Текст книги "Буква Z (ЛП)"

Автор книги: Мари Секстон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

– Не знаю, может, и стоит съездить, – произносит Зак, но с сомнением. Он оборачивается ко мне, и, похоже, сделать покер-фейс мне не удается, поскольку, едва увидев мои глаза, он улыбается и решительно говорит: – Мы согласны.

Мы выезжаем в пять утра в понедельник. Зак с Джаредом ворчат и жалуются на то, что еще слишком рано. Мы с Мэттом не обращаем на них внимания. Запихиваем их на заднее сиденье Джаредова «бронко» и не успеваем допить свои первые стаканчики с кофе, как они засыпают.

Я сажусь за руль первым, затем меня подменяет Мэтт. Вскоре Зак с Джаредом просыпаются, и кто-то из них достает карты.

– Осторожнее, Зак, – говорит Мэтт, поглядывая на них в зеркало заднего вида. – Джаред мухлюет. – Я фыркаю, потому что Джаред выглядит таким правильным – ну чисто бойскаут. Я уверен, Мэтт шутит, однако он оборачивается ко мне и повторяет: – Я серьезно. Мухлюет и еще как. – Джаред кидает в него крышечкой от газировки и неожиданно не промахивается. – Эй! Я за рулем вообще-то! – рявкает Мэтт. – Хочешь очутиться в кювете? – И когда я понимаю, что он и сейчас не шутит, то начинаю по-настоящему ржать.

– Нет, правда, – невинно комментирует Джаред. – Один-единственный раз поймал меня, а припоминать будет вечно.

– Хочешь сказать, что мухлевал всего один раз?

– Я сказал, ты всего один раз поймал меня.

– Видите? – торжествующе восклицает Мэтт. – Ему нельзя доверять.

– Что это было? – шучу я. – Урок дня?

– Ага, – отзывается Джаред. – Предоставленный тебе буквой М.

– М значит «мухлеж»? – спрашивает Мэтт.

– М значит «мастерство».

В конце концов они подменяют нас, и мы с Мэттом пересаживаемся назад. Он откидывается на спинку и, как он умеет, через пять секунд вырубается. Их, наверное, спецом учат этому в школе для копов. А вот я заснуть не могу. По дороге смотреть особенно не на что, но для меня все в новинку. Мне кажется, если я закрою глаза, то обязательно что-нибудь пропущу.

Мы въезжаем в Вегас, и это хорошо, что за рулем не я, иначе мы бы точно попали в аварию. Я знаю, мои глаза практически выкатываются из орбит, пока я пытаюсь объять взглядом все сразу. Наконец мы находим нашу гостиницу и становимся в очередь к стойке регистрации.

– У вас забронировано два номера, каждый с двуспальной кроватью. Все верно? – спрашивает нас женщина-администратор. Она и бровью не ведет, задавая такой вопрос четырем мужчинам.

– Да, – говорит Джаред.

– Нет, – говорит Зак. Мэтт и Джаред с удивленными лицами оглядываются, а я отворачиваюсь, чтобы спрятать свои покрасневшие щеки. Но Зак ничуть не смущен. – Нам нужен номер с двумя отдельными кроватями, – спокойно уточняет он.

Наши номера на одном этаже, но не рядом. Мы относим наши сумки наверх, а потом встречаемся внизу, в холле отеля.

– Сначала ужин, – говорит Джаред. – А что будем делать после?

– Мне все равно, – отвечает Зак. – Что захочется Анжело.

Я пожимаю плечом.

– Да я даже не знаю, чем тут можно заняться.

Мы все оглядываемся на Мэтта, и он тоже пожимает плечами.

– Раньше, когда я бывал тут с друзьями, то ходил в казино или в стрип-клубы.

– Правда, что ли? – спрашиваю я.

– Ну да. Зачем еще приезжать в Вегас?

Я с притворным осуждением качаю головой.

– Фу, Мэтт. Как не стыдно.

Вместо нормальной улыбки он выдает нерешительную усмешку и, приподняв бровь, спрашивает:

– А что в казино плохого-то? – И я не выдерживаю и смеюсь.

– Я никогда не играю в Вегасе, – произносит Зак. – Не на что.

– Я тоже не играю, – говорит Джаред.

– Парни, а знаете, почему? – обращается Мэтт к нам с Заком. – Потому что в Вегасе ему не дадут мухлевать.

