Текст книги "Грешник"
Автор книги: Маргарет Мэллори
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
– От яда он всего лишь поболел пару дней, и все. Честное слово, я была очень разочарована.
Алекс кашлянул и поинтересовался:
– Полагаю, он собирался сообщить твоим братьям, что произошел несчастный случай?
– Да. И несколько сотен человек смогут подтвердить, что в тот день, когда я исчезла, он воевал с Маклейнами за замок Мингари, – с горечью сказала Кэтрин. – Косматый за это заплатит, мои братья об этом позаботятся.
Наконец они подплыли к дальнему берегу. У кромки воды несколько рыбаков готовили лодки для утренней рыбной ловли.
– Должно быть, это люди Кэмпбеллов. Вы оставайтесь в лодке, а я с ними поговорю, – сказал Алекс.
Чтобы лодка не двигалась, пока Алекс будет выходить на берег, Глинис взяла одно весло и уперлась им в дно. Пока Алекс и рыбаки негромко переговаривались, Глинис чувствовала на себе взгляды мужчин, они смотрели на нее и леди Кэтрин. Наконец Алекс вернулся.
– Кэтрин, эти рыбаки – из твоего клана, – сказал он. – Мы можем отдохнуть здесь в их лагере, прежде чем отправляться в путь до замка твоих братьев.
Глинис попыталась представить, сколько миль и сколько дней им предстоит идти, прежде чем они доберутся до крепости Кэмпбеллов, и совсем упала духом.
Рыбаки, казалось, отнеслись к сестре вождя их клана с благоговением и из кожи вон лезли, чтобы устроить всех троих поудобнее. Они снабдили их едой и одеялами, подбросили в костер дров и оставили отдыхать, а сами вышли на лодках в море.
Глинис так устала за эту бессонную ночь на воде, что заснула едва ли не раньше, чем ее голова коснулась земли. Когда она проснулась, были почти сумерки. Рыбаки уже вернулись, Алекс сидел рядом с ней и обстругивал ножом прутик. Глинис села и огляделась. Леди Кэтрин стояла в нескольких ярдах от них, вокруг нее собрались несколько человек, которые, по‑видимому, только что прибыли.
– Кто эти люди? – спросила Глинис Алекса.
– Рыбаки посчитали, что такую знатную даму должны сопровождать до дома воины Кэмпбеллов, – объяснил Алекс, глядя на мужчин. – Вот они их и позвали.
Кэтрин подошла к Алексу и Глинис и села рядом с ними. Воины Кэмпбеллов смотрели на них с хмурым видом. Алекс сказал:
– Эти люди благополучно доставят тебя в замок. Но рассказ о том, что сделал Косматый, прибереги только для братьев.
Кэтрин продела руку под локоть Алекса.
– Я хочу, чтобы ты меня проводил.
– Мы с Глинис утром отправляемся в Эдинбург, – сказал Алекс.
Глинис испытала огромное облегчение. Значит, он все-таки отвезет ее к родственникам ее матери.
Леди Кэтрин покосилась на Глинис с недовольным видом, как на соперницу.
– Почему ты путешествуешь с ней?
– Я просто везу ее к родственникам ее матери, не более того. Мы не хотим, чтобы ее отец знал об этом, поэтому не рассказывайте своим людям, кто мы.
Кэтрин приняла свой обычный надменный вид.
– Ваша поездка вполне может подождать! – заявила она.
– Мне нужно встретиться кое с кем в Эдинбурге до конца месяца. – Алекс улыбнулся Кэтрин такой улыбкой, которая растопила бы даже сердце ведьмы. – Полно, Кэтрин, ты прекрасно знаешь, что на землях Кэмпбеллов никто не посмеет тронуть ни одного волоска с твоей головы.
Ох, этот тип сумеет вскружить голову даже злой фее! И Кэтрин, и Алекс – оба были сейчас отвратительны Глинис. Кэтрин снова взяла Алекса за руку и сказала:
– Я тебя прощу, если ты дашь слово заехать на обратном пути.
– Заеду, – пообещал Алекс.
– Мои братья захотят наградить тебя за то, что ты меня спас. – Кэтрин наклонила голову и посмотрела на Алекса сквозь длинные черные ресницы. – И я тоже хочу тебя наградить.
