Текст книги "Плохой/черный (СИ)"
Автор книги: Марианна Колдовская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)
–Смотри, обувь, – заметила Кошка – великий Шерлок Холмс.
И точно, оба Ребяки были обуты в абсолютно одинаковые коричневые сандалии.
–И что? Они носят одинаковую обувь.
–Что-то тут не так.
Мимо прошла Бонапарт. Кошка остановила ее.
–Привет.
–Привет. Где пропадаете? – она с тревогой посмотрела на меня. Мы почти не разговаривали с того момента, как залазили в общагу к Славику.
–Тебе не кажется, что Ребяки похожи?
–Да, – согласилась Бонапарт, – сын как отец. Ненавижу обоих. Им не нравится мой курсач. Кстати вы свой сдали?
–Нет, – спохватилась я. И действительно, через два дня мы должны были показать Ребяке-старшему первую главу из курсовой работы. А мы ее и не начинали делать.
Кошка отмахнулась, пришлось напомнить ей, что если она ничего не сделает, Ребяко точно возьмется за ее исключение.
–Скажи, Бонапарт, – продолжила кошка, – когда начался пожар, ты видела Ребяку?
–Меня зовут Юля, – обиделась она. – А фамилия Ребяко не склоняется.
–Склоняется, – злорадно пояснила Кошка, – мы их фамилию специально склоняем!
–Из неуважения, – вставила я.
Бонапарт согласно кивнула, это ей понравилось, и она ответила на вопрос.
–Да, видела. Я бежала за ним.
–Кто это был: старщий или младший?
–Старший. Он был вместе с полицией.
–А где был младший?
–Его не было на улице.
–Это точно? Где он мог быть?
–Не знаю, дело в том, что я и сама чуть не решила, что он умер в пожаре.
–Почему?
–Просто Косица заорала, что Ребяко-младший не выбежал, хотя она точно видела его внутри. И Кружка бросился его спасать. Но полиция остановила его и сказала, что Ребяки нет в здании.
–А что отец?
–Он устроил скандал, что полиция хочет угробить его сына.
–И что?
–Кружка все-таки забежал вовнутрь и выяснил, что пожара нет.
–А Ребяку нашли?
–Не знаю, потом он вроде появился и пошел на допрос. Спросите у Косицы, это она следит за преподами.
–Ок.
–Вот, видишь, – сказала Кошка.
–Что?
–Дело тут нечисто.
–К чему ты клонишь?
–Иногда я думаю, что Ребяко младший и старший один и тот же человек.
–Ты что рехнулась?!
–Я отвечаю! У меня отличная память. И каждый раз, когда я их вижу, то меня не покидает это странное ощущение. Они двигаются одинаково. Одна и та же манера.
–Ну, и что. Они же сын и отец. Когда я вижу их вместе...
–Что?
–Не знаю...Послушай, – вдруг спохватилась я, – ты когда-нибудь видела Ребяк вместе?
–Да...Нет!
–Слушай, а ведь ты права. Я всегда видела, как они похожи. Но чтобы это был один и тот же человек. Посмотри у них и глаза разные. И одежда. И волосы седые. Да и зачем это Ребяке? К чему этот странный маскарад?
–Помнишь, когда он зашел, то агенты сказали ему, что он тут делает и хотели назвать его по имени, которое начиналось на букву К.
–А еще они так разговаривали, как старые знакомые.
–Вот, видишь, все сходится! – выпалила Кошка.
–Это все еще никак не показывает, что Ребяко притворяется сам собой и своим отцом.
–Это доказывает, что он что-то скрывает. Что он не простой человек.
Я задумалась и просмотрела расписание, которое висело тут же. Выяснилось, что у обоих Ребяк пары никогда не совпадали. Я все больше стала убеждаться, что Кошка права. Может быть, Ребяко просто хочет двойной оклад получать?
Мы решили провести свой допрос и поговорили со всеми знакомыми, а также с Кружкой и Оксанкой из деканата на тему Ребяки. Выяснили немногое. Оба Ребяки давно работают в академии. Все их ненавидят, считая исчадием ада. Кружка и Оксанка здесь работают недавно и ничего про странное семейство не знают. Они очень замкнутые, хотя юмор у них ужасный. По ходу дела нам также стало ясно, что никто из преподов не поймет отчего наша задрипанная академия вдруг стала обмениваться знаниями с иностранными заведениями. Но так как мы уже давно поняли, что Аскеназа и Миллер здесь засланные казачки, то ни капли не удивились, что никакой международной программы не существует.
