Текст книги "Когда мы вместе"

Автор книги: Маргарет Уэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Они приближались к знакомым местам. Впереди возвышалась Манарулла – огромная скала, постоянно менявшая свой цвет. Она служила своеобразным ориентиром, обозначавшим юго-западную границу Опал-Даунс. Душа Элли пела от радости. Все скалы, холмы и равнины ежедневно принимали участие в феерическом шоу красок, и Манарулла не была исключением. Массивная каменная глыба высилась над широкой красной равниной, а вокруг нее плескалось синее море – мираж, который вблизи обернулся васильковой завесой, а затем вообще исчез, когда они пролетели сквозь него. Сверху Элли ясно различала горизонтальные полосы – отложения породы, свидетельствовавшие о древнем происхождении Манаруллы.

С началом весны бескрайние равнины покрылись густой растительностью. Внизу колыхались заросли камедных деревьев, раскинувшиеся по берегам ручейков, озер и речушек, которых здесь было немало. Даже на сухой щетине мульги, на ее окостенелых, безжизненных ветвях, кое-где появились зеленые пятна. Остролистый спинифекс с длинными стручками-шпагами рос так густо, что с воздуха казалось, будто самолет летит над пшеничным полем. После нескольких недель дождей равнина превратится в огромный цветущий сад, равного которому нет на свете. Тот, кто хоть раз видел цветущие поля, навсегда сохранит память о безграничной фантазии природы.

За Опал-Даунс начинались земли Кимбары. Родной дом. Уединенная обитель Кинроссов располагалась чуть дальше, среди красных перекатов дюн, соленых озер и каменистых пустошей, покрытых россыпями сверкающего кварца. Элли была в восторге оттого, что возвращается домой. Она дрожала от радости, столь велика была ее любовь к родной земле. Ребенком она восхищалась героическими деяниями своих предков, легендарных первопроходцев Кинроссов и Кэмеронов. Их семьи тесно соприкасались на протяжении нескольких поколений.

Что еще более важно, дома Элли ждали мир и покой. Хотя воспоминания о прошлом наполняли ее душу сожалением, ей доставила облегчение мысль о том, что ее отец больше не правит в Кимбаре. Больше никто не будет ее обижать.

Брод относился к людям совсем другого склада. Он был похож на их дедушку, сэра Эндрю, которого обожала Фиона. Брод любил Элли и заботился о ней. Его жена Ребекка также обладала мягким характером.

Опал-Даунс. Внизу протянулась взлетная полоса, а рядом с ней располагалось несколько больших серебристых ангаров. В отдалении находилась вертолетная площадка. Элли насчитала четыре машины; желтый хвост еще одной «стрекозы» как будто виднелся внутри ангара.

– Сколько вертолетов у Гранта? – спросила Элли восторженно.

– Шесть, – гордо ответил Райф. – Мой младший братишка оказался лихим бизнесменом, к тому же он отличный пилот. Сейчас у него работает восемь человек: три пилота, все опытные летчики, пара лучших в округе механиков и несколько ремонтных бригад. Дела у него идут неплохо, даже лучше, чем мы оба предполагали.

– Все дело в имени. Кэмерон – звучит серьезно.

– Да, конечно. Но Грант еще молод для грандиозных планов. Слишком молод, чтобы управлять компанией, которая постоянно расширяется.

– Он уверен в себе. Совсем как ты. – Элли улыбнулась. – Думаю, он многого добьется.

Райф кивнул с улыбкой.

– Он хочет создать свою авиакомпанию.

– Конкуренты сойдут с ума от зависти, – засмеялась Элли. – Что он будет делать, когда женится?

Райф покачал головой.

– Я бы предпочел, чтобы он отложил женитьбу на некоторое время.

– Черт, ты не можешь решать за него всю жизнь, старший братец, – возмутилась Элли.

– Я бы не стал его торопить. – Райф повернул голову, бросив на Элли сердитый взгляд. – Ему нужно время, чтобы раскрутить свой бизнес.

