Текст книги "Культурист. Шахматы. Сфинкс (СИ)"
Автор книги: Марфа Эсаулова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)
Свистну, подниму руку, и тут же – держите меня, семеро балеронов! – красавицы облепляли меня, как мухи мёд.
Шли годы, на мой свист женщины и девушки приходили всё реже и реже, а к сорока годам – только собаки и кони вылетали из Беловежской пущи и джунглей Амазонки.
Сейчас – лишь змеи приползают на мой свист, потому что думают, что я их муж.
Не чудища из древних легенд о фиолетовых Лунтиках, не гигантские драконы, а – тонкие ужи и гадюки с соседней фермы по разведению форели.
Приползут, даже не укусят, а в лоб клювом стукнут – и, поминай, что их змеями звали.
Я мечтаю, чтобы на мой богатырский посвист заявилась чудовищная резиновая змея из ада.
Подняла бы голову на высоту человеческого роста, и махала бы треугольной слоновьей головой.
Тело у змеи чёрное, а язык – двусмысленный, раздвоенный, разрезанный ножом рыцаря.
Мой авторитет среди сограждан поднялся бы на небывалую высоту!
Свистеть, или я промолчу, гер?
– Страх не парализовал меня, поэтому змею не приглашайте – не нужно!
Она не заползёт в хижину, не проглотит несколько человек, поэтому – нет в уже или в гадюке смысла! – Дон Гарсия захватил в поход три жареных початка ядовитой кукурузы.
– Положите, пожалуйста, обратно наши высококалорийные продукты! – Карлик Яков с трона напомнил о себе серебряным смехом и кожаными стрингами а-ля барон Болконский. – Вас всё равно сфинкс съест, потому что не отгадаете три его загадки!
Лучше умрите голодными, чем, бесполезно потратите нашу кукурузу для утоления своего нечеловеческого голода. – Карлик Яков вжался в трон, голову засунул в грудную трепещущую клетку.
Глаза Царя остекленели, тело извивалось в рвотных судорогах, а пасть-рот клацала по-мертвецки.
Князь Болконский светлой молнией метнулся к трону, схватил карлика за ухо и сорвал с него кожаные стринги, ценой в сто коров.
– Всё моё ношу с собой! – Дон Аполлон засунул добычу в суму переметную, заметно повеселел (быстрый переход от уныния после обсиканья собачкой). – Запасные стринги столь же важны для культуриста, как и запасной парашют для лётчика-испытателя.
– В какой стороне магазин нижнего белья для карликов? – Карлик Яков извивался в агонии, прикрывал наготу листьями кукурузы, а затем обезумел и копьём Амура врезался в толпу любопытных, вылезших из нор.
Позвоночник поднимал тонкую – нетренированную – кожу карлика.
Дряблые мышцы свисали тряпочками.
Чокнутыми руками карлик Яков уронил десять мужчин и трёх женщин, подхватил бутылку с коричневой жижей и прыскал из неё на кожу соплеменников.
Аборигены завыли, заорали от укусов сильнейшей серной кислоты (по запаху я угадала, что – серная кислота в бутылке).
Карлик Яков поскользнулся на кукурузной лепешке (опять?!) и упал в костёр.
Картина достойна кисти художника сюрреалиста: две красавицы – я и Ядвига (я намного красивее подружки!), бронзовый культурист дон Аполлон, пляшущий человек-бегемот с пародией на лапшу на ушах, Царь Карлик и его подданные.
Я надула мячик щёк от нахлынувшего умиления и восторга.
Сильная рука потянула меня из кукурузных джунглей, к свету.
– Бежим, пока не превратились в говорящую кукурузу! – Пэр Аполлон тащил нас по жёсткому и жестокому кукурузному полю.
В спешке милорд Болконский схватил Ядвигу не за руку, а за ногу, и моя подруга чувствовала себя не комфортно, когда голова подскакивала на прыщавых кочках.
Мы пробежали мимо могильной плиты, на которой лежали пять голов.
Я сразу узнала голову чёрного мёртвого козлика.
На тропинку выскочил человек с зубами тигра.
Он поднял руки и хотел бросить нас на могильную плиту – мало каши ел.
Ядвига ван Краузе попыталась подняться, схватила монстра за ногу-столб.
Колос не удержался на глиняных ногах и упал на могильный камень.
Лицом к лицу с чёрненьким козликом.