– Как только все угомонятся, мы уедем, – тихо сказал Алекс на ухо Глинис.
– А я думала, мы уезжаем утром.
– Я не хочу, чтобы ночью меня уволокли и перерезали горло. Эти люди не подчиняются приказам Кэтрин и с подозрением относятся к чужакам, которые проходят через их земли.
Впрочем, последнее можно было отнести ко всем обитателям Шотландского нагорья.
– А пока я преподам им урок осторожности.
Алекс встал и не спеша встретился взглядом поочередно с каждым из мужчин, сидящих вокруг костра. Потом выхватил из-за спины свой клеймор с такой скоростью, что взгляд не успевал за ним, и меч мелькнул перед глазами размытым пятном. Глинис почувствовала, что вокруг костра повисло напряжение. Мужчины переглянулись, по-видимому, молчаливо решая между собой, кто из них возьмет на себя этого дерзкого чужака. Она могла только надеяться, что Алекс знает, что делает.
Алекс несколько раз взмахнул клеймором через костер туда и обратно. Сначала он держал рукоятку меча двумя руками, а потом стал перекидывать его из одной руки в другую, описывая мечом плавные смертоносные дуги сквозь пламя. После этого представления он встал перед Глинис и громко объявил:
– Никто ее не тронет!
Глинис глотнула. Ей вдруг стало тепло. Когда Алекс снова сел рядом с ней, она почти физически ощущала исходящую от него мощь. Потом он повернулся к ней и негромко, но властно сказал:
– Вы будете спать со мной.
Глава 12
Не так Глинис рисовала в своем воображении момент, когда Алекс попросит ее лечь с ним рядом, – она даже не представляла себе это. Ей казалось, что эта сцена непременно включала бы поцелуи, такие, как тогда, у стены замка. Голодный рот, настойчивые руки, голос, хриплый от желания…
«Глинис, ты мне нужна, я не хочу никого, кроме тебя».
Глинис встряхнула головой, прогоняя наваждение. Как это ее угораздило такое придумать? Столь видный мужчина, как Алекс, не может желать только одну женщину. Но все равно, когда он лег рядом с ней и притянул ее к себе, она на мгновение позволила себе представить, что он шепчет ей на ухо: «Я безумно тебя хочу. Только тебя».
Рука, обнявшая ее, держала кинжал.
– Я вас разбужу, когда придет время, – сказал Алекс. – Отдыхайте.
И он думает, что она может спать? Это казалось невозможным – когда в любую минуту можно было ожидать, что Кэмпбеллы перережут ей горло, и когда тело Алекса было практически обернуто вокруг ее собственного. Глинис лежала без сна, слушая, как дышит Алекс, остальные тем временем устраивались спать вокруг костра. Вопреки возражениям Кэтрин воины Кэмпбеллов настояли, чтобы она устроилась на ночлег подальше от «чужаков».
– Они оставили двоих дежурить возле лошадей, – прошептал Алекс ей на ухо. – Я займусь ими, потом вернусь за вами.
Глинис не успела возразить, как он уже беззвучно исчез. Как он может одолеть двоих стражников? И даже если сможет, они обязательно вспугнут лошадей и разбудят спящих. Что она здесь делает – ждет, когда ее убьют или случится нечто более страшное?
Кто-то постучал пальцем по ее плечу. Она едва не взвизгнула. Обернувшись, Глинис увидела Алекса. Как он вернулся так быстро? Алекс приложил палец к губам и знаками велел Глинис следовать за ним.
Спящие мужчины храпели и посапывали во сне, звуки казались неестественно громкими, как и любой хруст веточки под ногами Глинис. При каждом шаге она ожидала услышать за спиной крик. Но, должно быть, их охраняли ангелы, потому что никто из Кэмпбеллов не проснулся. Ярдах в тридцати от лагеря Глинис услышала ржание. В темноте можно было разглядеть очертания двух лошадей, одна из них заржала и поскакала к ним.
– А, Ромашка, хорошая лошадка, – тихо сказал Алекс и потрепал лошадь по холке. Другая лошадь подошла и ткнулась носом в Алекса. – Ну-ну, Розочка, не ревнуй.
– Вы знаете этих лошадей? – удивилась Глинис.
