Текст книги "Темная буря (ЛП)"
Автор книги: Мари Аннет
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Она подавила еще один зевок, жалея, что Тэнгу не отнес их к храму своей загадочной силой, чтобы они не шли по горам. Она устала после боя с Изанами, она проспала за последние дни больше, чем обычно спала за неделю. Широ тоже много спал. Он был сильно ранен после боя с Амэонной и ее похожим на пса слугой, а потом еще и сразился с Изанами.
Пользуясь заминкой Широ, она прошла несколько шагов, чтобы догнать его. Несколько минут они шли рядом, и она заговорила, тихий голос казался слишком громким в безмолвии леса.
– У тебя есть догадки, – начала она, – как Изанами могла пленить Кунитсуками?
– Сомневаюсь, что грубой силой, – он пожал плечами. – Это все, что приходит в голову. Она, видимо, нашла способ их ослабить. Иначе ей нужен Аматсуками для охраны каждого Кунитсуками, а без Аматэрасу один бы смог прорваться.
– Ослабить… – тихо повторила она. – Аматэрасу обвиняла Изанами в том, что та обманом заставила ее уничтожить Инари. Уничтожить страшнее, чем ослабить.
Широ стиснул зубы.
– Инари не было сто лет, – продолжила она, – и Изанами начала убивать камигакари Аматэрасу сто лет назад. Изанами, видимо, обманом заставила Аматэрасу выполнить грязную работу и избавиться от Инари, а потом она избавилась от Аматэрасу.
Она взглянула на него, надеясь услышать его мнение, и увидела, что он напряжен. Ее щеки вспыхнули из-за ее беспечности.
– Прости, Широ. Я не хотела… Давай поговорим о другом.
Как можно было не подумать? Инари был покровителем кицунэ, Широ искал его годами, а она так легко говорила об уничтожении его господина.
Он шел напряженно, почти прижав уши к голове. Она дико озиралась в поисках вдохновения, но вокруг были лишь снег и деревья.
– Первый раз я сольно выступала на церемонии с благословляющим танцем зимнего очага, – выпалила она, спотыкаясь о корни под снегом, чтобы успеть за ним. – Мне было четырнадцать, и двигалась я не так изящно, но гуджи Ишида все равно решил, что я выступлю. Я тренировалась месяцами.
Широ расслабил челюсть и взглянул на нее с любопытством и удивлением, а она продолжила:
– В день церемонии я ужасно нервничала. Храм Шион огромный. Тысячи людей собрались за зимний фестиваль. Помню, я стояла на сцене, ожидала начала и видела все лица, смотрящие на меня. Их было так много, что я видела их размыто.
Она фыркнула, глядя, как ее дыхание превращается в белый туман от холода.
– Каким-то чудом я смогла исполнить все идеально, даже части, с которыми были проблемы на тренировках. Я держала онуса – палочку с бумажными лентами. Видел такие? В общем, во время танца онуса нужно размахивать в дыму огонька на сцене. Я-то танцевала идеально, но онуса была не такой, как на тренировках, и бумажные ленты были длиннее. Когда я проводила ей над огоньком, концы лент коснулись углей и загорелись.
Он фыркнул, глаза весело блестели, тени в них пропали. Остановившись, он спросил:
– И что ты сделала?
– Вариантов почти не было. Я держала палочку с пылающими бумажными лентами, горящими быстрее, чем я думала. И я, казалось, изящно взмахнула рукой и бросила бумагу в угли как можно быстрее. Огонь тут же вспыхнул в два фута высотой, а я развернулась и взмахнула руками, словно это была часть танца.
– Что подумали зрители?
– Им понравилось. Они подумали, что это интересная вариация старого скучного танца. Но вот гуджи Ишида так не радовался.
– Как по мне, поступок был остроумным.
Она улыбнулась, борясь с румянцем из-за его похвалы.
– Моя подруга… – ее горло сжалось, и она сглотнула. – Она сказала, что и не поняла бы, что что-то не так, если бы не паника на моем лице, когда загорелась бумага.
Он склонил голову.
– Почему ты решила поведать мне эту историю?
– О, я просто подумала, что тебе стоит знать, что ты не видел мою самую крупную ошибку в танце.
– Ясно.
