Текст книги "Невеста для миллионера (СИ)"

Автор книги: Марианна Кисс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

Глава 20

Аня

Отлично. Он считает меня шлюхой. Доступной. Вот и приехали.

А что ты думала отдаваться по любому свистку, это разве не доступность?

Значит, я сама дала повод и Тимофей так думает. И как быть? Теперь, я не могу бежать к нему, потому что буду считаться доступной. Придётся ждать пока он придёт. Да, буду ждать. Сделаю вид что обиделась, подуюсь пару дней.

Да какие пару дней, меня и на полдня не хватит.

Нет, я выдержу. Два дня, а может три. Два мало, три много.

Значит, я веду себя как шлюха? И папа так сказал. Вот ведь влезла. Нужно было ещё на выпускном отдаться Шаповалову. Он бедный так надеялся, а я отказала. А теперь бросаюсь на парней действительно, как с голодного края. И Тимофей нагло этим пользуется.

Ну всё, три дня жду, пусть посмотрит – я умею обижаться.

Утром, кто-то вошел в комнату и остановился напротив кровати, я прищурилась и увидела плотную фигуру Дуни.

– Ты чего? – потянулась я и перевернулась на бок, – отстань, я сплю.

– Вставай, вставай Аня. Несчастье случилось, отец и Ольга в аварию попали.

– Что! – я вскочила с кровати. – Они живы?

– В тяжелом состоянии отец, а Ольга… и Иван водитель…

– Что? – я подбежала к Дуне, – Нет, нет! Оля! Нет!

Я не могла вздохнуть, слёзы застилали глаза. Как же так? Что произошло, что случилось. Почему? У отца такая машина, которую и бомба не пробьёт, он сам сто раз хвастался.

Не понимаю, не хочу понимать. Может это неправда, сейчас войдёт кто-то и скажет, что это была шутка. Просто шутка. Но так не шутят. Это была бы самая страшная шутка.

Я не хотела верить, но Дуня сказала, нужно ехать в клинику.

Не знаю, как смогла взять себя в руки, как сумела подняться. Но я чувствовала, что именно сейчас должна быть сильной.

Папа! Оля! Иван! Как же так?

В палату зашла как робот, которого ведут. Папа без сознания, вокруг него аппараты. Казалось, он даже не дышит. Дуня стояла рядом и обнимала меня, не давая подкоситься ногам.

– Папочка, – всхлипнула я, – папа.

Я подошла ближе, коснулась ладони и склонилась над его лицом.

Неожиданно рот его открылся и какой-то хриплый звук вырвался из горла. Я испугалась, отскочила. Медсестра тут же подошла к нему и стала, что-то делать, подкручивать.

Мне стало страшно, что если вот сейчас он умрёт. Я уткнулась в грудь Дуни и она прижала меня к себе и потянула к выходу.

Подошел доктор, седой, морщинистый мужчина:

– Сейчас он без сознания, на препаратах и искусственной вентиляции лёгких. Состояние тяжелое.

– А когда он придёт в сознание? – спросила Дуня.

– Часа через три, четыре, может пять. Вы можете пока ехать, как придёт в сознание – мы позвоним.

– Нет, я никуда не поеду, – выкрикнула я, – что если он очнётся, а меня нет?

– Как знаете, только предупреждаю, часа три он точно в сознание не придёт.

Час мы сидели в коридоре. Я постоянно утирала слёзы. Они не прекращались. Потом почувствовала, как засыпаю прямо на стуле и легла, растянулась на несколько стульев. Но всё это не давало никакого покоя. Мне казалось, что я сплю, но на самом деле я бодрствовала.

Думала о том, как дальше. Ответа не было. Я совершенно не знала, что будем дальше и как мы будем жить.

Вдруг прибежала медсестра и крикнула:

– Идите, он пришел в себя!

Я вскочила со стульев и побежала в палату, Дуня за мной. Папа лежал с открытыми глазами, смотрел куда-то вверх, в потолок. Даже когда я нагнулась над ним, он не глянул на меня.

– Папочка, я здесь. Папа.

