Текст книги "Буква Z (ЛП)"

Автор книги: Мари Секстон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Он сказал «без секса», и я не знаю, должен ли остановить его. Я правда не знаю, правильно ли не мешать ему и честно ли желать большего. Но вот вокруг меня смыкаются его губы, и я прекращаю думать. Совсем. Впервые с момента, как я сегодня открыл глаза, мое сознание отключается, и наступает блаженное облегчение. Нет ни страха, ни тревог, ни стыда. Нет нелепых сценариев, которые, будто плохое кино, проигрывались у меня в голове. Все растворяется в потоке безмолвного, чувственного забвения. Есть только я и он – и чистое физическое наслаждение.

Спиной я ощущаю холодную, гладкую поверхность кафельной плитки, а грудью – обжигающие струи воды. Мои пальцы запутались в его густых каштановых волосах, его рот – такой теплый, сладкий. Дающий. Как и сам Зак. Одна его рука проникает меж моих бедер, а потом я чувствую, как его влажные, скользкие от мыла пальцы потирают мой вход.

Я издаю тихий стон, и это изумляет его настолько, что он даже перестает сосать. Во время секса я обычно веду себя не особенно шумно. Не знаю, почему. И не замечал до тех пор, пока Зак не сказал мне. Но я знаю, как ему это нравится – когда что-то непроизвольно соскальзывает с моих губ. Низким, хрипловатым голосом он просит:

– Боже, Анж, еще раз, пожалуйста.

Я даже не успеваю понять смысл его слов. Как только он произносит их, его рот снова забирает меня до конца, а пальцы проталкиваются внутрь – совсем неглубоко, легчайшим из проникновений. Он знает, этого мало, но продолжает сосать, продолжает двигаться во мне самым кончиком пальца, дразня меня до тех пор, пока я, сжимая в кулаках его волосы, не шепчу, задыхаясь:

– Зак. Еще.

– Все, что пожелаешь, ангел, – отвечает он тихо, и его рот снова на мне, а пальцы медленно проскальзывают внутрь. Это настолько приятно, что у меня снова вырывается стон, и у него тоже. Его пальцы массируют меня, язык кружит по головке моего члена, щекоча точку прямо под щелкой. Не выдержав, я стискиваю его волосы и, пока его пальцы вторгаются глубже, насаживаю на себя до конца. А потом он касается того удивительно чувствительного места внутри – и все. Я кончаю и на этот раз даже вскрикиваю. Кажется. Я не уверен. Я знаю только то, что я полон им. Чувствую только эту бездумную, удивительную разрядку. Он позволяет мне удерживать себя так, чтобы мой член оставался максимально глубоко у него во рту, от начала и до конца.

Он никогда не перестает давать.

Еще дрожа после кульминации, я задумываюсь над этим. Он всегда дает. Неужели и я даю ему что-то? Возможно ли, что позволяя ему давать, я тем самым даю в ответ? Хотел бы я знать…

Я чувствую, как он встает, а потом по обе стороны моего лица ложатся его мягкие руки.

– Анж? – Я открываю глаза и вижу в его невероятно голубых глазах беспокойство. Но еще я вижу в них, как сильно я ему дорог. – Анж, пожалуйста, скажи, что у нас все нормально.

Мы так сильно любим друг друга. С чего я стал думать, что этого недостаточно? Я обнимаю его за шею и притягиваю к себе, чтобы он поцеловал меня.

– Зак, – говорю я, – у нас все идеально.

***

Мы ужинаем с Мэттом и Джаредом. Поначалу все идет очень неловко. Они ходят на цыпочках, искоса поглядывают на нас, явно опасаясь, что в любой момент мы снова начнем ругаться. Но довольно скоро понимают, что все нормально. Мы скорей опозорим их тем, что прямо в ресторане начнем срывать друг с друга одежду, чем дракой. Так что ужин заканчивается хорошо.

Мы возвращаемся обратно в гостиницу, и там, в ближайшем к лифтам баре, видим Джонатана. Он явно поджидает нас. Когда он подходит, мы останавливаемся. Я стопроцентно не рад его видеть, а вот наблюдать синяк, которым я украсил его левую щеку, очень даже приятно. И все же я не могу поверить, что он опять к нам приперся, и надеюсь, как черт знает кто, что он не выкинет ничего такого, что снова испортит то, что есть у нас с Заком.

