Текст книги "Кровь оборотня (СИ)"

Автор книги: Маргарита Дорогожицкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА 13

– Вылезай оттуда! – ревел Шастелли сверху. – Или я пристрелю твоего любовника!

– Ага, еще пять минут, – рассеянно отозвалась Марьяна, пытаясь сдвинуть тяжелый обломок с саркофага.

Она-то думала, что обнаружит старые винные бочки, или склад бутылок, или хотя бы завалящую винную пробку, которая бы доказывала, что здесь находился погреб, но ничего такого и в помине не было. Самый настоящий склеп. Здесь пахло сырой землей, камнем и чем-то затхлым. Несколько рядов хорошо сохранившихся саркофагов заполняли пространство. Когда вскрывали мраморные плиты, несколько обломков рухнули вниз, один из них пробил саркофаг насквозь. Марьяна пыталась приподнять разбитую крышку и заглянуть внутрь. Маловероятно, но вдруг там бутылки? Она же слышала сквозь сон… А звон золотых монет?.. Ну хоть какое-нибудь завалящее сокровище…

Сверху раздался выстрел. Марьяна вздрогнула и упустила крышку, чуть не прищемив себе пальцы. Вниз спрыгнул Давид и в одно мгновение оказался рядом, светя на нее фонариком из телефона. Он схватил ее за плечи и встряхнул:

– С ума сошла? Вылезай отсюда!

– Пусти! Где-то здесь должно быть…

Он не дал ей договорить, просто подхватил на плечо и потащил к пролому со словами:

– Гробокопательница чертова!..

– Я искала оружие убийства!.. – брыкалась она.

– В саркофагах? А убийца тогда мумия? – сердился он.

– Уверена, что Касьенн проломили голову киркой! Той же самой, что и вскрывали плиты! И она сама помогала убийце! Он нашел клад и не захотел делиться!

Давид поставил ее на пол и крикнул наверх:

– Нам нужна лестница!

Молчание. Потом старик опять хмыкнул:

– А зачем? Отсюда вы точно никуда не убежите.

– Да-да! – поддакнула ему Марьяна. – Идите по своим делам, нам есть тут чем заняться.

– Это чем же? – насторожился Шастелли.

– Эмм… ну искать кирку, то есть орудие убийства… ну и «Кровь оборотня».

– Лапы прочь от моих предков! – снова разъярился старик. – Или мигом упокоишься рядом с ними!

– Вы не нервничайте так… в вашем возрасте это вредно.

Давид зажал ей ладонью рот и крикнул Шастелли:

– Довольно! Вы что, не видите? Она же психопатка, которая перероет здесь все голыми руками! Спускайте нам лестницу!

– Пусть пойдет и примет душ, от нее несет тухлятиной, – поморщился Давид.

Марьяна с невозмутимым видом отхлебнула кофе и сказала:

– Значит, так. Месье Шастелли, вам интересно? Ваша невестка помогала неизвестному вскрыть мраморные плиты, очевидно, в поисках сокровищ, отсюда и грязь под ногтями. Предполагаю, что после ее убили той же самой киркой, что и…

– Довольно нести чушь, – не выдержал Давид. – Мраморные плиты невозможно вскрыть киркой. Кирка вообще для этого не предназначена.

– Да? А чем же их вскрыли? Ну ломом каким-нибудь, не суть. Надо обыскать…

– Марьяна! Для демонтажа тяжелых мраморных плит нужна профессиональная бригада рабочих-строителей с соответствующими инструментами, это я как специалист говорю.

– Послушай, ну факт же на лицо? Плиты вскрыты? Вскрыты. Или ты хочешь сказать, что Касьенн тайком наняла рабочих, ночью они вскрыли плиты, при этом она им помогала, а потом один из них рассердился на нее и пристукнул ее киркой… ну или чем там?..

Давид вздохнул и, прежде чем ответить, допил кофе, который Бернадетт сварила всем присутствующим. Огюст сидел в прострации и к кофе не притронулся.

– Марьяна, и вы, месье Шастелли, послушайте, что я вам скажу. Плиты были подорваны взрывом, скорее всего, в ход пошла пластиковая взрывчатка.

