Текст книги "Пэпэла (Бабочка) Часть 1"
Автор книги: Максимилиан Уваров
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)
========= Глава 1 ==========
Небольшой курортный город задыхался от летнего зноя. Несмотря на приближение вечера, жара не спадала. Старые стены домов пропитались теплом и щедро отдавали его утомленному солнцем городу.
По старым потрескавшимся камням мостовых понурые лошади тащили брички и арбы. По тротуарам чинно прохаживались пары. Женщины в длинных светлых платьях прикрывались от солнца небольшими ажурными зонтиками и держали под руки мужчин в легких летних костюмах. На небольшой площади возле фонтана на каменных скамьях сидели отдыхающие и медленно потягивали из кружек солоновато-горькую минеральную воду.
Из подворотни старого двухэтажного дома вылетела стайка чумазых мальчишек и кинулась в сквер мимо фонтана. За ними, тяжело пыхтя, бежал полный черноволосый мальчик. Он громко топал тяжелыми ботинками по камням и что-то тихо ворчал себе под нос.
– Мамука, э… Давай быстрее! – крикнул ему мальчуган, отделившийся от толпы. Он поймал ногой «убежавшую» от него сандалию и потряс ею в воздухе, пытаясь выгнать маленький камушек. – Вечно тебя ждать надо, бегемот!
– Вот если б у тебя папа был пекарем и делал самые вкусные хачапури на свете, ты бы не был таким худым, как чурчхела! – толстяк остановился в метре от друга и согнулся пополам, по-стариковски упершись руками в колени.
– О! Чурчхела! – худенький мальчуган, справившись с сандалией, подмигнул Мамуке и кинул быстрый взгляд на лавку, стоящую у дороги. На деревянном прилавке на больших глиняных блюдах лежали засахаренные фрукты и горки орехов, а под козырьком висели аппетитные палочки чурчхелы.
Мамука не успел остановить друга. Тот быстро побежал в сторону лавки и, поравнявшись с ней, легко подпрыгнул и сорвал с веревки большую сладкую колбаску.
– Шени деда… – тихо зашипел длинноносый усатый лавочник, снимая с головы белую кепку. – Илико! Ах ты сорванец! – крикнул он вслед убегающему мальчишке. – Вот скажу твоему отцу, он тебе уши надерет!
Но парнишка был уже далеко. Мамука со страху забыл про усталость и побежал следом за другом по тротуару, щурясь от пронизывающего листву солнца.
На пригорке сразу за чертой города расположилась стайка мальчишек. К ней и подбежал Илико, победно размахивая над головой чурчхелой. Через несколько минут вслед за ним подтянулся пыхтящий и недовольный Мамука.
Мальчишек было всего пятеро: Реваз, сын школьного учителя, и рыжий и лопоухий Егорка, сын прачки, были одногодки. Обоим было по девять лет. Давид, сын зубного врача, был младше их на год. Потом шел армянин Мамука. Самым младшим в их компании был Илико. Ему только исполнилось шесть, но, несмотря на возраст, главарем компании и ее душой был именно он.
Илико сел на большой камень и стал разрывать лакомство на кусочки, угощая друзей.
– Илико! Ты мне опять попку без орешка дал! – обиделся Мамука. – Вот стану, как отец, пекарем и тебе продам булочку с повидлом, а повидло не положу.
– А вот я стану артистом и посажу тебя на самый первый ряд! – ответил ему Илико.
– Правда? – обрадовался наивный Мамука.
– Конечно! И нарочно буду махать перед тобой руками, чтобы ты от пота задохнулся! – заливисто захохотал Илико.
– А я… – начал было отвечать Мамука, но в этот момент на поле под пригорком, где сидели мальчишки, вышла большая компания мужчин.
– Сейчас начнется, – Егор пригляделся, сморщив конопатый вздернутый нос, – наши против санаторских играть будут.
– Матч века-а-а... – протянул Давид, стараясь занять самую удачную позицию.
«Матч века» по футболу длился два часа. Мальчишки громко болели за «своих», освистывая победы отдыхающих из санатория. К их общей радости, победу одержала местная команда. Ребята долго прыгали по траве, обнимаясь и хлопая друг друга по спинам, как будто выиграли сами.
