Текст книги "Культурист. Шахматы. Сфинкс (СИ)"
Автор книги: Марфа Эсаулова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)
Annotation
Книга также доступна в твердой обложке.
Эсаулова Марфа
Эсаулова Марфа
43. Культурист. Шахматы. Сфинкс
КУЛЬТУРИСТ, ШАХМАТЫ, СФИНКС
(43-ая книга серии "Шахматные ужастики")
На людной улице стоял дым столбом, и грохотало адски, словно сиксилиард железных коней плясали вальс.
Одинокий культурист подкованными солдатскими башмаками пытался греметь для солидности (силачи всегда шумят для солидности), но стук его изящных каблучков тонул в децибелах уличного движения.
О децибелах нам рассказывал учитель физики Симон де Боливар Конюхов.
Чем больше децибел, тем ушам больнее, они сворачиваются в вафельные трубочки.
Я (Стефания Краузе – Стефа) и моя закадычная (живёт за кадыком?) подруга Ядвига Бетховен (Яда) десять минут шли за интересным парнем – украшением столицы.
Юноша высокий, с лицом под чёрной марлечкой, или кусок женского чулка прилеплен жвачкой ко лбу.
Волосы парня золотые и кудрявые, и на голове ни рыцарского шлема, ни берета художника со страусиным пером, ни дамской шляпки с розочками из крема.
Одет он по обычаю заморскому: шерстяной балахон греческая туника, перепоясанный солдатским ремнем с кокардой – неизвестного нам государства.
Черные кожаные стринги и розовые сапоги до колен – превращали простого, рослого, красивого культуриста в символ мужской красоты.
Из правого голенища уныло торчала серебряная вилка, на широком поясе висели серп и молот.
(Я в деревне у бабушки видела эти древние орудия труда и убийства.
Женщины серпами подрезали ноги колосков и неосторожных коробейников, которые спали в траве.
Кузнец Дракула фон Вакула с молотом – большим молотком – гонялся по деревне за чертями.)
Без страха и дрожи в коленях культурист углублялся в людские джунгли.
Он шагал беззаботно, иногда переходил на балетные прыжки, и в движениях парня чувствовалась смертельная тоска.
Без ума и без совести культурист прошёл мимо Макдоналдса, даже не взял на распродаже чизбургер и Колу, поэтому совершил преступление против человечества.
– Он, чё? Мёртвый труп? – Яда выпучила красивые колодезные очи. – Написано на плакате – "Чизбургер и Кола – по акции – Надо брать", а он не взял, потому что – зомби или революционер!
Мы купили в окошке по чизбургеру и Колу, прибавили скорость и догнали паренька, сошедшего с ума.
Каждый шаг его приближал к чудовищной опасности, которая называется – край города.
Силы в культуристе много, серп и молот помогут в драке, поэтому самонадеянный красавец уверенно шагал в ад.
Полицейский приказал ему остановиться и показать липовые документы.
Парень застыл мраморным памятником перед стражем порядка, опустил дубовую руку на ручку серпа.
Полицейский внимательно посмотрел на лезвие високосного серпа, затем прислушался к далекому комариному писку, соображал, что за звук издаёт девушка около отеля "Хилтон", и не относится ли этот звук к неприличным, нарушающим административный порядок.
Путник двинулся дальше, и под его ботинком заверещала уличная белка – слуга попрошайки.
В спину парню насмешливо пели чёрные курицы.
Глаза у куриц горели нехорошими искрами, а из-под хвостов вылетали сгустки тьмы!
Хозяин белки испустил дурные ветры, и волосы на париках прохожих едва заметно заколыхались.
Парень побежал, туника его задиралась на поворотах и открывала небритую грязную кожу гориллы.
Мы не отставали, потому что туристы должны быть любопытными и бегать за всеми достопримечательностями.
Мы с Ядой – туристки-шахматистки пятнадцатилетней кефирной выдержки.
АХА-ХА-ХА-ХА! Кефирная-зефирная выдержка!
Приехали на чемпионат юниоров, выступаем в группе девочки – до семнадцати лет – непонятное и жуткое.
Нам – по пятнадцать лет, но в группу до пятнадцати лет нас не пускают, потому что там играют – столь же удивленные хрустальные – тринадцатилетки.
