Текст книги "Врата войны"

Автор книги: Марианна Алферова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

МИР
Глава 16

1

Вот психованный! Куда же Поль умчался? Алена напрасно оглядывалась по сторонам, не зная, что предпринять. Этот сумасшедший даже не оставил номер коммика. Почему она решила помогать этому странному парню? Почему ему верила? Считала, что появление Поля как-то связано с тем, что Виктор до сих пор не вернулся, и Алена поможет жениху, оказывая поддержку старшему Ланьеру?

«Не лги! – одернула себя Алена. – Не смей! Тебе нравится этот дикарь!» – «Неправда! Просто он сильно смахивает на Витьку чисто внешне! Это сбивает!» – «Вранье! Когда Поль целовал тебя, ты готова была опрокинуться на диван и раздвинуть ноги...»

Ну да, да! В тот миг она обо всем позабыла. Непонятная сила влекла ее куда-то против воли и против здравого смысла. Это походило на наваждение. И она не в силах была противиться. Ссылка на сходство звучала жалкой отговоркой. Но ничего другого Алена придумать не могла.

Интересно все же, что Поль сделал с Гремучкой? Разорвал на куски и съел? Вполне вероятно. Мысль о том, что Гремучку сожрали, нравилась Алене. Теоретически... Она была уверена, что именно Гремучка виноват в том, что Виктор ушел за врата и там пропал.

Следовать совету Поля, то есть бежать домой и прятаться, она не собиралась. Чего бояться? В конце концов, не в Диком мире.

А, черт! Поль же наверняка помчался в «Толстую Маргариту», получив отказ в «Дельта-ньюз». Вообразил, что его ждут в этом бастионе «Глобал». куда простых смертных не пускают дальше первого пароля.

Алена нырнула в свой глайдер и помчалась к контактному павильону «Глобала».

Подлетая, она увидела недалеко от стоянки горящую машину. Полицейские скутеры заняли ближайшие площадки. Люди в черно-синей форме теснили наседавших со всех сторон портальщиков. В воздухе висел полицейский глайдер, рядом глайдер виндексов. Над ними стаей кружились летучки портальщиков с пестрыми голограммами. «Глобал-ньюз» доминировала.

– Здесь авария. Поменять стоянку? – предложил компьютер глайдера.

– Выбери ближайшую доступную.

Алена затормозила, включила аварийное открывание дверей и нажала кнопку автовождения.

– На стоянку! – приказала машине.

Сама помчалась к месту аварии.

Толпа все густела. Прибывали новые мобили и скутеры. Было уже не протолкнуться.

– Какие-то дебы напали на полицейский скутер. Целая банда в хамелеоновой форме, – рассказывал тощий белобрысый пацан парню постарше, вертя в руках дешевенькую видеокамеру размером чуть больше ладони. – Я успел видашнуть. Это сенс.

– Сколько вы хотите за эту запись? – спрашивал тот, что постарше, одетый в модный костюм из черной псевдокожи. – Пять сотен хотите? Шесть? Больше никто не даст.

– Кряк тебе, на все террабайты! – Белобрысый прижал камеру к груди. – Это же сенс. Я теперь порталить буду. А ты файв сотен! Зачем мне твои файв сотен? Нарики хавать?

– Послушайте! – Алена ухватила белобрысого за рукав. – Вы здесь не видели человека лет тридцати в светлом костюме? Длинные волосы. Темные глаза и брови. Он приехал сюда на такси.

– Видел, а то! – закивал пацан. – Он черный глайдер тормознул и отчалил.

– И вы засняли все это? Номер глайдера!

– А то! – пацан плотнее прижал камеру к груди. Он так и раздувался от гордости.

– Продайте мне запись! – попросила Алена. – Это мой муж... то есть жених... ему грозит смертельная опасность... умоляю... тысячу дам.

Обладатель уникальной записи нахмурился:

– Мало.

– У меня больше нет. Умоляю...

– Слушай, две тысячи, – расщедрился человек в псевдокоже.

– Мой жених, его грозят похитить!

– Я этой герле френдю, – решил белобрысый, – Кряк тебе в коммик, но продам запись ей.

– А если она тиснет в портал? И какой-нибудь долбоклюй на твоей записи бабки срубит? – парень в псевдокоже не желал уступать. – Порталить все хотят, да не всем пароль доступен.