–Даже Кружка никогда не видел Ребяк вместе... – заявила Кошка.
–Зачем ему этот сложный план?
–Думаю, он что-то скрывает. Помнишь, эти метки у Аскеназы и Алекса. Мы стали подозревать, что их делают им в деканате.
–Думаешь, это Ребяко их порезал?
–Не знаю. Но как-то подозрительно. Я не видела его рук никогда.
–Послушай, Катя, это похоже на бред. Ты, кажется, сходишь с ума от переживаний. Ребяко не может быть одним и тем же человеком.
–Ну, спасибо, – разозлилась Кошка, – я тебе докажу. Я еще никогда не ошибалась. У меня интуиция как у кошки.
Я прыснула от смеха. Кошка смерила меня презрительным взглядом и предложила очередной невероятный план. Так как все преподы сейчас на допросе, она решила зайти в кабинет Ребяк и найти доказательства его маскарада. Я, недолго думая, согласилась, больше ожидая там найти какие-то другие преступные улики.
Без особых препятствий мы прошли через пустую кафедру и вломились в кабинет. Он был не заперт. Мы осмотрелись. Кошка принялась рыться в шкафу, а мне приказала обыскать стол.
–Вот, – торжествующе закричала она через пару минут. Я взглянула на нее из-за стола, держа в руках вскрытый ящик со шприцами, измазанными вязкой красной жидкостью.
Кошка держала в руках седой парик, шмотки старого Ребяки и какие-то баночки с красками. Я ахнула от ужаса. Это правда грим. Зачем это? Зачем эти шприцы? Он что наркоман, который чокнулся и изображает собственного отца. Голова пошла кругом от такого открытия. Вдруг входная дверь заскрипела и отворилась. Я инстинктивно юркнула под стол. Сердце забилось как бешеное. Я не помнила себя от страха. Ведь Кошка осталась стоять в центре кабинета с доказательствами в руках. Раздался голос Ребяки. Я окаменела от ужаса.
–Что вы тут делаете?
–Я нашла это!
Раздался приглушенный стук, будто Кошка бросила шмотки с париком на пол.
–Что это? – спокойно спросил Ребяко.
–Я все знаю. Не прикидывайтесь!
Я поняла, что Кошку несет. Она так сильно испугалась, что решила все рассказать. К тому же она была зла на Ребяку из-за ссоры в деканате.
–Вы сейчас же выйдете из этого кабинета или вылетите из академии, – растягивая лениво слова, сказал Ребяко. Голос его поменялся. Он говорил совершенно по-другому. Уверенно и насмешливо.
–Это вы сейчас же объясните мне, что это за маскарад или я всем расскажу. И тогда посмотрим, кто из нас еще вылетит.
–Я не понимаю, о чем ты, – бросил Ребяко и прошелся вдоль стола. Я замерла.
–Вы переодеваетесь в своего отца. Или в себя. Как вас называть младший или старший? Или у вас есть другое имя?
–Зови меня Игорь.
– Может, потрудитесь объяснить все? Если не хотите, чтоб я сообщила об этом всей академии, Игорь?
–Разумеется, но учти, Астровская, что угрожая мне, ты делаешь хуже себе. Уходи отсюда.
По его шагам я поняла, что он подошел к Кошке вплотную. – И не забудь подготовить документы на отчисление. Уж я этим займусь. Тем более, что ты лазаешь в моих вещах. А поговаривают, что в академии завелся вор, который ворует у преподавателей.
В дверь постучали. И я услышала, что Кошка вышла. Зашел новый человек. Я сгорала от страха под столом. Что если Ребяко решит сесть за стол и обнаружит меня. Тогда мне не сдобровать.
–У меня есть к тебе задание, – раздался злой голос Ребяки.
–Еще одно? – я с ужасом поняла, что говорил Аскеназа.
–Да, черт побери!
Ребяко зашагал к окну, а Аскеназа подошел к столу. Я, как в замедленном кино, увидела его приближающиеся ноги. Он зашел за стол и стоял прямо возле меня.