– Кенгуру бегают по Австралии на ногах и пружинах, поэтому не устают, как марафонцы!
Идти – намного веселее, если мы не кенгуру! – Яда крутила пальцы у висков, движениями холеных снежных рук и точеной персиковой головы восстанавливала потерянное спортивное дыхание.
– Может быть, он потерял своего полосатого котёнка?
Носик – розовенькая звёздочка!
Лапки – карандашики, усики – пусики!
– Прелесть! – Яда выдохнула и – с почтением учительницы философии перед академиком физики – заглянула мне в глаза! – Стефа, ты – гений!
Он ищет котёнка, потому что потерянных зверушек разыскивают! – Мы присели около ветеринарного зоологического парня и делали вид, что завязываем шнурки на туфлях без шнурков.
За спиной культуриста послышался вой, в котором душераздирающе шипела безысходность.
Я сразу поняла – свистит фонтан фейерверка.
Кто на свадьбах не бывал, тот настоящего салюта не видал!
Культурист позеленел, присел и накрыл голову ладонями, прятался в детский выдуманный домик из игры "Я в домике"!
В детстве достаточно встать и сложить руки над головой, будто крышу поставил, и – готов дом!
Во взрослости, чтобы получить дом, люди тяжело трудятся, умирают за компьютером, воскресают, и к концу жизни добывают денег на два квадратных метра на кладбище... вместо квартиры.
Почему взрослые не живут в придуманных волшебных домиках – поставь крышу из ладошек над бедовой головой.
Ракета салюта взлетела вверх, а затем сошла с ума (фифийская дешевая подделка) и воткнулась культуристу под тунику, где у волков хвост растёт.
Волки в зоопарке – очень миленькие золотоглазые зверушки и не воруют детей.
БАБАХ! Петарда взорвалась с радостным скрипом старого ржавого автомобиля.
Из объёмного лимузина выбежала легкокрылая девушка в белом кружевном платье – невеста без места.
Руки её дрожали, под глазом полыхал синяк, а над правой бровью зеленела изумрудная татуировка "Бегемот с гитарой".
Невеста схватила парня за руку, извинялась, что ЕЁ свадебная ракета улетела не по назначению, не в Космос.
– Молодой человек, простите меня, грешницу!
Запускала ракету в облако с просьбой, чтобы Боженька на свадьбу скинул мне мешок с деньгами в машину.
Ракете сил не хватило, потому что мой муженёк новый сэкономил на петардах, накупил на вырученные деньги мягких булок и кормил с руки гусей в парке и бездомных старушек.
Вам больно в седалищном фундаментальном нерве, монсиньор?
До слёз обидно за никчемно прожитые годы?
– Барышня! Я привык к душевной и физической боли, потому что – прославленный культурист, мистер Олимпия, хотя мне недавно только стукнуло штангой восемнадцать лет!
Лежу на станке, штангу от груди жму – двести двадцать, а друг задумается, уйдет за кофе или за цветами для любимой девушки, и штангу мне не помогает снять с раздавленной в кашу груди.
До падения на меня двух центнеров металла я не догадывался, что душа тоже болит! – Юноша руками вернул на лицо добродушную улыбку клоуна. – Познакомьте, пожалуйста, меня с вашим мужем-экономистом передвижником.
В машине передвигается, поэтому – передвижник, а ракету запускает под чужие юбки, вместо облаков! – Культурист просунул два пальца в ноздри жениха, выдернул его из автомобиля – так рыбак из проруби вытаскивает голову водяного.
На женихе смокинг из коллекции английского шпиона, белая крахмальная рубашка за сто йен и блестящие ботинки из кожи ученого крокодила.
МДА! Вид жениха – унизительный, дикий, по сравнению с туникой, стрингами и розовыми сапожками ужаленного ракетой культуриста.
Светлое, покрытое резьбой татуировок, лицо жениха с тусклыми оловянными глазами заслуживало звание народного артиста.
Руки жениха по локоть в малиновом варенье, похожем на кровь поросёнка!
– Вылезай! Полезай! Рамзай! Бонзай! Козай! – Свекольные пятна проросли сквозь белизну соленой кожи культуриста. Ледниковый акцент выдавал в парне сторонника партии зеленых. – Ты жених, поэтому – профессор философии!
