Текст книги "Перечеркнуть прошлое"

Автор книги: Маргарет Майо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Первый раз сердечный приступ случился у тети после смерти мужа, но с тех пор она никогда не жаловалась на проблемы со здоровьем.

До сегодняшнего вечера!

Лара казнила себя.

Дорога до больницы в машине «Скорой помощи» показалась дорогой на Голгофу, ожидание в приемной длилось целую вечность.

В конце концов, объявили, что Хелен в безопасности, но ее задержат в больнице для обследования. Лара добралась до дома на такси и на пороге наткнулась на соседку.

– Я видела машину «Скорой помощи», – кинулась та с расспросами. – Что произошло?

Услышав Ларин рассказ, Мэри прижала руки к груди.

– Бедняжка Хелен, она всегда была добра ко мне. Скажи ей, что я думаю о ней и переживаю. Могу я тебе чем-нибудь помочь?

– Тете ничего не нужно, – ответила Лара, – но я буду вам очень благодарна за помощь. Эта проклятая рука – сущее наказание.

На следующее утро Лара снова поехала в больницу.

Тетя выглядела значительно лучше, на лицо вернулись краски, но сердцебиение и пульс все еще аккуратно фиксировались медицинскими аппаратами. Хелен заулыбалась при виде племянницы.

– Прости, я заставила тебя волноваться.

Лара прильнула к холодной тетиной щеке.

– Моя вина. Если бы я знала, то никогда бы…

– Откуда тебе было знать, я же никому не говорила, – прервала ее Хелен. – Кому охота возиться с чужими проблемами? Ты звонила Брайсу?

Лара отрицательно качнула головой и села возле кровати.

– Я хочу, чтобы ты это сделала, – настаивала тетя.

– Я позвоню из дома.

– Хорошо.

Хелен закрыла глаза – видимо, короткая беседа утомила ее.

– Поспи.

– Спать? В таком месте? – Тетя слабо улыбнулась. – Это невозможно! Стоит погрузиться в сон, как приходят измерять давление или температуру. Ты могла бы пойти и позвонить Брайсу сейчас, пока он не ушел на работу.

– У меня нет его номера телефона.

– И я не помню. – Хелен потерла бровь. – Попробуй через справочную.

Когда Лара услышала голос Келлермана в трубке, колени у нее подкосились, и она едва сумела вымолвить:

– Это Лара.

Сперва в трубке было тихо, а затем девушка услышала рычание:

– Иди к черту.

На линии раздались гудки.

Она набрала номер снова, сердце билось тоскливо и глухо.

После шести гудков заработал автоответчик: «Вы позвонили Брайсу Келлерману. Оставьте свое сообщение, и я свяжусь с вами».

Вот как он решил избавиться от нее! Кровь хлынула ей в голову.

– Я знаю, ты слушаешь, Брайс, – закричала девушка, – сними эту чертову трубку, я звоню из-за Хелен, она…

– Хелен? – Голос буквально ворвался ей в ухо. – Что с ней?

– Она в больнице.

– Что за черт, почему? Что с ней случилось?

– Сердечный приступ.

– Я скоро буду.

Гудки раздались так внезапно, что казалось, он бросил трубку, еще не закончив говорить. Через десять минут он уже входил в палату. Вероятно, летел на красный свет, решила Лара.

Не глядя на девушку и не отрывая глаз от больной, он подошел к кровати, поцеловал бледную холодную щеку Хелен и сжал в руках легкую руку.

– Как все произошло? – тихо спросил он.

Хелен улыбнулась.

– Спасибо, что приехал.

– Ты не ответила на мой вопрос. Сердечные приступы не возникают на пустом месте.

– Со мной такое уже было.

– Когда? Сколько я тебя знаю, ничего подобного не происходило.

– Первый приступ был, когда умер Том.

– А с тех пор?

– Ни одного.

– И что спровоцировало последний?

Он повернулся и посмотрел на Лару тяжелым обвиняющим взглядом.

– Откуда я знаю? – удивилась Хелен. – Это вещь непредсказуемая. Давай не будем говорить о неприятном.

– Пожалуй, я поеду домой, – подала голос Лара, – вернусь позже.

Когда ты будешь одна, добавила она про себя.

Она вернулась в полдень. Брайс все еще сидел около кровати, Хелен спала.

