Текст книги "Всегда вдвоём (СИ)"
Автор книги: Максим Владимов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)
– Есть предположение, что именно когда последнего из японцев подстрелили, осмысленность действий остальных мгновенно сошла на нет, они начали просто метаться в панике, как тараканы. До этого – работали чётко, как по нотам. Как муравьи, напролом пёрли, не считаясь с личным риском. Даже на обстрел почти не реагировали, если была возможность быстро выйти из опасной зоны.
– Нападающие выглядят профессионально, единообразно вооружены и экипированы. Объём носимого боезапаса не позволяет рассчитывать на длительный огневой бой, то есть, изначально планировался теракт с минимальным противодействием и быстрый отход. Ну, или солдаты эти – одноразовые... Очень примечательна экипировка: у каждого из бойцов при себе два подсумка, один с направленными взрывными зарядами и второй – с гранатами оборонительного типа. Заряды готовы к применению, всё снаряжено, есть липкая деформируемая сторона – возможно одним движением закрепить даже на неровной поверхности.
– Тактика их действий тоже единообразна: налепить на замок входной двери заряд, инициировать подрыв с разрушением замка и части двери, забросить внутрь помещения две гранаты, затем вход и зачистка оставшихся в живых или контроль поражённых. Уже сняли записи с автономного хранилища видеонаблюдения в коридоре, там всё чётко видно – никакой импровизации, бойцы сразу разбегаются каждый к своей двери, начинают с дальних, чтоб под свой разрыв не попасть – всё продумано на пять баллов.
– Тренировались, сволочи, – сплюнув сказал кто-то.
– Скорее всего, – согласно кивнул Скип. – Второй, третий и четвёртый этажи поражены полностью, живых нет. Пятый и шестой – фрагментами. Седьмой и выше – никто не пострадал, только в 781 номере женщина легко ранена случайным рикошетом при зачистке. Не из контингента – родственница жильца оставалась на ночь. Общее число потерь – более 80 человек, точнее сейчас считаем.
– Чего там считать, – буркнул директор.
– Сортируем. Среди наших тоже азиаты есть, плюс не все живущие – из контингента, там и гости, и члены семей.
– Ты же говоришь, что эти азиаты – не наши которые – все в форме? – поднял глаза директор.
– Мало ли, – Скип выдержал начальственный взгляд исподлобья и спокойно ответил, – вдруг кто из этих переодеться успел? Оно нам надо – ещё одну вспышку получить? Сразу пробиваем всех по базам, заодно ищем – никого не уволокли?
– А что, могли ещё и уволочь?!
– Это война, да ещё ночью, – Скип пожал плечами. – Всё может быть. На всякий случай проверяем всех.
– Когда закончите? – спросил кто-то из задних рядов.
– Не знаю. Работы много, ведём фото– и видео-фиксацию всех помещений, снимаем всех найденных... пока результатов мало, прогноз дать не могу. А что?
– Ну так зима же, – ответили оттуда же. – Окна выбиты, двери нараспашку. Батареи разморозятся – как чинить будем? До весны оставлять?
– Так, давайте это в рабочем порядке, – вмешался директор. – Ещё кто-то что-то может по самому нападению добавить? Алекс?
–*-*-
И все сразу на меня смотрят. Вот не люблю я этого... С другой стороны – тут меня никто не заменит.
– Кхм... Я проснулся в 4-15 – время засёк, помню точно. Причина – стрельба на улице, я её сначала принял за стук в дверь. Смотрел в окно, сначала видел то же, что и все – людей, вываливающихся из воздуха на площадь. Потом подошла броня, началась стрельба из пулемётов. В какой-то момент я обратил внимание, что одна из бронемашин стреляет в неожиданном направлении, от здания в сторону площади. Я предположил, что наводчик видит что-то особенное, неразличимое с моей позиции, и переместился в подъезд.
Скип скептически хмыкнул. Я коротко глянул на него и надавил голосом:
– Оттуда я совершенно ясно разглядел источник... проблем. Это что-то вроде пробоя пространства, портал. Размер – примерно 4 на 10 метров, поверхность полупрозрачная. Там, за порталом, был день. Сразу после того, как я подошёл к окну, портал схлопнулся, поэтому что-либо более конкретное я разглядеть не успел, но в том, что там было светло – уверен.
