Текст книги "Моя вторая половина"

Автор книги: Мари Феррарелла

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Все еще держа Эвана за руку, Либби возразила:

– Я не ношу ползунки, мама.

Клэр попыталась сгладить неловкость:

– Уже нет, но ты их носила, когда была в возрасте Рэйчел. Все носили, милая, – она взглянула на Эвана. – Даже мистер Квотермен.

Мысль о том, что этот высокий, строгий дядя когда-то пользовался пеленками, повергла Либби в шок. Она безуспешно попыталась сдержаться, но не сумела и начала тихо хихикать, а потом и вовсе расхохоталась.

Клэр поставила корзину с ребенком на кофейный столик; большой и квадратный, он, казалось, мог выдержать и слона.

– На самом деле ползунки, которые я вам одолжу, самые обыкновенные. Это все, что было мне доступно, – сказала Клэр. – Вы приглядите за Рэйчел, пока я схожу в гараж и поищу там коробку с пеленками и ползунками.

– Но я... – робко начал он. Она исчезла прежде, чем Эван успел закончить фразу. Он подумал, что скорее в Африке выпадет снег, чем ему удастся хоть раз договорить в присутствии этих двух дам. Клэр Уолкер была себе на уме, как и ее дочь. Он не мог решить, кто его больше раздражает.

Эван поморщился: Клэр права, пора менять подгузник.

Он взглянул на Рэйчел. Ну хорошо, предположим, она прелесть, но как может такое прелестное создание так скверно пахнуть?

И словно в ответ на молчаливое недовольство Эвана Рэйчел начала плакать. По-настоящему плакать.

А вдруг ей больно? – запаниковал он. И что же теперь делать?

Либби опять потянула его за рукав.

– Хочешь, я ее подержу? – предложила она. – Я очень хорошо умею держать разные вещи. Например, кошку, даже если она царапается. – Либби протянула руки.

– Нет, нельзя.

Эван очень живо представил себе, как она уронит корзину. Несмотря на всю бурлящую в ней энергию, Либби выглядела ненамного больше младенца.

– У тебя есть кошка? – спросил он.

Он огляделся, ища признаки присутствия в доме животного: поцарапанная мебель, безнадежно испорченные обои...

У него была аллергия на кошачью шерсть, но сейчас он ничего не чувствовал. Возможно, у него действительно начинается насморк.

Лучезарная улыбка на лице Либби померкла.

– Была, но убежала, – сказала она и так глубоко вздохнула, что Эван поразился, как столько воздуха помещается в этом хрупком тельце. – Мама сказала, что то, что ты любишь, иногда пропадает. Просто пропадает. А ты ее не видел? – окрыленная внезапной надеждой, спросила девочка. – Она белая, красивая и мягкая.

– Нет, я ее не видел. – Сейчас он бы предпочел держать в руках кота и чихать. – Пойди посмотри, что задержало твою мать.

Но Либби не двинулась с места и покачала головой. Дядя такой смешной!

– Глупый, ее ничего не держит. Она свободная.

– Я хотел сказать, что... – Эван запнулся. Он абсолютно не знал, как разговаривать с кем-то, кто едва достает ему до пояса.

Ему нужно самому пойти и поискать Клэр. Несколько секунд он думал, не оставить ли Рэйчел с Либби. Рэйчел не способна перевернуть этот громадный стол, зато Либби очень любопытна. Придется взять ребенка с собой.

Когда он снова поднял корзину, Рэйчел посмотрела на него с удивлением и на секунду замолчала. Ее глаза были широко раскрыты и казались невероятно большими. Сейчас она напоминала Эвану его сестер. Он внезапно осознал, что Рэйчел похожа на Пег в младенчестве, но тут же отогнал эту мысль. Все малыши похожи друг на друга.

Клэр говорила что-то о гараже. Эван обратился к Либби:

– Где у вас гараж?

Либби сдержанно улыбнулась, совсем как мать.

– Снаружи.

Спокойствие, только спокойствие!

– Я имею в виду, как вы попадаете туда изнутри? Куда пошла твоя мать?

Он выговаривал каждое слово медленно, словно боялся потерять терпение.

– Я уже здесь, – объявила Клэр. – Вы по мне скучали?

