Текст книги "Тайна сердца"

Автор книги: Марианна Лесли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

2

– Ну как вы себя чувствуете, вернувшись обратно? – спросил он.

– Не думаю, мистер Барлет, что мои чувства имеют какое-либо отношение к делу, – парировала она.

– Вот тут вы ошибаетесь, мисс Медоуз. Мне бы хотелось, чтобы все мои служащие были довольны и счастливы и пребывали в добром расположении духа. От этого во многом зависит успех дела.

– Тогда зачем вы поставили меня в такое положение, которое не оставило мне выбора? Вы фактически принудили меня работать на вас.

– Да нет же, я вас не принуждал. Я просто предложил вам дом без арендной платы и хорошую высокооплачиваемую работу.

– Вы угрожали моей матери выселением.

– Я предпочитаю смотреть на это с другой стороны. У меня, возможно, никогда бы не хватило смелости сделать это, если бы не обстоятельство с арендой, но, поверьте, вы не пожалеете о смене места работы. Я решил взять вас своим секретарем, потому что, как я уже говорил, мне нужен человек, которому я смогу полностью доверять.

– Почему вы уверены, что вы можете доверять мне?

– Мне думается, что я неплохо разбираюсь в людях. Но, не полагаясь лишь на свою интуицию, я навел кое-какие справки и остался вполне удовлетворенным.

Кэрри почувствовала, как в ней закипает гнев. Как же ее раздражала самонадеянность этого человека! Он просто невыносим! Только мысль о том, как волнуется мать, заставила ее остаться вместо того, чтобы встать и уйти, как того требовали ее фамильная честь и гордость.

– Вы со своей стороны можете навести справки обо мне, если пожелаете удостовериться в моей серьезности, кредитоспособности и благонадежности, – невозмутимо продолжил мистер Барлет.

– В этом нет необходимости, потому что у меня нет никаких сомнений на ваш счет, – холодно ответила Кэрри.

– Это чистейший снобизм, мисс Медоуз. Вы презираете меня за то, что в моих жилах не течет голубая кровь, не так ли? – язвительно поинтересовался он.

Он был отчасти прав, и это еще больше разозлило Кэрри.

– Я не сноб, мистер Барлет. У служащих банка, где я работаю, тоже не голубая кровь, – резко сказала она. – Но это меня ничуть не волнует.

– Это совсем другое. Ваши сослуживцы не покупали поместья, полторы сотни лет принадлежавшего вашей семье, и не заняли места ваших родных, не так ли?

– Я не понимаю, какое вам дело до моей семьи и моих мыслей на ваш счет.

– В принципе никакого. Что меня действительно интересует, так это то, как вы будете себя чувствовать, работая в доме, который когда-то был вашим? – задумчиво проговорил он.

– С имением у меня связано много хороших воспоминаний, – сказала она. – Уверяю вас, вам не о чем беспокоиться. Я приложу все усилия, чтобы выполнять свои обязанности наилучшим образом.

Джеффри пристально посмотрел на Кэрри, словно хотел прочесть ее мысли и узнать, что она на самом деле думает.

Она неожиданно спросила:

– А вам самому нравится жить в поместье, мистер Барлет?

– Безусловно. Меня все здесь устраивает, правда на данный момент я использую всего несколько комнат. Одни – под жилые, а в других – устроил офисы. Что делать с остальными помещениями, еще пока не решил. – Вдруг он с неожиданным энтузиазмом вскочил на ноги. – Идемте, я покажу вам то, что уже успел сделать.

От вина Кэрри слегка раскраснелась. Ее немного удивила быстрая смена настроения нового владельца поместья. С чего бы это? – недоумевала она.

– Поскольку мы теперь будем вместе работать, – заметил он, – открывая перед ней дверь, – то предлагаю опустить формальности. Пожалуйста, Кэрри, называйте меня Джеффри.

Кэрри изумленно уставилась на него. Что касается ее, то она предпочла бы сохранять с Джеффри Барлетом чисто деловые отношения. Она не желала быть с ним на дружеской ноге. Однако он ждал ответа.

– Как вам будет угодно, мистер Барлет, – отозвалась она.