Игроки на поле не торопились расходиться. Как по волшебству, на траве под деревьями оказалась скатерть, уставленная фруктами, лепешками и домашним сыром. В центре «стола» красовались большие глиняные кувшины, наполненные вином. Мужчины уселись на земле и, громко переговариваясь, приступили к празднеству. Через час разговоры смолкли, и над полем полилась песня. Казалось, что каждый мужчина поет ее на свой мотив, но вместе они сливались в одну веселую мелодию.
– Как пою-у-ут… – протянул Илико, болтая в воздухе тонкими ножками. Он лежал на животе, подставив под подбородок руки и закрыв от удовольствия глаза. – Вот стану артистом, тоже петь буду!
– В прошлый раз ты фокусником хотел быть, – хмыкнул Мамука. Вся компания давно разбежалась по домам, и на пригорке остался только Илико и верный Мамука.
– Нет, – мотнул головой Илико. – Я точно петь буду. Или танцевать! – мальчик быстро вскочил на ноги и начал лихо бить ногами по траве в такт песне, резко размахивая руками.
– Илико… – загудел Мамука. – Уже поздно. Все разошлись! Пойдем домой! Мне от мамки влетит из-за тебя!
– Давай еще немного послушаем, Мамука! – Илико прижал худенькие ручки к груди. – Пожа-а-алуйста! От тети Джульетты ты только подзатыльник получишь. А тут музыка, понимаешь?
– Я артистом не собираюсь становиться. Мне музыка неинтересна. Вот если бы тут плюшками с творогом угощали или хачапури с кинзой, то да… Я б остался! – мечтательно поднял глаза к небу Мамука.
– Тебе бы только поесть! – махнул рукой Илико. – А тут такая красота! Ты только послушай! – и Илико тоненьким голосом стал подпевать мужчинам.
Илиа Чантурия с четырех лет мечтал стать артистом. Правда, каким именно артистом он хочет стать, Илико не решил. Его бросало из крайности в крайность. После того, как родители отвели его в цирк шапито, он замучил соседского козла Раввина, пытаясь отработать на нем чудеса джигитовки. Потом он до икоты испугал беременную Нино, выйдя на улицу в маминых туфлях и пеньюаре, нацепив на голову рыжий парик тети Тины и раскрасив лицо красной помадой. Позже, растирая краску по лицу вместе со слезами, Илико объяснял мужу Нино, Гие, что он не хотел пугать ее, а напротив, хотел рассмешить, переодевшись клоуном.
Когда он впервые услышал, как играет тапер в кино, куда его водил отец, мальчик решил сделать карьеру пианиста. Поэтому нарисовал белой и черной краской клавиши на комоде бабушки Ии. Стереть краску не удалось, и отцу Илико пришлось покупать старушке новый комод.
Хуже всех пришлось Мамуке, когда Илико решил стать фокусником. Сначала он пытался внушить другу, что тот умеет плавать. Внушение не помогло, и Мамука чуть не утонул в речке, наглотавшись воды. После неудачи с внушением Илико решил сделать фокус с распиливанием ящика, и, конечно, его помощником оказался Мамука. К счастью, в тот момент, когда великий маг и волшебник Илиа Чантурия уже начал пилить старой ржавой пилой фанерную коробку, в которой лежал Мамука, во двор вошел дядя Вахтанг.
– Дэдико*… – всхлипывал Илико, уткнувшись носом в угол комнаты. – Я хотел фокус показать, как в цирке. Я не хотел убить Мамуку. Попроси дядю Рафика, чтоб он разрешил мне с Мамукой играть.
Ночная темнота быстро накрыла город. Он облегченно вздохнул и запел ночными цикадами. Легкий ветер шелестел молодой листвой и, заигрываясь, громко хлопал деревянными вывесками цирюлен с намалеванными на них улыбающимися усатыми парикмахерами и трактиров с точно такими же усатыми поварами.
Мамука свернул в подворотню, махнув другу рукой, а Илико побежал по проложенным через арык с водой досками, громко топая по ним сандалиями.
– Илико! Ой и попадет тебе от матери! Она тебя по всему городу с хворостиной искала, – крикнула ему девушка, сидящая на лавочке в обнимку с кавалером.
– Это тебе от отца попадет, Кэти, если он узнает, что ты опять с Федором тискаешься по кустам! – засмеялся Илико, пробегая мимо.
– Ах ты засранец! – девушка быстро оторвала от куста прутик и замахнулась на хохочущего мальчишку, но тот уже юркнул в двери дома.
