Текст книги "Ограбление банка в 12.55"

Автор книги: Манфред Абель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

– По какому поводу Шмидт устроил эту пьянку? – начальственным тоном спросил он.

Старший полицейский агент набрал побольше воздуха в легкие, приготовившись к долгому пояснению.

– Мы зашли к Шмидту… – начал он и тут же осекся, поймав недоуменный взгляд Мелера.

– Вы спятили? – заорал ассистент.

– Но он был очень приветлив с нами. Даже предложил нам пропустить по стаканчику. Мы, разумеется, отказались, – подчеркнул Кренц. – Шмидт собрал всех своих овечек и представил нас как телохранителей, что произвело на них сильное впечатление…

– Вы определенно спятили, – простонал Мелер.

Однако полицейский агент как ни в чем не бывало продолжал:

– Все же это позволило нам получить информацию из первых рук. Шмидт рассказал, что поводом для вечеринки послужило решение банковского начальства оставить его в прежней должности…

Мелер повернулся к двум другим полицейским, которые внимательно прислушивались к разговору, и, хлопнув по плечу молодого Лауфера – он был здесь новичок, – сказал:

– Если вы окажетесь таким же идиотом, то долго у нас не задержитесь. Дубина – излюбленное оружие патрульной службы, которая нуждается в таких парнях для усмирения толпы. В нашей работе используются более деликатные методы, зарубите это себе на носу. – Затем, обернувшись к Кренцу, заявил: – Советую вам немедленно подать комиссару Грауману рапорт о своем переводе в патрульную службу, и не дожидайтесь, пока это сделаю я. Криминалисты – элита полиции.

Мелер окинул старшего полицейского агента презрительным взглядом и, пробормотав себе под нос «идиот», направился в дактилоскопическую лабораторию с намерением добыть у приятеля новую информацию по делу об ограблении банка. Ночное дежурство оказалось для него на редкость удачным: круг подозреваемых еще больше сузился. Теперь Мелеру стало ясно, что Шмидт также непричастен к налету на банк. Дальнейшая слежка будет напрасной тратой времени. Утром он доложит об этом Грауману.

Фрейлейн Лангнер расплатилась с шофером такси и по узкой дорожке, обсаженной густым кустарником, подошла к парадному входу в пансион. Неожиданно из кустов высунулась голова. Узнав кассира, девушка успокоилась.

– Что ты здесь делаешь? – прошептала она.

– Не задавай глупых вопросов, – так же тихо сказал он в ответ. – Лучше побыстрее впусти меня в дом.

Фрейлейн Лангнер не торопясь порылась в сумочке.

– А если тебя выследили?

– Я уже давно здесь. За мной нет хвоста.

Кристина открыла дверь, и кассир, выбравшись из кустов, юркнул мимо нее в дом. В потемках они поднялись по лестнице в ее номер. Все это время девушка думала только о том, чтобы какая-нибудь соседка не попалась им навстречу. Закрыв за собой дверь, она облегченно вздохнула и хотела включить свет. Однако кассир запротестовал. Он подошел к окну и осторожно отодвинул гардину.

Комнатную тишину нарушал лишь далекий шум трамвая. Фрейлейн Лангнер без сил упала па кушетку. Когда кассир покинул наконец свой наблюдательный пост и приблизился к девушке, то по ее ровному дыханию понял, что она заснула.

Глава 14

Поднявшись рано утром, Грауман почувствовал себя совершенно разбитым. Надежды на то, что крепкий кофе его взбодрит, не оправдались. Поэтому у него пропало всякое желание просматривать материалы дела, и он решил развеяться перед работой небольшой прогулкой.

Выйдя из дома, комиссар осмотрелся. Все вдруг живо напомнило ему события минувшего вечера. Он свернул с гравийной дорожки на газон в расчете отыскать какие-нибудь следы взломщика, однако ничего примечательного не обнаружил. Очевидно, преступник, чтобы не оставлять отпечатков ботинок на земле, не выпрыгнул из окна, а спустился по водосточной трубе.