Она схватила его за руку и потянула дальше. Едва заметная дорога вела вниз, он не спешил ее обгонять, но ей не хотелось отпускать его руку. Его пальцы были теплыми и сильными, слегка обхватывали ее ладонь, пока она шла вперед. Эми не хотелось видеть тени в его взгляде, далекую боль, которую он старательно скрывал.
Не так давно он сказал ей, что она кажется одинокой и испуганной, и он хотел знать причину. Она задумалась, каким одиноким и испуганным он был теперь за своими улыбками и наигранной уверенностью.
Ее рука крепче сжала его ладонь. Она снимет оненджу и вернет ему воспоминания. Она не подведет.
Путь стало видно лучше, он вел вниз по горе, с одной стороны был резкий обрыв. Она вскоре поняла, что дорога знакома ей, стоило им обогнуть утес. Павшее дерево преграждало путь, сломанные ветки покрывал снег. Это место она знала.
– Ах, – сказала она. – Дерево.
– Дерево, – согласился он. Его глаза шаловливо заблестели, и он задвигался. Его руки обвили ее, поднимая от земли и прижимая к его груди.
– Широ!
Он согнул ноги в коленях и прыгнул. Она едва ощутила это, а он легко приземлился по другую сторону преграды, такой прыжок был невозможным для человека, но простым для ёкая.
– Выскочка, – пробормотала она.
– Если бы ты перелезала сама, солнце взошло бы раньше, чем мы добрались до храма.
– Вряд ли. Отпусти меня.
– Почему тебя так волнует то, что я держу тебя?
Она открыла рот, но слова умерли на языке.
Его взгляд вызывал ее заговорить, поспорить с ним, но она не знала, что сказать. Она была камигакари, она не должна была касаться мужчин или ёкаев, а он был и тем, и тем. Это стоило сказать.
– Почему тебе так хочется держать меня? – она чуть не скривилась. Зачем она сказала это?
– Ты дрожишь.
– Да? – она так не думала, но и не могла спорить с тем, что он был теплым в холодной ночи. Если бы ее не согревала ходьба, она давно замерзла бы.
Он вскинул брови.
– Так мне отпустить тебя?
«Хочешь продолжить?»
Жар пронзил все ее тело, она вспомнила его лицо в дюймах от ее, его теплое тело прижимало ее к полу. То, как его рот завис над ее губами, а зрачки расширились от предвкушения, а она закрыла глаза, сдаваясь.
Это воспоминание она пыталась прогнать из мыслей последние четыре дня. Она много спала, Юмей почти постоянно был с ними, и Эми не проводила с Широ время наедине с того раза. Но воспоминание о почти поцелуе не слушалось и проникало в голову.
– Я… Я… – она пыталась подобрать слова, прогоняла мысли о той ночи. Его хватка ослабла, и она съехала, пока ее ноги не коснулись земли. Но он все еще держал ее в руках, прижимая к себе. Бабочки танцевали в ее животе. Почему она не могла прочитать его лицо? О чем он думал?
– Ты будешь осторожна, маленькая мико? – прошептал он.
– Осторожна?
– Не только с этим гуджи. Изанами будет ждать, когда ты окажешься без защиты.
– Я… да, я буду осторожна.
Как его глаза могли так удерживать ее в плену? Она пыталась вспомнить, как дышать.
– Ты обещала мне, – тихо сказал он. – Значит, ты вернешься.
– Да, – прошептала она. – Я не нарушу обещание.
Его губы изогнулись в хитрой улыбке. А потом он подхватил ее и сорвался с места. Она обвила руками его шею, а он мчался по тропе, минуя мили. Через минуты он замедлился до простого бега.
Вперед появился знакомый силуэт. Два толстых столба и параллельные балки красных тории отмечали границу земель храма.
Он замер в нескольких ярдах от храма и опустил ее, даже не задыхаясь от бега. Она сделала пару шатающихся шагов и покачала головой, что немного кружилась.
– Карасу уже проверили, – сказал он. – Ками нет, только каннуши и десяток сохэев ищут тебя в лесу.
Когда она убежала той ночью в красном кимоно, она и не представляла, что вернется и столкнется с тем, что оставила. Поверят ли они в ее рассказ об Изанами и появлении Аматэрасу?
Им придется. Она не даст им выбора.