–Меня раскрыли, – бросил Ребяко.
–Как это? Что за ...– Аскеназа наступил на шприц, который я уронила в панике. Он наклонился и увидел меня. Его черные глаза полезли на лоб. Я посмотрела на него умоляюще. В глазах у меня стояли слезы. Аскеназа резко выпрямился. Причем с таким выражением лица, которого я у него никогда не видела.
–Очень просто! Пока ты как идиот носишься со своей Бенжами, а Миллер гоняет на байке, меня никто не должен был и заметить! Но нет. Из-за тебя меня обнаружили.
–Причем здесь я?
–Потому что, – Ребяко стремительно пошел к столу. Я скрючилась от страха и Аскеназа поспешно вылетел из-за стола, чтобы выйти навстречу Ребяки.
–Делай свою работу!
–Я делаю...
–Нет, ты развлекаешься! Зачем я только с тобой связался!
–Я задаю себе тот же вопрос.
Ребяко расхохотался, и у меня мурашки пошли от этого смеха по коже.
–Ты должен у...
–Стойте! – вдруг перебил Аскеназа, – стойте!
–Что еще?
–Меня беспокоят эти полицейские и агенты.
–Ерунда, они мне верят как родному, Это же...
–Я не могу заниматься и другими делами, пока не закончил с основным, – вновь перебил Аскеназа.
–Болван! Идиот! Трогладит! -Ребяко схватил бумаги со стола и расшвырял по всему кабинету. Парочка залетела ко мне за стол.
–Я сам займусь Астровской.
–Хотите исключить ее?
–О, да!
–Это будет непросто.
–Только не для меня.
Ребяко зашагал к двери. А потом остановился.
–Ах, да, я кое-что забыл, – он пошел к столу.
Аскеназа опередил его. Он нагнулся ко мне и на его лице был страх. Я похолодела. Если боится он, то что думать мне. Кто такой Ребяко, что так говорит с Аскеназой, которого все боятся. Аскеназа между тем выдвинул один из ящиков и что-то достал оттуда, и отдал Ребяке.
–Ты такой странный, – пробурчал Ребяко.
Я услышала удаляющиеся шаги. Опасность миновала. Я выдохнула. И сначала сидела как приклеенная к полу не в силах встать. Но Аскеназа мне быстро помог. Он вытащил меня как тряпичную куклу и был сильно взволнован.
–Что ты тут делала, Марго? – спросил он, встряхнув меня в своих руках.
От страха я не могла пошевелиться и пробормотала:
–Следила за Ребякой.
–Зачем?! О зачем?! – Аскеназа так отчаянно взглянул на меня, что я опешила. Почему он его так боится.
–Что происходит, кто такой Ребяко? Ты работаешь на него? Почему он приказывает тебе? Зачем он переодевается сам в себя?
Аскеназа отпустил меня. Прошелся по кабинету. Подергал дверь, проверяя не подслушивает ли нас кто, и ответил наконец:
–Он начальник кафедры. Да, я работаю на него. Ведь я на его кафедре. Поэтому он мне и приказывает. Он хочет, чтоб я занялся всей методической литературой по лесным культурам. Но я занят латынью. Не могу заниматься всем одновременно. К тому же у меня проблемы из-за Миллера. Он отвечал за цистерну бензина, которую должны были доставить в академию. И случайно направил ее по дороге, она затерялась. Нам грозят увольнением. Проблем не оберешься. А все это из-за Кружкина...
–Что ты несешь! Это неправда! – возмутилась я.
–Это правда. Вот, смотри! – он подобрал одну из бумажек, – это наш план по учебе. Спроси у Миллера. Если Штаран узнает нам не сдобровать...
–Зачем Ребяко переодевается?
–У него шарики за ролики заехали из-за этой канистры...
–Он что хочет двойной оклад?
–Да, именно. Ты угадала.
–Это неправда, да?
–Чистая правда.
–Я требую рассказать все, – потрясла я седым париком.
–Марго, – Аскеназа рассмеялся, – что ты делала под столом?
–Пряталась. Он наркоман? Я видела шприцы.
–Да. Это все объясняет .Ты удивительно догадлива
–Ты тоже?
–Что я? Нет.
–Я знаю, я все поняла, что у вас за делишки. Ты, Миллер, Ребяко, интерпол, полиция. Дело в наркоте. Ты что наркодиллер?