Переждав шепотки, я продолжил:
– Что-то похожее, только не настолько чётко, увидел и наводчик с бронемашины. Это с очень большой вероятностью говорит о его одарённости, парня уже изъяли и передали научникам. Что ещё? Больше ничего, наверное...
– А эти ваши прыжки на площади с этим, как его – из учёных, молодой? – встрял директор.
– Андрей Либанов. Не могу сказать, что это именно наши прыжки, мы, скорее, прыгали независимо друг от друга, – пожал плечами я. – Насколько я знаю, никаких конкретных результатов у него нет. Он собирался попробовать ещё какую-то аппаратуру, но этого я не дождался, ушёл раньше.
– Значит, день, – задумчиво произнес тихо сидевший до этого фсбшный генерал. – А где у нас день в полпятого утра?
– Да где угодно, – проявлять эрудицию никто не ринулся, отдуваться снова пришлось мне. – Там же может и утро быть, я ведь определить не могу – просто заметил, что светло. А так – наша Камчатка подходит, половина Сибири, Япония, Китай. Все эти Филиппины, уже упомянутые, Малайзия – короче, те края.
– Камчатка, – оживился фсбшник. – Кстати, о Камчатке... Алекс, там у следователя новые вопросы появились. Получится вам с ним про это чуть позже отдельно пообщаться?
– Иван Анатольевич! – директор хлопнул ладонью по столу. – Ну вот вообще не до этого, вам не кажется?!
Генерал поднял руки вверх, будто бы капитулируя. Но посмотрел явно очень недобро...
– Алекс, что-то ещё добавить можешь? Ну, про портал этот чёртов? – директор повернулся обратно, но я, в который раз, просто молча пожал плечами. – Я почему спрашиваю: нигде ведь не сказано, что этот удар – последний. Ты уж как минимум видишь больше всех...
Повисла тишина.
– Первое, – я вздохнул и виновато посмотрел на Скипа, но тут уж не до политесов. – Я вчера обнаружил след от прыжка, в парке, на полпути от КПП к столовой. Свежий. Скорее всего – не наш.
Директор звучно сглотнул, а фсбшник весь подался вперёд и жарко выдохнул:
– А чей?!
– Извините, не знаю. Охрану я вызвал.
– А что мы могли сделать? Просто следы, ведут в никуда, да и затоптаны были до нечитаемости... – смущённо проблеял Скип.
– В журнале запись есть хотя бы? – свистящим шёпотом спросил генерал.
– Конечно! – заторопился Скип. И фото сделали, и слепок – правда, ни одного целого следа, но работать есть с чем!
Генерал снова зло выдохнул сквозь зубы и перевёл взгляд на меня. Ну что ж – Скипа надо выручать.
– Я уверен, что ночное шоу – дело рук человека с тем же даром, что и мой, – осторожно проговорил я. – Есть ряд признаков, которые я чётко ощущаю, скажем так. Просто с той стороны прыгун – намного сильнее меня, – тут, вспомнив про наши с Рыжей успехи, добавил: – или они работают группой, научились складывать усилия.
– Тогда чего мы можем ждать? – сосредоточенно спросил директор.
– Если... как бы... принять мой опыт за руководство... – я помотал головой, пытаясь сосредоточиться. – То, наверное, можно ожидать что-то похожее в любом месте, фотографии которого они смогут получить. Или разведать лично, предварительно посетив как-то легально, туристом, например. Правда, я не знаю, ну, какова цена этого всего для них... – и, отвечая на недоумённые взгляды, расшифровал: – Ну кто знает – может, они полгода восстанавливаться будут. Например. Я ведь тоже могу перенапрячься, есть такой опыт. К тому же – мне кажется, что портал схлопнулся нештатно.
– Кажется? – генерал воткнул в меня пристальный взгляд.
– Да, кажется, – я ответил ему тем же, и глаза отводить не стал. – Ничем доказать не могу.
– А придётся! – одними губами проговорил генерал, не отводя глаз.
Не зная, что ответить, я просто молча вцепился взглядом в него. Не уступить!