Словно прочитав мои мысли, он говорит:

– Я здесь не затем, чтобы причинять неприятности. – Я думаю, он все равно причинит их – хочет он того или нет – и пытаюсь удержать свою ярость в узде. Зак становится впереди меня – чтобы защитить меня или Джонатана, я не знаю. – Я надеялся, что смогу переговорить с тобой, – говорит он Заку.

– Мне нечего сказать тебе, – холодно произносит Зак.

Собирается было пройти мимо, но Джонатан прикосновением ладони к груди останавливает его, что приводит меня в еще большее бешенство. Я хочу крикнуть, чтобы он убрал от Зака свои чертовы руки, но не успеваю – Зак сам отбрасывает его ладонь.

– Не трогай меня!

Джонатан задет, однако не удивлен. Сдаваясь, он поднимает руки.

– Зак, серьезно. Прости. – Он протягивает Заку ладонь. – Я лишь хотел попрощаться.

Зак подозрительно оглядывает его, но через секунду пожимает-таки ему руку.

– Прощай, Джонатан, – вот и все, что он произносит. А потом уходит. И не оглядывается.

Все это жестко, и мы с Мэттом и Джаредом остаемся стоять в типа как гробовой тишине. Первым Джонатан обращается к Джареду.

– Было очень приятно познакомиться. Надеюсь, я не сильно подпортил вам отпуск, – говорит он. Протягивает руку, и Джаред, естественно, улыбается и пожимает ее.

– Знаешь, у меня в Финиксе есть приятель… – Мэтт стреляет в него смурным взглядом, но Джаред не реагирует. – Я, пожалуй, попрошу его с тобой созвониться.

На это Джонатан улыбается.

– Свидание вслепую? Я всегда за. – Он протягивает ладонь и Мэтту. Тот секунду колеблется, но в итоге все-таки ее пожимает.

А потом Джонатан поворачивается ко мне. Я думаю, что меня он рукопожатием, скорее всего, не удостоит, но когда наши взгляды встречаются, вижу, что вчерашнего вызова в его глазах нет. Он выглядит усталым и настороженным. А потом говорит то, что изумляет меня до глубины души:

– Можно тебя на пару слов?

– И за каким хером мне это надо?

Он смотрит в пол и отвечает не сразу.

– Ни за каким, наверное, – говорит он тихо. – Я не виню тебя за то, что ты меня ненавидишь. На твоем месте я испытывал бы те же самые чувства. Но я был бы очень признателен, если б ты уделил мне всего минуту своего времени. – Он говорит искренне. Вроде бы. Плюс во мне просыпается любопытство. – Пожалуйста, – добавляет он.

– Ты хочешь поговорить со мной просто потому, что считаешь меня легкодоступной задницей? – спрашиваю я.

Его щеки становятся ярко-алыми.

– Нет.

– Будешь говорить, что я не подхожу Заку?

– Нет.

– Будешь расписывать, как ты достоин его больше, чем я?

– Нет.

– Да.

Вид у него становится озадаченным.

– Да? В каком смысле? Что «да»?

– Да, я поговорю с тобой.

Джаред уходит к лифту, но Мэтт остается стоять на месте – рядом со мной. Я оглядываюсь на него, и он произносит:

– Я останусь.

– Мне не нужна нянька, – возражаю я, но нам обоим известно, что никаких гарантий этим я не даю.

Мэтт усмехается, выгибая бровь.

– Поглядим, сорвиголова. – Он отходит от нас в другой конец бара и садится за столик.

– Ладно, чувак. Я слушаю. Чего тебе от меня надо?

К моему удивлению он переводит взгляд в пол. Секундой позже, когда он поднимает голову, я вижу в его глазах не осуждение и не враждебность, а стыд.

– Я хочу попросить прощения за то… – он запинается, голос становится тише, – …что наговорил тебе.

– За то, что сказал, будто я гожусь лишь на то, чтоб раскладывать по пакетам его покупки, или за то, что назвал меня легкодоступной задницей? – спрашиваю я, и он морщится. Я рад. Желания упрощать ему задачу у меня нет.

