подарила неплохой брильянт, лишь бы не писали в бумагах, что от дочери Шафирова происходит. В обед договорились с Великими Князьями о распределении очередного конфискованного предприятия. Хорошее время. Любого можно раком поставить. Нет такого человека, за которым что-то бы не числилось. А уж выкрестов развелось! Кто сказал, что жидовские только считаются. И все прочие тоже. Попрыгают теперь все эти обрусевшие немцы и прочие поляки. Ну и что, что помещик Московской губернии и православный? Поляк – нация нелояльная по определению. Им всем место у параши. Это что за странная мысль? – подумал. При чем тут моя кухарка Параша? Опять какие-то мысли наведенные.

Он испуганно перекрестился, вспоминая матушку-государыню. Как она после болезни странно принялась разговаривать… Вечно слова странные в речи проскальзывают. Не иначе все-таки бес вселился. Только молчок, даже думать нельзя. Ляпнешь случайно и голова с плеч. А иначе не объяснишь. Идеи уж очень странные она принялась проводить. Впрочем, ему то совсем неплохо, лишь бы бес не вздумал перекинуться. Он опять перекрестился и забормотал молитву.

Пролетка остановилась у мраморных ступенек, и он молодцевато выпрыгнул наружу. Между лошадьми конвоя ловко проскользнул совсем молодой парень и кинулся к нему, хватая за руки. Лицо графа исказилось от ужаса, но было поздно. Взрыв разорвал обоих на куски.

Императрица с детским любопытством смотрела из окна на бьющихся в судорогах лошадей и стонущих людей. Научились революционеры набивать бомбы еще и мелкими камешками. Намного больше народу при этом страдает. Больше они глупостями, вроде взмахов кинжала с выспренными речами не страдают. Прогресс. Его не остановишь. Только загнать в стойло это подлое быдло палкой. Нет времени на уговоры. Слов они не понимают. Пора переходить к массовым расстрелам. Только они спасут Россию. До седьмого колена, всех этих интеллигентов. Особенно гуманитариев. Правильно Шувалов говорил – достаточно арифметики и умения читать. Мыслей быть не должно. Только почтение и подчинение.

– Жид, выкрест, униат? – спросила она не оборачиваясь, послушно дожидающегося указаний адъютанта за спиной.

– Раскольник-с. У остальных кишка тонка. Этим не привыкать. Самосожжения уже были, теперь Аввакум провозгласил: "смерть за веру приведет прямо на небеса". Фанатики.

– Почему не задержан?

– Ищем-с.

– Долго ищете. Очень долго. Вы проверили, начальник жандармского управления Берияшвили…

– Конечно. Оказался из грузинских горских жидов. Тщательно маскировался, обманом пролез на высшие посты, а все это время работал на английскую разведку. Аресты сообщников продолжаются. Он протянул, повернувшейся императрице стопку листков с фамилиями и кратким резюме.

– Ого, – воскликнула она, – даже больше, чем я предполагала!

– У вас глаз-алмаз, Государыня. Всегда правы.

– Не запирались? – подписывая списки, спросила она.

– Ну, – слегка помявшись, ответил адъютант, – были отдельные экземпляры. Но после применения последней секретной инструкции об активных методах допроса сознались и назвали соучастников. Попытка убить членов императорского дома! – с искренним ужасом воскликнул.

– Почему до сих пор не подавлено восстание на юге? – посмотрев нехорошим глазом, спросила императрица. – Почему самозванец не доставлен на допрос? Как в его лагере оказались бывшие члены Синода?

Адъютант покрылся холодным потом. А что он мог ответить? Что воинские части вместе с офицерами переходят на сторону самозванца? Что его гонцов встречают цветами, а чиновников массово убивают и помещиков сжигают живьем? Последнего он искренне не понимал. Эти то при чем? Сами не слишком жирно живут. Налогами на огромную армию и бесконечные подозрительные новинки, моментально всплывающие на Западе и никак не внедряемые у нас, задавили.

В кабинет без стука вбежал фельдъегерь (здесь присутствует описание двубортного мундира с желтыми пуговицами. Черный и коричневый цвета. Выпушка. Точное указание, какого размера погоны и правильная, утвержденная лично императрицей, озаботившейся новыми фасонами мундиров сразу после выздоровления и форма шашки).

Она неторопливо разорвала конверт с сургучной печатью.

– На железной дороги за Казанью эшелоны с военными строительными командами подняли мятеж, – взвизгнула, швыряя донесение в лицо адъютанта. – Они поддержаны сибирскими пехотными дивизиями! Сибирь отрезана, Образовано временное демократическое правительство! Отечество в опасности, а ты мне здесь голову морочишь! Замолчала и неожиданно спокойным голосом спросила: А не заговорщик ли ты, голубь мой? Охрана!

Двери мгновенно распахнулись и вбежали личные абреки Ея Величия (я знаю правильный титул, но это очень длинно) с зелеными повязками на бритых головах.

Адъютант схватился за кобуру. Они все равно убьют, но перед этим будут страшно пытать. Теперь все решало кто успеет первым…

О непредсказуемости вмешательства

Бесконечные попаданцы в прошлое уже начали раздражать. Когда появилась идея провалившегося к предкам Александра Невского с войском, спасающего на Хортице Святослава я не выдержал. Речь адаптирована для нормального восприятия современного читателя. Не писать же паки и прочие старославянизмы, тем более, что я их не знаю.

– Так что княже скажешь? – спросил, закусывая соленым огурчиком чарку Александр.

– Да, что тут говорить, – отмахнулся Святослав. – Вы христиане явно какие-то чокнутые лохи.