– Нет, я обещаю, только для себя! – Алена не смела верить такому счастью! – Речь идет о жизни и смерти! Клянусь! – она неожиданно расплакалась. Слезы так и брызнули.

– Ну что ты, герла! Держите! Ну что вы! Не надо! Вот! – Белобрысый принялся совать ей в ладонь инфашку.

– Вы не представляете, как я вам благодарна! – Она спешно стерла слезы. Ей было стыдно за дурацкую слабость. И радостно – заветная инфашка лежала в ладони.

Белобрысый забрал карточку с тысячей евродоллов, и Алена со всех ног кинулась к стоянке мобилей.

2

– Куда прикажете ехать? – спросил автоводитель.

– Погоди! – Алена вставила инфокапсулу в миниатюрный телеголограф, включила просмотр.

Возникло изображение «Толстой Маргариты», сквера, потом рыжий мобиль долго катился куда-то. И все. Дальше пошла серая муть с белыми вспышками.

– Вот мерзавец! – Алена выскочила из глайдера и кинулась назад, туда, где все еще не расходилась толпа полицейских, портальщиков и просто любопытных.

Но белобрысого и след простыл. Исчез и человек в кожаной куртке.

Они работали почти наверняка: кто-нибудь из начинающих портальщиков непременно угодил бы в нехитрую ловушку. Чужая сенсация – мечта идиота. Просматривать на глазах полицейских не решится – отберут.

– Молодцы, – пробормотала Алена, восхищаясь ловкостью мошенников. Улыбнулась. Рассмеялась. Сначала через силу. Потом весело, задорно. Еще в школе ее учили гасить гнев и раздражение смехом. Гасить агрессию. Недаром в нашем мире так много иронии, стеба, насмешек, шуток, придуривания, лицедейства...

Смейся, и ничто тебя не разозлит. Несправедливость вызовет только смех. Отвечать на обиду не ударом, а смехом обидчику в лицо. Предательство должно смешить нас до упаду. Смейся, и коммик никогда не вспыхнет красным, не просигналит: уровень накопленной агрессии недопустимо высок.

Но она почему-то забывала смеяться.

Она вернулась на стоянку, забралась в глайдер.

– Последние новости, – приказала бортовому компу.

Возможно, там что-то сообщат про аварию. И о человеке по имени Джон Доу.

– Экстренное сообщение. Новостной портал «Дельта-ньюз» закрыт из соображений информационной безопасности.

ВОЙНА
Глава 17

1

«Утро. Свет в узкое оконце сочится едва. Мягкая постель. Тепло, пахнет травами. Лаванда? И что-то еще... Где я? Не помню. Какая-то игра? Виртуалка? Здорово сделано. Нет, все настоящее. Врата, я еще за вратами. В крепости. Я – помощник хозяина. – Виктор проснулся. Лежал. Все тело было разбито. И в мыслях сумбур. – Помощник хозяина! М-да... И как же ты собираешься ему помогать? Руководить?»

Никогда ничего подобного Виктору Ланьеру выполнять не приходилось. Он просто делал свое дело... С увлечением. Но часто развлекался. Нередко бездельничал. Чтобы после уйти на долгие месяцы в работу с головой. Никогда он ни за кого не отвечал. Только за себя. Случалось – помогал. Вмешивался. Отстаивал принятое решение. Бывало и такое время от времени. И вдруг – каждодневная забота о десятках людей. Что он знает о них? Ничего. Они из другого мира. Управление крепостью в чужом мире. И все потому, что он не бросил Димаша, а потом остальных у моста. Возможно, Бурлаков решил, что это героический поступок. Разве это не героизм? Виктор не мог поступить иначе.

«Ничего страшного, ты справишься», – успокоил себя Ланьер. Как любит... любил повторять Гремучка: «Богом быть трудно, а начальником – легко». «Легко» – любимое словечко Гремучки. «Ты легко спорталишь любую хрень, Витька...»

И еще Бурлаков упомянул Валгаллу.

Виктор развернул свою карту. По этой дороге, через отмеченную фиолетовым зону мортала, их вел Арутян. Здесь на них свалилось дерево. Сюда они вышли. Куда же так стремился Арутян, позабыв про опасность? Цель где-то в центре мортала. Что там внутри – никто не знал. Составитель карты не проникал далеко. Неизвестная зона закрашена белым. Зона, где стоит крепость, – на картах тоже белая. Наблюдатели не летают над морталами. Но если в центре здешнего мортала – зона замедленного времени, то, возможно, и там, в центре другого, время не идет вовсе? Бессмертие? Арутян искал зону бессмертия? Бессмертие рядом со смертью... вечная жизнь в пекле войны.