– Мы только что познакомились. Путь до Эдинбурга неблизкий, и мы позаимствуем у Кэмпбеллов этих красавиц.
– Но если мы украдем у них лошадей, они же наверняка бросятся за нами в погоню.
– Поэтому нам лучше поспешить, – сказал Алекс спокойно, гладя вторую лошадь. – Вы умеете скакать верхом?
– Да, но…
Не дав ей договорить, Алекс поднял ее, посадил на уже оседланную лошадь и дал в руки поводья.
– Все обсудим в дороге.
– На какой я лошади? – решила уточнить Глинис.
– Я назвал ее Розочкой. – Алекс сел на другую. – Будьте с ней поласковее.
– Мне никогда не доводилось скакать верхом в темноте.
– Мы поедем медленно. – Алекс тронул поводья и поехал первым. – Просто доверьтесь Розочке, и все будет в порядке.
– А что, если Кэмпбеллы пустятся за нами в погоню? – снова с беспокойством спросила Глинис.
– Вряд ли, – ответил Алекс через плечо. – Их главная забота – благополучно доставить Кэтрин в замок. К тому же я разогнал остальных лошадей.
Прошло, как показалось Глинис, часа два, Алекс спешился и перевел обеих лошадей через ручей. На другом берегу он снял Глинис с лошади и поставил на землю.
– Здесь мы поспим, за этими кустами нас не будет видно, – сказал он.
– Но разве нам не нужно уехать как можно дальше?
– Мы намного опередили Кэмпбеллов, и они не смогут найти своих лошадей до рассвета. К тому же скакать верхом в темноте опасно.
Пока Алекс разворачивал два одеяла, Глинис стояла, скрестив руки на груди.
– Нам нужно отдохнуть, пока есть возможность, – сказал он и лег на одно одеяло. – А с первыми лучами солнца мы должны ехать дальше.
Глинис легла на другое одеяло лицом к Алексу.
– Сегодня, когда рыбаки оставили нас в своем лагере, вы спали? – спросила она.
– Нет, конечно.
– Как вы проделали этот фокус с лошадьми?
– Я просто обучен с ними обращаться. – Алекс говорил тише, уже засыпая. – И у меня неплохо получается.
«Так же, как и с женщинами».
– Пора в путь, – сказал Алекс после того, как путешественники съели холодный завтрак.
Начинало светать. Алекс не понимал, почему Глинис удивилась, что прошлой ночью перед тем, как взять лошадей, он прихватил с их лодки вяленое мясо, сыр и овсяные лепешки. Неужели она собиралась ехать голодной? Он стремился оторваться от Кэмпбеллов как можно дальше. Прошлой ночью не имело смысла пугать Глинис, однако в действительности Алекс был не так уж уверен, что никто из Кэмпбеллов не пустится за ними в погоню. Но Глинис следовало успокоить.
Пока Алекс седлал лошадей, Глинис свернула одеяло и собрала остатки еды.
– Опасно ехать по землям других кланов вдвоем, без охраны, – сказал Алекс, сажая ее в седло. – Я хочу, чтобы вы все время были у меня на виду, понятно?
Глинис очень серьезно посмотрела на него и кивнула.
Несколько часов они ехали в ровном темпе без перерыва. Алекс не видел никого позади них, но несколько раз ему приходилось быстро сворачивать лошадей с дороги, чтобы не встретиться в другими путешественниками. Из-за Глинис он не мог рисковать.
Чтобы скоротать время, он рассказывал ей разные истории. Судя по вопросам, которые задавала Глинис, больше всего ей понравился рассказ о том, как Йен влюбился в свою жену Шилес.
– После того как они поженились, Йен уехал от нее на пять лет? – переспросила Глинис.
– Да. Парню не очень понравилось, что его заставили произносить брачные обеты, приставив к спине кинжал, – пояснил Алекс. – И он винил в этом Шилес.
– Я рада, что их история имеет счастливый конец, – сказала Глинис с доброй улыбкой.
– Вам бы следовало остановиться и размять ноги, – предложил Алекс. Глинис отрицательно покачала головой. – Для женщины с дурным характером вы на удивление мало жалуетесь.
– Это только моя мачеха считает, что у меня дурной характер. – Глинис вздохнула. – И я действительно жалуюсь, когда она надеется, что я часами буду сидеть в комнате за рукоделием.
