Текст книги "Всегда вдвоём (СИ)"

Автор книги: Максим Владимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

После академик меня неразборчиво благодарил, но сказал буквально пару предложений и замолчал. Руку мою, правда, не выпустил, просто застыл напротив, глядя в никуда белёсыми глазами. Тут же включились его сопровождающие, на три голоса принялись меня хвалить и вспоминать былое – как они работали вместе с «беженцами» ещё в Москве. Клянусь, я в какой-то момент выпал из реальности, это был какой-то натуральный сюр! Спектакль погорелого театра, честное слово.

И закончилось всё ровно так же резко, как по команде режиссёра: ассистенты заткнулись, дедушка выпустил мои затёкшие пальцы, его тут же увели под руки, с ними же вышел и Сергей, видимо, провожать. Мы остались в кабинете вчетвером: я, Рыжая, директор, с странной кривой ухмылкой восседающий на своем законном месте, и генерал Ивлев. На него-то я и воззрился в состоянии полнейшего офигения. И он же успел нарушить тишину первым, предвосхитив мой вопрос:

– С официальной частью покончено, слава Богу. Однако, ещё пару моментов хотелось бы обговорить. Да и у вас, чувствую, вопросы ещё остались. Надеюсь, молодые люди, вы не возражаете переместиться в более подходящее место? Тут, говорят, у вас есть симпатичный бар – покажете?

Пока я размышлял, что бы мне ответить на такую наглость, Рыжая легко поднялась с дивана и взяла меня под руку:

– Конечно, я тоже там ни разу не была, и с удовольствием посмотрю!

– Прошу? – отступив на шаг в сторону, Ивлев галантно сделал ручкой в сторону двери.

А Рыжая незаметно, но довольно настойчиво потянула меня на выход. Мда. Интересно, это что ещё значит?

Чую, есть нам что обсудить вечером.

–*-*-

В баре мы оккупировали дальний столик у окна. По времени было ещё рановато, так что, народ не подтянулся, мы сидели в зале почти одни, если не считать пары хипстерского вида молодых людей, что-то увлечённо обсуждавших у стойки. В этот раз я инициативу не упустил, довольно резко вопросив в лоб, как только бармен, помогавший нам донести пиво, удалился на пару шагов:

– Это что вообще было, генерал?

Ивлев не спеша пригубил пиво, прищурился и сразу стал похож на большого сытого кота. Я даже ощутил неудобство – ну вот чего пристал к человеку? Хорошему человеку? Я даже начал судорожно подбирать выражения, чтоб как-то смягчить свой наезд, но не успел – Рыжая, вроде бы устало откинувшаяся на диван, придвинулась ко мне, обняла сбоку и пихнула головой куда-то в ухо. И с меня как-то сразу будто морок спал – а чего, собственно? Я что – тут кому-то должен чего-то? Потому я все свои дипломатические поиски отбросил и уставился на генерала новыми-старыми глазами. Злыми.

Возможно, он это почувствовал, поскольку блаженную улыбку с лица стёр, перестал пялиться влюблённым взором на пиво и поднял голову. Теперь на меня смотрел усталый мудрый Государственный Деятель.

– Я же говорил, почти всё в этом деле – это не наша инициатива. И сами данные, и реакция. Люди захотели поблагодарить, попросили нас организовать, мы попросили ваших. А уж как это все получилось – разве это наша вина? Или хотя бы забота? К тому же, я считаю, что польза в любом случае есть.

Видимо, он ждал от меня наводящих вопросов, но не дождался и продолжил сам:

– Все ваши сотрудники при общении постоянно подчёркивают, что никого из одарённых ни в коем случае нельзя использовать. Допустим, лично для меня это странно – а зачем мы все тогда? Граждане? Я с юности привык, что Родина меня использует. В своих целях. И я должен выполнить приказ, куда бы он меня ни посылал, и дискуссии – только по делу. Но это ладно, нынче времена другие, и люди – не будем углубляться. Но тогда другой вопрос: где граница между моим вариантом "я слуга Отчизны, иду, куда прикажут" и вашим "меня использовать нельзя"? Мы вот решили, что хороший вариант – показать конечного бенефициара. Это, конечно, тоже Родина, но не спецслужбы никак – разве есть сомнения?