После бесплодных поисков Грауман открыл калитку и неспешным шагом направился по аллее в сторону управления. Поначалу его мысли кружились вокруг личностей ночного взломщика и грабителя банка. Затем он проанализировал действия других подозреваемых, которые не имели безупречного алиби. Кассир всегда вызывал у Граумана наибольшие сомнения. После бегства эти сомнения переросли в уверенность, и если теперь установить связь разыскиваемого преступника с кассиром, то ключ к успеху, можно сказать, у комиссара в кармане. На минуту Грауман представил, что ночной взлом у него совершил Голлер. Однако он сразу прогнал эту мысль: уж очень она была смелой. После бутылки виски Голлер вряд ли взобрался бы по водосточной трубе незамеченным. Возможно, показания фрейлейн Лангнер по-новому повернут дело. Похоже, она поддерживала с кассиром тесные отношения – так, во всяком случае, казалось – и знала о нем больше, чем рассказала на допросе в банке. Пожалуй, ему самому следует поговорить с этой Лангнер, но только после того, как он познакомится с отчетом Мелера о ее допросе. Перебирая в уме добытые факты, Грауман пришел к выводу, что директор банка Шмидт располагает надежным алиби.

В приемной на Граумана налетел Лауфер. От волнения даже не поприветствовав шефа, он сообщил, что четверть часа назад обнаружена тысячемарковая банкнота из числа разыскиваемых. Но, вопреки его ожиданиям, комиссара эта новость не поразила.

Грауман снял плащ и поинтересовался у Мелера результатами допроса фрейлейн Лангнер. Желваки заиграли на скулах комиссара, когда он узнал, что ассистент не только не подготовил отчет о допросе, но и отпустил девушку домой. Грауман, с трудом сдерживая гнев, пригрозил Мелеру дисциплинарным взысканием. Затем повернулся к Лауферу и пригласил его в свой кабинет. Молодой агент сообщил о звонке из сберкассы на Линденплатц, куда сразу после открытия одна клиентка внесла тысячемарковую банкноту, числившуюся в розыске.

– Послали туда кого-нибудь? – спросил Грауман.

– Нет, ждали вашего приказания, – отрапортовал Лауфер. – Хотели обратиться к Мелеру, но его не оказалось на месте.

– Ладно, – кивнул комиссар. – Вызови машину.

В хорошем настроении он опустился в кресло. Дело двигалось. Грауман не рассчитывал, что так быстро будет обнаружена одна из похищенных банкнот. Видимо, грабитель крайне нуждался в деньгах.

В сберкассе на Линденплатц Граумана встретил директор и, проводив в свой кабинет, вызвал кассиршу. Вскоре в комнату вошла молоденькая блондинка, непринужденно поздоровалась с комиссаром и, после приглашения шефа, села в кресло.

– Вы окажете полиции огромную услугу, – обратился к ней Грауман, – если поможете опознать ту клиентку.

Ни секунды не раздумывая, девушка начала рассказывать о том, как получила список номеров похищенных банкнот, как тщательно проверяла каждую тысячемарковую купюру, поступавшую к ней. Шеф сберкассы одобрительно кивал и, улучив момент, не преминул заверить комиссара в лояльности его работников по отношению к полиции.

– Вот и сегодня я сверила помер этой банкноты со списком, – прощебетала кассирша и протянула Грауману через стол тысячу.

Комиссар изучил купюру и, вернув ее девушке, обратился к директору кассы с просьбой:

– Я могу узнать имя клиентки?

– Тайна банковских вкладов – священна! – патетически воскликнул директор. – Но в особых случаях, вроде этого, мы можем приоткрыть ее полиции.

И девушка сообщила, что банкнота поступила из продовольственного магазина фрау Кёллер. Точнее, деньги внесла сама госпожа Кёллер.

– Где находится ее магазин? – полюбопытствовал Г рауман.