Одни вопросы. Ответов пока не найти.

Виктор спрятал карту. Займемся насущными делами.

Есть один маленький вопросик: как управлять этой средневековой крепостью? Что делать новичку, у которого нет авторитета? Приказывать, как Гремучка? Виктор был уверен, что господин Голубев в средневековье впишется без всякой адаптации. Однако Виктор не любил отдавать приказы. Тогда что... упрашивать? Или, может быть, писать эдикты на бумаге и вывешивать во дворе у колодца?

Странно, почему Бурлаков выбрал именно его. Каланжо, к примеру, куда больше подходит на должность помощника. Да, Каланжо ранен. Но это неважно: завтра или послезавтра в мортальном лесу его поставят на ноги, и капитан вновь будет как огурчик. Порядочный? Да. Умеет ладить с людьми? Безусловно. Не слышит мортал... Велика важность! Он знает о Диком мире куда больше Ланьера. Или Бурлаков остановил свой выбор на Викторе из-за отца? Смешно! Они могут быть совсем не похожи. Скорее всего, Каланжо прав, и Ланьер выбран лишь за порядочность, которая в данном случае равняется преданности. А то, что не приспособлен – это даже хорошо. Его роль – роль придворного, мелкого порученца. Все в крепости решает Бурлаков.

Итак, что новому придворному полагается сделать в первую очередь? Ответ простой: первым делом надо позавтракать. А потом навестить раненых. Да и крепость осмотреть: что, как и где находится. Комнатка на втором этаже, отведенная новому помощнику хозяина, небольшая, но своя, отдельная. Другим придется жить, как в общежитии, с кем-нибудь. А тут широкая двуспальная кровать, стол, комод, пара стульев. Хорошо быть любимцем. Серебряный кувшин и таз для умывания. От такой роскоши Ланьер давно отвык в завратном мире. Хорошо бы еще и душ... Нет, это слишком. Роскошь. Удобства ограничены. Туалет в конце коридора. Бани – на первом этаже.

Прежде (и совсем недавно) у комнаты был другой жилец. Она хранила о нем память. На штукатурке – процарапанный рисунок: грудастая девица с огромными глазами. На столе – забытая дешевая ручка и серебряный кубок. На комоде – затрепанная книжка, меж страниц просовывала язычок закладка. Книгу прежний жилец замусолил, но так и не дочитал. Свеча в подсвечнике оплыла до половины. Вечный фонарь без батареи. И рядом электронные часы, они включаются, если врата открыты. Часы, с которыми ни один человек в здравом уме никогда не расстается. Они не работали. Черный мертвый экранчик. Возможно, электронные устройства никогда не работают здесь, в крепости. Но в хронопостоянной зоне они включатся и сообщат, когда ты можешь выйти к вратам. Или не сообщат? Сойдут с ума?

На торце верхней доски комода – зарубки. Нож уродовал доску. Обитатель комнаты считал дни. Много зарубок, много дней.

Прибежище. Крепость. Или тюрьма? Убраться отсюда скорее. Немедленно. Сей же миг. Бежать. К черту крепость! Что он тут забыл?!

Виктор вскочил. Но понял – порыв бесполезен. Врата закрыты. И до весны как минимум никуда не уйти.

Он посмотрел на свои часы. Они были так же мертвы, как и те, что остались лежать на комоде. Виктор снял свои часы и положил рядом с теми, что умерли первыми. Ощутил печаль и смутную тревогу. Ловушка. Он угодил в нее добровольно и завел других. А впрочем... Сами врата – разве не огромная ловушка? Как и любая война? Сейчас главное – не унывать, вылечить раненых и обустроиться в Диком мире.

Он выглянул в узкое окно-бойницу. Серый день не поймешь, утро или вечер. Но вчера, выходя из залы, он видел за окном черноту. Значит, была ночь. Или ему показалось?