Меня этой риторикой, сказать честно, немного прибило. Это, случаем, не какой-нибудь метод манипулирования? Новый, хитрый, изощрённый? Я ведь ничего и сказать не могу – пусто в голове! Но тут Рыжая отлепилась от дивана, и пропела:

– Саша хотел сказать, что ему подобные сцены удовольствия не доставляют. И точно не меняют его представление о спецслужбах в лучшую сторону. И вряд ли вам стоит тратить время и силы на такие спектакли в будущем, – и, поворачиваясь ко мне, ангельским голоском уточнила: – Верно?

– Да! – хрипло каркнул я, совершенно не представляя, куда этот разговор прямо вот сейчас может зайти.

К моему счастью, в зал буквально вломился Сергей, что-то коротко бросил на ходу бармену и приземлился в кресло за нашим столом.

– И стоило оно того? – зло спросил он генерала.

– Считаю, что да, – с обезоруживающей улыбкой ответил тот. – А вы не согласны?

– Нет, не согласен! Считаю это пустой тратой драгоценного времени! Да ещё и в ущерб безопасности.

– Ну-ну, спокойней, ничего страшного не произошло, – Сергей набрал воздуха в лёгкие для ответа, но генерал заткнул его жестом, одним движением – легко. – Это нормальные проверенные люди, кое-кто из них – вообще штатные сотрудники ФСБ, насчёт безопасности можете не волноваться. А касательно времени – вот вы вообще зачем работаете? Ну, для кого? Во имя чего?

Теперь пришла очередь Сергея зависать. А я так и до сих пор с мыслями не соберусь. Сдаётся мне, это будет лекция.

Положение опять спасла Рыжая:

– А почему обязательно жить для кого-то? Или во имя чего-то? Почему нельзя просто жить?

– Потому, что это бесцельно и бессмысленно. Что жил, что не жил – результат один. Я на такое не согласен! Я желаю помирать с мыслью, что оставил след, сделал чью-то жизнь лучше, что, в конце концов, Родина и моими стараниями стоит и будет стоять в веках!

– Это ваш взгляд. Надеюсь, вы не рассчитываете, что с вами будут согласны все? – пригубив пива, мило проронила Лина.

– Конечно нет, прекрасная леди, – ответно улыбнулся генерал. – Но я очень надеюсь, что даже для младого поколения Родина – это не совсем пустой звук. И если есть возможность принести своей стране пользу – пусть даже попутно, ничем не жертвуя и не затрачивая особенных усилий, – то даже современная молодёжь не пройдёт мимо! Понимаете?

– У нас с вами разные понятия о Родине, – глухо проговорил Сергей.

– Ну-ка, ну-ка, с интересом послушаю, – живо откликнулся Ивлев.

Сергей помолчал, откашлялся, привстал и снял куртку – он всё это время так и сидел одетым, оказывается.

– Сейчас вообще всё изменилось, товарищ генерал, не замечали? – решительно начал он. – Люди уже не привязаны к какой-то местности только потому, что они там родились. Почему мы, к примеру, не задумываемся над переездом, скажем, из Питера в Москву и наоборот? Что в этом такого? А сделать те же 700 км из Питера до Финляндии – уже всё, предатель Родины, так получается?

Генерал хотел что-то вставить, но теперь уже Сергей его перебил:

– Тут весь вопрос в том, что первично: государство или человек? Вот я, например, считаю, что человек важнее. Поэтому, как ему удобно – так пусть и живёт. И если другое государство окажется удобнее – нужно переезжать! Никто гвоздями не приколочен! Государство – это просто договор граждан, понимаете? Просто договор, для решения совместных задач. А договор – его и расторгнуть не грех, при недовольстве одной из сторон.

Воцарилась тяжёлая тишина.

– Да, жаль, что я не знал об этом баре раньше, – как-то нелогично заметил генерал. – Надо было давно сюда прийти – вероятно, мы бы понимали друг друга лучше. А насчет вашей точки зрения на государство, я скажу так: государство – это когда ты не один. Что бы ни произошло, если ты не можешь справиться сам – тебе помогут. Хорошо ли, плохо ли – но помогут. Другие граждане, сообща. Вот какие бы у тебя ни возникли проблемы – государство придумано для того, чтобы тебе не пришлось тащить этот воз в одиночку. Именно в этом и есть главный смысл всего сегодняшнего действия: я хотел показать Алексу, что его дела очень важны для граждан, для государства, для Родины, – Ивлев повернулся ко мне и с значением продекламировал: – Чтобы ты чувствовал, что ты не один!