Взгляд его переместился на моё лицо, блеснул как-то странно. Папа поднял ладонь, протянул ко мне руку, я кинулась к нему, схватила его пальцы, прижала к щеке. Но в тот же момент почувствовала, как рука его ослабла и упала на простынь.

В недоумении я обернулась, но увидела врача, он взял меня за локоть и потянул от кровати.

– Прошу, уведите её, – он обращался к кому-то сзади и я почувствовала, как чья-то сильная рука потянула меня из комнаты.

– Папа! – кричала я, но ответа не было.

Над ним склонились врач и медсестра, и мне показалось, что он шевельнулся. Я хотела снова бросится в палату, но дверь закрылась и Дуня прижимала меня к себе мертвой хваткой.

– Отпусти, папа, отпусти, я хочу к папе, – плакала я.

Потом открылась дверь, вышел доктор и сказал:

– Мне очень жаль. Мы сделали всё, что могли.

Глава 21

Тимофей

Кто-то толкнул в бок.

– Тимофей вставай!

Я открыл глаза, Олег стоял надо мной, на лице его смятение и даже страх.

– Оля погибла!

– Как погибла? – я ещё не проснулся окончательно.

Что он несёт… Да нет, вроде не шутит. Не похож он на шутника.

– Что ты такое говоришь? – я сел на кровати, протер лицо и снова неверящим взглядом уставился на брата.

Он смотрел на меня и в этот момент показалось, что сейчас что-то произойдет. Рухнет потолок, или пол провалится. Что-то, повернёт всё в обратном направлении, перемотает время и брат выйдет из комнаты, не зайдёт, и не скажет то, что сказал.

– Оля погибла, – повторил он, сел на мою кровать и закрыл глаза ладонями.

– Да что случилось, объясни, – потребовал я и дёрнул его за палец.

Теперь уже, увидел слёзы на его щеках. Олег неверное пришел ко мне сюда, чтобы никто не видел, как он плачет и как я буду плакать.

– Они разбились на машине. Зацепкин в больнице, а водитель и Оля в морге. Нужно ехать на опознание.

На опознание?

До меня вдруг дошли все его слова, Оля с мужем и водитель. Авария! Какой кошмар! Сестра Оля, отец Ани и водитель.

– Поехали! – я вскочил, натянул джинсы, схватил футболку и ринулся из комнаты.

Сначала в морг.

Когда нам показали Олю, мы с братом потом долго стояли в коридоре и не могли выдавить ни слова. Как это неправдоподобно, несправедливо, неправильно. За что? Светлая душа, самый лучший человек, самый солнечный и самый искренний.

Как такое возможно? Может это ошибка, это не она?

Но ошибки нет, это она – Оля. Тихая, и такая красивая, теперь словно ангел.

Мы пошли на выход. Я увидел, как Аня вышла из машины и хотел пойти к ней, но Олег остановил меня. Он встал передо мной, закрывая дорогу.

– Не ходи.

– Почему?

– Не надо. Пусть идёт к своему отцу. Он ведь жив.

Я понял, что сейчас к ней лучше не лезть, даже если мне этого хочется. Я подожду её у клиники. Потом, когда она выйдет, поговорим. И я остался ждать, а Олег уехал.

Ждать пришлось долго. Несколько раз я порывался зайти, но потом понимал, что это не может только навредить, меня всё равно не пустят.

Потом думал, лучше поехать домой, а уже вечером приехать к Ане. Пока думал, прошло два часа. Ещё немного подождал, встал со скамейки и хотел уже уходить, когда увидел выходящую из двери Аню. На лице застывшее выражение, в глазах пустота. Полная женщина вела Аню под руку. Рядом шел охранник.

Я пошел им навстречу, но женщина при виде меня замахала рукой, чтобы я не подходил. Аня даже не посмотрела, она шла безучастная и равнодушная ко всему, что происходит вокруг.

Я не знал, что мне делать, подходить нельзя, но что делать дальше?

Когда они прошли мимо, я проводил взглядом. А потом когда сели в машину и она поехала, я видел, как Аня повернула голову, посмотрела на меня. Взгляд её равнодушный и пустой.