Синьор Болконский забыл человеческую речь и подгонял нас птичьим свистом.
К своему величайшему фарфоровому удивлению, я понимала язык снегиря.
Ядвига встала на ноги, отряхнула с себя корешки и вершки кукурузы.
И мы – тройкой лошадей на финише – вырвались из чудовищного кукурузного ада.
Впереди ждало не менее захватывающее приключение – смертоносный сфинкс академик!
– На голодный желудок не пойдём к сфинксу, потому что мозги не работают без генномодифицированного мяса. – Я изобразила якорь, слабое звено в нашем отряде.
Повернула своё изумительное тело к ларьку под заманчивым названием "Сиксилиард мелочей".
– Две шаурмы в сырном лаваше! – Протянула монетки высокому статному кабальеро, шеф-повару шаурмяной.
Он подмигнул, взмахнул гигантским ножом-топором и обрушил всю свою удаль, всю мудрость предков на ломоть с дымящимся куриным мясом.
Гер Гарсия Аполлон Болконский отвернулся от ларька и настукивал ладонью на мускулах ляжек похоронный марш!
– Обычно девочки не угощают мальчиков шаурмой с сыром и сальмонеллой! – Мускулы дона Аполлона говорили за него. Они расхохотались, и от тела веяло адской уверенностью. – Но в данном случае, я – ваш учитель и друг!
Учителям школьники всегда дарят подарки – шаурму на выходные, шашлык на Новый Год.
Спасибо, что не наградили меня гневными воплями, Ядвига ван Краузе, и Стефания Бетховен! – Снова свист и похлопывания, человек-консерватория.
– Стефа! ОН прав, потому что учителям мы всегда скидываемся на подарки, в прошлый раз подарили физику жареного кабанчика с глазами-фисташками. – Яда горячо шептала мне в ухо, словно всю жизнь бежала, а теперь остановилась. – Купим гиду Болконскому шаурму, потому что два ума – умно, а три ума – спасут от сфинкса! – Подруга заказала ещё один сверток с капустой, куриным мясом, огурчиками, помидорчиками, смешным майонезом, веселым кетчупом и ароматом вечности.
Культурист распрямил плечи, развеселился, даже шутовски нам поклонился, по-балеронски:
– Скажи, презренный поедатель падали (все кушают мёртвое мясо, а не визжащее и не кудахтающее!), толерантен ли чёрт.
Вопрос – жизни и смерти для людей, которые стремятся к звенящему бессмертию.
– Вы быстро очухались после зарослей кукурузы, пэр.
Ни годы вас не берут, ни беда!
Толерантен ли чёрт и страшен ли так, как его малюют в кузницах кузнецы Вакулы, не знаю.
У чёрта, как и у монеты – две стёртые стороны.
Одна сторона – толерантна, другая – не толерантна, как у девушки двойной язык. – Шаурмянщик наградил нас свертками с шаурмой вышел на свежий воздух, к людям поближе. – Разрешите, я сделаю надгробное фото в вашей компании?
Я фотографируюсь с искателями приключений на свой головной мозг и другие части тела.
Отсюда все кривые дороги ведут к сфинксу.
– Фото со мной дорого стоит! – Зубы дона Болконского вгрызались в тело шаурмы, а язык ворчал.
Мы с Ядвигой раздумывали – ценные или бесценные фотографии с нами...
Ничего не придумали, ничто не решили, поэтому обняли шаурмянщика за шею и повисли на нём гроздьями винограда.
Работник ножа и курицы поднял палку с фотоаппаратом, сейчас вылетит групповой снимок.
– Когда-нибудь я сделаю петлю и повешусь, потому что – добрый и расточительный! – гер Гарсия прохрипел и присоединился к нам: встал на левое колено и выгодно надул правый кокосовый бицепс.
ЩЕЛК-ПОСЩЁЛК!
– Дайте мне пистолет Браунинг! В киоске кто-то хозяйничает! – шаурмянщик сложил палку для селфи, шагами тигра, крадущегося за трясогузкой, напугал нас.
У меня засвистело в лёгких от страха.
В бок впились невидимые иглы ужаса.
Внезапно, из киоска выскочила собачка чихуа – кукурузная собака, наша! – с целой курицей гриль в отросших зубах.
Мы дали пёсику путёвку в жизнь, и теперь откормленная собачка шалит, стремительно набирает вес.