– Хорошая жена могла бы помочь ему. – Элли нравилось поддразнивать Райфа.

– Под хорошей женой ты подразумеваешь свою дорогую кузину?

– Должна тебе напомнить, Франческа выросла в сельской местности.

– Взгляни вниз, Элли, – возразил Райф. – Вот красивая равнина без конца и края. Уникальное место. Здесь живет горстка людей, пасутся стада, водятся дикие животные. Австралийская пустошь не имеет ничего общего с мирными зелеными полями старой доброй Англии, где постоянно идут дожди. Здесь растительность выжжена солнцем, иногда с неба годами не падает ни дождинки. Ты любишь эту землю. Я тоже люблю ее. Мы родились здесь. Мы – часть ее пустынного пейзажа. Франческа – привлекательная молодая женщина. Добрая, дружелюбная, умная, но она сделана из другого теста. На твоем месте я бы не торопился сводить ее с Грантом.

– Сводить ее с Грантом… – фыркнула Элли. – Грант сам увлекся Франческой. Она тоже к нему неравнодушна.

– Такая жизнь не для нее, Элли, – покачал головой Райф.

– Позволь тебе напомнить, что наши предки также прибыли с туманного Альбиона. Теперь их кости стали частицей этой земли.

– Элли, ты что, заделалась свахой? – Райф в притворном ужасе закатил глаза.

– Возможно.

– Вот только себе ты так и не нашла мужа, – саркастически усмехнулся он.

– Я могла бы.

– И твой благоверный согласится ждать тебя дома, пока ты будешь разъезжать по съемочным площадкам? – с издевкой поинтересовался Райф.

– Я не связана пока никакими обязательствами. – Она нахмурилась, сознавая, сколь трудно ей будет убедить Райфа в своей искренности.

– Рано или поздно это произойдет, – бросил он равнодушно.

– Ты точно не хочешь сделать остановку в Опале? – спросила Элли мгновение спустя.

Райф отрицательно помотал головой.

– Нет, я доставлю тебя прямо домой. Тебе нужен отдых. А в Опал ты сможешь приехать в любое время.

– И не надейся, что я забуду о твоем приглашении, – откликнулась Элли.

День был чудесный. Небо сверкало синевой, которую не заслоняло ни одно облачко. Райф развернулся по ветру, готовясь к посадке. Поместье в Кимбаре представляло собой шедевр колониальной архитектуры. Посреди дикой, безграничной пустыни располагался большой дом, окруженный множеством хозяйственных пристроек. Все вместе они составляли нечто вроде небольшого городка. Кимбара полностью обеспечивала свои нужды. Здесь были свой управляющий, стригали, пастухи, рабочие, ставившие изгороди, механики, повара и садовники. Была даже маленькая школа, в которой местный учитель обучал детей работников. Даже в трудные времена Кимбара процветала благодаря превосходному уходу за скотом и доле семейной удачи.

Барелла, маленькая речка, вилась среди садов. На воде играли солнечные блики. Гофрированная крыша ангара также ослепительно отсвечивала в солнечных лучах. На ней огромными черными буквами с синей каймой было выведено: Кимбара.

Элли была на седьмом небе от счастья. Среди бескрайних пустынных земель она чувствовала себя в большей безопасности, чем в столице. Конечно, происшествие с мистером Харпером оказало на нее свое влияние, мешая ей быстро восстановить силы. Кроме того, из-за полученных травм ей, возможно, придется воздержаться от некоторых привычных развлечений. Элли была бесстрашной наездницей. Она с детства любила лошадей. Теперь она размышляла, как устроить свою жизнь на ферме, ведь пока ее рука все еще в гипсе. Сможет ли она вести джип? Ей вовсе не хотелось сидеть дома сложа руки.