А потом она отвернулась, черная машина проехала и скрылась за поворотом.

Часть 3

Глава 1

Аня

В своей комнате я лежала на кровати и думала о том, что мир рухнул. Ничего нет. Больше ничего. Всё что держало меня, что было самым главным, самым близким – ушло. Жизнь теперь не имела смысла, потому что я не знаю как жить. Не знаю что делать, куда идти, не знаю. Не умею.

Не хочу видеть никого. Только хочу видеть папу. Только его. Без него ничего не нужно мне. И я не знаю, как жить без него. Не умею, не хочу.

Всё рухнуло в тот день, когда он умер. И до сих пор, перед глазами его лицо.

Что я могла изменить, поехать с ним? И возможно тоже погибнуть. А может быть, всё случилось бы иначе? Может именно то, что я отказалась и послужило причиной?

Не хочу думать, хочу спать, только спать.

Приходит Дуня приносит еду, сидит, смотрит на меня. А мне тошнит от голода, но есть, тоже не хочу. Ничего не хочу.

Только чтобы вернулся папа.

Не знаю, сколько прошло времени с похорон. Теперь это не интересно. Сижу в комнате, смотрю фотографии, ем, засыпаю, просыпаюсь, снова смотрю. Бесконечно.

Почему так несправедливо. Я даже не успела ему что-то сказать. Не успела. А теперь никогда не скажу.

Катя горничная несколько раз докладывала, что Тимофей ждёт у ворот. Я приказала не пускать, не хочу его видеть. Никого не хочу. Все достали. Буду лежать тут и никуда не ходить. Не хочу. Не буду.

А однажды я проснулась утром и почувствовала, что хочу его видеть. Ведь он мог меня утешить, мог помочь. Правда не понимала, чем именно он бы мне помог. Но может зря я отталкивала.

Почему-то сильно захотелось есть. Я встала и пошла в низ, на кухню.

Дуня что-то напевала под нос, когда повернулась так и подскочила:

– Ох, тьфу на тебя, как приведение ходишь! Ну что кушать захотелось? Сейчас, я тебе быстренько омлетик сбацаю, с грудкой.

– Не хочу омлет.

– А что же ты хочешь, говори – враз приготовлю.

– Хочу… хочу… не знаю, чего хочу, но не омлет.

– Моя ты дорогая. Ну хорошо, может блинчики?

– Да! Или нет… не хочу блинчики, хочу жаренную картошку.

– Сию минуту, будет тебе жаренная картошечка. Не успеешь даже сходить умыться и переодеться.

– Зачем? – я нахмурилась.

– Потому что ты похожа на чёртика, иди, умывайся. Быстро.

Я вернулась в комнату и глянула на себя в зеркало.

Да уж. Ничего себе – помятое лицо, всклокоченные, спутанные волосы. Это сколько же я вот так спала?

Спустилась к Дуне, уже расчёсанная и умытая. Запах жареной картошки заставил почувствовать что-то неприятное в животе. Проголодалась.

– Сейчас помидорчик порежу и огурчик. Сок будешь?

– Да.

– А чай?

– И чай буду, всё буду.

– Вот это мне уже нравится.

Я поедала все, что она мне подсовывала, но в какой-то момент почувствовала, что сейчас лопну и тогда я отодвинула тарелку и сказала:

– Всё, не могу больше, – и посмотрела на довольное лицо Дуни.

– Наконец-то проснулась.

– А сколько я там была?

– Третья неделя пошла. Я уже думала всё.

– Что всё?

– Ничего, это я так просто о своём.

Я вышла из дома потянулась, и глянула на лучи солнца, что пробивались сквозь деревья. И почему-то так захотелось что-то делать, двигаться и идти куда-то, и захотелось увидеть Тимошу…

Что же это я совсем за него забыла? А ведь он каждый день приходит.

Ну что же, значит начнём всё заново?

Глава 2

Тимофей

Ничего не понимаю. Почему она закрылась, почему бросила меня? Закрыла все двери и не даёт возможности помочь.