После вчерашней бани интендант выдал ему комплект чистого белья и форму. Все новое. Ткань серебристо-серая с черными разводами. Множество карманов, нашивок нет, знаки отличия спороты. На груди справа пришит серебряный кругляшок. Высокие ботинки с рифлеными подошвами и высокими голенищами. В такой форме два года назад воевали «синие». Дар это? Или добыча? Или плата за спасение раненых? Вполне возможно, что благородную миссию спасения обреченных Бурлаков совмещает с самым заурядным мародерством. Чем-то всю эту ораву надо кормить и во что-то одевать. Осудим? Простим? Конечно, простим, нам всем нужно дожить до весны, услышать пение птиц, увидеть, что главный тракт опять забит людьми, пришедшими в этот мир убивать.

Итак, Виктор Ланьер, на кого вы похожи теперь? Есть зеркало в дверце дубового шкафа. Взгляните. На военного вы не похожи. Вы – искатель приключений, авантюрист и наблюдатель. Кто поверит вам, кто захочет подчиниться?

В дверь постучали.

– Открыто! – Виктор вспомнил, что не запер дверь после ухода Каланжо. Интересно, почему Бурлаков просил запираться? Кому он не доверяет: новичкам или своим друзьям, постоянным обитателям замка? Скорее всего, и тем и другим.

Вошёл тот шустрый мальчишка лет двенадцати, что разносил вчера за обедом подносы. Сегодня паренек обрядился в серо-зеленый аккуратный костюмчик. К ногам мальчугана жалась Несси. При виде незнакомца, только вчера появившегося в крепости, собачонка залилась лаем. Позабыла, как сидела под столом, ожидая подачек?

– Свои! – прикрикнул на нее мальчишка.

Собачка тут же принялась вилять хвостом.

Виктор присел на корточки.

– Несси! Ты что, меня не узнала?

Несси завиляла хвостом куда сильнее прежнего.

– Глупая... – Виктор почесал ее за ухом.

Несси не выдержала и повалилась на спину.

– Ладно тебе! Хватит! – закричал мальчишка.

– Как тебя зовут? – спросил его Виктор.

– Том.

– А меня Виктор. Ты покажешь мне крепость, Том?

– Для этого меня хозяин и прислал.

– Отлично! Вопрос первый: где можно позавтракать?

– Э, сударь... завтрак вы уже проспали. Но Светлана наверняка даст вам ломоть хлеба с колбасой и чашку кофе.

– Мне большего и не надо. Пошли.

2

Завтракали в крепости рано, так что в первое утро гости в большинстве своем опоздали и теперь собрались на кухне вокруг большого деревянного выскобленного до блеска стола. Каланжо и Борька Рузгин подкреплялись хлебом, колбасой и сыром. Серебряный кофейник стоял посреди стола, из носика шла тонкая струйка пара... Аромат божественный.

Посредине стола – огромная черная сковорода. Еще несколько минут назад на ней шкворчала яичница. Теперь осталось немного масла и растекшегося желтка, который вымазывал хлебом Рузгин.

– А, Виктор Павлович! Ну вы и спать! Я к вам уже два раза стучал. А вы будто умерли.

– Вижу, ты здесь освоился, – заметил Виктор, садясь за стол.

Несси тут же нырнула под скамью и прижалась к ноге. В темноте она могла выражать преданность незнакомцу. Пока никто не видит. В детстве Виктор мечтал о собаке. Собака у них была... Однажды. Всего полтора года.

– Да ничего, тут нормально. Если так до весны... – размечтался Рузгин.

– Вспомни, зачем нас сюда звали, – прервал его восторги Виктор. – Помнится, Бурлакову нужны были люди для обороны крепости, а не для истребления его припасов.

– Да уж... думаю, задаром никто кормить не будет. Виктор Павлович, у меня тут такой вопрос возник. Если этот мир красивый, дикий, щедрый, почему бы из него настоящую сказку не сделать. Например, построить Средиземье Толкиена. Настоящее. А?

– Не получится.

– Почему?

– Слишком многие захотели бы стать орками и гоблинами.

Светлана налила Виктору кофе, поставила перед ним тарелку с нарезанной колбасой и сыром.

– Еще яичницу поджарить? – спросила, обращаясь при этом не к Виктору, а к сидящему в уголке Хьюго.

Тот потягивал из крошечной темной чашечки кофе.

– Перебьются, – бросил начальник охраны.