Райф сделал круг над домами и покачал крыльями, подавая сигнал Тэду Холланду, управляющему Кимбарой. Через мгновение он зашел на посадку и мягко приземлился, несмотря на резкий встречный ветер.

Тэд ждал их. Его жена Черил открыла хозяйский дом и набила холодильник всякой всячиной к приезду Элли. В отсутствие Брода человек, присматривавший за домом, улетел в Новую Зеландию проведать свою сестру, поэтому Элли была предоставлена самой себе.

Фиона и Дэвид приедут через неделю. Фиона вызвалась сопровождать Элли, но та убедила тетю, что некоторое время ей нужно побыть одной. Она хотела поразмыслить о жизни, вернувшись в мир своего детства, среди бескрайних просторов древней земли, вдали от городского шума. И душа, и тело ее нуждались в исцелении.

Пока Райф беседовал с управляющим, Черил проводила Элли в дом, где пахло цветами и свежеполированной мебелью. Черил поставила огромную вазу с яркими цинниями на журнальный столик в прихожей, и Элли погладила пальцем алые лепестки. Ей казалось, что в комнату вот-вот войдет отец, высокий, мускулистый, как обычно, в костюме для верховой езды, с хлыстом, которым он то и дело похлопывал по ноге.

– Спасибо, Черил. Цветы здесь очень кстати, – проговорила Элли с искренней признательностью.

– Я сделаю все, чтобы ты вновь почувствовала, что здесь – твой дом. Брод прислал нам открытку. – Черил улыбнулась, явно довольная. – Венеция – красивый город. Нам было очень приятно получить весточку от него. Они с Ребеккой прекрасно себя чувствуют.

Элли кивнула.

– Мне было нелегко уговорить их остаться. Брод и Ребекка пришли в ужас, узнав, что случилось со мной.

– Вы с Бродом всегда были очень близки. Наверное, страшно все время жить на виду. – Черил, которая за всю жизнь практически ни разу не покидала Кимбару, смотрела на Элли с благоговением. – Райф сообщил Тэду, что парень, преследовавший тебя, во всем признался.

Райф подошел к женщинам сзади. Его тень четко вырисовывалась на полу в солнечных лучах.

– Так оно и есть, – весело объявил он. – Когда Харпер узнал, что на конверте обнаружили его волос, он сломался. Полиция даст нам знать, когда дело будет слушаться в суде, но Элли не нужно ехать в Сидней.

– Слава богу. – Черил печально взглянула на руку Элли. – Надеюсь, твой перелом срастется быстро.

Черил – невысокая, сухонькая женщина с седыми волосами, словно припорошенными снегом, – всегда была энергичной, в глазах ее сверкал задорный огонек. Она сорвалась с места, направившись в глубь дома. Элли и Райф последовали за ней.

– Я приготовила отличный торт сегодня утром. Тебе понравится, Райф. Все мужчины – сладкоежки. А еще я испекла печенье. Я подам вам его к чаю.

– Спасибо, Черил.

Они свернули в просторную, сияющую чистотой кухню. Элли погладила Черил по плечу.

– Я не калека и не хочу утруждать тебя. Мне приятно знать, что ты всегда поблизости, но, к счастью, у меня повреждена левая рука.

– Не старайся казаться слишком самостоятельной. Не забудь, что я знаю тебя с пеленок.

– Ты хочешь сказать, что я себя плохо вела в детстве?

– Еще как. – Черил прищелкнула языком. – Не кто иной, как Райф, называл тебя самой балованной девчонкой на свете.

Элли грустно улыбнулась.

– Как правило, я просто пыталась привлечь внимание отца.

Райф заварил кофе для себя и Элли и отрезал два больших куска от аппетитного торта с вишней и корицей, испеченного Черил.

– Пойдем на веранду, – предложила Элли. – Я хочу вдохнуть здешний волшебный воздух.

– Ты не боишься остаться в доме одна? – спросил Райф, когда они оба устроились на веранде.

Элли покачала головой. Ее кудряшки были небрежно скреплены в пучок, что ей даже шло.