– Что ж, вы приятная спутница, – сказал Алекс. – У вас есть несколько преимуществ по сравнению с теми, с кем я обычно путешествовал.
– Правда?
– Ну, во-первых, вы красивее, чем Дункан и мои кузены, на вас приятнее смотреть. А во-вторых, вы не слышали раньше мои рассказы.
С другой стороны, если бы он ехал с одним из них, ему бы не пришлось удирать с дороги и прятаться, как пугливому кролику, всякий раз, когда он заметит группу воинов, направляющихся в их сторону.
– У вас талант рассказчика, – сказала Глинис, слегка покраснев. – Я не против послушать еще что-нибудь.
Алекс рассмеялся:
– Смотрите, вы еще пожалеете о своих словах! Путь у нас впереди дальний, а у меня в запасе историй только на три дня.
У Алекса, конечно, было в запасе гораздо больше историй, но далеко не все из них он мог поведать Глинис.
– Вы говорили про Йена. Может, настала очередь Дункана?
«С чего это она хочет знать про Дункана?»
После небольшой паузы Алекс сказал:
– Дункан – неукротимый воин. Я никогда не видел его побежденным. Ни разу.
– Он мне понравился, – сказала Глинис. – Этот мужчина производит впечатление… надежного.
Алекс сдержал стон.
– Да, Дункан очень надежный, даже чрезмерно. Он непоколебимый, никогда не дрогнет. Если решит, чего хочет, то как скала, никто не собьет, сделает, как задумал.
Ничего этого нельзя было сказать о самом Алексе.
– С рождением Дункана связана тайна, – сказал Алекс. – И даже немного волшебства.
Глинис посмотрела на него расширенными глазами.
– Ой, как интересно!
– Когда мать Дункана была еще шестнадцатилетней девочкой, ее однажды похитили с нашего берега, – начал рассказ Алекс. – Год спустя она появилась на том же самом берегу с младенцем на руках. Тем младенцем был Дункан.
– Кто же ее похитил?
– Его мать об этом ни словом не обмолвилась. Так же, как о том, где она была и кто отец ее ребенка. – Алекс помолчал. – Через восемь лет то же самое случилось снова.
– И она так ничего и не рассказала?
Глинис так сильно наклонилась в седле, что Алекс боялся, как бы она не упала с лошади.
– Эту тайну она унесла с собой в могилу.
Они ехали, Алекс рассказывал свои истории и при этом внимательно оглядывал зеленые холмы, на которых уже проглядывали кое-где весенние цветочки. Кэмпбеллы если и пустились в погоню, то должны были уже повернуть обратно, но по этой тропе через горы может ехать немало других людей, которые тоже могут представлять опасность.
– А с кем вы должны встретиться в Эдинбурге до конца месяца?
Алекс поморщился. Он надеялся, что Глинис не слушала, когда он сообщал об этом Кэтрин.
– А-а, понятно, это история из тех, что вы мне не хотите рассказывать. – Глинис подняла брови. – Конечно, теперь я только ее и хочу послушать.
Алекс потер шею. Ему не хотелось обсуждать с Глинис Макнил графиню или ее письмо.
– Так кто может ждать Алекса Бан Макдоналда в Эдинбурге? – Глинис постучала пальцем по подбородку. Алекс отметил, что подбородок у нее был очаровательный. – Определенно это женщина.
Алекс понял, что Глинис, обычно такая серьезная, его поддразнивает. В ее глазах заплясали искорки, и Алекс мог бы этим наслаждаться, выбери она другую тему.
– Должно быть, у этой загадочной женщины есть для вас нечто особенное. – Глинис прищурилась. – Не такая же «награда», какую вам обещала леди Кэтрин. Ведь совершенно ясно, что вам не нужно ехать за этим в такую даль, как Эдинбург.
– Ну, хорошо, я вам расскажу, – сдался Алекс.
Рассказ о Сабине получился коротким, потому что он опустил ту часть, которая касалась постели.
– Графиня, – сказала Глинис. Теперь в ее голосе послышались колючие нотки. – Наверное, это еще более впечатляюще, чем сестра графа.
Алекс никогда не притворялся другим, чем был на самом деле. Он нравился большинству женщин, и его никогда особенно не волновало, одобряют они его поступки или нет. Однако ему почему-то очень не хотелось, чтобы Глинис Макнил думала о нем плохо.