– Уйдите с дороги, обсикает! – дон Болконский отпрыгнул в сторону, где лужа светилась слабым радиоактивным излучением.
– Я не смогу драться с собакой! У меня аллергия на шерсть! – Шаурмянщик прошептал, затем содрогнулся в конвульсиях, будто в него вселился дьявол: – Убежала, и – курица с ней!
Забудьте о жирной кудахтающей тухлятине, а лучше взгляните на мою коллекцию фотографий! – Мистер шаурмянщик показал на заднюю стенку киоска – Версаль.
Художники всех поколений молча склонили бы седые и выцветшие головы перед шикарными фотками из достояния Искусства.
С чёрно-белых фотографий на нас смотрели чёрно-белые лица и чёрно-белые шахматные глаза.
– ГЫ-ГЫ-ГЫ-ГЫ! – за моей спиной раздался глухой рык и смех – барон Болконский разухабисто хохотали. – Почему все фотографии перечёркнуты цветными мелками – крест-накрест!
Буква Х в каждой карточке, как приговор!
– Люди на фотографиях – не люди, а – тени!
Всех сожрал сфинкс, поэтому я на каждой фотокарточке ставлю крестик, отмечаю чтобы не забыть, что новый искатель приключений дал дуба, не вернулся из похода за баснословными сокровищами.
Ваши фотографии тоже будут перечеркнуты траурно, крест-накрест, назло всем смертям...
Если вы не вернетесь от сфинкса через десять дней!
За десять круглых дней человек либо превращается в огненный шар, либо умирает с голода.
– ХМ! Сэр шаурмянщик! Но мы рассчитываем, что сегодня вечером пробежимся вокруг вашего киоска с тележками, полными самородного золота и драгоценных камней, за каждый можно купить деревню на острове. – В мои планы не входило пропускать завтрашний шахматный тур с горячими шахматными фигурами. – Не ставьте на наших фотографиях кресты, потому что не сфинкс убивает путников, а ваши сумрачные действия.
Падаль в кустах, кровь на рукаве и на тропинке, – не значит, что кто-то умер.
Но вы колдуете над фотографиями, заранее убиваете людей, а сфинкс – с расторопностью бродячей собаки – исполняет вашу волю! – В знак протеста я выбросила остатки шаурмы (кусочек теста и капустная чёрная кочерыжка) в куст акации.
Шаурма не долетела до земли, а исчезла на длинном змеином языке чихуа.
Собачка растёт, пёсик умнеет, превращается в собаку-чемпионку!
– Давным-давно люди и звери говорили на одном языке – языке жестов и рычания! – Ядвига заступилась за нашу свежую жизнь. – Поварам и сапожникам поклонялись гориллы.
Но люди забыли рычание и жесты, перешли на международный английский язык.
Обещаю, шаурмянщик, что, если вы испоганите наши муси-пуси фотокарточки, то я рычанием и жестами из индийских фильмов призову чудищ из дебрей амазонки.
Одна анаконда стоит дороже вашего киоска!
– Цивилизованные люди смеются мускулами! – синьор Болконский ущипнул закаменевшего от ледяного могильного ужаса трактирщика... могильщика... шаурмянщика... за баклажан носа.
На этом наше общение с культурой закончилось.
Впереди ждал сфинкс с загадками и народным фольклором сфинксов и фараонов!
– Стефания! Напрасно ты выбросила кусочек шаурмы с тухлятиной для жены и детей... Ой!
Не для жены и детей, а для меня!
Я бы докушал, наполнил себя калориями, микроэлементами и бактериями.
Бактерии в желудке разлагают жиры и сало на гены и калории. – Проводник посмотрел на небо, напружинил левую ягодицу, чтобы Солнце закрыло глаза от красоты набитого тела.
Я задрожала от нахлынувшего гробового ужаса – впереди, около увеличивающейся пирамиды вопил сфинкс.
Ядвига затаила потерянное дыхание.
Экскурсовод авантюрист Аполлон ван Болконский намазал накачанные щёки углём, подражал солдатам Удачи.
Гарсия носком правого розового сапога нарисовал на песке вампирский знак – сердце, пробитое стрелой!
– Очень красиво и высокохудожественно!
Что это? Наскальная живопись? Вы колдуете? – Ядвига встала на колени, понюхала мертвые нарисованные стрелу и сердце!