– В своем доме, Райф, мне оставаться не страшно. Призраки Кимбары и я хорошо понимаем друг друга.

Райф вздохнул, уступая. Бог видит, он тоже любил свой дом в Опале.

– Мне знакома твоя привязанность к дому. Но как ты будешь управляться с одной рукой?

– Поверь, я справлюсь, дорогой, – отрезала девушка. – Я всегда была самостоятельной, помнишь?

Райф взглянул на нее искоса и усмехнулся.

– Ты, наверное, разволновалась, если назвала меня «дорогим». В последний раз ты назвала меня так, когда была подростком.

– Я всегда знала, что у тебя короткая память.

– Ты имеешь в виду ночь после свадьбы Брода, – парировал Райф. – Мне было трудно понять, что ты говорила.

– И тебя мои слова совсем не интересовали? – спросила Элли, изо всех сил стараясь сохранить равнодушный вид.

– Я слишком испугался, чтобы проявить любопытство, – протянул Райф. – Я помню последнее заклинание, которое ты наложила на меня.

– Не вздумай надо мной смеяться.

Случайный луч солнца отразился в волосах Райфа, позолотив его лицо и подчеркнув ложбинку на подбородке. Элли с наслаждением смотрела на его широкие плечи, мускулистые руки и грудь. Райф был красив. У них были общие корни. Ее внутреннее возбуждение немедленно отразилось в ее глазах.

– Даже и не пытайся затеять со мной ссору, Элли, – предупредил он, лениво наблюдая, как ветер играет прядью ее волос.

На ней была розовая хлопчатобумажная блузка и пышная юбка в тон. Верхняя пуговка ее блузки расстегнулась, и Райф догадался, что на ней не было лифчика. На ее руке был гипс. Его окатила внезапная волна желания. Ему захотелось схватить ее в свои объятия. В последнее время они очень сдружились, но он боялся давать волю эмоциям.

– Может быть, прогуляемся? Мне бы хотелось осмотреться, – предложил Райф.

– Было бы неплохо.

Конечно, неплохо! Ведь просто чудо, что она оказалась здесь вместе с Райфом. Элли повернула голову в направлении садов Кимбары. Она видела, как там трудятся три садовника. Вид с широкой веранды был великолепным: величественные вековые деревья, чайные кусты и пальмы, просторные лужайки, обрамленные ручьями. Миллионы ярких летних цветов, защищенных от жары тенью деревьев. Там были сотни клумб с разноцветными роскошными цветами, за домом раскинулся розарий, в котором росли розы разных сортов. По речке плавали флотилия черных лебедей и целая колония уток. Среди кувшинок и лилий иногда попадались чудесные тропические голубые лотосы.

В имении было множество медоносных кустов и полно птиц. Они наполняли сухой ароматный воздух своими голосами, сверкая ярчайшим оперением. В детстве Элли любила бегать по саду и подражать голосам птиц, радуясь, когда они ей откликались.

Райф следил за ее взглядом, восхищаясь местными красотой и покоем.

– Бывая здесь, я каждый раз расстраиваюсь из-за того, что случилось с садом в Опале, – сказал он. – Ему так не хватает присутствия моей матери. Я нанял несколько человек, но все они не садовники. Они умеют только вывозить мусор.

– Тебе нужна женщина, Райф, – сказала Элли мягко. – Тебе нужна жена.

Я хочу, чтобы ты вернулась, подумал он с болью в сердце. Вслух он согласился:

– Да, давно уже пора. Мы с тобой запутались в эмоциях, Элли. Теперь я понимаю, почему ты сбежала.

– Ты серьезно? – Она взглянула на него своими зелеными глазами.

Его голос звучал почти враждебно.

– Тебе захотелось самостоятельной жизни. Нам всегда было легко друг с другом, но поворотным моментом в наших отношениях стал секс.

Она отвела взгляд.