На стене в маленькой комнатке громко тикали часы. Пахло молоком и свежей выпечкой.
– Илико! Где тебя опять носит? – молодая женщина несильно шлепнула вбежавшего в комнату сына полотенцем.
– Софи. Да не трогай ты его! – прохрипел мужчина, сидящий на кровати. Он был укутан в одеяло, и его ноги были опущены в таз, куда жена периодически подливала из чайника кипяток.
– Что мне с вами делать? – женщина устало села на кровать к мужу. – Один бегает весь день по улицам. Второй в жару умудрился простудиться!
– Софико, дорогая! – мужчина ласково погладил жену по спине. – Устала? – Софи кивнула и положила голову на плечо мужу. – Вот съездишь в Тифлис, посмотришь балет. Ты ведь так об этом мечтала.
– Мы вместе поехать хотели. Нана ведь контрамарку на двоих прислала, – вздохнула Софи. – Может, мне Кэти с собой взять?
– Нужен Кэти балет! – сказал мужчина и закашлялся. – Вон Илико возьми с собой, – успокоившись, сказал он.
– Дэда, возьми меня! – состроил милую мордочку Илико. – Я в большом городе никогда не был. Мама**, ну скажи ей!
– Хорошо! – Софи хлопнула себя по коленям и встала. – Я возьму тебя с собой, но при одном условии: ты всю неделю ведешь себя как ангел!
*Дэда – обращение к матери. Дэдико – уменьшительно-ласкательное от Дэда – мамочка.
**Мама – обращение к отцу.
========== Глава 2 ==========
Поезд, громко гуднув, обдал платформу плотным клубом сизого пара. Илико вздрогнул и схватился за юбку матери. Он впервые покидал родной город. Сидя на жестком сиденье в вагоне, он разглядывал проносившиеся мимо пейзажи, широко распахнув от удивления глаза. Поначалу испуг был сильнее любопытства, и Илико вздрагивал от резких толчков поезда, но через час он освоился и начал ерзать на месте и громко комментировать происходящее за окном, тыча пальцем в грязное стекло.
– Дэда! Смотри, какая башня высокая! О! Деревня! Смотри, там козочки пасутся. Видишь? Ну, дэда! Погляди! Вон тот козел похож на нашего Раввина!
Софи дернула сына за рукав курточки и, покраснев, пояснила сидящему напротив нее мужчине в черном пальто и ермолке и с длинными накрученными пейсами:
– Раввин – это козел нашего соседа.
Мужчина состроил недовольную гримасу и пересел на другое сиденье, кидая в их сторону осуждающие взгляды.
– Как неловко получилось, – вздохнула Софи. – Все из-за тебя, Илико! Сколько раз просила тебя на людях вести себя скромно! Выпрямись! Не болтай ногами! Не ковыряй в носу!
Но все попытки отвлечь мальчика от окна были тщетны. Илико, не отрывая взгляда от запотевшего стекла, выпрямился и, вынув палец из носа, сунул его в рот.
– Илико! – воскликнула Софи и шлепнула сына по руке.
К концу пути Илико совсем освоился. Ему надоело сидеть на одном месте, и он несколько раз пытался вскочить и пробежаться по вагону, но мать крепко обнимала его за плечи и усаживала на место.
Поезд остановился, и Илико резво спрыгнул на бетонный перрон, окутанный густыми клубами пара. Вокруг сновали носильщики, предлагая свои услуги, и гудели поезда, вдоль которых ходили проводники и, звеня колокольчиками, объявляли время отбытия поезда.
– Ну где же она? – Софи остановилась и вытянула шею, пытаясь разглядеть в толпе сестру.
– Софи, дорогая! – из дверей зала ожидания вышла высокая полная женщина в модном синем пальто и в кокетливой маленькой шляпке на голове. – Ты все такая же худышка! – женщина обняла сестру и опустила взгляд на Илико. – А это кто у нас такой хорошенький? – она подхватила племянника под мышки и, оторвав от земли, чмокнула в щечку.
– Здравствуй, Нана! – улыбнулась ей Софи. – Илико, что должен сказать воспитанный мальчик?
– Опусти меня взад! – мрачно сказал Илико, кулаком вытирая со щеки ярко-красный след от помады.
– Господи! – Софи покачала головой. – Илико, поздоровайся с третей Наной!
– А ты обещаешь, что больше не будешь лезть целоваться? – Илико поднял на тетку сердитый взгляд.