И с порядочным облегчением услышал голос пришедшего на помощь директора:
– Иван Анатольевич!
– Я в курсе, – пробурчал генерал, разрывая наши гляделки и отворачиваясь, – слава Богу, выучил, уж за столько-то лет, – и, повысив голос, обратился ко всем: – Я сейчас уеду туда, – ткнул пальцем в потолок. – А вы будете здесь как-то исправлять ситуацию, сами. Однако, позволю себе высказать убеждение, что решение по Институту будет принято прямо сегодня, и оно совершенно точно изменит и характер вашего взаимодействия с госслужбами, и сами принципы вашей деятельности!
Переждав шум возражений и несколько невнятных выкриков с места, генерал поднял руку и продолжил:
– Да, изменит! Это, конечно, не может быть моим единоличным решением, но я уверен, что вы идёте не туда! Сколько вы уже работаете – полтора года, два? Финансирование имеете, зелёный свет вам организовали, по всем ведомствам директиву: помогать, холить и лелеять... И что – вы даже не способны защитить сами себя? Против всего лишь пары рот обычной пехоты? Без поддержки, без тяжёлого вооружения, без брони – просто какие-то китайские бродяги с гранатами? Да если б не военное усиление – они б вас всех тут размазали по асфальту, вас, одарённых, с большой буквы О! Это не просто теракт, это – провал!
В зале воцарилась гробовая тишина.
Обведя всех присутствующих взглядом, генерал заключил:
– Именно так я и буду говорить на коллегии, – и снова ко мне: – Алекс, а вас я всё же попрошу на пару слов наедине.
И столько власти было в его словах, что мои ноги выпрямились, словно пружины, сами по себе.
Глава 14. Георгий
Мы вышли из здания, и я опять поёжился: несмотря на ясную погоду, только-только выглянувшее из-за края горизонта солнце совсем не грело. Генерал, заметив это, просто спросил:
– Мёрзнешь? Я ненадолго. Или сядем в машину?
Прямо у подъезда стоял шикарный лимузин. Ничего себе, его прямо на территорию пропустили? Что-то у нас тут меняется, похоже. Отвечать я не стал, просто молча сбежал вниз по ступенькам. По дороге наступил на гильзу и нога поехала, я отчаянно взмахнул руками, заваливаясь набок, но там совершенно неожиданно вынырнул из ниоткуда очередной военный в камуфляже, обвешанный снаряжением, точно ёлка шишками. Он ловко подхватил меня под локоть и вернул в вертикальное положение, никак не реагируя на мой ошарашенный взгляд. Чёрт, да у нас тут военный путч, не иначе? Боец, убедившись, что я надёжно утвердился на ногах и больше демонстрировать балетные па не собираюсь, исчез из поля моего зрения так же бесшумно, как и появился. Зато рядом нарисовался генерал, натягивающий тонкие, явно дорогущие, кожаные перчатки.
– Пройдёмся? – риторически бросил он себе за спину, уже сделав пару шагов в сторону парка. Разбросанные то тут, то там трупы «филиппинцев» его, судя по всему, нисколько не смущали – так, деталь пейзажа. – Если вдруг ты забыл, меня зовут Иван Анатольевич. Я генерал ФСБ, отвечаю за ваш институт, если можно так выразиться.
– Я и не знал, вы мне не представлялись, – буркнул я, гадая, в какую сторону меня сейчас будут ломать.
– Да? Ну тогда прости, всего не упомнишь, вот сейчас представился. Это было первое. Второе: опять не знаю, извинялся ли перед тобой кто-то из службы за тот инцидент с нашими сотрудниками, поэтому: Алекс, я, от лица ФСБ, приношу тебе официальные извинения. Все виновные наказаны, я гарантирую, что никакого продолжения та история иметь не может.
Генерал замолчал, и мы прошли так метров двадцать. А потом он вдруг резко ускорился, сделал пару быстрых шагов, повернулся ко мне, заглянул в глаза и неожиданно весёлым голосом спросил:
– Замяли? – а в глазах чертенята прыгают.
Я аж опешил. Все эти чёртовы фсбшники всегда представлялись мне какими-то киборгами, прошитыми, и уж точно – совершенно не способными на живые человеческие эмоции. А тут...