– Неподалеку от Линденплатц, рядом с Ванзее, – охотно пояснила кассирша. – Магазин обслуживает главным образом богатых клиентов из района вилл. Как постоянные покупатели, они получают от фрау Кёллер значительную скидку, поэтому ее торговая фирма процветает.

В сверкающей витрине магазина фрау Кёллер высились горы всевозможных деликатесов, да и в просторном торговом зале полки ломились от разнообразных товаров. В этот ранний час было немного посетителей.

На контроле Грауману объяснили, как найти владелицу магазина. Он прошел в роскошно обставленную приемную, где его встретила обольстительная, холеная секретарша.

– Как о вас доложить? – проворковала она.

На лице Граумана засияла медовая улыбка.

– Мое имя мало что скажет фрау Кёллер. Доложите просто – некий господин по неотложному делу.

Девушка скрылась за дверью, но через несколько секунд вновь появилась.

– Пожалуйста! – пригласила она, и Грауман прошел в кабинет.

На вид фрау Кёллер можно было дать чуть больше сорока. Полноватая, с густой сетью морщин вокруг больших миндалевидных глаз, она поднялась навстречу Грауману и, поприветствовав его, предложила сесть. Ни один мускул не дрогнул на ее лице, когда комиссар предъявил свое удостоверение.

– Очень сожалею, что вынужден вас обеспокоить, – начал комиссар, – но служба обязывает. – Он кашлянул. – Ценю ваше время, поэтому буду краток. Через ваш магазин ежедневно проходят огромные суммы денег… – Фрау Кёллер мрачно насупилась, и Грауман понял, что выбрал не самое лучшее начало. – Вероятно, большинство ваших клиентов оплачивают заказы чеками… – Лицо владелицы магазина сделалось строгим и замкнутым. – Так вот, – невозмутимо продолжал комиссар, – меня интересует не столько движение чеков, сколько обращение наличных денег. – Он выдержал паузу и прямо спросил: – Вы не боитесь, что вам подсунут фальшивки?

Фрау Кёллер расслабилась, и Грауман усмехнулся: видать, настороженность присуща всем коммерсантам, когда речь заходит о деньгах.

– А теперь перейдем к делу, – обронил комиссар. – Мы ищем фальшивые тысячемарковые банкноты, и, если купюрами такого достоинства вы располагаете, прошу предъявить их мне для проверки.

Фрау Кёллер испустила вздох облегчения и решительно нажала на кнопку селектора.

– Прошу немедленно проверить кассы и принести мне все тысячемарковые купюры. – Она резко повернулась к Грауману: – Вы удовлетворены?

– Не совсем, – возразил комиссар. – Может быть, у вас здесь, в сейфе, есть какие-нибудь? Мне кажется, вы тоже не хотите нажить с ними неприятности.

Фрау Кёллер улыбнулась:

– Охотно предъявила бы и их, если бы они здесь были.

– Возможно, в последние несколько дней через ваши руки проходили такие банкноты, – наседал Грауман. – Вы могли бы мне сообщить, кому их передали?

– Не надо меня уговаривать, – сказала фрау Кёллер. – Крупные купюры сразу бросаются в глаза, поэтому знаешь наверняка, когда они поступают в кассу.

– А вы постарайтесь припомнить, – попросил Грауман.

Фрау Кёллер подозрительно взглянула на комиссара.

– Ах да! – воскликнула она. – И как это я забыла? Вчера у меня была одна такая банкнота.

– Где она сейчас?

– Сегодня утром я сдала ее в сберкассу, – смущенно произнесла фрау Кёллер. – С ней что-нибудь не так? Она… может быть, она… фальшивая? – запинаясь, спросила она.

Стук в дверь помешал Грауману ответить. Вошла секретарша и доложила, что в четвертой кассе обнаружена одна тысячемарковая банкнота.

– Покажите ее господину комиссару, – распорядилась фрау Кёллер.