Эван выглядел взбешенным. Судя по всему, его все злит, особенно она сама. Такие, как он, всегда обвиняют в своих неудачах других. А жаль, подумала Клэр, ведь он миляга.

Эван обернулся на звук ее голоса.

– Вы можете ее сейчас забрать? – почти потребовал он.

– Пока нет, – невозмутимо ответила она, – у меня руки заняты.

– Что это вы притащили?

Она несла огромную коробку, через плечо было перекинуто шерстяное одеяло, а позади что-то катилось и гремело.

– Вот решение ваших проблем.

Пока Клэр искала ползунки, она наткнулась на старую колыбельку Либби и подумала, что это может пригодиться. У Эвана, разумеется, нет детской кроватки. Она же может многое одолжить. Например, некоторые предметы детской мебели, которые Либби не успела разломать. Клэр все еще надеялась, что когда-нибудь всем этим воспользуется другой, более тихий ребенок. Она хотела иметь много детей.

Клэр придвинула колыбельку к дивану.

– Думаю, пока вы ничего не решили, мы займемся переодеванием здесь.

Затем она разложила ползунки и пеленки на кофейном столике и постелила простыню на диван.

– Отлично, кажется, мы готовы.

– Замечательно. – Он поставил корзину с ребенком на столик рядом с ползунками и уже собирался потихоньку ретироваться, когда Клэр вдруг сказала:

– Не так быстро, Эван.

Ну что еще ей нужно?

– Но я...

– Вы должны посмотреть, как все делается.

Нет, это никогда не кончится!

Эван уставился на Клэр. Общение с соседкой не доставляло ему особого удовольствия.

– Что делается?

Он либо непроходимо туп, либо невыносимо упрям. Или и то, и другое.

– Как пеленают ребенка.

Почему она думает, что он хочет знать, как это делается?

– У меня нет времени.

Если он играет в эти игры, чем она хуже?

– Хорошо, а у меня нет времени возиться с Рэйчел. – Она подняла корзину и протянула ее Эвану. – Извините, но таковы мои условия.

Возможно, это из-за запаха он ничего не соображает. О чем она говорит?

– Какие условия?

Клэр поморщилась. Она почувствовала нотки отчаяния в его голосе и поняла, что нужно быть твердой.

– Я вам потом скажу. – Она взяла Рэйчел и принялась менять ей подгузник. – Но я действительно хочу показать вам, как переодевать ребенка.

Он ни за что не дотронется до нее!

– Переодевать во что?

Клэр снисходительно посмотрела на него.

– В чистые подгузники и ползунки.

– Вы имеете в виду, с нее надо снимать мокрые?

На его лице был написан неподдельный ужас. Он лучше спрыгнет с крыши небоскреба, чем поменяет Рэйчел ползунки.

Либби открыто хихикнула. Клэр тоже не удержалась от улыбки.

Очень аккуратно она положила Рэйчел на середину простыни и сняла с нее мокрый подгузник.

– Вот как это делается. Вы об этом не имеете понятия, а другого времени, чтобы научиться, у вас нет.

Она что, чокнутая?

– Зачем мне учиться?

Клэр отложила в сторону грязный подгузник и взглянула на него. Она отвечала терпеливо и спокойно, будто объясняла маленькому ребенку что-то, находящееся за гранью его понимания.

– А вы знаете, что количество подгузников и пеленок, которые вы меняете ребенку, обратно пропорционально его возрасту? – Она задумалась на секунду. Все-таки математика никогда не была ее любимым предметом. – А может, и прямо пропорционально. В любом случае чем меньше дети, тем чаще их надо переодевать. Так что с Рэйчел придется повозиться.

Хорошо, он все понял. Только зачем это ему?

– Но ведь вы собираетесь...

– Помочь вам. – Клэр разбила вдребезги последнюю надежду, которую он лелеял. – Я не намерена быть временной няней. У меня есть работа.

– Работа? – повторил Эван. – У вас?

Этого было достаточно, чтобы Клэр рассвирепела. Она всегда считала себя спокойной и сдержанной, но сейчас ей нанесли оскорбление.

– Вы так говорите, как будто не верите мне. Позвольте узнать, почему.

Словно в ответ, Эван взглянул на ее длинные ноги, на то, во что она была одета. Клэр очаровательна, но деловые женщины так не выглядят. Ей скорее пристало красоваться на обложках журналов, чем заключать выгодные сделки.