Скажи, голубь победы, ответь, научный сотрудник дьявола, толерантен ли чёрт?
– Толерантен ли чёрт? – Жених колбасой свалился в лимузин. – По сравнению с вами я чувствую себя ночным горшком для испражнений (ФФФФФФУУУУ! Гадость!).
Если бы я обладал скользящей походкой фигуриста, победителя программы "Ледниковое шоу", то призадумался бы над вашим осиновым вопросом.
Кол осиновый воткните себе в сердце, вампир, а потом приставайте к посторонним женихам с вопросами, от которых кровь густеет и превращается в кефир. – Жених приставил к губам рупор из ладоней и трупным гласом... грудным голосом... конским волосом... позвал невесту (она стояла в трёх шагах от лимузина): – Изольда Красовская!
Забирайся на мои мужественные колени, а то опоздаем на свадебный пир под горой!
Гости скушают наших пластмассовых перепелов в соусе из древесного спирта! – Жених втянул невесту в желудок лимузина.
Машина укатила, и парень Культурист обратил на нас свое зубодробительное внимание – так тигр из зарослей разглядывает учительницу литературы.
– Девушки, посмотрите под длинные золотые ноги.
Вы за мной следили, а то, что под каблуками у вас ещё вчера жило и шевелилось, радовалось Солнцу, уже погибло! – Таинственный незнакомец озадачил нас словами, а взглядом осушил – так рабочие выпивают болото.
Я посмотрела вниз, далеко-далеко (мой рост сто семьдесят семь сантиметров) и увидела смуглого коренастого голого человека с раздробленной головой.
Всю его одежду составляла совесть.
Ни зубов, ни набедренной повязки, ни правой руки для хватания за пистолет.
Волос – даже коротких и плешивых – нет, а лицо – разбитая кукольная маска.
Трещина ручейком змеилась от затылка до середины пустой груди.
– Мумия? Бальзамированный фараон? – Страницы учебника истории перелистывали сами себя в голове и показывали картинки с фараонами в гробах. – Внутренности вытащили, а тело оставили на просушку?
– Стефа! Ты чё? Не фараон, не мумия, а Железный Дровосек из сказки о колючем волшебном Страшиле из изумрудного города!
У Железного Дровосека внутри пусто, выросла капуста! – Яда редко спорила со мной, но на этот раз красовалась, показывала свою Беловежскую пущу мудрости, чтобы культурист задохнулся от соломенного удивления.
– Железный Дровосек из железа сделан, а этот фараон – пластмассовый! – Я сжала губки в полосочку, выбирала: расплакаться от досады, или фыркнуть по-жеребячьи.
– Не фараон, и не Железный Дровосек, а манекен из разорившегося магазина!
Из окна выпал и ботается мячиком под ногами прохожих! – Культурист воскликнул и выкатил матрас груди. – Пошутил я, что манекен вчера жил, он – никогда не жил!
Вы всегда удивляете Мир своими открытиями и рассуждениями?
– Стефа! ОН, кажется нас кадрит, или шутит над нами по-камедиклабски!
Ничего не понимаю! – Подруга за помощью обратилась к компьютеру – к моей нано логике.
– Если бы кадрил, то предложил бы мороженое, цветы и пойти с ним в кино!
Парни на свиданиях дарят девочкам эскимо, прошлогодние увядшие незабудки – они дешевле, чем жирные розы, подкормленные пеплом из крематория.
Потом – в кино, и никаких отклонений от кучерявой романтики! – Я оправдала надежды подруги, доказала, как две сахарные карамельки сосала, что культурист не клеится к нам, не пытается завести досвадебное знакомство.
Парень под углом сорок пять градусов (сорок пять градусов – красивее, чем пятнадцать!) рассматривал меня, не ожидал встретить в загазованном серном городе рассудительную красавицу.
Он пнул манекен в грудь, задумался, а затем обратился к нам с коричневыми красками в летнем голосе:
– Деффчанки! Вы, зачем за мной следили с пристрастием, даже дорогу перебежали, а трухлявую старушку не перевели за руку.
Вы – шпионки неуча Варфоломея де Хитачи?