– За все, – отвечает он тихо, – но особенно за второе. Я сказал ужасную вещь и надеюсь, что ты сможешь простить меня. Во мне говорила ревность. Я знаю, паршивое оправдание, но, если честно, другого у меня просто нет. – Мне даже становится немного не по себе, потому что я никак не ожидал, что он начнет извиняться. Я типа как хочу и дальше ненавидеть его, но теперь делать это сложнее. – Серьезно, – его голос становится совсем тихим, – обычно я…

Он не договаривает, и я подсказываю:

– Обычно ты не такой ублюдский засранец?

Он улыбается мне. Чуть-чуть.

– Хотелось бы верить, что нет.

Бесит признавать это, но я знаю, что скорей всего это правда. Иначе Зак не стал бы тратить на него столько времени.

– Не могу сказать, что дико счастлив на тему того, что все свое мудачество ты копил для меня, – говорю я.

Он опять скованно мне улыбается.

– Я тоже не рад этому. И искренне прошу у тебя прощения, – повторяет он.

– Ладно. – Я не привык выслушивать извинения и не особо знаю, что теперь делать. – Проехали. – Сойдет, наверное, за прощальную реплику, однако Джонатан останавливает меня.

– Можно, я куплю тебе выпить?

Я не могу удержаться от подозрительного вопроса.

– Зачем?

Он пожимает плечами.

– Просто мне бы хотелось еще немного поговорить с тобой.

Странно, блин, но что мне терять?

Мы подсаживаемся к бару. Себе он заказывает вино, а мне берет пиво. Джонатан из тех, кто обращает внимание на детали – даже не спрашивая, он заказывает мне пиво той же марки, что я пил тогда. С минуту мы просто сидим. Я уже начинаю гадать, какого хера я тут забыл, как внезапно он заговаривает:

– Знаешь, я ведь не хотел отпускать его.

– Насколько я слышал, ушел именно ты.

– Ты слышал правильно, – вздыхает он. – Я думал, что я вернусь. Вот почему я оставил Гейшу, хоть и знал, что он ей не нравится. Я не предполагал, что ухожу навсегда. – Он не смотрит на меня. Возится с салфеткой под бокалом вина, заворачивает уголки вокруг основания снова и снова, потом разглаживает и начинает по новой. – Я всего лишь пытался встряхнуть его. Я хотел, чтобы он взялся за себя, понимаешь? Бросил напиваться и накуриваться каждый вечер, и спать со всеми подряд. Я хотел, чтобы он повзрослел и перестал плыть по течению. – Он останавливается и отпивает немного вина. – Я думал, он позвонит. Что он осознает: за нас стоит бороться. Я все ждал и ждал, но когда понял, что не дождусь звонка, было уже поздно. – Я не знаю, что и сказать, но, быть может, он и не ждет от меня никаких слов. Быть может, ему просто надо выговориться кому-то. И по какой-то причине этим кем-то стал я.

– Но почему ты не позвонил ему сам? – в конце концов спрашиваю я. – Думаю, он обрадовался бы, если бы ты вернулся.

Он пожимает плечом.

– Потому что я не хотел возвращаться, пока он не изменится. И еще я боялся, что если позвоню, то окажется, что без меня ему лучше. Сейчас это кажется глупым, но тогда… – Он не заканчивает. – Все время, пока мы были вместе, у меня было ощущение, что он не знает, что делать со своей жизнью. Словно у его жизни не было ни смысла, ни направления. Даже в постели он не знал, чего хочет.

Он замолкает, и я понимаю, что последние слова он хотел бы забрать назад.

– Единственное, чего Зак хочет в постели, это сделать приятно своему парню, – говорю я. Он по-прежнему на меня не смотрит, но я вижу: он обдумывает мои слова. – Ты считаешь, он не знал, чего хочет? На самом деле это значит, что он не мог понять, чего хочешь ты.

Минуту он молчит, погрузившись в мысли. Потом говорит:

– Знаешь, когда я увидел его здесь, в Вегасе, то подумал: «Вот он, тот Зак, которого я ждал». Мне стало ясно, что у его жизни наконец-таки появился смысл. Что он обрел направление. – Он замолкает на миг, а потом: – Но я не сразу осознал, что смысл его жизни – ты.

– Я?

Он удивленно оглядывает меня.

– Зак никогда в жизни не давал себе труда за что-либо побороться. Ни за диплом. Ни за работу. Ни за меня. Но за тебя он готов бороться, тут у меня нет никаких сомнений.

И что самое безумное, я думаю, что он, кажется, прав.