Виктор, еще минуту назад готовый согласиться на сыр и колбасу, дабы не утруждать Светлану, тут же встал на дыбы. Он – заместитель хозяина в его отсутствие. То есть второй, ну хорошо, третий человек в крепости. И на кухне должен быть не последним.

– Нет уж, извольте пожарить, дорогая Светлана, – проговорил он подчеркнуто вежливо.

Светлана заколебалась.

– Да так можно все припасы на месяц сожрать! – пробурчал Хьюго. – А что потом?

– Не волнуйтесь, голодать не будем, – отозвался Виктор.

– Ха, можно подумать, вы уже много зим провели в завратном мире, – Хьюго был настроен боевито.

– Зима эта первая. Но я знаю кое-что такое о здешних местах, чего не знаете вы.

– Вы ничего не знаете! – веско заявил Хьюго.

Доспорить они не успели. Лицо начальника охраны дернулось и исчезло. Вместо Хьюго появился мар в черном колпаке. Он снял колпак, и Виктор увидел мальчишеское веснушчатое лицо:

– Мама у меня кондитер. Замечательные торты печет. Она хотела, чтобы я тоже делал торты на заказ. Но друзья надо мной смеялись, все меня третировали, дразнили. Житья просто не было. Вот я и решил идти сюда, за врата... Глупо, да?

Конопатый почесал кончик носа:

– Виктор Павлович, на крепость сейчас нападут.

Конопатый исчез, время вновь пошло.

– Тревога! – закричал Виктор, вскакивая. – На нас напали. На стены!

Он шагнул к двери. Все смотрели на него с изумлением.

– Виктор Павлович, вы чего? – изумился Рузгин.

На башне загудел колокол.

– На стены! – крикнул Хьюго.

Все кинулись во двор. Яичница отменялась.

– Как вы узнали? – Хьюго ухватил его за плечо. – А?

– Интуиция... – огрызнулся Виктор.

Меньше всего он хотел объяснять этому человеку, что убитые предупреждают его, говорят с ним...

«Этого мальчишку я сам убил! Я!» – запоздало сообразил Ланьер.

Ворота крепости уже были заперты, заложены брусом. Стальная решетка опущена. На стенах толпились люди. Виктор помчался по лестнице наверх.

– Виктор Павлович! Сюда! – крикнул Рузгин, опережая Виктора на подъеме.

Ланьер подскочил к бойнице. Один из бойцов заметил серебряный кругляк на груди нового помощника Бурлакова и отступил.

Виктор глянул в узкую щель меж заостренных бревен. По дороге и прямиком через черную каменистую пустыню, кое-где поросшую лишайником, мчались вездеходы и бронемашины. Виктор насчитал пять штук. Судя по раскраске – «синие».

– Мне нужно занять свой пост, – напомнил Борис.

Виктор похлопал его по плечу:

– Похоже, тебе здесь нравится.

– Очень! – отозвался Рузгин.

– А мне не нравится, – буркнул подоспевший Каланжо. – Особенно то, что в первой машине ребята с гранатометами!

– Сейчас мы их разметем! – пообещал Рузгин, прицеливаясь. – Это наша крепость! Наша...

– Защищать свою территорию – священный долг каждого павиана, – буркнул Каланжо.

Ланьер заметил висящий на крюке рупор. А что, если с этими ребятами снаружи поговорить? Зачем воевать, если врата закрыты? Надо выжить, дождаться весны...

– Остановитесь! – закричал Ланьер. – Это нейтральная крепость. Стойте! Время игры закончилось. Нет больше ни «синих», ни «красных»! Мы теперь – гражданские лица. Зачем продолжать...

Договорить, вернее, докричать не успел: в частокол ударила граната. Полетела во все стороны щепа. Виктор грохнулся на настил, прикрыл голову руками.

Хьюго пригнулся и скомандовал стоявшим у бойниц гранатометчикам:

– Готовьсь!

Двое парней прицелились. Двое пока выжидали.

– Огонь!

Две гранаты, оставляя за собой дымные шлейфы, ушли к цели. Мчавшаяся по дороге машина подпрыгнула и перевернулась вверх колесами. Вокруг нее тут же заплясали веселенькие желтые язычки. Почти сразу взорвалась еще одна бронемашина. В ответ граната снесла макушку частокола. Людей засыпало осколками и щепой. Одного сбросило с настила вниз, во двор.

– Санитары, сюда! – завопил кто-то дурным голосом. – Санитары!