Рыжая опять обняла меня – на этот раз со спины, прижалась щекой к щеке и уверенно ответила:

– А он и так не один.

Глава 11. Эксперимент с медиками

Ещё вчера меня после тренировки со спецурой выловил ДедВаня – и не поленился же прийти лично! Для начала – слегка вынес мозг на вечный мотив «зачем же вы, молодой человек, так себя не бережёте?!», а потом, стесняясь и расшаркиваясь, пригласил на утренний эксперимент. Как он выразился, цитирую: «очередную попытку стронуть с места этот треклятый целительский дар». Народ в зале хаотично бродил туда-сюда, примерно половина за время нашего общения тренировку закончила и рассосалась, но, удивительным образом, вокруг нас было совершенно пусто. И непривычно тихо! Такое ощущение, что окружающие затаились, чтоб разговору не мешать. Для нашей банды – довольно-таки бесцеремонной в обычной ситуации – очень нетипичное поведение. Похоже, нашего ДедВаню в войсках здорово уважают!

Ну, это я так, стебусь – само собой, ничего такого я никому не сказал.

В медблок мы пошли, конечно, вместе с Рыжей – мы теперь везде вместе ходим. Всегда. Вдвоём.

И прям на входе приключился облом – нагло увели девку, без малейшего стеснения, середь бела дня! Медики. В своих непонятных целях... В принципе – объяснимо, конечно: она прилично от меня отстаёт в этой программе измывательств, которой подвергаются, кажется, все одарённые в Институте. Дело в том, что часть аппаратуры в нашем медблоке, при всём богатстве его оснащения, всё-таки в дефиците. И, понятно, медики первым делом пихали туда меня, как человека более перспективного. Поэтому, Лина и раньше отставала, сидела в коридорчике, пока меня вертели в футуристичных агрегатах, а потом она ещё и в Питер сбежала на неделю... Короче, моя очередь высиживать на банкетке в ожидании.

Правда, сегодня у меня другие планы – и запросто получится, что ещё ей меня ждать придётся.

Главный медик, журча что-то малопонятное, привёл меня в странное тесное помещение, заставленное какой-то аппаратурой. И вот убейте – ни разу не медицинской! Скорее, завод напоминает, старый, советский – несколько довольно грубо сваренных металлических столов, на каждом – нагромождение обшарпанных приборов, везде торчат провода, часть – явно горелые, пахнет озоном, чистота... не ночевало тут такое понятие даже. И – опа! Знакомые все лица – Андрей Либанов! Со смайлом на весь фейс. И заразительно ведь – у меня тоже настроение сразу поднялось. Мы как-то настолько тепло с ним поздоровались, что у меня в какой-то момент мелькнула мысль: «Щас обнимемся!». Видимо, стресс всё-таки есть, давит, причём – не только на меня.

И доктор рядом стоит – тоже с улыбкой разве что не до ушей.

Пока мы с Андреем болтали ни о чём, в помещение просочились ещё несколько человек. Притащили стулья, хоть и так вроде плюнуть некуда, какие-то пюпитры, что-то там понаставили-понастроили – я на них не смотрел особо, даже пропустил момент, когда ДедВаня от нас отошёл. Потом раз – зовут.

– Значит, так! Прошу внимания, – начальнику медблока только ложечки в руке не хватает – по фужеру постучать! Прасците. – Не участвующих в эксперименте прошу выйти – у нас и так воздуха тут мало.

Не участвующих оказалось немного, но, из-за тесноты, они выпихивались из лаборатории несколько минут, приглушённо переругиваясь.

– План у нас такой, – сказал главмедик, когда дверь, наконец, захлопнулась. – Все активные участники эксперимента попытаются выполнить упражнения из хорошо нам всем знакомой методички. У каждого есть планшет, там последовательно расписан порядок действий, что именно нужно проделать, если вдруг кто забыл.

– Ага, как же, забудешь тут, – пробурчал себе под нос смутно знакомый мужчина под 40 – кажется, в медблоке встречались как-то раз.