В молчании мы допиваем наши напитки, после чего он встает и протягивает мне руку. Я пожимаю ее, и он улыбается.

– Надеюсь, если мы встретимся снова, то сможем начать все с чистого листа, Анжело. Хотелось бы верить, что в следующий раз оно будет лучше.

– Хуже не будет точно.

Тут он улыбается по-настоящему.

– Счастливо, Анжело.

Мэтт всю дорогу сидит в другом конце бара. Как только Джонатан уходит, он подходит ко мне, и мы двигаем к лифтам.

– Ну и чего ему было нужно? – спрашивает он.

Я не отвечаю. Мыслями я далеко. Я думаю о том, что сказал Джонатан: что я смысл Заковой жизни. Вспоминаю, что сказал мне недавно Зак: «Ты вся моя жизнь». Вспоминаю, что говорил Мэтт.

– Ты правда думаешь, что Заков компас показывает на меня? – спрашиваю я.

Вид у Мэтта на секунду становится удивленным, но потом он говорит:

– Так точно. Ты его север.

Больше мы, пока идем к нашим номерам, не разговариваем. Он как-то странно поглядывает на меня, пытается угадать, что творится у меня в голове, но я не готов рассказать ему. Я пока и сам не совсем это понимаю.

Вдруг одним своим присутствием я что-то даю Заку? Может такое быть или нет?

Зайдя в номер, я вижу, что Зак сидит на кровати, ждет меня.

Едва увидев его, я останавливаюсь. Пытаюсь понять, как задать вопрос, который крутится у меня в голове.

Он подходит и за подбородок приподнимает мое лицо, чтобы заглянуть мне в глаза.

– Все хорошо? – спрашивает он меня.

– Все прекрасно. – Он всматривается в мое лицо, пытаясь понять, говорю ли я правду.

– Что хотел Джонатан?

– Ну, в основном извиниться.

На его лице появляется облегчение. Одной рукой он обнимает меня за талию. Вторая рука все еще лежит на моей щеке.

– Он вовсе не плохой человек, – произносит он мягко.

– Вчера я бы тебе не поверил, – признаюсь я, – но сейчас, наверное, соглашусь.

– Он извинился – и все?

– Еще сказал, что не хотел отпускать тебя. Он думал, что он вернется. Думал, ты позвонишь. Потому-то он и оставил Гейшу.

На секунду его глаза закрываются, и он делает судорожный вдох. Я вижу, ему больно немного – понять, что, если б только он приложил усилие, то у них был бы шанс. Но затем он вновь открывает глаза и смотрит в мои, и с твердостью в голосе говорит:

– Я никогда не любил его так, как люблю тебя.

Он все всматривается в мои глаза, пытается что-то найти в них, а я все думаю, правда ли, что всю дорогу я, сам того не зная, что-то давал ему.

– Зак, я твой север?

Он моргает – непонимающе, потому что на первый взгляд никакого смысла в моем вопросе, конечно, нет. Но потом с решительной искренностью отвечает:

– Ты мое все.

– Зак?

– Да?

– Заткнись и поцелуй меня.

На этот раз он не колеблется ни секунды. Его губы такие мягкие, и я понимаю, что у нас все будет в порядке. Через несколько секунд он отстраняется. Смотрит на меня сверху вниз, словно у него на уме есть что-то еще.

– Что-то не так? – спрашиваю я.

– Нет. Ничего.

– Тогда что с тобой?

Он нервно улыбается мне.

– Хочешь, сходим куда-нибудь? Вдвоем. Только ты и я.

– Можно.

Зак вообще редко краснеет, но сейчас на его скулах вспыхивают ярко-красные пятна. Всего мгновение он колеблется, а потом задает тихий вопрос:

– Сделаешь для меня одну вещь?

– Смотря, какую, – отвечаю я.

Красные пятна на его скулах становятся еще ярче. Он достает что-то из кармана и протягивает мне – со страхом и одновременно с надеждой. Я опускаю взгляд на то, что лежит у него на ладони, и смеюсь.

Карандаш для глаз.

– Это все? – спрашиваю я и вижу в его глазах и облегчение, и возбуждение.

– Я купил и лак для волос, – отвечает он, улыбаясь.

– Ты и впрямь все продумал, да?

Он толкает меня к стене. Моей шеи касаются его губы, в задницу вжимается его пах. Его голос хриплый и задыхающийся.