– Ладно, – пробормотал я. – Ладно, проехали. И спасибо за помощь.
– Ну – это не совсем помощь: наш косяк – нам и разбираться, – рассудительно заметил генерал.
Тут я уловил сзади какой-то хруст, обернулся и опешил: за нами по парковой дорожке ехал генеральский мерседес! Больше того, ему в кильватер, поминутно зыркая в разные стороны, пристроились бойцы, человек пять, в полном вооружении. Заметив мое офигение, генерал обронил мимоходом не очень понятное:
– Да, сегодняшняя ночь многое изменит, – а потом, пощелкав пальцами – и вот как это у него получается, в перчатках? – развернул: – Но я, собственно к чему это всё затеял: заверяю тебя, что все претензии к институту и его руководству, которые я сегодня утром обозначил, никоим образом не относятся к тебе. Я понимаю, ты во многом себя с ними отождествляешь, они – твои братья по дару, если можно так выразиться, однако мы будем говорить не об одарённости, а о скучных административных вещах. И к тебе это всё никакого отношения не имеет. Поверь, все причастные к проекту очень высоко ценят твой вклад, одной акцией с бывшими нашими фармацевтами ты уже окупил любые возможные затраты на пятьсот лет вперёд.
Тут он опять замедлился, полез во внутренний карман, как-то – в перчатках – ухитрился выудить оттуда визитку и подал мне.
– Извини, перчатку снимать не буду – холодно. Можно? – и опять чертенята в глазах.
– Можно, – смущённо буркнул я.
Вот как он так на меня действует? А может... он тоже этот, эмпат?! Ха, так тогда это проще – на это дело я уже с Сергеем натренировался, это мы могем... Я резко выпрямился, и дерзко посмотрел генералу в глаза. Он, похоже, тоже что-то почувствовал, и как-то сразу сдал назад, в прямом смысле. И в глаза заглядывать перестал, и тон сменил на какой-то более деловой, что ли.
– Значит, смотри: решения по институту будут позже. Но, в любом случае, тебя это всё не касается и не коснётся.
– А это всё – это что? – довольно-таки борзым тоном спросил я. Пожалуй, надоели мне эти игры – больше гнуться не собираюсь.
– Всё – это всё. Что бы ни произошло. Даже если институт разгонят – ты будешь тут, на тех же условиях. Даже если останешься один – значит, институт будет состоять из тебя, только и всего, – и, заметив мой скептический взгляд, поправился: – До этого не дойдёт, конечно. В целом-то у вас тут не всё так уж плохо, многие работают нормально, просто руководство ваше в привилегии свои заигралось... Только вот про дело забыли!
С этими словами генерал выдвинул вперёд подбородок, сжал кулаки – до хруста, впечатал каблук в снег, как будто перешёл на строевой, и по-другому, как-то глухо, выдал:
– А мы им напомним!
Опять метров сто мы прошли молча, потом я напоминающе показал генералу визитку, которую так и нёс в руке.
– А, да. Это мой личный номер. Если вдруг не беру – на обороте контакт адъютанта, они на связи круглосуточно. Если у тебя вдруг возникнет проблема, которую ты не можешь решить – сразу звони. Полиция, наши, любые соседи, ваши институтские, – последний пункт генерал выделил явным нажимом, – короче, всё равно кто, неважно. Даже если вот такая ерунда, как сегодня ночью – тоже сразу звони, понимаешь?
– Войска пришлёте? – с иронией спросил я.
– Конечно. Если будет нужно – хоть военно-космические, – совершенно серьёзно ответил генерал.
И мне шутить сразу как-то расхотелось.
–*-*-
Только когда машина с генералом укатила вперёд, явно намереваясь просквозить весь парк по диаметру, я заметил двух вооружённых бойцов, оставшихся на дорожке. Один из них представился:
– Капитан Артемьев. Назначен вам в сопровождение, как минимум – на сегодня.
Я машинально подал ему руку, он пожал. Не зная, что сказать дальше, я просто молча двинул в сторону столовой. Мы уже почти добрались, когда я увидел группу людей в разномастном камуфляже, довольно быстро бегущих к нам. Сердце сначала тревожно ёкнуло, да и сопровожатые мои явно напряглись, но я узнал в первой фигуре Лину, и тут же просигналил охране отбой. Правда, ни фига они не отбились, на самом деле. Ну, хоть не стреляют – и то хлеб.