Аскеназа подошел и, взглянув на меня сверху вниз, взял за плечи. Он, молча, вздохнул и хотел меня обнять. Я отстранилась.
–Что ты себе позволяешь?!
–Извини.
–Так это наркомафия? Я вас не выдам . Из-за этого ты не хотел в больницу, когда был ранен. Да?
–Да. Но мы не можем здесь дальше разговаривать, если придет Ребяко и застанет нас здесь...Не хочу, чтоб про меня ходили слухи как про Кружкина...
Я выбежала из кабинета. Аскеназа остался там.
Эпизод 16. Кошка в бассейне.
Эпизод 16. Кошка в бассейне.
« Маг – человек, которому по Божьему соизволению служат духовные сущности, чтобы открыть для него познание вселенной и всех имеющихся тайн Природы, видимых и невидимых. Это простое и всеобъемлющее определение Мага. Злым магом можно назвать того, кому с Божественного соизволения служат Духи зла, ведя его к погибели во временной и вечной жизни, и к тому, чтобы он вводил в заблуждение других людей и удалял их от Бога.»
Афоризм 41, Шестая Седмица, Магия Арбателя.
Я стояла у края бассейна и вглядывалась в прозрачную воду. Вода определённо успокаивала. Было немного холодно, я была одна, потому что оказалось, что Маргарита не умеет плавать. Шлёпанье моих босых ног гулко отражалось от стен зала. На улице лил дождь, смешивая бледно-зелёные краски бассейна с серыми красками пасмурной осени. Я поправила на груди белый сдельный купальник и прыгнула вводу с маленькой двухметровой вышки. Вынырнув, я какое-то время плавала, ни о чём конкретно не думая, только наслаждаясь минутами спокойствия. Где-то хлопнула дверь, я вздрогнула, но потом поняла, что боятся среди бела дня чего-то, в бассейне академии, у меня причин нет. Я ждала пока кто-нибудь появится, но долго никого не было, и я погрузилась под воду, словно желая смыть с себя нелепые страхи. Неожиданно я ощутила сильнейший толчок, как будто началось землетрясение. Я в испуге открыла глаза и рванула наверх, над водой я увидела чёрную фигуру мужчины, похожего на преподавателя. Он стоял и явно смотрел на меня, прежде чем я решила, что он извращенец, я осознала, что это Ребяко-младший. Больше я ни о чём не думала, потому что он протянул свою руку над водной поверхностью, и какая-то сила потащила меня на дно. Я сопротивлялась, но тщетно, страх и ужас охватили меня. Я перестала двигаться в надежде, что это поможет мне сохранить кислород. Вдруг сила ослабла и я обрела свободу, но вместе с тем теряла сознание и волю, чтобы не сделать смертельный вздох. Я не видела Ребяку, и что было наверху, пока я тонула, но передо мной появился Алекс Миллер, и, схватив меня за руку, потащил к воздуху. Вынырнув, я не могла надышаться и хватала ртом воздух как сумасшедшая, не в силах остановится. Я пыталась, как можно скорее сказать Алексу, что безумно ему благодарно, и что Ребяко пытался меня утопить.
– Ребяко-младший, – задыхалась я, – он меня хотел убить! Он! Он... он... он... – я не могла подобрать слов, чтобы объяснить Алексу сверхъестественные способности Ребяко.
Алекс смотрел встревожено и ласково, обнимая меня, он пытался подтянуть меня к берегу.
– Я не видел его тут, – сказал Алекс, – как ты, всё хорошо? – заботливо поинтересовался Миллер почти будничным тоном.