Подсчитываете, сколько раз я спрошу у прохожих "Толерантен ли чёрт?".
– Вы – маньяк! – В этом тяжелом погребальном случае мой мозг не справился с водопадом слов и хитростей культуриста. – Все непонятные мужчины – маньяки!
Мы – не шпионки, потому что у нас нет длинных серых плащей и чёрных очков Джеймса Бонда.
Где вы, милорд, видели длинноногих красивых шпионок без очков "Polaroid"?
Мы гуляли за вами, потому что вы – достопримечательность, а мы – туристки, осматривающие достопримечательности чужой столицы.
Местные – ходят, а туристы – фотографируют местных и себя на фоне фонтанов, площадей и кривоногих памятников.
На всех памятниках у коней и людей ноги кривые, согнуты, будто в параличе или в псориазе.
Приехали на шахматный чемпионат, вышли на обязательную прогулку, и – нате, нам, пожалуйста, феи!
Маньяк в розовых щегольских сапогах, с вилкой, серпом, молотом, кожаными стрингами и в тунике – рыцарь ушедшего времени.
К сожалению, вы говорящий маньяк!
Позвольте, мы сфотографируемся с вами на память, а потом вызовем полицию!
Туристы фоткаются с местными маньяками, а затем водопадами рыдают в полиции из-за украденных кошельков.
– Вы – шахматистки? И всегда делаете то, что положено, а не по уму? – Парень склонился над футбольным раздолбанным телом манекена. – Чёрная гора возвышается в двух днях пути отсюда, и я видел фабрику манекенов у подножия Чёрной горы, рядом с кладбищем друидов.
Девушки у Чёрной горы не чувствуют себя в безопасности, потому что иногда горячие расплавленные манекены вылетают из доменной печи и падают орлами на головы неосторожных красавиц.
Аварии на местной фабрике манекенов – обычная жизнь города, Судьба!
Расплавленная пластмасса стекает по лицу девушки и удаляет морщины, чёрные точки, сыпь и угри вместе с носом, зубами и губами.
Я не думал, что манекен окажется под ногами у вас – чудовищно и необъяснимо, как в фильме о пиратах.
Девочки, вы мне нужны в качестве жертвоприношения! – Культурист смотрел на нас лазурью невинных глаз, в которых плескалось море ума.
Замечательный парень – заметил нас, выследил манекен, а затем – смотрит и моргает.
Подобного самообладания я не встречала в школе и в Полинезии, где с мамой и папой отдыхала на прошлых каникулах.
Папа любил мясо обезьян, а мама – живых осьминогов, поэтому с утра до вечера родители ругались, словно их только что поженили, потом развели, и снова поженили.
Я – во время перебранки – решала резиновые шахматные задачки и грызла кокосовые волосатые орехи.
– Я кадрю вас, девочки шахматистки!
По закону кадрения, и оттого, что выполняете всё, что следует, вы пойдёте со мной в кафе и скушаете мороженое!
Фиалки с рыбьими глазами я не обещаю, но квёлые сухие ромашки подарю! – Парень взмахнул рукой – поезд остановит поленом руки. Подозвал уличного аптекаря с козлиной бородкой вместо подбородка. – Эй, гаучо! Букет из сухих роз моим мадемуазелям!
– Роза – чудесное слабительное, и в то же время обладает эффектом запора! – Аптекарь с царским поклоном принял из рук культуриста золотой реал и из коробочки высыпал на асфальт сушеные цветы, листья и стебли умерших ромашек.
Культурист смял труху в ладони и торжественно вручил нам цветы кадрения:
– Девушки, от чистого сердца качка, примите цветы нежной первой любви: от мачо – шахматисткам!
– Ой, Яда! НАС кадрят! Поэтично и романтично! – Я покраснела, щеки пылали маковым рассветом.
– Гер культурист! Мы принимаем ваше прикадрение!
Ведите нас, Ланселот, в кафе-мороженое! – Яда носком бальной туфельки на пиковом каблучке чертила на асфальте сердечко, пронзенное стрелой Амура.
– Милорд! У вас осколки петарды застряли в костях и в коже! – Зоркий профессиональный аптекарь попытался выдернуть из парня осколок свадебной шальной ракеты.