Виктор вскочил, вновь схватил рупор и, появившись в проломе, закричал:

– Стойте! Война здесь закончилась до весны!

Грохот взрывов и треск автоматных очередей заглушал его слова, но Ланьер продолжал кричать:

– Теперь для нас главное – выжить. Прекратите! Не будьте детьми! Вы слы...

На его счастье, граната ударила куда правее старого разлома – рядом с привратной башней. Что-то впилось Виктору в плечо. Осколок? Щепа? Боли не было.

– Они что, с ума сошли? – пробормотал он, трогая рукав. Кажется, кровь.

– Нет, – отозвался возникший рядом Хьюго. – Они хотят заслужить себе пропуск в Валгаллу. Очень стараются. Неужели Григорий Иванович не сообщил вам об этой особенности нашей жизни? Странно...

Гранатометчики со стены вели уже непрерывный огонь. Человек пять или шесть подносили снизу заряды. Наверху много гранат не держали: чтобы не сдетонировал боезапас. Последняя машина взорвалась почти у самой стены. После грохота выстрелов наступила тишина.

– Примитивная атака. Однако эти придурки могли повредить ворота... – ухватившись за одно из уцелевших бревен частокола, Хьюго высунулся наружу по пояс, чтобы оценить сохранность ворот.

Раздался треск. Толстенное бревно, поврежденное выстрелом, надломилось. Виктор рванулся к Хьюго, ухватил охранника за поясной ремень и удержал.

Тот качнулся назад и присел на изглоданный взрывом деревянный настил.

– Словами их уже не остановишь... – пробормотал Хьюго. – Тебе повезло, что не подстрелили.

– Зачем они напали на крепость?

– Зачем? Взгляни. – Хьюго протянул Виктору бинокль. – Там, у кромки реального леса.

Старинный полевой бинокль без управляющих чипов и идентификационной программы. Виктор вгляделся. То, что перемещалось у леса, сначала показалось многоголовым чудовищем. Но когда Виктор навел резкость, то понял, что это кавалерия. Всадники похожи на средневековых рыцарей, закованных в броню.

– Это что, рыцари? – Ланьер глазам своим не верил.

– Ну да. Черные рыцари, посланцы Валгаллы. Время от времени они напоминают о себе.

– А «синие»? Ничего не понимаю... Что им нужно?

– Попасть в Валгаллу. То есть выслужиться. Мы подбираем всякий сброд. – Презрение в голосе Хьюго прозвучало отчетливо. – Валгалла берет элиту.

– Надо полагать, эти пацаны, что пытались прорваться в крепость, и есть элита? – предположил Каланжо.

Двое уцелевших убегали. Третий, видимо, раненый, брел, пошатываясь, и сильно отстал. Первый из уцелевших добежал до всадников, что-то стал объяснять, указывая на крепость. Виктор отчетливо видел в бинокль его суетливые жесты и даже лицо – изумленное, растерянное, жалкое. Один из рыцарей взмахнул рукой. Клинок блеснул в воздухе, и человек медленно осел на землю.

– О Господи! – прошептал Виктор. – Этот всадник... он же зарубил парня. Мечом.

– Ну да, что тут удивительного? Новичок не прошел испытание. Придурки не взяли крепость. Сопляки. Пока я здесь, они ни разу не добрались даже до частокола.

«Какой же смысл такого испытания?» – вопрос так и просился на язык. Но Ланьер промолчал.

Второй бегун остановился. Заколебался. Идти? Нет? Решился. Приблизился к всадникам. Может быть, того, первого, убили правильно? А его помилуют. Черные на лошадях не спешили к нему. Ждали.

А что третий? Тоже идет на расправу? Виктор навел бинокль на раненого. Тот оказался умнее, развернулся и затрусил к воротам крепости. Только неизвестно, умнее ли. На что он надеялся? Что ему откроют ворота и спасут? Но Хьюго явно не собирался укрывать беглеца.

Виктор вернулся к наблюдению за рыцарями в черном. Так и есть! Они уже зарубили второго неудачника. От их группы отделился всадник и, неторопливо разгоняясь, поскакал за раненым дезертиром. Конь шел крупной рысью. Беглец был еще далеко от ворот. Его настигнут. Зарубят.

Виктор протянул бинокль Хьюго и огляделся. У бойницы стоял парень с винтовкой с оптическим прицелом.