– Что-о? – поперхнулась кофе Марьяна. – Тьфу!.. Откуда? Я бы услышала взрыв!.. Я чутко сплю! Я слышала, как оборотень бродил в саду, слышала слова, слышала удары кирки, слышала…

Она осеклась. Старик Шастелли повернулся к ней всем корпусом и уставился с подозрением:

– Что слышала?

– Хлопок… – Марьяна прикусила губу.

– Вот именно. При демонтаже фундамента делают отверстия, так называемые шпуры, закладывают туда взрывчатку и подрывают. Уровень шума невысок, но есть опасность обрушения, если ошибиться. Кстати, здесь поработал непрофессионал. Вместо шпуров использовал вентиляционные отверстия, которые давно не функционировали как положено, из-за чего… Одним словом, это вообще чудо, что церковь устояла.

– Непрофессионал, говоришь? – хмыкнул старик.

– Я этого не делал, – отрезал Давид. – Вернее, я бы сделал это по-другому.

– Ладно. Откуда тогда у нее грязь под ногтями? – не унималась Марьяна. – И я точно слышала удары кирки.

– Скорее всего, это была не кирка, а молоток и зубило, которыми доламывали плиты после взрыва.

– Ну какая разница? Касьенн помогала своему убийце, орудуя молотком или киркой, не суть. Главное, что это объясняет, откуда грязь под ногтями. Кстати, Огюст, вы не знаете, куда делось ее кольцо с бриллиантом?

Винодел поднял голову и посмотрел на Марьяну с отрешенным видом:

– У нее не было бриллиантов.

– Ну как же? А то кольцо, что было на ней в день моего приезда? Я же помню. Где оно?

– А, это… Нет, вы ошиблись. Это бижутерия, качественная бижутерия.

– Вот уж нет, я в таких вещах никогда не ошибаюсь, – отрезала Марьяна. – У Касьенн в кольце был крупный бриллиант. Настоящий. И сейчас кольцо пропало. Пусть обыщут дом, вещь-то дорогая. Кстати, а как оно появилось? Это был ваш подарок жене?

– Нет, – мотнул головой Огюст и поморщился, словно от ноющей боли. – Подарок ее отца на день рождения.

– То есть, она вам сказала, что это бижутерия и подарок отца? И вы поверили?

Старший Шастелли покачал головой, словно тоже удивлялся слепоте сына, но вслух сказал:

– Довольно. Оставь моего сына в покое.

– По статистике, в восьмидесяти процентах случаев убийцей оказывается супруг жертвы, – продолжала гнуть свою линию Марьяна. – Огюст, у вас есть догадки, кто мог быть любовником вашей жены?

Теперь гримаса боли проступила на его лице столь явно, что у Давида заныло под ложечкой. Марьяна доиграется!..

– Не смейте так говорить о ней!.. Касьенн никогда бы!.. О, господи!.. Жан-Марк… Что я ему скажу?..

– Как минимум, ваш сын захочет узнать, кто убил его мать.

Старик стукнул кулаком по столу так, что подскочили чашки на блюдцах. Нетронутый кофе Огюста расплескался и брызнул ему на рубашку, оставив темные пятна. Ситуация накалялась.

– Хватит ломать комедию, – старик голоса не повышал, его слова больше походили на шипение ящерицы. – Любовник Касьенн и ее убийца сидит рядом с тобой. Не пытайся его выгородить, или отправишься вместе с ним.

– Куда отправлюсь? – деловито поинтересовалась Марьяна. – Кстати, еще один вопрос, месье Шастелли. У вас ведь тоже был мотив. Почему вы передумали уходить в горы и вернулись? Вам кто-то сообщил о том, что затеял ваш сын у вас за спиной? Это была Касьенн?

Давида вдруг совершенно перестало заботить происходящее. Разум отказывался принимать реальность, обернувшуюся против него, хотя привычно просчитывал варианты. Последний козырь, который раньше казался таким сильным, сейчас померк. Адвокат не успеет с поддержкой, а капитан не станет церемониться. Застрелит при попытке к бегству? Или несчастный случай? Или его просто не довезут до полицейского участка? Почему-то было обидно из-за того, что он так и не узнает, кто убийца.

– Огюст? О чем она? – нахмурился старик.

Огюст замотал головой и закрыл лицо руками.