– Просто так, – сказал он и посмотрел на часы. Возня с младенцем заняла больше времени, нежели он предполагал. Ему еще надо подготовиться к совещанию. – Послушайте, меня действительно поджимает время.

– Вы постоянно это говорите. – Было очевидно, что она не очень-то ему верит. – Потерпите. Рэйчел должна что-то для вас значить, иначе ее бы у вас не было.

Ну вот, приехали, из пункта А в пункт Б, подумал Эван.

– Что у вас за логика такая?

– Это моя логика, – объяснила Клэр. – Ну что, начнем? – Она отошла от простыни.

– Чем я могу помочь? Я хочу помочь! – настаивала Либби.

Втиснувшись между Эваном и ребенком, она вертела в руках чистые ползунки.

Напрасно Эван надеялся, что Клэр прикажет дочери отойти и замолчать.

– Принеси мне салфетки, Либ. Надо ее вытереть, – объяснила она Эвану, как будто он знал, о чем идет речь. – И еще набери немного теплой воды, детка! – крикнула она вслед дочери. – И не расплескай.

Ожидая дочь, Клэр ласково мурлыкала с ребенком.

Смотри-ка! Глупости говорит, а у нее получается, думал Эван, глядя, как постепенно успокаивается Рэйчел.

Клэр положила девочку на животик и повернулась к Эвану:

– Что ж, приступайте.

Внезапно его затошнило.

– Приступать?

Он ведет себя так, как будто у него тыква вместо головы!

– Переоденьте ее, – потребовала Клэр. – Шоу начинается.

Он протянул было руку, но вдруг резко отдернул. Он не может через это пройти. Ни за какие деньги.

– Я не... Я никогда... – Он беспомощно посмотрел на Клэр, пятясь назад. – Сколько вы хотите за каждый подгузник?

– Вы ведете себя глупо, – ответила она и, снисходительно вздохнув, принялась за дело сама. – Смотрите и учитесь.

Рэйчел начала громко сопеть и дрыгать ножками. Эван подумал, что этим она только осложняет процесс.

– Либби? – позвала Клэр.

– Я здесь, мам, – отозвалась девочка и протянула матери коробку салфеток и мокрое полотенце.

Эван и не заметил, как она появилась.

Клэр взяла протянутые ей принадлежности и аккуратно разложила их на столе.

Эван заставил себя посмотреть, но все равно ничего не увидел: туман застилал ему глаза.

– Вот гадость! – воскликнула Либби.

На этот раз Эван был готов с ней согласиться.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Первое, что он сделал, вернувшись в офис, это позвонил Дэвину. Возможно, глупо с его стороны, тем более что брат сейчас находился на расстоянии четырехсот миль. Но Эван знал, что найти мать подброшенного ребенка способен только Дэвин. У его брата был талант по поиску пропавших людей. И расстояние здесь не проблема.

Почему Дэвин тратил свою жизнь на поиск людей и достигал цели всеми правдами и неправдами, стояло за гранью понимания Эвана. Но впервые в жизни Эван был искренне рад, что его брат решил стать частным сыщиком.

Как только он услышал, что на другом конце провода сняли трубку, тут же спросил:

– Ты занят?

Последовала пауза, и на секунду Эван испугался, что разговаривает с автоответчиком Дэвина. Он вовсе не в настроении общаться с безмозглой машиной и уже был готов повесить трубку, как вдруг услышал:

– Зависит от того, кто интересуется. Если потенциальный клиент, ответ будет «нет»; если конкурирующая фирма пытается узнать, как у меня идут дела, ответ – «да». Следовательно, правда где-то посередине.

Эвану даже не нужно было видеть сейчас лицо Дэвина, он и так знал, что его брат гримасничает. У него абсолютно идиотское чувство юмора.

– Дэвин, это я, Эван, – сказал он, дрожа от нетерпения.

Довольное «хм» на том конце провода убедило Эвана в том, что все это время его брат знал, кто звонит.

– И тебе тоже привет, братец, – ответил Дэвин. – Тебя что, не учили, что, прежде чем набрасываться на человека, надо с ним хотя бы поздороваться?

– Не тебе меня этому учить. – Эван всегда жил по правилам и никогда ничего не забывал. Поэтому все происшедшее за день не могло иметь к нему никакого отношения. Как же это несправедливо! О Боже! Он всегда предохранялся. За исключением одного раза...

