Текст книги "Профессорская служка"
Автор книги: Мари Ардмир
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Глава 2
– Встать. Суд идет.
Фраза звучит красиво, а суд на самом деле был скромный. Собрание из пяти человек: меня, барона, наших адвокатов и судьи. Именно он, высокий тощий человек с козлиной белой бородкой и молодым взглядом, так объявил свое явление.
– Присаживайтесь, – разрешил он и, заняв свое место за высокой кафедрой, обратился к нашему «собранию»: – Рад приветствовать молодоженов…
– Простите, господин судья. – Не успев сесть, мой защитник мистер Гилл поспешил развеять возникшее недоразумение. – Между мисс Адаллиер и сэром Норвиллом…
– Бароном Кервасом, – вскинулся защитник названного.
– Да-да, мы знаем о происхождении джентльмена, – не без ехидства на его снобизм заявил мой адвокат и продолжил ровным тоном: – Так вот, между ними действительно существует договоренность о браке, но собрались мы здесь по другому поводу.
Глаза судьи озорно сверкнули, и он, не удосужившись заглянуть в бумаги, весело вопросил:
– По какому же?
– По глупому, – набычился барон, который вот уже час пытался уговорить меня всеми правдами и неправдами.
– Отнюдь, – возразила я тихо, но уверенно. После всего сказанного и сделанного хода назад нет. Так что не сдаюсь и не прогибаюсь.
– Очень интересно, – улыбнулся судья Живулони.
Еще бы ему не было интересно. О том, как сгорело все здание стремительно развивающейся фирмы «Нор ин Фо», писали в газетах. На первой полосе среди самых скандальных городских известий красовались руины детища барона, сам он в многократно прожженных штанах и полураздетая Мария, платье которой я чудовищно испортила. Хотелось на ней оставить лишь корсет, но в последнее мгновение я сжалилась над лицемерной предательницей и сохранила ее белье. Фривольные оборочки коротких дамских панталон с дырами в форме сердечек смотрелись оригинально.
Что и говорить, тетя всегда считала, что я обладаю утонченным чувством стиля. К счастью, мне, как мастеру шедевра, было позволено ютиться в тени своего творения – я вовремя вспомнила об амулете и не попала в объектив.
Моей невероятной смелостью и наглостью сестры были поражены, возмущены и не… неправильно оценили мое рвение к свободе. Поначалу в пылу яро… ярой сестринской любви они поддержали меня физически. Это так и звучало: «Ливи, держи ее, а я по шее дам!», «Лучше ты держи, я дам по заднице, быстрее дойдет!». Это было лишь вначале. Когда же они устали гоняться за мной по дому и прилегающему саду, я, отдышавшись от быстрого бега, объяснила все без утайки. Признав мою правоту, им пришлось прибегнуть к моральной поддержке. И в один голос сестры приказали не сдаваться, держать оборону и держаться до последнего. Что я и делала, уверенно отбивая все подачи барона Керваса, мысленно посылая его к такой-то рыжей гадости.
За раздумьями пропустила момент, когда судья углубился в чтение документов, и очнулась, стоило ему улыбнуться шире и чуть ли не нараспев сообщить:
– Историю вашу помню. Удивляет лишь одно: передо мной лежат бумаги со ссылкой на договор. – Он обратил свой взор на красного лицом барона, спрашивая: – Иск за нанесенный ущерб подавать не будете?
– Нет. Мисс Ирэн Адаллиер моя жена…
– Это неправда, ваша честь, – вступился мой адвокат.
Но барон Кервас и не думал оправдываться на этот счет, он посмотрел в мою сторону, процедив сквозь зубы:
– Скоро ею будет.
– Тщетные надежды, – парировала я.
– Не стоит сомневаться в супруге, моя дорогая, – прорычал сэр Норвилл.
– А вам не стоит ее недооценивать.
– Приятная темпераментность, – поделился своими замечаниями судья, на что так называемый жених скривился, вновь вспомнив про коров:
– Паршивый норов.
Я окатила его презрительным взглядом, он меня сухим и мрачным взором и, неожиданно подавшись вперед, взял за руку со словами:
– Простите, господа, но дабы прекратить ругательства, я хочу ненадолго уединиться с суп… с мисс Адаллиер.
– Не позволяйте им выйти! – вскинулся мой адвокат.