– Вася, не бухти. У нас не так много времени! В конце концов, никто тебя не держит, а совсем даже наоборот, – почти прикрикнул на него Иван Александрович.

Вася обезоруженно поднял руки и обозначил шаг назад.

– Итак, мы втроём: я, Алина и Вася – объекты, мы работаем по методичке. Девочки – контроль состояния, – доктор махнул рукой на трёх медсестёр в робах, те синхронно кивнули. – Андрей – ну вы сами знаете, да? Главное – очень вас прошу: постарайтесь не шуметь. И вспышки эти ваши – очень концентрацию сбивает!

– Не в моих возможностях, – меланхолично откликнулся Андрей. – Аппаратура такая. Да и задача требует исключительной чувствительности – понятно, что всё горит, чуть что не так.

– Но вы всё же постарайтесь! – надавил доктор, на что Андрей кивнул. И тут же развёл руками.

– Ну и самый главный наш фактор на сегодня: Алекс.

Андрей почему-то явственно вздрогнул.

– Алекс постарается нам помочь. У него это неоднократно получалось, пусть и с другими видами Дара. Очень надеюсь, что и нас он тоже может столкнуть с места. Ещё раз позволю себе напомнить: это было непросто организовать, и далеко не факт, что у нас будет много возможностей повторить! Если вообще будут! – доктор нацелил указательный палец на Васю, который снова поднял руки, изображая безоговорочную капитуляцию.

– Таким образом, это уникальная возможность для всех нас, и я очень надеюсь, что мы выжмем из неё максимум! – тут медик повернулся ко мне: – Алекс, вам я ничего советовать не могу – просто не знаю. Делайте всё то же самое, что и с вашими предыдущими подопечными, – опять развернулся к своим: – Всем всё понятно? Рассаживаемся!

Конструктив вышел такой: между столами с аппаратурой тесным кружком поставили три стула с закреплёнными на них сбоку пюпитрами, на каждом – планшет. В середине – вертящийся высокий стул, из бара притащили, что ли? Это для меня – спасибо за заботу, кстати, я б и не додумался. Хотя на мешке мне было бы удобнее, но на нём я бы точно не смог оперативно вертеться между всеми троими потенциальными целителями. Хотя, я ж вообще ничего знаю – а надо оно, вертеться-то? Как бы не вышло, что мы просто уныло отсидим тут пару часов, они отбарабанят свои упражнения, я ни черта не почувствую, Андрей ничего не задетектирует, никакого толку, короче... как тогда с Тогиром. Но я тут же сам себя оборвал – нечего! Надо настраиваться на позитив. В конце концов, целитель – не хухры-мухры, это и в моих интересах, я и сам на счет «раз» к ним на стол попаду – с моим-то везением...

«Целители» сели, медсёстры рассосались на свои позиции у каждого за спиной, две из них принялись цеплять какие-то датчики на Васю и Алину. А на главного доктора – ничего. Интересно. Хотя – нет, подтащили и к главному какую-то стойку с проводами тоже.

Датчики выглядели инородно – похоже, что-то медицинское тут всё-таки есть. Андрей полностью скрылся в полутьме за колоннами своих приборов, оттуда доносились только приглушённые щелчки, гудение и лязг, но ничего особенно громкого или неожиданного, впрочем. Я крутанулся на своём стуле, поочерёдно вглядываясь в лица "подопечных". Вася уже закрыл глаза и даже щёки опустил – похоже, расслабился полностью. Алина – наоборот: явно напряжена, вон – губу прикусила. Доктор... доктор как обычно. Посмотрел на меня внимательно, спросил громко:

– Ну что, все готовы? – и, получив медленный кивок от Васи и разноголосое "угу", "готов" и "да" от остальных, ещё громче провозгласил: – С Богом! Поехали! – и тоже закрыл глаза.

Вот стоило эти пюпитры с планшетами городить, если все свою программу знают наизусть и сидят с закрытыми глазами?

–*-*-

Прогон программы занял где-то около получаса. Ну и ни черта, блин...

Начальник медблока, собрав прицепленные к нему провода в довольно толстый жгут, встал у своего стула, разминая ноги, спросил, морщась:

– Ну что? Хоть что-то кто-то почуял?