Фруктовый вкус коктейля «майтай»[1], полумрак каюты – Эван сам до конца не понял, как вышло, что он вдруг потерял над собой контроль, поддавшись желанию.

Нет, он решительно не хотел верить, что одна ночь виновата во всех его бедах.

– Послушай, – резко сказал Эван, – я позвонил не для того, чтобы обсуждать правила этикета.

Дэвин понял, что его брат раздражен.

– Приятно слышать. А зачем ты звонишь?

Эван изо всех сил сжал в руке телефонную трубку.

– Мне нужно, чтобы ты кое-кого нашел.

Если Дэвин и был удивлен просьбой брата, он ничем это не выдал.

– Ладно, и как же зовут «кое-кого»?

Эван вспомнил про записку. На ней не стояло подписи.

– Я не знаю.

Это осложняло дело, но, что касалось поиска пропавших, для Дэвина не было ничего невозможного.

– Описание?

Эван чувствовал себя полным дураком и представлял, как нагло ухмыляется сейчас Дэвин.

– У меня его нет. Вернее, у меня есть несколько предположений, но ничего определенного.

– Эван, ты в порядке? У тебя что, проблемы?

Обычно у Эвана не было проблем. Но сейчас по тону его голоса Дэвин определил, что что-то случилось. И это «что-то» сломило Эвана, иначе он бы ни за что не обратился к брату за помощью.

Эван фыркнул:

– Если бы тебе подбросили ребенка и сказали, что он твой, ты бы назвал это проблемой?

Дэвин присвистнул.

– Кто-то подбросил тебе ребенка?

Он что, оглох?

– Я, кажется, только что это сказал, – огрызнулся Эван.

Дэвин не был тугодумом, но со временем он понял, что нельзя делать поспешных выводов, нужно быть до отвращения дотошным и методичным. А это означало поставить все факты в хронологической последовательности.

– И ты не являешься его отцом?

– Да. – Эван ответил быстро и, почувствовав, что солгал, заколебался. – Я не думаю, что он мой... Я... Я не знаю.

Вот это уж действительно Эван вляпался. Но Дэвин точно знал, что сейчас не время обсуждать пикантные подробности личной жизни брата.

– И человек, которого необходимо найти, это... – Он ждал ответа.

Кажется, Дэвин решил позабавиться!

– Мать ребенка, естественно.

Дэвин уловил нотки озлобления в голосе брата.

– У тебя есть идеи, кто она, Эван? Что угодно, что может мне помочь?

Эван провел рукой по волосам. Если он хочет, чтобы Дэвин нашел эту стерву, он должен сказать брату всю правду.

– Я думаю, что это девушка, которую я встретил на корабле во время круиза. Певичка.

Он и предположить никогда не мог, что способен флиртовать с едва знакомой женщиной и тем более спать с ней. Или это она его соблазнила? Эван попытался вспомнить, но не смог.

– Ух ты, Эван! Ты, оказывается, ловелас. А я-то считал, что ты женат на своей работе. – Дэвин рассмеялся. – Парень, я никогда не думал, что ты способен на такое!

Если бы Эван мог, он бы уже давно повесил трубку, но сейчас не время обижаться. Дэвин нужен ему. Ему также необходимо было соблюдать конспирацию.

– Послушай, ни слова об этом девочкам и маме, ты меня понял?

– Ори громче, а то в Сан-Франциско еще не услышали. – Дэвин помолчал, словно что-то обдумывая. – Пошли мне доллар.

Эван решил, что ослышался. Дэвин, как всегда, несет чепуху. И если это шутка, то вовсе не смешная.

– Что?

– Пошли мне доллар, – медленно повторил Дэвин. – Тогда ты станешь моим клиентом и у меня не будет права разглашать твои секреты, даже под пытками.

Настойчивость была у них в крови.

– Ты найдешь эту женщину, а я пошлю тебе больше, чем доллар. Я оплачу тебе все расходы. – Он не хотел, чтобы у Дэвина сложилось о нем превратное мнение. – Я не нуждаюсь в благотворительности.

Ничего не изменилось. Эван очень упрям. Слишком упрям.

Дэвин вздохнул.