– Сними всадника! – приказал Виктор.

Охранник прицелился.

– Отставить! – закричал Хьюго. – Мы не стреляем в рыцарей.

– Но и они не заезжают в черный круг, – напомнил парень, продолжая целиться.

– Не стрелять! Если не хочешь, чтобы Валгалла нас уничтожила!

Уже невооруженным глазом было видно, что рыцарь настигает раненого.

– По договору, они в нашу зону не заходят, – сообщил стрелок.

Виктор вырвал у него из рук винтовку, поймал в прицел всадника. Он отчетливо видел доспехи. Феррокерамика. Пулей ее не пробьешь. Ланьер прицелился и выстрелил в блестящий нагрудник. Ударная сила опрокинула рыцаря, он грохнулся с лошади, та метнулась в сторону, понеслась по камням, огибая крепость и забирая к мортальному лесу. Нога седока застряла в стремени. Он был, судя по всему, жив, пуля выбила его из седла. Но при этом рыцарь никак не мог освободиться из стремени и беспомощно волочился по земле.

Виктор опустил винтовку, глянул в сторону леса. Где прежде темнели силуэты всадников, никого не было. Посланцы Валгаллы исчезли.

– С раненым что делать будем? – спросил стрелок. – Крикнуть, чтобы уходил? Или...

– Открыть ворота, – приказал Виктор. – Впустить его.

Он ожидал, что Хьюго возразит, начнет спорить. Но начальник охраны промолчал. Взвизгнули цепи, поднимая решетку. Ворота стали открываться.

Хьюго склонился над плечом Ланьера:

– Я видел твою программку в «Дельта-ньюз». Дешевенький комикс, и больше ничего.

Начальник охраны сбежал вниз по лестнице. Виктор – за ним. Пусть только попробует тронуть пальцем пленного! Хьюго оглянулся, понимающе хмыкнул и крикнул стрелкам:

– Арестуйте пленного!

Потом, взяв с собой двух охранников, вышел за ворота. Долго ходил вокруг изуродованного джипа. Похоже, вид обгоревших трупов не вызывал у него отрицательных чувств.

3

«Во-первых, я поступил опрометчиво... – думал Виктор, глядя на сидящего напротив пленного. – Во-вторых, нажил себе врага в лице Хьюго». – «Ну и что? Это даже неинтересно, когда тебя все любят. Когда у тебя есть личный враг, ты чувствуешь себя куда бодрее. Ты чего-то стоишь, приятель, хотя бы – вражды!» Терри перевязала пленному руку и голову. Светлана принесла крепкого сладкого чаю. Раненый сидел, ссутулившись, в одной футболке и трикотажных штанах, ботинки с него сняли, оставили одни носки. Третьим в небольшой караульне, куда Виктор велел привести пленного, был Рузгин. Виктор звал Хьюго присутствовать на допросе, но тот отказался.

– Ты его в крепость впустил, сам с ним и разбирайся, – заявил начальник охраны. – До возвращения хозяина, – добавил зловеще. – Только предупреждаю: сбежит – пойдешь сам искать.

Пленному было лет восемнадцать. Каштановые вьющиеся волосы, трехдневная негустая щетина на круглых, почти детских щеках, серые глаза, большие, испуганные. Настоящий ангел.

«Не умиляйся, – одернул себя Ланьер. – В этом возрасте легко распоряжаться чужими жизнями. Ангелы умеют убивать не хуже, чем люди. А порой – куда лучше».

– Как твое имя? – начал допрос Ланьер.

Пленный молчал.

– Do you speak English? – спросил Виктор.

– Why, of course! – будто очнулся парнишка. – Но вам удобнее по-русски? Так? Ведь вы сначала заговорили по-русски. Простите, я растерялся, – парнишка заискивающе улыбнулся.

– Имя назови. Откуда ты? – спросил Виктор.

– Ян Форак. Из Праги.

– Что ты забыл здесь, господин Ян Пражский? Или решил новую Прагу построить?

– Сказали, тем, кто побывал за вратами, легче попасть в космические стражи. То есть сразу десять баллов набираешь из положенных ста.

– Хочешь стать космическим стражем? – поинтересовался Рузгин.

– Ну да. Квота на лунную базу у Праги через пять лет. Я бы успел...

– Теперь не успеешь, – заметил Рузгин злорадно.