– Не паникуйте, – пристыдил его коллега, – барон Кервас джентльмен, а не какой-нибудь бык, то есть пастух…
Я, не сдержавшись, прыснула в кулачок. Уж слишком подходящее было подобрано слово. А вот мистер Хонаги подавился собственными словами, едва в его сторону взглянул барон, красный не только лицом, но и шеей.
– Выходить не придется, – успокоил всех судья и протянул черную монетку глухого полога: – Возьмите. Пяти минут на разговор будет достаточно?
Сэр Норвилл принял артефакт и произнес, активируя его:
– Достаточно.
Раздался щелчок, и, как все магические вещицы судей, артефакт засветился. Белый свет его излучения вначале уплотнился над монеткой, а затем с шипением накрыл меня и барона Керваса полупрозрачным шарообразным пологом. Сфера глушила звуки для адвокатов, но вряд ли для судьи, это понимала я, а также видел и Томас. И в то время, как Живулони взирал на нас с хитрым прищуром, ожидая развязки, мой жени… ушлый бык, а назвать его иначе я не могу, выудил из кармана свои часы на цепочке, положил на стол и открыл крышку.
В пространстве сферы раздался дополнительный щелчок, полог стал плотнее, лицо судьи вытянулось точь-в-точь как у защитников минутой раньше, а сэр Норвилл приступил к новой атаке.
– Дорогая… – прозвучало нежно, – Ирэна…
В этот раз он постарался сдержаться и не оскорблять, но я еще помнила, что он говорил сегодня на ступенях здания суда.
– Я вам не дорогая. И о фамильярности вы, сэр Томас Норвилл барон Кервас, можете забыть.
– Мисс Ирэна Адаллиер, как ваш жених, я не желаю начинать семейную жизнь со скандала.
Мое возмущение его ничуть не смутило, наоборот. Норвилл заговорил увереннее и встал, желая подавить меня своей массой. Той самой, которую набрал за годы процветания «Нор ин Фо». Но добился противоположного эффекта, я с ехидцей в голосе предложила:
– Не хотите скандала – аннулируйте договоренность с моим отцом.
– Поэтому, – продолжил барон, будто бы не слыша, – я предлагаю замять разбирательство полюбовно и забыть об этом деле раз и навсегда.
– Вы мне изменяли!
– Вам привиделось. Я делал мисс Хэмт… массаж Конечно же, я готов услышать вашу теорию, если есть иные доказательства, – здесь он взял паузу и опять развязно ухмыльнулся: – Помимо слов.
Я решительно отстранилась, увеличивая между нами расстояние, но мясистая, чуть влажная ладонь опустилась на мое плечо, пригвождая к месту. Слишком нагло, чтобы это можно было стерпеть.
– Кристаллы охраны должны нести данные свидетельства.
– Хм… – Томас наклонился ко мне и прошептал издевательским тоном: – Видите ли, дорогая, благодаря вашей истерии они также были утрачены. Правда, кое-что сохранить смогли. А именно, незамеченное проникновение моей юной невесты…
Воздушным потоком сбросила его руку с плеча и встала. А встав, сделала шаг назад, чтобы удушливый запах мужского парфюма не вгонял меня в бессознательное состояние.
– Выходит, сэкономив на подарках для будущей жены вы, сэр Норвилл, не поскупились на дорогие охранные кристаллы. Похвально! – И, театрально хлопая в ладоши, я решилась на ответный ход и снизошла до словесных оборотов его милости:
– Дорогой, быть может, моя истерия и уничтожила ваш офис до основания, но договор в отцовском кабинете остался без изменений. Желаете, чтобы я его обнародовала?
– Бесценная моя, – сквозь зубы рыкнул сэр Норвилл, – ты, видимо, не совсем осознаешь, что значит быть крибой.
Конечно, знаю. Вчера весь остаток ночи только тем и занималась, что просвещала себя на этот счет. Но ему я об этом не поведала.
– Отказав мне, вы получаете срок в полгода и нового правообладателя. Должен заметить, его также выбираю я.
Толстый франт медленно обошел стол, чтобы вновь оказаться непростительно близко. Улыбнулся, вперив взгляд в вырез моего платья, и причмокнул губами, припечатав меня унизительным «ты»:
– Как ты понимаешь, если условия заключения не устроят его, ты переходишь к следующему, а срок растет.
Медленно села и минуту невидящим взором смотрела на ехидное лицо изменника, мечтавшего о моей скорой кончине. Подобный оборот можно было ожидать, но я не была к нему готова.