Она оглянулась на Широ.
– Ты будешь неподалеку?
– Как можно ближе.
Эти слова, произнесенные его низким голосом крутились в ее голове, пока она приближалась к тории, готовясь вернуться в мир ками и к роли камигакари.
* * *
Хотя до рассвета оставался еще час, теплое сияние уже исходило из окон дома. Сохэи внутри явно собирались продолжить поиски с первыми лучами. Хотя монахи-воины были хорошо обучены бою и изгнанию ёкаев, они не были лесниками, так что они будут рады прекращению походов в лес. После похода по горам она замерзла и перспектива тепла и мягкой подушки затмевала ее страх встречи со всеми.
Хотя она собиралась пойти сразу в дом, в саду ее ноги повернули в другую сторону. Она в странном трансе медленно пересекла мост и остановилась у края двора.
Она прекрасно помнила первый визит в храм Шираюри. Обрамленное тории на вершине лестницы огромное священное дерево с золотыми трепещущими на ветру листьями отбрасывало тень на длинный двор. Обветренные статуи кома-ину, каменные стражи, всегда защищающие дом ками, сидели у двухэтажного зала поклонений с крышей с изогнутыми краями.
Она едва узнавала тот храм в открывшемся перед ней разрушенном месте.
Глубокая кривая трещина пересекала камни двора, оставив уродливый черный шрам. Земля во многих местах была разворошена, упавшие ели покрывали камни. Древний клен лежал на сцене, сломав крышу.
Зал поклонений был пустой оболочкой. Стены были сломаны, дерево почернело от огня. Что-то, похожее на огромного ворона, пробило фасад здания, разбив резные украшения на входе. Статуи кома-ину теперь были лишь обломками камней среди прочих осколков. Только священный дуб пережил разрушение.
Ее горло сжалось. Прекрасный маленький храм, за которым ухаживали Фуджимото и Нанако, был развалинами. С широкой трещиной в земле чинить двор будет дорого, а то и невозможно. А храм, простоявший лет сто, мог вообще оказаться за гранью спасения.
Во время ужасной битвы четыре дня назад она не думала о разрушении, жизни на кону были куда важнее. Но теперь она видела ущерб, нанесенный боем Юмея и ками, разрушительной силой Изанами, и ей хотелось, чтобы был способ отменить его. Вытерев щеки, она повернулась к дому.
На другой стороне моста стоял Катсуо.
Его волосы были спутаны, словно он только встал с постели, но он был в форме сохэя с катаной на бедре. Жар вспыхнул в ней, сдавливая, при виде него. Она попросила поцеловать его, когда они расстались, и она приковала его офуда, чтобы он не побежал за ней в лес. Вина не покидала ее с того времени.
– Эми? – сказал он так тихо, что она едва услышала. Его лицо было белее снега, глаза расширились.
– Катсуо, – прижав руки к бедрам, она низко поклонилась. – Мне очень жаль…
Его быстрые шаги простучали по деревянному мосту. Она подняла голову, а он бежал к ней. Она удивленно вскрикнула, когда он обхватил ее и прижал к себе в крепких объятиях.
– К-Катсуо? – пролепетала она.
– Ты жива, – хрипло сказал он. – Когда я увидел тебя, стоящую там в этом белом кимоно. Я подумал, что ты – призрак.
Она моргнула. Призрак? Возможно, в белом кимоно и с распущенными спутанными волосами она напоминала заблудшего духа. Он не отпускал ее, и она отклонила голову, чтобы посмотреть на нее. Он забыл, что ему нельзя было трогать камигакари, или ему было все равно?
Он отпрянул на полшага, чтобы взглянуть на нее, держа ее за плечи, словно боялся, что она пропадет, если ее отпустить.
– Ты ведь жива?
Она слабо улыбнулась.
– Да, я жива.
Его хватка стала слабее, и он выдохнул, его взгляд скользнул по ее лицу.
– Где ты была?
– В основном, в горах, – пробормотала она, опустив голову. – Прости, что тебе пришлось беспокоиться столько дней. Я не хотела так задерживаться.
– В горах? Пять дней? А как же укрытие и еда…?