– Мне бы хотелось с тобой поговорить, – начал он хриплым от волнения голосом.

Очевидно, он выведал у Хелен причину сердечного приступа и теперь собирается обрушить всю мощь своего негодования на ее бедную голову. Вон как сверкают серые глаза.

Лара невольно сжалась, следуя за ним в коридор, а оттуда на улицу. Они вышли в удушливую жару, под ярко-синие небеса и раскаленное красное солнце.

– Итак, о чем ты хотел говорить?

Лара повернулась к Брайсу, вздернув подбородок и воинственно поблескивая синевой глаз. Сердце, как огромная помпа, качало кровь с бешеной скоростью, и каждое движение отзывалось болью во всем теле – он все еще обладал властью над ее чувствами.

Брайс вложил руки в карманы брюк и мрачно посмотрел на девушку.

– Я беспокоюсь о Хелен.

– Я тоже, – резко перебила его Лара.

Брюки натянулись на его бедрах, живо напомнив ей, какое страстное и сильное тело находится под ними.

– Ее расстраивает наша ссора.

Какое корректное определение, подумала Лара.

– И хотя для нас невозможно вернуться на стезю любви, я думаю, ради Хелен мы должны притвориться друзьями.

Ларе стало больно глотать: неожиданный поворот. Они уже подписывали договор о дружбе, и что из этого вышло?

– Ты согласна?

– Ммм… да.

Хотя один Бог знает, чего ей будут стоить эти новые отношения, когда каждое нервное окончание шипит, как раскаленный уголек, от одного взгляда на этого человека.

Брайс нахмурился.

– Звучит неубедительно.

Нет, она просто не в силах оторвать от него глаз…

– Конечно, я постараюсь. Хелен нужно успокоиться.

– Она внушила себе, что из нас получится прекрасная супружеская пара.

– Я знаю.

Губы у него плотно сжались.

– Итак, очень важно заставить ее поверить в то, что мы преодолели разногласия. По крайней мере пока она не окажется дома и не придет в норму. Затем мы очень осторожно раскроем обман.

Лара кивнула.

– Я знаю, это будет трудно… для нас обоих, – продолжал он.

– Чрезвычайно.

– Проклятие, Лара, в каких облаках ты витаешь? – Он схватил ее за плечи и заставил посмотреть ему в глаза. – Это трудно, но провалиться мне на месте, если я позволю нашей личной неприязни разрушить здоровье Хелен.

– Я не хочу стать причиной стрессов и болезни, – согласилась девушка, стараясь выкинуть из головы эротические видения и сосредоточиться на его словах. – Я очень люблю свою тетю, желаю ей здоровья и не собираюсь всю жизнь чувствовать вину за свои слова или поступки, которые могли бы стать причиной инфаркта.

– Правильно, – похвалил он, – и не забудь свои слова. А теперь вернемся в палату.

Брайс остановился у двери и обернулся к Ларе.

– Нам нужно быть убедительными.

Его рука приподняла нежное осунувшееся лицо, и губы коснулись губ, увлекая ее мысли в мир грез.

Должен ли он целовать ее так страстно? Лара вздрогнула, когда его язык властно и нежно коснулся ее нёба. Тетя вряд ли нуждается в таких доказательствах. Поцелуй длился и длился, и в конце концов Лара уже не могла сдерживать себя. Она судорожно прижалась к его бедрам и с ужасом почувствовала отклик его тела.

Девушка оттолкнула его, в ушах стоял набатный стук сердца, а тело пылало жарче полуденного солнца.

– В этом была необходимость? – раздраженно поинтересовалась Лара.

– Безусловно, и теперь у Хелен не останется сомнений в нашем примирении: ты просто сияешь.

И прежде чем она успела выдать какую-нибудь колкость, он схватил ее за руку и распахнул дверь.

Хелен лишь взглянула на них и заулыбалась.

– Скажите мне, что я не сплю.

– Ты не спишь, – объявил Брайс, его улыбка по ширине и сердечности не уступала улыбке больной женщины. – Мы помирились.

В душе он заклинал, чтобы Хелен поверила ему.

Вчера у них состоялся очень содержательный разговор.

Хелен, несмотря на его подозрения, не сказала племяннице ни слова о том, чем он занимается. Лара думала, что у него нет денег, и обратила на него внимание именно потому, что пресытилась браком с богатым человеком. Проклятие!