– Джеффри, – настойчиво поправил он.

– Очень хорошо – Джеффри.

Он коротко усмехнулся, заставив ее ощутить неловкость.

– Как натянуто вы произнесли мое имя, Кэрри, – поддразнил ее он. – Ну ничего, вы привыкнете.

Кэрри закусила губу. Она была убеждена, что дружеская теплота и непосредственность невозможны между ними. Джеффри взял ее за локоть, чтобы проводить из комнаты, и его прикосновение обожгло ее – словно огонь пронесся по телу.

Они прошли по длинному широкому коридору, где прежде висели фамильные портреты, такому знакомому и в то же время уже чужому. Миновали комнату экономки, и через открытую дверь Кэрри увидела, что она пуста.

Заметив ее удивленный взгляд, Джеффри объяснил:

– Я подумал, что пока нет смысла селить здесь какую-то женщину для постоянной работы. Миссис Каллем приходит убирать и готовить еду, и этого мне вполне достаточно. – Распахнув другую дверь, он продолжил: – А вот и мое теперешнее убежище. Я устроил здесь что-то вроде проектировочного зала и конструкторского бюро одновременно.

Кэролайн стояла, изумленно разглядывая столы с каким-то современным оборудованием и чертежные доски на мольбертах, расставленные возле больших окон, в которые вливался яркий солнечный свет.

Джеффри прошел на середину комнаты.

– Должен сказать, это идеальное место для моей работы, – сказал он. – У этой комнаты какая-то особая аура, которая действует на меня стимулирующе. – Его лицо прямо-таки светилось удовольствием и энтузиазмом.

Кэрри огляделась. Несмотря на то что это было рабочее помещение, тут висели яркие портьеры, стоял удобный диван, а стены украшали пейзажи английских художников девятнадцатого века. Впервые она увидела в нем нечто иное, а не только одну голую практичность и трезвый расчет.

– Эта комната всегда была красивой, – мягко проговорила она.

На несколько секунд он замер, потом круто повернулся и довольно резко сказал:

– Пойдемте, я покажу вам ваш рабочий кабинет.

Когда Джеффри открыл следующую дверь, Кэрри не смогла сдержать удивленного возгласа.

– Надо же! Здесь когда-то была моя детская!

– А теперь это ваш кабинет, и здесь вы будете работать, – суховато проговорил он.

Кэрри огляделась. Посреди комнаты стоял большой компьютерный стол с компьютером самой последней модели и лазерным принтером. Вдоль правой стены располагался длинный офисный стол, заставленный современной оргтехникой, а вдоль левой тянулись открытые полки для бумаг, папок, книг и прочей канцелярии.

Кэрри почувствовала, как от нахлынувших воспоминаний о счастливых днях, проведенных здесь, у нее комок подкатил к горлу, но она постаралась взять себя в руки и загнать это щемящее чувство обратно на задворки сознания. Нельзя, чтобы Джеффри заметил, как она расчувствовалась при виде своей бывшей детской.

– Выглядит очень впечатляюще.

– Все впечатление будет зависеть от того, кто здесь будет работать, – заметил Джеффри. – Надеюсь, это будете вы.

– Я сделаю все, что в моих силах, – просто ответила Кэрри. Она бралась за эту работу, понимая, что ей нелегко придется. Она не привыкла отлынивать от своих обязанностей и всегда полностью выкладывалась. Джеффри Барлет был прав, когда говорил, что верность ее врожденное качество.

– Когда вы сможете приступить?

– Согласно трудовому договору, я должна подать заявление об увольнении из банка за две недели.

Но Джеффри Барлет не был бы тем, кем был, если бы не устроил так, что уже в начале следующей недели Кэрри ушла из банка и приступила к исполнению своих новых обязанностей в качестве его секретаря.

Кэрри надеялась свести личные контакты со своим новым боссом к минимуму, общаясь в основном по внутреннему телефону, но в конце первого рабочего дня Джеффри сообщил ей, что хочет показать ей фабрику, чтобы ознакомить с производством. Разумеется, Кэрри понимала, что секретарь должен иметь представление о том, чем занимается предприятие, на котором он работает.