– Нет, нет– прошептала я, и вдруг у видела за спиной Алекса вывернувшего из-за угла Ребяку. – Алекс, – закричала я, и в тот же момент невидимая сила вновь потянула меня ко дну, я выскользнула из рук Миллера, как будто была намазана маслом. На мгновения я перестала что-либо видеть, но тут же почувствовала сильный холод, вода вокруг стала ледяная. Опять возник Алекс и потащил меня на поверхность, вверху всё было белым и мутным. Я подумала, что уже от недостатка кислорода начинаю плохо видеть или соображать, но тут к своему ужасу поняла, что бассейн покрылся толстенным слоем льда. Я задыхалась, и мне казалось, что я вот-вот умру, последним моим желанием было взглянуть в лицо Алекса и закончить эти страдания. Меня поразило его спокойствие и то, что он совсем не нуждался в воздухе, Алекс совершенно ровно дышал, хотя, казалось бы, это не возможно. Я теряла сознание и перед смертью почувствовала, как он целует меня, и вместе с тем лёгкие наполняются воздухом. Ошеломлённая, я отпрянула от него и выпучила глаз так, что меня точно можно было принять за рыбу. Алекс отрицательно покачал головой, и это, наверное, означало, что сейчас не время всё объяснять. Помимо прочего мне было жутко холодно, и ледяной покров над головой лишал надежды на освобождение. Алекс ударил кулаком о твёрдый лёд, ничего не произошло, он вновь приблизился ко мне и вдохнул в меня кислород. Мне не хотелось думать, как и почему это происходит, я не умираю и ладно. Алекс бился как рыба об лёд в прямом смысле этих слов, мне, казалось, что в его стараниях нет никакого смыла. Может быть, лучше было подождать, пока нас найдут и разломают лёд. Алекс неожиданно развернулся ко мне и отрицательно покачал головой, я была так ошеломлена этим, что чуть не совершила роковой ошибки, но во время закрыла нос и рот ладонью. Миллер строго, если не зло посмотрел на меня, а потом продолжил. Я старалась ни о чём не думать, ужаснувшись тому ,что Алекс читает мои мысли, как назло в голову полезли дурацкие воспоминания. Миллер обернулся и криво улыбнулся, я стала покручивать в голове тексты хорошо знакомых песен. Алекс вновь притянул меня к себе, и я могла дышать, на этот раз я не сразу отпустила его, нежность и благодарность к нему захлестнули меня, и я очень хотела, чтобы он прочёл это в моих мыслях, кем бы он ни был. Он задержал на мне тяжёлый взгляд и опять ударил кулаком о лёд, по поверхности пошла трещина, а вода окрасилась его кровью. Я испугалась, но Алекс не останавливался. Лёд трескался и наконец разломился на несколько кусков, но это было очередной опасностью. Странным образом ледяные глыбы превратились в огромные стеклянные осколки, они стали тонуть, задевая Алекса неровными краями. Вода стала красной от крови , Алекс взял меня за руку и лавируя между опасными препятствиями, поднимался наружу. Я вынырнула и огляделась в поисках Ребяко, но его не было видно. Собрав все свои силы, я потащила Алекса за собой. Он потерял много крови и не мог самостоятельно выбраться из бассейна. Вместе мы выкарабкались на кафельный пол. Алекс стоял на коленях и хрипло дышал, опустив голову.
– Алекс, – прошептала я и обняла его, он покачнулся и чуть не свалил меня. Я подумала, что ему, может быть, больно от моих объятий, ведь всё его тело покрывали глубокие раны. Странный звук заставил меня оторваться от Алекса. Неужели вернулся Ребяко, я вскочила и увидела, как вода в бассейне забурлила и стала выливаться за края, она быстро стала заполонять пространство зала, я поняла что нужно бежать. Алекс с трудом встал, мы, как можно быстрее, направились к выходу, стараясь не касаться заколдованной воды. Когда мы выбрались на ступеньки, возле которых мирно курили студенты, Алекс упал, раздался визг.
– Скорее вызовите скорую. – закричала я.
Набежало куча народа, люди столпились вокруг кольцом. Прибежал Штаран, Кружкин, интерполовцы и Сергов, Аскеназа и Маргарита. Она подошла совсем близко, но я не успела ничего сказать ей, как вдруг Миллер открыл глаза и прошептал.
– Алатасар.
Но тут всё затмилось в моих глазах, и я увидела Ребяко, который был теперь как Ребяко-старший.
– Ты! – вскочила я и двинулась на Ребяко.
– Что происходит Астровская? – нервно пискнул Штаран.
– Ты пытался утопить меня! – закричала я, между мной и Ребяко возник агент интерпола с брутальным и красивым лицом.
– Что вы несёте дамочка, профессор Ребяко-старший всё это время был с нами в кабинете.
– Это его рук дело! – я указала на окровавленного Миллера. – точнее Ребяко-младшего! Кем он собственно и является.