Хелен перевела взгляд на Лару, та кивнула.

– Мы любим друг друга.

Она произнесла эти слова так легко и убедительно, что Брайс содрогнулся.

– Я так счастлива, – произнесла Хелен, глаза у нее наполнились слезами, и она протянула к ним руки.

Когда они покидали палату, Хелен спала с блаженной улыбкой на губах.

– Не думаю, что наше притворство долго продлится, – предупредил Брайс, когда они шли каждый к своей машине.

Лара кивнула.

– Я рада, что ты предложил помириться, кажется, трюк удался. Правда, я чувствую себя виноватой.

Она взглянула на него, и у нее в глазах вспыхнул какой-то лихорадочный блеск.

Здравый рассудок Брайса забил тревогу.

– Это временно, – коротко отрезал Брайс. – И запомни, я не изменил своего решения.

Лара откинула голову назад, словно от удара, синие глаза возмущенно сверкнули.

– Какого черта я должна разыгрывать комедию и быть с тобой ласковой и милой, если ты так со мной разговариваешь? Ты хочешь, чтобы я относилась к тебе по-дружески, или нет? Выбирай, я не могу каждый раз под тебя подстраиваться, я для этого недостаточно хорошая актриса.

Ему пришлось признать ее правоту: невозможно здесь играть по одним правилам, там по другим. Впрочем, не все так печально – в конце концов, у нее красивое тело, которое продолжает тревожить его мужскую натуру. Почему бы не воспользоваться ситуацией?

– В таком случае, какие у тебя планы на вечер?

Мимолетный взгляд на девушку привел его душу в смятение.

Глаза у Лары распахнулись, и ему захотелось погрузиться на самое дно этих синих озер, но его тут же постигло разочарование.

– Не думаю, что есть смысл заходить так далеко.

– Я ничего не предлагаю, кроме совместного принятия пищи, – резко возразил он. – Почему мы должны есть в одиночестве?

– Потому что я предпочитаю одиночество, – отрезала Лара. – До свидания, Брайс.

Он склонил голову, чувствуя отвращение к самому себе.

– Увидимся в больнице завтра?

– У тебя нет дел поважнее? – язвительно поинтересовалась она. – Например, бизнес?

Он мрачно улыбнулся.

– Моя правая рука, Глория, менеджер компании, заменяет меня. Нет ничего, с чем бы она не справилась. – Он заметил мимолетное удивление на лице Лары и добавил нежности в голос: – Она ежедневно докладывает мне о делах. Не знаю, что бы я делал без нее.

– Ты бы лучше серьезнее относился к своим обязанностям, чем изображать из себя того, кем на самом деле не являешься, – небрежно поддела его Лара, сверкнув глазами.

– Не я один умею разыгрывать комедию, – холодно заметил Брайс. – Но ты права, нам не следует проводить много времени вместе.

Он повернулся и пошел к машине.

Вечер оказался невероятно скучным. Мэри приготовила ужин, но Лара не притронулась к еде. Конечно, благородно согласиться на перемирие ради тети, но каких усилии стоит ей сохранять невозмутимость и спокойствие!.. Брайс не выходил у нее из головы, выматывая душу и сердце, она не могла заснуть.

На следующее утро Лара облачилась во все голубое под цвет глаз и выглядела восхитительно. Пока рука находилась в гипсе, она привыкла к простой одежде: юбки на эластичном поясе и трикотажные кофточки, которые надевались через голову. Бюстгальтеры отошли в прошлое – она просто не в силах была их застегнуть.

Когда Лара приехала в больницу, Брайс был уже там. Он улыбнулся и вскочил со стула, затем обнял ее и звонко поцеловал. Держать в голове, что все это делается ради тетиного здоровья, было довольно трудно.

Лара посмотрела на больную поверх его плеча и увидела, как Хелен покачивает головой и улыбается. Сегодня тетя выглядела в тысячу раз лучше, чем вчера: игра стоила свеч. Да и притворяться влюбленной не так уж сложно, когда кровь закипает в жилах и сердце готово выскочить из груди.

– Брайс не мог дождаться твоего прихода, – сказала Хелен, когда они оба сели около кровати, держась за руки, словно парочка голубков. – Он метался как тигр в клетке. Ты себе представить не можешь, как я рада, что вы помирились.