Он зашел за ней, и она, взяв сумочку и жакет, отправилась вслед за ним.

Фабрика располагалась в бывших конюшнях. Все здесь было заново отделано и переделано. Кругом царили чистота и порядок. Джеффри показал ей склады и производственные цеха, где изготавливалась ткань, которая называлась «лакте» – смесь хлопчатобумажного волокна, шелковой нити и синтетики, которая не давала ткани мяться и делала ее многофункциональной.

Кэрри подошла к стенду с образцами и пощупала материал. Он был тонким и приятным на ощупь.

Она еще раз огляделась.

– Теперь даже не скажешь, что когда-то здесь были конюшни.

– Надеюсь, что так. Мне пришлось немало потрудиться, чтобы все здесь отремонтировать и оборудовать по последнему слову техники.

– Во времена дедушкиной молодости здесь были замечательные чистокровные лошади. Он очень любил рассказывать мне о них.

– Наверняка лошадям жилось здесь гораздо лучше, чем некоторым людям.

Что-то в его тоне подсказало Кэрри, что он причисляет к этим людям и себя. Вероятно, несладко ему жилось до того, как он сумел добиться успеха в жизни.

– Едва ли его можно в этом обвинить.

– Разумеется, нет. Просто я хотел обратить ваше внимание на то, сколь различно наше происхождение.

– Это имеет для вас значение?

– Отнюдь.

– Вообще-то это вы сейчас живете в «Дубах», не так ли? – подчеркнула Кэрри.

– Это не одно и то же. Это моя работа.

Она покачала головой. Ей не хотелось в свой первый день работы спорить с боссом, но трудно было удержаться.

Кое-что в нем беспокоило и настораживало ее. Она боялась, что причина его пристального внимания в том, что он получает некое удовлетворение оттого, что теперь они поменялись ролями и она, аристократка по происхождению, работает на него, выходца из рабочей среды. Ей казалось, он презирает ее происхождение, ее класс. Неужели он сделал ее своим секретарем только для того, чтобы таким образом унизить ее?

Джеффри все еще стоял рядом. Посадка его головы и крупная, решительная челюсть чем-то напомнили ей отца, последнего лорда Медоуза, но тот был мечтателем, а не ловким, жестким дельцом, как Джеффри. Она поймала себя на том, что ее раздражает это внешнее сходство при таком внутреннем различии.

– Спасибо за то, что показали мне фабрику и все разъяснили, – холодно сказала она. – Не смею больше отнимать у вас время.

– Я провожу вас до коттеджа.

Она открыла было рот, чтобы заявить, что в этом нет никакой необходимости, но он вскинул руку, предупреждая ее возражения.

– Я просто хочу подышать свежим воздухом. Слишком много времени приходится сидеть в помещении. – Он зашагал в ногу с ней. – К тому же я заметил, – сказал Джеффри, – что во время прогулок по поместью мне лучше думается. Наверное, это из-за того, что все здесь дышит стариной и покоем.

Кэрри чуть повернула голову и взглянула на профиль шагавшего рядом мужчины. Он смотрел вверх, на густые, округлые кроны вековых дубов и лип, и лицо его выглядело умиротворенным. Как странно, что он сейчас выразил словами ее собственное ощущение этого места.

Кэрри понимала, что он имел в виду: волшебное очарование природы затронуло те же струны в его душе, что и у нее самой. Она задумалась о том, что, вероятно, могла бы испытывать более глубокое чувство к этому человеку, чем то, что испытала вначале. По крайней мере, как мужчина он ее уже привлекал.

– Кэрри, а вам удобно жить в коттедже? – вдруг поинтересовался он.

– Да, вполне, благодарю вас. Там незатейливо и уютно.

Дорожка, посыпанная гравием, привела их к коттеджу.

– Есть разница с особняком? Он такой огромный.

– Мы все очень любили Медоуз-мэнор.

– Но он действительно огромный. Даже очень большая семья не могла бы использовать всех комнат.

– Мы и не использовали. Но те, в которых мы жили, были по-настоящему красивы и в них, как вы сами заметили, есть нечто особенное, какая-то неповторимая аура. Не знаю, быть может, это дух старины и славных предков.

