Текст книги "Странное завещание (СИ)"

Автор книги: Максим Сорокин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

Часть 2 «Загадка Гудзонова залива» Глава 1 «Встреча наследника»

Часть вторая «Загадка Гудзонова залива»

Глава 1 «Встреча наследника»

(Каменный корабль, в гостях у капитана Немо, шокирующее известие)

Все то время, пока Бернар и Сальвадор провели в поезде, нашего французского миллионера не покидали раздумья о лежащей в его рюкзаке тетради. Вернее, не о самой тетради, а об ее странной тайне. Почему она оказалась в непролазной тайге? Логично, что попала она туда не одна – ее принес с собой тот несчастный, тело которого друзья нашли в снежном провале. Но зачем этот странный человек решил взять с собой в лес лишь этот предмет? Почему у него не было рюкзака, ружья или, что страннее всего, теплой одежды и обуви? Бернар хмуро глядел в окно на мелькающие там пейзажи. Почему в этой тетради было записано стихотворение русского поэта? Почему записано стихотворение, посвященное именно Наполеону? И, главное, что значили непонятные иероглифы на второй исписанной странице? Ответы на эти вопросы Шатильон дать решительно не мог, несмотря на все свои старания. Испанский физик, также погруженный в раздумья, совершенно не замечал странного поведения Бернара. (Ведь, как уже знает мой читатель, характеру новоиспечённого миллионера были вовсе не свойственны долгие раздумья и, тем более, затяжное молчание. Наш озорник предпочитал мозговой штурм ну или на крайний случай, рассуждения вслух. Но в этот раз он молчал, неопределённо покусывая нижнюю губу, что выражало совершенную экстраординарность его размышлений.)

А Сальвадор думал о другом: конечно, загадка тетради несчастного еще не исчезла из головы физика, но уже отправилась в кучу важных, но отложенных на потом дел и решений. Главной же темой для тревог Сальвадора был вопрос, связанный с наследством его друга. Эта задача мучила нашего мудрого путешественника с самого начала его сборов в Париже и продолжала докучать ему и тут, на побережье Гудзонова залива. А докучала она тем, что ни под каким предлогом не хотела решаться, как бы знаменитый физик не ломал над ней голову. Только под конец пути Монтеро позволил себе выдохнуть и отпустить все раздумья. Он решил, что лучше разобраться во всем на месте, нежели строить гипотетические догадки. А вот Шатильон был напряжен и задумчив до самого того момента, пока перед его глазами и не предстал грандиозный пейзаж.

– Глазам своим не верю...

Пораженно прошептал Бернар.

– Отец мой казначей-Ньютон...

Присвистнул Сальвадор, присоединяясь в своем изумлении к другу.

А изумляться было чему:

Наши друзья стояли у подножья высокого фьорда. Там, наверху огромных скал, в туманной дымке, создаваемой холодными ветрами и теплым течением Гудзонова залива, расположился настоящий дворец. А точнее, старинный мрачный замок с полуразвалившимися башнями и грозным шпилем, словно бы предназначенным для вперёдсмотрящих. Поразительное сходство этого величественного сооружения с могучим фрегатом поражало воображение. Вот корма, увенчанная капитанским мостиком, вот каюты, представленные резными башнями, а вот мощный борт, будто готовящийся к грохоту пушечного залпа. А сзади, подобно кильватерному следу, пенилась зыбкая каменная дорога, спускающаяся к подножью фьорда. На носу же – в очертаниях ближней к обрыву башне, отделенной от других немалым пространством – четко прослеживается силуэт Гальюнной фигуры.

– Поразительно!

Выдохнул восхищенный Бернар.

– Даже не верится, что этот каменный корабль теперь принадлежит мне...

– Ну что, примеряй на себя роль кормчего!

Ободрительно похлопал друга по спине Сальвадор.

– Мне-то хоть махонькую каютку выделишь? А твой родственничек явно увлекался кораблями…

– Конечно, дружище Сальвадор!

С нарастающей радостью в голосе отвечал новый капитан вышеописанного фрегата.

– Самую что ни наесть лучшую каюту! Только чур капитаном буду я!

– Как знаешь, Бернар. Только учти, капитаны большую часть плавания находятся на корме за штурвалом.

Деланно-нравоучительным тоном проговорил Сальвадор.

– Но раз ты так решил, то я, так уж и быть, возьму на себя всю тяжесть пребывания на носу – ближе к приключениям!

Закончив, подмигнул Монтеро. Опять физик сам того не замечая использовал против своего друга его же манеру общения.