– Я была… в доме Тэнгу, – его глаза расширились от ужаса и злости, и она поспешила продолжить. – Он не лучший хозяин дома, но и не плох. Он приносил еду, но не давал мне гребень для волос и разозлился, когда я попросила у него другую одежду. Его вороны хотели съесть меня, но он сказал им не трогать меня…
– Его вороны что?
– Наверное, я вкусно пахну? Они хотели съесть мою ки.
Он стиснул зубы.
– Зачем ты вообще там была?
– Долго рассказывать, но у меня не было выбора после... – она посмотрела на развалины храма.
Он отпустил ее и отошел, проследил за ее взглядом.
– Горожане сказали, что было землетрясение. Сюда пришелся весь ущерб, в Кироибара почти не трясло.
– Землетрясением почти не описать Изанами, – с горечью ответила она. Город был южнее храма, повезло, что он избежал ущерба.
– Изанами? Что ты знаешь об Изанами?
– Сначала расскажи, что знаешь ты.
– Ее посланники показались через пару часов после того, как ты убежала. Они были одеты как сохэи, но я… никогда не видел раньше ками во плоти, но я сразу понял, что это не люди. Они сказали гуджи Ишиде и каннуши Фуджимото, что они слышали о нападении ёкаев и пришли забрать тебя в безопасное место. Когда они узнали, что ты убежала в лес, то сказали, что найдут тебя, а сама Изанами прибудет, чтобы убедиться, что ты в порядке.
Она скривилась. «В порядке» и «мертвая» не были синонимами.
– Ками приказали нам уйти, потому что барьер тории был слишком поврежден, чтобы защитить нас. Гуджи Ишида спорил, но… – он недовольно поежился. – Ками были непреклонны, а когда они начали злиться, гуджи Ишида сдался. Мы ушли.
Вина проступила на его лице.
– Нам явно не стоило уходить, ведь ты была в горах одна все это время… с ёкаями. Гуджи Ишида пытался узнать, что происходит с поиском тебя, но гуджи Изанами ничего не говорил. Три дня без вестей, и мы вернулись и нашли храм, разрушенный землетрясением. Посланников Изанами не было.
Он смотрел на нее.
– Расскажи, что случилось, Эми. Почему ты ушла без меня? Почему ушла к Тэнгу? Почему вернулась сейчас?
Она скривилась от волны вины.
– Прости за то, что я сделала, Катсуо. Но я не могла пустить тебя туда. Это было слишком опасно.
– Но моя работа – защищать тебя.
– Ты не мог защитить меня там. Тэнгу ненавидит людей, он терпит меня, потому что я полезна, – она покачала головой. – Не важно. Мне нужно поговорить с гуджи Ишидой.
– Его здесь нет. Он вернулся вчера в Шион, чтобы узнать о происходящем от храмов Изанами. Мы не знали, нашли ли тебя посланники Изанами, забрали ли в безопасное место, или ты все еще блуждаешь в горах.
– В Шион, – повторила она. Это все усложняло. – Мне нужно поговорить с ним.
– Как только Ишида увидит тебя, он запрет тебя в храме до солнцестояния, чтобы ты не сбежала снова.
– Нет. У меня приказ о Аматэрасу, и он должен помочь мне с его выполнением.
Его рот раскрылся от удивления.
– От самой Аматэрасу?
– Да. Нам нужно отправиться в Шион немедленно, и тебе нужно идти со мной. Здесь опасно.
– Тории…
– Не в том дело. Сюда все еще может пройти Изанами с подчиненными.
Его глаза расширились.
– Я все объясню, – сказала она. – Каннуши Фуджимото здесь? Я должна…
Ее перебил вопль со стороны дома. Нанако бросилась к Эми и Катсуо, из-за угла здания показалась группа мужчин. Мико бежала, ее красные хакама хлопали, а широкие рукава белого кимоно развевались. Боясь едкого тона Нанако, Эми отпрянула назад.
Но вместо этого Нанако остановилась и обхватила ладони Эми, сжала их, судорожно выдохнув.
– Эми! – воскликнула она, впервые назвав Эми по имени при ней. – Ты в порядке! О, слава ками! Что случилось? Ты такая бледная и… твои волосы. Что с твоими волосами? Это кошмар.
Мужчины выбежали на мост, десяток сохэев вместе с Минору, их вел Фуджимото. Он придерживал высокую шляпу, та почти падала с его головы, его потрясенный взгляд скользил по ней. А потом его недоверие превратилось в гнев.
