Текст книги "Жатва (СИ)"

Автор книги: Марго Федоренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

Женька с усилием оторвал от себя эту пиявку-зефирообожалку.

– Так! Тебе пора в душ и баиньки! – держа Арину за плечи как можно дальше от своей многострадальной шеи, подытожил Женька.

– Ура! Мы идём в душ, – радовалась чему-то Арина.

– Не-е-ет! – гаркнул Женька: – В душ идёшь только ты!

Арина насупилась и сразу сникла.

– Злюка! Скажи правду, я тебе не нравлюсь? Это потому что я полная? – надула губы Арина, и в её глазах заблестели слёзы.

– Нет, с чего ты взяла, что мне не нравишься?! Даже наоборот… очень мне симпатична… и фигура у тебя, что надо! Просто ты сейчас пьяна, завтра протрезвеешь и будешь от стыда сгорать от сегодняшних чудачеств. Я тебя знаю! – поспешил убедить подругу в обратном Женька, также держа её на расстоянии от себя. Ему сейчас стоило неимоверных усилий сдерживать не самые благородные порывы, посему вопрос Арины удивлял. Напротив, Женьке уже сейчас стыдно за то, что позволил парочке пошлых мыслей погулять по голове.

– Ты говоришь так, чтобы меня не обидеть! – надула губки Арина, вырвавшись из его рук, и демонстративно отвернулась.

– Нет, это правда! Арин, ну не обижайся, ты мне очень дорога! – с мольбой в голосе проговорил Женька, уже сам не рад сложившимся обстоятельствам.

В его голове промелькнула шальная мысль, что надо было самому напиться, может, не таким серьёзным был бы сейчас и не обидел бы отказом девушку. А с другой стороны, чего хорошего в подобных приключениях? Завра ведь протрезвеешь, а стыд за содеянное останется.

– Правда?! – оживилась внезапно девушка. – Тогда… тогда отнеси меня баиньки! Мой верный скакун! – Арина тот час повеселела то ли от градусов, удравших в голову, то ли убедившись в своей ценности для сердца друга.

– Блин… теперь я конь, как в жизни всё изменно! – с иронией произнёс Женька с напускным хмурым видом.

Вот точно зря не выпил! Пришлось тащить на руках до номера юную зелёную фею, которая напевала на каком-то странном, мелодичном языке песню.

– Арин, что это язык? – поинтересовался Женька.

– Народный язык ледяных фей наёри. Мне мама эту колыбельную пела перед сном, – Арина склонила устало голову на плече Женьки, от него веяло уютом и безопасностью. Она давно такого не испытывала, а ещё ей нравилось тепло, идущее от его души.

– Феи? Откуда твоя мама знает этот язык? И что, вообще у фей был язык? Они что, существовали или как? – посыпались вопросы у Женьки, но ответить уже было некому: Арина тихо засопела, нежно обхватив его шею изящными ручками, на её лице обозначилось умиротворение, которое бывает на лицах спящих детей.

Она в этот момент казалась беззащитной и невинной, и вызывала одно желание: защитить любой ценой. Женька привык заботиться о себе сам, не надеясь на чью либо поддержку и не требуя её, он подумать не смел, что когда-либо найдёт ещё кого-то, достойного заботы, хотя от него ничего не требовали. Арина вообще никогда не просила у него помощи, всегда добивалась всего сама, и каких это стоило ей трудов, знала лишь она. Такая же одиночка, как и он. Никому не нужная, всем мешающая, потому что слишком независима. Женька, как и Арина, – всего лишь гости в этом мире, когда его создавали, про них забыли, поэтому им под час мерещится, что они тут чужаки.

Всем было хорошо, они забылись сладким сном, а что делать Женьке с его бессонницей? И от нечего делать он стал копаться в Интернете, ища информацию о феях и «Жатве»…

* * *

Наутро все выпивающие страдали от похмелья, и только Женька хитро щурился и снисходительно на всех взирал, за что ему желали всех благ. Сложнее всего пришлось Арине, ведь к жуткой головной боли прибавилось чувство стыда за вчерашнее поведение. Она то и дело ходила по пятам за Женькой и извинялась. Да только никто от неё этого не требовал, наоборот, отнеслись с пониманием, даже поднесли юной жертве зверского похмелья воды и крепкого чая. Арина была благодарна Женьке и обещала ему портрет, на что этот засранец не преминул подколоть, мол, хоть не в стиле ню, за что получил подушкой по наглой ухмыляющееся «моське».