– Мы тоже рады, не так ли, дорогая?

Взгляд Брайса был до того нежен, что Лара едва не упала со стула.

Она улыбнулась и закивала, не в силах заставить себя лгать.

– Когда тебя выпишут?

– Может быть, завтра, – ответила тетя. – Врачи хотят посмотреть результаты еще нескольких анализов, а я не могу дождаться, когда окажусь дома.

И Лара не могла дождаться – тогда бы встречи с Брайсом стали редкими и безопасными. Он бы, например, позвонил и сказал, что приедет навестить тетю, и кто бы удержал ее от похода по магазинам именно в этот час? А сейчас он, похоже, готов проводить в больнице все дни с утра до вечера. Глория, кем бы она ни была, должно быть, ценный сотрудник, прямо на вес золота. Можно подумать, что компанией управляет она. Настоящий клад. Интересно, она и его личной жизнью управляет?..

Впрочем, все это неважно: Брайс волен поступать так, как ему вздумается, встречаться с кем хочет, делить кровать с кем нравится, к ней это больше не имеет никакого отношения. Тогда почему такой несчастной она себя чувствует?

Через час Брайс уехал, предупредив, что заедет за своей возлюбленной и заберет ее на ланч.

– Совсем не обязательно, – запротестовала Лара, – я перекушу в кафетерии.

Но тут вмешалась Хелен:

– Ты должна поехать, Лара. Больница слишком унылое место, а вам нужно повеселиться. Я, скорее всего, вздремну часок-другой после ланча, так что для вас это хорошая возможность побыть вместе.

Лара пожала плечами.

– Как хочешь.

Она очень скоро пожалела о своем согласии. Брайс не сводил с нее жадных глаз, его откровенный взгляд останавливался на груди, сосках, плечах, словно раздевая ее. Она односложно отвечала на вопросы, поигрывая столовыми приборами и мечтая очутиться за мили отсюда.

– Это не убедит твою тетю.

– Что не убедит?

– Твое поведение – ты ведешь себя так, будто мы едва знакомы.

– Извини, я плохая актриса.

Темные брови взметнулись вверх.

– Ты хочешь, чтобы у Хелен случился новый приступ? Ты забыла, как сильно ей хочется видеть нас вместе?

– Я не забыла, – ответила Лара, – но ты явно переигрываешь. Сегодня, когда я приехала в больницу, не было никакой необходимости в столь восторженном излиянии чувств.

Брайс не по-доброму усмехнулся.

– Хелен это нравится, я думал, тебе тоже. Когда душа охвачена восторгом, а тело тает… Или я ошибаюсь?

Пылающие щеки выдавали ее с головой.

– Есть вещи, с которыми женщина справиться не в состоянии.

– А ты в состоянии контролировать свои чувства?

Серые глаза спрашивали, ждали, надеялись.

Лара пожала плечами.

– Думаю, да.

– Думаешь… но не знаешь наверняка?

– Проклятие, что за допрос? – Она вдруг поняла, что кричит, – люди за соседними столиками начали оборачиваться на них. – Зачем ты меня мучаешь? Почему не оставишь в покое?

– Потому что… честно говоря, ты меня завораживаешь. – Брайс залпом осушил чашку. – Ты будишь воображение, навеваешь фантазии. И, черт возьми, ты еще пытаешься притвориться, что равнодушна ко мне.

Он уставился на нее неподвижным взглядом.

– Я не притворяюсь, – торопливо проговорила Лара. – Только, когда ты… ну… когда ты целуешь меня, я не могу с собой справиться. Но не обольщайся, ты больше меня не интересуешь, я никогда не выйду замуж за богача.

Брайс недоверчиво приподнял бровь и взглянул на часы.

– Через полчаса у меня деловая встреча, но наша беседа не окончена. Я попытаюсь попасть в больницу до получения результатов обследования, затем мы поедем ужинать.

– Не уверена, – резко возразила Лара.

Хватит с нее одного разговора, они сказали друг другу все, что было необходимо.

– У тебя нет выбора, девочка. Только, конечно, если тебя не волнует здоровье единственной тети и ее счастье…

Волноваться о здоровье тети не значит проводить каждую свободную минуту с Бpaйcoм Келлерманом.