Волосы зашевелились на голове Подруги, словно змеи тонкие-претонкие.
– Не колдую, потому что у меня нет хрустального ока! – Нога пана Болконского стёрла и сердце, и стрелу, вымарала из нашей девичьей памяти! – Сердцем и стрелой я пытался вызвать любовь сфинкса ко мне!
Но сфинкс, наверно, осторожничает, уполз на брюхе, охваченный чёрным огнём страха. – Рука гера Аполлона тряслась в истерике.
Со лба срывались крепкие капли культуристкого пота.
Глаза вылезли и заледенели.
Сэр Болконский на миг улетел в ад – дикий, древний, как и собаки, которые его охраняют.
– Не... Неа!.. нееееее! – Я вытянула указку руки в сторону огромной кучи песка – работали строители, нарыли, навезли песок под фундамент офисного здания, а затем закончилось федеральное финансирование – строители гусями-лебедями улетели в тёплые края, а песок остался мозолить глаза. – Свввиииннккксссс!
– Сфинкс! Абаждите! Я еще не готов! – Сэр Аполлон подтянул стринги, сбросил невидимые пылинки с походных розовых сапогов, приподнял тунику, пригладил золото волос, надул все мышцы – для неувядающей красоты, и отставил влево платиновую ногу.
Я в таёжной лихорадке подкрашивала губы.
Ядвига – примеряла парики из походной аптечки, отбрасывала негодные, приглаживала подходящие.
Через минут сорок – двести, мы умилительно пропищали по-соловьиному:
– Теперь можно, господин Сфинкс! Фотографируйте нас!
– Вильям! Вииииильяммм! – песок поднимался, расступался, осыпался водяными сухими струями.
И, наконец, над нами выросла гора Джомолунгма с человеческим лицом.
Сфинкс – потрясающе красивый, сравнится даже по харизме с доном Болконским.
Вырезан из камня, но живой, живородящий.
– Я – эстетический образ! Душительница! Переосмысление – зооморфное существо! – Голос сфинкса рокотал, словно на нас летели камни с небес. – У меня лик человека, но другие сфинксы – барановитые, или с головой сокола!
Вы пришли за своей смертью, самки и полусамка?
Или явились за несметными сокровищами, спрятанными за моим сороказначным паролем?
– Пан сфинкс! Мы много о вас слышали, поэтому не умрём! – Ядвига подошла к каменной лапе и постучала по ней туфелькой – нашла коса на камень. – Завтра у нас шахматный турнир, и смерть сегодня не входит в наши планы, потому что... оттого что... – Яда запуталась в словах, в которых не только девочка или чёрт, но и сфинкс лапу сломит.
– Золото давай! И побольше! – Я вспомнила старинное заклинание из древнего фильма.
В кино оно сработало, значит, и сфинкса развалит на атомы или на молекулы – не знаю, кто из них больше.
Академики напридумывали электроны, атомы, позитроны и радуются в своих десятикомнатных берлогах.
Девочке атомы не нужны, от них голова болит.
Моё заклинание выстрелом подбросило сфинкса под облака.
Он грохнулся обратно с треском земной больной коры.
(Вдали послышались испуганные вопли восставшего мертвеца:
– Моя шаурма прыгает!)
– Золото сначала заслужи, девочка!
– Сам служи! Девочки в армии не служат, а мы только – по балеринской службе!
Загадывай загадки, и не думай, что заберешь нас в свой гарем, дряхлый распутник! – Яда сложила бровки домиком (рабочие здания не строят, ленятся, а мы – девочки – по несколько раз в день складываем брови домиком и снова раскладываем – строительницы!).
– Нет, Ядвига Краузе (сфинкс знает наши имена и Судьбы?), не задам вопросы без предэкзаменационной подготовки!
Великий писатель слабее, чем шофёр.
Песни сотрутся в памяти народа, а автомобиль останется в гараже.
Я чувствую, где в высокой кукурузе затаился тигровый пёс.
Он дружит с высокими светлокожими голубоглазыми культуристами, чей облик подобен твоему, сын полка гер Болконский! – Сфинкс поднял многоэтажное здание левой лапы над паном Аполлоном. – Пёс воет с воинами днями напролёт, а по ночам они пьют молочные коктейли из высоких бокалов через пластиковые трубочки с зонтиками.