– Я хочу вернуться в тот клуб.

– Правда? – спрашиваю я с удивлением.

– Я хочу смотреть, как ты танцуешь. Я хочу смотреть, как все те мужчины пытаются сделать тебя своим. А потом, – он еще сильнее вжимается в меня, без сомнения возбуждаясь от одной только мысли об этом, – потом я хочу увести тебя обратно в отель и доказать себе, что ты мой.

Он трется о меня, его ладони блуждают по мне, губы у моей шеи становятся все настойчивей.

– Ты можешь отказаться, – произносит он.

Я знаю. И именно поэтому не отказываюсь.

Хоть я и давно этого не делал, но еще помню, как. Я убираю волосы по бокам назад, но спереди ставлю торчком. Обвожу черным глаза, размазываю цвет по векам. Признаться, я рад, что мне не придется показываться в таком виде Мэтту. Он бы помер со смеху. Но для Зака я это сделаю. Когда я выхожу из ванной, Заковы глаза становятся огромными – ему нравится.

– Ну как? Не хуже твоего Зигги Стардаста? – спрашиваю я, улыбаясь.

– Лучше, – выдыхает он, и я смеюсь.

Чем хорош Вегас, так это тем, что на парня в макияже тут никто особого внимания не обращает. Мы выходим из отеля, ловим такси и уезжаем в клуб. Там Зак находит табурет поближе к танцполу. А я иду к бару и заказываю два шота текилы. Бармен настороженно косится на меня, пока ставит стопки на стойку.

– Только чтоб сегодня без драк, – говорит он.

– Заметано. – Я хлопаю оба шота. – Еще мне нужен бокал вина. Есть у вас испанское красное?

Он смотрит на меня, как на полного идиота. Может, я и есть идиот.

– А то, приятель.

Ну, попытаться в любом случае стоило.

– Тогда любое красное.

Я отношу бокал Заку, и он смотрит на меня такими глазами, что я готов опозориться перед барменом хоть еще десять раз. Он целует меня глубоким, медленным поцелуем, потом шепчет мне на ухо:

– Никакого секса.

– Я знаю.

Он улыбается мне.

– Развлекайся.

Вчера у меня не было времени найти себе нормальных партнеров – парней, которые пришли сюда с той же целью: без желания обязательно с кем-нибудь трахнуться, а просто для того, чтобы завестись. Сегодня я нахожу их: Татуированного с прошлого раза и еще двоих.

Оказывается, что танцевать для Зака – не то же самое, что танцевать для себя. Оно лучше. Мне нравится знать, что он на меня смотрит. Это самый мощный афродизиак в мире.

Я не позволяю им целовать себя, но один парень присасывается к моей шее так крепко, что я знаю – будет засос. Моя ладонь соскальзывает к его паху. Я обхватываю его член и большим пальцем растираю влажное пятно на головке. Пока он не говорит хриплым, дразнящим голосом:

– Лучше остановись, если не хочешь испачкать руку. – Я смеюсь, и мы меняемся партнерами снова.

Одним глазом я посматриваю на Зака. Он дико обаятельно выглядит, и со стороны кажется, будто он здесь один. Время от времени кто-нибудь подходит поговорить с ним. Один тип даже покупает ему выпить. Зак флиртует немного, но глядит всегда на меня. Он не подпускает никого из них слишком близко. Я вижу, что один из парней ему симпатичен. С ним Зак флиртует больше, чем с остальными. Даже разрешает ему положить руку себе на поясницу. Парень наклоняется и шепчет что-то ему на ухо. Зак улыбается, но потом отвечает что-то и показывает на меня. Взгляд у парня, когда он поворачивается обратно к Заку, становится разочарованным, но невозможно не заметить, что он слегка впечатлен – на что Зак только сияет улыбкой.

В итоге я остаюсь танцевать с Татуированным. Вместе мы отходим к бару выпить еще по шоту.

– Ты с вон тем парнем? – Он кивает на Зака.

– Да. А что?

– Ничего. Просто.

– А ты с кем? – говорю я.

– С тем, кто оставил у тебя на шее засос, – отвечает он, улыбаясь. – Мы вместе уже пять лет.

Невольно и я улыбаюсь.

– Круто, чувак.