– Теперь, – барон Кервас остался довольным произведенным на меня эффектом и едва сдержался от потирания рук, – подумай над тем, что я могу многократно увеличить срок. Всего-то пустив упрямую крибу по своим знакомым, несомненно, с определенной договоренностью…
Замолчал, дабы я ощутила момент в полной мере, и спросил с издевкой:
– Как считаешь, двадцати пяти лет служения будет достаточно?
И в эту самую минуту я отчетливо поняла, что, не будь у нас с сестрами заботливой тети Элеоноры Рус, ни одна из нас не смогла бы защитить себя ни перед отцом, ни перед будущим мужем. Но слава Всевышнему, она у нас была и научила очень многому, в том числе и умению уверенно держать удар от беспринципного ничтожества.
– Достаточно. Ценю вашу добродетель, – не без сарказма ответила я и с благожелательной улыбкой встретила его прищур: – Но вы, видимо, не понимаете, что значит быть помолвленным с крибой.
О том, что мыслительный процесс в голове барона пошел, говорил его недовольный взгляд и губа, искривленная влево. На скорость его мышления уповать было глупо, пришлось разъяснить до конца.
– Пока я не отработаю срок, вы не имеете права заключать новый договор.
Сэр Норвилл побелел.
– А значит, не сможете пополнить свой источник за счет иной жертвы.
Теперь посерел, сжимая кулаки. Я же степенно сложила руки и лукаво прищурилась.
– И если условия заключения не устроят меня, я перехожу к следующему правообладателю с увеличением срока. – Задумчиво, с вопросительной интонацией: – И что мне стоит превысить устрашающую цифру в двадцать пять лет…
Будь полог совершенно непроницаем, барон Кервас не сдержался бы и ударил. Глаза, мечущие молнии, надсадное дыхание с хрипом и краснота, залившая лицо и шею, свидетельствовали о его крайнем раздражении. Чувство самосохранения взяло верх, и я, смалодушничав, закрыла часы Норвилла.
Глухой полог барона исчез, однако Томаса в рамках приличия это не особо удержало:
– Дура, я предложил достойную сделку! – Его рев заставил поморщиться не только меня, но и судью.
– Вот к дуре и обращайтесь.
Сэр Норвилл перешел все дозволенные границы, подобное я прощать была не намерена и отключила последний полог со словами:
– А я не вашего поля ягода и не понимаю всех обозначенных достоинств… Уж простите, языковой барьер.
В комнате повисло громовое молчание, приправленное капелькой нерешительности и ожидания. В то время как судья прятал улыбку в руках и давился беззвучным смехом, наши защитники удивленно смотрели на сгорающего от ярости барона и спокойную меня.
– Это значит – нет? – пробасил Норвилл, одергивая сюртук и манжеты рубашки.
– Именно так.
– Что ж, это твой выбор…
И вроде бы он произнес это тихо, но прозвучало громом среди ясного неба. Многообещающе, даже слишком.
Он резким движением руки отер губы и, не сходя с места, обратился к судье:
– Мистер Живулони, я отказываюсь от иска о нанесенном ущербе в пользу расторжения договора о помолвке на неясной основе.
– Неясной? – переспросил судья, посчитав, что он ослышался.
Я вопросительно вскинула брови и посмотрела на Томаса, чье лицо приобрело наконец-то нормальный оттенок. Получается, что барон Кервас желает не предавать огласке факт его любовной связи с Марией, моего проникновения в офис и самого договора. Занимательный оборот. И что же послужило этому причиной?
– Неясной, – расплылся в улыбке теперь уже бывший мой жених. – Я обвиняю мисс Ирэну Адаллиер в умышленном введении в заблуждение, трате моего времени и… внимания.
– Подобное не возмещается, – заметил судья, оборвав его на полуслове.
На что я любезно пояснила, что о денежном возмещении речи быть не может:
– Сэру Томасу Норвиллу трудно говорить о материальных тратах, так как их, по сути, не было.
Толстый щеголь пожал плечами и ехидно ответил, глядя исключительно на меня:
– Не склонен преподносить незаслуженное.
Несомненно, это был намек на его времяпрепровождение с мисс Хэмт. Да, после таких отработок стоит не только облагодетельствовать, но и присудить медальку.
– Не склонна поощрять недостойных.
Я выдержала взгляд барона, но меня уже неотвратно закручивало в водоворот отчаянья. Криба – унизительное положение, по закону ограничивающее и подчиняющее воле правообладателя, коим сейчас выступал Томас.