Грауман взял банкноту из тщательно наманикюренных пальцев секретарши и начал со всех сторон рассматривать и мять бумажку, разыгрывая комедию с фальшивкой. Затем он подошел к окну, достал список разыскиваемых купюр и, сверив номера, повернулся к женщинам, которые все это время не спускали с него встревоженных глаз.

– Подлинная! – возвестил он и медленным шагом прошел к креслу.

– А я уж приготовилась к худшему, – облегченно вздохнула фрау Кёллер. – Значит, можно с уверенностью сказать, что та купюра, которую я утром сдала в сберкассу, не фальшивая, – заключила она и пояснила: – Ею расплатился директор банка господин Шмидт.

Грауману стоило большого труда скрыть свое изумление.

– Вы имеете в виду директора банка на Грюне Эк?

– Совершенно верно. Вот было бы смешно, если бы именно он пустил в оборот фальшивую банкноту!

– Это было бы действительно смешно, – согласился комиссар.

Фрау Кёллер, не обратив внимания на серьезный тон, которым Грауман произнес последнюю фразу, рассказала, что вчера господин Шмидт вместе с молодой привлекательной дамой сделал крупный заказ по случаю вечеринки, которую он устраивал в своем доме.

– Я лично обслуживала их в магазине и после этого приняла у себя в кабинете, – сообщила она. – Господни директор заказал так много всего, что тысячемарковой купюры… – Фрау Кёллер, будто испугавшись своей болтливости, запнулась: – Бог мой, я, кажется, чересчур увлеклась. У господина комиссара, наверное, мало времени.

Грауман успокоил ее и спросил:

– Вы можете поподробнее рассказать о спутнице господина Шмидта?

– Мне немногое известно о личной жизни моих клиентов, – уклончиво ответила фрау Кёллер.

Комиссар понял, что едва ли узнает от нее больше, чем она уже сказала. Поэтому попрощался и вышел на улицу.

Часы показывали одиннадцать. Грауман задумался: ехать прямо к Шмидту или повременить? Показания фрау Кёллер свидетельствовали о том, что комиссар поторопился исключить директора банка из списка подозреваемых и слежку за ним необходимо продолжить. Из телефонной будки Грауман позвонил в торгово-промышленный банк. Певучий женский голос сообщил ему, что господин Шмидт еще не появлялся и неизвестно, когда он будет.

Грауман отправился к «Жемчужине Шпрее». Он запамятовал адрес приятельницы Шмидта, но из показаний агентов знал дорогу к ней от ресторана.

Через полчаса комиссар уже звонил у двери с табличкой «Лореен Букки». Тут ему представился случай проверить состояние своей нервной системы. Прошло не менее пяти минут, в течение которых Грауман то звонил, то стучал, пока наконец за дверью не послышались шорохи. Он заметил, что его кто-то рассматривает и глазок. Щелкнул замок, и дверь, удерживаемая цепочкой, чуть-чуть приоткрылась. Темный глаз с размазанным вокруг него макияжем испытующе уставился на комиссара сквозь длинные пряди волос.

– Что вам нужно? – спросил заспанный голос.

– Фрейлейн Лоре Мейер?

– Вы что, читать не умеете?

– Уголовная полиция! – Грауман предъявил свое служебное удостоверение.

– Ну, тогда Лоре Мейер – это я. А Лореен Букки – мой профессиональный псевдоним. Что вам от меня нужно?

– Для начала, чтобы вы меня впустили, – проворчал Грауман.

Темный глаз исчез, загремела цепочка, и дверь распахнулась.

– Входите. – Коротким движением фрейлейн Мейер откинула со лба длинные волосы цвета платины, открыв слегка помятое после вечеринки, но довольно привлекательное лицо. На ней была надета коротенькая нейлоновая ночная сорочка, из-под которой выглядывали кружевные трусики. Стройные ноги сунуты в роскошные домашние туфли, украшенные изящным золотым шитьем.