Мы возвращаемся на танцпол, и он со спины обнимает меня. Его ладонь трет меня между ног, затем проскальзывает ко мне в карман. Пока он медленно ласкает меня, я завожу руку назад и сжимаю бугор у него в штанах. Закрываю глаза. Откидываю голову ему на плечо и плыву в ощущениях. Я думаю о парне, с которым танцую, и о его партнере, который прямо сейчас впивается в еще чью-то шею. Я думаю о том, как они будут заниматься сексом друг с другом, когда вернутся домой. Я думаю о Заке, и о том, как все это возбуждает его. Не знаю, сколько времени мы так танцуем, просто лаская друг друга, но внезапно он шепчет мне на ухо:

– Твой бойфренд хочет тебя.

Я смотрю на Зака, и он кивает вглубь клуба, где находятся туалеты.

– Ты вернешься? – кричит мне Татуированный, когда я ухожу.

– Не знаю! – кричу я в ответ.

Зак ждет меня рядом с танцполом, и мне хватает одного взгляда, чтобы понять, насколько он возбужден. Не только по выпуклости в штанах. Возбуждение горит у него в глазах. Он обнимает меня, прижимает к себе. Шепчет прерывисто:

– Это невероятно, до чего сильно я хочу тебя прямо сейчас.

– Вернемся в гостиницу? – говорю я.

Но неожиданно для меня он отказывается.

– Нет.

Он разворачивает меня и подталкивает в сторону туалетов. Я иду. Когда мы заходим внутрь, он оказывается прямо сзади, обнимает меня за талию, и я чувствую поясницей его эрекцию. В туалете несколько писсуаров, возле которых стоят в линию люди, и одна кабинка. Она занята, и судя по звукам оттуда, внутри не один человек, а двое. Перед нами есть еще одна пара. Они обжимаются у стены, пока ждут своей очереди.

Заков голос у моего уха звучит рвано, отчаянно.

– Если у тебя с этим проблемы, Анж, мне нужно, чтобы ты дал мне знать прямо сейчас.

Мое сердце пускается вскачь, но больше от нервов, чем от возбуждения. Мы с Заком занимались сексом по-всякому – иногда нежно, иногда грубо, – но он всегда в первую очередь думал о моих желаниях. Его первой мыслью всегда было доставить удовольствие мне. Сегодня он впервые сначала думает о себе. Я не особенно возбужден, но ни за что на свете не скажу ему «нет».

– Проблем нет, – отвечаю я.

Он вытаскивает бумажник и говорит парням перед нами:

– Пятьдесят баксов, если пропустите нас вперед.

Те переглядываются. Пожимают плечами.

– Валяйте, – говорит один из них, забирая деньги, и они возвращаются к своему прерванному занятию.

Зак трется о мою спину, покусывает мне шею, и я надеюсь, как черт знает кто, что кабинка скоро освободится, иначе все, кто есть в туалете, увидят, как Зак на меня спускает. Когда дверь открывается, кажется, что прошла целая вечность, хотя на самом деле наверняка не больше пары минут.

Зак заталкивает меня внутрь. Я предполагаю, что он хочет минет, и потому, когда он закрывает дверь, расстегиваю и приспускаю его штаны. Но потом он неожиданно хватает меня и разворачивает. Положив ладонь мне на шею, рывком нагибает меня, так что мой затылок упирается в стенку, а лоб ложится на крышку бачка. Он расстегивает мои джинсы, стаскивает их вниз, а я пытаюсь уговорить себя, что все нормально. Я закрываю глаза. Заставляю себя дышать, пока он чем-то занят там сзади. Мое сердце колотится так часто, как никогда. Я чувствую, как он толкается в меня. И на долю секунды испытываю вспышку первобытного страха. Одно ужасающее мгновение я панически боюсь, что он возьмет меня насухую. И уже готов начать сопротивляться, просто инстинктивно и только, но потом головка его члена легко минует колечко мышц, и я понимаю, что он продумал все лучше, чем мне казалось. Смазка, наверное, была у него в кармане. Я делаю глубокий вдох и заставляю себя расслабиться.

Он стонет, пока вталкивается в меня. Медленно, плавно вводит в меня член до упора, затем останавливается. На секунду замирает, не двигаясь, глубоко во мне. Когда я начинаю думать, не передумал ли он, почти до конца выходит – и снова вталкивается внутрь, но уже быстрее. А потом, словно кто-то щелкает выключателем, он срывается. Позволяет своим потребностям взять над собой верх и становится таким, каким я еще ни разу его не видел. По-прежнему удерживая меня одной рукой, он начинает вбиваться в меня все чаще и резче. Моя голова стукается о кафель, руки ищут что-нибудь – что угодно, – за что можно уцепиться, и в итоге я просто упираюсь в стену.