– Обещаю купить тебе самое вкусное в городе мороженое! – засмеялась Нана и опустила его на землю. – Но за это ты позволишь мне тискать тебя. По рукам?
– По рукам, – согласился Илико и протянул тете руку.
– Сандро нас на улице ждет, в бричке. Сейчас поедем в трактир, пообедать. Потом отвезем вас к театру. А после спектакля ждем у себя с ночевкой, – сказала Нана сестре. – И не забудь про наш уговор, – добавила она Илико, погрозив ему пальцем.
Город показался Илико тяжелым и страшным, похожим на огромного паука из каменной глыбы. Широкие дороги, как длинные лапы, вились между домами. В небо стремились крыши разновысоких зданий, похожие на клыки зверя. Люди, как перепуганные мухи, метались по тротуарам, торопясь по своим делам. И только зеленые скверы и парки напоминали Илико родной город.
– Принеси-ка нам, дорогой, свиные ребрышки, пури*, зелени и овощей. И самую острую аджику, – дядя Сандро, толстый мужчина с черной бородой и добрыми глазами, водил пальцем по большой картонке с меню.
– Какое вино предпочитаете? Могу предложить Мукузани из личных запасов хозяина,– улыбнулся молодой официант в белом переднике и такой же кипельно-белой кепке.
– Неси! Холодного! – Сандро захлопнул картонку и посмотрел на Софи. – Ты все такая же красавица, Софико, – улыбнулся он ей. – Илико просто твоя копия. Тот же нос, те же глаза. Вот только брови и подбородок Ираклия.
Илико действительно был копией матери: такой же худой и длинноногий. В его больших карих глазах сверкали задорные искорки. Тонкий нос с небольшой горбинкой с любопытством лез везде и всюду. Полные губы при улыбке открывали ряд мелких зубов с небольшой щербинкой посредине.
– Как там Ираклий поживает? – спросила Нана.
– Да вот приболел, – вздохнула Софи. – Не понимаю, где он мог простудиться в такую жару. Кашель его замучил, просто задыхается.
– Так вези его к нам, – погладила Нана сестру по руке. – Сандро покажет его самым лучшим врачам в больнице.
– Так Ираклий и сам врач, – улыбнулась ей Софи.
– Зато у нас в больнице самое современное оборудование, – многозначительно поднял вверх палец Сандро. – Да и давненько мы с Ираклием не пили чачу** у нас в саду.
Илико был неинтересен этот разговор. Он с любопытством разглядывал официантов, мечущихся между столиками, и посетителей трактира. За одним столом сидели три бородатых дядьки и, чокаясь в воздухе глиняными чашками, поздравляли друг друга с удачной сделкой. В центре зала за тремя сдвинутыми столами веселая компания отмечала рождение нового джигита. В углу примостилась влюбленная парочка. Молодой усатый парень, подбоченясь, гордо оглядывал зал, а его спутница недовольно морщилась и бросала косые взгляды на мужчину, который в третий раз раскуривал свою трубку.
Засмотревшись, Илико макнул поджаренное ребрышко в аджику и сунул его в рот. Уже через секунду он глубоко задышал, и из его широко открытых глаз потекли слезы.
– Хороша аджика! – засмеялся Сандро. – До дырок желудок прожигает! На-ка запей, Илиа! – и он протянул Илико чашку с холодным вином, разбавленным водой.
– Десерт заказывать будете? – спросил у Сандро официант, услужливо согнувшись над столом.
– Мороженое! – ответила за него Нана. – Самое большое и вкусное мороженое! – и, подмигнув Илико, добавила: – Ой и затискаю я кого-то вусмерть!
Нана и Сандро любили друг друга и были счастливы, но бог детей им не дал. У Софи и Ираклия тоже лет пять детей не было. И только когда они переехали в город с целебными водами, им удалось зачать ребенка. Рождение Илико было для них настоящим счастьем. Они старались воспитывать его как настоящего мужчину и вложить в него все знания, которыми обладали сами. Но в Илико знания держались плохо. Они испарялись из его головы, как дым, или разбивались в мелкие брызги об очередную фантазию.
Извозчик громко крикнул: «Хо!» – натянул вожжи, и бричка остановилась напротив Театра оперы и балета. Софи попрощалась с родственниками до вечера, взяла Илико за руку и повела через дорогу.