Джаред только улыбается и не говорит ни слова.

Мы выходим на Стрип (часть бульвара Лас-Вегас – прим. пер.) и начинаем гулять. На первом перекрестке компания каких-то типов раздает всем маленькие карточки. Несколько штук суют в руки и мне, и я слышу, как Зак говорит, что мне это не понравится. Поздно. Я уже взял их и, перевернув, чуть не роняю на землю.

– Какого хера! – восклицаю я. – Нельзя же вот так просто раздавать фотки с голыми телками!

– Ну, – говорит мне Джаред. – Очевидно, можно.

Я даю карточки Мэтту.

– Думаю, это предназначалось тебе, – говорю, а он фыркает.

Они решают пойти на ужин в «Нью-Йорк, Нью-Йорк» (гостиница-казино, рядом с которой находятся американские горки – прим. пер.). Джаред хочет хот-дог. Зак и Мэтт долго стебутся над ним – мол, какой смысл тащиться в такую даль ради тупого хот-дога, – но он стоит на своем. Лично мне все равно, куда идти и что есть на ужин. Тут для меня все новое. Я так увлеченно глазею по сторонам, что, не замечая, куда иду, то и дело врезаюсь в прохожих и напрочь теряю нить разговора, который ведут остальные трое. Я знаю, они немного посмеиваются надо мной. Но сейчас мне плевать. В конце концов я хватаюсь за полу Закова пиджака, точно малыш за мамину юбку, и просто иду за ним следом, оглядывая все вокруг огромными, ошарашенными глазами.

– Это что, американские горки? – спрашиваю я, когда мы подходим к гостинице. Мне редко удавалось покататься на аттракционах, но, блин, я их обожаю. – Давайте прокатимся? – предлагаю.

– О, да! – сразу загорается Джаред, но Зак настроен скептически.

– Только до еды, если можно, – говорит он – уже немного зеленый. И мы сначала идем на горки. От цен на билеты меня чуть не хватает удар, но мы все равно покупаем их и катаемся целых два раза. Потом ужинаем и выпиваем по паре спиртного.

– Куда дальше? – спрашивает Джаред.

– К «Белладжио», – говорит, глядя на меня, Зак. – Уже стемнело. Хочу, чтобы Анж увидел фонтаны.

Я понятия не имею, что это за фонтаны и что в них может быть интересного, особенно в темноте. Но без возражений следую за ними к «Белладжио». Перед отелем находится небольшое искусственное озерцо. Они все останавливаются, облокачиваются на каменную ограду и просто смотрят на это дурацкое озеро, пока я пытаюсь понять, что тут крутого. В смысле, отель и правда красивый, но как по мне, тот, что стоит позади нас – с Эйфелевой башней посередине, – выглядит куда интересней. Я даже не знаю, где этот их фонтан – снаружи или в самом отеле.

Словно прочитав мои мысли, Зак произносит:

– Просто подожди немного.

И я жду.

Мог бы и догадаться, что Зак знает, о чем толкует.

Внезапно фонтаны включаются, и я в благоговении замираю. Играет идиотская песня из «Титаника». Раньше я считал ее тошнотворно-приторной, но теперь, хоть меня это и бесит, вынужден признать, что фонтаны заставили меня переменить свое мнение. Но как удержаться? Если под эту музыку в воздух выстреливают подсвеченные струи воды, и кажется, будто они танцуют. Не знаю, как нечто такое простое может быть настолько прекрасным. После того, как шоу заканчивается, я еще долго стою и смотрю на озеро. Потом оглядываюсь и вижу, что Зак с улыбкой наблюдает за мной.

– Это мое любимое место во всем Вегасе, – выдыхаю я.

– Это единственное, что ты здесь видел.

– Все равно.

В конце концов мы возвращаемся в нашу гостиницу и расходимся по номерам. Раздевшись до боксеров и футболки, я ложусь на одну из кроватей. Все остальные ухватили немного сна по дороге, но я не спал и теперь совершенно без сил.