Лина с разбегу прыгнула мне на шею, огласив округу коротким визгом. Я, честно сказать, тоже здорово обрадовался, сам не знаю почему. Но тройку бойцов у неё за спиной – наших, из силового крыла – заметил. Сначала было насторожился, но потом узнал Васика – и сразу отпустило. Повернувшись вместе с так и висящей у меня на шее Линой, я предложил фсбшникам:
– Капитан, может, вы к своим тогда? У нас вот есть охрана, наша, местная, мы хорошо знакомы. Больше я с женой разделяться не планирую, – тут Лина отклонила голову назад и пристально посмотрела на меня, прищурив один глаз, но я не повёлся и никак реагировать не стал, – так что, троих нам всяко хватит.
– Мы тоже неплохо знакомы – да, Васик? – ответил капитан.
– Так точно! – Васик аж выпрямился. Чего это он вдруг?
– Поэтому, уж мы меж собой разберёмся – а вы на нас внимания не обращайте, занимайтесь своими делами, – заключил фсбшник и поманил Васика к себе.
А я завязал себе узелок на память: надо бы Васика попытать, где они пересекались, что он так перед этим капитаном тянется?
–*-*-
Выслушав краткое описание моей версии ночных событий, Потапченко только вздохнул.
– Да уж. Получается, что прыгуны – навроде тебя – резко становятся самыми востребованными специалистами: мало ли где такой портал открыться может. А самое обидное, что больше у нас людей с таким даром нет – все, кто имел хоть какие-то перспективы в данном вопросе, погибли, одиннадцать человек! Печально, печально...
– Как это – "нет"? Рыжая, то есть, Лина, Сергей – вот нас уже трое! И военный этот, паренёк, которого я к вам отправил – он ведь тоже наверняка будет в тему?
– В тему, конечно, в тему, спасибо тебе. Но если у нас затребуют эксперта – искать пробой, кого мы сможем предоставить? Когда и к чему будет готов новенький – вопрос. Вы все трое – слишком заняты или важны, чтобы можно было рисковать, не пошлём же мы Эйлин в бой, к примеру? В крайнем случае – придётся, конечно...
– Предоставить? – тупо переспросил я.
– Ну да. Вот звонит директору этот генерал фсбшный и блажит дурным голосом: "У нас в Кремле пробой. Куда стрелять не знаем! Срочно дайте кого-нибудь зрячего!". И что делать? Придётся тебя отправлять, больше-то ведь некого. А если ты от предыдущей акции не отошёл, в медблоке лежишь под капельницей? Отвечать, мол, решайте сами? Нам такого не простят!
– Насколько я слышал, смысл организации Института как раз в том и был, чтоб собрать одарённых в один кулак. Чтоб никто не мог диктовать, кого и куда надо "предоставить"... – вскинулся я.
Потапченко успокаивающе осадил меня ладонью, предлагая сесть обратно в кресло.
– Ты не понимаешь. Чем так показательна сегодняшняя ночь, как думаешь? – и сам же ответил: – Самое главное, что этот теракт продемонстрировал – спецслужбам, в первую очередь – так это то, что нас всех запросто можно зачистить полусотней обычных солдат. Понимаешь? Никто не будет договариваться с теми, кого можно уничтожить силами пары взводов. Мы все показали, что только щёки дуть горазды, а толку...
– Ну, блин – нельзя же так всё мерить! А вы, например? А я?
– А что ты? Что ты можешь сделать? Особо качественно сбежать? Дальше всех? – и, успокаивающе поднимая руки: – К тому же именно тебе ведь сказали, мол, вопросов нет. Это мы все тут под угрозой... разгона, например.
– А целители?
– И к целителям вопросов не будет, конечно. Правда, у нас их и нет ни одного, насколько я знаю. Просто сейчас институт стоит – стоял! – на позиции почти равного с государством, а какое может быть равенство, если всех можно прихлопнуть такими смешными силами?
– Вы так часто это повторяете, как будто вам подобная идея нравится.