– На случай, если ты сегодня еще не смотрелся в зеркало, Эван, – мы братья. Мы семья, и то, что происходит между нами, то, что мы помогаем друг другу, нельзя назвать благотворительностью.

– Все равно. Я лучше заплачу тебе.

– Я не возьму денег, – в голосе Дэвина прозвучали нотки раздражения. Некоторые вещи Эван никогда не усвоит, подумал он и приступил к делу: – Сколько ребенку?

– Знаешь ли, я не очень хорошо в этом разбираюсь...

Дэвину нужен был ответ. Эван замялся.

– Около шести месяцев.

Брат быстро прикинул в уме:

– Мне нужен список имен, номера телефонов и адреса всех женщин, с которыми у тебя была связь в последние два года.

Эван горько усмехнулся.

– Списка не получится. – Он ждал, что ехидный братец как-то это прокомментирует, но тот не стал ерничать.

– Хорошо, значит, будет меньше работы. У меня есть еще одно задание в данный момент.

Так Дэвин сейчас работает! Конечно, у него не хватит времени на собственного брата.

– А как насчет певички с корабля? – Это первым делом, подумал Дэвин. – Расскажи про нее.

Что рассказать?

– У меня нет ни адреса, ни номера телефона. Я даже не знаю точно ее имени. Она представилась Сиреной.

– Оригинально, – отозвался Дэвин. – Вот здесь и начинается работа детектива, дорогой братец. – Он постучал карандашом по столу. – Как назывался корабль? И еще мне нужно название туристического агентства. Пришли мне все это по факсу, когда будет готово.

– У меня уже готово. Я прямо сейчас могу все тебе рассказать.

Эван перечислил имена своих женщин.

Их было всего три. Он вспомнил все детали, которые казались ему важными, включая и то, что две из них, насколько он знал, сейчас состояли в гражданском браке, а может, уже и официально вышли замуж. Он давно с ними не общался.

– Ты прав, – согласился Дэвин, – список недлинный. Уверен, что никого не забыл?

Эван знал, что Дэвин не имел в виду ничего дурного, но ему все равно не нравились выходки брата.

– Это у тебя, а не у меня под дверью стоят женщины.

Дэвин с улыбкой подумал, что брат ничуть не изменился. Все такой же несговорчивый и категоричный. Но сам Дэвин стал другим: его больше не интересовали шумные вечеринки и слишком доступные, готовые на все женщины. Он посерьезнел и, пожалуй, поумнел. А сердцем его все больше и больше завладевала одна-единственная женщина.

– Это только потому, что ты такой зануда, – заявил Дэвин. – Слушай, как я уже сказал, я сейчас расследую другой случай, но, если тебе нужно, прямо сейчас сажусь на самолет и через сорок пять минут буду у тебя.

Неожиданное предложение. И великодушное. Эван лишь неловко кашлянул и сказал:

– Просто найди ту, кто заварил всю эту кашу. Да, кстати, у меня есть записка. – Он вдруг осознал, что ни слова не сказал про записку. – Ничего особенного, но по крайней мере у нас есть образец ее почерка. Он поможет тебе, когда ты найдешь эту женщину.

Дэвин усмехнулся. Эван явно торопит события.

– Ты, наверное, думаешь, что я волшебник.

Впервые за целый день Эван позволил себе улыбнуться. В конце концов, может, все не так уж плохо.

– Нет, я думаю, что ты мошенник.

– Ты определенно знаешь, как польстить человеку. Пошли мне записку по факсу. Я сделаю, что смогу, и перезвоню тебе, – пообещал он.

– Спасибо.

Эван больше ничего не мог сказать. Положив трубку, он снова набрал номер брата и попытался засунуть записку в факс.

В дверь постучали. На пороге появилась Альма. Вид у нее был весьма обескураженный, когда она увидела, что шеф возится с факсом. Обычно он этим не занимался.

– Да? – Он воровато огляделся и спрятал записку в карман.

Альма умирала от любопытства, но сдерживала себя.

– Мистер Донован и джентльмены из Японии ждут вас в конференц-зале.

Неужели он забыл?

Черт возьми, а он еще не послал факс. Как же все не вовремя! Адам Донован не будет никого ждать, тем более человека, которого он опекает.

– Скажите им, что я сейчас приду. – Эван даже не глядел в сторону секретарши. Он сгреб в кучу все свои папки – только бы ничего не забыть.