Здание театра напугало Илико своими размерами. Оно напоминало дракона, которого он видел в книжке. Огромное тело театра с длинными шипами на спине простиралось на всю улицу, а в глазах-окнах сверкал яркий свет. Илико закинул вверх голову, чтобы лучше рассмотреть крышу с острыми шпилями, и большая кепка с его головы упала на мостовую.
– Пойдем, Илико, – сказала мать, отряхивая кепку, и повела сына по ступеням в здание театра.
Илико шел по мраморному полу как по тонкому льду, аккуратно переставляя ноги в до блеска начищенных ботинках. Открыв рот от удивления, он рассматривал большую люстру под потолком фойе, высокие белые колонны и картины на стенах. От волнения у него скрутило живот, и он дернул за рукав мать, стоящую у стойки гардероба, и громко сказал:
– Дэда, я какать хочу!
За его спиной тихо прыснули от смеха две гимназистки в длинных серых платьях и белых передниках. Пританцовывая на месте, Илико бросил на них возмущенный взгляд и буркнул:
– Можно подумать, вы никогда какать не хотите!
– Илико!!! – воскликнула красная от стыда Софи и быстро пошла в сторону уборной, таща его за собой.
– Дэда, там такой красивый сортир! – Илико вышел из дверей уборной, вытирая на ходу мокрые руки об короткий пиджачок. – Там так чисто и светло, как в булочной у дяди Рафика.
– Илико! – покачала головой Софи и повела сына по длинному коридору в сторону большого концертного зала.
*Пури – грузинский хлеб.
**Чача – грузинский крепкий спиртной напиток.
========== Глава 3 ==========
Илико вошел в распахнутую перед ним дверь и замер, удивленно открыв рот. Зал поражал своим богатством и величием. Золотая лепнина стен и потолка изумительно сочеталась с пурпурной обивкой кресел. Из такой же бархатной ткани были тяжелые портьеры на дверях и занавес над сценой. С высокого потолка свисала огромная вычурная хрустальная люстра, а пространство балконов освещалось небольшими стеклянными бра.
– Ва-а-ах… – тихо протянул Илико и пошел вслед за матерью, крутя головой и спотыкаясь об края мягких ковров.
Места оказались очень удачные, в седьмом ряду партера, прямо напротив сцены. Илико попробовал на прочность и мягкость свое кресло, попрыгав на нем, потом сел и стал болтать ножками. Софи протянула ему бинокль и, открыв программку, стала тихо читать либретто. Илико слушал ее вполуха, рассматривая в бинокль красный бархатный занавес. Потом в поле зрения бинокля попала люстра. Вдоволь насладившись хрустальными капельками, свисающими с нее, Илико перевел внимание на лысину дядьки во втором ряду, и он стал крутить колесико бинокля, чтобы разглядеть родинку на ней.
– Илико, ты слушаешь меня? – дернула его за рукав Софи.
– Слушаю, дэда! – отозвался Илико, продолжая любоваться блестящей лысиной.
Свет в зале начал медленно меркнуть. Оркестранты заняли свои места в яме перед сценой, и седой дирижер в черном фраке взмахнул рукой. Грянула увертюра, и яркие софиты выхватили из темноты подрагивающий занавес.
Илико испугался и, зажав руками уши, стал барабанить ботинками по спинке переднего кресла. Полная женщина с огромным пучком на голове, сидящая спереди, обернулась и недовольно посмотрела на Илико.
– Илико! – зашипела Софи и шлепнула его по коленке. – Извините моего сына, – сказал она женщине, приложив руку к груди.
Женщина кивнула и отвернулась. Занавес медленно поплыл вверх, открывая большую сцену. Илико забыл страх и, приставив к носу бинокль, уставился на сцену.
Декорации изображали роскошный парк, в глубине которого виднелись замок и мостик, перекинутый через ручей.
– Вах! – выдохнул Илико и замер с открытым ртом.
На сцену вышел танцор, одетый в белый обтягивающий костюм, и, встав в красивую стойку, приготовился к своей партии.
– Дэда! Смотри, дядя забыл штаны надеть! – громко воскликнул Илико.
Сидящий рядом с ним седой мужчина закашлялся и с интересом посмотрел на Илико.
– Это называется трико, – сказал мужчина Илико. – В нем артисту танцевать удобнее.
Илико кивнул мужчине и испуганно закрутил головой, услышав шипение зрителей вокруг него.