– А как вы отнеслись к тому, что ваш кабинет – это ваша бывшая детская.

– Кабинет можно было устроить где угодно, но так привычнее.

– Все это сентиментальная чепуха. В мире бизнеса сантименты ни к чему. Они только мешают делу.

– Зато делают жизнь приятней.

– Возможно… не знаю. Во всяком случае, это не для меня. Все это только размягчает мозги и лишает трезвомыслия. Спокойной ночи, Кэролайн.

Джеффри зашагал обратно по дорожке к особняку, а Кэрри озадаченно смотрела ему вслед.

Ей трудно было уследить, угнаться за резкой сменой его настроения – от дружелюбия до почти оскорбительной резкости.

Кэрри вспомнила, каким было поместье во времена ее дедушки и отца – до того, как он пристрастился к картам. Однако мистер Барлет, этот жесткий, деловой, лишенный всяких сантиментов человек, осмелился занять их место и критиковать их образ жизни.

Положение наемного служащего, от которого зависело финансовое состояние семьи и ее благополучие, обязывало Кэролайн мириться со всеми его странностями и сдерживать свои чувства.

Очень скоро между ними установился раз и навсегда заведенный порядок. С утра Джеффри, если был на месте, вызывал ее к себе в кабинет по поводу полученной корреспонденции – электронных посланий, факсов, телефонных звонков и писем, – а также проверки накладных и срочных распоряжений.

Однажды утром, придя на работу и включив компьютер, Кэрри, как всегда стала просматривать поступившую электронную почту и обнаружила послание на французском языке от фирмы «Камю», которая сообщала, что весьма заинтересовалась продукцией «Барлет текстайл фэктори» и хотела бы наладить деловые контакты. Руководство фирмы также приглашало мистера Барлета посетить Париж и обсудить возможности продажи фирме большой партии товара.

Переведя послание на английский, Кэрри немедленно напечатала его, связалась с кабинетом босса и попросила разрешения зайти к нему по важному делу.

Когда она вошла к Барлету в офис, он говорил с кем-то по телефону и жестом предложил ей сесть. Положив трубку, вопросительно воззрился на нее.

– Вот что мы получили сегодня по электронной почте, Джеффри, – произнесла она и протянула ему распечатку.

Он внимательно прочел письмо, затем поднял на нее глаза.

– А что вы думаете по этому поводу, Кэрри? Предложение стоящее?

– Разумеется, вам решать, но, мне кажется, не стоит упускать такой замечательный шанс, – сдержанно проговорила она.

Джеффри кивнул. Лицо его оставалось бесстрастным, но ей все же удалось заметить в его глазах волнение. Он был доволен гораздо больше, чем старался это показать.

– Пожалуй, вы правы. Составьте ответное письмо, выражающее заинтересованность, и укажите, что встреча состоится в следующую пятницу. На вечер четверга закажите два билета на самолет и гостиницу в Париже.

– Как долго вы предполагаете отсутствовать, Джеффри? – спросила Кэролайн.

– Вы хотите сказать, Кэрри, как долго мы предполагаем отсутствовать? Вы понадобитесь мне там в качестве переводчика, а также для ведения записей. Думаю, мы проведем там пару дней. – Когда Кэрри была уже около двери, он окликнул ее. – Закажите не два, а три билета, Кэрри, а я свяжусь с Даниель и узнаю, сможет ли она нас сопровождать.

Вернувшись к себе в кабинет, Кэролайн села и даже зажмурилась от счастья. Возможность вновь увидеть сказочный, прекрасный Париж кружила ей голову. Когда она закончила школу, они с родителями путешествовали по Европе, в том числе и по Франции, где она имела возможность попрактиковаться в языке. Париж произвел на нее особенно сильное впечатление. С тех пор прошло шесть лет, и она больше не имела возможности куда-либо съездить. И вот такая возможность появилась.