Дело близилось к вечеру, и легкое раздражение сменилось настоящей яростью. Есть вещи, которым нет прощения. Она согласилась ухаживать за дочерью Эвана Квотермена, а он, наверное, убежден, что из жалости к Рэйчел она возьмет на себя все заботы. Было очевидно, что этого мужчину больше интересовал бизнес, чем собственная дочь. Клэр удивлялась, как это Эван вообще догадался обратиться за помощью, он ведь мог просто посадить ребенка перед телевизором и спокойно вернуться в офис.

Но он этого не сделал. С другой стороны, он ведь оставил Рэйчел на несколько часов, а не дней.

Клэр подошла к окну, выходящему на улицу, уже в седьмой раз, с тех пор как три часа назад Либби легла спать. Уложить дочку оказалось непросто: сегодня она была еще более неугомонна, чем обычно, – никак не могла наглядеться на малышку. В отличие от Эвана Квотермена.

Клэр даже шторы раздвинула, чтобы не пропустить приезд соседа. Но было тихо. Маленькая улица, на которой они жили, погрузилась в сон. Где же он, черт возьми? Она вовсе не обязана сидеть и ждать, пока он соблаговолит забрать свою дочь. Это его дочь, а не ее. Нет никакого сомнения: Рэйчел даже улыбалась, как Эван, – сияла улыбкой.

Клэр вдруг очень захотела снова увидеть эту улыбку. Малышка всхлипнула. Клэр быстро подбежала к кроватке: если маленькая заплачет, то разбудит Либби.

И все же Либби неплохо справляется с Рэйчел. Она обращается с ней как с младшей сестренкой.

– Тсс, я здесь, я здесь, тихо, милая, – ласково прошептала она.

Клэр взяла крошку на руки. Слава Богу, сухая, – с облегчением подумала она. Подгузники, которые она нашла, уже закончились. В четыре часа, захватив с собой обоих детей, Клэр совершила набег на ближайший супермаркет, чтобы купить еще подгузников и молока. У Рэйчел оказался отличный аппетит.

– Тебе примерно шесть месяцев, значит, ты не должна уже просыпаться так часто по ночам. – (В ответ Рэйчел опять всхлипнула.) – А я-то думала, что только Либби плохо спит.

Либби было четыре года, а она все еще вскакивала несколько раз за ночь и звала мать.

Она наклонилась к кроватке и взяла Рэйчел на руки. Всхлипы прекратились.

– Отлично, я, кажется, знаю одну замечательную колыбельную песенку, только обещай мне заснуть, ладно?

В ответ Рэйчел шмыгнула носом и преданно прижалась своей маленькой головкой к плечу Клэр.

Клэр тихо засмеялась:

– Подлизываешься? Не думай, что я падка на лесть. Вовсе нет. И не старайся манипулировать мной. У меня есть собственная дочь. И мне этого более чем достаточно, спасибо за предложение. Это всего лишь на одну ночь, поняла?

Где же Эван? Он должен был вернуться несколько часов назад...

Он, наверное, полагал, что имеет право развлекаться, пока она сидит с его ребенком.

Жалкий, никчемный, эгоцентричный...

Нет, она не должна обвинять Эвана Квотермена в отсутствии интереса к судьбе собственной дочери лишь потому, что несколько лет назад Джек бросил ее, Клэр, когда она сообщила ему о своей беременности. Не все такие негодяи, как Джек. Она горько усмехнулась. Как быстро может умереть любовь, которой, казалось, не будет конца.

Рэйчел задремала на плече у Клэр. Женщина вдруг почувствовала, как все ее существо наполняется безграничной нежностью к крохотному, беззащитному человечку. Она не должна привязываться к этому ребенку, слишком уж часто она теряла то, что любила. Вот объявится Эван и заберет у нее Рэйчел. Клэр постаралась не думать об этом. Надо думать о том, что она зла на Эвана. Она звонила ему домой уже несколько раз, но неизменно попадала на автоответчик. Звонить в его офис было также бесполезно. Эван включил факс. Должен же он быть где-то...

Рэйчел заворочалась и захлюпала носом.

– Я знаю, знаю, – ласково сказала Клэр. – Я обещала тебе песенку. Что ж, слушай...

Возможно, пение отвлечет их обеих от мысли, что Эвана нет рядом.