И во весь голос проклинают меня.
– Есть за что? Я спрашиваю – есть за что проклинать вас, гер сфинкс? – Пару шагов влево, и я уже в относительно безопасной зоне Мира.
– Меня? Проклинать? Сами будьте... здоровы, девочки! Не чихайте! – Сфинкс опустил Космическую лапу, но не раздавил нашего позеленевшего проводника, а отбросил его в заросли злого боярышника. – За сиксилион лет меня прокляли только один раз – в долине реки Нил, где жила моя невеста Клеопатра! – Голос сфинкса упал до опасной черты слёз (мы заранее приготовили гигиенические салфетки). – Давным-давно, когда из яиц гусей вылуплялись сфинксы, а йети пешком ходили под стол...
– Вы, пан сфинкс, хотели сказать – дети пешком ходили под стол? – Мой вопрос хрустальными шариками разбежался в воздухе.
– Не! Пе! Ре! Би! Вай! Стефания Бетховен, а то оглушу тебя и сломаю твою арфу! – Сфинкс угрожал непонятно – на то он и загадочный сфинкс, чтобы даже ругался загадочно, как иностранец. – Под каменный стол пешком ходили Йети – Снежные Люди (снежный человек в жаркой пустыне?).
Я видел понтийских балерин в бальных платьях, которым были доверены все карнавалы и праздники.
Толпы горожан свистели вслед танцовщицам и осыпали их драгоценными цветами из долины реки Нил.
Я участвовал в грабежах и убийствах, и над всем этим нависало смуглое, искривленное доброй улыбкой жизнерадостности, личико Принцессы Клеопатры.
Однажды я омывал лапы в водах Нила, бегал за лягушками и птеродактилями – маленький сфинкс с поэтическими интересами юноши.
Вдруг, словно Солнце упало и кувалдой ударило мне в макушку.
Я увидел прекрасную девушку в торфяных струях Великой реки.
Девушка хохотала, играла сама с собой в каменный мяч, и время от времени – жирным дельфином – выпрыгивала полностью из воды.
Каменные челюсти мои свело судорогой.
Лапы гранитные онемели.
Песочная кровь стукнула в эллипсоидную часть малахитового мозга.
Я влюбился с первого взгляда, даже потускнел на Солнце, словно меня покрыли воском.
– Мерзкий маньяк с глазами огородного пугала!
Когда я вернусь в Вавилонскую башню, обезглавлю тебя и брошу поганый труп в яму с тем же наименованием – в поганую яму. – Девушка вышла, прикрыла наготу кукурузными листьями.
Она яростно шипела, скрипела зубами, как старая мельница в Риме. – За то, что ты подглядываешь за мной – мои красноголовые поклонники опустошат и разорят все твои пирамиды, сфинкс!
– Ты права, о прекраснейшая из прекраснейших, королева мяча и воды. – Я метался по берегу, искал ядовитых змей – брошу в воду гадюк, а девушка с воплями страха выскочит на берег, прыгнет мне на лапы и попросит, чтобы я избавил её от безногих ядовитых чудищ. – Даже самый быстрый конь не домчит тебя до поганой ямы до вечера, да и лучшее, что я сделаю с нами – сыграем свадьбу на весь Мир.
Пригласим строителей древних пирамид, защитников города, армию танцовщиков с тонкими сахарными ногами.
И я даю твою голову на отсечение, прекрасная незнакомка, что услышав о нашей свадьбе, прилетят зеленорылые инопланетяне и оставят загадки для наших каменно-мясных потомков.
– Свадьба? Романтично! – Девушка вышла из воды, не стеснялась жениха, потому что – красавица и умница!
Грациозно взмахнула руками-лебедями, и из волос посыпались лягушки и пиявки – щедр Нил при любой погоде! – Моё имя – Клеопатра!
Я – Царица Константинополя!
Шила в мешке не утаишь, а нашу любовь не скроешь в бабушкином сундуке.
Но сначала я сыграю с тобой в шахматы на раздевание... АХА-ХА-ХА-ХА! Шутка.
Фраза "игра на раздевание" пришла из древней Руси, и я не знаю, что она означает в переводе на нормальный шумерский язык.
Если ты метишь мне в мужья, многомиллионлетний сфинкс, то ум твой должен соответствовать моему положению.