– Я не из Института Благородных девиц! Перетерплю!
Тем более что направляюсь туда, где петарды подают на завтрак, обед и ужин!
От меня больше толку, когда кожа гниёт и пахнет! – Парень дружески приложил кулак к носу аптекаря, жестом поблагодарил продавца за доброту, милосердие и излишнее любопытство сыщика.
Аптекарь остался восстанавливать вплюснутый нос, а мы – торжественно, парадным шагом – прошли в кафе с замороженным сладким молоком.
– Блин! Не спросил у аптекаря, клизьма он на ногах... "Толерантен ли чёрт?" – Парень остановился у столика из железобетона, хлопнул себя по лбу открытой веерной ладонью.
От пушечного удара упал в нокаут.
Когда поднялся через девять секунд длиной в жизнь штангиста, то – на наше девичье счастье – не вспомнил об аптекаре и о своём убийственном вопросе.
Мы присели за столик под пластмассовой пальмой – родственницей манекена на улице.
– Трактирщик! Принеси самое лучшее и самое дешевое мороженое – молоко с сахаром! – Культурист поднял бревно руки, размахивал, создавал ладонью ураган. Наклонился к нам и пояснил свою странную – для парня – нищебродскую просьбу: – Дорогое мороженое мы купим, когда вернёмся с сокровищами сфинкса!
АХ! Я не назвал вам своё имя, прославленное на многих подиумах Мира и на сценах Мистер Олимпия – Гарсия дон Аполлон Болконский! – сэр Гарсия сделал паузу на пару секунд для поклонов и ловли восхищенных девичьих и кошачьих взглядов.
Я и Яда захлопали в пластилиновые белейшие – супер! – ладошечки.
– Что за сфинкс – компьютер, живое существо, биоробот пришельцев – никто не знает и не догадывается, потому что сфинкс злой, как молодой лук.
Но тот, кто отгадает загадки сфинкса, получит доступ к нескончаемым сокровищам, несметным богатствам, которые описаны бородатыми писателями фантастами!
Взгляните на мою кожно-венерическую татуировку: – пэр Аполлон напряг бицепс и двинул нам под любопытные носики татуировку – дерево с яблоками.
Дерево и яблоки изображены схематично, по-детсадовски.
Но мы – потому что вежливые, а вежливые не обругают произведение живописи на смоляной коже – похвалили рисунок.
– Классное деревцо с молодильными яблочками! – Яда прислонила головку к правому конноспортивному плечику.
Конноспортивное – потому что Яда два года занималась греблей... скачками (всегда путаю виды спорта) на ипподроме.
– Татуировка не соврёт, и я не обманываю вас, Ядвига Бетховен и Стефания Краузе! – мусью Аполлон произнёс официально, будто ставил нам печати на лбы. – Из последних записей известно, что сфинкс задал непростую – ОХ! – нелегкую шахматную задачу дону Сергею Кристовскому!
На шахматную доску поставил из фигур только двух королей – черного и белого.
Спросил у барона Кристовского – кто выиграет в этой непростой позиции, когда деревянные короли столкнулись лбами.
Князь Кристовский вспотел, понял, что попал в хитроумную ловушку древнего замшелого сфинкса.
Вроде бы – ничья, но короли – разноцветные, а в одних странах белое считается выше чёрного, в других – чёрное превосходит белое.
"Великий сфинкс с ногами в аду! – дон Сергей Кристовский пытался вывернуться из смертельно опасной ситуации, когда голова зажата в лапах каменного зверя с глазами-тазами медными. – Два разноцветных короля пришли в твою загадку из древнего прошлого, когда люди под стол ходили пешком и находили под столом ядовитые грибы мухоморы.
В одном городе под названием Пекин проживал сборщик податей и почётный рисовод провинции Мандарин барон Микки фон Чан.
У Микки Чана не хватало среднего пальца на правой руке (очень важный палец в истории философии), поэтому девушки прозвали его "Мальчик без пальчик".
Мальчик без пальчик влюбился в дочь городничего несравненную Челси ван Капулети, похожую утром на гору со снежной вершиной.
Храбрый жених на автомашине "Тойота" приехал свататься к городничему и в приданное привёз миску гороха, украденного на местном рынке.