Быть может, у нее будет немного свободного времени и она сможет побродить по Парижу, посидеть в уютном кафе на какой-нибудь тихой улочке, даже подняться на Эйфелеву башню. Наверняка Джеффри не будет возражать, ведь с ним будет Даниель. При мысли об этой красавице у Кэрри сразу же испортилось настроение.

Даниель внушала ей неуверенность в себе. Ей казалось, что рядом с блондинкой она выглядит невзрачной серой мышкой. Кэрри решила, что будет держаться от них как можно дальше – насколько позволят дела. Но, прежде чем уехать, ей нужно будет пристроить мать у друзей. Даже в течение двух-трех дней та не сможет оставаться одна.

В среду во второй половине дня Кэрри помогла матери собраться и на такси отвезла ее к старым друзьям – мистеру и миссис Поркинз. Они с удовольствием согласились приютить у себя на несколько дней миссис Медоуз и забросали Кэрри вопросами о том, как идут дела в «Дубах», нравится ли ей там работать, и о новом владельце поместья. Кэрри отвечала односложно и, сославшись на то, что ей нужно готовиться к поездке, вернулась к себе.

Дома она быстро просмотрела свои вещи, решила, что наденет в дорогу и возьмет с собой, и кое-что постирала. Потом открыла в ванной воду и наполнила ванну. Конечно, ванна в коттедже была далеко не такая роскошная, как в особняке, но в ней вполне можно было помыться. Кэрри добавила в воду немного соли и пены и, вставив в плеер диск Стинга, погрузилась в горячую ароматную воду и стала наслаждаться музыкой.

Она уже вытиралась, когда услышала звук приближавшейся машины и шорох колес по гравию. Возле коттеджа мотор заглох, и она услышала щелчок открывающейся дверцы. Кто бы это мог быть? Насколько она знала, Джеффри с утра уехал в Бристоль на одну из своих фабрик. Второпях она накинула махровый халат и вышла из ванной.

Послышались торопливо приближающиеся шаги, и за застекленной дверной панелью показалось лицо Джеффри.

Растерянная и несколько смущенная тем, что она в банном халате и с обмотанным вокруг головы полотенцем, Кэрри подошла, чтобы открыть дверь, но Джеффри сказал:

– Я подожду вас в саду. – И спустился с крыльца.

Кэрри ринулась в спальню и наскоро оделась. Джеффри Барлет никогда прежде не приходил в коттедж, только что-то очень важное могло привести его сюда. Уж не отменил ли он поездку в Париж? – со страхом подумала она. Но и это, в конце концов, он мог сообщить ей по телефону.

Бегло посмотревшись в зеркало, Кэрри открыла дверь и вышла в сад. Джеффри сидел на каменном бордюре, огораживающем клумбу, на которой многолетняя сальвиния и дельфиниум сочетались с алой и белой геранью. Когда Кэрри приблизилась к нему, он поднялся.

– Сожалею, если я не вовремя, Кэролайн. Я пытался дозвониться вам на сотовый, но вы не отвечали. Вероятно, потому, что были в ванной.

Кэрри почувствовала, что краснеет. Вечно этот несносный человек смущает ее.

– Я хотел предложить вам поужинать со мной сегодня.

Кэрри недоуменно уставилась на него. Она дала себе зарок не выходить за рамки служебных отношений со своим боссом. Совместный ужин определенно не вписывается в эти рамки, не так ли?

Видимо, заметив ее колебания, Джеффри добавил:

– Есть некоторые детали относительно нашей завтрашней поездки, которые я хотел бы обсудить с вами, а поскольку я до сих пор ничего не ел, то подумал, что так мы сможем убить двух зайцев сразу.

Кэрри все еще колебалась.

– Может быть, нам было бы удобнее поговорить обо всем в офисе? – робко спросила она.

– Нет, я слишком голоден. Кроме того, я считаю, что нам не помешает узнать друг друга получше.

– Не вижу в этом необходимости, но если вы находите удобным обсуждать за ужином деловые вопросы, то как вам будет угодно. Я буду готова через полчаса.

– Прекрасно. Я заеду за вами.