Дома я чаще всего ложусь спать у себя в спальне. Зак потому и попросил номер с двумя кроватями – чтобы обеспечить необходимое мне пространство. Ночь – это время, когда дурацкая птица у меня в груди начинает бить крыльями. Ближе к утру я всегда просыпаюсь и бреду к Заку в комнату, словно ребенок, который забирается в кровать к маме с папой, когда ему страшно. В половине случаев я даже не помню, как ухожу к нему. Иногда я возвращаюсь домой со смены на складе так поздно и таким уставшим, что не раздеваюсь, а просто падаю на кровать и отрубаюсь. Потом просыпаюсь и оставляю в коридоре цепочку снятой одежды, которая тянется от моей комнаты до его. Он всегда просыпается, чтобы обнять меня. Его тело так идеально подходит мне. Обычно нас на пару часов снова уносит в сон. Потом я бужу его, толкаясь бедрами ему в пах или лаская ртом. Или он переворачивает меня на живот и сам в меня входит. Как бы оно ни происходило, это мое любимое время суток. Мы занимаемся любовью почти каждое утро.

Пока я лежу в полудреме, Зак включает телевизор, садится в ногах у меня на кровати и начинает массировать мне ступни. Это еще одна вещь, которую до Зака мне ни разу не делали. Я и не знал, насколько это приятно. Не будь мои глаза закрыты, они от удовольствия закатились бы к потолку. Глядя в телевизор, он разминает мою правую ногу, потом берется за левую. Потом проводит кончиками пальцев от ступни до коленки, и через секунду я чувствую на лодыжке легкое прикосновение его губ. Не открывая глаз, я улыбаюсь.

– Что ты делаешь?

– Кажется, я влюблен в твои ноги, – говорит он тихо, и я смеюсь.

– Ты такой странный.

– Может быть, ангел. Но не в этом.

Он снова целует мою лодыжку, начинает подниматься все выше, и, когда добирается до коленки, я уже сплю.

Глава 2

Мэтт

Как всегда, я проснулся первым. И как всегда, обнаружил себя на самом краю матраса, тогда как Джаред, привольно раскинувшись голым на животе, занимал большую часть кровати.

Зато я забрал себе все одеяло. Джаред лежал, отвернув лицо в противоположную сторону. Бледно-золотистую кожу его рук и плеч покрывали крошечные веснушки. Тело у него было твердым, стройным, поистине потрясающим. Я решил было не мешать ему спать – но через миг передумал.

Мы с Джаредом занимались настоящим сексом нечасто. Я до сих пор испытывал в такие моменты неловкость, особенно когда бывал сверху. Собственно, в последний раз это случилось больше года назад – перед Рождеством на полу нашей гостиной. Дело не в том, что мне не нравилось заниматься с ним сексом – конечно, нравилось, – просто потом я начинал чувствовать себя плохо. Словно сделал что-то неправильное. В моих глазах Джаред был сильным и мужественным. Он был меньше меня, зато крепким как черт, и, когда мы садились на велосипеды, с легкостью надирал мне задницу. Не знаю, почему, но когда я брал его, у меня возникало ощущение, будто я использую его или унижаю. Он не понимал этого моего предубеждения, однако относился к нему спокойно. Мы часто ласкали друг друга, и когда он просил, я отдавался ему, но в целом это не волновало нас. Существовало много других способов подарить друг другу разрядку.

Я устроился рядом с ним. Поцеловал в плечо, потом в татуировку между лопаток. Провел рукой по спине и коснулся его между ног. Он шевельнулся и перекатился на бок спиной ко мне.

– Ты проснулся? – прошептал я.

Ответом мне было долгое «ммммм». Джаред вечно шутил, будто вопрос «ты проснулся?» в моем представлении был равнозначен предварительным ласкам. Он был далеко не жаворонком, даже если дело шло к сексу.

Я обнял его, прижимая к себе. Вклинился своим возбужденным членом в тепло меж его ягодиц, затем протолкнулся ниже. Мне нравилось, когда он зажимал меня своими сильными, мускулистыми бедрами. Он вздохнул и откинулся на меня. Кончиками пальцев я пробежался по его животу. Он не шевельнулся, когда моя рука нашла его утреннюю эрекцию, но застонал, а потом толкнулся ко мне и накрыл мою руку своей, понуждая меня ускориться. Я зарылся лицом в его спутанные кудри. Даже сейчас они пахли ветром. Мои губы отыскали его плечо, я начал целовать его, но вскоре поцелуи превратились в нечто более агрессивное, и я услышал его ответный стон. Я продолжал ласкать его, двигая бедрами все быстрее.

Он кончил первым, а вскоре после него – и я. Еще минуту я обнимал его, покрывая поцелуями его плечи и шею.