Городничий скушал горох, раздулся от важности, словно шар геологический.
"Прескверный у тебя горох, пэр Мальчик без пальчик!
Столь же гадкий и несуразный, как твоя просьба выдать за тебя, нищего, мою единственную дочь Челси – Звезду Вселенной! – Городничий приказал, и охранники принесли чёрный ящик из передачи "Что? Где? Когда?".
В этом ящике находятся две шахматные фигуры – чёрный и белый короли, клянусь снегом и ваксой.
Если ты вытащишь из шахматного гроба белого короля, то забирай Челси бон Капулети в жены, пои её корми, выслушивай наставления, получай по утрам пинки, а по вечерам – подзатыльники.
Но, если ты извлечешь чёрного короля – себе на погибель – то возьмешь у меня ипотеку на семейную жизнь, и будешь выплачивать двести убийственных процентов в течение двадцати лет!"
"Всё же дешевле, чем каждый раз водить девушку в чебуречную, где она обязательно прикупит колу, салатик – ненавижу салатики, потому что за траву с посетителя берут денег больше, чем за жареное мясо!
Диктатор, я согласен на каннибальные условия доставания своей Судьбы из ящика!" – Мальчик без пальчик расхрабрился, даже покраснел и чуть не лопнул от избыточного сердечно-сосудистого ртутного давления.
Невеста, сраженная глупостью жениха, отозвала Микки фон Чана в сторонку – в дамскую гримерку, украшенную шкурами золотых горилл:
"Храбрый Мальчик без пальчик!
Не верь моему отцу, потому что он десять лет работал судьей на международных шахматных соревнованиях и подтасовывает фигуры, как фокусник в тюрьме подменивает карту в колоде.
В шахматной коробке лежат в обнимку два чёрных шахматных короля, а белых нет, потому что их съели волки.
Ты никогда, слышишь, Микки Чан, никогда не вытащишь белого Короля из западни!"
Челси ван Капулети с воем и рыданиями выбежала из гримерки, по дороге сбила добрую старушку с отравленным яблоком.
Яблоко подлетело и вонзилось ведьме в зубы.
Убило её, а не Царевну Челси!
Мальчик без пальчик строевым балетным шагом вышел в тронный зал и смело засунул руку в ящик с шахматами.
"АЙ! Гадина! Один из королей укусил меня за отсутствующий палец!" – Микки выдернул руку из ящика и смотрел на неё с могильным холодом.
"Пардон! Прошу прощения, сэр жених!
Я – по ошибке – поставил перед вами ящик факира с коброй палачом! – Отец Челси засмущался, почесал кончик искусственного пластилинового носа. – До свадьбы заживёт!
Подойдите к другому, правдивому ящику!" – Городничий двумя руками зажал рот, чтобы предательский смех не вызвал у Микки дон Чана сливочные подозрения.
Мальчик без пальчик засунул руку в шахматную коробку и почувствовал горячий ужас на кончиках уцелевших пальцев, будто гномики заморозили ладонь жидким азотом, а потом молоточками выбивали зубы.
Микки дон Чан зажал шахматного визжащего короля в руке, вытащил и прокричал громовым голосом, поставленным лучшими оперными фальцетами в Италии:
"Клянусь, что в моей руке трепещет белый король!" – Мальчик без пальчик добежал до золотого унитаза в центре зала посольских приёмов и спустил фигуру в фекалии.
"Ты смыл улику и своё алиби в канализацию!
Мы теперь не узнаем, какого цвета был шахматный король!" – Городничий щелчком пальцев вызвал вертолёт охраны и мистера Шерлока Холмса для свершения право и левосудия.
"Загляни в шахматный ящик! В нём остался чёрный король!
Следовательно, я забрал белого Короля!" – Микки фон Чан перехитрил отца невесты, потому что в ящике белого короля никогда и не было!
Свидетели достали чёрного короля и поздравили Микки ван Чана и Челси ибн Капулети с Новогодней Свадьбой! – Инженер человеческих душ Сергей Кристовский рассказал легенду сфинксу, а затем вынес своё математическое взвешенное решение по задаче о двух разноцветных королях на доске. – Если в легенде в чёрном ящике лежали два чёрных короля – отдыхали.