Услышав, как барон Кервас отказывается от меня и увеличивает срок заключения до полугода, подумала, что сейчас самое время впасть в панику. Однако весь ужас ситуации я оценила, как только сэр Норвилл назвал следующего правообладателя. Таковым стал сквайр Никбет Дорос, владелец ледяного озера и омерзительно грязной репутации. Адвокаты синхронно сели мимо стульев, судья с жалостью во взгляде принялся готовить документы, а я странным образом воздержалась от обморока. Казалось, он у меня впереди, и не один.
– Какая стойкость, – прокомментировал мою сдержанность бывший жених. – Уверен, мой друг оценит вашу молчаливую выдержку. – И совсем тихо добавил: – Когда возьмет в руки кнут.
Какая низость! И, делая подобный намек, этот бык щеголеватый считает себя джентльменом? Да он даже не мужчина! Я зло прищурилась, ответив:
– Кнут – звучит обнадеживающе. Уверена, он и выглядит лучше, чем ваш… дротик.
Укол ниже пояса. Он не стерпел подобного ответа:
– Ах ты…
Разгневанный рев барона Керваса насторожил судью, напугал меня, повторно уронил мимо стульев едва поднявшихся адвокатов и привлек внимание охраны, стоящей в коридоре. Упирающегося Томаса насилу вывели, и ругающееся эхо еще долго оглашало здание суда неприятными эпитетами в мою сторону.
После вынесения приговора и подписания бумаг мне представили мистера Роджера Донели, поверенного по делам благородных девиц. Ему надлежало сопровождать меня до тех пор, пока между очередным правообладателем и крибой не будет подписан договор отработки, удовлетворяющий обе стороны. Среднего роста, чуть полноватый, с проседью в темно-русой шевелюре, он смотрел на меня сквозь толстые стекла старомодных очков и по-доброму щурился. Этот джентльмен еще не знал, что я не намерена придерживаться сдержанной линии поведения и взбунтуюсь у владельца ледяного озера.
Бунтовать пришлось отчаянно семь раз подряд, и все ради того, чтобы правообладатель нарушил договоренность с Норвиллом и отправил меня к другому человеку. Как знать, быть может, мне повезет, и вместо заученных условий я встречу нормальное трудовое предложение.
Глава 3
И вот теперь, спустя два месяца скитаний, исколесив всю страну и добившись таки изменения в планах барона Керваса, я оказалась у девятого правообладателя.
А всего-то стоило у седьмого с утра пораньше уничтожить коллекцию редких шкур. И заядлый охотник, вопреки договоренности с бароном, отправил крибу не к другу, а к врагу. К счастью, восьмой оказался его соседом через улицу, весьма немногословным и негостеприимным.
На стук дверь открыл сухонький старичок в темно-синей мантии:
– Вам чего? – Он с раздражением смотрел на нас и дергал себя за растрепанную седую бороду. Мой новый правообладатель был лыс, излишне бел даже для северянина и взвинчен. Не дослушав слов поверенного, он махнул рукой, громко брякнув:
– Отказываюсь в пользу племянника.
– Но вы даже… – попытался возмутиться мистер Донели, опустив очки на кончик носа, чтобы посмотреть на собеседника без преград. И его повторно оборвали на полуслове.
– А что, я криб, что ли, не видел?! Видел. За всю жизнь их у меня немерено набралось. Хватит! У меня нет на вас времени. – Сэр Лесски попытался закрыть двери. – Уходите.
– Только после того, как вы напишете в бланках, кому передаете заключенную на отработку и по какой причине.
Поверенный протянул восьмому листы, перо и папку, но тот лишь раздраженно отмахнулся, продолжая тянуть дверь:
– Времени нет. Измените сами имя Давид на Дейр и поищите его в справочнике жителей…
– Жителей города? – спросила я. Видит Всевышний, за последние сутки я смертельно устала, но все еще надеялась на провидение судьбы и ее жалость.
Дверь громко хлопнула, оставив нас с поверенным наедине, и из-за нее послышалось:
– Страны…
Мистер Дейр Лесски оказался жителем столицы, а также практикующим профессором в Академии МагФорм. Не знаю почему, но упоминание главного учебного заведения высшей магии придало мне сил и рвения в достижении цели. Еще три дня в пути на почтовом дилижансе, две ночевки в дешевых гостиницах за полцены в комнатах под крышей – и наконец-то ночная столица.