Наступило утро, а Эван так и не появился. Это была последняя капля. Изо всех сил пытаясь подавить ярость, Клэр одела Либби, бросила в сумку все, что может пригодиться Рэйчел, и посадила их обеих в свою машину.

Если Магомет не идет к горе, гора сама поедет в офис к этому чертову Магомету, думала Клэр.

Глубоко вздохнув, она повернула ключ в замке зажигания. Нельзя садиться за руль в таком ужасном состоянии, хотя, если бы позади машины стоял Эван Квотермен, она бы с удовольствием дала задний ход.

Либби была сильно возбуждена и все время прыгала на сиденье.

– Значит, Рэйчел останется у нас? Он ведь за ней не приехал.

Клэр крепко сжала губы, чтобы не сказать что-то, о чем она потом пожалеет.

– Да, я знаю, но нет, мы не можем оставить Рэйчел. Мы с тобой будем жить вдвоем, поняла?

Либби кивнула, но Клэр знала, что дочка ничего не поняла.

– А зачем мы опять куда-то едем? У нас снова кончились подгузники?

– Нет, это из-за Рэйчел. – Клэр мысленно порадовалась, что на улице мало машин. Сейчас ей не хватало только застрять в пробке. – Мы едем в офис к мистеру Квотермену, чтобы напомнить ему, что прошлой ночью он забыл кое-что у нас дома.

Он даже к себе домой не вернулся. Она не спала всю ночь и ждала его. Утром Клэр подошла к его дому и постучала, ответа не последовало. На крыльце лежала свежая утренняя газета.

Либби не сдавалась:

– Но если Рэйчел ему не нужна, тогда мы сможем оставить ее у себя, да, мам?

– Нет, Либби. Она ребенок, а не бумажник, который ты нашла на улице. Мы не можем отнести ее в бюро находок и надеяться, что ее никто не хватится.

Либби снова мало что поняла, но на всякий случай все равно кивнула.

– Я знаю.

Клэр слегка улыбнулась. Либби не виновата в том, что у нее такое большое сердце.

– Тогда ты должна знать, что мы не можем так поступать с людьми.

Глаза Либби засияли надеждой.

– Значит, мы можем удочерить ее?

Клэр вздохнула. Слово «удочерить» всегда будет причинять ей боль, но сейчас не время об этом думать.

– Неправильно, солнышко. Кстати, где ты об этом услышала?

Они никогда не говорили об удочерении. На то были причины. Ведь не Либби, а именно Клэр удочерили. Отец Клэр скрывал от нее эту маленькую подробность, пока не оказался на смертном одре.

– По телевизору, – ответила Либби.

Конечно, ей следовало догадаться: Либби впитывает все, что слышит, как губка. Возможно, нужно проследить, что дочка смотрит по телевизору.

Клэр припарковала машину возле внушительного здания. При въезде на площадку для парковки висела табличка с надписью: «Для гостей».

Она не чувствовала себя гостьей. Она чувствовала себя разъяренной женщиной, которую обвели вокруг пальца.

– Отлично, мы приехали, – объявила она.

Придерживая Рэйчел одной рукой, а другой схватив за руку Либби, Клэр направилась в офис Эвана. Хвала небесам, она успела взять у него визитную карточку, прежде чем он исчез вчера.

Она гордо маршировала по коридору и, безусловно, так бы и влетела в кабинет к Эвану, если бы не женщина, сидящая за столом в приемной.

Взглянув на детей, Альма немедленно вскочила и преградила путь в кабинет Эвана.

– Туда нельзя!

Но Клэр была вовсе не намерена отступать перед секретаршей Эвана Квотермена. Ее глаза сузились, и она с явным презрением оглядела Альму.

– Я здесь, чтобы увидеть Эвана Квотермена, и увижу его тотчас же. – Она кивнула на ребенка в своих руках. – Это его проблема, а не моя.

Альма попятилась и заглянула в кабинет начальника.

– Мистер Квотермен, они размножаются, как кролики, – жалобно протянула она.

Эван поднял глаза. Его голова раскалывалась. Ему казалось, что сейчас в ней больше информации, чем в его персональном компьютере. Вчерашнее совещание плавно перетекло в ужин, который закончился только к утру. У него даже не было времени заехать домой. Эван провел остаток ночи на диванчике в офисе, а потом принял душ в небольшой ванной комнате. Но до сих пор он чувствовал себя как выжатый лимон.