Он не появился в больнице, что весьма обрадовало Лару: кажется, удастся провести вечер в спокойной обстановке. Она будет смотреть видео и отдыхать. Какое наслаждение!

Однако забыть Брайса Келлермана было непросто, тем более что фильм оказался невероятно скучным и длинным. Лара уже подумывала, не отправиться ли ей в постель, когда зазвенел дверной колокольчик.

Часы показывали полдесятого вечера, и она уже переоделась в короткую ночную сорочку с симпатичным мишкой на груди и забавной надписью «Обними меня». Совершенно неподходящий вид для приема гостей. Однако звонки стали настойчивее, и мысли Лары переключились на тетю… Хотя, если бы ее состояние ухудшилось, кто-нибудь из больницы немедленно связался бы с родственниками. Может, Брайс побывал в больнице и теперь… Лара помчалась к двери.

– Я уже думал, ты не собираешься открывать.

– Что-то случилось? Хелен стало хуже?

– Тпру! – Он поднял вверх руку. – Ничего страшного, я задержался на работе, вот и все. Не слишком поздно для ужина?

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Вопрос был странным, и ответ Лары это подтвердил.

– Ты считаешь, мой вид подходит для ужина?

Он попытался скрыть смущение за усмешкой.

– Это зависит от того, где мы будем есть. Если дома, то совсем неважно, что на тебе надето.

Ночная сорочка выглядела миленько, надпись «Обними меня» – многообещающе. Мысли Брайса унеслись в просторы фантазий, которые трудно было назвать добродетельными. Носит ли она нижнее белье под невесомым щелком? Ему захотелось прикоснуться к мягкой коже, узнать ее вкус, вновь ощутить чувственный жар тела.

– Слишком поздно для ужина, – резко отозвалась Лара.

Возможно. Для нее.

– Прости, – продолжал он, – но кое-кому жизненно необходимо поесть, несмотря на поздний час. – Он весело улыбнулся. – Разве ты не поделишься со мной куском хлеба?

В ответ ни улыбки, ни задорного смеха.

– Обслуживай себя сам. – Лара пожала плечами. – Ты знаешь, где все находится.

– А ты ко мне не присоединишься? И даже стакан чая не выпьешь?

В глазах у него горели веселые огоньки, он ни минуты не сомневался, что сумеет завести ее.

Так, значит, поцелуи его ей правятся?.. Что ж, он проверит это позже, а пока желудок у него вопит от голода.

В кухне нашлись ветчина, помидоры и буханка хлеба. Сгодится. Брайс водрузил продукты на поднос, добавил бутылку домашнего вина и два стакана.

Лара свернулась калачиком на кушетке и смотрела телевизор. Она натянула рубашку на колени, так что выглядывали только кончики пальцев.

– Вина? – спросил Брайс, наполнив стаканы и протягивая ей один.

Прошла целая вечность, прежде чем она подняла руку и взяла стакан.

– Хотела бы я знать, зачем ты все это делаешь?

– То есть?

– Навязываешься.

– Навязываюсь? Я думал, что ты… наслаждаешься моим обществом.

Похоже, у нее своя стратегия, и ему надо быть настороже, чтобы не попасть в расставленные силки.

Но он не попадет, потому что именно он, а не она, собирается воспользоваться преимуществом.

Брайс отрезал хлеба, намазал масло, сверху положил ветчину и откусил. Уголком глаза он видел, как Лара наблюдает за каждым его движением.

– Хочешь? – спросил он, не глядя на нее.

– Кусочек, – тихо призналась она, поставив стакан на журнальный столик.

Он отрезал еще хлеба, положил ветчину, украсил свое творение помидором и вручил ей.

– Спасибо.

– Пожалуйста. Могу сделать еще один, ветчины много.

– Я действительно голодна, – призналась Лара, – забыла поесть.

Потому что думала о нем? Рассчитывала? Планировала? Он готов был дать руку на отсечение, что она жалеет о невозможности вернуть прошлое и ответить согласием на его предложение.

– Ты должна была сразу сказать. Мне приготовить что-нибудь?

Лара быстро покачала головой.

– Нет, хватит и бутерброда.

Они вели мирную светскую беседу, и чем больше Лара пила вина, тем становилась благосклоннее и приветливее.

Брайс унес пустые тарелки, но к стулу не вернулся, а перебрался на кушетку, поближе к ней.

