Текст книги "Корабль поддержки (СИ)"

Автор книги: Марамак Квотчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

– Мощные э-эм всплески со стороны атакующих.

– Можете уточнить, что это такое? – попросила Тигриса.

– Э-эм всплески, это когда... – захихикал оператор, – Кхм! Предположительно, они специально генерируют мощное э-эм поле против плазмы.

Плазменные сгущёнки из орудий не рассеивались только благодаря магнитному кокону, но это суть структура весьма нестабильная. Атакующие пытались нарушить её, выдавая импульсы. Насколько это помогло, оценить точно не удалось – но то, что не сто пухов, это точно. Яркая вспышка возвестила о попадании в один из кораблей. Репень поёжился, представляя себе это дело.

– Да выщерицы их расстреляют! – цокнула Фира.

– Не цокни, – возразил Щек, – Одно попадание за десять минут непрерывной пальбы, считай сама. Даже если предположить, что у пушек бесконечный ресурс.

– Не успеют, – подтвердила грызуниха, посчитав, – Такими темпами они выбьют не больше четверти, а эти уже будут на орбите планеты. Им придётся сокращать расстояние, а тут уже будет другое кудахтанье.

– Сдаётся мне, исходя из образа действий "тех", – хмыкнул Фудыш, – Что у них в приоритете бомбёжка, а даже не не устранение флота.

– Похоже на то, – согласилась Тигриса, – Тем более, мы должны поддержать.

– Как именно?

– Предполагаю, второй эшелон атакующих пройдёт мимо планеты, чтобы потом ударить бумерангом. Вот когда они будут разворачиваться, тогда и будем топтать гуся.

Репень снова поёжился всей белкой. К планете сейчас летели корабли общей массой в несколько миллиардов тонн, и кинетической энергии у них передостаточно, чтобы вызвать катастрофические последствия. Когда тушёнка в миллион тонн массой войдёт в атмосферу на скорости в полста километров в секунду, взрыв будет чудовищным, никакие бомбы уже не потребуются. Правда, этот вариант слишком очевиден, и есть надежды, что выщерицы приняли меры предосторожности. Слишком быстро летящий объект не успеет сманеривровать, и если выкинуть ему навстречу облако шрапнели – он взорвётся на ней, не долетев до атмосферы.

Как показал дальнейший балаган, теоретические выкладки были верны. Выщерицы были вынуждены уменьшить дистанцию сначала до девяноста, затем до семидесяти тысяч, чтобы причинить противнику достаточный ущерб. Здесь уже попадания стали гораздо чаще, и даже с большого расстояния телескопы фиксировали, как из разбитых кораблей вырываются облака водорода. Несколько относительно небольших, трёхсотметровых тушёнок, размочалило на фрагменты. Однако с меньшей дистанции попадания начали получать и "вилки". Внешне это было незаметно, но у крейсеров одно за другим стали замолкать орудия, повреждённые лучами.

– Чем бьют?

– Оружием, вероятно... Пока определить невозможно, скорее всего – ускорители частиц. Судя по частоте попаданий и сектору обстрела, стоят по четыре штуки на самых крупных кораблях.

– В любом случае, запишем – семьдесят ка.

Когда дистанция ещё более сократилась, в ход пошли торпеды. У выщериц торпеды несли специализированные торпедные крейсера, валившие их огромным залпом в двести пятьдесят штук. Это то же была уникальная для изучения запись, когда отметки крейсеров расцвели трассами запущеных "подарков". У атакующих, похоже, был другой подход – торпеды стартовали меньшими группами, но буквально с каждой посудины. Причём, главный залп торпед пошёл не с кораблей, а с заранее запущеной с носителей мелочи.

– Сейчас мы увидим некоторое дерьмо, – предупредил Щек.