– Все кончено… все…

– Это я уговорил Огюста произвести демонтаж плит в ваше отсутствие, – отстраненно пояснил Давид. – Кстати, бригада рабочих из Бастии должна скоро приехать, поскольку никто не успел отменить заказ. И мне тоже интересно, почему вы вернулись?

Старика она все-таки довела. Он велел Бернадетт отвести и запереть ее в комнате, а сам посадил под замок Давида. Расследование закончилось, не успев толком начаться. Впрочем, Марьяна радовалась, что ее наконец оставили одну. Она быстро приняла душ, привела себя в порядок, переоделась в брюки и свободную блузу, выглянула в окно и полезла на крышу. Грег уже, должно быть, весь извелся от волнения. Она обещала выйти на связь в девять утра, но проспала, а потом уже и возможности не было.

Сидя на крыше в ожидании полного заряда батареи, Марьяна размышляла над версиями. Увы, старик был прав, все свидетельствовало против Давида. Явные знаки внимания, которые ему оказывала Касьенн, его заинтересованность в церкви, и даже она, Марьяна, вписывалась в схему, давая еще один дополнительный мотив к убийству – желание избавиться от надоевшей любовницы ради новой кошечки. Марьяна выгнула спину и растянулась на крыше, обозревая окрестности.

Давида в роли убийцы Марьяна не видела категорически, но честно попыталась еще раз выстроить логическую цепочку. Касьенн была одета для свидания. Кто мог быть ее любовником? Давид? Марьяне в это верилось с трудом, но все же… Допустим, он назначил Касьенн свидание в церкви, попросил помочь с демонтажем мраморных плит, а потом убил. Вопрос – зачем? Она угрожала ему? Но зачем тогда помогала? Ведь помогала же? Сама пришла в церковь, сама возилась с киркой… тьфу, с молотом и зубилом. А может, он ее заставил? Пригрозил, например, пистолетом? Но какой смысл? Он же мог то же самое провернуть с помощью Огюста. Тот бы помог куда охотнее, а главное – убивать не надо. А может, Касьенн шантажировала Давида? Может, она пришла в церковь уже после взрыва? Услышала хлопок, спустилась в сад и застала Давида на месте преступления? Ага, и совершенно случайно вырядилась как для свидания, а у него при себе оказался пистолет, тоже совершенно случайно! Нелогично это. На кой ляд ему брать с собой пистолет?

Марьяна переключилась на Огюста. Муж-рогоносец. Знал ли он об изменах жены? По его реакции сложно было сказать уверенно, но скорее всего, догадывался. Допустим, он решил убить жену и одновременно подставить Давида, в котором подозревал ее любовника. А что? Это более правдоподобно. Он назначает ей свидание от имени Давида, Касьенн приходит в церковь, вся из себя разряженная, а там Огюст с пистолетом в руке приказывает ей взять кирку… Тьфу! Что ж ее так зациклило на этой кирке? А кольцо? Куда оно делось? Огюст сдирает кольцо с ее пальца и… Куда он его девает? Марьяна бы на его месте подложила кольцо Давиду для полного комплекта улик. А еще бы непременно прокралась бы к нему в дом и припрятала там взрывчатку и кирку со следами крови. Тьфу, опять кирка!.. Марьяна раздраженно царапнула по черепице и забила воображаемым хвостом.

А что со стариком? У него ведь тоже был мотив. Он почему-то вернулся с полпути в горы, наверняка, что-то заподозрил. А вдруг это он был любовником Касьенн? Хотя староват дедуля-то… Ладно, предположим, что он не был ее любовником, а просто решил наказать блудливую невестку и подставить ее любовника. Да, этот вариант правдоподобен… за исключением того факта, что при всем своем богатом воображении Марьяна не могла представить старика, взрывающего семейную усыпальницу. Да он бы скорее без всяких затей пристрелил и невестку, и ее любовника, а потом замуровал их тела в семейной усыпальнице. Хотя… стоп. Если капитан Мондиелли и Касьенн состоят в родстве, то у старика могли возникнуть проблемы… семейная вражда, вендетта, то-сё. Но все равно… Зачем ему взрывать церковь?.. Чтоб наверняка отвести от себя подозрение?.. Марьяне казалось, что она упускает нечто важное.

ГЛАВА 14

Зеленый огонек зарядки перестал мигать, появился сигнал сети на экране телефона, и сразу же раздался звонок. Грег. Волнуется, бедняга.