Сфинкс без ума, всё равно, что девушка – без совести! – Клеопатра тайными партизанскими тропами в песках повела меня в свой бриллиантовый замок.
– Мир девушек, – она пела по дороге, открывала мне девичьи тайны (и из меня песок сыпался от восторга), – гораздо богаче и сложнее, чем думают о нас сфинксы.
Даже низко в пятках бурлит жизнь, неведомая обыкновенным каменно-угольным сфинксам.
Но тот, кому доступно шахматное Знание, может, пользуясь определёнными подарками и медовой лестью, получить нас в жёны!
Смотри на меня и не бойся, что я тебя съем.
Девочки не кушают асфальт! – Принцесса Клеопатра присела под баобабам, засунула в нору песчаного крокодила правую руку, затем просунула – левую, и вытащила огромную золотую шахматную доску с примагниченными фигурами.
Впервые в жизни я увидел, что высокопородное золото магнитится.
– Сыграем на щелбаны и на нашу свадьбу, милорд! – Девушка простёрла к небу стройные ноги и издала странный могильный звук, который проколол мои уши и пространство-время.
Звук вернулся, ударил по шахматным фигурам, и они расставились на положенных природой клетках.
В наступившей гробовой тишине послышался стук копыт – чёрт спешил по делам.
Со звезды Альфа Кассиопея сорвалось из Чёрной Дыры серое и холодное и село рядом с шахматной доской.
Я оторопел, определился... опаровозился.
На меня спокойно смотрел круглыми щитами глаз мой двойник – сфинкс из мяса и костей.
– Съешь своего протеинового брата, он вкусный! – Клеопатра предложила мне, отбросила прядь волос с блестящих бронзовых бедер и углубилась в изучение дебюта.
Она играла белыми – фигурки из белого золота, – поэтому сделала первый ход е2 е4.
– О, мать-волчица, вскормившая Ромула и Рема! – Я пробормотал, стонал кремниевыми лёгкими. – Не мрачный ли это сон из другого Мира?
Я умер и играю в шахматы в аду?
Может быть, я сплю в болоте и вижу кошмарные шахматы?
Впервые в жизни девушка – в игре в шахматы – сходила не d4, а – е4.
– Обо мне не беспокойся – камня на камне на тебе не оставлю, самоед! – Клеопатра заверила меня и показала острые кулачки (из этих кулачков поэты делали гвозди). – На рассвете жители Багдада узнают, что у них образовалась новая пара – Клеопатра и сфинкс.
Прими без опаски и тот факт, что ты можешь проиграть не только партию, но и свою офицерскую честь.
Сфинкс без чести подобен девушке в мужских штанах. – Красавица лихо прыгнула на ороговевшую спину живого сфинкса.
От боли лицо Клеопатры свернулось в трубочку. Прелестница вытянула шею и не верила, что получила синяки на Олимпийское седалище (ФУ! Дурно! сфинкс не выбирает выражения, когда беседует с девочками – хам!).
Чёрное существо расправило оловянные крылья и с шумом улетело к Альфе Центавра.
Я понял, что правдой не обыграю Клеопатру, если она знает о ходе е2 е4.
Посмотрел на доску и почувствовал прилив сил с тошнотой – обычное состояние, когда я задумал противозаконное.
В моих глазах с бешеной скоростью сгорали факелы.
Я протянул руку к доске и совершил то, что далекие потомки назовут – бесчестием.
Переставил фигуры, чтобы чёрные – мои – поставили белым детский мат.
Принцесса Клеопатра заочно проиграла – не щелкай жемчужными зубками во время игры.
Не уходи от стола, когда играешь с загадочным фосфорным сфинксом.
Вскоре небо обрушилось на меня, и невеста возвратилась из долгой и продолжительной прогулки по Космосу.
С щёк её свисали сосульки, нос обуглился (наверно, пролетали близко от Полярной Звезды), а волосы закостенели, покрытые прахом астронавтов.
Прелестница взглянула на доску, поняла, что получила мат и завизжала страшно, душераздирающе – так кричит цыпленок, когда целиком заглатывает удава.
С Клеопатры свалилась платиновая маска фальшивой добродетели, обнажился звериный оскал хищницы.
Лоб перекосило в садово-огородной ярости.
– Будь ты проклят, сфинкс (да! Именно об этом проклятии в мою сторону я говорил!). – Клео гневно потрясала всеми частями модельного тела. – Я проиграла по своей девичьей наивности – ушла, а шахматы без меня сложили ручки и ножки.