– Нет, она мне совсем не нравится. И чтобы не допустить укоренения вот таких идей, нам надо срочно продемонстрировать хоть что-то, отличное от нуля. Например: у нас есть пироманты. И парочка бойцов с даром молнии – к счастью, жили на верхнем этаже, их заваруха не коснулась. Ты не мог бы срочно с ними поработать, как катализатор? Нам до зарезу нужны осязаемые успехи! Больше, чем один "электрик" в моём лице и один прыгун – ты...
– Конечно. Правда, я не знаю, когда у меня что... в смысле, уже много кому пообещал. Но я понимаю, что это – вопрос первостепенной важности!
– Вот и договорились. По поводу "много кому пообещал" – ты же не первый с этим столкнулся... графики человечество придумало, календари. Насколько я знаю – девушка твоя затребовала себе менеджерские функции – вот её озадачь... – дождавшись моего кивка, Потапченко грузно встал, отошёл к книжному шкафу возле стены и принялся там что-то искать, недовольно бурча себе под нос: – И кто же это всё убрал... развели бардак... каждая сволочь норовит... Вот!
На стол легла пухлая папка фомата А4 – листов 200 на вид, не меньше.
– Что это? – я не стал торопиться и хватать выданное.
– Это то, что я обещал – материалы по Дару. Обрати внимание – это от Гильдии, не институтские дела, так что, постарайся не светить, особенно – своей новой охране. Там ничего такого уж прямо секретного, но... не факт, что нам удастся так же свободно сотрудничать с государством и дальше. Поэтому – часть козырей хотелось бы приберечь... Договорились?
– Договорились, конечно, – несмотря на то, что сейчас у меня с ФСБ вроде бы дружба напропалую, полной веры им у меня всё равно нет. И, наверное, никогда не будет, так что, обещание "не светить" я дал без малейшего внутреннего сопротивления.
– Вот и прекрасно. Прочитай, подумай, проработай хотя бы в общих чертах, если что будет непонятно – обращайся. Только не по телефону. Незачем... – он замялся, пришлось помочь:
– Дразнить гусей?
– Да, – облегчённо закивал он. – Гусей, да...
–*-*-
После обеда мы отправились на тренировку в наш зал – опять втроём. Насчёт нас с Линой понятно, а третьим – сюрприз! – с нами выдвинулся тот самый солдатик по имени Георгий. Рыжая, естественно, сразу же его перекрестила в Жорика, благо, тот стеснялся ещё похлеще Тогира. Тогир... мда. Вот так вот был Тогир, и нету. А у него ведь родичи есть какие-то, наверное... Вот кому он мешал, спрашивается? Ну ладно – я, мне это не нравится, конечно, но если б на меня напали – это ещё как-то можно объяснить и оправдать. И обиженных найти можно, и, уверен, суд где-нибудь за рубежом запросто может санкцию выдать – покуролесил я славно. А что плохого сделал этот пацан? За что его?
Я очнулся от того, что Лина толкнула меня плечом, диковато огляделся, попытался разжать побелевшие кулаки, получил ещё один толчок – пушистой макушкой куда-то в скулу. Странным ломаным движением кое-как поднял руку, обнял мою лису за плечи. Уфф, отхожу. Надо меньше злобиться, а больше работать, вот что. Работал бы лучше – глядишь, и сообразил бы Тогир хотя бы свалить оттуда. И много-то ведь не требовалось – достаточно на задний двор прыгнуть было! И он точно это умел. Почему не воспользовался даром – загадка... Надо, кстати, не забыть спросить Скипа – они же там всё документируют? Как так вышло, что ни один из 11 прыгунов даже слинять не смог? Что-то неладно в королевстве нашем...
Ещё за обедом, когда мне позвонил Потапченко и попросил занять Георгия до вечера, Лина очень воодушевилась и затребовала себе право шефства. Не знаю уж, зачем ей это, но я только за – у меня имеется папка с информацией, которую я так долго ждал. Можно даже сказать – за чем я сюда и приехал, собственно. Поэтому, они вдвоём сразу же принялись как-то скакать, а я попытался отрешиться от грохота, сидя на своём любимом мешке.