– Марьяна Петровна! Ну что у вас там случилось? Вы опять проспали? Я уже весь извелся!

– У меня тут убийство случилось, Грег, – сказала Марьяна, покусывая травинку. – Убили Касьенн, а ее свекор Шастелли решил взять правосудие в свои руки. Посадил нас всех под замок и изображает тут из себя… мафиози местного разлива, тьфу!

Грег присвистнул.

– И что теперь? Вызвать к вам полицию?

– Да уже… вызвали. Вызвали свою полицию. С минуты на минуту должен приехать капитан Мондиелли.

– Мондиелли? Погодите-ка… – было слышно, как Грег зашуршал по клавиатуре. – Капитан полиции Симоне Мондиелли? Из Бастии?

– Наверное.

– Касьенн – его племянница.

– Что? – Марьяна выронила травинку изо рта и выругалась. – Твою ж мать!.. Погоди… А ты нарыл что-то про эту семью Мондиелли?

– Покопался я в местных новостных сообществах… В общем, эти Мондиелли были очень круты и долго враждовали с Шастелли, а потом ба-бах! – и переженились. Еще во Вторую мировую… сейчас, секунду, найду этот файл. Вот. Полковник Мондиелли поддерживал итальянцев во время оккупации Корсики, встречался с Муссолини, был при власти и успел хорошо нагреть руки, целое состояние сколотил, отбирая землю у соотечественников. А когда французы освободили Корсику, и запахло жареным, хоппа! – выдал свою дочурку за одного из Шастелли, а тот его спас от трибунала. Короче… сейчас они владеют туристическим бизнесом, заседают в местной администрации, служат в полиции, обретаются в сепаратистах, в общем, разносторонние у них интересы.

– Ясно. Слушай, а ты можешь выяснить… Какие доходы у отца Касьенн? Мог он подарить дочери на день рождение дорогущее кольцо с бриллиантом?

– Ну вы прям думаете, что я вам кто?.. – заворчал Грег. – Погодите.

Марьяна повернула голову на шум. К дому подъехала полицейская машина, из нее вышел толстяк в штатском вместе с молоденьким жандармом.

– Сейчас… грузится его налоговая декларация. Неа, ничего такого за ним не числится. Беден аки церковная мышь. Кстати, о церквях. Джильда дель Вино.

– Что с ней? – подобралась Марьяна, наблюдая, как полицейские вошли в дом.

– Помните, вы просили узнать, что за проект подали в мэрию Бастии? Так вот… это конкурс проектов по охране исторического наследия Корсики и продвижения культурного туризма. В проекте «Джильда дель Вино» выступили четыре гаранта-инвестора на паритетных началах – Огюст Шастелли, Касьенн Мондиелли, Давид Сигу и Поль Катена.

– Что? – зацепилась Марьяна за последнее имя. – Поль Катена? Отец Поль? Он тоже Катена?

– Ну да. Но самое интересное тут другое. В проект вложены немалые деньги, но насколько я понял, ни у кого из участников таких денег не было… кроме Давида. Я сначала подумал, что он попросту хотел отмыть бабки, но вот засада… Вчера Касьенн позвонила в администрацию и отозвала проект из конкурса.

– Почему? – оторопела Марьяна, чувствуя неприятное покалывание в затылке.

– А фиг ее знает, может, для семьи постаралась. Компания Мондиелли тоже участвует в конкурсе со своим проектом «Генуэзских башен». Кстати, первоначальный взнос нашей четвертке никто не вернет… а он немаленький.

Марьяна похолодела. Касьенн вчера была на взводе… Она психанула и решила поднасрать всем? И мужу-неудачнику, и Давиду, который отверг ее, и ненавистному священнику? Кстати, а что если их вражда была притворством для отвода глаз? Что, если это отец Поль был любовником Касьенн? Он ведь часто бывал в доме и жил по соседству. Но в любом случае больше всех терял Давид… а значит, у него был мотив, да еще и какой! Вот тебе и семья Мондиелли!

– Марьяна Петровна, вы там?

– Да, я… – она переменила позу, пытаясь понять, что не так, и застыла.