Ты выиграл, полоумный сфинкс! Поэтому я тебя проклинаю, распоясавшийся аристократ!
В знак твоего триумфа на всех площадях я устрою кровавую баню.
Мечом и оралом обрушимся на твоих соплеменников, устлим... устлём... устилаем... покроем улицы трупами, загоним в казармы живых печников и отправим их на войну с берсерками. – Клеопатра долго проклинала меня – я уснул, проснулся, а она всё ещё бесновалась на раскаленной сковородке своей обиды.
Мы сыграли свадьбу и жили долго и счастливо, а умерли не в один день, потому что я ещё живой.
– Гер сфинкс! В старости дяденек и тётенек тянет на долгие нудные рассказы о своей боевой молодости, в том числе и на байки о том, как вы обыграли Принцессу Клеопатру! – Не очень вежливо я перебила слезливые воспоминания бородатого сфинкса.
Мы плакали, но в наших слезах – не горечь поражения Клеопатры, а – свадебная радость, потому что каменно-угольный сфинкс поступил по-мужски, взял проигравшую девушку замуж.
Яда и мистер Болконский с укором и кладбищенским испугом посмотрели на меня, затем перевели лазеры взглядов на удрученного сфинкса.
Пролетело! Сфинкс капитулировал!
Он кряхтел, из него сыпался не только песок, но из почек вылетали камни.
– В вашем лице я столкнулся с грубой силой, не поддающейся жалости, подкупу, морали, оттого, что вы не готовы лизать мои трудовые лапы. – Сфинкс мёртво икнул, и мы сразу поняли – сейчас его прорвёт загадкой. – Я задам вам три задачи, и, если не ответите хотя бы на одну, то место ваше – в моей утробе, в гробу.
Если отгадаете, то пропущу вас к сокровищам древних сфинксов!
Но – сами понимаете, потому что вы уже не маленькие, а – юниорки и культурист – ещё никто не перешагнул через мой горячий труп.
Писатель Аркадий Гайдар однажды утомился и присел мне на холку.
Он подумал, что сидит на мертвом горячем камне, и не догадался, не проявил фантазию, что отдыхает на огненном сфинксе! – Снова уход от основной темы.
Я щелкнула пальчиками-прищепочками, и вернула доисторическое существо в наш Мир.
– Первая загадка: "Кто утром на четырёх, днём на двух...
– Человек! При рождении он ползает на четырех лапах, в молодости бегает на двух копытах, а в старости на двух ногах опирается на тросточку с серебряным набалдашником – три ноги перед смертью! Мы отгадали простенькое! – Яда не дослушала до конца, и сразу – чуть не прервала нити нашей жизни!
– Поразительно! Без долгих воплей, без поборов и без девичьих чайных церемоний вы отгадали первую загадку сфинкса, и повернули ключ в замке к сейфу с ослепительными сокровищами.
Дело вашего изысканного кукурузного вкуса! – Сфинкс усмехнулся горой камней, опустил базальтовые глаза. – Время зря потратил на первый геморройный вопрос.
Никого не интересуют старики, старость – не радость!
Ишь ты – не нравится вам, что по вечерам старики опираются на трость.
Я бы выпорол вас за невежество.
К тому же – в новые времена не только на тросточку опираются дедушки инвалиды, но ещё и на плечи молодых спутниц.
Зачту вам первый ответ, потому что на втором вы свои бархатные зубки обломаете, девочки-белочки! – В правой лапе сфинкса появилась каменная дверь с непонятными крючками, загогулинками – письмо древних шумеров и ассирийцев.
Дверь распахнулась, из неё выбежал медведь, а за плечами у него – целлофановый пакет с макаронами.
Показалось мне, или сфинкс уже протух, а вместо блох по нему бегают медведи-воры.
С могильным скрежетом на колёсиках на лапу выкатился из пещеры чёрный-пречёрный гроб имени смерти.
На гробу стояла шахматная политкорректная доска, а на ней – ожидаемо – чёрный и белый король.
И на эту загадку нам ответ заранее известен – скучно до судорог в ногах.
Мы хотели трудности, приключения, а сфинкс сдаётся без боя: повторяет одни и те же загадки.
– Мой второй Космогонический вопрос: – кто в этой партии выигрывает – белые, или чёрные?
– ЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭ! – Пан Гарсия Болконский с надеждой посмотрел на нас: в девочках – сила!
Я – на всякий фидешный случай – подсмотрела в айфон.
Шахматные правила изменчивы, как и мы, красавицы.
Вдруг, фидешники придумали новые законы, по которым живут шахматные Короли?
Ничего шахматного не нашла, но наткнулась на забавное видео на ютубе:
– Яда смотри – беленькая собачка с огромными сливовыми глазками охраняет блинчики! – Я подсунула видео под носик подружки – смотреть и играть нужно вместе, а не на разных Планетах.
На видео малюсенькая собачка на столе охраняла миску с блинами: поставила на них лапку, раскрыла муси-пуси ротик и рычала на пальцы хозяев.
Не позволяла взять ЕЁ блинчики.
Мы визжали от восторга, хохотали, хлопали в ладошки, а когда видео закончилось – пустили его по второму кругу.
Радости жизни мы смакуем хоть сто раз подряд!
После пятого просмотра коротенького видео услышали вой вурдалака, и к нему вагончиком прицепился зубовный скрежет мертвеца.
– За нами зомби пришли? – С огромной неохотой я остановила видео и приготовилась принять смерть из сгнивших рук зомби.
– Неа! Всего лишь мальчики злятся, один зубками трещит, второй воет от досады, что мы отвлекаемся от – по их мнению – важной темы!
Нет у парней терпения гусарского.
Как за ЭТОГО еще вышла замуж Принцесса? – Яда ущипнула меня за левый хрустальный локоток и укоряюще покачала лазурной головкой в сторону сфинкса: – Зыковское видео!
– Ах! Да! Кто же в этой партии выиграет? – Я приложила пальчик к надувным велосипедным губкам. – Конечно, ничья!
Невозможно поставить мат!
– Замолчи! Разлучница! – сфинкс зарыдал, из глаз его вылетали огненные реки. – Еще не время вам разгадать мои загадки!
Да, вы и на второй вопрос ответили правильно, сломали мне душу длинными языками.
Но через третий вопрос не перескочите, даже если вы завоевали медали по прыжкам в длину и в высоту.
Слушайте третий каверзный вопрос, мадемуазели и гер Болконский! – Мудрый сфинкс вздохнул, и из его ноздрей выскочила стая диких обезьян (каждая макака с кокосовым орехом в лапах). – Что за струя победила Солнце? – Сфинкс томно потянулся и заложил лапы за голову!
Мы окаменели, превратились в памятники самим себе.
Уши мои звенели на ветру.
Глаза вылезали от избыточного ужаса в черепе.
К ногам подкрадывались невидимые карликовые черти.
Ядвига упала в обморок, затем подняла себя и пошатывалась, будто утопленница с камнем на ногах.
Отважный культурист пан Болконский снова завыл – безысходно, тоскливо, с нотками оперного пения.
– Что за струя победила Солнце? – пальцами я раздвинула деревянные губы. Шептала дону Гарсия и Ядвиге: – Струя воды никогда не победит Звезду, потому что звезда – большая и горячая, а вода – тонкая и иссякает.
Мы не подготовили заранее ответ на этот вопрос, и теперь нас ждёт цугцванг.
– Струя! Солнце? Может быть, сфинкс иносказирует? – Гер Аполлон ломал свои волшебные пальцы. Дрожал бамбуком в трамвае. – Если мы предположим, что струя – жизнь, а Солнце – смерть, то...
– ТО-ТО! Дед Пихто! – Яда пальцами прикрыла веки барона Болконского, пусть не сверкает глазищами, не отвлекает нас от загадки. – Сиксилиард предположений!
Струя может оказаться не только жизнью, но и – холодильник, а Солнце – рыба.
Холодильник победил рыбу, потому что её заморозил.
Или струя – парикмахер, а Солнце – голова певицы с джунглями волос.
Парикмахер наголо обрил певицу – струя победила Солнце.
Огромное множество предположений, и все – верные и неверные в одно время.
– Подобные вопросы задают на шоу "Выиграй миллион"! – Я подхватила праздничную догадку Яды. – Первые вопросы лёгкие и однозначные, как эндшпили – король против пешки.
Но, когда игрок поднимается до миллиона, то ему дают на выбор четыре одинаковых вопроса, и каждый ответ – верный и не верный.