Когда они наконец остановились на ночлег, у Глинис так затекли ноги, что она еле ходила. Несмотря на это, она даже не заметила, как пролетело время. У Алекса Макдоналда была какая-то удивительная особенность, из-за которой, как подозревала Глинис, он притягивал всех женщин – от трех и до шестидесяти. И дело было не только в его внешности, хотя он и вправду был очень хорош собой. Когда он разговаривал с представительницей прекрасного пола, то умел создать у нее ощущение, будто на всем свете она – единственная, с кем бы он хотел быть.
Осознав, что ходит за Алексом вокруг их импровизированного лагеря, как щенок, Глинис остановилась. Пока Алекс занимался лошадьми, она собрала сухой мох и ветки для костра.
– А вы полезная женщина, – похвалил Алекс.
Он передал ей скатанные одеяла, а сам присел на корточки и стал разжигать огонь. Глинис посмотрела на одеяла. Прошлой ночью Алекс был обессилен после долгой гребли, но сегодня он вполне бодр, обаяние так и сочится из него, словно мед. Поэтому задача расстелить одеяла, по-видимому, приобретала большую важность, чем в прошлый раз. На каком расстоянии одно от другого их расстелить? По одну сторону от костра или по разные?
– Вы, наверное, устали. – Алекс улыбнулся Глинис, заходящее солнце золотило его волосы. – Присядьте.
Глинис села на камень и, прижимая одеяла к груди, огляделась вокруг, чтобы не смотреть на Алекса. Он выбрал симпатичное местечко рядом с небольшим озером, окруженным холмами.
Алекс протянул Глинис кусок вяленого мяса и овсяную лепешку.
– Утром я поймаю рыбу нам на завтрак, – пообещал он. – А сейчас мы наскоро поедим тем, что Бог послал, и ляжем спать.
Глинис чуть не поперхнулась лепешкой. Он говорил так, будто и еда, и постель – это то общее, что их объединило. Ну что ж, пока достаточно. Она сделала большой глоток из фляги с элем и сказала себе, что сейчас не лучшее время вспоминать, как он ее целовал, прижав к стене замка. Но раз уж это воспоминание пришло ей в голову, от него было невозможно избавиться.
Алекс потянул за одеяла, напоминая Глинис, что она все еще держит их на коленях. Он разложил их рядышком. Глинис еще разок отпила из фляги. Она спрашивала себя, хватит ли ей сил устоять перед ним. В ее голове промелькнул и другой вопрос: хочет ли она перед ним устоять?..
Алекс лежал без сна и смотрел на темные облака, плывущие по вечернему небу. Он старался думать о своих родителях: оживлял в памяти их громкие перепалки и надеялся, что это поможет ему держать руки подальше от женщины, лежащей рядом с ним. Иных способов у него не было. Однако его член не желал слушать голос рассудка. Алекс прекрасно знал, что Глинис так же не хочет выходить замуж, как он – жениться. И все же она испытывала его волю. Хотя плутовка к нему не прикасалась, он чувствовал, как она придвигается к нему в темноте. Ее желание передавалось его телу, и ему становилось чертовски трудно в такой ситуации думать о родителях.
«Ты не должен иметь эту женщину. Ты не должен иметь эту женщину». Алекс снова и снова повторял в уме эти слова. Он оставил попытки отвлечься мыслями о родителях и стал представлять, что купается в ледяной воде.
А потом он и Глинис стоят, обнаженные, в теплом озере, ее волосы распускаются по воде вокруг них…
Алекс встряхнул головой. В Шотландии нет теплых озер. Эта поездка в Эдинбург его убьет!
Глава 13
Алекс призвал на помощь всех святых, каких он только знал, моля дать ему силы. Три дня и три ночи, особенно три ночи, наедине с Глинис – этак он с ума сойдет!
Он снова ощутил тревожное покалывание сзади на шее. От не проходящего желания он стал таким дерганым, что не знал, чем это покалывание вызвано. То ли на тропе позади них кто-то есть, то ли это блоха чешет брюхо в сотне миль от него. На случай если это действительно кто-то на дороге, он сказал:
– Мы сойдем здесь с тропы и разобьем лагерь.