Айдар, как и обещал, отвёз ребят на работу, девочки даже отказались заезжать домой, чтобы переодеться. И работники кафе успели оказаться на рабочем месте раньше шефа. А Наринэ и Галина Петровна не выдали опоздавших гуляк, лишь заговорщически подмигивали и с улыбкой говорили: «Ох, молодёжь!» Айдар с ребятами уехали по своим работам. День начинался в бешеном темпе, ведь приходилось нагонять упущенное время. Карина с Ариной даже не поругались! И Женька подумал, может, почаще им устраивать вылазки за город, правда без попойки в конце, а то так печени не напасёшься.

Время шло к двенадцати, и людей становилось всё больше, заказы сыпались и сыпались, заставляя девчонок носиться взмыленными между столов. У Карины начали ныть ноги от каблуков, а Арина уже час хотела есть, и живот громко требовал обратить на себя внимание замученной хозяйки.

Истошный вопль женщины разнёсся сквозняком по залу. Потом какой-то мужчина стал ругаться и звать официантку. Услышали звон посуды и возмущения. Арина подошла к посетителю:

– Вы только посмотрите на это! – мужчина с густой бородой средних лет показывал стакан, наполненный гранатовым соком.

– А что не так? Сок слишком кислый? Или туда что-то угодило? – начинала раздражаться на чрезмерно придирчивого посетителя Арина, вечно такие ищут изъяны в других, сами при этом ведут себя по-свински. Ещё сейчас Ваник Ашотович начнёт возмущаться.

– Я не заказывал гранатовый сок! Я заказал воду! – указывая на стакан, сыпал молнии из глаз посетитель, хмуря брови.

– Ах… Вам перепутали заказ? Простите, пожалуйста. Сейчас поменяю… – и только Арина потянулась за стаканом, как клиент возразил:

– Нет, дело не в этом. Мне принесли именно воду! А за какой-то миг она побагровела. И стала, как гранатовый сок, но принюхайтесь, какой же сок пахнет кровью? Хотя, может, это просто металлический запах, но всё же неприятно.

Арина посмотрела на мужчину и не могла решиться, послать его сразу к психиатру или ограничиться тем, что покрутить пальцем у виска. Потому как вода сама по себе цвет не меняет, тогда выплывет другая теория: посетитель просто шутит, и вот это бесит ещё больше. Девушка тут загибается, скоро в голодный обморок шмякнется, а этот нахал, сытый и довольный, издевается! Небось, в воду какого-то красящего порошка подсыпал и пытается сенсацию раздуть. Арина гневно сверлила взглядом посетителя.

– Мужчина! Мне некогда шуточки шутить! Идите развлекаться в другое место!

– Но я не шучу, то, что я говорю, это правда! – обиделся посетитель.

– Девушка! Девушка-а! – позвал женский голос Арину, она оглянулась и увидела женщину бальзаковского возраста с короткой стрижкой, она сидела за соседним столиком.

– Да? – на хмуром лице Арины отразилось недоумение.

– У меня то же самое, только в бутылке! Я её с собой принесла, а купила в супермаркете. Хотела попить, а тут – на тебе! – и женщина показала на бутылку известного бренда воды.

Арина скептически хмыкнула, подошла поближе взяла в руки и к удивлению поняла, что бутылку не вскрывали: на ней ещё оставалась заводская пломба.

– Хм… то, есть вы из неё не пили? – вопрос, конечно, идиотский, но Арине хотелось лично от посетительницы услышать подтверждение.

– Конечно, нет. Она же красная! Правда, я не знаю, как из бутылки пахнет, но и проверять не желаю! – брезгливо скривив губы, посетительница посмотрела растеряно на мужчину, а потом на Арину.

– Я к тому веду, что вы её не открывали? – уточнила Арина, призадумавшись.

– Боже упаси! – воскликнула испуганно женщина, бледнея и с омерзением глядя на таинственную красную жидкость, плескающуюся в бутылке.

Крик из кухни заставил уже Женьку оторваться от работы и пойти на разведку. Он застал в немом ужасе замершую Наринэ, смотрящую на бутыль с… алой водой!

– Наринэ, что тут случилось? – удивился Женька, и предчувствие чего-то не хорошего закралось душу.

– Вода… Вод-да-а! Он-на… стала… кра-асной! – пыталась ответить женщина, но каждое слово выговаривалось с трудом, ведь в горле застрял ком.