Алина, не поднимая глаз, отрицательно мотнула опущенной головой, а вот Вася медлил с ответом, сидя с отсутствующим выражением лица и покусывая губу.

– Вася? – поторопил его ДедВаня.

– Сложно сказать, – с трудом вытолкнул медик. – Но что-то точно есть. Думаю.

– Ирочка?! – с непередаваемым выражением выдохнул главный.

– Прямо особенного – ничего. Но явно повысилось давление, – и, предупреждая вопросы, торопливо: – уже проверили, у вас двоих – норма!

– У нас – норма, – задумчиво проговорил Иван Александрович. – Андрей?

– У меня пусто, – послышалось из тёмного угла.

– Алекс?

– У меня тоже ничего. Но это нормально, в принципе, всегда было надо больше повторов, – пожал плечами я.

– Да мы тоже не один "подход к снаряду" сделали ведь, – задумчиво пробормотал главмедик.

Тряхнул головой, вскинулся, сел на своё место:

– Алекс, а вы можете как-то, ну, повысить градус? Вот, насколько я знаю, у вас касание как-то работает?

– Не проблема, – пожал плечами я. – Могу вообще кого-то из вас за руку держать. Вы же не должны в результате ваших упражнений сжигать всё вокруг, надеюсь?

– Наоборот, – с кривой ухмылкой заявил Вася. – Можем только залечить до смерти! Кстати, раз я единственный, у кого хоть что-то изменилось – то и за руку держаться надо мне!

Иван Александрович, чуть помедлив, кивнул, протянул мне руку для пожатия. Я подержался немного, крутанулся, проехав мимо Васи, протянул руку Алине. И только потом – этот орёл комнатный, пришлось подвинуть стул ближе к нему, чтоб не тянуться. Ох – как-то мы просидим в такой позе полчаса? Сомневаются пацаны...

– Все готовы? Поехали!

К счастью, ждать полчаса не пришлось. Уже минут через пять где-то в стороне, за спинами у медсестёр что-то взвыло, Ирочка, судорожно оглядевшись, обхватила обеими руками Васю, который неожиданно начал сползать со стула вбок. И руку мою при этом сжал, как тисками! А я и помочь не могу – и так позиция была неудобная, да ещё и тело затекло – мама не горюй! Слава богу, все присутствующие медики быстренько отмерли и кинулись на помощь.

Хорошо экспериментировать в больнице – Васю в чувство привели аж бегом. И я просто поразился: раньше он был сухой, скептичный брюзга, а теперь – просто лучится и светится! Несмотря на то, что сам руку поднять не может. Тут и вопросы никакие не нужны, и так ясно – что-то получилось. Иван Александрович, понятно, развил бурную деятельность, Васю шустро утащили куда-то в сторону палат, какие-то люди, громко переговариваясь, стали выносить мебель, Андрей, задумчиво насвистывая, вырубал аппаратуру, а я никак не мог размять сведённую руку.

И – как всегда, есть один человек, ощущающий себя... ничтожным, наверное.

Алина. Стоит неприкаянно, закусив губу, смотрит в никуда, мрачнее тучи. Ну да – ей хуже всех: Вася добился успеха, у Ивана Александровича – тоже достижение, в его епархии и у его подчинённого что-то наконец получилось, одна Алина сыграла впустую. А ведь она тоже какой-то врач, и плохих тут не держат, и одарённая – наверняка не из последних, раз её выбрали для участия. Ну-ка...

– Алина, а вы умеете делать массаж?

– Что? – в широко распахнутых глазах выражение совершенно дикое.

– Рука. Затекла. Больно очень, никак не отойдет, – протягиваю ей предплечье, она машинально хватается за него, несколько секунд медлит, потом начинает разминать.

– Вот, уже лучше, спасибо, – она тут же разжала пальцы, а на лицо поползло то же потерянное выражение, но я не позволил: – Нет-нет, продолжайте! Чуть-чуть пошло, начинает колоть, но ещё не все!

Андрей вышел из своего укрытия, уставился на нас с интересом.

– Не расстраивайтесь так, Алина. В конце концов, я же могу в следующий раз взять за руку уже вас, – утешающе сказал я, и врачица, глубоко вдохнув и резко переменившись в лице, остро посмотрела мне в глаза и чуть кивнула.