– О чем вы?

– О детях, – как-то очень неестественно сказала Альма.

– О детях?..

О Боже, во время всей этой суматохи с новым назначением он совершенно забыл о Рэйчел! Эван застонал.

Когда в дверях появилась Клэр, он застонал еще громче: в ее руках был младенец.

– Кажется, вы что-то у нас забыли?

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

В следующую секунду в кабинет, словно ураган, влетела Либби и завизжала так, как будто увидела салют на День Независимости. Через несколько мгновений она уже вертелась возле Эвана и что-то быстро и путано говорила.

– Ты что, забыл про Рэйчел? Мама считает, что забыл. Я подумала, ты хочешь оставить ее нам. Я хочу маленькую сестренку, но мама говорит, что на этот раз она сначала должна выйти замуж. И еще она говорит, что нам и так хорошо, но я думаю, что, если у нас будет Рэйчел, нам станет еще лучше. Так ты хочешь отдать нам Рэйчел?

– Либби, замолчи. – Клэр положила руку на плечо дочери и отстранила ее от Эвана. Она только сейчас заметила, что тот выглядит разбитым и больным.

Он беспомощно поглядел на Клэр. Все его тело будто одеревенело, в голове шумело.

Как же он мог забыть, что нужно забрать Рэйчел? Легко, потому что он пытался выкинуть из головы эту злополучную историю с подброшенным ребенком.

– Мне действительно невероятно жаль. – Эван выглядел таким несчастным, что Клэр почувствовала, как недавняя ярость постепенно сменяется обычным раздражением.

Он ненавидел оправдываться, но другого выхода не было.

– Да, я забыл, – признался он, глядя на Либби. – Но у меня сейчас куча проблем на работе.

– Черт вас возьми! – воскликнула Клэр.

Он вдруг подумал, как, наверное, хорошо, когда эти необычайные голубые глаза горят любовью, а не ненавистью. Такие, как она, достойны обожания, таким в древности поэты посвящали стихи, а атлеты – победы... Но нет, он не позволит себе увлечься.

– У нас с вами временное соглашение, мистер, не так ли? – Клэр протянула ему Рэйчел. – Вот ваша дочь, Квотермен.

Он вздрогнул.

– Она не...

Хватит притворяться. Пора признать: Рэйчел его дочь.

– Вы за нее отвечаете, – добавила Клэр.

Из братьев-близнецов дамским угодником всегда слыл Дэвин, но, пока они росли, Эван кое-чему у него научился. В конце концов, что он теряет?

– Да, но вы так хорошо со всем справляетесь, – сладко произнес Эван.

Она не любила лесть. Зачем он так явно любезничает с ней?

– Если вы думаете, что таким образом сможете меня очаровать, то ошибаетесь – вам еще предстоит много над собой поработать.

После этих слов Эван словно пришел в себя.

– Слушайте, я на работе. Что вам нужно?

Клэр прижала Рэйчел к себе.

– Для начала было бы неплохо, если бы вы прервались на некоторое время, вместо того чтобы беспрестанно работать.

Он уставился на нее. Она ненормальная.

– Вы что – предлагаете мне уволиться?

– Я предлагаю вам взять небольшой отпуск, – выдохнула Клэр.

Он подумал о вчерашнем совещании и о том, как много дел поручил ему Донован.

– Сейчас?!

Вопрос прозвучал так, как будто он был королем Великобритании, а она требовала, чтобы он отрекся от престола. Несмотря на его высокомерный тон, Клэр решила не сдаваться.

– Прямо сейчас. Время не ждет.

– Вы правы, – пытаясь быть полезной, вмешалась Альма, – у мистера Квотермена совсем нет времени, он завален делами.

Эван сурово взглянул на секретаршу. Почему эта женщина все еще здесь и слушает? Ей что, больше нечем заняться?

Клэр удовлетворенно кивнула. Она так и думала.

– Да, а теперь мистер Квотермен собирается взять несколько отгулов и отдохнуть.

Ее непререкаемость взбесила Эвана.

– Какое вы имеете право мною командовать?!

Клэр усмехнулась. Он напыщенный, самодовольный индюк, и она не даст ему ни малейшего шанса.

– Я женщина, с которой вы оставили своего ребенка.