Меня это не особенно возбуждает, однако ничего неприятного в этом нет. Зак груб – но не настолько, чтоб я не справился. Кроме него, я больше никому в мире не позволю так с собой обращаться, и он это знает. В том, наверное, и есть причина, что он так сильно этого хочет.

Я знаю, долго он не продержится. Выгибаю спину, толкаясь к нему, и слышу в ответ глухой стон. Он хватает меня за волосы и разворачивает мое лицо, щекой к бачку, чтобы видеть мое лицо и линии, густо окружающие черным мои глаза. А потом кончает как никогда раньше – во всяком случае, со мной такого еще не бывало, – о чем узнают все, кто есть в туалете.

Парни, которые снаружи ждут своей очереди, смеются, и один из них говорит:

– Похоже, полтинник был потрачен не зря.

Зак ложится мне на спину. Все еще тяжело дышит. Поцеловав меня в щеку, он тихо шепчет:

– Надеюсь, ты не сердишься на меня за то, что я сейчас сделал.

Я даже и мысли такой не допускаю.

– Я правда твой север?

– Ты мое все.

– Похоже, это значит, что иногда я еще и твой Зигги Стардаст.

Глава 6

Мэтт

Как обычно мы с Анжело проснулись раньше Джареда с Заком. Я позвонил ему, и мы договорились встретиться около лифта.

– Что за черт у тебя с шеей? – спросил я, когда он подошел, потому что не заметить гигантский засос было попросту невозможно.

Он косо посмотрел на меня. На его щеках проступил легкий румянец.

– Обжегся о свои щипцы для завивки, – ответил он, нажимая на кнопку вызова лифта, и я расхохотался.

– Насколько я понимаю, вы помирились?

К моему удивлению он зарделся еще сильнее.

– У нас все нормально. – Он не смотрел на меня и отвечал не своим обычным вызывающе-наплевательским тоном, но тихим и слегка нерешительным – настолько искренне, насколько умел. – Даже, наверное, еще лучше, чем раньше.

Он покосился в мою сторону и сразу же отвернулся, словно готовясь к насмешкам. Я поспешил заверить его, что не смеюсь:

– Я рад.

Мы взяли кофе навынос и на трамвае доехали до «Парижа», где пошатались немного, а затем дошли до отеля «Нью-Йорк, Нью-Йорк». Когда мы выдвинулись обратно на север, позвонил Джаред – сказать, что они с Заком наконец-таки встали, – и мы договорились встретиться напротив «Белладжио».

– Жаль, что не получится еще раз посмотреть на фонтан, – сказал Анжело, пока мы, ожидая Зака и Джареда, смотрели на озеро. Фонтан должен был заработать не раньше трех, тогда как мы планировали выехать в полдень.

– Можно уехать попозже, – сказал я. Эта мысль уже приходила мне в голову. – Например, часов в пять. Нам тогда придется ехать всю ночь, но если вести машину по очереди, то будет терпимо. У нас с Джаредом завтра выходной. А у вас с Заком все равно останется несколько часов до открытия.

Он улыбнулся.

– Уже думал об этом, но не хотел предлагать первым. Вы, парни, и так достаточно поржали надо мной во время этой поездки.

Тут подошли Зак с Джаредом. Зак как обычно встал позади Анжело и одной рукой обнял его за шею, Анж откинулся на него и, когда Зак шепнул что-то ему на ухо, улыбнулся. Они выглядели счастливыми, как никогда прежде.

– Господи, Зак, – внезапно произнес Джаред. – Что ты сотворил с его шеей?

Анжело опять покраснел, а Зак шутливо ответил:

– С чего ты взял, что это я?

Я засмеялся, но Джаред нет. Когда я оглянулся, то с изумлением обнаружил, что он гневно смотрит на Анжело и выглядит таким взбешенным, каким я его еще никогда не видел.

– А кто тогда?