–*-*-

На посту медсёстры мне сказали, что Рыжую можно не ждать – она будет занята целый день, даже обед запланирован прямо тут, в медблоке. Ну что ж... сидеть здесь по-любому неохота.

Я сбежал по ступенькам крыльца вниз, а с запорошенной снегом скамейки мне навстречу поднялся Андрей. Как-то сразу вспомнилась его реакция на моё представление, где-то внутри что-то заныло – ох, неспроста это всё...

– Есть минутка? – глухо спросил Либанов.

– Конечно. Прямо тут?

– Не обязательно. Но лучше бы на улице. Может, по парку пройдёмся, не возражаете? – и смотрит выжидающе.

Ого. Вот это номер. В голове роем пронеслась вереница мыслей, но все какие-то пустые, бесполезные.

– А чего это мы на "вы" теперь? – ничего не придумав, прямо спросил я.

– Ну... как бы... я ж не знал.

– Не знал что?

С шумом выдохнув, Андрей признался:

– Что ты – тот самый Алекс-прыгун и есть. Самый сильный одарённый в стране.

Накатила какая-то дурь. И сопротивляться неохота почему-то:

– И что, этот факт как-то меняет литраж выпитого вместе пива?

– Нет, – с облегчением сказал Андрей, – но это для меня вопрос очень важный, я не могу рисковать.

– Вот и не рискуй, – сухо отрезал я. – У меня эти ваши официальные беседы уже знаешь где?

– Эт не мои, – он сплюнул на сугроб, и даже не знаю, как это понимать: то ли лимон человек вспомнил внезапно, то ли это он так к начальству отношение выразил. Впрочем, я ведь и сам – начальство теперь, пусть и номинальное.

– Ты не плюйся давай, а по делу говори!

– Да я, в принципе, уже сказал всё. И всё услышал, – и, в ответ на мой вопросительный взгляд, конкретизировал: – Вроде, получается так, что моя болтовня под пиво последствий иметь не будет, – и криво ухмыльнулся.

– А если бы нет?

– Не знаю даже... Извиняться бы пришлось! Без тебя у нас, похоже, вообще ничего не получится.

– Слушай, Андрей – ты заколебал. Ты можешь рассказать толком – что получится, у кого это – "у нас", что я всё из тебя клещами тянуть должен?

– Да я не собирался сейчас ничего у тебя просить даже! У нас не готово всё равно!

Я остановился. «Вот щас как дам в глаз!» – толкнулась внезапная мысль. А что, здравая идея.

Видимо, что-то почуяв, проскочивший вперёд Андрей развернулся, коротко глянул на моё лицо и сразу зачастил:

– Ну есть у нас коллектив, молодых, в научном крыле, хотим мы серию экспериментов провести, с твоим участием, а нам не разрешают, да и к тебе не подойти, и аппаратуры нет, и условия – там всё вокруг выключить потребуется, а рабочую зону экранировать, это дорого очень, и соседей переселить придётся...

– Так, не торопись... подожди, я сказал! – он замолк, растерянно переминаясь с ноги на ногу. – Я понял. Что ничего не понял, блин... Это что – горит?

Андрей нерешительно пожал плечами, помолчал.

– Ну – не горит... наверное. Но новости – мы ж обсуждали недавно... как бы поздно не оказалось! А так – не горит.

– Вот и ладушки. Я это вот всё так воспринимать не могу, понимаешь? – учёный убито мотнул головой. – Давай ты это структурируешь как-то? Хоть на бумаге, что ли! Помогать тебе я готов, в меру моих сил. И в опытах крысой поучаствую, и полоббировать этот ваш эксперимент попытаюсь, но надо же всё-таки знать – кого переселять, сколько денег, времени... Понимаешь? Я точно не смогу у директора в кабинете вот так тарахтеть, как ты только что! Тем более – не зная деталей.

Постепенно приободряющийся по мере моей речи Андрей расцвел улыбкой, стянул с головы шапку и тряхнул кудрями:

– Да, конечно, замётано! Всё будет, в лучшем виде!

Он порывался ещё что-то рассказать, но я взмолился:

– Да отстань ты, а?! У меня и так с утра – один сплошной стресс! Нарисуешь бумажки – приходи, а сейчас я голову ломать не хочу! Пойдем, лучше прогуляемся, а то время уже почти обеденное, а есть неохота совершенно – вдруг аппетит нагуляется как-нибудь... Расскажи лучше, как ты сюда попал. Ну или ещё что-то такое, отвлечённое.