– Я… я думаю, тебе пора домой, – поспешно проговорила она.

– Ты считаешь? Откровенно говоря, мне здесь уютно. Мы с Хелен провели много ночей, рассуждая о смысле жизни и вечных проблемах.

– Однако Хелен нет, здесь только я, и я хочу спать.

– А кто тебя останавливает?

Глаза у нее зловеще сверкнули.

– Ты. Гость непрошеный и нежеланный.

С последней формулировкой можно было бы поспорить. Если бы она хотела сохранить дистанцию, давно бы переоделась. Во всем ее поведении явно читался намек, приглашение, хотя, стоит ему только словом обмолвиться, она начнет категорически все отрицать. Брайс оставлял ей единственный аргумент в защиту: все эти манипуляции с одеждой весьма трудны для человека с загипсованной рукой.

– Вернемся к теме нашего дневного разговора, – начал он, внезапно ощутив желание расставить точки над «i». – Я не верю в твое равнодушие ко мне, особенно после того, как ты узнала о моем богатстве.

Лара вызывающе выставила подбородок вперед.

– Тогда ты невероятно глуп.

Ну что за великолепная лгунья! И как прекрасна в гневе: эти прелестные синие глаза, горящие возмущением, тяжело вздымающаяся грудь, обнаженная и беззащитная под тонким хлопком, молящая о прикосновении.

– И ты думаешь, я поверю? Женщине с твоим-то прошлым?

Он попытался незаметно подвинуться к девушке.

– Думай что хочешь, – выпалила Лара, – моя совесть чиста. Мы все совершаем ошибки. Разве ты безупречен?

– Разумеется, нет, но брак ради денег – не ошибка, это хорошо просчитанный шаг.

Гнев то вспыхивал, то гас в глазах девушки.

– Мне жаль, что я не подхожу под твои стандарты. И вообще я устала от разговоров, пожалуйста, уходи.

Ее злость возбуждала его. Уйти без поцелуя? Никогда!

Брайс медленно поднялся и пошел к двери.

– Ты меня не проводишь?

С большой неохотой она выпрямила длинные стройные ноги, одернула сорочку и поднялась с кушетки. Господи, ни одна женщина не возбуждала его так сильно! Он последовал за ней в холл, не сводя жадных глаз с плавно покачивающихся бедер. И без нижнего белья! В горле пересохло.

Лара остановилась у порога и потянула на себя дверь. Брайс остановился за ней. Настал момент, которого он ждал с нетерпением, – вот он, уважительный предлог. Он увидел напряжение в спине, услышал внезапно сбившееся дыхание и осторожно повернул ее к себе.

– Всего лишь прощальный поцелуй, – прошептал он, наклоняясь к ее губам.

Лара пыталась увернуться, но боролась она только первые несколько секунд. Чем дольше длился поцелуй, тем слабее она защищалась, пока наконец ее руки – одна из которых была в гипсе – не поднялись и не обняли его за шею. Роскошные бедра качнулись и прижались к нему, а губы согласно распахнулись.

Это было безумие, но она ничего не могла поделать – Брайс обладал уникальной властью над ее телом.

Лара услышала свой сдавленный крик и его стон. Брайс крепче прижал ее к себе, слегка приподнял сорочку и сжал бедра.

– О, Брайс.

Слова вырвались сами собой.

В ответ его руки скользнули вверх, и она задохнулась, когда большие пальцы коснулись сосков.

Брайс медленно раздел ее, подразнивая зубами и языком набухшие, точно почки весной, соски, и она непроизвольно выгнулась в его руках.

Он снова прижался губами к ее пересохшему рту. Ее тело было готово к любви, и теперь ничто не могло их остановить.

Не отрывая губ от ее рта, он поднял девушку на руки и пошел в спальню. Лара стенала, точно ребенок в бреду. Она и была в бреду, и только Брайс мог облегчить ее страдания.

Он ногой распахнул дверь, положил девушку на кровать и быстро освободился от одежды. Смотреть на это обнаженное совершенное тело было пыткой. Лара хотела слиться с ним, почувствовать его тяжесть. Сейчас! Сию же минуту! Без промедления!