– Я не хотела уходить от тебя, Райф. Я не хотела сделать тебя несчастным. Рядом с тобой я всегда чувствовала себя как школьница. Но я радовалась и гордилась, что твой выбор пал на меня.

Он подавил вспышку гнева.

– Элли, дорогая, ты была далеко не ребенком, – пробормотал он. – Ты не была тихой маленькой девственницей, краснеющей под взглядом мужчины. Ты не впервые ощущала свою сексуальность. Ты уже от рождения много знала. Ведь ты и сама хотела, чтобы мы оказались в постели.

Она горько засмеялась, не пытаясь ничего отрицать.

– Тебе легко говорить. Ты был для меня единственным в мире. Мне не терпелось узнать твое тело. Один Бог знает, как часто я им любовалась. Я даже во сне видела только тебя.

– Однако тебя увлекло кое-что другое. Карьера. У тебя всегда было полно энтузиазма. Тебе не хотелось выходить замуж за фермера Райфа и жить среди скота, ведь так?

– Мы оба запутались, – сказала она, повернувшись к нему.

– Так обычно бывает с любовниками. Однако теперь мы стали старше и умнее, Элли. Только между нами больше нет любви, как нет и привязанности.

Он поддразнивал ее, но она отреагировала резко.

– Только не говори мне, что уже поздно!

– Мы забыли о Лейни, – продолжал он поддразнивать. – Привлекательная девушка с женственным телом и прекрасным цветом лица.

– Из нее выйдет хорошая мать? – спросила она иронично.

– Мужчине нужны дети, Элли. – Он внезапно посерьезнел. – Ради них стоит жить. Мне хочется продолжить свой род, понимаешь?

– Тогда тебе не стоит терять время, – ответила она саркастически, не сумев сдержаться.

– Как скажешь, Элли, – проговорил он сквозь зубы. – И не удивляйся, если Лейни нанесет тебе визит. Случившееся с тобой было опубликовано во всех газетах. Она непременно тебе позвонит.

Примерно через час Райф собрался уезжать, и Элли положила ему с собой пирог Черил и домашнее печенье. В Опале некому заниматься выпечкой. Женщины там не живут.

– Оставь лучше себе, – запротестовал он.

– Нет, вы полакомитесь вместе с Грантом. Мне нравится пирог, но я не могу много есть. Мне нужно следить за фигурой.

– За какой фигурой?

Он опять подтрунивал над ней, но ей стало больно от его шуток, она резко отвернулась.

– Элли! Я пошутил.

Она покачала головой, но он видел, что ее лицо напряглось, как бывало раньше, в детстве, когда она старалась сдержать слезы.

– Элли, я не имел в виду ничего плохого. – Он мягко положил руку ей на плечо и повернул ее к себе. – У тебя прекрасная фигура. Только мне кажется, ты слишком худая.

– К черту мою фигуру! – взорвалась она, осознавая, что выглядит глупо. – Мне что, умолять тебя, чтобы ты поцеловал меня на прощание, Райф Кэмерон?

С ноющим сердцем он наклонил голову, намереваясь чмокнуть ее в щеку и поскорее уехать, но тут она подняла глаза. Он не мог более сдерживаться. Она всегда была в его сердце. Его губы мягко сомкнулись с ее губами, и Райф почувствовал, как они раскрываются ему навстречу. Он осознал, что они сладки, как плод от дерева познания добра и зла. Он изо всех сил пытался сдерживать себя, но чувствовал, как их обоих охватывает пламя страсти. Она стояла, не двигаясь, и позволяла ему целовать ее. Его рука скользнула в открытый ворот блузки, и ее шелковистая грудь оказалась в его ладони. Элли, чувствуя возбуждение от его прикосновений, ощутила, как затвердели ее нежные соски, превратившись в плотные сладкие ягодки. Она была создана для любви. Для его любви. Она доставляла ему высочайшее наслаждение.

Райф откинул голову в изнеможении.