– Камигакари Кимура, где… – строго начал он.
– Даже не начинайте! – Нанако повернулась к каннуши так агрессивно, что он отпрянул в сохэев. – Не видите, что она замерзла? Ваши вопросы подождут. Камигакари здесь и невредима. Этого пока что хватит.
Она обняла Эми рукой и повела за собой.
– С дороги! Вы поговорите с ней, когда я закончу.
Никто не спорил, в том числе и Фуджимото, они отошли под стальным взглядом Нанако. Потрясенная Эми безмолвно позволила Нанако отвести ее в дом, лишь один раз взглянув на Катсуо, а тот был таким же растерянным, как она. Нанако обнимала Эми рукой и говорила о теплой ванне, горячей еде и чистой одежде, не задавая вопросов, кроме уточнения насчет еды.
Полчаса спустя Эми оказалась в горячей ванне. Рядом ее ждало мягкое полотенце, и еще одно ждало ее волосы. Нанако помогла ей расчесать их, потратив почти десять минут на распутывание и вытащив поразительное количество мусора. Мико оставила ее согреваться, пообещав, что завтрак будет готов, когда Эми выйдет. Она не знала, почему Нанако вдруг стала такой милой, но тревога мико была искренней.
Эми погрузилась ниже, вода коснулась ее подбородка. Жар проникал в нее, и напряжение в мышцах таяло. Она должна была чувствовать себя виноватой за промедление, но не думала, что час что-то изменит, хотя Широ, где бы ни был, мог возразить. Ей казалось, что она смывает с себя жизнь ёкаев, которая окружала ее последние несколько дней. Было приятно лениться, есть и спать, когда хотелось, без обязанностей и ожиданий.
Она закрыла глаза, расслабляясь на несколько минут перед встречей с Фуджимото. Этот разговор не будет приятным, но она не думала, что спорить с каннуши сложнее, чем с Тэнгу.
* * *
Эми открыла дверцы шкафа.
За ней Фуджимото, Нанако, Катсуо и Минору безмолвно ждали. Она просунула руку между слоев сложенной простыни и вытащила руководство каннуши. Повернувшись к ним, Эми открыла книгу на странице, где описывалась ее судьба камигакари, и протянула Фуджимото. Он нахмурился, забирая книгу, и принялся читать.
Она вытащила из шкафа и свой дневник. Между страниц лежало черное перо ворона.
– С этой книги все началось, – пробормотал она, гладя блестящее перо. – Так я узнала правду о камигакари, потому я и оказалась в лесу в ту ночь.
Она рассказала им, как встретила в лесу раненого белого лиса и с помощью Катсуо принесла в храм. Когда она описала, как лис превратился в человека, Фуджимото уронил руководство каннуши и неразборчиво залепетал. Подобрав книгу, Нанако шикнула на него.
Эми описала сделку с Широ и встречу с Тэнгу. Она старалась выдавать как можно меньше подробностей, перешла к побегу из храма и встрече с Коянэ, подчиненным Изанами. Никто не пытался перебить ее, после того как она описала, как ками попытался убить ее.
Махнув им следовать за ней, Эми вывела их из дома к мосту. В разрушенном дворе она указала на почерневшие камни.
– Коянэ отправил двух ёкаев, чтобы схватить нас в храме. Широ боролся с ними. Его лисий огонь оставил след на камнях.
Фуджимото поджал губы в тонкую линию от злости, когда она рассказала, как убежала из храма к Широ, чтобы убрать оставшиеся оненджу, но его гнев испарился, когда она дошла до части, где их поймали ками. Эми было не по себе, когда она пошла к главному залу среди обломков входа. Подняв кусок доски, она убрала его в сторону в центре комнаты и посмотрела на пол. Тусклые белые линии отмечали круг, сковывавший ее. Ей стало еще хуже.
Сглотнув, она указала на темное пятно на полу.
– Признавшись в убийстве всех камигакари Аматэрасу, Изанами ударила меня ножом в живот.
Нанако вскрикнула, Катсуо побелел. Рассказывая о случившемся дальше, она вывела их из храма, они пошли мимо кабинетов. Земля становилась грубее, ее пересекали разломы и упавшие деревья. Она остановилась у края круга из камней, где Изанами пыталась обновить проклятие оненджу у Широ, и закончила рассказ ужасной битвой между ками и ёкаем и последними указаниями Аматэрасу.