На расстоянии около трёхсот тысяч километров от планеты начали рваться десятки термоядерных торпед, сумевших пройти через ПРО противника. Многие из этих вспышек означали, что торпеда таки добралась до цели – а если добралась, то цели звездец. Вспышки прошли как по флоту атакующих, так и по всем четырём группам выщериц, которые летели почти параллельно, также приближаясь к планете. Таращась на это, Репень не нашёл ничего лучшего, чем вспушиться. Эти самые "те" тоже те ещё болваны, подумалось ему, устраивать такую мясорубку. Грызь, офигевая над увиденным, смотрел на запись с телескопа, где кувыркался и разваливался маленький кораблик – на самом деле, это была "вилка" длиной в полтора километра! С термоядками хаханьки плохи, давно известно.

Однако же, самое "некоторое дерьмо" они увидели, когда атакующий флот прошёл по касательной к планете, всё ещё имея скорость около двадцати километров в секунду. Как и предполагали, они использовали особо тяжёлые корабли-снаряды, стараясь загнать их в атмосферу и тем вызвать полное опустошение поверхности. Подтвердились и выкладки о том, что выщерицы – изрядные параноики, и такой вариант предусмотрели. Все десять кораблей-бомб, отделившихся от флота и пошедших на таран планеты, взорвались на расстоянии двухсот километров от поверхности, напоровшись на заграждение из шрапнели. Вспышки были такой яркости, что наверняка выжгли пятно прямо под ними, а в воздухе образовалась ударная волна, прошедшая несколько сот километров. Все окрестности подверглись бомбардировке обломками, что тоже не сахарок – но это было несоизмеримо лучше, чем прямое попадание супербомбы.

– Есть, уже кое-что! – потёрла лапки Тигриса, – Они потратили часть запасов! Давайте дальше, космическое хомячьё!

Однако, атакующие потратили эти запасы не зря: пока супербомбы летели к планете, все выщерские корабли стреляли только по ним, и за эти несколько минут понесли дополнительные потери. Теперь "гриб" флота расходился, пропуская вперёд второй эшелон кораблей, которые немедленно начали торможение... ну, как торможение... в пространстве это относительно. Они явно собирались вернуться к планете после того, как пролетят мимо. Судя по всему, пытался схватить логику Репень, они оставили на флангах тяжёлые корабли, продолжать полемику с выщерицами, а этот хлыст, что собирается ударить по планете, состоит из носителей ударных машин и эскорта в виде кораблей типа фрегата. Через пол-часа стало ясно, что "хлыст" также расходится на несколько групп, пух уж знает, зачем им это понадобилось. Эти группы удалялись от Пщтвы, при этом работая полной тягой в обратном направлении. В тороидальной зоне вокруг планеты, где состоялся контакт основных групп, продолжалась уже достаточно вялая пальба. Скорее всего, там не осталось ни одного целого корабля с обеих сторон.

– Наши клиенты, – цокнула Тигриса, выделяя на схеме изображение одной из групп.

По координатной сетке тащились отметки четырёх кораблей – два крупных, около километра, два поменьше, метров в триста. Сейчас они были обращены к "Мыхухоли" движками, из которых рвались факелы выхлопа, так что вряд ли противник сумеет обнаружить притаившийся корабль слишком рано. Впрочем, несушка не тот овощ, чтобы подпускать врага вплотную, но всё равно, лучше, если будет сюрприз. Красная метка приоритетной цели ложилась на один из крупных кораблей.

– Почему именно этот?

– Выщи передали, – пояснила грызуниха, – Вряд ли они выбирали наугад или шуточки шутили. Похоже, это носитель тяжёлых у-эм, а второй – лёгких. Кто там писал всю буффонаду, отсейте данные.

– Точно, это носители, один для тяжей, другой для мелочи. Тяжей там было сорок восемь штук, мелочи – около сотни.

– Они их выпускали?

– Само собой, а как бы мы узнали? Сейчас группы у-эм с этих носителей в пяти часах лёта от них, они тормозят, используя гравитационный маневр у планеты.

– Так... – Тигриса вздохнула, – Нам придётся здорово постараться, чтобы они не вернулись и не получили новый боекомплект. Посыпьте идентификацией корабли эскорта.

– Один фрегат, судя по всему, второй – ракетный фрегат. Во время торпедного залпа выщей выпускал прорву мелких ракет.

– Как будем топтать этих гусей, медведи и цикломены?