Движения Брайса стали порывистыми и напряженными. Где-то в подсознании мелькнула мысль, что, занимаясь с ней любовью, он мстит ей за обман, но Лара тут же забыла о ней, отдавшись страсти, окунаясь в волны наслаждения, и, когда в последний раз тело сладко содрогнулось, она почувствовала насыщение.

Лара отдыхала, закрыв глаза, со счастливой улыбкой на губах.

Она ощущала рядом Брайса, его горячее, влажное тело и слышала, как постепенно восстанавливается хриплое дыхание. Он не обнял ее, не коснулся, как ей хотелось бы, а просто лежал рядом и постепенно приходил в себя.

Неожиданно он громко выругался и вскочил с кровати. Лара распахнула глаза – Брайс в спешке натягивал одежду.

– Это было недоразумение. – Молния на брюках взвизгнула. – Будь оно проклято.

– Я думала, ты за этим пришел, – тихо сказала Лара. – Ты весь вечер пялился на меня, и заранее было ясно, чем дело кончится.

– Тогда почему ты меня не остановила? – Он откровенно издевался. – Надеялась, что передумаю, попрошу снова стать моей женой и ты быстренько прыгнешь мне на шею?

Лара поднялась с постели, простыней прикрыв наготу, вдруг ставшую неуместной.

– Не обольщайтесь, мистер. Ты начал первым, ты хотел этого с первой минуты, так что не пытайся свалить вину на меня.

– Чтобы танцевать танго, нужны двое, малышка, – заметил Брайс, просовывая руки в рукава рубашки.

– Мне бы следовало помнить о твоей безответственности, – огрызнулась она. – Но только заруби себе на носу: никогда не старайся повторить то, что произошло сегодня. Посмеешь поцеловать меня хоть раз – горько пожалеешь.

Брайс скорее изумился, чем рассердился.

– А ты, оказывается, маленькая злючка, тебя только тронь. – Он присел на край кровати, чтобы надеть носки и туфли. – Не забудь, для твоей тети мы добрые друзья. И не смей меня подводить.

– Думаю, тебе лучше в больницу не являться, – с жаром сказала Лара. – Тогда проблем не будет.

– Не получится, – отрезал он, – продолжаем игру, или…

– Или что? – вспылила она.

Да как он смеет угрожать ей, трус!

– Или ты играешь с огнем.

– Если ты намерен соблюдать приличия, как сегодня, – взвилась Лара, – то забудь о договоре.

– Это больше не повторится, – твердо сказал он. – Я, должно быть, потерял рассудок.

– Ты потерял рассудок, когда предложил ломать комедию перед Хелен.

Брайс яростно затряс головой.

– Это разные вещи.

– Неужели? Тогда чего ты явился сегодня вечером?

Он помолчал, затем подошел к двери и с треском распахнул ее.

* * *

Следующий день принес два желанных события – Ларе сняли гипс, а Хелен выписали из больницы. Однако самым забавным оказалось то, что, когда Брайс появился в доме, они очень легко снова притворились друзьями.

Брайс не сделал ни единого неверного движения, играл роль друга и любовника превосходно. Тете Хелен даже в голову не пришло усомниться, да и Лара чуть было не поверила.

Он неотступно следил влюбленными глазами за каждым ее движением, трогательное соприкосновение рук обещало счастливые ночи и ясные дни. Тонкая игра велась им так искусно, что Лара чуть не засомневалась: может, сердце у него смягчилось?

Когда Брайс понял, что здоровье Хелен настолько окрепло, что она не испугается остаться дома одна, он предложил Ларе прогуляться.

– Давно пора! – воскликнула тетя. – А то я подумала, вы собираетесь опекать меня вечно, и уже начала чувствовать себя виноватой в том, что краду ваше время.

– Нам нравится быть с тобой, – запротестовала Лара.

– Да, но мне не нравится, – возразила Хелен. – Вы должны повеселиться. Завтра я позвоню какой-нибудь своей подруге и сделаю вылазку в свет. Пора открывать сезон бурной светской жизни.

– Ну, если ты уверена, – робко проговорила Лара.

– Итак, Лара, что бы ты предпочла? – спросил Брайс.

Уголки губ у него слегка скривились, глаза лукаво сверкнули, точно забавнее ситуации он не видел.

– Оставляю выбор за тобой, – нашлась девушка.

– Как насчет путешествия на одном из моих пароходиков?

– Блестящая идея, – ответила за племянницу Хелен. – Я все гадала, когда ты собираешься показать Ларе свой флот.