Алекс был рад: пошел дождь, который смоет их следы.
Вскоре он уже проклинал погоду. Только на Шотландском нагорье в июле месяце может идти даже не дождь, а град. Теперь ему придется соорудить из одного одеяла навес, под которым они будут спать. И у них останется только одно одеяло на двоих. Должно быть, духи гор озорничают и смеются над ним в своих холмах.
– Я поищу сухой мох для костра, – предложила Глинис.
– Никакого костра. Нас заметят.
– Но я замерзаю!
Она плотнее закуталась в плащ. Алекс удержался от того, чтобы предложить очевидный метод согреться вдвоем в холодную ночь.
– Возможно, на тропе позади нас кто-то появился, – сказал он. – Бояться нечего, но мы повременим с костром до утра.
Пока Глинис помогала Алексу привязать два угла одеяла к дереву, а оставшиеся два – прибить к земле колышками, в ее волосы забились градины.
– Прячьтесь под навес, а я позабочусь о лошадях, – сказал Алекс. – Я быстро.
Ветер усиливался, и Алекс отвел Розочку и Ромашку под кроны деревьев возле ручья, бежавшего по дну долины. Там было относительно сухо. Когда он спешил обратно к Глинис, дождь, смешанный с градом, уже бил ему в лицо. Он забрался в их импровизированный шатер и увидел, что Глинис дрожит так, что зубы стучат. Алекс готов был поклясться, что те же шаловливые духи хохотали, когда он обнял Глинис и стал растирать ее спину. Его ноздри наполнил аромат ее волос. Алекс не понимал, как может женщина так приятно пахнуть после целого дня, проведенного в седле. Как только она перестала дрожать, он заставил себя убрать руки. Потом открыл мешок с остатками еды.
– К сожалению, на ужин снова вяленое мясо с овсяной лепешкой.
– Очень вкусно! – сказала Глинис, отрывая зубами кусок мяса.
Она ела с таким аппетитом, что, глядя на нее, Алекс невольно представлял ее иные «аппетиты». Боже правый, эта ночь обещала быть еще длиннее, чем остальные – спать рядом с Глинис в таком тесном пространстве… Алекс протянул ей фляжку.
– Выпейте эля.
– После этого я сразу засну, – с улыбкой сказала Глинис, возвращая фляжку.
Алексу помогло бы уснуть только одно: если бы он уложил ее на одеяло и занялся бы с ней любовью два или три раза.
– Мы сегодня много проехали, – заметила Глинис.
Алекс сделал большой глоток из фляжки. Его мысли все больше принимали иное направление.
– Я еще не поблагодарила вас как следует за все, что вы для меня сделали.
Глинис опустила глаза, и в том состоянии, в котором Алекс пребывал, даже движение ее ресниц показалось ему невероятно возбуждающим.
– Спасибо, что взяли меня с собой, хотя и долго отказывались. Спасибо, что помогли мне благополучно сбежать из замка Дуарт. И за то, что подумали о еде и одеялах. И за то, что украли лошадей. И за истории, которые вы мне рассказывали. И за то, что вы меня охраняли… и… за все.
Алекс уловил колебание в ее голосе, но не понял, что оно означает. Он все-таки надеялся, что ей хватит храбрости самой предложить ему заниматься любовью до тех пор, пока оба не потеряют способность ходить.
– Что ж, тогда спокойной ночи.
Она резким движением легла и свернулась клубочком.
Было еще не так поздно, как казалось из-за начавшейся бури, и Алекс еще не устал. В меркнущем свете он смотрел, как грудь Глинис поднимается и опускается в такт дыханию. Он еще раз приложился к фляжке с элем, жалея, что у него нет ничего покрепче. Наконец он растянулся на одеяле и, почувствовав рядом тепло тела Глинис, невольно вздохнул. Он смотрел, как одеяло, натянутое над ними, прогибается, хлопая на ветру. Приходилось ли ему спать рядом с женщиной, не занимаясь с ней перед этим любовью? Он был уверен, что до последних нескольких ночей – нет. Никогда еще он не страдал от столь изощренной пытки. И был настолько возбужден, что, казалось, если Глинис хотя бы дохнет на него, он взорвется.
– Мне холодно, – призналась Глинис и прижалась к его боку.