– В смысле? – Женька был в полной растерянности, он подошёл к бутыли с водой, скептически осмотрел. – Странно, заводские пломбы на месте, то есть её никто не вскрывал, чтобы подсыпать что-то. Может, кто шприцом проколол, ввёл что-то, хотя слишком толстый пластик для этого, – размышлял вслух бармен.

Наринэ молилась на родном языке, вскинув руки вверх. Арина, которая также прибежала на крик, подошла осмотреть бутыль, но согласилась, что та нетронута.

– Что тут происходит вообще? Почему не работаете? – зашёл на кухню Ваник Ашотович, чем-то раздраконенный.

– Да вот, собственно, сами посмотрите! – предложил Женька, указывая на бутыль с загадочной жидкостью.

– Ух ты! – это Арсен воскликнул восторженно. – Винишко!

– Нет, это была вода, а теперь невесть что! – покачала головой Арина, капая успокоительный настой для Наринэ.

– Хм… правда? А зачем вы её покрасили? – с детской непосредственностью на лице спросил Арсен, на него хмуро посмотрела вся собравшаяся компания, на их лицах читался неоспоримый приговор: «Идиот!»

– Кстати, посетители так же жалуются на покраснение воды! Мне показывали бутылку воды, поменьше, вода в ней тоже побагровела, – сообщила Арина.

– А какой фирмы была бутылка? Может, это косяк определённого завода по расфасовке воды? – предположил Женька.

– Возможно, – пожала плечами Арина.

– О! А что будет, если выпить этой водички? – внезапно озадачился Арсен.

– Хочешь, быть первым, кто её отведает: прошу! – Женька сейчас был образцом вежливой терпимости к умственным недостаткам сотрудника.

Арсен, поразмыслив, сказал:

– Я пить не хочу!

Сумасшествие дня набирало обороты: работа в кафе превратилась в испытание нервов и смекалки для его работников, ведь большая часть воды стала непригодна из-за этого происшествия, плюс посетителей стало меньше, они были нервные и напуганные, ведь никто не понимал, в чём дело, выдвигались различные гипотезы, одна другой сумасшедшей. Плюс ко всему, вода побагровела не только в бутылках, но и в местном озере и речках, чем напугала рыбаков до икоты, а купающиеся мигом повылезали из воды, даже не взирая на жару. В новостях научные умы города объясняли такую резкую окраску воды утечкой на местном химзаводе, даже говорилось, что это шлак вытек. Да только это не объясняло, почему бутилированная вода изменила цвет, даже импортированная из других городов или стран, причём недельной давности, а то и более.

Ваник Ашотович не хотел закрывать кафе, но, увы, пришлось: заявились сэсовцы и приказали прекратить работу до выяснения причин этого ЧП, в противном случае придётся платить штраф. Как директор кафе ругался! Но делать нечего, готовить без воды сложно, даже не помоешь элементарно продукты, а немытыми их готовить – себе проблем не оберёшься с жалобами на отравления. Галина Петровна даже полы помыть не может, ведь из крана тоже течёт алая вода.

Тихая и размеренная жизнь города обратилась в сущий кошмар. Воду пришлось доставлять из соседних городов. Люди, стоя в очередях со всей тарой, что нашлась в доме, ругались на химзавод и друг с другом, все были нервозные и готовы вцепиться друг другу в глотки.

* * *

День следующий начался более спокойно, это был самый мирный день по сравнению со всеми за всю неделю. Никаких происшествий не случилось, более того, вода в речках и озере вновь стала обыкновенного цвета. Всю бордовую воду увезли на утилизацию, а новые партии нормальной заполняли прилавки. Люди городка больше не походили на сгустки злобы с тарой. Кафе открылось позже обычного: ждали воду.

Да только Женьке было неспокойно на душе. Что-то его мучило, точило душевные силы изнутри. Юноша не мог усидеть на месте, в его движениях была суетливость. Он словно куда-то спешил, хотя никуда не торопился. Парнишка не знал, что ему делать с этим состоянием и как бороться. Дела ухудшились ещё тем, что лекарства, поддерживающие его весь этот месяц, закончились. И вот уже сутки Женька был без них. Состояние становилось всё хуже – руки утратили ловкость, болели суставы и даже, казалось, сами кости, перед глазами от боли плясали круги, он с трудом стоял на ногах.

Арина заметила плачевность состояния друга, и её сердце сжалось от боли, глядя на то, как его жизнь угасает. Она предлагала ему вызвать «скорую» или хотя бы отпроситься пораньше с работы, но тут сыграло злую шутку Женькино упрямство.