Повернувшись к остальным, она подняла черное перо.
– Последние несколько дней я была с Тэнгу и Широ, приходила в себя после явления Аматэрасу. Но теперь я должна выполнить данное мне поручение.
Она посмотрела на мрачного Катсуо и на Фуджимото. Челюсть каннуши шевелилась, он смотрел на круг, трещины на земле, изогнутые корни деревьев, что все еще были спутанными после влияния Изанами. А потом его взгляд остановился на черном пере в ее руке, и кустистые брови сдвинулись.
Она глубоко вдохнула и приготовилась защищаться.
Фуджимото потер подбородок.
– Смертным, как мы, не понять ками. Думать, что Аматсуками обернется против сестры… что ёкай станет союзником человека и будет биться за ками… Абсурдно, я бы сказал! Но я вижу доказательства… – он прижал ладони к бедрам и согнулся в поклоне. – Камигакари Кимура, я прошу прощения за сомнения в вас.
– Я… могу только поблагодарить за то, что вы поверили мне, каннуши Фуджимото. – удивленно пролепетала она. – Прошу, не нужно извиняться.
Он выпрямился слишком быстро, и его головной убор упал. Он подхватил его и вернул на голову.
– Нам нужно доставить вас в Шион без промедления. И эвакуировать всех из храма на случай других опасных посетителей.
Слезы грозили прорваться из-за того, как легко он принял правду, хоть и нелепую, как он сказал, и от его готовности помочь. Она недооценила его.
Эми склонилась в поклоне.
– Вы истинный и верный слуга Аматэрасу, каннуши Фуджимото.
– О, хватит, – проворчал он. – Не стоит. Нельзя тратить время. Нанако, соберешь вещи госпожи? Минору, собери сохэев.
Нанако и Минору ушли. Фуджимото повернулся к Эми.
– Госпожа… – он поправил головной убор. – Я вижу, что вы говорили правду, и я поддержу вас, но гуджи Ишида…
Она кивнула. Фуджимото не нужно было заканчивать мысль, ведь она уже понимала все. Убедить Ишиду будет не так просто, а она не хотела думать о последствиях провала.
ГЛАВА 4:
Машина плавно остановилась. Эми не двигалась, а Нанако, сидящая рядом с ней, расстегнула пояс безопасности и открыла дверь. Холодный ветерок проник в машину, принеся запахи свежего снега, хвои и выхлопных газов. Эми смотрела на руки, сжатые на коленях, бледные на фоне красных хакама.
Они спешно покинули храм, и она не смогла ускользнуть и найти Широ, Нанако и Фуджимото быстро усадили ее в машину. Она была уверена, что Широ поймет, куда она уехала, но не могла перестать смотреть в заднее окно машины, пытаясь отыскать на дороге вспышку белого меха.
Голоса доносились до ее ушей, тихий разговор посетителей храма. Некоторые говорили с приглушенным уважением, другие с бодрым восхищением, а остальные потрясенно восклицали. На территории храма людей будет еще больше, а еще множество каннуши, мико и сохэев, учащихся или работающих в Шионе. Когда она в последний раз ходила по этим землям, она была знаменитостью, почти принцессой.
Но это было до того, как она узнала правду. В детстве она думала, что быть камигакари – значит стать ками. Когда она узнала темную правду, скрытую ото всех, кроме нескольких каннуши, ее восприятие дней, проведенных здесь, изменилось. Как теперь она будет говорить с Ишидой, зная, что он вел ее к гибели много лет, не испытывая вины за ложь, скрывавшую неизбежный конец ее жизни?
Дверь рядом с ней открылась.
– Эми?
Выбора не было, и она заставила себя посмотреть на Катсуо.
Тревога смягчила его лицо.
– Ты готова?
Готова? Она не знала. Она глубоко вдохнула. Она сражалась с опасной Аматсуками. Конечно, она сможет смело справиться с возвращением в храм Шион.
Она вышла из машины и тут же посмотрела на другой конец улицы. В сторону звука воды.