– Нет, – вздохнул он сонно.

– Что «нет»? – спросил я.

– Нет, я еще не проснулся.

Рассмеявшись, я поднялся с кровати, и он сразу закутался в одеяло.

– Ты присохнешь к простыне, – поддразнил его я. Он не ответил и, пока я ходил за полотенцем для него, снова заснул.

Я принял душ и позвонил Анжело, потому что знал, что Зак встанет поздно, а Анжело все это время будет маяться от нетерпения, мечтая поскорее выбраться из отеля. Мы встретились возле лифта и выпили кофе, а потом я отвел его в дешевое казино. Мы сыграли в блэкджек, после чего я научил его играть в крэпс. В итоге он стал богаче на тридцать пять баксов и остался доволен походом.

Когда с нами созвонились Зак с Джаредом, мы как раз доедали завтрак. Встретившись с ними, мы решили прогуляться до «Сизарс-пэлас» (развлекательный комплекс в Лас-Вегасе – прим. пер.) и побродить там до обеда. Зак с Анжело вышли вперед, а мы с Джаредом на некотором расстоянии следовали за ними. Зак обнимал Анжело за плечо, тогда как Анж держал ладонь в заднем кармане Заковых джинсов, и всякий раз, когда Зак хотел что-то сказать ему, он наклонялся и шептал это улыбающемуся Анжело в волосы – а то и открыто целовал его. То была степень интимности, которую мы сами проявляли на людях нечасто. На них оборачивались даже здесь, в Вегасе. Мало-помалу расстояние между нами росло. Сами того не заметив, мы с Джаредом дистанцировались от них, и я не знал, кто сбавил шаг – я или он.

– Им совсем все равно, да? – спросил я.

– Зак об этом и не задумывается, – ответил Джаред. – Ты же знаешь, какой он. Он, наверное, даже не осознает, что люди на него смотрят. А вот Анжело замечает, но ты прав… ему все равно.

– Тебя это беспокоит?

– То, что они такие?

– То, что я не такой.

Он улыбнулся мне.

– Нет. Нисколько.

У «Сизарс-пэлас» как-то само собой получилось так, что мы поменялись местами. Теперь я гулял рядом с Заком, а Джаред с Анжело шли на пару шагов впереди нас. Я смотрел по сторонам, выиискивая в толпе мужчин, которые были с мужчинами.

– Что ты делаешь? – спросил меня Зак.

– Пробую вычислить пары, – смущенно признался я. – Раньше я никогда не задумывался об этом, но теперь, когда я вижу двоих мужчин, мне становится интересно, вместе они или нет. – Судя по его виду, мое занятие показалось ему нелепым. – А тебе ни разу не было интересно? – спросил его я.

Он пожал плечами.

– Не обращал внимания. – О чем я бы мог догадаться и сам. Зак редко уделял внимание тому, что происходило вокруг него.

– А по какому признаку ты делаешь выводы? – явно забавляясь, поинтересовался у меня Джаред.

– По одежде.

– Думаешь, одного этого достаточно? – спросил Анжело.

– Ну, я допускаю, что моя основа для сравнения может быть немного искажена. Я склоняюсь к тому, чтобы считать геем любого, кто одет лучше Джареда.

Анжело криво ухмыльнулся мне.

– То есть половину Вегаса, включая Зака.

– Да, но Зак-то гей, – сказал я.

– Да, – сказал Анжело, – но вон те два типа, – он показал на двоих мужчин в костюмах, – одеты лучше нас всех, вместе взятых, однако они натуралы.

– На них бейджики с именами, – сказал я.

– Ну и что?

– Они здесь на конференции и обязаны быть в костюмах. Так что они не в счет.

– Окей, гений, тогда что ты предлагаешь брать за основу?

Я пожал плечами и беспомощно оглянулся на Зака.

– Обувь, – сказал Зак.

– Пальто, – сказал я.

– Головные уборы, – добавил Зак.

Джаред с Анжело, усмехаясь, переглянулись, но никак это не прокомментировали. Мы продолжили нашу прогулку, и спустя минуту Анжело кивнул на человека в лихо заломленной набок шляпе, который шел впереди нас.

– Вы наверняка думаете, что вон тот тип голубой, да? Судя по его шляпе, – сказал он.

Мы с Заком оглядели его и вместе кивнули.

– Натурал никогда в жизни не надел бы такую шляпу на люди, – сказал я.