То на этой доске нет белого короля, а – два сильных чёрных.
Белый король на самом деле – черный король.
Свет причудливо отражается от сеточек и колбочек в моём глазу, ломает роговицу и создаёт иллюзию белого короля.
Чёрные выиграли, потому что белые проиграли без своего короля!" – Хитрый Сергей дон Кристовский изложил свою версию сфинксу, и сфинкс его съел.
Ответ оказался неправильным, потому что неугоден сфинксу! – Парень принял из рук резиновой официантки поднос (девушка двигалась во сне, вид у неё – будто сто лет провела в ссылке в прачечной). Выбрал себе вазочку, где мороженого молока больше, а другие поставил перед нами – так добрая бабушка не даёт внуку колбаску, чтобы у него животик не заболел. – Я – культурист, – сэр Аполлон поднял над столом ногу, показал нам надутую змеиную икроножную мышцу, – поэтому мне нужны питательные вещества и микроэлементы из сладкого молока в мороженом.
Основными минеральными веществами молока являются кальций, горючий магний, калий, расплавленный натрий, фосфор, смертельный хлор и ядовитая сера.
Соли калия и натрия содержатся в молоке в ионно-молекулярном виде хорошо диссоциирующих хлоридов, фосфатов и нитратов.
Они имеют большое физиологическое значение при надувании мускулов во время подъёма живой или мертвой штанги в спортивном зале, где все одеты в пляжное бельё.
Микроэлементы в молоке обеспечивают построение и активность жизненно важных элементов, витаминов, гормонов, без которых корова – не корова, а девушка – не силачка.
Микроэлементы могут попадать в молоко дополнительно после дойки: с оборудования, тары, воды и чихания зоотехника и телятницы.
В результате появляются посторонние привкусы, понижается устойчивость при ходьбе на высоких каблуках, кроме того, загрязнение молока токсичными элементами и радионуклидами вызывает Черенковское свечение кожи! – Гарсия дон Аполлон зачерпнул из своей вазочки, смаковал мороженое молоко с сахаром – так булочник целует сосиську.
Я перехотела кушать мороженое, поэтому чувствовала себя преступницей.
Если пришла в кафе-мороженое, то засунь свои чувства за бретельку лифчика и ешь то, что предложено в меню.
– Принесите мне, пожалуйста, воды... в высоком стакане, потому что я в ресторанах и на пляжах пью воду из бокалов через соломинку! – Попросила уснувшую официантку из сказки.
Работница кафе сидела на стуле за нашим столиком – не уходила по другим делам, потому что мы ей нравились умом и красотой.
Голова пожилой девушки безвольно упала на грудь, а изо рта вытекала тонкая струйка рубиновой крови.
В спине женщины торчала индейская стрела с перьями воробья на конце.
Официантка не проснулась, и я с чистой совестью направилась в дамскую комнату припудрить носик.
Девушки в фильмах всегда уходят в будуар: в пещерном уединении подкрашиваются, хихикают, накручивают палец на локон... или локон на палец.
В комнатке с кафелем и раковинами я посмотрела в зеркальце, узнала своё личико и обрадовалась до безудержного смеха.
Люди привыкли, что в зеркале всегда видят себя, а не другое лицо – Алису из Зазеркалья.
Но в каждом правиле случаются исключения, и в каждой булке с изюмом найдётся хоть один тоскующий запечённый таракан.
Я любовалась своей красотищей (пока она не ушла).
Вдруг, за спиной раздался лязг железных челюстей.
Душераздирающий крик вырвался из крайней кабинки – кто-то страдал...
Я не оборачивалась, слушала наступившую резкую тишину, которая обволакивала меня шерстяным одеялом.
Белый острый огонь фотовспышки ослепил меня на миг, напомнил кладбище, где хоронят холодных людей.
Руки вцепились щупальцами пальцев в вентили крана, а голова искала выход к небу, где меня не встретят рыжие утки с красными от крови клювами.
В зеркале отразилась черноволосая девочка, примерно моих лет – чёрная Королева.
У меня волосы пепельно-белые, а у неё – угольные, с вороньим лаком.
Сыграем с ней в живые шахматы.
В белом лице девочки – ни кровинки, а только – вата и мука.