Как поступить, оставить в покое, дать ей страдать в одиночестве? Но ведь я тоже потерял сестру, и нам можно было бы страдать вместе. Постепенно я понял, что ей тяжелее, чем мне, она никогда не знала никого другого. И она такая наивная, совсем не приспособленная. Как она будет познавать этот мир одна? Ведь она не знает ничего дальше забора своего дома.

Теперь я нужен ей вдвойне, даже втройне. Я должен быть там, с ней, а оббиваю её порог и даже не могу заглянуть внутрь. Сто раз обходил вокруг забора и даже дерево спилили. Неужели так сильно она не хочет меня видеть?

Но если так, пусть скажет это прямо мне в лицо и клянусь, я не буду настаивать. Просто повернусь и уйду. И пусть это будет стоить мне миллионов. Но я не стану даже подходить к её дому.

Пусть только скажет.

А пока, всё что мне известно, это закрытые ворота и слова горничной, что меня не хотят видеть. Что же, подожду, до тех пор, когда меня видеть захотят.

И я перестал приходить.

А примерно через месяц после всего что случилось, я получил смс – Приходи сегодня.

Не нужно и говорить, как быстро я собрался и уже через полчаса стоял под воротами Ани. Калитка открылась сразу, как позвонил, и я, слегка неуверенной походкой прошел к крыльцу. Стеклянные двери открылись, уже совсем не смело я вошел в холл. Никого не было. Я осмотрелся, постоял.

Наконец вышла горничная и сказала:

– Прошу вас.

Я поднялся на второй этаж и увидел, одна из дверей открыта. Вошел. Никого.

Смятая постель, подушки разбросанные по полу.

– Аня! – позвал я, но никто не откликнулся.

Немного постоял, решил выйти, а то может не так комната. Но только хотел выйти, открылась другая дверь и вошла Аня.

– Ты пришел? – она как будто не ожидала меня увидеть.

– Пришел.

Аня прошла по комнате, она как будто не знала, куда себя деть. Я пошел к ней, но она остановила:

– Не подходи, не надо.

– Почему?

– Потому что ты думаешь, что я…

– Да ничего я не думаю, – выпалил я, – это ты так решила, что я так думаю. А я… я не понимаю, почему ты отталкиваешь меня?

– Я не отталкиваю, просто не хочу…

– Я знаю, что ты думаешь, что я кручусь вокруг тебя, потому что мне это выгодно, и потому что так надо. Так вот, я тебе хочу сказать, я могу вот прямо здесь и сейчас, или когда ты скажешь, подписать бумагу, что я отказываюсь от наследства. Отказываюсь от всего. Ничего мне не нужно!

– Ты врёшь.

Я обернулся, подошел к столу, на котором лежала тетрадь и ручка, сел и начал писать.

Молча, Аня наблюдала за мной, но я был уверен в своём решении. Как ещё я могу доказать, что мне ничего не нужно без неё.

– Вот, – я встал, подошел и протянул ей бумагу.

Она взяла, прочла и посмотрела на меня уже по-другому.

– Значит, ты согласен…?

– Да я согласен. Даже если ты не хочешь выходить за меня замуж, позволь быть с тобой рядом. Потому что никто мне не нужен, и деньги не нужны, ни дома ничего. Только ты.

Она подняла на меня взгляд и сказала:

– А ты знаешь, я тоже готова от всего отказаться ради тебя.

И я уже не сдерживался, бросился к ней, обхватил. Она обняла меня, прильнула. Я целовал её так нежно и ласково, гладил и прижимал к себе. И она, всё сильнее и сильнее прижималась и в это мгновение мы оба чувствовали, что ничего нам не нужно. Только быть рядом друг с другом и никогда не расставаться.

– Так ты женишься на мне? – сказала она неожиданно.

Я глянул ей в глаза и увидел согласие полное и безоговорочное согласие.

– Ну, если ты меня попросишь…Если хорошо попросишь…То может быть, я ещё подумаю, – хитро улыбнулся я.

– Подумаешь?! Я тебе дам, – и она стала щипать и бить своими маленькими кулачками.

Через два месяца мы поженились. И конечно же я вступил в своё наследство. Мы же не дураки, чтобы от него отказываться.