Алекс стиснул зубы и притянул ее к себе. Когда она положила голову ему на грудь, он замер, пытаясь контролировать свое дыхание. И в сотый раз напомнил себе, что никогда не спал с добродетельными женщинами, тем более незамужними, и что было бы неправильно воспользоваться сейчас столь удачно сложившейся ситуацией. И все же желание – темное, неуправляемое – испытывало его волю, как ветер испытывал на прочность их хрупкое убежище. Он страстно желал Глинис и желал ее прямо сейчас, немедленно. Ему хотелось зарыться лицом в ее волосы, попробовать на вкус соль с ее кожи, перекатить ее на спину и почувствовать, как ее длинные ноги обнимают его, когда он входит в нее. Сейчас. Сейчас. Сейчас.
Он и желал бы притвориться, что это не так, но про себя точно знал, что снедающая его похоть направлена только на Глинис, только она одна могла бы ее утолить. Ее энергия притягивала его, ее серьезность бросала ему вызов. Ему хотелось разбить вдребезги ее самообладание, поднести факел к ее непоколебимому спокойствию, услышать, как она выкрикивает его имя и обращается под ним в жидкий огонь.
Глинис повернулась на бок, и Алекс повернулся вместе с ней, словно они уже были единым целым. Он вдохнул аромат вереска и сосны, исходящий от ее волос, и его тело сковало напряжение. Он крепко зажмурился и осторожно положил руку на ее бедро.
Буря за пределами их убежища была просто ничто по сравнению с той, что бушевала у него внутри. Сколько в его жизни было женщин, с которыми он не испытывал подобных проблем. А вот теперь словно оказался в специально для него придуманном аду, в маленьком укрытии с женщиной, которую не мог иметь.
Наверное, Бог – все-таки женщина.
Глинис проснулась от воя ветра и прижалась к Алексу, он обнимал ее, и тепло его тела обволакивало ее, словно кокон. Никогда еще она не спала в объятиях мужчины. Если не считать ее мужа, который после неуклюжего секса забывался пьяным сном прямо на ней. Было еще не совсем темно, так что, по-видимому, она спала недолго. И когда Алекс лежал рядом с ней, касался ее, она вряд ли могла надеяться скоро уснуть снова.
Судя по тому, как тихо лежал Алекс, он крепко спал. Глинис не находила себе места. Она придвинулась к нему ближе и почувствовала его эрекцию. Если бы он не спал, ей бы пришлось отодвинуться. Его рука передвинулась и накрыла ее грудь. Глинис убрала ее, но рука вернулась на прежнее место, словно ей там и подобало находиться, что, конечно, было не так. Она почувствовала себя виноватой, но разве это такой уж грех? Ведь Алекс спит и не знает, что ей нравится ощущать, как его большая рука накрывает ее грудь. Да даже если и грех, не все ли ей равно?
– Глинис!
Голос Алекса прозвучал прямо возле ее уха. Она резко втянула воздух.
– Если вы будете все время елозить возле меня таким вот образом, я за себя не отвечаю.
Дьявол заставил ее прижаться к нему.
– О-о, как хорошо, – выдохнул Алекс, и Глинис вздохнула вместе с ним, потому что он провел рукой по ее боку до бедра и обратно.
Ей хотелось, чтобы он сделал это снова. Он не сделал. Тогда она перевернулась на спину и посмотрела на него. Алекс приподнялся на локте и склонился над ней, его лицо было так близко, что она чувствовала его дыхание. Не в силах сдержаться, Глинис положила руку на его щеку. Колючая щетина царапала ее ладонь, и это оказалось очень приятно.
– Глинис, мы не должны…
– Почему?
Алекс улыбнулся ей такой улыбкой, от которой у нее всегда подпрыгивало сердце.
– Вы прекрасно знаете почему.
Глинис всю жизнь была ответственной, ставила интересы клана на первое место, заботилась о сестрах и братике, давала советы отцу, не важно, принимал он их или нет, – и куда все это ее привело? К Магнусу Кланраналду. Делая то, что должна, она в результате получила глупого мужа, который ее опозорил, а сейчас бы убил, если бы мог.
– Вы меня уже целовали, что может быть плохого в том, чтобы повторить это? – Она провела языком по верхней губе, вспоминая вкус его губ. – Алекс, поцелуйте меня.