Люди вокруг не знали смеятся им или жалеть меня, ведь я явно слетела с катушек и несла несусветный бред.
– Катерина, успокойся! – вставил Штаран.
– Этот человек, – не унималась я, – притворяется своим собственным отцом! На самом деле это лишь грим! Можете сами проверить! – сказала я этому агенту. – скорее всего он своего отца убил и теперь обманывает всех, выдавая себя за него!
Агент Игги Поп хищно облизнул губы и собирался мне что-то ответить, но встрял его напарник.
– Послушайте, вам нужно успокоится, то, что вы говорите, это полный бред. Во-первых...
– Это не бред! – истерично завопила я, – где же тогда Ребяко-младший?
– Я не знаю, – плавно размахивая своими большими руками, пробасил агент в ответ, – но если бы всё было так, как ты говоришь, то Ребяке пришлось бы быть в двух местах одновременно. Всё это время он был с нами.
Появились врачи, и кто-то набросил мне на плечи полотенце.
– Да вам нельзя верить! – через плечо медсестры крикнула я интерполовским агентам, – вы с ним заодно, может быть. Тем более, что вы таксист и бармен!
– Катерина! – отчаянно взвизгнул Штаран. – сейчас и тебя в больницу заберут! Сделайте ей успокоительный укол!
– Не надо, – сказал Кружилин и, приобняв меня, отвёл в сторону. – лучше молчи, Астровская, – зашептал он мне на ухо, – потом во всём разберёмся.
– Совсем чокнутая! Ей лечится в психушке надо, а не в академии учится! – громко сказал Ребяко. – сначала в шкафу сидела, потом ко мне в кабинет забралась, может, это она Миллера порезала! Кто её знает!
– Придержите свои обвинения, – холодно оборвал его Сергов. – мы сами во всём разберёмся.
Я почувствовала, как санитар тащит меня за руку в скорую помощь, перестав сопротивляться, я завернулась в полотенце и поехала с ними.
Эпизод 17. Марго. Алатасар.
Эпизод 17. Марго. Алатасар.
« Духи являются исполнителями Слова Божьего, Церкви и ее служителей, но еще они оказывают помощь плотским творениям, отчасти – для спасения души и тела, отчасти – для их разрушения. И ничто, ни доброе, ни злое, не делается, если оно не предназначено точно и определенно. Тот, кто добивается добрых целей, пусть следует этому; тот, кто желает зла, пусть ревностно продолжает, потому как это – Божественное наказание, таким образом, отворачиваясь от Божественной воли. Поэтому пусть каждый сравнивает свои цели со словом Божьим, используя его как критерий для определения добра и зла; и пусть каждый сам решит, чего следует избегать, а к чему – стремиться. И то, что он сам выберет и определит для себя, пусть выполняет усердно, не медля и не откладывая, пока не достигнет назначенной цели.»
Афоризм 29, Пятая Седмица, Магия Арбателя.
Было пасмурное тихое утро. Я сидела на лавочке, в тени старого каштана, во дворе академии, между третьим и четвертым корпусами. Дворик представлял собой прямую аллею с уже желтыми деревьями и прятавшимися между клумбами скамейками. Когда шли пары здесь всегда было тихо.
Я всматривалась в синие окна третьего корпуса. Под крышей сидели птички. Летом здесь у них были гнезда.
Четвертый корпус был более старым. Он был выложен из кирпича, в трещинах которого вплелись веточки плюща.
Вдруг раздался шум подъезжающей машины. Во двор въехал знакомый мне черный мерседес. Я напряглась.
Аскеназа припарковал автомобиль возле невзрачного форда Кружки и вышел.
Не торопясь, он сделал несколько шагов, потом обернулся и направился ко мне. Я н6е стала удивляться, что он заметил меня, хотя я была позади него. Иногда, казалось, что он чувствует мое присутствие.
–Привет, – сказала я, вставая. Сердце мое отчего-то радостно забилось, и я прижала к груди папку с расчетно-графической работой по высшей математике.
–Привет, – Аскеназа слегка улыбнулся, он выглядел почему-то беспокойно.
Вдруг раздался ужасный шум. Он доносился от здания спорткомплекса, загороженного деревьями. Аскеназа встревожено взглянул на меня. И развернувшись, пошел к калитке.