После его ухода Кэрри села расчесывать и сушить волосы феном перед зеркалом и увидела на своих щеках предательские красные пятна, свидетельствующие о сильном волнении. Какие странные, непонятные эмоции вызывает в ней этот резкий, непредсказуемый человек! Но, глядя на себя в зеркало, она вынуждена была признать, что несколько недель работы в Медоуз-мэноре несколько притушили то чувство негодования, которое он поначалу вызывал в ней.

Кэрри начала уважать практичность, ясный ум, деловую проницательность мистера Барлета, хотя ей по-прежнему хотелось бы, чтобы он разговаривал с ней несколько иным тоном и не был так резок.

Кэрри высушила волосы и оставила их распущенными. Что ж, подумала она с некоторой долей грусти, какие бы чувства ни вызывал в ней Джеффри, это не имеет особого значения. Она, без сомнения, интересует его исключительно как работник.

Кэролайн выбрала черное шелковое платье в мелкий белый горошек, без рукавов и с круглым белым воротником и белые туфли-лодочки на невысоком каблуке. Она выглядела нарядно и в то же время достаточно скромно – именно то, что нужно для делового ужина.

Услышав звук подъехавшей машины, Кэрри взяла сумочку и шаль, вышла из дома, заперла дверь и направилась к нему по дорожке. Когда она подошла поближе, ее удивило выражение восхищения и восторга на его лице. Кэрри не поверила своим глазам. Может, ей показалось?

Он открыл перед ней дверцу пассажирского сиденья, сам сел за руль и вывел машину на дорогу.

– Я предлагаю пообедать в «Лисе и короне», не возражаете?

– Разумеется, нет. Говорят, это хороший ресторан, правда я никогда там не была.

Они остановились около небольшого, но довольно красивого на вид здания на берегу, стены которого были живописно увиты плющом. Джеффри, по-видимому, был здесь частым гостем. Официант провел их через зал к накрытому безукоризненной белоснежной скатертью столику у открытого окна. Оттуда открывался великолепный вид на реку, по которой сновали парусные лодки и катера.

Кэролайн с интересом огляделась. Музыканты на эстраде исполняли несколько старомодную, но очень приятную для слуха мелодию, несколько пар танцевали. Официанты бесшумно двигались между столиками, в центре каждого из которых среди сияющего серебра приборов в длинной вазе стояла безупречная английская роза.

Кэрри вспомнила, что пару лет назад это заведение было реконструировано, но ей так и не удалось здесь побывать. В последние несколько лет ей было не до развлечений.

Сейчас она решила не упускать случая и насладиться представившейся возможностью. Кэрри была довольна, что оказалась здесь, но все-таки с радостью отдала бы все это, чтобы вернуть прошлое.

Впрочем, так ли это? – тут же усомнилась она. Ведь как бы ни была велика ее личная неприязнь к Джеффри Барлету и всему, за что он ратует, следовало признать, что он принес известное преуспевание в их небольшой городок и, разумеется, никого не хотел обидеть.

В самом деле, она оказалась единственной, кого он все-таки обидел, но винить в этом некого.

Кэрри очнулась от своих мыслей и заметила, что он внимательно наблюдает за ней. Его проницательные серые глаза были устремлены прямо на нее, обычно строгое лицо сейчас выражало дружелюбие и сердечность.

Она улыбнулась.

– Глазам своим не верю, – сказал Джеффри. – Вы впервые мне улыбнулись. – Он наклонился над столом и накрыл ее ладонь своей.

Теплота его прикосновения взволновала Кэрри. Она поднялась по руке и растеклась дальше, по всему телу, затопляя его необычайно приятными ощущениями. Смутившись, она опустила глаза и обрадовалась, что в этот момент к ним подошел официант и положил перед каждым меню.

Кэролайн убрала руку и принялась внимательно изучать список блюд, старательно делая вид, что ничего особенного не произошло, хотя на самом деле его простое прикосновение взволновало ее чрезвычайно, но он не должен был об этом знать.

Она выбрала салат «Цезарь» и курицу с тушеными овощами, а Джеффри заказал себе бифштекс с картофелем. Пока он делал заказ, Кэрри украдкой наблюдала за ним. Он очень привлекателен своей суровой мужской красотой и резкими, словно высеченными из камня чертами лица. Его дорогой темно-синий костюм в мелкую полосочку смотрелся на нем просто великолепно.