Брайс пропустил колкость мимо ушей.

– Завтра у меня напряженный день, но мы можем совершить вечерний круиз. Я заберу тебя около семи.

Лара кивнула.

– Я буду готова.

Когда они остались одни, тетя сказала:

– Счастливой тебя не назовешь. Ты не хочешь ехать с Брайсом?

– Я беспокоюсь за твое здоровье, – быстро солгала Лара. – Не хочу оставлять тебя в одиночестве.

Хелен помахала рукой, словно разгоняя туман напрасных тревог.

– Лара, я в порядке. Мне даже хочется побыть одной.

– Правда?

Она хотела услышать отрицательный ответ, хотела, чтобы Хелен умоляла ее остаться. Напрасные мечты!

Лара выбрала для вечернего моциона легкое струящееся желтое платье (яркий цвет придавал ей бодрости и повышал настроение) и собрала волосы в хвост, выпустив несколько кокетливых прядок у лица. Она использовала алую помаду и бледно-розовые румяна, чтобы быть во всеоружии перед человеком, стремящимся разрушить ее жизнь.

Когда Брайс подъехал к дому, она встретила его у дверей. Он несколько удивленно посмотрел на нее, затем молча проводил ее к машине не к старому черному «форду», теперь притворяться не было нужды, а к блестящему серебристому «мерседесу».

– Хелен уехала к подруге, – сказала она, когда Брайс включил зажигание. – Она звонила и просила не ждать ее.

– Она вернется домой вечером?

Лара бросила на Брайса колючий взгляд: не собирается же он повторять вчерашнее.

– Конечно.

– Ты не в духе? – Тормоза дико взвизгнули, когда какой-то мальчик бросился через дорогу за своим мячом. – Ты пытаешься выглядеть бодро и весело, но наигранность чувствуется. Если не хотела ехать, надо было отказаться.

– И расстроить тетю Хелен?

Он опять прочитал ее мысли!

– Сейчас ее нет дома, – возразил Брайс, – я мог бы отвезти тебя обратно.

– А по возвращении она задаст мне уйму вопросов, на которые я не смогу ответить. Нет, мы совершим путешествие, как запланировали.

– Я хочу, чтобы ты получила удовольствие.

– Неужели? – Она не стала сдерживать рвущееся наружу раздражение. – Тебе наплевать на мои чувства, все, что тебе нужно, – это мое тело.

Едва заметная улыбка скривила ему губы.

– В этом деле мы равны. Надо извлекать пользу даже из самых невыгодных ситуаций.

– Например, стать любовниками без любви? Просто оттого, что наши тела жаждут друг друга?

– Могло бы выйти забавно.

– Для тебя, возможно? – Господи, да это сущая пытка – знать, что будущего у них нет.

– Ты намекаешь, что недавняя ночь не принесла тебе удовольствия? – «Мерседес» замер около светофора, и Брайс повернулся к ней, но Лара намеренно уставилась в окно. – Твое молчание говорит само за себя.

Брайс удовлетворенно улыбнулся.

– Боюсь, мне вообще лучше уехать в Англию, – пробормотала Лара.

– И окончательно расстроить Хелен. – Загорелся зеленый свет, и Брайс рванул вперед с такой скоростью, что Лару вжало в сиденье. – Она пожертвовала здоровьем, чтобы дать нам еще один шанс возобновить отношения.

– И возможно, нам бы удалось, если бы ты прилично себя вел.

Она просто не могла не отплатить ему той же монетой.

– Я был плохим мальчиком? – едко спросил Брайс. – Не думаю. И вообще, предлагаю на ближайшие несколько часов забыть разногласия, препирательства ни к чему не приведут.

Особенно препирательства с ним, подумала Лара. Брайс Келлерман никогда не признается в собственных ошибках.

Они поднялись на мостик, и Брайс дружески хлопнул по спине капитана.

– Мне бы хотелось познакомить тебя с Ларой. – Он повернулся к ней. – Лара, это Стив Слейтер. Стив, моя девушка, Лара.

Девушка! Лара открыла рот от удивления и на мгновение замерла.

– Привет, Стив. – Она заставила себя улыбнуться и пожать протянутую руку. Капитану, симпатичному и стройному мужчине, было лет сорок-сорок пять.