Ракетный фрегат Репню сильно не понравился, если у него найдётся по паре-тройке ракет с ядерной боеголовкой на каждый котанк, на дистанции тысяч в семь-десять он их всех выкосит. Обычный фрег тоже не подарок, скорее всего, утыкан турелями лазеров, как ёжик, но котанки могут держать такие удары вполне уверенно.

– Главное, сколько у них противоракет, – цокнул Репень на общем канале, – Ратика-пуш, есть прикидки?

– Не думаю, что они тебе понравятся, Репень-пуш. Он выпускал только два залпа по двадцать ракет, судя по их характеристикам, вряд ли у него их сорок штук в арсенале. Предполагаю, ещё несколько залпов он сможет сделать.

– Не забывайте и про несушки, – напомнил Фудыш, – Логично, если у них тоже есть ПРО. Пусть и не такая мощная, но несколько турелей и ракетных установок стоит ожидать.

– Впух, это мимо пуха, – фыркнул Репень, – Ракеты достаточно эффективны против котанков.

– Минусую, – не согласился Щек, – Ты имеешь вслуху наши ракеты из симулятора, со шрапнелью, с направленным действием. Судя по полученным данным, эти ребята используют простые ядерные заряды.

– Простые, ядерные, заряды? – переспросила Тигриса.

На поверхности планеты ядерная боеголовка в двадцать килотонн сравняет с землёй целый город, но в космосе дело обстоит по другому. Ракета просто превращается в шар плазмы, который расширяется и гаснет за доли секунды; также по сфере вокруг идёт волна электромагнитного излучения, в том числе теплового. При близком подрыве от корабля взрыв причиняет огромные разрушения, однако воздействие снижается в зависимости от расстояния, и крайне быстро. Уже километр – это достаточно, чтобы излучение только нагрело обшивку, а тончайший плазменный пузырь, даже разлетаясь с огромной скоростью, тоже не особо опасен.

Грызи, зная такие обстоятельства, никогда не использовали ядерных боеголовок без шрапнели, потому как это просто ядерное топливо на ветер! Ракеты ПРО при подрыве создавали конус крайне скоростных обломков, которые и накрывали цель; небронированная могла быть окучена на расстоянии до двадцати километров, словив всего пару шрапнелин. Тигриса, хоть и следила за цирком с самого начала и вполне внимательно, даже предположить не могла, что неизвестная сторона станет разбрасываться ядерными ракетами столь щедро.

– Простые, яд... кхм! – проглотил новость Репень, – Вы уверены в этом?

– Уши на отрыв даю! – заверил Щек, – Даже свои.

– Тогда нам потребуется пара минут, чтобы пересчитать, – цокнул Реп, вводя поправки в программу.

Котанки могли разогнаться до скорости в тридцать семь километров в секунду относительно цели. Добиться прямого попадания в пятиметровый аппарат, который будет постоянно маневрировать, невозможно. При этом погрешность во времени подрыва боеголовки на одну тридцать седьмую секунды уже даёт расстояние до вспышки в километр. Добавить к этому то, что котанк – это не истребитель с тонкой обшивкой, а бронированная тефтель, и можно делить на два безопасное расстояние до точки подрыва. К огромному огорчению Репня, у них не было данных по этим ракетам, потому как наблюдение шло слишком издали, поймать искомые доли секунды так невозможно. Единственное, что могли оценить – эффективность против торпедного залпа выщей, да и то не с полной точностью.

– Если принять, что фрегат выпустит три залпа по двадцать ракет, – озвучил данные с симулятора грызь, – То вероятность пройти будет около сорока процентов.

– Есть надежда, что у него столько нет, – заметил Фудыш, – Сотня ядерных боеприпасов на каждый фрег, это уму не растяжимо!

– Несушки, – напомнил Щек, – И второй фрег.

– Второй фрег малополезен в этой ситуации, – цокнул Репень, – Несушки должны были разрядить ПРО при отражении торпедных залпов, это логично. Главная угроза – ракетный фрег.