Тем временем на сцене продолжалось действие. Танцор в белом сделал несколько высоких прыжков, потом остановился посередине сцены, чуть согнул руки в локтях, выставил вперед одну ногу и стал кружиться на второй, раскидывая руки в стороны.
– Дэда, глянь, как крутится! – восторженно воскликнул Илико. – Как петух дяди Иллариона, когда ему голову отрубили!
– Илико!!! – Софи схватила сына за ухо и покрутила его в пальцах. – Не мешай смотреть!
Илико тихо пискнул и прикрыл рукой горящее ухо.
– Это называется фуэте, – снова нагнулся к мальчику мужчина.
– Футэ-е-е… – прошептал Илико и снова уставился на сцену.
К счастью остальных зрителей, больше в первой сцене Илико ничего особенно не поразило. Декорация сменилась, и теперь в глубине сцены было озеро, на берегу которого виднелось полуразвалившееся здание, похожее на часовню. Все тот же танцор в белом прохаживался по берегу нарисованного озера и пытался выстрелить в бутафорских лебедей из лука. Когда он опустил лук, так и не выстрелив, Илико хлопнул себя по коленям. Софи напряглась и успела закрыть ему рот до того, как он высказал свое мнение о принце Зигфриде, как об охотнике.
Вдруг часовня озарилась ярким светом, и по ее ступенькам спустилась девушка в белой пачке и с короной на голове. Она немного пометалась по сцене, застывая в красивых позах, и наконец остановилась посередине.
– Вах! Хороша! – выдал Илико, не отрываясь глядя в бинокль.
Седой мужчина громко прыснул со смеха и тут же закашлялся, пряча в кулак улыбку. Илико, как зачарованный, смотрел на танец Одетты, крутя колесико бинокля. Он хотел поймать каждый взмах руки и рассмотреть лицо танцовщицы. После удивительных па балерины простенькие танцевальные движения девочек, исполняющих танец маленьких лебедей, не впечатлили Илико. Он начал крутить головой, пытаясь разглядеть, чем занимаются Одетта и Зигфрид на лавочке в углу сцены.
– Танец маленьких лебедей всегда танцуют ученицы школы изящных искусств, – шепнул на ухо Илико мужчина.
– Разве этому учат? – поднял на него глаза Илико.
– Конечно, – подтвердил мужчина и, извиняясь, кивнул зашипевшей соседке.
Четвертое действие, бал во дворце, Илико смотрел, открыв рот. Его поразили костюмы артистов и танцы гостей.
– Смотри, это русский танец. Он единственный исполняется в сапожках, – снова шепнул на ухо Илико мужчина.
– Откуда вы все знаете? – удивился Илико и тут же, повернув голову назад, сказал тетке в красной шляпке: – Вы шипите громче, чем мы говорим. И еще плюетесь при этом!
Антракт пришелся очень кстати. От возбуждения Илико проголодался и выпросил у матери мороженое. Он надеялся, что седой мужчина тоже пойдет в буфет, и они смогут поболтать о спектакле, но с началом антракта тот быстро вышел из зала и исчез в толпе.
– …если я еще раз услышу хоть звук от тебя, то я… – говорила Софи, но Илико ее не слушал. Он ел вкусное мороженое и рассматривал публику.
За столиками сидели дамы в длинных вечерних платьях и с причудливыми прическами на головах. Их кавалеры стояли рядом, потягивая из фужеров вино. Дамы, изящно держа двумя пальчиками чайные ложечки, ели пирожные и тайком разглядывали чужие наряды. У деревянных стоек пила и ела публика попроще. Это были студенты, рабочие и провинциалы, приехавшие посмотреть город. Их одежда не отличалась игрой красок и богатством, но было видно, что их костюмы и платья были приготовлены «на выход».
– Илико! – воскликнула Софи и хлопнула рукой по столу. – Хоть есть ты можешь по-человечески?!
Илико вздрогнул и выронил изо рта вишенку, которую ему с таким трудом удалось слизнуть с самой верхушки мороженого, перепачкав нос и щеки.
Когда Илико и Софи вернулись в зал, седой мужчина уже сидел на своем месте и читал программку. Илико хотел с ним заговорить, но как только он забрался в свое кресло, свет погас и спектакль продолжился.