Девушка молча проводила комиссара в гостиную, поспешно собрала нижнее белье и одежду, в беспорядке разбросанные вокруг, и подняла шторы. Затем она скрылась в ванной, откуда вскоре сквозь шум бегущей воды до Граумана донеслось:

– Надеюсь, вы недолго задержитесь? Раз уж вы меня разбудили, то я приму ванну. Все равно мне снова не заснуть.

Грауман воздержался от комментариев.

Пока вода набиралась в ванну, Лореен набросила на голое тело тонкий голубой халатик и прошла в комнату. Закурив сигарету, она непринужденно уселась в кресло и закинула ногу на ногу.

– Вы давно знаете господина Шмидта?

– Давно – слишком сильно сказано. Вы только за этим пришли?

– Возможно.

– Тогда вынуждена вас разочаровать. Ничего сенсационного вы от меня не узнаете. Он что, убил кого-нибудь? – насмешливо спросила девушка, всем своим видом показывая, что не слишком серьезно воспринимает этот разговор. Она притушила сигарету, вновь зашла в ванную и, попробовав воду, налила в нее шампунь.

– Мне кажется, вам следовало бы посерьезнее отнестись к моему визиту, – с укоризной произнес Грауман.

Лореен вышла из ванной и принялась рыться в шкафу.

– Я вся внимание, – капризным тоном заверила она комиссара.

Бесцеремонная манера общения хорошенькой девушки импонировала Грауману. Возможно, поэтому он до сих пор не накричал на нее.

– Господин Шмидт оплачивает вашу квартиру. Позвольте спросить: где он берет для этого деньги? В конце концов, это лишь какая-то толика его расходов.

– Меня нисколько не волнуют денежные заморочки господина Шмидта, – прощебетала Лореен, продолжая рыться в шкафу. – Да у меня и времени-то для этого нет. К тому же не забывайте, что я работаю. Фотомоделью. А это довольно утомительное занятие.

– Разумеется, – просиял Грауман. – Я это вижу.

Мило улыбнувшись, Лореен пропустила мимо ушей двусмысленную шутку комиссара. Наконец ей, кажется, удалось отыскать нужные вещи.

– Вы не будете возражать, если во время нашей беседы я приму ванну? – спросила она и, не дожидаясь ответа, снова упорхнула в ванную.

Грауману не оставалось ничего другого как согласиться.

– Последняя вечеринка обошлась недешево, – повысив голос, констатировал он. – И часто Шмидт устраивает такие пирушки?

– Когда он бывает при деньгах – постоянно, – крикнула девушка через открытую дверь. Стенка, отделанная гладким темно-коричневым кафелем, словно зеркало отразила ее нагую фигуру, и Грауман увидел, как Лореен шагнула в ванну и погрузилась в шапку пены. Комиссар беспокойно провел ладонью по лысине и спросил:

– А вчера он был при деньгах?

Лореен сообразила, что допустила оплошность.

– Собственно говоря, – откликнулась она из горы пены. – у него еще никогда не было денежных затруднений.

– За исключением, пожалуй, последних месяцев, – уточнил Грауман.

Лореен закусила губу. Разговор действительно принимал серьезный оборот. Похоже, комиссар попал в точку.

– Я этого не заметила, – слукавила она.

– Охотно верю, – отозвался из комнаты Грауман. – Тем паче что не далее как вчера господин Шмидт при вас бросался тысячемарковыми банкнотами.

– Вы опять перебрали, – рассмеялась Лореен. – Какая-то тысяча еще не пустила по миру ни одного богача.

– Если она не фальшивая, то конечно, – возразил Грауман.

– Что вы сказали? Фальшивая? – взвизгнула девушка.

По отражению на кафельной стенке комиссар плотоядно наблюдал, как Лореен в панике вынырнула из ванны и наспех завернулась в простыню.

– Вам это точно известно? – испуганно спросила она, вбежав в комнату.

– Иначе я не пришел бы сюда, – протянул Грауман.