– Но бить по нему конкретно мы не можем, – заметил Крытыш, – Котанки пойдут вокруг планеты, и принять их обратно мы сможем не раньше чем через трое суток.

– Сомневаюсь... – хмыкнул Фудыш, – Скорее, выщи посбивают их на орбите. Им не до разбирательств сейчас.

– Тем более, – согласилась Тигриса, – Главное это вывести из строя носители. Не забывайте, что они ждут возвращения своих групп у-эм, и если они перезарядятся, это будет мимо пуха. Реп, рассчитайте атаку всей нашей группы на носитель тяжёлых у-эм. Ракетный фрег со своими ядерками это тоже так себе подарок, но с ним проще справится "вилка" или ещё какой инструмент.

– Если пустить тягачи и радистов, – цокнул Репень, – Есть хороший шанс окучить оба носителя. Проходим между ними, обстреливаем оба.

– Вероятность?

– Пятьдесят пять процентов. Но здесь за это никак нельзя полапчиться.

После прохождения через вражескую группу котанки должны были по инерции откочевать к планете – но по пути они пролетали мимо ударных машин, возвращающихся на носители. Впрочем, грызи отметили это как факт, потому как беречь котанки было излишним, все шестнадцать штук – дешёвая цена даже за один носитель.

– Если брать оптимальную траекторию, – цокнул Крытыш, – То запускать надо через два часа. Если мы останемся в дрейфе, расстояние до цели будет в минимуме восемьдесят тысяч.

– У них ускорение меньше нашего, не достанут, – решительно цокнула Тигриса, – Так и делаем.

– Пеф, ставь всех на уши, – хихикнул Щек, – Готовим мячики.

На каждый ШКТ-11 устанавливали два навеса, на боковые стыковочные узлы. В нулевых – держатель для торпеды типа "конус", по штуке на машину. Больше вешать нет особого смысла, потому как будет только один момент выстрелить, времени не хватит даже на то, чтобы пустить вторую торпеду, после того, как уйдёт в сторону выхлоп от первой. На второй узел вешался круглый щит, делавший котанк похожим на воробья-воина, потому как круглый, с щитом и "копьём". Этот щит отнюдь не просто висел у борта, узел, державший его, раскручивал диск до огромной скорости, и отпускал дрейфовать параллельным курсом. Прятаться за этим щитом было сложно, зато и эффективность приличная, динамический роторный щит мог остановить даже лучи тяжёлых орудий – правда, только один раз. Кроме того, диск был не монолитный, а состоял из десяти штук пачкой – узел мог запускать их в любой конфигурации, от одного до десяти, в зависимости от того, что летело навстречу.

От ракет ДРЩ не поможет, но грызи подозревали, что на относительно небольшой группе котанков сфокусируются все турели ПРО, а обстрел лазерными импульсами с такой интенсивностью точно прожжёт корпус. Репень ввёл приоритет закрываться щитом от второго фрегата, откуда и ожидался максимальный огонь. Если бы не фигов ракетчик, можно было бы почти не волноваться за результат – но, ракетчик уже никуда не денется.

– Омойпух, ты что там воротишь? – скатилась в смех Фира, глянув на схемы атаки.

– Импровизация, чо, – хмыкнул Репень, не переставая стучать когтями по клавиатуре.

Вперёд всей группы выдвигались буксиры и радарные машины, не несущие торпед и щитов. Их конечно собьют, но тем раскроют точную схему огня, потратят время, и, если повезёт, ракеты. При приближении ракет шкт развернутся двигателем к противнику и дадут выхлоп, разбрасывая его спиралью – есть неплохой шанс, что это остановит ракеты. Затем, на дистанции в десять тысяч, котанки перестраиваются в две колонны, нацеленные на оба носителя. С расстояния в пять тысяч – пускают торпеды, причём не в ту цель, которая по курсу, а в другую, чтобы торпеды не мешали друг другу. И наконец, ровным счётом все котанки имели задание просто врезаться в цель! Это была обычная практика, чтобы повысить вероятность успешного удара. Кроме того, при таких скоростях сближения и учитывая то, что цель будет маневрировать, шанс протаранить её оценивается процентов в тридцать – остальные просвистят мимо.