Слова застряли в горле, животный страх удавкой захлестнул горло. Зверь смотрел прямо на нее, не таясь, средь бела дня. Лобастая морда, черная спутанная шерсть, большие уши и глаза… Глаза были человеческими, и от этого становилось по-настоящему жутко. Звериный облик и человеческая жестокость. Инстинкты Марьяны требовали взвиться вверх, с крыши на растущее рядом дерево, подальше от хищника, который наблюдал за ней из кустов дикой ежевики. Двух этажей дома, отделявших ее от зверя, казалось мало. Хищник оскалил пасть, продемонстрировав острые желтые клыки. Марьяна выпустила когти, готовая к превращению. Она опасно балансировала на грани между двумя ипостасями, человеческой и кошачьей, пульс у нее зашкаливал. Зверь прижал уши и задрал морду, словно готовился завыть.

– Марьяна Петровна! Что у вас там случилось? – надрывался Грег в трубку.

– Оборотень… – выдохнула она.

– В смысле? Оборотень в погонах? Капитан? Ну да, он…

Слова помощника слились и превратились в раздражающий комариный писк. Все чувства обострились до болезненного порога, но остатки человеческого сознания подсказали Марьяне поднять телефон и включить камеру. Руки дрожали и плохо слушались, обрастая шерстью, поэтому телефон пришлось держать обеими лапами, царапая экран выпущенными когтями. Зверь не шелохнулся. Он продолжал смотреть на Марьяну, однако его шерсть, как и у нее, встала дыбом. Щелчок – и снимок был сделан. Зверь прищурился. Марьяна могла бы поклясться, что он ухмыляется! И эта ухмылка была до чертиков знакомой! Господи, да он же ей позировал! И тут до слуха донесся какой-то шум. Зверь повернул голову, демонстрируя вытянутую морду, похожую на лисью. Марьяна невольно проследила за его взглядом. Из дома вывели Давида, заломив ему руку за спину. Мужчина пытался сопротивляться, ругался и угрожал, но ретивый жандарм тащил его к машине.

Зверь опять посмотрел на Марьяну и оскалил пасть. Она перестала дышать. Какого черта?.. Это его видела Лучана? Кто он? «Мой сын – человек!» Почему? Обрывки мыслей понеслись ураганом. Франция… 1769 год… якобы нищие пастухи… измененная на итальянский манер фамилия Шастелли… кровь оборотня… лисьи повадки… lupo…

– Лупо… – прошипела Марьяна.

Зверь опять повернул голову в сторону Давида и повел носом по воздуху. Он следил за Давидом!.. Почему?.. Зверь повернул голову к Марьяне и опять оскалил пасть. В до жути человеческих глазах мелькнуло какое-то странное просящее выражение. Потом зверь опять повернул голову к Давиду. Так ведет себя собака, когда хочет, чтоб человек пошел за ней!.. Или не за ней?..

– За Давидом? – шепнула Марьяна, обретая контроль над собой и втягивая когти. – Я должна пойти за Давидом?

Зверь ее услышал. Он встал и встряхнулся, снова повел носом в сторону Давида и посмотрел на Марьяну, оскалив пасть. Он словно пытался ей что-то сказать, но не мог! Не мог, потому что давно потерял способность становиться человеком? Это был оживший кошмар Марьяны… страх, что однажды она застрянет в кошачьем облике и никогда больше не станет человеком…

Негнущимися пальцами Марьяна тыкнула в телефон. Мадам Сигу ответила сразу же.

– Давида арестовали за убийство Касьенн Мондиелли, – выдохнула Марьяна.

– О боже!..

– И прямо сейчас я смотрю на лупо.

– Что?..

– Кто он? Он один из Шастелли?

Мадам Сигу всхлипнула.

– Младший… выродок Базиля… Я не… Не дайте им убить моего сына!..

– Вы зря его боялись. Лупо почуял родную кровь… Все это время он охранял своего брата… – и добавила почти неслышно, – пытался отогнать от него кошку…

Давид понимал, что все напрасно, но сдаваться не собирался.

– Если со мной что-то случится, вы не найдете настоящего убийцу. И разоритесь! Ваши виноградники заложены-перезаложены, только победа в конкурсе даст вам надежду!..

– В машину его, – лениво приказал капитан Мондиелли.

Он всегда напоминал Давиду разжиревшего и постаревшего Наполеона, опасного даже в отставке. А через несколько минут он полностью окажется в его руках… К счастью, вышла заминка, к дому подъехал священник.