– Мой кораблик, поэтому захочу – у руля встану, захочу – на носу устроюсь, захочу – на самую мачту заберусь, а захочу – хоть рядом поплыву.

Весело парировал Бернар.

– Хотя рядом плыть все же холодновато будет. А вот на самый шпиль заберусь обязательно. Видится мне, он именно для этого и предназначен.

– А мне кажется – это громоотвод.

Посерьёзнев, возразил Сальвадор.

– Предлагаю подняться наверх и взглянуть на весь особняк поближе.

Решительно ответил Бернар.

– Там все и узнаем. И про шпиль, и про тайну Вильяма Симарда.

– Не могу не согласиться. Так и поступим.

Присоединился к предложению своего друга физик.

– Тогда чего мы ждём? Вперед, навстречу приключениям!

Еще больше повеселел Бернар и твердым шагом двинулся вперёд, увлекая за собой своего верного друга.

Вблизи это величественное сооружение выглядело ещё более грандиозным. Хмурые башни нависали над землей молчаливыми истуканами. Узкие окна, больше напоминавшие бойницы, слепо пялились с вершины каменных стен. Однако подобная зловещая атмосфера царила только снаружи особняка ныне покойного Вильяма Симарда: едва наши бравые путешественники попали внутрь, подобный антураж тут же сменился на более приветливый. Бернара и Сальвадора встретил сухонький слуга и, удостоверившись в подлинности наследника, пригласил их внутрь. После чего провел по широкому коридору в гостиную залу.

– Меня зовут Генри Райт.

Проговорил слуга, обращаясь к Бернару.

– Я всегда к вашим услугам, мой господин.

После чего учтиво растворился, предоставив возможность наследнику и его попутчику освоиться на новом месте.

Гостиная зала поражала воображение: стены были украшены лепниной, хрустальная люстра венчала высокий потолок, а громадное пространство пола полностью было устлано персидскими коврами. Старинная мебель из красного дерева представляла собой почти музейные экспонаты. Огромный стол, потемневший от времени, был окружен несколькими богато украшенными стульями. Не выбивающийся из общего антуража торшер освещал теплым светом лакированную поверхность стола. Стены были увешаны диковинными предметами. Обилие абордажных сабель, револьверов и даже старинных корабельных пушек превращало это место в частный судовой музей. Но больше всего привлекал внимание макет парусного корабля, стоящий на уже описанном столе. Этот корабль грозно взирал на пришельцев открытыми оружейными портами. Прямо напротив входа между двух книжных шкафов висела громадная картина, завешанная черным полотном. Общая атмосфера всего этого места напомнила Сальвадору убранство печально знаменитого Наутилуса.

– Вот это да...

Уже в который раз произнес Шатильон.

– Мы словно во владениях капитана Немо.

Отозвался Сальвадор.

Прошло не менее часа, прежде чем осматривающих дом друзей вновь отыскал Генри Райт.

– Добрый господин, мне было приказано передать вам следующие бумаги.

Спокойным, и каким-то усталым голосом проскрипел слуга.

– Вот, изволите чего ещё?

– Расскажите, пожалуйста, о сэре Вильяме.

Робко попросил Бернар.

– Оо!

Оживился Генри

– Покинувший меня господин был очень хорошим человеком. Вы наверняка спрашиваете это затем, чтобы удостовериться в лживости слухов, которые о нем сложили злые языки. Так вот знайте, все это не более чем ложь! Мой хозяин был самым порядочным джентльменом во всей Канаде. Правда, после возвращения из одного злополучного путешествия стал слишком расточительным. Как сейчас помню, только вернулся из плавания – и сразу ударился в науку. Тратил огромные состояния на изучение каких-то неведомых книг. Покупал он эти книги за огромные деньги у европейских коллекционеров. Мало того, платил переводчикам и картографам, жившим и работающим прямо здесь, в особняке. Не знаю, что он изучал и каких успехов в этом добился, но смерть настигла его раньше, чем он успел реализовать задуманное. Не мое это дело, но хотел бы я отметить, что мой хозяин, не умри бы он при столь странных обстоятельствах, все равно бы не смог довершить начатое. И вы наверняка знаете, почему.

Ответом разговорившемуся слуге было недоумённое молчание. Увидев это, Генри поспешил разъяснить.

– Покойный Вильям потратил все свои деньги.

– Что?!

Хором провозгласили Бернар и Сальвадор.