Девушка кинулась к шкафу, лихорадочно вытащила из сумочки пачку денег и протянула ее комиссару.

– А эти? – На лице Лореен был написан неподдельный ужас. – Они тоже фальшивые?

Грауман взял деньги и не торопясь пересчитал их. Девушка следила за каждым его движением, от волнения забыв поправить купальную простыню, соскользнувшую с ее плеч.

– Семьсот пятьдесят, – подвел он итог. – Ну, а если они фальшивые? – Насладившись испугом полуобнаженной Лореен, комиссар поинтересовался: – Откуда у вас эти деньги?

– Из казино, казино «Лотос». Позавчера нам крупно повезло. Мы выиграли тысячу семьсот пятьдесят марок. – Выражение страха на ее лице сменило разочарование. В ярости она выкрикнула: – Как директор банка он обязан был заметить подделку!

Лореен забралась в кресло, подобрав ноги под себя.

– Эту тысячу придется возместить?

– Если вы поможете нам выйти на след фальшивомонетчиков, то нет. – И чтобы окончательно удостовериться в искренности слов фрейлейн Мейер, комиссар задал прямой вопрос: – Вы ничего не напутали: тысячемарковую банкноту получили именно в казино «Лотос»?

– Конечно, – отрезала Лореен. – Или вы думаете, что я лгу? – Она вдруг поймала пристальный взгляд Граумана, обращенный на ее пышную грудь, выскользнувшую из-под простыни, вскочила с кресла и поспешила в ванную.

– Разрешите воспользоваться вашим телефоном? – попросил Грауман, огорченный тем, что занавес в этом волнующем представлении опустился слишком быстро.

– Пожалуйста, – раздраженно ответила Лореен.

– Раньше вы были любезнее.

– Посмотрела бы я на вас, когда бы вы разом потеряли семьсот пятьдесят марок, – огрызнулась девушка.

– Еще не все потеряно, – утешил ее Грауман, набрал номер телефона банка и попросил позвать Шмидта.

Лореен перестала одеваться.

– Я не мог вас нигде найти, – начал Грауман, услышав в трубке голос директора банка. – По долгу службы мне нужно задать вам несколько вопросов, скорее ради формы… Нет, к сожалению, не по телефону. Давайте встретимся… Скажем, у Лореен… Да, я уже у нее.

Неожиданно девушка подскочила к Грауману и выхватила у него трубку.

– Представь себе, – заверещала Лореен, – мы должны немедленно поехать в казино, нас обвиняют, требуют возмещения ущерба, мы…

Грауман мягко взял трубку из ее рук.

– Это мы обсудим позднее, когда господин Шмидт явится сюда. – Комиссар положил трубку на рычаг и с тихой угрозой в голосе произнес: – Я не люблю таких шуток.

– Клянусь, что он получил эту банкноту в казино, – не сдавалась Лореен. – Я была вместе с ним. Позавчера ему здорово повезло на рулетке, и около полуночи он обменял фишки на деньги. После этого мы сразу отправились ко мне, и тут нам пришла в голову мысль прокутить выигрыш, подвернулся и повод для вечеринки – его оставили в прежней должности босса. – Она нервно пересчитала деньги, лежавшие на журнальном столике. – А что мне делать с этими фальшивками?

– Положить на место, – буркнул Грауман.

Девушка растерянно уставилась на комиссара, не зная, как его понимать.

– Да уберите же их куда-нибудь, – проворчал Грауман.

Ее рот растянулся в счастливой улыбке.

– Если я вас правильно поняла, – игриво проворковала она, – купюры подлинные.

– Я этого не говорил, – возразил комиссар.

Лореен поспешно сунула пачку денег в сумочку.

– Сейчас же оденьтесь, – шутливым тоном приказал Грауман. – Если господин Шмидт застанет вас в моем обществе обнаженной, то неправильно поймет ситуацию и устроит сцену ревности. Вы, кажется, спутали комиссара полиции с фотографом…

Она одарила Граумана шаловливой улыбкой и, напевая веселенький мотивчик, ушла в ванную.