Впрочем, даже это – не всё, что приготовил ВПК грызей для неведомых любителей бомбить планеты. Реактор котанка работает на дейтерии по термоядерному принципу, поэтому туда была вкручена конструктивная возможность подорвать всё топливо разом! Тонны брони превращались в шрапнель, поэтому если котанк сдетонирует ближе километра от цели, повреждения ей гарантированы. Репень почувствовал знакомое ощущение на шее, когда её начала сдавливать Жаба, но грызь согнал её прочь. Не место экономить, носители должны быть уничтожены, цена промаха слишком велика. Жаль, что нет возможности уверенно накрыть ракетчика, но для планеты он наименее опасен. Вдобавок, он наверняка расстреляет большую часть боеприпасов, пытаясь перехватить котанки.

"Цели уничтожены". Пока что на симуляторе, к сожалению, но это уже кой-какое начало. Сейчас котанки один за другим подавались со стыкузлов к ремонтным отсекам, где команда Пефтеня в темпе стыковала торпеды и щиты.

– Может быть, снять с них лазеры к пухене-фене? – предположил Щек, – Толку от них?

– Не цокни, – мотнул ухом Репень, – Могут и ракеты сбить. А главное, на втором фреге наверняка есть торпеды.

– Тогда понятно, жаль, что скупердяйство не случилось.

Скупердяйство здесь было излишним, лазер может пригодиться, а весит он не так уж много, чтобы кардинально изменить динамику котанка. Помимо навесов, на ударные машины вешали и простые броневые щиты – не как попало, а спереди корпуса, причём именно противолазерную броню. Это был многослойный композит, который испарялся под лучом, выбрасывая облако газа и тем рассеивая энергию. По крайней мере, от лазеров ПРО должно помочь как следует.

Репень ещё раз просмотрел программы, хотя понимал, что за пару часов предельной нагрузки головы он банально устал и вряд ли что увидит. Будет допуха ядерных взрывов, связь забьёт безо всякого противодействия, так что "мячики" будут действовать согласно программе. Да, в программу заложены действия противника, но не от балды, а исходя из рассчётов. Если противник будет действовать по-другому, он тем уменьшит свои шансы, а программа отнюдь не зависнет. На ШКТ-11, помимо защищённых электронных систем управления, существовала и механическая, с барабанчиками и рычагами; электроника сливала туда самую простую программу, народе навестись на цель и атаковать. Смысл был в том, что от близких ядерных взрывов электроника на время теряла функциональность, а когда всё решают доли секунды, это непозволительно.

– Товарищи космонавты, мы идём в бой, – раздалось на общем канале цоканье Тигрисы, – Всем по боевому расписанию, гусей не топтать!

– Да впух! – встрепенулся задремавший Репень, вскочив из ящика.

Жилой модуль уже тормозился, а грызи, залезая в скафандры, лезли по боевому расписанию, как и было цокнуто. Его место было во втором БИЦ – боевом информационном центре, если это не громко цокнуто про тесный отсек на десять мест, похожий на маршрутку. Пока не требовалось присутствие экипажа где-либо ещё, космонавты расходились по двум БИЦ, расположеным ближе к краям сферического корпуса, и радиационному убежищу. Все три места – толстобронные скорлупы внутри корабля, дающие некоторую дополнительную защиту, главным образом – от радиации.

– Давай уже, – хихикая, затолкал Репня в люк Щек, – Там отоспишься.

– В каждой шутке есть доля шутки, – кивнул Реп.

После того, как грызи набились в отсек и задраили люк, пришлось вдобавок одевать шлемы, потому как по всему кораблю атмосфера закачивалась в баллоны, а остатки выпускались наружу. Лишняя среда для ударной волны, да и пожар отнюдь не полезная штука, поэтому атмосферу стабильно убирали, когда была опасность для корабля. Когда в системе идёт свалка двух огромных флотов друг на друга, опасность явно есть. Репень же, исполняя угрозу, только проверил годность терминала, за которым оказался, и действительно задремал, потому как вымотался. Котанки долетят до группы противника не раньше, чем через час, и сидеть всё это время грызть когти совершенно незачем.