Ридмейра встретила нас холодными огнями уличных фонарей, ветром и мокрым снегом, время от времени переходящим в дождь. Уставшая и продрогшая, я не заметила, в какой момент энтузиазм, поддерживающий меня в последнюю неделю, перекочевал к мистеру Донели. Не желавший ранее спешить, он предложил встретиться с мистером Лесски немедля, заказал экипаж, и когда тот на полпути сломался, поверенный сам меня до усадьбы дотащил, а вместе с тем и наши чемоданы.
– У меня хорошее предчувствие, – заявил он, начав стучать в дверь, но стоило мне войти без спроса, так зашипел, чтобы я вернулась:
– Ирэна, вы нарушили границы частного владения!
За время путешествия мы пережили многое, а потому свободно обращались друг к другу по имени.
– Бросьте, Роджер. Как вы заметили, дом не закрыт и охранок не имеет. Вполне возможно, сэр Лесски стар, устал, пьян или крепко спит. Неужели вы хотите до утра стоять на пороге? Входите. Сейчас мы найдем кого-нибудь из прислуги и узнаем…
Фигура, шагнувшая из темноты коридора, напугала до дрожи вначале своим явлением, а затем и веселым голосом:
– И узнаете, что сэр Лесски молод, полон сил и энергии, трезв и бодр!
Вспыхнул свет, и я в ужасе взглянула на мужчину, стоящего передо мной:
– Вы раздеты!
Какой стыд, я закрыла глаза и отвернулась. Неужели хорошее предчувствие пошутило надо мной, заставив сломя голову рваться в столицу? Негодуя на излишнюю наивность, я сжала и разжала кулачки. А в это время неизвестный рассмеялся:
– Я всего-то снял рубашку!
Неправда, возмутилась мысленно, оголен не только торс. И чтобы убедиться в своей правоте, я вновь к нему повернулась. Охальник улыбался, в то время как мои глаза метали молнии. Так и есть, он не только без рубашки, он еще и без штанов, стоит в одном полотенце на бедрах и, судя по прищуру светлых глаз, форменно издевается.
– Что вы себе позволяете? – спросила негодуя.
– Я в своем доме, что хочу, то и позволяю, – парировал мужчина. – А вы, леди, по какому поводу вторглись на мою территорию?
– На вашу? – Мистер Донели наконец-то подал голос и соизволил войти. – Вы Дейр Лесски, практикующий профессор Академии МагФорм?
– Я, – ответил мужчина и покосился в мою сторону. – Не могли бы вы представиться?
– Мисс Ирэн Адаллиер и ее поверенный Роджер Донели, – просиял мой сопровождающий, приближаясь к Лесски и на ходу выуживая из сумки девятый образец бланка, а также договор и чернильницу с пером. – Мы прибыли от вашего дяди по делу…
Новоявленный правообладатель хмыкнул:
– И что мне прислал ученый старикан?
Далее в разговоре я могла не участвовать, отошла к темному окну и с грустью посмотрела на бушующую за ним непогоду. Я была уверена, что выдержу все с гордо поднятой головой, но и помыслить не могла, как трудно придется. Судорожно вздохнув, постаралась отвлечься от жалости к самой себе и перевела взгляд на отражение в стекле.
Всевышний, сейчас моя судьба решится.
– Леди и криба? – Оторвав взгляд от бумаг, профессор, который на профессора отнюдь не похож, очнулся. Он наконец-то соизволил критически посмотреть на свое одеяние и совсем не устыдился, а, наоборот, возмутился удивленно: – В такое время?
Моя жалостливость утихла перед раздражением:
– В такую погоду? По таким дорогам? В таком виде… – тихо перекривила я. Но, поймав в отражении предупреждающий взгляд Роджера, смолкла.
Действительно, к чему ворчать, если я до сих пор не услышала заученных слов из перечня условий, что сэр Норвилл передал своим друзьям: согревать постель, терпеть физические и моральные издевательства, участвовать в опытах, отдать энергию дара и позволить на себя охотиться. Складывалось ощущение, что Томас таким образом готовил меня к жизни баронессы Кервас, мучил дальними переездами, добиваясь отчаяния и покорности перед неотвратимым будущим с ним.
Что ж, каким бы ни было решение девятого правообладателя, я встречу его спокойно. То есть стараясь не смотреть на голый торс и ноги профессора и не настаивая на том, чтобы он облачил себя хоть… в халат. Неожиданно возникло желание в очередной раз взбунтоваться и навредить правообладателю. С трудом подавила его в зародыше и, потупившись, подошла к мужчинам, отчаянно стараясь смотреть на пол, а не на голые мужские ноги с чуть выпирающей косточкой, длинными пальцами и волосяным покровом, начинающимся от щиколотки.