Зак с Анжело вместе обернулись к нему. Анжело выглядел настороженным. Его обычным дерзким поведением и не пахло. А Зак… Зак выглядел негодующим. Я попытался осмыслить, что происходит. Мне бы никогда и в голову не пришло подумать, что засос на шее Анжело оставил не Зак, поэтому я не воспринял его ответ всерьез. Но теперь я видел, что заблуждался.

– Джаред, оставь. – В тихом голосе Зака четко прозвучала угроза, но Джаред не обратил на нее внимания.

– Ты опять это сделал, да? – обратился он к Анжело. – Захотел потрахаться и не смог себе отказать?

– Хватит! – сказал Зак. Он обнял Анжело обеими руками, и пусть тот и не вырывался, было видно, что Зак готов к этому. Джаред не послушал его.

– Ты всегда думаешь исключительно о себе. О себе и о своих желаниях. И никогда о Заке!

– Джаред… – Я взял его за плечо, но он сбросил мою ладонь и вновь принялся нападать на Анжело, словно я ничего и не говорил.

– Ты думаешь, если Зак не может сказать тебе «нет», это автоматически значит, что все нормально? Ты думаешь, будто можешь делать все, что заблагорассудится, трахаться направо и налево, а Зак обязан это терпеть? Если да, то ты ошибаешься! Ты все равно поступаешь эгоистично, так что не удивляйся, если в один прекрасный день он прозреет и бросит тебя, а ты опять останешься совершенно один!

Глаза Анжело были закрыты, но почему – от сдерживаемых слез или от ослепляющей ярости – я не знал. Было ясно, Джаред ударил его по больному. Но еще я видел, что он взбешен, и знал, что если эта эмоция возьмет верх, то события примут окончательно отвратительный оборот. Джаред был крепким парнем, но драться не умел точно, и потому, как бы неприятно ни было признавать это, в случае чего я бы поставил на Анжело. Возможно, Джаред и заслужил хорошую взбучку, однако вопреки всякой логике я ни за что на свете не собирался дать кому-то – кому угодно – тронуть его хоть пальцем. Даже Анжело. Даже если Джаред сам напросился.

Зак крепко удерживал Анжело и что-то шептал ему на ухо. Что он говорил, слышно не было, но я видел, что Анжело слушает. Секунду спустя он кивнул. Зак отпустил его. Я выступил было вперед, загораживая от него Джареда, но Анж даже не посмотрел на нас. Он просто опустил голову и ушел.

Теперь я точно не знал, что делать – идти за Анжело или остаться с Заком и Джаредом. Зак принял решение за меня.

– Не надо, – непререкаемым тоном сказал он мне. Затем повернулся к Джареду – с таким лицом, что тот даже отступил на шаг назад. – Я не знаю, с чего ты взял, что имеешь право осуждать нас, но говорю тебе, Джаред: лучше прекрати это прямо сейчас.

– Тебя я не осуждаю, – воинственно ответил Джаред.

– Ну да. Потому что я в твоем представлении не более, чем коврик у двери, о который Анжело вытирает ноги. Уж извини, но я не вполне польщен этой твой оценкой. – Джаред повесил голову, однако Зака это не затормозило. – Ты хоть представляешь, что творилось у него в голове на этой неделе? Едва ли, и просвещать тебя я точно не собираюсь. Но я скажу тебе вот что: ты ошибаешься, и во всем! – Он подошел к Джареду на шаг ближе. – А что касается прошлой ночи… ты и здесь ошибся. Если б ты только знал, что случилось на самом деле, если б ты знал, чего ему это стоило… – Он замолчал и на секунду прикрыл глаза в попытке взять эмоции под контроль. Я никогда не видел Зака в такой ярости. И не предполагал, что он может так злиться. Открыв глаза, он сделал навстречу Джареду еще один шаг. Теперь их разделяло всего несколько дюймов. – То, что ты о нем думаешь – твое личное дело, но предупреждаю: больше никогда – никогда – не говори ему подобные вещи, Джаред. Если не можешь научиться не совать свой нос в чужие дела, то по крайней мере держи свой чертов рот на замке!

Джаред стоял с опущенной головой. Его щеки пылали. Он понимал, что дал маху. Может, он пока и не знал, как исправить свою ошибку, но осознавал, что виноват именно он. Зак с минуту смотрел на него, проверяя, станет он возражать или нет.

– Мне очень жаль, – сказал Джаред в итоге.

– Одного твоего сожаления мало, – ответил Зак. И на этом тоже ушел.