Джаред хмыкнул.

– Думаю, он просто-напросто европеец.

Мы с Заком снова переглянулись.

– Получается, хорошее пальто или необычная шляпа указывает либо на гея, либо на европейца? – со смешком спросил он.

– Ага, – с сарказмом согласился Анжело. – Что делает нас четверых стопроцентными натуралами. Ну что, кто со мной по стрип-клубам?

Лично я не возражал против похода в стрип-клуб, но я знал, что Анжело шутит, а Заку с Джаредом точно не интересно, и поэтому промолчал.

– А что скажете вон о тех? – Я показал на еще одну пару мужчин, которые шли вместе. – Геи или европейцы?

Зак внимательно оглядел их, пока они проходили мимо, потом сказал:

– Европейцы.

– Геи, – хором ответили Джаред и Анжело.

– С чего вы взяли? – спросил я.

Анжело с Джаредом посмотрели друг на друга, будто договариваясь, кто мне ответит. В итоге слово взял Джаред.

– У них у каждого по три пакета из магазина, – сказал он, – и при этом – ни одного из Victoria’s Secret.

– Может, они покупали подарки для своих матушек, – возразил я, и Джаред прыснул.

– Ну конечно. Ты сам-то часто так делаешь? – Тут он меня подловил, и я ничего не ответил.

– Ладно, – спустя минуту проговорил Зак и показал на очередную пару проходящих мимо мужчин. – Геи или европейцы?

– Геи, – сказал я.

– Европейцы, – бросил через плечо Анжело.

– Откуда ты знаешь?

– Они разговаривали по-французски!

– Ладно, – улыбаясь, сказал мне Зак. – Похоже, это должно было дать нам подсказку.

– У тебя разве нет чутья на подобные вещи? – спросил его я.

Анжело фыркнул.

– У Зака отстойный гейдар, – сказал он, не давая тому шанса ответить. – Я проработал у него две недели и только на третью до него дошло, что я гей.

Сам я не удивился, а вот Джаред нашел это смешным.

– Серьезно? – спросил он, оглянувшись на Зака.

– Как, по-твоему, я должен был догадаться? – спросил Зак.

– Я тоже догадался не сразу, – заступился за него я. Джаред с Анжело многозначительно переглянулись, но промолчали. – Только к обеду в наш первый день на фолк-фесте.

– Да, – откликнулся Анжело через плечо. – Но это другое.

– А как ты-то понял? – спросил его Зак.

Анжело удивленно уставился на него.

– Что именно? Что ты гей?

– Да.

Брови у Анжело поползли на лоб.

– Ты сейчас шутишь, да? – Он опять оглянулся на Джареда, и они дружно расхохотались.

Зак сбавил шаг, я тоже пошел помедленнее, и вскоре Анж с Джаредом обогнали нас на приличное расстояние.

– Даже не знаю, обижаться мне или нет, – пробормотал Зак так тихо, что я еле его расслышал. Я затруднялся с ответом. Анжело с Джаредом по-прежнему шли впереди нас. О чем они разговаривали, было не слышно, но они оба смеялись, и можно было не сомневаться, что тема их шуток – мы. С другой стороны, теперь у них появилось хоть что-то общее.

Пока Зак, опустив голову, молча брел рядом со мной, Джаред и Анжело постепенно удалялись все дальше. Анжело по-прежнему крутил головой во все стороны, и пусть я его не слышал, но было очевидно, что он трещит со скоростью пулемета, а Джаред находит его восторг занимательным.

– А как насчет вон того? – спросил я Зака, пытаясь поднять ему настроение, и кивнул на прохожего неподалеку. Наш ровесник, он был одет в дорогое на вид шерстяное пальто с двумя рядами пуговиц. – Гей или европеец?

Зак поднял голову в тот самый момент, когда нас заметил и тот мужчина, и к моему удивлению они оба остановились как вкопанные.

– Джонатан, – сказал Зак.

Я ожидал услышать «гей» или «европеец», и потому его ответ немного сбил меня с толку.

– Что? – глупо переспросил я.

– Это Джонатан, – повторил Зак.