Андрей хохотнул, почесал затылок, надел шапку обратно.

– Как сюда попал? Эт мы можем. Занятная история, кстати!

Он испытующе поглядел на меня, криво ухмыльнулся и выдал:

– А занятная она тем, что на самом деле я не одарённый.

Я аж остановился.

– Как же так?! А мне говорили...

– Да, да, да, – развёл руками Андрей, – только одарённые, это принципиально, никак по-другому. На входе – обязательные тесты, чуть ли месяц мурыжат...

Он взял меня за рукав и чуть потянул, вперёд, дальше по дорожке в парк. Я сообразил, что аппетит сам себя не нагуляет, и двинулся следом, ускоряясь, чтоб не тащиться сзади и не разговаривать с затылком.

– Дело в том, – полуобернувшись ко мне, продолжил Андрей, – что существующие методы очень несовершенны – ну, я тебе говорил же, помнишь? – и, дождавшись моего кивка, продолжил: – ну вот. Всякую мелочь они определить не способны, вероятность дают – как в том анекдоте: "Или встречу, или нет". Поэтому для слабаков есть ещё куча уточняющих тестов, они уже безаппаратурные, на бумаге. Восприятие тестируют, интуицию, ещё ересь какую-то... – тут он криво усмехнулся. – А ответы – галочками на листке.

– Ты наставил от балды и тебе повезло? – предположил я.

– Ну что ты – нет, конечно. Это не наш метод, да и не вышло бы ничего – на входном контроле тоже не дураки работают, обычного слепого распределения никак не хватит, чтобы пройти. Это какой-то уж совсем нереальный пёр должен стоять весь месяц, чтобы на всех тестах пазл сложился – я не такой везучий, к сожалению.

– И как же? – поторопил я его.

– А как положено. Учёный я, или где? Аналитически. Тесты эти составляли люди, конечно, неглупые, но дырочки-то остались, остались... Нашёл я места, где просто подумать надо, и всё будет тип-топ! Заведомо неприменимые варианты вычеркнуть, вероятности прикинуть... Трудно это, конечно – они ведь все рассчитаны на то, что ты просто видишь ответ, ну или слышишь, от теста зависит. Услышал – поставил галку, на всё три секунды. А если у меня – по нулям с этим делом, то я думать вынужден, тут в пять сек вложиться трудно... Но возможно!

Андрей снова криво ухмыльнулся, испытующе посмотрел на меня и вбил последний гвоздь:

– И это реально работает! Всё чин-чином, эксперимент подтверждён – нас таких здесь уже пятеро: я знакомых своих подтянул институтских. Еще двое не прошли, к сожалению...

– Да уж. Погоди-ка, а мне ты это зачем рассказываешь? Я ведь... зам директора, да и сам одарённый, в конце концов? Не боишься, что начну тут... борьбу? за чистоту рядов.

Андрей хмыкнул, пнул ботинком подвернувшийся комок снега и признался, не глядя в глаза:

– А нам деваться некуда. Или пан, или пропал. Надоело "на мышах" сидеть... – он поднял голову, вцепился в меня внимательным взглядом и продолжил: – Нас и так задвигают всё глубже. Может, Потапченко чует чего-то, не знаю... Делать то, что мы считаем нужным, не получается, никак, так что, пожалуй, уже можно констатировать: рассчитывать мы можем только на тебя. А раз так – хочу, чтоб недоговорённостей не было. Честным чтоб быть, с самого начала. Вроде ж уже пообщались с тобой, узнали друг друга... И по основным принципам вроде более-менее нашли общий язык... Надеюсь, не ошибся.

Вот это да. «Рассказал лёгкое», собака злая...

Зато – я прислушался к себе – зато уже и пообедать вполне можно бы! Всё вперёд.

Я развернулся, мотнул головой приглашающе и двинул в сторону столовой.

– Познакомь меня как-нибудь с вашей бандой. Интересно, что у вас там за ячейка подпольная...

– Ладно. В баре, вечером, пойдёт? – я кивнул.