Когда официант, приняв заказ, удалился, Джеффри повернулся к ней.

– Пойдемте потанцуем, – неожиданно предложил он.

Не ожидавшая ничего подобного, Кэрри немного растерялась.

– Но… ведь вы хотели поговорить о делах? – неуверенно проговорила она.

– Еще успеем, – ответил он. – Идемте. – Он поднялся и протянул ей руку.

Она робко вложила в нее свою ладонь, и они вышли на танцевальную площадку перед столиками. Это был медленный танец, и на секунду у Кэрри перехватило дыхание, когда большие, сильные руки Джеффри легли ей на спину и легко, но решительно притянули к себе.

– Я так давно не танцевала, – прошептала она, чувствуя себя так, словно вот-вот растает в его объятиях.

– Значит, сейчас самое время сделать это, – отозвался он, опуская одну руку ей на талию и прижимая еще теснее.

Они стали плавно двигаться под музыку, и Кэрри слишком ясно, слишком отчетливо ощутила близость его крепкого, мускулистого тела. От него пахло каким-то пряным одеколоном, чуть-чуть сигаретами и мужчиной. Этот запах кружил ей голову, заставив забыть обо всем на свете, кроме их близости. В этот момент он не был для неё ни работодателем, ни владельцем поместья, ни чужаком. Он был просто мужчиной, а она была просто женщиной.

Кэрри подняла голову, взглянула ему в лицо и увидела, как вдруг внезапная нежность осветила его строгие мужественные черты. Это продолжалось всего долю секунды, затем он умело повел ее в танце.

Скоро она почувствовала, как расслабляется в ритме движений, следуя за Джеффри, как будто он многие годы был ее партнером. Когда музыка смолкла, Кэрри ощутила, как Джеффри на секунду крепко прижал ее к себе, прежде чем отпустить.

– Насколько я понимаю, вы учились танцам в школе? – спросил он.

Сделав глубокий вдох, она подняла на него глаза и увидела, что он пристально смотрит на нее.

– Да, немного. В старших классах у нас даже был специальный предмет – танцы и пластика. Учительницей танцев у нас была француженка. Мы все ее очень любили. Она была настоящим мастером своего дела, и даже полные неуклюжие девчонки у нее вскоре начинали прекрасно двигаться. Иногда к нам на уроки танцев приглашали в качестве партнеров мальчиков из лондонской студии современного и бального танца.

– Наверное, я выгляжу нескладным увальнем после таких профессионалов.

– Что вы, конечно же нет! Вы прекрасно танцуете! – невольно воскликнула она, и тут же к ней вернулось ощущение неловкости.

Она ждала от него язвительной насмешки, но он мягко сказал:

– Я рад, что вам понравилось. – Он взял ее под руку и отвел обратно к столику, где уже стояли заказанные ими блюда.

Появился официант с бутылкой вина.

– Джеффри, а где вы учились танцевать? – поинтересовалась она. – Тоже в школе?

Он коротко рассмеялся.

– О нет, значительно позже. Когда я стал заниматься бизнесом, мне пришлось присутствовать на различного рода общественных мероприятиях и вечеринках, на которых обычно завязываются полезные связи и контакты. А присутствие на вечеринках предполагало умение танцевать. – Он замолчал и сделал глоток вина. – Я всегда считал, что если уж делать что-нибудь, то надо делать это хорошо, и стал брать уроки. Женщинам нравится, когда мужчины берут на себя труд научиться хорошо танцевать, а женщины часто могут помочь им продвинуться в жизни. – К нему вернулась его прагматичность.

– А вы всегда думаете о продвижении в жизни? – спросила она.

– Практически всегда. Я уже говорил вам – сентиментальность не в моей натуре. Я считаю, что она не нужна, а в некоторых случаях даже вредна. Как вам ваш салат?

– Очень вкусно, благодарю вас.

Кэрри поняла, что ее босс хочет сменить тему разговора. За ужином Джеффри рассказал кое-что о деловых контрактах, которые намеревался заключить, и она внимательно слушала, чтобы позже сделать кое-какие пометки.