Во время антракта Илико пообещал матери, что весь второй акт он будет сидеть молча, что бы ни случилось на сцене, поэтому периодически громко хлопал себя по губам ладошкой. Седой мужчина искоса поглядывал на него и улыбался, а Илико сжимал до хруста зубы, чтобы из него не вырвалось негодование глупостью принца, перепутавшего красавицу-невесту с какой-то черной уродиной.
К счастью, второй акт закончился быстро. Илико наконец-то мог не сдерживаться, и его прорвало.
– Дэда! Ты видела, как она прыгала! – громко кричал он матери. – А руки вот так держала, – Илико складывал ладошки лодочкой и дергал Софи за подол платья для привлечения внимания. – А ты видела, как дядя без штанов крутил футэ? Видела? Я тоже так буду, – уверенно кивал он головой.
– Без штанов танцевать? – устало усмехнулась Софи.
– Танцевать так буду! – от волнения Илико не обратил внимания на шутку матери.
– Тебя Илико зовут? – спросил его седой мужчина.
– Илиа Чантурия, – гордо ответил ему Илико.
– Илиа Чантурия, – улыбнулся ему мужчина, – тебе понравился спектакль?
– Понравился! – ответил ему Илико. – Я тоже буду артистом. И буду тут танцевать балет. Только штаны буду надевать, а то в этих… три…
– Трико, – подсказал мужчина.
– Трико… Пися в комочек сворачивается, – закончил свою мысль Илико под громкий смех мужчины и тихий вздох матери.
Илико тут же забыл про разговор и побежал вдоль рядов к сцене, чтобы разглядеть ее поближе.
– У вас очень живой и непосредственный мальчик, – улыбнулся Софи мужчина. – Простите, забыл представиться: Реваз Темурович Гогонава.
– Софи Чантурия, – кивнула ему Софи и добавила: – Я бы сказала, чересчур живой и непосредственный.
– А вы не хотите его в школу искусств отдать? – спросил Гогонава. – Он, по-моему, по возрасту проходит. Ему же шесть?
– Шесть, – кивнула Софи.
– Он очень активный и по конституции то, что нужно для балета, – продолжил Реваз Темурович.
– Что вы, – махнула рукой Софи. – Какой балет? Он месяц назад хотел быть силачом в цирке.
– Насчет силача в цирке не могу вам сказать, а для балета он подходит. Это я вам говорю как специалист. Возьмите, – он протянул Софи визитку, – тут мое имя, чтобы не позабыли, и адрес школы. Набор начинается через две недели. Подумайте над тем, что я вам сказал, – и Гогонава, откланявшись, пошел к двери.
========== Глава 4 ==========
Балет полностью захватил Илико. Он не отпускал его ни в кибитке по дороге в дом Наны, ни за ужином. Даже в пенной ванне Илико размахивал руками и поднимал ноги, изо всех сил вытягивая носочек.
– Успокойся, Илико! – хмурилась Софи, укладывая сына в постель. Но Илико снова вскакивал и вытягивался в струнку, застывая в немыслимых позах.
– Дай-ка я уложу моего любимого племянника, – Нана вошла в спальню с чашечкой чая и двумя конфетами на подносе.
– Дэида*! – Илико запрыгал на кровати, высоко подбрасывая ноги и размахивая руками. – Смотри! Я как будто летаю!
– Пэпэла… – улыбнулась Нана. – А ну-ка, бабочка, давай я тебя угощу чаем с вкусными конфетами, – Нана подняла Илико на руки и, положив в кровать, укрыла одеялом.
– Только я не бабочка, а лебедь, – ответил ей Илико, прихлебывая чай с мятой.
– Нет… Ты бабочка. Легкая и красивая. С тонкими нежными крылышками, – она сунула в руку племянника конфету.
– Ладно, буду бабочкой, – согласился Илико, – они ведь тоже летают. Я буду летать на сцене как бабочка. На мне будет красивая красная одежда, вышитая золотыми нитками, длинный черный плащ… – Илико сладко зевнул и потер глаза. – Еще… будут штанишки… черные… они… такие… – какие будут штаны на Илико, Нана уже не расслышала. Мальчик так и уснул, зажав в кулачке недоеденную конфету.
По приезде домой Илико тоже думал только о танцах.
– …а еще они футэ крутят на одной ноге, – Илико шел с Мамукой по пыльной дорожке вдоль домов и потирал попу, ушибленную неудачным падением после показа очередного балетного па. – Вот так, смотри!