– Да я не о том! – Виктор покосился на чашку с недопитым чаем. Он бы и сам сейчас выпил горячего чайку. – Зачем сюда полез? В крепость?

– Так это майор приказал. Мы застряли в какой-то черной дыре. Там не было ничего. Только камни и эти деревья. Точно такие же, как у вас вокруг крепости растут. Издали похожи на лишайник, а присмотришься, так это такие крошечные сосенки и елочки. Знаете, у японцев есть такие деревья в горшках... им сто лет, а они не выше кустика земляники. Бонсай, кажется. Эти точно такие же.

«Наблюдательный парень», – отметил про себя Виктор. Спросил:

– И что же дальше?

– Мы зашли в эту зону. А там что-то вроде городка. Трактиры, девчонки, веселье. Повсюду лавки. Стрелковое оружие в любой покупают. За винтовку мне десять золотых монет дали. Они нам много всякой всячины предлагали, а главное – девчонки. Наши ребята все как с катушек сорвались. Кутили, веселились дней десять. Часы там не шли. А потом пришел местный. Все называли его бродягой. И сказал, когда напился, по секрету, что врата вот-вот закроются. Я передал его слова майору...

– А он?

– Кто? Майор? Он стал что-то считать. Потом заорал. Испугался. Велел всем собраться. И мы ломанули. Вышли из этой зоны, часы включились... А времени осталось всего ничего. Мы мчались как сумасшедшие. Сбились с дороги. Блуждали в этом проклятом лесу... знаете, который как неживой. Когда попали на нормальную дорогу, время уже все истекло. Многие кричали, что через врата еще можно пройти. Что наблюдатели могут пропустить... И тут пришел этот человек в черной броне. Он о чем-то долго говорил с майором. Майор после разговора с черным человеком повеселел и сказал нам, что придется зимовать за вратами, но в этом нет ничего страшного. Мы должны проявить себя. Тогда эти всадники в феррокерамике нам помогут зимой. Что нам было делать? Мы согласились. Приехали несколько человек на вездеходах в серой форме с серебряными орлами. Они сначала забрали самых диких – на снайпера нашего, к примеру, первого указали. У него семь зарубок на прикладе было. Потом человек пятьдесят поздоровее и постарше посадили сразу на вездеходы и увезли куда-то. А ребят, вроде меня, оставили. Дали задание. Объявили, что мы должны пройти испытание: взять крепость, где окопались мары. Маров мы крепко не любили. Они наших пятерых ребят убили, а девчонку, медсестру, изнасиловали. Мы решили: что ж, проявим себя. Вот и проявили.

– Мы не мары, – сказал Виктор. – Мы точно так же случайно остались за воротами. «Синие» и «красные». То есть бывшие. Теперь вынуждены здесь зимовать.

– Да я вижу. Мары меня бы вмиг добили.

– Прежде изувечили.

– Это точно, – почти с радостью поддакнул Форак.

– Если ты думал, что мы мары, зачем к нам топал? А? – вдруг подал голос Рузгин.

– Не знаю. Увидел, как черный Мартина зарубил, и побежал к вам. Вдруг, думаю... Нет, я ни о чем не думал, просто бежал. Страшно стало. Я как будто с ума сошел от страха. В голове все помутилось, перед глазами туман. Слышал только, как сердце бухает.

– Ясно, что ты ни о чем не думал, – хмыкнул Рузгин.

– Погодите, Борис Васильевич! – поднял руку Виктор. – Что нужно было от вас этим рыцарям? Что они хотели? А?

– Они сказали, что мы можем делать с людьми в крепости все что угодно. Только им нужен живым один человек. То есть они это сказали нашему майору.

– И кто был им нужен?

Он ожидал услышать в ответ: «Хозяин» или «Бурлаков».

– Им нужен был герцог.

– Хм... И чем важен этот герцог? – спросил Ланьер, сделав вид, что слышит это прозвище впервые.

– Этого я не знаю. А можно еще чаю? Горяченького.

– Конечно. Сейчас велю принести. Борис Валерьевич, попроси на кухне три стакана горячего чаю.

– Можно, я у вас останусь зимовать? Я честно не знал, что вы не мары, – взмолился Ян Форак.

– Сам единолично я не могу этот вопрос решить. Хозяин вернется, тогда обсудим. Буду просить, чтобы тебя оставили.