Кэрри обратила внимания, что Джеффри ел совершенно равнодушно, словно ему было все равно, что есть, лишь бы насытиться. Все его внимание было поглощено деловыми сделками, мыслями о людях, с которыми нужно встретиться, вопросами, которые предстоит обсудить. Она чутко внимала замечаниям шефа, пораженная размахом его деятельности, отмечая его проницательность и вдумчивое отношение к делу. В мире бизнеса он был, безусловно, человеком знающим.

Ее отношение к Джеффри постепенно менялось. Она начала ощущать узость того круга понятий, в котором была воспитана, и ей захотелось узнать больше обо всех других людях.

После кофе Джеффри взглянул на нее. Казалось, он выговорился и устал.

– Уже одиннадцать, – сказал он, взглянув на золотой «ролекс» на своем запястье. – Я отвезу вас домой, вам нужно выспаться перед дорогой. Да и я почти всю прошлую ночь не спал, работал.

– Спасибо за чудесный ужин, Джеффри, – сказала она, поднимаясь из-за стола.

Он снял ее шелковую шаль, висевшую на спинке стула, и укутал ею плечи Кэрри. Его руки на мгновение замерли, но потом он поспешно убрал их и повел ее из зала.

По дороге на стоянку они остановились, чтобы полюбоваться на посеребренную лунным светом реку с огоньками проплывающих по ней катеров. Они стояли, скрытые густыми кустами остролиста, за которыми проходила какая-то шумная компания молодых людей.

Вдруг один из них произнес:

– Ты заметил, с кем была Кэрри Медоуз? С тем типом, который купил «Дубы». Вроде с виду такая скромница, а не растерялась.

– Так он же вроде не ее круга, – отозвался другой голос.

– Ну и что? Я всегда был уверен, что она так или иначе найдет способ вернуть поместье.

– Я слышал, эти Медоузы ни перед чем не остановятся, чтобы вернуть свое наследство.

Раздался взрыв смеха, голоса отдалилась и постепенно смолкли.

Кэролайн бросило в жар. Она застыла, охваченная гневом. Ощущение было такое, словно ее вываляли в грязи. Она взглянула на Джеффри, надеясь увидеть на его лице подтверждение тому, что он не поверил этим гнусным инсинуациям, но выражение его лица было мрачным. С болью она осознала, что эти походя сделанные оскорбительные намеки перечеркнули все то хорошее, что возникло сегодня между ними.

Они в молчании подошли к автомобилю. Он открыл для нее дверцу.

– Джеффри… это неправда, – сказала она, больше не в силах выносить это гнетущее красноречивое молчание.

– Вы хотите сказать, что не выйдете за меня замуж, чтобы вернуть поместье? Что я слишком далек от вашего круга даже для такой возможности?

– Это прозвучало так отвратительно… зло и нелепо, – в отчаянии проговорила Кэрри.

– Но ведь вы не поступите так?

– Никогда!

– Значит, вам не о чем беспокоиться.

От этих его слов ей стало еще больнее. До самого коттеджа они ехали молча.

– Соберите чемодан перед тем, как придете завтра утром на работу. Мы не можем задерживаться.

– Хорошо, Джеффри.

Больше он не произнес ни слова, и серебристая машина умчалась прочь по алле к особняку. Кэрри не знала, из-за чего она больше расстроилась: из-за тех глупых, нелепых инсинуаций или из-за реакции на них Джеффри. Да как ему вообще могло прийти в голову, что она на такое способна? Как он мог хоть на секунду поверить в это? Вообще-то это он пригласил ее в ресторан, тогда как она не собиралась поддерживать с ним никаких отношений, кроме деловых.

Кэролайн долго не могла уснуть. Впечатления вечера всплывали в ее воображении, и она словно наяву ощущала прикосновение его больших, горячих рук, прижимающих ее к своему твердому телу. Кэрри всегда считала себя человеком разумным и трезвомыслящим, но на этот раз эмоции брали верх над разумом. Она беспокойно металась на постели, пытаясь прийти к какому-то решению, и не могла.