– Ударные машины тест прошли, готовность к запуску.

– Запуск по второй очереди!

Круглые котанки отрывались от стыкузлов, отброшенные пружинами, и отойдя на некоторое расстояние, неспеша врубали двигатели. Впрочем, если смотреть невооружённым глазом, то они всё равно уносились вперёд пулями, только оставляя светящуюся линию выхлопа. Сначала ушли "мячики" с дополнительных ферм, потом, по очереди, все остальные с основного кольца. Хотя противнику мешал его собственный выхлоп, скоро группа обнаружит подлетающих сзади.

– Облучение радаром. Фрегаты меняют курс... Похоже, радар наведения.

Так и есть, фрегаты немного развернулись, чтобы освободить своим РЛС сектор обзора, и теперь внимательно изучали, что такое там появилось из пустого пространства. Скорее всего, они засекут и "Мыхухоль", расстояние не столь большое, а маскировка наверняка нарушена при запуске котанков. Тем не менее, час на сближение, когда у-эм только войдут в зону огня противника, никто не отменял, так что многие предпочитали отдохнуть.

Конечно, выщерицы – не подарок, мягко цокая, но это никак не повод бомбить планеты. Это тоже самое, что спалить соседа, чтобы от него тараканы не перебегали. Вслуху этого грызи не испытывали никаких проблем с тем, чтобы нанести удар по неизвестным кораблям. За Родину, пух в ушах, подумал Репень, как это ни банально звучит. За свой лес, за родных... да пусть хоть за ту рысь, с которой он сидел на берегу затона на Зарянской. Грызю нравилась рысь, и, насколько это возможно, он понимал её. А тех, которые сейчас готовили термоядки для сброса на Пщтву – не понимал, и вряд ли бы они ему понравились. Стало быть, всё пух в пух, хихикнул Репень, устроился поудобнее, и расплющил морду.

– А, пффф, это... как его... запуск торпед, вот, – цокнул таки Крытыш.

Как и ожидалосиха, противник в первую очередь выпустил по подлетающей группе торпеды. Главное, что интересовало грызей – сколько именно?

– Двенадцать штук, – дополнил Крытыш.

Так себе, подумал Репень, торпеды разгонятся до хорошей скорости, боеголовки у них наверняка мощные, вспышка будет ого-го, так что, могут и задеть. Также подтверждались ранние выкладки, торпеды выпустил второй фрегат, не ракетчик. Те ещё засранцы, не хотят рисковать, раз тратят торпеды против ударных машин... но есть все основания думать, что это им не поможет. Котанки, развёрнутые в "стену" четыре на четыре, должны были начать фигачить лазерами с пяти тысяч километров – только на такой дистанции есть шанс попасть в маневрирующую торпеду. Подлётное время будет всего несколько секунд, но этого должно хватить.

– Как думаешь, радио сработает? – цокнул Щек.

– Сейчас долетит, тогда и узнаем, – пожал ушами Репень, – Чего тут гадать.

Два котанка не несли лазеров и навесов, зато имели усиленный радарный комплекс. Сейчас он должен был сработать в качестве средства РЭБ, пытаясь забить частоты вражеских радаров и лишить торпеду наведения. Давайте мячи, не подведите, хихикнул Репень.

– Локаторам обзора и наведения! – цокнула Тигриса, – Цель – торпеды! Подавление!

Грызь чуть не хлопнул себя по морде, но мешал шлем. Он сам, занимаясь котанками, начисто забыл про радары самого корабля. А они вполне могли выдавать достаточно мощное направленное излучение, чтобы достать на заданное расстояние. Котанки сходились с торпедами с суммарной скоростью более ста километров в секунду, но всё же, пять тысяч дистанции – это целых пятьдесят секунд работы лазеров, что весьма немало.

– Погнал гусак по кочкам...