– Когда же я выберусь из этой проклятой кухни…

Только Элли умела доводить его до такого состояния. Он был покорен и укрощен. И все же…

– Может быть, нам стоит поговорить, – предложила Элли сухо. Ее голос также выдавал сильное волнение. Она изголодалась по нему. Она хотела его. Разлука становилась невыносимой.

– Может быть, нам не стоит больше оставаться наедине.

Она взорвалась.

– Не говори глупости! Я не хочу слышать таких слов! Я хочу в Опал, я так давно его не видела.

– А ты надеялась его еще увидеть? – Он искоса посмотрел на ее прекрасное возбужденное лицо. Его голос звучал глухо. – Элли, я хотел жениться на тебе, а ты предпочла сбежать.

– Но, Райф, – она положила голову ему на грудь, почувствовав, что он обнимает ее, – я хочу приехать.

– Я не могу тебе запретить. – Он горько улыбнулся. Элли, изощренная искусительница. Он хорошо знал каждую частичку ее шелковистой плоти, запах ее кожи. Ее вкус. Получится ли у них что-нибудь, или между ними всегда будут стоять барьеры? – Только одно условие, мисс Непостоянство, – предупредил он ее, – ты не останешься там на ночь.

Она знала, что он имеет в виду, и вздохнула с облегчением.

– Ну конечно, не останусь, ведь там Грант, – пошутила она.

Два дня Элли колесила по Кимбаре на джипе. Она выезжала ранним прохладным утром, когда небо было окрашено в синие и розовые цвета, и возвращалась лишь вечером, когда на западе разгорался багровый закат. Ни в одном другом месте она не чувствовала себя так спокойно. Но здесь она была дома, здесь были ее корни. Возможно, кому-то земля Кимбары показалась бы пустынной и скучной, однако Элли считала ее прекрасной. Дюны, равнина, древние выветрившиеся холмы, скрытые долины, загадочные пещеры с невероятными наскальными рисунками, цепь водоемов, в которых гнездилось множество перелетных птиц.

Однако больше всего Элли любила птиц, которые никуда не улетали: какаду с желто-зеленым хохолком, белых корелл, попугаев с ярким оперением. Здесь также водились мириады пичуг поменьше: маленькие певчие птички с малиновым оперением, вьюрки, перепела и куропатки, волнистые попугайчики, обычно собиравшиеся в огромные стаи. Когда такая стая поднималась в воздух над равниной, небо становилось зелено-золотым. Элли с волнением наблюдала, как ястреб атакует маленьких птичек, собирающих корм на земле. Сокол и орел предпочитали бить свою добычу на лету. Везде действовали законы природы. Но Элли, как ни старалась, не всегда могла принимать природу такой, какая она есть.

Поначалу Тэд был категорически против подобных поездок. Он чувствовал себя ответственным за Элли, однако, чтобы умерить его страх, девушка пообещала ему ездить медленно.

– Что будет, если ты свалишься в какую-нибудь яму? – спросил Тэд. – Или наткнешься на чертова верблюда? Даже в спокойном состоянии животные могут показать свой дурной нрав. Там, за холмом, бродят два самца в поисках самки. Мы видели их пару дней назад. Они дрались с яростным ревом.

– Ты не застрелил их?

Элли знала, что дикие верблюды, потомки тех животных, которых завезли в пустыню первые поселенцы, причиняли немало вреда фермерам, ломая ограды.

Тэд покачал головой.

– Мы стараемся не трогать их без нужды. Но они доставляют даже больше беспокойства, чем дикие ослы.

– Я буду держаться знакомых дорог, – пообещала Элли, горячо желая успокоить Тэда.

– Непременно. – Тэд вертел в руках свою видавшую виды шляпу. – Райф разорвет меня на кусочки, если с тобой что-то случится.