– Зак?! – с радостным изумлением воскликнул мужчина в дорогом пальто. – Неужели это и правда ты? – Весь сияя, он подошел к нам. Зак взирал на него, точно олень в свете фар за секунду до столкновения. Убежать он, понятно, не мог – как, впрочем, и собраться с силами для ответа. Но это было неважно, потому что Джонатан не умолкал. – Боже, сколько же лет прошло. – Он протянул было ладонь, словно собираясь пожать Заку руку, но в последнюю секунду передумал, схватил Зака в охапку и крепко обнял. Зак шокированно замер в его объятьях. – Я буквально вчера о тебе вспоминал. Так приятно снова с тобой увидеться. – Он откинулся назад, по-прежнему не выпуская Зака из рук. – Ты замечательно выглядишь, – с чувством произнес он. – Совершенно не изменился.

– Ты тоже, – кое-как выдавил Зак. И сразу же замолчал, явно не представляя, что говорить дальше.

Джонатана поведение Зака, похоже, не удивило и не обидело. Отпустив его, он с протянутой рукой повернулся ко мне.

– Привет. Я Джонатан.

– Мэтт, – сказал я, пожимая его ладонь.

– Приятно познакомиться. – Он перевел взгляд на Зака, потом снова посмотрел на меня, и я понял, каким будет следующий вопрос. – Вы…?

– Нет, – в унисон сказали мы с Заком, и улыбка Джонатана стала еще шире.

– Что ты делаешь в Вегасе? – спросил он Зака.

– Ммм… – замялся тот, оглядываясь на меня.

– Мы приехали просто так. Как туристы, – сказал я, поскольку Зак, по-видимому, был не в состоянии сформулировать какой-либо ответ.

– Здорово! – Джонатан повернулся обратно к Заку. – Нам непременно надо пересечься еще раз, пока ты здесь.

На сей раз Зака не хватило даже на «ммм». Он просто стоял с вытаращенными глазами, и у меня возникло ощущение, что мне придется и дальше отвечать вместо него. Проблема заключалась в том, что я не знал, что надо ответить – «да» или «нет». Неожиданно у моего локтя появился Джаред со своей неизменной улыбкой, и я был готов расцеловать его, поскольку он умел ладить с таким дерьмом куда лучше меня.

– Привет, – сказал он Джонатану и пожал ему руку. Они стали представляться друг другу, и от меня не укрылось то, как обрадовался Джонатан, услышав, что Джаред со мной, а не с Заком. У меня начало появляться очень плохое предчувствие. Я огляделся, но Анжело нигде не было видно. – Слушай, – сказал мне Джаред, когда они закончили с формальностями, – мы с Анжело будем вон там, в галерее. – Он улыбнулся и, понизив голос, сообщил, словно то был секрет: – Он, оказывается, любитель искусства. – Меня это не удивило, но я не успел ничего сказать, потому что Джонатан снова заговорил.

– Давайте сегодня поужинаем! Я забронирую для нас столик. Как насчет шести вечера?

– Отличная идея, – ответил за нас с Заком Джаред.

Пока Джонатан объяснял ему, где находится ресторан, я посмотрел на Зака и увидел у него в глазах панику. Однако, как остановить этот несущийся к обрыву поезд, он явно не представлял.

Тут подошел и Анжело, улыбаясь так широко, как никогда раньше, и я задался вопросом, заметил ли Джонатан, какое облегчение появилось на лице Зака, едва он его увидел. А вот Анж Джонатана, кажется, вообще не заметил.

– Зак, идем. Ты обязан увидеть одну картину…

– Анж, как тебе идея поужинать в ресторане? – Джаред явно пытался вовлечь его в разговор, но Анжело было неинтересно.

– Чувак, как решите, мне похер, – ответил он с ноткой раздражения в голосе. Он уже направился к галерее, и мне было ясно, что Заку больше всего на свете хочется уйти вслед за ним. – Только давайте в темпе, ладно?

– То есть, нас будет пятеро? – спросил Джонатан, и эта новость определенно немного умерила его энтузиазм.

– Да, – твердо сказал я. – Анжело тоже будет.

Джонатан снова заулыбался.

– Хорошо, – сказал он. – Тогда увидимся позже. – Он повернулся к Заку. – Буду с нетерпением ждать вечера, Зак.

– Угу, – слабо пробормотал Зак. – Я тоже.

Джаред двинулся к галерее. Джонатан тоже стал было уходить, но внезапно остановился и возвратился к нам.