Вокруг расстилался туалет, а под ногами уже хлюпало – из крайней кабинки вытекала река коричневой воды с шоколадной фабрики Чарли.
– Чёрная ферзиха, назови своё имя и кличку, чтобы я рассказала Ядвиге и сэру Гарсия, кто мне проиграл в шахматы! – Голос мой скрежетал когтями по кафелю.
– Не в кафе, а на шахматном турнире расскажешь главному судье о своём поражении! – Девочка захихикала, прыгнула по-лисьи, вырвала из моей сумочки дорогущий айфон и нырнула в прорубь открытого окна.
Воровка! Украла айфон с шахматной базой, всё равно, что из кладовки дома инвалидов вынесла все продукты.
Меня шатнуло в звенящем жарком ужасе.
Что сделает любая девочка в моём недвусмысленном положении обворованной шахматистки?
Куколка Барби сведет носочки туфелек один к другому, чтобы туфельки поцеловались.
Барби округлит глазки до размеров болота, которое хвалит кулик.
Реснички крылышками ХЛОП-ХЛОП и ХЛОП!
Второй вариант – гимнастка, девочка-кошка, победительница Бэтмена.
Кошка отважно ринется за воровкой и вернет своё достояние, без которого трудно выиграть чемпионат по шахматам.
Я бы остановила свой выбор на куколке Барби.
Но – к величайшему сожалению – кроваво-коричневая река из кабинки бурлила у моих ног, вызывала рвотные чувства и отчаянную безысходность.
Барби никогда не стоит по колено в смрадных нечистотах!
Я – девочкой-кошкой – вылезла в окно, выпрямилась и почувствовала, вдруг, страшную смертельную слабость в коленках, и жжение в очах.
Воровка не убежала, а поджидала меня с зебровой полосатой полицейской палкой за углом.
Палкой ударила под колени, а из баллончика со слезоточивым собачьим перцем брызнула в глаза, перекрасила Мир в другой цвет.
Я упала мешком на автобусной остановке, щедро промывала глазки одеколоном Clinique.
Стекла глаз светлели, но жжение не уменьшалось, а, наоборот, усилилось после парфюмерной дорогой композиции для изысканных девочек.
Серебристый смех распрямил мои барабанные перепонки, и зрение – назло спирту в одеколоне и перцу в баллончике – возвратилось.
Улица и лица прохожих приобрели другой цвет – цвет морга.
Но я не думала о покойниках: пред моим взором на веревочке – маятником Фуко из Исаакиевского собора – качался айфон.
Воровка не убежала, а дразнила меня, играла в салки-догонялки.
– Разве важно, кто я, и зачем взяла твою вещь? – Воровка телефоном шутливо ударила меня в правое ухо! ОГОГО! Зазвенело в ухе, заголосило оперно! – Зови своих подруг и друзей, сразимся с ними в беге на длинную дистанцию – от Вены до Марафона.
Я вижу по татуировке на лбу, что ты – шахматистка.
– Шахматистка-победистка! – мой взгляд остановился на живой сережке в мочке правого лопухового уха уличной воровки.
Сережка – живой снегирь на цепочке.
Он чувствовал себя комфортно, держался рыболовными крючками когтей за ухо и отчаянно свиристел – так вопит ослик перед телегой с бубликами.
И стёкла очков девочки не прозрачные, не зелёные и не синие, а в них играли незнакомые мне чертики.
Губы воровки прошиты пирсингом, а кровь на левой ноздре указывала на недавнюю косметическую операцию по подтяжке носоглотки.
– Скучно мне одной в большом городе! Ворую ради удовольствия, а затем убегаю, ломаю ноги преследователям и танцую на их могилах! – Девочка-маньячка из чайника ужаса поливала мой костёр мести.
Желание вернуть айфон у меня угасало под струями ледяного приговора.
– Клянусь, что я не расскажу полицейским о вашем пирсинге, миледи! – Я вспомнила, что перед маньяками жертвы улыбаются, не хамят, не грубят ворам, а ждут, когда злодеи умрут от сердечного приступа. – Возьмите мои пять долларов, княгиня.
– Видела я чужие деньги, слышала мольбы о помощи.
Наступала на руки пианистам, и рыла ямы на пути балерин!