О Всевышний!
Я отвернулась, как только взгляд зацепился за полотенце, скрывающее мужское бедро. Послышался сдавленный хмык, но я решительно не обратила на него внимания.
После долгого чтения устава и длительного созерцания меня, стоящей вполоборота, профессор Лесски поделился своими соображениями вслух.
– Такую… в постель не возьму. – И неожиданно улыбнулся: – Будет служкой!
Я замерла, не веря.
– Служкой? – Поверенный тоже не поверил в нашу удачу и удивленно воззрился на получателя: – Это решение окончательное? Больше никаких услуг не потребуете? Может быть, хотите что-то уточнить?
– Нет, – мотнул головой сэр Лесски. – Она убираться будет, помогать с покупками, возможно, ассистировать в лаборатории. А в крайнем случае, – он хмыкнул вновь, – если понадобится помощь по мелочи, я договорюсь лично с мисс Адаллиер.
Мой сопровождающий закивал, как попугай, повторяя:
– Да-да, конечно-конечно! Да-да… – а взгляд направлен отнюдь не на профессора в полотенце, а на меня, и он словно бы кричит: «Ирэн, соглашайтесь!»
Девятый правообладатель, понаблюдав за поверенным, с улыбкой обратился ко мне:
– Что скажете? Согласны?
– Да… конечно, да! – воскликнул сэр Донели, размашистым росчерком визируя договор крибы.
А я смогла лишь кивнуть. Неужели все завершилось и мне более не нужно никуда ехать, выслушивать похабные намеки и предложения интимного характера? Не верится.
– Если согласие ваше получено, подпись моя внесена, – хозяин дома расписался на бумаге и передал перо мне, – дело осталось за вами. Расписывайтесь, располагайтесь в гостевых и… – следующее он выдохнул с едва различимой мольбой, – наконец-то освободите мой холл.
– Сиюсекундно! – охотно согласился поверенный, помогая все еще удивленной мне поставить фамильный росчерк напротив имени крибы. – Только укажите, куда идти.
– Сейчас… – Профессор потер затылок, что-то тихо произнес и щелкнул пальцами. Где-то в глубине дома рокотом прозвучало: «Ганс!»
– Таким кличем можно разбудить не только прислугу, но и всю округу, – заметил Донели, снимая промокшее пальто и котелок. – Не боитесь, что на вас подадут в суд?
– Звук не распространяется за пределы дома и разбудит только дворецкого.
Я принялась развязывать шарф и дрогнула, услышав в непростительной близости вновь повеселевший голос правообладателя:
– Ночная побудка его немного расстроит, но только и всего.
Профессор галантно помог мне снять плащ и щелчком пальцев отправил его по воздуху в соседнюю комнату, предположительно к камину. Выходит, он воздушник, и очень сильный. Как замечательно, мне будет чему поучиться!
– Спасибо.
Снова отвела взгляд, дабы не напороться на голую мужскую грудь, покрытую темным курчавым волосом… О Всевышний! Когда же он оденется? Потупилась, услышав новый хмык, и, чтобы не встретиться с насмешливым взглядом девятого, посмотрела в сторону коридора. Там у стены на столике стояли бокалы и непочатая бутылка.
Видимо, сэр Лесски следил за мной, поэтому от него тут же донеслось:
– Вина?
– Нет, благодарю. А вы в такую погоду все еще кого-то ждете?
– Ну… – кажется, он опять потянулся к затылку рукой, – несмотря на размытые дороги, вас-то мне судьба принесла. – И вновь усмешка, на этот раз приправленная перцем: – О чем, надеюсь, я не пожалею…
Неожиданно и одновременно внезапно рядом с нами из воздуха соткался высокий дворецкий с отрешенным, будто бы окаменевшим выражением лица, и холл огласил отнюдь не деликатный стук в дверь.
– К вам пришли! – загробным тоном сообщил Ганс, взирая на меня чарующими черными глазами.
От его голоса я поежилась, Роджер поспешил оказаться рядом, а профессор в предвкушении потер руки, словно бы только этого визита и ждал.
– Знаю, – ответил Лесски и направился к двери. – С гостями разберись! И… – Он обернулся на мгновенье, чтобы сказать: – Ирэна, я жду вас завтра в девять в своем кабинете.
Кивнула.
– И зови меня Дейр.
Кивнула вновь, но на этот раз от удивления чуточку помедлив. На что девятый подмигнул:
– А теперь кыш!