Его глаза потемнели, он стиснул зубы и замер на долгое мгновение. Наконец он сдался и наклонился к Глинис, у нее от предвкушения сжалось все внутри. Его губы коснулись ее губ, и в то же мгновение ее словно охватил огонь. Она раскрыла рот и притянула Алекса к себе в глубоком поцелуе. Вот оно, то, чего она хотела.
Жар его тела передался ей, у нее заныли груди, и закружилась голова, ей показалось, что она опрокидывается назад, хотя лежала на земле. Когда Алекс накрыл ее груди руками, она застонала. Поцелуи становились все глубже, все горячее, их ноги сплелись. Глинис хотелось ощутить тяжесть его тела и прикоснуться пальцами к его обнаженной коже. Но Алекс прервал поцелуй и отстранился. Он тяжело дышал, в глазах тлел огонь.
– Вы играете в опасную игру. – Он погладил ее по голове, убирая волосы от лица, и заметил, что у него дрожат руки. – Одно может повлечь за собой другое.
– Я надеюсь, что повлечет.
Глинис не знала точно, когда она решила, что желает всего и сразу, но это было так.
Магнус был полным олухом. Он заявлял, что это она виновата в том, что его прикосновения ее не возбуждают. Но теперь Глинис поняла, что он не имел ни малейшего понятия о том, как к ней прикасаться. Она хотела узнать, каково это – чувствовать страсть в ночи. Ведь у нее не будет другого шанса. Или лучшего мужчины, способного это показать.
– Может быть, вам и кажется, что вы этого хотите, – сказал Алекс, – но на самом деле это не так.
– Я хочу.
Глинис все еще сжимала пальцами перёд его рубашки и не собиралась отпускать.
– В эту конкретную минуту, может быть, и хотите, но потом об этом пожалеете. – Он со вздохом провел пальцем по ее щеке. – Я не хочу, чтобы вы потом раскаивались и проклинали меня.
Глинис энергично замотала головой:
– Я об этом не пожалею, обещаю.
Алекс слабо улыбнулся:
– Тогда я пожалею. Вы именно такая женщина, которых я избегаю укладывать в постель.
Глинис отвернулась от него, у нее внутри все сжалось.
– Что со мной не так? – Ее голос прозвучал неестественно тонко.
– Ох, дело не в том, что я не хочу. – Алекс погладил ее щеку костяшками пальцев. – Никогда еще ни одну женщину я не желал так сильно.
Он наверняка преувеличивал, но в его голосе было столько томления, что Глинис поверила, что он действительно ее хочет. Она спросила:
– Тогда в чем же дело?
– Вы будете ожидать от меня большего, чем я готов дать, – сказал он мягко. – Вы захотите, чтобы я был с вами завтра, и послезавтра, и через год. Я не могу сделать женщину счастливой так надолго.
– Вы ошибаетесь насчет того, к чему я стремлюсь. Мне не нужен муж, но я мечтаю хотя бы о сиюминутном счастье.
Он издал низкий горловой звук, от которого ее охватил трепет.
– Я осторожен, но всегда есть риск, что я могу сделать вам ребенка.
Глинис не представляла, что он имел в виду под этим «осторожен», но снова замотала головой:
– Я же вам сказала, что бесплодна. Стало быть, и опасения ваши напрасны.
Еще когда у Глинис впервые начались месячные, мачеха объяснила ей, что девушке достаточно одного раза, чтобы забеременеть. Но на нее не подействовали даже магические заговоры на плодовитость. До того как ударить Магнуса ножом и сбежать, она прожила с ним три нескончаемых месяца и не забеременела.
– Вы не из тех, кто заводит случайные интрижки, – сказал Алекс.
– Как вы можете это говорить, когда я сама вас прошу!
– Потому что вы не смогли бы отнестись к этому как просто к развлечению. – Алекс намотал на палец прядь ее волос. – В вас, Глинис Макнил, нет легкомыслия, свойственного беспечным девицам.
– У меня больше не будет такой возможности, – призналась Глинис. – Я не свободна, за мной всегда следят.
Родственники критиковали ее за то, что она слишком серьезна, и теперь, когда она наконец решила совершить нечто безответственное и порочное, она была полна решимости не отступать. Глинис никогда ничего не делала наполовину.