– Вы самый обаятельный комиссар, какого мне доводилось когда-нибудь встречать, – донеслось оттуда. – Жаль, что вы на службе.

– Мне тоже, – пробормотал себе под нос Грауман. Он встал, прошел к окну и нарочито громким голосом попросил: – Разрешите закурить сигару?

– Как вам будет угодно. – Лореен закончила одеваться и покинула ванную. – Хотите, я сварю кофе?

– Если вы составите мне компанию.

– Конечно. По утрам я пью мокко, крепкий и без сахара.

– Ну, очень крепкий, пожалуй, не стоит варить. – Грауман прошел за ней в кухню.

Когда появился Шмидт, комиссар попросил у Лореен разрешения уединиться с ним в гостиной. Она нехотя согласилась.

Грауман сразу перешел к делу:

– Могу я узнать, откуда у вас взялась тысячемарковая банкнота, которой вы вчера расплатились с фрау Кёллер?

– Из моего бумажника, где она пролежала несколько недель. Это был, так сказать, мой неприкосновенный запас.

– Тогда каким образом, по-вашему, фрейлейн Мейер пришла к мысли, что купюра получена в казино «Лотос»?

– Исключено! – выкручивался Шмидт. – Лореен, должно быть, ошиблась.

– Допустим, я верю вам, что директора банков не шляются по казино, – возразил Грауман. – Только как вы тогда объясните, что вот уже несколько недель у вас в бумажнике лежит банкнота, недавно похищенная в числе прочих из вашего банка?

Шмидт вздрогнул, будто комиссар дал ему пощечину.

– Лгать бесполезно.

Шмидт удрученно закивал головой.

– Посещения казино, конечно же, не делают чести директору банка, – пробормотал он. – Поэтому мне пришлось соврать. Но вы могли бы удостовериться в казино, что я был там позавчера.

– Не возражаю, – сказал Грауман. – Поехали. Надеюсь, вы сможете доказать, что купюру получили именно там.

Казино «Лотос» было закрыто. Однако после настойчивой просьбы Шмидта их впустили. Когда он представил комиссара Граумана и рассказал о деле, с которым пришел, лица служителей игорного дома стали вдруг жесткими и непроницаемыми. У всех разом отшибло память. Они, разумеется, знали господина Шмидта как завсегдатая казино, но был ли он здесь позавчера, так и не припомнили.

Шмидт беспомощно взглянул на комиссара и предпринял отчаянную попытку заручиться свидетелем.

– Позавчера вы разменивали мне фишки на деньги, – обратился он к пожилому господину.

Тот состроил сочувственную физиономию.

– Мне известно, что вы часто бываете у нас, – промямлил старичок, – а вот третьего дня?.. Нет, ничего определенного сказать не могу. У нас всегда так много людей – да вы и сами знаете, – что недосуг запоминать всех и каждого…

Шмидт повернулся к комиссару и убитым голосом сказал:

– Все ясно, пойдемте отсюда.

Однако комиссар уже почуял след, который в случае удачи мог привести его к налетчику на банк. Надо было выяснить, получал ли Шмидт эту банкноту в казино или нет. Чем черт не шутит, а вдруг и остальные деньги, похищенные из банка, где-то рядом?

– Я хотел бы поговорить с вами с глазу на глаз, – обратился Грауман к напыщенному господину с железным лицом.

– Ничего не имею против, следуйте за мной, – с готовностью согласился тот и извилистыми коридорами, минуя игорный зал, пропахший табачным дымом и старым плюшем, проводил комиссара в кабинет.

– Присаживайтесь, пожалуйста, – предложил он Грауману, указывая на огромное мягкое кресло.

Комиссар решил сразу брать быка за рога:

– Ваше имя?

– Зоннмайер. – Управляющий казино уселся в соседнее кресло.