Растянувшись на сотни ярдов, широкий деревянный мост выгибался над сияющей рекой. Дальний берег был окутан зеленым и белым: сотни крупных елей и буков были покрыты снегом. В конце моста выделялись красные тории.
Фуджимото кашлянул.
– Сюда, сюда, – сказал он, направившись по улице. – Скорее.
Эми заставила себя двигаться, радуясь уверенному Катсуо справа. Нанако шла слева от нее, и оставшийся сохэй плелся за ними. Они подошли к мосту, и небольшая группа посетителей с уважением отошла в сторону. Рабочие, ученицы, мамы с детьми – разные люди приходили сюда помолиться Аматэрасу. Они хоть понимали, что ками существуют на самом деле? Могли ли они представить, что простая мико, проходящая мимо них, скоро станет Аматэрасу, бессмертным созданием в человеческом теле?
Тихая река текла под мостом, и Эми была рада, что ее страх не вспыхивал. Мост был широким, вода была далеко внизу, там остались и ее страхи. Они дошли до дальнего берега, огромные тории возвышались перед ними, раскинувшись во всю ширину моста. Она остановилась и низко поклонилась.
Когда она ступила на гравий под тории, тепло поднялось по ее ногам, наполняя тело приятным жаром. Она не сдержала улыбку, священная земля приветствовала ее. Расправив плечи, она пошла по тропе, заставляя остальных спешить, чтобы не отставать от нее. Широкая дорога шла среди деревьев, вела посетителей к храму.
Вторые тории показались впереди, деревья сменились открытым местом, как в парке. Несколько десятков посетителей окружали длинное строение с крышей, где был фонтан, где они символически очищали тела, ополаскивая руки и рты. Эми едва заметила, что они смотрят, как она повернула налево и пошла прочь от фонтана. Она шла дальше, направляясь к залу поклонения, где люди молились Аматэрасу. Но она пришла сюда не молиться.
За деревьями вправо и влево тянулась белая стена, в центре разделенная открытыми вратами, порог был накрыт маленькой крышей с черепицей. Она прошла сквозь них в просторный двор. Большие квадратные камни делали поверхность во дворе гладкой, ее прерывали только восемь вишневых деревьев, растущие кругом в центре. Золотые листья еще цеплялись за ветви, хотя вишен давно уже не было.
Десяток зданий заполнял пространство двора, но все их затмевало строение напротив нее. Это здание было высотой в три этажа с изящными изгибами крыш, резными деревянными украшениями и двумя статуями кома-ину у ступенек. Здание было внушительным и прекрасным. Зал очищения был местом гуджи, там отдыхали каннуши и обучались будущие слуги Аматэрасу. Когда ками-подчиненные Аматэрасу займут тела людей, они тоже будут жить в этом зале.
Двор кипел активностью: мико с метлами воевали со снегом и листьями, сохэи носили оружие, каннуши занимались разными заданиями. Эми ощутила на себе взгляды и подавила желание остановиться. Вместо этого она подняла голову и пошла вперед. Три года назад ее увезли отсюда после смерти Ханы, словно изгнали из дома за беспечность, но она не собиралась вести себя теперь как виноватая. Она была камигакари. Сосуд Аматэрасу. Она не дрогнет.
Все движения во дворе замерли, все остановились и смотрели, как камигакари идет к залу очищения. Конечно, они узнали ее. Все в храме знали ее имя и лицо. Она тоже почти всех тут знала.
Когда она прошла половину двора, оказавшись почти в центре круга из вишневых деревьев, широкие двери зала распахнулись. Двое каннуши вышли и отодвинулись в стороны. Мужчина за ними остановился у ступенек и смотрел, как она приближается.
Гуджи Ишида был внушительным, как и здание за ним. Он был высоким и источал власть и силу, которые не снились Фуджимото. Его высокая черная шапка дополняла образ, его форма была их прекрасного лилового шелка с темным узором на широких рукавах, свисавших почти до пола.
Его внимание давило на Эми, пока она шла по двору. Только добравшись до ступеней, она осмелилась поднять голову. Его темные глаза смотрели с морщинистого лица с высокими скулами, впалыми щеками и квадратным подбородком. Он не был красивым, но его строгий вид было невозможно забыть.