Мне вдруг стало страшно. Плохое предчувствие охватило меня. Где же Кошка? Что с ней? Это ощущение сжигало меня изнутри, как будто ком в горле. Я не разбирая дороги, кинулась вслед за Аскеназой. Мимо нас пробегали люди. Я, расталкивая студентов и преподов, мчалась вперед. Мне казалось, что все потеряно. Внутри меня как будто что-то оборвалась. И я только повторяла: « Пусть все будет хорошо...Пусть все будет хорошо...»
Толпа шла к спорткомплексу. Я побежала туда же и уже через несколько минут обнаружила, что студенты сгруздились возле больших ступеней. Они были полностью залиты водой. Мне стало еще хуже и я, повторяя эти дурацкие слова как молитву, выдвинулась вперед. Первое, что я увидела, была кровь. Кто-то схватил меня за руку. Я, ослепленная, вырвала ее. Это был Аскеназа. Я сделала несколько шагов вперед. Кошка. Вот, и она. В глазах побелело. Сердце исступленно забилось. Она жива. Она в порядке. Она сидела, мокрая, в одном купальнике на ступенях. Тело ее заливала кровь. Но не ее. У нее на руках лежал Алекс Миллер. Его тело было порезано, как будто он выпал из окна. И даже осколки местами торчали из кожи, по ним стекала вода, и они будто таяли. Кошка что-то кричала. Я с ужасом заглянула Миллеру в глаза. И он вдруг увидел меня. Его глаза оживились. Он приподнял голову. Губы его раскрылись. Он посмотрел так на меня, будто я что-то значу. Будто я значу для него очень многое. В его взгляде было столько страдания. Я подошла поближе и склонилась над ним. Он едва слышно прошептал одно-единственное слово:
–Алатасар...
Я не успела ничего понять. Меня словно ударили в голову. Тысячи голосов вдруг зазвучали во мне. Я увидела перед собой рыжеволосое лицо отца. Затем быстро замелькали другие лица. Все они что-то говорили. Один из них, с серыми лохматыми волосами и огромным перебитым носом, шептал слова на непонятном языке. Голова словно разрывалась. Я обхватила ее обеими руками. А голоса звучали все громче. Я даже не могла понять, что они говорят, пока все эти изображения не слились вдруг в один ужасный поток, и я увидела темноту. А в ней вдруг кто-то поднял голову, скидывая с лица черный, как ночь, капюшон. Я увидела огромные пронизывающие глаза. И все дальше тьма.
Эпизод 18. Кошка в деканате.
Эпизод 18. Кошка в деканате.
«Семь необходимых подготовительных условий для изучения Магии.
Во-первых, необходимо днями и ночами размышлять о том, как достичь истинного познания Бога, как благодаря его слову, открывшемуся с момента сотворения мира, так и благодаря знаку творения и созданий; и благодаря удивительным результатам, которые демонстрируют видимые и невидимые создания Бога.
Во-вторых, человеку необходимо заглянуть в себя, чтобы познать себя, и понять, что в нем – смертно, а что – бессмертно, что в нем относится к его личным свойствам и что – к общим.
В-третьих, надо познать в себе то, что бессмертно, чтобы любить и чтить вечного Бога, истинно поклоняясь Ему; а смертной частью своего существа выполнять то, что угодно Богу и идет на пользу ближнему. Эти три первые и главные правила, которые позволят каждому подготовиться к постижению истинной Магии или Божественной премудрости (что можно посчитать более достойным), и тогда ангельские существа будут служить охотно и не только тайно, но и открыто, лицом к лицу.
В-четвертых, каждый человек может увидеть, для какой жизни он рождается на свет из материнской утробы, поэтому любой может понять, рожден ли он для Магии, и если да, то для какой ее разновидности. И это легко осознать, если прочитать все то, что здесь написано, и тогда благодаря опыту можно добиться успеха в Магии; ибо подобные вещи и подобные дары не даны лишь слабым и жалким.
В-пятых, следует быть внимательными и суметь уловить присутствие Духов, содействующих в принятии важного решения. Если удается понять, что они здесь, это означает, что Бог посвятит этого человека в Маги, после чего можно будет использовать Духов для свершения чудесных дел. Но большая часть людей, которых Бог наделил такой возможностью, грешит, из-за невнимания, незнания, неуважения или чрезмерного суеверия; они оскорбляют Бога своей неблагодарностью, из-за чего многие знаменитые люди впоследствии погибли. Грешат также из-за неосторожности и упрямства, а еще, потому что не используют во славу Бога тот дар, который Он дал им.