Что-то неладное с Женькой заметил даже Ваник Ашотович и на вопрос, что с ним, тот сослался на обыкновенную простуду.

– Простуда, как же… иди-ка ты, парень, домой! – не согласился хозяин кафе.

– Я могу ещё работать, моё состояние стало лучше! – заупрямился Женька.

– Не спорь! – Ваник Ашотович был непреклонен.

Женька хотел ещё что-то возразить, но почувствовал жуткую тошноту, подступившую к горлу, и тотчас помчался в сторону уборной.

Ваник Ашотович проводил скептическим взглядом бармена.

– Арина! – громко позвал он, девушка аж вздрогнула.

– Да, Ваник Ашотович, вы что-то хотели? – поинтересовалась она, подойдя.

– Когда это чудо соберёт с раковины свои кишки, отведёшь его домой! Не хочу, чтобы он убился где-то по дороге, а меня посадили за это! – приказал хозяин кафе. – Всё равно вечно вместе шатаетесь.

В словах Ваника Ашотовича сквозила ирония, ему было весело наблюдать за дружбой этих двоих. А теперь не нравилось состояние парня, хотя бармен месяц назад, поступив сюда на службу, и выглядел, как висельник, у которого внезапно оборвалась верёвка, но сейчас его вид стал куда хуже.

– Хорошо, Ваник Ашотович! – не стала спорить с начальником Арина, не потому что боялась прогневать его, а оттого что сама готова была отпроситься, для того чтобы отвезти Женьку домой, ведь и слепому видно: сам он уже никуда не дойдёт.

Вообще надо вызвать «скорую помощь», видно, Ваник Ашотович не хочет лишних проблем, особенно после всех сумасшествий, выпавших на судьбу кафе за последнюю неделю. Как её бесила эта черта характера Ваника Ашотовича! Как так можно? Ему настолько плевать на то, что его сотрудник загнётся? Да если бы Арина не знала, что Женька терпеть не может больницы, наплевала бы на всё и сама вызвала бы врачей в кафе. Да только она помнила, как Женька вырывался из рук работников «скорой», и решила не добивать друга новым стрессом.

Арина подошла к двери туалета, отдутого донёсся шум воды. Она постучала:

– Жень, ты там?

– Да! – после паузы ей ответили.

– Ты как? Только честно! – настоятельно попросила девушка, нахмуривши брови.

– Честно? Хреново! Меня изнутри как будто через мясорубку пропустили, – ответил Женька слабым и хриплым голосом.

– Можно мне зайти? – поинтересовалась Арина.

Да только её опередили, Женька открыл дверь, и Арина ужаснулась: лицо парня было серым, под глазами поселились чёрные круги, а само оно осунулось и было измождено, парень опирался о дверной косяк. Арина взяла друга под локоть и вывела коридором через чёрный ход, предварительно забрав его и свои вещи из раздевалки.

– Так, тебе срочно нужно в больницу! – твёрдо решила стоять на своём Арина.

Женька поморщился:

– Не хочу подыхать в этом вонючем месте! Отвези меня за город и оставь где-то в лесу под деревом, когда я помру, пусть моё тело хоть местную живность покормит, – этот сумасшедший умудрялся в подобном состоянии выдавать шуточки из числа чёрного юмора.

– Ты дурак? – дала краткую, но ёмкую характеристику друга Арина и с укором посмотрела ему в глаза.

– Не-ет. Просто меня в больницу не затащишь! – упрямствовал этот псих.

– Я тебя сейчас отпинаю и не посмотрю на то, что ты помираешь! Если не прекратишь нести всякую чушь! – пылко ответила девушка, её наполняла решимость бороться с этим неведомым врагом, даже если сам Женька уже сдался, ничего, в ней хватит решимости на двоих!

– Ты славная девушка, и я рад, что встретил тебя, с одной стороны, мне грустно, что ты видишь меня таким жалким. А с другой: я счастлив, ведь последнее, что я увижу – это самое прекрасное создание в мире! – с теплом на сердце ответил Женька и посмотрел в глаза Арины, они, как две льдинки, на солнце блестели.

Она поджала алые губки.

– Ты… ты точно псих! Нашёл, чему радоваться! И не такая я уже прекрасная. Последнее, что ты увидишь, это чудовище! – она еле сдерживалась, чтобы не заплакать.