Андрей попытался прямо на ходу, сбоку, заглянуть мне в глаза, но не преуспел. Вздохнул, и спросил так:

– А бумаги-то готовить? До или после?

– Рядом. Дурных вопросов не задавай! Я сам не знаю, где буду вечером, так что, работай, чтоб как только – так сразу...

–*-*-

Знакомое ощущение заставило резко затормозить.

– Что? – обеспокоенно спросил Либанов.

Я просто молча поднял руку, останавливая расспросы.

Что же это такое? Как будто запах, знакомый, но не запах, конечно, просто ощущение, лёгкое, уходящее, будто тянет куда-то... Ниточка! Вот точно! Здесь? Прямо на дорожке?! Оччень интересно!

Я ведь, кажется, всех прыгунов знаю... И очень сомневаюсь, что кто-то из них здесь мог скакать туда-сюда.

Или... нет, пожалуй, это не совсем здесь. Но рядом, точно!

Узнавание таяло, уходило, пришлось закрыть глаза, прислушаться, принюхаться... я так и пошёл куда-то, не глядя, запнулся за намёрзший на дорожке лёд, но кто-то со стороны прихватил меня за локоть – Андрей, скорее всего. Дорожка внезапно кончилась, ноги провалились в сугроб, но поддержка Либанова снова не дала упасть – это я удачно зашёл... Вот!

Я открыл глаза. Мы стояли за кустом, дорожка проглядывала через голые ветки – буквально рядом, метра три. Натоптано... было. Не сильно, а мы, конечно, добавили, так что, теперь и вовсе ничего не разобрать. Вот же чёрт – лучше бы я подумал заранее!

– Что-то не так? – подал голос Либанов.

– Понимаешь, от прыжка остаётся след. Какой-то. И я его чувствую.

– Как именно? – внезапно охрипшим голосом каркнул учёный.

– А не знаю, – легко ответил я. – Но вот видишь – могу с закрытыми глазами найти. Ниточка такая висит... Правда, очень недолго. Кто-то прыгнул отсюда... ещё бы знать – кто? И куда?

Я выдернул из кармана телефон, набрал Скипа.

– Привет. Слушай, вопрос есть. Я стою в парке на полдороге от КПП к столовой. Не на дорожке, в кустах, в снегу. И кто-то отсюда прыгнул недавно. Да, как я. Да, уверен. Да точно! Ладно, жду.

– И чего? – спросил Либанов, как только я положил трубку.

– Да ничего, – с досадой ответил я. – Прыгуны есть ещё, в гостинице живут, человек десять, слабенькие, правда... определить, кто тут отметился – нереально. Сейчас из охраны человек подскочит посмотреть, но...

– А чего ты так всполошился-то?

– Сам не знаю, – медленно проговорил я. – Понимаешь, меня самого в Америке гоняли будьте-нате, стоило только прыгнуть дважды примерно в одном месте. Как я понимаю, они на меня после первого прыжка как-то наводились, а потом уже группа захвата ждала, не проявлюсь ли снова. Ну вот я и подумал – не просто же так они это делали? Есть какой-то в этом смысл?

Помолчали.

– А как наводились? – с каким-то непонятным выражением спросил Либанов.

– Да кто ж его знает? – я с досадой сплюнул в снег. – Век бы их не видать... Одарённые там есть, это точно, сам пересёкся как-то раз, могли они за детектор сработать. Но если хочешь моё мнение, то это прибор. Невозможно постоянно держать людей во всех местах, где я отметился... А вот железяку – запросто. Она ловит прыжок, даёт сигнал, и тогда уже подскакивают спецы.

– Прибор... – заворожённо повторил учёный.

Глава 12. Теракт

Я проснулся рывком, как-то сразу, и моментально вскочил – сна ни в одном глазу, не то, что каждое утро – еле-еле душа в теле... полчаса кое-как с кровати сползать надо. Чёрт вот его знает – это фаза сна какая-то удачная, что ли? Надо бы у ДедВани спросить про это – он наверняка знает, может, расскажет чего... За окном темно, кто-то где-то стучит, глухо так, тук-тук-тук. Первой мыслью было – опять Сергей середь ночи в дверь долбится, зараза! Я уж начал подбирать слова в духе «вот ходют, бродют, спать честным людям не дають!», как очередное «тук-тук-тук» явственно донеслось с улицы.