В-шестых, Магу необходима вера, и он не должен быть болтливым, особенно, если дело касается тех тайн, которые Дух требует не открывать, как это было, когда он приказал Даниилуне сообщать некоторые вещи людям. Так и Павлу не позволено было объявить обо всем том, что он узнал во время видения. Человеку трудно поверить, сколько смысла содержит это правило.
В-седьмых, тому, кто хочет быть Магом, следует быть добропорядочным, чтобы не браться ни за что нечестивое, дурное или нечестное, и не позволять даже возникать подобным мыслям; и тогда можно получить божественную защиту от всякого зла.»
Афоризм 39, Шестая Седмица, Книга Арбателя.
Меня срочно вызвали в деканат, это было предсказуемо, я представляла себе эту занудную речь, когда Штаран начнёт отчитывать меня за плохое поведение. Я осторожно открыла дверь и чуть приостановилась в дверях, осматривая деканат. Против окна, нервно подрагивая, стоял Кружилин, за столом сидел сам Штаран и стучал карандашом по чьим-то курсовым, рядом с ним что-то писала Оксанка, секретарша и жена Штарана. Ну, это ещё ничего, подумала я , хорошо хоть главных демонов здесь нет, этих Аскеназы, Миллера и Ребяки. Я только с облегчением выдохнула, как из-за двери показался Ребяко.
– Ты – возмутилась я и сделала шаг вперёд. Ребяко смерил меня насмешливым взглядом.
– Астровская, – хлопнув ладонью по столу, взвился Штаран. – прекрати это!
Кружилин укоризненно покосился на него и одарил меня ободряющим взглядом из под густых смешных бровей. Оксанка продолжала делать вид, что пишет, но на самом деле прислушалась к разговору.
– Катя, – уже более сдержанно продолжил Штаран. – Что с тобой происходит? Ты вытворяешь такие безумные вещи, которые в нашей академии ещё несколько лет будут помнить. Ты понимаешь, что висишь на волоске? Мы тебя занесём в списки на отчисление, если ты не прекратишь.
Я молчала, изображая ледяное спокойствие. Мой взгляд упёрся в лицо Ребяки, и он тоже смотрел на меня. Кружилин и Оксанка чуть испуганно наблюдали за нашей немой дуэлью, а Штаран, казалось, ничего не замечал.
– Иван Иванович и Игорь Иванович допускают, что, в связи с несчастным случаем, который произошёл с тобой и профессором Миллером, ты могла повредиться в уме...
– Что?! – я перекидывала гневные взгляды со Штарана на Ребяку, и тот ехидно усмехался.
– Да! – отчаянно затряс головой декан. – ещё эти пропавшие студентки, – Кружилин страдальчески всхлипнул при этих словах.
– Я не сумасшедшая! Не смейте меня оскорблять! – ответила я.
– Не спорь! – отрезал Штаран. Он встал из-за стола и заходил по кабинету, я не сводила с него глаз и едва сдерживала своё негодование.
– Поскольку Иван Иванович оказался человеком сердобольным, он и его сын готовы простить тебя и отложить вопрос об отчисление, если ты принесёшь им доклад на тему истории возникновения лесничества по твоему месту жительства, и посетишь Ирину Борисовну Седакову, зав. кафедрой психологии.
Я согласилась и поспешила покинуть честную компанию. Посещение психолога было то ещё унижение, но зачем Ребяко заставляет меня делать доклад про Миллеровское лесничество? Первым делом я решила пойти к Ирине Борисовне, так как больше возвращаться к этой теме мне не хотелось. Где находится кафедра психологии я не знала, и как выглядит Седакова тоже. Наконец, найдя её к своему сожалению, отправилась с ней в кабинет для разговора. Эта мука длилась почти два часа, Ирина Борисовна оказалась воплощением сомнений и неуверенности в себе, меньше всего на свете ей удавалась роль психолога, она не то, что не могла оказать никому поддержку, но и вселяла безнадёжное чувство апатии.