Ехать в общественном транспорте Женька не мог, посему Арина вызвала такси, и они отправились на окраину города, где снимал квартиру Женька. Девушка помогла дойти до квартиры другу, попутно им встретилась соседка, которая возмущалась по поводу расхлябанности современной молодёжи, которая нажирается, аж на ногах не стоит. Арина чуть не подралась с этой брюзжащей тёткой, мало того, что первая на них наехала, так ещё и обвинения всякие напридумывала в адрес реально больного и угасающего Женьки! У этой недалёкой тётки даже и на миг не замерцала мысль, что Женька – не пьяница, а тяжело больной. Арина и раньше недолюбливала людей, а теперь она просто бесилась от их поверхностности, эгоизма и безразличия к себе подобным.

– Арина, солнце моего заката, не бесись, ты, конечно, прекрасна в гневе, но помни, что убийство в нашей стане уголовно наказуемо, а более всего – особо тяжкое! – утешил разбушевавшуюся подругу Женька и поморщился от разрывающей его внутренности боли.

– Не, ну ты видел, эту курицу?! С каким надменным взглядом она это сказала! Как будто всё обо всех знает! Высокомерная тварь! – открывая дверь в Женькину квартиру, ругалась Арина.

– Прости, что тебе приходится не только тащить меня на себе, а и открывать квартиру, блин, кто знал, что мои руки перестанут слушаться. – Женьке не верилось, что однажды с ним подобное случится, а всего день назад он уверено держал пейнтбольное ружьё и мог забраться на дерево; как так случилось, что болезнь всего за сутки набрала обороты?

Как будто кто-то нажал на спусковой механизм и выпустил зверя из клетки. Ему было мучительно стыдно за своё бессилие.

– Плевать, мне нравится быть рядом с тобой, даже если для этого приходится лицезреть не самые приятные вещи. Знаешь, все так упёрлись во внешность, что когда красивая оболочка меркнет, по причине болезни или проблем, то люди отворачиваются от тебя, брезгливо морща нос. Всем нужна красивая картинка, даже если её суть ничем не заполнена.

Арина распахнула дверь, они вошли. Женька проследовал в спальню и тот час рухнул на кровать.

– Спасибо, можешь идти по своим делам, – предложил устало он.

– Мои дела сейчас находятся тут! – расшторивая гардины и открывая окно, ответила Арина, ей в лицо дыхнул свежий ветерок, выгоняя духоту закрытого помещения.

Квартира Женьки была небольшая с новым ремонтом, но без излишеств, из мебели – только необходимое, при этом видно, что он аккуратный владелец, нигде ничего не разбросано, всё на своих местах.

– Ты чего-то хочешь? – спросила Арина.

– Не слишком ли я буду жалким в твоих глазах, если попрошу пулю в лоб? – приподнявши голову с подушки, иронично переспросил Женька.

– Могу предложить топор! Дёшево и сердито решает большинство проблем, а те, что не решит, просто ампутирует, – с сарказмом ответила Арина, закатив глаза: – Где у тебя тут кухня?

– Прямо по коридору и направо! – ответил Женька и от боли сжал с силой простынь так, что аж побелели костяшки пальцев.

Он зажмурился, сцепив зубы.

Арина вернулась, и Женька поспешил сделать самый невозмутимый вид, на который был способен. Да только Арину этот спектакль не подкупал, она покачала головой.

– Давай, выпей это, – девушка подошла к кровати, присев на её краешек, и помогла приподняться Женьке.

– Что это? – спросил он, принимая обыкновенный на вид стакан с водой.

– Тебе от этого полегчает! – нежная улыбка тронула уста Арины.

– Там мышьяк? – иронично изогнул бровь Женька, ну не мог удержаться, чтобы не нести всякую чушь, это немного отвлекало от траурных мыслей и хоть как-то веселило, нет, веселила как раз реакция подруги на его слова.

– Нет, там цианистый калий плюс слабительное. Чтобы пришло время умирать, да некогда! – нашлась что ответить Арина, – Сам же просил!

– Добрая ты душа! Наверное, за это тебя из ада выгнали? – понюхав с подозрением воду, заметил Женька.

– Не-а, не выгнали! Я просто на каникулах, – легкомысленно отмахнулась Арина, кажется, она смирилась с ироничным отношением Женьки к своей болезни, а может, это само заболевание так повлияло на психику, или это лекарства, не зря же они считаются экспериментальными и не используются в широких массах.

Как бы там ни было, обижаться на больных – грех. Да и если бы Женька вёл себя малодушно, жаловался, как ему плохо, Арина не выдержала бы и расплакалась или начала бы злиться на него. Хотя ему и говорить не стоит, насколько дела плохи, и так видно.