– А кто ему скажет? – спросила Элли беззаботно. – Я уже давно не делаю глупостей. Я каталась на машине по Кимбаре с двенадцати лет. У меня не будет проблем с управлением. Кроме того, тебе ведь сломанная рука или сломанная нога никогда не мешали сесть за руль?

Тэд почесал свою лысеющую голову.

– Ладно, ладно, Элли. Но я-то тертый калач.

– Я тоже, – рассмеялась Элли. – Очень мило, что ты заботишься обо мне.

Она сдержала свое обещание: вела джип осторожно, придерживаясь больших дорог и ограничивая скорость. В какой-то момент из-за камня выпрыгнул кенгуру и замер прямо перед ее машиной, уставившись на Элли вялым, трогательным взглядом, словно умоляя не причинять ему вреда. Элли пришлось объехать его. Девушка также посетила стоянки пастухов, посмотрела на пару красивых лошадей, объезженных Барни Кроу, местным рабочим, который прекрасно умел с ними обращаться.

Мужчины на стоянке сперва чувствовали себя неловко в ее присутствии, даже те, которые знали ее с рождения. Она теперь не была одной из них, эта девчушка, уехавшая в дальние края в поисках славы. Однако Элли не потребовалось больших усилий, чтобы растопить лед между ними, и скоро ее уже угощали чаем с пресными лепешками, поджаренными на углях во время перерыва.

Элли всегда прекрасно ладила с людьми. Ее отец не одобрил бы подобного поведения. Он был консервативен и всегда держался на расстоянии от работников фермы. Тэд Холланд был единственным, кого он допускал в свой дом, и то только тогда, когда Тэд представлял ему отчет.

По ночам Элли спала беспокойно, ей по-прежнему спились страшные сны. Ей потребовалось некоторое время, чтобы оправиться от последствий травмы, но днем она всегда была на ногах, так что даже Черил не переставала удивляться.

– Я думала, что после всего того, что произошло, ты захочешь расслабиться и отдохнуть, Элли, – крикнула Черил с веранды своего уютного белого бунгало.

– Я отдыхаю, Черил, – ответила Элли. – Мне нравится здесь. Я боюсь лишь того, что на меня нападет эму или кенгуру.

После городской квартиры дом казался огромным. По вечерам Элли разбирала вещи в шкафах, исследуя каждую находку. Она нашла много своих детских фотографий. На некоторых из них она была еще младенцем. Элли и не догадывалась, что была такой милашкой. Ее волосы уже тогда завивались. Однако едва ли снимки были сделаны ее отцом. Скорее всего, ее фотографировала мама или дедушка Энди.

Ее мама! Слово звучало как музыка. Мама! Могло ли так случиться, что на ее отношения с Райфом оказал влияние неудачный брак родителей? Когда наступил решающий момент, Элли дрогнула, поскольку была молода и боялась замужества. Ее переполняли эмоции. И в детстве, и в подростковом возрасте между ней и Райфом существовала некая таинственная связь. Их отношения, определенно не носившие сексуальный характер, скорее напоминали семейные узы. И вдруг в одну из ночей Райф стал ее любовником.

Элли покраснела при мысли о своих гормональных всплесках. Могучие порывы и безумные желания! Период взросления оказался для нее нелегким испытанием. Ее мать, безумно влюбленная в отца до свадьбы, в конце концов оставила его. Быть может, Элли бросила Райфа, поскольку хотела избежать такой судьбы?!

Однако Райф был совсем иным человеком, чем ее отец. Как женщина, достигшая независимости, Элли отлично это понимала. Ее отношение к нему не изменится, даже если он навсегда захлопнет перед ней дверь. Райф не стремился утвердить свое превосходство, прикрывая собственное ранимое «эго». Он хотел, чтобы жена стала его полноправным партнером, и готов был окружить ее любовью и заботой. Когда-то Элли казалось, что стать знаменитой актрисой – достойная цель. Теперь она пришла к выводу, что карьера актрисы ей совсем ни к чему. По-прежнему у нее была лишь одна мечта – Райф.