Отметки торпед вошли в зону огня, и смонтированные в башнях лазеры, развернувшись, принялись посылать в пространство "дробь", насколько это применимо к лучам. Всмысле, били не одним импульсом с полной мощностью, а очередями дробных. Причём, все двенадцать вооружённых котанков били сразу по одной торпеде – обеспечивается разброс углов попадания, и увеличивается вероятность поражения. Сейчас до жёлтого свечения раскалялись радиаторы на длинных восьмигранных стволах лазеров, и в пространство летели целые снопы лучей. Но попасть в объект вроде торпеды на расстоянии в пять тысяч километров далеко не просто, погрешности в стабилизации и наведении давали приличный разброс. Десять секунд не принесли никакого результата, и Репень сжал зубы. Вероятность попадания будет возрастать по мере приближения, но динамика так себе...

Против математики, однако, не попрёшь. Каждый ствол выдавал по пять импульсов в секунду, дюжина стволов – шестьдесят, так что за десять секунд пространство вокруг торпеды пронзили шестьсот лучей. На двенадцатой секунде везение снаряда закончилось, он пыхнул огненным шариком, и затих – вероятно, попадание в двигатель. Взрыв достаточно искорёжит торпеду, чтобы она уже не представляла никакой угрозы. Правда, ещё целая секунда потребовалась на то, чтобы навести турели на следующую цель.

– Бонус! – не удержался цокнуть Репень, когда вторая торпеда погасла сразу же.

Дальше ему пришлось понервничать, потому как передача с котанков пошла со сбоями. Вероятно, противник тоже ставил помехи. За тридцать секунд лазеры успели сбить четыре торпеды, за следующие десять – ещё три, итого пять в сухом остатке. Посчитав динамику, автоматика котанков не стала прибегать к маневрам, пытаясь выставить выхлоп в качестве щита, или ещё каким ухищрениям, а продолжила отрабатывать удачное решение. За эти секунды никакое животное не успело бы сделать рассчёт, и наверняка допустило бы ошибку. Репень успел увидеть, что к стене котанков подлетают две оставшиеся торпеды, и...

– Фиксирую термоядерный взрыв, мощность... ща... двадцать эмок, не меньше.

– Один, взрыв? – уточнил Репень.

– Да. Или не сработала, или пробили боеголовку.

– Это почти успех, – не особо соврал Щек.

Да, если такими темпами – у врага не хватит торпед. Один котанк уничтожен, почти полностью испарившись от близкого взрыва, но с остальными всё в порядке. Правда, это ещё только первая линия обороны.

– Ещё залп торпедами! – предупредил Крытыш.

Это уже будет серьёзнее, подумал Репень – они на сто пухов постараются синхронизировать залп торпедами и ракетами. Вторые значительно быстрее, поэтому выпустят их попозже. Здесь уже однозначно не обойтись без защиты выхлопом и всех прочих фортелей. Грызь наблюдал за происходящим, уже успокоившись до годного уровня. Для "Мыхухоли" это был первый настоящий бой, маневры у Зарянской не считаются. Там выщерицы, прикинув шансы против пятикратно превосходящего флота, предпочли сразу отступить. Главное, чтобы не последний, хихикнул грызь.

Шкала расстояния показывала, что группа котанков уже в тридцати тысячах от целей – и здесь вместе с торпедным залпом навстречу полетели ракеты с ракетного фрегата. Ракеты с ракетного... логично, чо.

– Двадцать отметок, – сообщил Крытыш.

– Лучше, чем ожидалось! – цокнул Репень.

Он предполагал, что ракет будет до полусотни. Или он ошибся, или фрегат расстрелял боекомплект раньше, или ещё что – но ракет оказалось только двадцать. Впрочем, тоже не подарок. Возможно, противник рассчитывал, что если из двенадцати торпед одна прошла, то двенадцать плюс двадцать точно хватит. Этот рассчёт однако был ни разу неверен. Уяснив количество угрожающих целей, автоматика котанков приняла единственно верное решение – закрываться выхлопами, одновременно не прекращая стрельбу из лазеров: башня позволяла это сделать. Когда до контакта оставалось не более четырёх секунд, котанки врубили двигатели, обращённые вперёд по курсу, и дали вращение. От каждого "мячика" вперёд полетела спираль плазменного хвоста, которая в проекции спереди давала сплошной диск диаметром более километра.