– Пей! – и её глаза на доли секунды блеснули холодом, если бы Женька увидел бы это, точно ужаснулся.

– Ну ладно, всё равно помирать, – хоть внешне Женька старался улыбаться и иронизировать, но обида и даже злость не покидали его душу, не мог он смириться, что его жизнь заканчивается. Это нечестно! Почему у одних жизнь будет продолжаться, а у него оборвётся? Что он сделал такого, чтобы заслужить подобное? Это бесило, заставляло кипеть душу в адском кипятке, присутствие Арины охлаждало немного, чтобы душа окончательно не выкипела, и парень не превратился в сплошную мясную оболочку. Её доброе отношение – словно исцеляющий бальзам, конечно, она не волшебница, не исцелит от болезни, но как обезболивающее – вполне работает. Он с благородностью посмотрел на неё: – Я тебе говорил «спасибо» за то, что ты такая классная?

– Нет… – призадумалась Арина, посерьёзнев.

– Значит, сейчас сказал! – воодушевлённо проговорил Женька хриплым голосом, и опять боль развернулась в его теле, вытесняя другие чувства, он чуть стакан с водой не выронил, рука превратилась в безвольную плеть. Благо Арина ловко поймала стакан в полёте, и лишь немного воды из него выплеснулось. Женька рухнул на постель, его сознание погружалось медленно, как тонущий крейсер, в океан агонического безумия.

Арина в молчаливом бессилии наблюдала, как смерть вырывает из её друга душу. Подлое сознание выдало воспоминание из прошлого: её брат, корчась от боли, как теперь Женька, умирал, а она, бесполезная, наблюдала за этим.

Гнев нарастал, как корка льда на озере, Арина с силой сжимала стакан, пока тот не разлетелся в дребезги, на прощание блеснув осколками. На ладони девушки не осталось ран, которые явно появились бы от острых брызг стекла. Перед ней возникла дилемма, которую нужно решать и мигом: пойти против намеченного плана, но спасти одну жизнь, или же оставить всё, как есть, не влезая в его ход. Настолько ей дорога эта душа? Арина с жалостью смотрела на оскалившееся от боли лицо Женьки и задумалась. Она знает его всего месяц, это так ничтожно мало, и как оказалось, опасно много для того, чтобы привязаться к человеку. Почему с некоторыми людьми ты годами живёшь бок о бок и не опечалишься, если вдруг они уйдут из твоей жизни? А вот есть те, кому хватает всего небольшого отрезка времени, чтобы забраться в самый уютный уголок сердца и там поселиться навечно, да так, что и не выселишь? Что в Женьке особенного? Чем он зацепил? Он – не эталон женских мечтаний, но и Арина не падка на шаблонных героев из женских романов. Есть в этом бледном парне одна особенность: он благородный рыцарь. Хотя таковым себя не считает. Вот какой парень будет незнакомой девушке варить по утрам кофе? Да по утрам ты «спасибо» не дождёшься, ведь все злые и не выспавшиеся. И не лень этому балбесу это делать, хотя никто об этом не просил? Делалось это, кстати, бескорыстно. Так же было с её велосипедом, да, получилось немного неуклюже, но всё же, он нашёл время, чтобы заняться проблемой простой сотрудницы. Женька прикрывал её перед Ваником Ашотовичем, если она опаздывала, помогал, просто выслушивал, о чём наболело на её сердце, иногда именно это было нужно даже без советов. Женька всегда был надёжен и не подводил, всё, что делал не ради чего-то, хотя всё имело смысл. Последний настоящий рыцарь. Мама Арины говорила: «у каждой девушки должен быть свой рыцарь». Может, это она имела в виду?

– Ты мой рыцарь… – склонившись над ухом Женьки, произнесла шёпотом Арина, в её душе зарождалась решимость.

Женька, невзирая на нечеловеческую боль, приоткрыл один глаз, в нём было тепло, адресованное своей леди, и уголки рта дрогнули, пытаясь изобразить подобие улыбки. Арина взяла его похолодевшую руку в свою и поцеловала.

На стёклах квартиры вырисовывала причудливые узоры зимняя изморозь, вопреки лету. А вскоре по всему дому поползла холодная стужа, коротая преобразовалась в целые куски льда и сосульки, нависшие на козырьках окон.

Ночь забрала права на Землю и на всё, что на ней притаилось. Из леса подымалась белёсая дымка и стремительно налетела на весь город, укрыв его под своим непроницаемым одеялом. Чтобы утро взорвалось Жатвой…