Отрешиться не получилось. Ну ладно Рыжая – она и полегче, и умеет уже всё, и обувь подобрала в тему – красуется кислотными полукедами. Но этот! Мало того, что неуклюжий, как морж на суше, так ещё и обут в берцы – переодеть его, конечно, никто у научников не позаботился. Грохот стоит – как сваи забивают! Сидел я, морщился, потом попробовал уши заткнуть, особенно, когда этот чёртов табун сместился ко мне. Рыжая заметила мои страдания, и скомандовала:
– Так, боец! А ну-ка – разувайся давай!
Ага, щаз. Боец покраснел, как рак, стоит, мнётся, но копыта свои скидывать не спешит.
Лина у нас девочка неопытная, причин не понимает, просто начинает рычать – а я довольно быстро догадался.
– Лин, погоди секунду, не наезжай! Георгий, какой у тебя размер? 42? Сейчас, пять минут.
Прыжок в квартиру! Так, где-то у меня были кроссовки, заказал с доставкой, маловаты оказались, а сдать поленился... вот!
Вернулся, отправил парня в душевую с чистыми носками и кроссовками, а сам обнял Лину.
– Солнце моё! Ты моя самая лучшая! Не прессуй парня, ему и так непросто. Он в армии, понимаешь? У него ничего нет, ни одежды, ни прав, ни свободы. И возможности помыться, когда хочешь, тоже нет! Он дышит по приказу! Но там он привык, а тут – неизвестность. Может взбрыкнуть, прикинуться деревом и тупить, тогда придётся отправить его назад. А он, кроме нас, один такой в институте остался! И сейчас будет очень нужен. Договорились?
Отстранившись, Лина оценивающе оглядела моё осенённое мудростью чело, нахально щёлкнула меня по носу, обозвала "педагогом" и смылась от возмездия на дальнюю базу. А оттуда – и вовсе куда-то прочь из зала, прокричав только: "Я сейчас!".
Вернулись они одновременно: всё ещё красный Георгий, уже переобутый, держащий в руке тщательно зашнурованные берцы, каковые он тут же пристроил у двери, и Лина – эта тащила в охапке уже привычный столовский термос и немаленький пакет – видимо, с бутербродами. В столовку сгоняла, ясно.
– Так, Жорик, ты сегодня вообще питался? – по-хозяйски, командным тоном вопросила Рыжая.
Георгий отрицательно мотнул головой. Ну да, конечно: па-адумаешь – надёжа всего института! А кормить – Пушкин будет! И с гостиницей этой грёбаной такая же хрень, конечно – зачем охранять? Зачем заботиться? Есть престарелый вахтёр с рогаткой – и сойдёт!
На глаза накатила красная пелена, но на этот раз я отошёл сам, вмешательства Рыжей не понадобилось.
А на еду-то глазки у пацана – полыхнули!
–*-*-
Ничего я не понимаю.
Все эти чёртовы бумаги я прочитал уже трижды, благо, что-то по-настоящему содержательное было страницах на 30, не больше. Всякая эта околофилософская муть... ешьте сами.
Но конкретика нашлась тоже, и с ней – затык! Я легко и быстро сделал все предписанные упражнения, и теперь, по всем прикидкам, должен был "почувствовать источник", что бы это ни значило. Исходя из моих результатов – источник у меня должен быть о-го-го! И чувствовать его должен не только я, но и любой обученный этому одарённый за сколько-то там метров. И ведь я знаю, что Потапченко точно это умеет! А я, по идее, даже сильнее, значит и чувствовать должен лучше. Других. А уж себя-то, себя!
Но – голяк. Глухо. Вообще ничего.
Хренов источник, судя по мануалу, должен быть у меня где-то в районе желудка, внутри, под рёбрами. Так, где... вот: "можно помочь себе рукой"... Ну можно, и? Ни хрена у меня там нет! Постороннего, в смысле, обычный ливер.
Я встал и собрался крикнуть резвящимся козликам, чтоб скакали ко мне, но сразу сообразил, что быстрее будет наоборот: пацан-то наверняка ещё не умеет, жди, пока притащится с той стороны зала.
– Как успехи? – оба мотают головами. – Вообще пусто? Не чувствуешь, не видишь – ничего? – обратился я уже к Георгию.