– Забыл сказать. В том ресторане дресс-код. Ничего излишне формального, но… – он оглянулся на галерею, где скрылись Джаред и Анжело, – на всякий случай попроси своего друга немного почиститься. – У меня упало сердце, а лицо Зака стало вконец ошарашенным – хотя казалось, куда уж больше. Джонатан ничего не заметил, либо ни придал этому значения. – До встречи. – Он помахал нам на прощание и ушел, оставив нас стоять в неловком молчании.

Я наблюдал за тем, как Зак силится прийти в норму. Он смотрел в землю, его взгляд метался по сторонам взглядом, словно он снова и снова проигрывал произошедшее в голове и пытался это осмыслить. Наконец он поднял голову и с испугом посмотрел на меня.

– Что, черт возьми, только что произошло? – спросил он.

– Насколько я понял, мы подписались на ужин, – сказал я, – с этим твоим приятелем.

– О, боже, – простонал Зак, закрывая лицо руками.

– Он настолько ужасен?

Зак отрицательно покачал головой.

– Он мой бывший.

Внезапно разрозненные кусочки – ошарашенное поведение Зак и откровенный интерес Джонатана – сложились в единое целое. Неудивительно, что Зак так разволновался.

– Дай-ка я проговорю это вслух, – сказал ему я. – Сегодня мы ужинаем с твоим нынешним бойфрендом и с твоим бывшим?

– Похоже на то.

– Одновременно?

– Судя по всему, да, – с паникой в голосе прошептал Зак.

– Думаешь, Анжело нормально это воспримет? – спросил я.

– Нет!

Я знал, Зак не виноват. А если и виноват, то лишь отчасти. Но все же слегка на него злился.

– И тебе предстоит попросить Анжа «немного почиститься».

– О, боже! – простонал Зак.

– Повтори-ка это еще раз. Иначе это сделаю я.

Глава 3

Анжело

Забавно, что в итоге я ухожу вперед именно с Джаредом. Уж не знаю, как так вышло, но он болтает со мной прямо как раньше. И смеется тоже. Если вспомнить всю напряженку, возникшую между нами после Нового года, это круто – знать, что мы опять можем стать друзьями.

Мы гуляем, смеемся над непонятливостью Мэтта с Заком и тут замечаем картинную галерею.

Я никогда особо не увлекался искусством, но от этой выставки мне сносит башню. Тут картины, и они офигенные. Безумные, странные – и прекрасные. Джаред говорит, они похожи на Сальвадора Дали. Имя я слышал, но ничего у него не видел и потому не знаю, правда они похожи на него или нет. Я знаю одно: они потрясающие. Точно кадры из сна. Или кусочки другого мира, которые кружили в воздухе будто бабочки, но никто их не замечал, кроме художника, который поймал их и поместил на холст, чтобы показать остальным. Впервые в жизни я понимаю, почему люди выкладывают за картины целые состояния. И впервые в жизни жалею, что не могу сделать этого сам.

Я хочу показать их Заку. Я знаю, он не поймет их, не разглядит того, что вижу в этих картинах я, но все равно хочу, чтобы он их увидел. Я почти не говорю с ним о настоящем – типа своих чувств к нему, – но мне кажется, что через эти картины он сможет увидеть ту часть меня, которую я неспособен показать ему сам.

Джаред уже ушел искать их. Я выхожу из галереи и вижу, что они разговаривают с каким-то типом. Джаред жмет ему руку, улыбается как всегда. Зак выглядит так, словно хочет дать деру, и когда я подхожу к нему, на его лице разливается очень заметное облегчение.

– Зак, идем. Ты обязан увидеть одну картину…

– Анж, – внезапно говорит Джаред, – как тебе идея поужинать в ресторане? – С чего он завел речь про ужин? Еще и десяти утра нет.

– Чувак, как решите, мне похер. – Я стараюсь не раздражаться. Всего минуту назад я чувствовал, будто мы с Джаредом снова стали друзьями, и не хочу терять это чувство. – Только давайте в темпе, ладно? – прошу я Зака, двигая к галерее. Я вижу, он хочет уйти со мной. Но что ему мешает, не понимаю.

Джаред возвращается через минуту, затем приходят и Зак с Мэттом. Оба ведут себя странно. Переглядываются с такими лицами, будто кого-то вот-вот должно шандарахнуть молнией, но они пока не знают, кого.