Она низко поклонилась, выражая уважение. Шорох за ней подсказал, что остальные повторили за ней. Через миг она выпрямилась, глядя на землю. Пока Ишида не заговорит с ней, она могла лишь стоять и ждать. Все во дворе безмолвно смотрели на них.
– Камигакари Кимура, – сказал Ишида, его сухой голос был ни холодным, ни теплым. – С возвращением.
Она посмотрела ему в глаза, но не смогла прочитать его взгляд. Он кивнул на двери и развернулся, шурша. Он вернулся в зал без лишних слов. Она оглянулась на Катсуо и Фуджимото. Первый был встревожен, а второй кивнул ей.
Сглотнув, Эми поднялась по ступенькам и вошла в зал впервые за три года.
* * *
Опустив поднос с чаем перед Эми и поклонившись, юная мико отодвинулась на коленях, встала и быстро покинула комнату, закрыв дверь за собой. Эми коснулась края чашки, фарфор выглядел так, словно легчайшее прикосновение к нему разобьет его. Она не видела такой хороший фарфор, покинув Шион.
Она была одна в маленькой, но красивой комнате, окруженная разрисованными стенами из рисовой бумаги, с красиво сплетенными татами на полу. Подушка под ней была покрыта гладким шелком. Она никогда не думала о роскоши, пока жила здесь, но, проведя столько времени в храмах, где с трудом могли залатать крыши, она задавалась вопросом, откуда брались деньги на всю эту роскошь.
Ишида и Фуджимото встретились в другой комнате. Она сжала губы, наливая горячую жидкость в чашку. Стоило ли ей настоять на своем присутствии? Правильные манеры так прочно въелись в нее, что она даже не возразила, когда Ишида отослал ее ждать. Ей стоило что-нибудь сказать, но она слишком сильно привыкла слушаться его.
Фуджимото знал всю историю – важные части, ведь об отношениях с Широ она почти не рассказывала. Но он знал достаточно, чтобы объяснить важность ее миссии Ишиде. Может, опытному каннуши Ишида поверит больше, чем ей. Ее наставник никогда не говорил с ней нормально в прошлом. Их разговоры всегда ограничивались парой фраз насчет ее самочувствия.
Она пила чай, медленно опустошая чашку, пока шли минуты. Как долго Широ будет добираться до Шиона? Будет ли он бежать сам или попросит Юмея донести его? А если он не сможет ее найти? Ее тревога впивалась в нее, Эми заставляла тело расслабиться, как при медитации.
Она допивала вторую чашку чая, когда дверь открылась. Вошли Фуджимото и Ишида, и гуджи повернулся, чтобы закрыть дверь, а она заметила в коридоре третьего человека. Дверь закрылась, Ишида обошел стол, шурша длинным одеянием, и сел напротив нее.
Фуджимото сел, скривившись. Эми взволнованно посмотрела на Ишиду.
– Камигакари Кимура, – сказал он, хриплый голос нарушил тяжелую тишину. – Я сожалею, что твое возвращение в Шион после долгого отсутствия прошло не так празднично, но мы рады, что ты вернулась невредимой.
Она нахмурилась. Праздновать в нынешних обстоятельствах точно не хотелось.
– Каннуши Фуджимото смог рассказать вам о случившемся в храме Шираюри? – спросила она. – И о том, что мне сказала делать Аматэрасу?
– Последние две недели для тебя выдались сложными, – ответил Ишида. – Твоя безопасность теперь обеспечена, и мы сделаем все, чтобы помочь тебе.
– Помочь… Помочь найти Кунитсуками?
Ишида поднял чайник. Он наполнил чашку и поставил перед Фуджимото, а потом налил чаю себе.
– Твое здоровье для нас важнее всего, – сказал он. – Осталось всего пять недель до солнцестояния, и мы должны убедиться, что твои тело и дух готовы исполнить долг перед Аматэрасу.
Она сжала пустую чашку, борясь с желанием раздавить ее. Исполнить долг. Он знал, что она была в курсе лжи, которую он плел. Она глубоко вдохнула и выдохнула, прогоняя боль и гнев, вызванные его словами. Для Ишиды Аматэрасу была важнее, его ками нужен был послушный сосуд. Жизнь Эми не была важной на этом фоне. Его предшественники выбрали обман для достижения этой цели, и его решение продолжать ложь не изменится, что бы она ни сказала.