– Вообще ничего! – браво отрапортовала Лина, а вот пацан как-то замялся.
– Ну? – поторопил его я.
– Сам я это... не могу, – пробормотал Георгий. – Только вижу...
– Что?! – в один голос завопили мы с Линой.
– Ну... это... радугу. Такую же, как тогда, ночью. Только маленькую. И недолго, – опасливо сжавшись, прошептал солдатик.
А мы с Линой обалдело уставились друг на друга.
Дальше – опять муть.
Очухались мы только ближе к вечеру, напрыгавшись до кукольной пластилиновости ног, наоравшись друг на друга до хрипоты, как-то незаметно сожрали все бутерброды, выпили весь чай, и даже дважды наливали термос примитивно из-под крана – никто уходить в столовку за новым не захотел. Уже и наш паренёк давно откинул всё свое смущение, азартно матерясь вместе с нами, не стесняясь взять меня за шею и повернуть, куда надо, если я туплю.
Но – мы сделали это!
Мы сделали всё.
Вот просто всё. И Георгия между делом удалось "распрыгать", хоть пока и не дальше десятка шагов.
И мы – все трое! – научились видеть чёртову радугу, возникающую во время прыжка. Правда, я пока единственный, кто успевает увидеть собственную, но даже так и Лина, и Георгий – полноценные "эксперты", которых так хотел Потапченко! Готовые! Могу укладываться в медблок с чистой совестью, если что.
Ну и мой личный бонус: я теперь вижу источники. Свой – нет, и это очень обидно, но зато я теперь, наверное, могу как Потапченко – на улице народ собирать! И это очень здорово.
Кстати, мне кажется, что Георгий сильнее Лины. Уже сейчас. А то ли ещё будет...
Глава 15. Заговор
Отвалявшись минут 20 в причудливой позе прямо на полу, я уже совсем было собрался начать как-то воздвигаться на ноги, как, после осторожного тройного стука, дверь приоткрылась, и в щель всунулась голова капитана Артемьева.
– Э-э-э, Алекс... у вас всё хорошо? – нерешительно произнёс он, быстро оглядевшись и несколько нелогично продолжил: – А то тут местные товарищи говорят, что мы так ужин пропустим...
Позади него в проёме угадывалась ещё одна фигура – это Васик, наверняка.
Попытка хотя бы сесть оказалась безуспешной, силёнок осталось... примерно нисколько.
– Руку дай, – нагло потребовал я.
Капитан тут же шустро ввинтился внутрь целиком, на ходу перекидывая свой автомат за спину. Интересно, с чего это он к нам – с автоматом наперевес? Боится чего-то? Или опять театр? За ним буквально горохом рассыпались по залу остальные. Чёрт, как их много-то! Или это у меня в глазах двоится?
Второй фсбшник подскочил к Георгию, схватил его за руку, но тот, скосив глаза на офицерские погоны, моментально покраснел, как рак, и прыжком поднялся на ноги сам, судорожными рывками пытаясь выдернуть кисть – но где там, хватка у бойца оказалась железной, и он с каким-то даже интересом наблюдал за бесплодными Жориными попытками освободиться.
А вот хватать Лину бойцы постеснялись, и просто тупо топтались вокруг, не зная, что делать. Кивком поблагодарив капитана, я подошёл к ней, отодвинув Васика, и помог подняться. Она сразу же на мне повисла, но я каким-то парадоксальным образом почувствовал себя даже лучше – устойчивее. Ну или это наша с ней синергия так действует. Кстати...
– Георгий! Ну-ка, подойди...
Подошёл, смотрит исподлобья, не знает, чего ждать. Правой я Рыжую держу, неудобно... Ладно, пусть будет левая:
– Руку дай... так. Чувствуешь что-нибудь?
Смешно попереминавшись с ноги на ногу и пару раз моргнув, парень ответил:
– Вроде полегче немного.
Кивнув, я повысил голос:
– Васик! – и когда тот обернулся ко мне, спросил: – Можешь узнать, в столовой из ваших есть кто сейчас?
– Есть, – без малейшей паузы ответил он. – Я только что со старшим говорил, он спрашивал, чего вы не идёте. Он тебя ждёт, только не знаю зачем.