Я все гляжу на картину. Они тут все классные, но эта нравится мне особенно. Ее будто нарисовали спецом для меня. Подходит Зак. Становится за моей спиной и, когда я откидываюсь на него, обнимает меня за шею. Я знаю, Мэтт с Джаредом предпочли бы, чтобы он был посдержаннее. Еще я знаю, что Зак и не осознает, что ведет себя не так, как они. Ему и в голову не приходит переживать о том, что подумают люди. Я тем более не волнуюсь и никогда не прошу его перестать.

Его губы прямо над моим ухом.

– Вот эта тебе понравилась? – спрашивает он тихо.

– Да.

Несколько секунд он молча рассматривает ее.

– Очень красивая, – говорит он. Это больше, чем я ожидал услышать. Думал, он назовет ее странной. – Я не вполне понимаю, что на ней нарисовано, – добавляет он, – но выглядит интересно.

– Жаль, ее нельзя увезти домой, – говорю я.

Он оглядывается.

– Ценников нет, а значит эти картины стопроцентно стоят больше, чем мы с тобой зарабатываем за год.

– Я знаю. Там еще альбом с ними.

– Почему же ты не купил его?

– Он стоит сто баксов.

– Ого, – произносит он ровно то, что подумал я, когда та леди сообщила мне цену. – Так жалко, Анж. – И фишка в том, что он говорит искренне. Потому я так сильно и люблю его.

Наконец мы уходим из галереи. Смешно, до чего непросто мне это дается. Зак обещает перед отъездом привести меня сюда и осмотреть все еще раз. Какое-то время мы просто гуляем, потом останавливаемся перекусить. Мэтт с Заком по-прежнему ведут себя странно, переглядываются ежеминутно, и в итоге я не выдерживаю.

– Да что с вами двумя?

Вид у них становится немного испуганным – им явно невдомек, что у них, блин, на лице все написано. Правда, в их защиту стоит сказать, что Джаред тоже выглядит удивленным. Как будто не видно, что они ведут себя словно дети, которых застукали у разбитой банки с печеньем.

– О чем ты? – спрашивает Мэтт, и тут уж я закатываю глаза.

– Не придуривайся, – говорю ему. – В чем дело? – Пытаюсь не засмеяться, но потом перевожу взгляд на Зака и, увидев, как он на меня смотрит, сразу же понимаю: что бы там ни случилось, мне это не понравится.

– Помнишь человека, с которым мы разговаривали, когда ты вышел из галереи?

– Ну. А что?

– Мы с ним сегодня ужинаем.

Странновато, конечно, что они, едва познакомившись с этим типом, решили идти с ним ужинать… но не пофиг ли. Мне-то какое дело?

– Окей, – говорю я.

Мы сидим. Джаред выглядит таким же озадаченным, каким ощущаю себя я сам. Мэтт смотрит куда угодно, только не на меня. Зак взгляд не прячет, но выглядит перепуганным до смерти. А потом я узнаю, почему. Когда он, глубоко вдохнув, сообщает:

– Это был Джонатан.

Мне требуется время, чтобы врубиться. Мы с Заком почти никогда не разговариваем о его прошлом – в основном из-за того, что я таких разговоров не выношу. Не могу даже думать о парнях, которые были у него до меня. Детский сад, согласен, но переломить себя не могу. Однако о Джонатане я знаю.

– Ты издеваешься, блин? – взвиваюсь я и сам понимаю, что мой голос звучит слишком громко, пока они втроем машут мне, чтобы я сбавил звук. – Мы будем ужинать с ним? С типом, который ушел от тебя? Который ушел от Гейши? – Не, реально, у меня не только его бывший бойфренд, но и его бывшая кошка. Шизануться можно какой расклад.

– Это вышло нечаянно… – начинает Зак, но Мэтт его прерывает.

– Давай уж, скажи ему и остальное, – говорит он, и взгляд, который бросает на него Зак, так и сочится ядом.

– В смысле, есть что-то еще? – интересуюсь я.

Зак снова поворачивается ко мне:

– Ты случайно не взял с собой какую-нибудь приличную рубашку?

Секунду я только и могу, что таращиться на него. Я даже не знаю, что и сказать – а такое со мной бывает, прямо скажем, нечасто. Но в конце концов я вновь обретаю голос.

– Зак, ты сколько времени меня знаешь? Мы, блин, живем вместе. Думаешь, у меня есть что-то приличней того, что на мне сейчас? Думаешь, я прячу свои «приличные» шмотки в шкафу в ожидании особого случая?