– Видимо, мне нет необходимости, господни Зоннмайер, особо разъяснять вам, – начал разговор Грауман, – что ваш отказ помочь в деле, с которым я пришел сюда, может иметь печальные последствия для вашего бизнеса. Казино будет закрыто.

– Вы не сообщили мне ничего нового, – вялым голосом ответил управляющий.

– Вам известно, что тысячемарковая банкнота, которую господин Шмидт получил в вашем заведении, фальшивая?

Господин Зоннмайер театрально улыбнулся.

– Поверьте мне, мы сразу обнаружили бы любую фальшивую банкноту, которой кто-либо оплатил бы свою игру. В конце концов, на этом держится наш бизнес.

– Это мастерски сработанная фальшивка, – возразил комиссар.

На губах Зоннмайера заиграла вызывающая улыбка. Грауман понял, что ему не удастся заманить этого хитрого лиса в капкан с такой простенькой наживкой.

– Ну, хорошо, – после короткого раздумья сказал комиссар. – Забудем о фальшивке.

– Так-то лучше, – похвалил Зоннмайер. – Между собой профессионалам следует избегать нечестной игры и всяческих уловок. Купюра, о которой вы говорите, подлинная. Но я опасаюсь, что вы оказались в сложном положении. – И уже более доверительным тоном продолжил: – Мы стараемся подальше держаться от полиции. Правда, советы, которые нам ничего не стоят, а вам могут оказать неоценимую помощь, должны быть строго конфиденциальными. Но в данном случае я теряюсь в догадках, чем могу быть вам полезен.

– Какую сумму выиграл Шмидт?

Управляющий казино дружески-снисходительно улыбнулся.

– Не припомню, чтобы он выигрывал, – мягко возразил он. – Видите ли, господин Шмидт человек респектабельный, изо дня в день имеющий дело с огромными суммами. Такой может без труда раздобыть деньги – а мне неведомо, какие именно вы разыскиваете, – и затем рассказать полиции, что выиграл их в казино. Я не держу на него обиду за эту уловку, поскольку он, видимо, без злого умысла сослался в своих показаниях на наше заведение.

– Благодарю, этого достаточно, господин Зоннмайер, – коротко бросил Грауман и встал.

– Но в чем же дело? – спросил Зоннмайер, который не сразу почувствовал перелом в настроении комиссара.

– Если я правильно вас понял, – сказал Грауман, – то позавчера господин Шмидт был здесь – так сказать, ради алиби, – но тысячемарковую банкноту получил не от вас, а от кого-то другого.

Зоннмайер кивнул.

– Совершенно верно, – согласился он.

– В таком случае поищите себе какого-нибудь простака, который бы вам поверил, – отрезал Грауман.

Комиссар возвратился в вестибюль.

– Пошли, – буркнул он своим спутникам.

Перед домом Лореен он сухо попрощался с ними. Грауман демонстративно не стал отвечать на расспросы директора банка о результатах его разговора с управляющим казино. Он захлопнул дверцу машины и приказал шоферу:

– Едем домой обедать.

Шмидт и его любовница в растерянности смотрели вслед удалявшейся машине комиссара.

Ситуация с банкнотой оставалась для Граумана довольно туманной.

Факты: Шмидт посещал казино, но обе стороны отрицали, что первоначально банкнота принадлежала им. Обе стороны знали, что это дело не связано с подделкой денег.

Логическое заключение Зоннмайера по фактам: если этим делом занимается уголовная полиция, значит, Шмидт замешан в ограблении. Хороший повод намеками переложить вину на директора банка.

Первый вопрос: Зоннмайер действовал из осторожности, повинуясь инстинкту самосохранения, или знал об этой банкноте больше?

Второй вопрос: эта Лореен и Шмидт состояли в сговоре?

Грауман считал невероятным, что после ограбления банка его директор не проверял крупные купюры, попадавшие к нему в руки.

Таким образом, на Шмидта ложилось серьезное подозрение.