На такой скорости снаряды никак не могли сманеврировать между ветвями спирали, и влетали прямо в плазменное облако. По плотности оно было сильно жиже, чем атмосфера на уровне моря, но опять-таки работала огромная скорость – торпеды и ракеты плющило в блины от динамического удара, так что сквозь завесу пролетали уже безопасные куски металлолома. В пространстве закипели термоядерные вспышки, но все они бахнули уже за линией, просто самоликвидировались те боеголовки, которые промахнулись.

– Есть! Есть, впух! – хлопнул по пульту Репень, – Только минус один, и тот букс!

– Ракетный залп, двадцать отметок! Импульсы со второго фрегата, обстрел лазерами!

Уже меньше десяти тысяч, вот лазеры ПРО и начали пристреливаться. Торпедного залпа не последовало – вероятно, потому как закончились. Ракеты же шли волнами по пять штук, и Репень сразу схватил, за каким рожном. Неизвестный противник знал о свойствах плазменной защиты, поэтому не стал тупо тратить второй залп в никуда. Вместо этого они наверняка попытаются пробить заслон подрывом боеголовок – первые разметают диск, вторые пролетят к цели. Это упражнение отрабатывали на симуляторе, потому как придумать столь хитрый план – не надо большого ума.

Однако, на практике обеспечить это дело оказывалось сложно. Главная заковыка – крайне малый интервал между подлётом первой и второй волны, потому как его увеличение минусует весь смысл. Ракеты второй волны влетают в область недавних ядерных взрывов, отчего сильно унывают их системы наведения. Пока сенсоры очухаются от ослепления, становится уже поздно. Котанк при этом являл собой крайне неудобную цель, маленькую, бронированную, и при этом выдающую огромный, для своего размера, диск плазменного "щита". Помятуя о том, какие результаты были получены на симуляторе, грызи не особо волновались, и не зря.

Когда погасли вспышки от прошедшей волны ракет, телеметрия показала отсутствие связи только с четырьмя машинами. Таким образом, оставались ещё восемь боевых котанков, каждый из которых тащил по торпеде. Теперь главное – не подставить торпеду, которая находится на внешнем навесе, под лазеры. Котанки разворачивались, изгибая в пространстве хлысты выхлопов, и раскручивали ДРЩ. В данном случае автоматика опять сделала правильный выбор – не отстреливать щиты, против лазеров ПРО они лучше сработают прямо на подвесе, закрывая корпус котанка.

– Омойпух, вот олухи! – вырвалось у Репня, – Они даже не фокусят огонь!

Фрегат отрабатывал обычную противоистребительную схему, когда турели ПРО работали по всем целям сразу. Но причинить значительные повреждения котанку с щитом такой обстрел не имел никакого шанса. У противника ушло аж пятнадцать секунд, чтобы осознать это и сконцентрировать огонь. Теперь по "мячику" лупили десятки лучей с турелей – основной поток шёл с фрегата, но помогали и остальные корабли, по мере возможностей. Котанк окутался сверкающим облаком испаряющейся противолучевой брони, выбитой с щита и с корпуса. Эта многослойная защита достаточно эффективна, потому как испаряется, и луч рассеивается на облаке частиц. Специализированная защита на ДРЩ и дополнительных панелях на корпусе выбрасывала вместе с газом пухову тучу микроскопических отражающих призм, на которых лучи рассеивались ещё лучше. Весь вопрос только в том, насколько хватит защитного слоя при интенсивном обстреле.

Фокусируя огонь, вражеские турели прожгли ДРЩ за шесть секунд, ещё две им потребовались на навесные панели, а дальше лазеры принялись кромсать уже непосредственно корпус. Всего за пятнадцать секунд бронированный шар был проплавлен, лучи добрались до внутренних агрегатов и вывели машину из строя. Соль в том, что пятнадцать секунд сейчас – слишком много. Группе уже оставалось не больше двадцати секунд, чтобы войти в пространство между носителями и запустить торпеды.