– Что здесь происходит? – отец Поль соскочил с велосипеда и бросил его на подъездной дорожке. – Куда вы увозите Давида?

– Отец Поль, они думают, что я убил Касьенн! Позвоните в комиссариат Аяччо! И моему адвокату!

– Уймись, – приказал старик Шастелли, наблюдающий за ними с крыльца. – А ты, Поль, не вмешивайся.

– Касьенн убита? – перекрестился священник. – Господи, помилуй ее душу… Но вы не можете вот так… А как же наш проект?..

Капитан распахнул дверцу машины, и его молодой коллега попытался запихнуть туда Давида. Не на того напал! Давид извернулся и заехал руками в наручниках тому в пах. Жандарм охнул и отступил.

– Лягушатник чертов!.. Он пинается!..

Капитан недобро прищурился и положил руку на кобуру. Отец Поль в растерянности смотрел на все происходящее.

– Она опять исчезла! – появилась в дверях Бернадетт.

Шастелли нахмурился и сплюнул на пол.

– Его сообщница удрала, – сообщил он капитану.

Они обменялись взглядами.

– Кто такая?

Давид тоже хотел бы это знать. Зря он повелся на ее кошачий шарм и поверил лживым обещаниям. Это она убила Касьенн! Но зачем? Марьяна явно была послана не Мондиелли, те бы не стали жертвовать одной из своих. Тогда кто ее послал? Его недруги с материка? Черт бы все побрал!

– Я сам с ней разберусь, – ответил старик Шастелли. – Увози его.

– СТОЙТЕ!..

Она едва не сбила с ног старую Бернадетт, вылетев из дома и размахивая телефоном. Глаза у Марьяны были как блюдца, желтые и огромные.

– А вот и она. Вези обоих.

– Никто никуда не едет!

Ее голос дрожал то ли от ярости, то ли от страха, зубы стучали, отбивая дробь. Марьяна тыкнула телефон под нос старику и прошипела:

– Я все знаю! Жеводанский зверь!

Шастелли неожиданно побледнел и отпрянул, выбив телефон из ее рук и наступив на него ногой, как если бы она сунула ему не телефон, а ядовитую змею. Жеводанский зверь? Давид нахмурился. Это было как-то связано с оборотнем… Ну конечно! Он вспомнил, как матери сделалось плохо во время просмотра фильма «Братство волка». Она разрыдалась и сказала, что узнала… что видела Жеводанского зверя, что он существует на самом деле. Но Давид тогда все списал на выходку мерзавца Шастелли, который воспользовался невежеством пастушки и устроил мистификацию, затравив ее собаками, чтобы выгнать с острова.

Капитан вразвалочку направился к Марьяне, доставая наручники. Она как-то вздыбилась, встала на цыпочки, выгнула спину и снова зашипела:

– Мой помощник уже позвонил в центральный комиссариат и в местные новостные агентства!.. Через полчаса здесь будет не протолкнуться от прессы! Советую хорошенько подумать, капитан Мондиелли!

Тот замер всего на секунду, потом хмыкнул:

– Полчаса мне хватит.

– Врет, – пробормотал старик, озадаченно растирая ладонью затылочную часть шеи и давя сапогом телефон. – В доме нет мобильной связи, а телефонный кабель я выдернул.

Она развернулась к нему и атаковала:

– Высокие технологии достанут вас везде, даже в горах! Зря старались! Снимок зверя уже ушел по спутниковому каналу моему помощнику! Месье Шастелли, немедленно прекратите это самоуправство, иначе скоро вся Франция получит такую сенсацию, что ваши туристические компании захлебнутся от притока желающих поглазеть на Жеводанского зверя!

– О чем она, Базиль?

И тут запищала полицейская рация. Давид выдохнул. Кажется, Марьяна, черт ее раздери или бог благослови? – кажется, она не блефовала. Молодой жандарм торопливо ответил, прикрывая рацию ладонью, однако капитан по его выражению лица понял все без слов.

– Базиль, у нас проблемы.

– Обоих под замок, мне надо кое-что проверить, – распорядился старик. – А ты езжай к Сигу домой, проведи обыск.

– Без ордера?

– Когда тебя это волновало?