Глава 2 «Разгадка завещания»

Глава вторая «Разгадка завещания»

(Говорящий ковер, крик души, новые загадки)

Хмурый Сальвадор сидел в дорогом кресле и невидящим взором пялился на модель парусника. Бернар лежал на полу и обреченно причитал. Тяжелый вопрос, мучивший испанского физика долгое время, наконец решился. Но решение это совершенно не прибавило оптимизма нашим бравым друзьям. Оказалось, что все счета и казначейские облигации Вильяма Симарда были заморожены. Земли и добрая половина иного имущества (как движимого, так и недвижимого) находились в залоге и скором времени должны были быть изъяты и выставлены на продажу ради погашения огромных долгов. Исходя из рассказа слуги, во владении наследника оставался лишь этот особняк да огромная куча документальной волокиты, связанной с залогом и продажей имущества. Это и объясняло Сальвадору тот факт, что прочие наследники отказались от столь крупных, но, увы, эфемерных богатств. Ведь уплата всех сопутствующих пошлин, транспортировка и издержки за продажу тоже возлагались на плечи несчастного наследника. И еще не известно, стоил ли этот дряхлый домишко всех этих конфузов.

– Унаследовал проблем на свою голову! Приключения, приключения... Тьфу! Вот они – приключения! Буду приключаться с бюрократическими тяжбами!

Сокрушенно скандировал Бернар, закатываясь в дорогущий ковер.

– Зато какой перелет у нас был!

Пытался приободрить своего друга Сальвадор.

– Да, просто замечательный! Только отвлек и тебя, и Клода от дел. Конструктор даже из-за меня самолета лишился!

Продолжал негодовать француз.

– Давай прочтем бумаги, которые принёс нам Генри. Может, там есть что-нибудь важное?

Проговорил Сальвадор, аккуратно раскатывая своего друга.

– Важное?! Готов поставить вот это персидский ковер на то, что там говорится об очередных неприятностях! Ой, чует мое сердце, мне еще доплачивать придется за все это "наследие"! Спасибо, покойный родственничек, не наследство, а проклятье какой-то. И почему у меня все не как у людей?!

Грохотал Бернар, отталкивая своего друга и вновь заворачиваясь в ковер.

– И все же стоит прочесть.

– Я ничего не собираюсь читать, дай мне спокойно надышаться пылью!

– А я прочитаю.

Настойчиво ответил Сальвадор, пнув в бок шевелящийся ковер.

– Делай что хочешь, хуже уже не бу...

Но Бернар договорить не успел. Громкий стук в дверь оборвал его на полуслове.

– Войдите.

Сухо отрезал Сальвадор.

Дверь отворилась, а на пороге очутился уже знакомый нам слуга. В руках у Генри была мятая пачка каких-то листов.

– Да за что мне это...

Обессиленно простонал Бернар из ковра.

Слуга смутился, увидев говорящий голосом его нового хозяина ковер, но вскоре пришел в себя и, кашлянув, проговорил:

– Мой господин, из Парижа пришла огромная куча телеграмм. Все хотят побольше узнать о новом миллионере, и даже консул...

– Пускай проваливают со своими любопытными вопросами прямиком к черту!!! Особенно этот твой консул!!!

Проревел Бернар, выдернув руки из своей «крепости».

– Особенно этот твой консул!!! Так и передай им всем! Вот мой ответ, понятно тебе, Генри?!

Шатильон разошелся не на шутку.

– Понятно, мой господин. Все будет исполнено.

Учтиво ответил слуга и, не успев услышать возражения Сальвадора, растворился, прикрыв за собой дверь.

– Бернар, ты чего?

Изумился испанский физик.

– Да ничего...

Быстро остыл Шатильон.

– Просто столько всего навалилось. И все мои надежды и мечты вмиг рассыпались. Сам понимаешь, тяжело это.

– А ты вылезай из ковра, сразу легкость почувствуешь.

Почти обиженно фыркнул Монтеро.

– И останови Генри, пока он и вправду не послал консула и всё парижское общество от твоего достопочтенного имени.

– Действительно... И что только на меня нашло...

Окончательно остудив свой гнев, ответил своему другу Бернар.

– Пойду я, свежим воздухом подышу, развеюсь. В себя надо прийти…

– Хорошо, а я пока разберусь с имеющимися бумагами.

И Сальвадор сразу же подкрепил свое решение, вскрыв один из многочисленных конвертов.

– До вечера, успешного чтения.

– Смотри делов не натвори, ковёр с глазками.

Так и закончился разговор двух друзей. Бернар отправился вниз, а Сальвадор остался за столом и погрузился в изучение имеющихся бумаг. В большинстве своем они представляли собой выписки из банков и не содержали в себе ничего знаменательного. Но вот один конверт совершенно отличался от прочего содержимого стопки. Невзрачный на первый взгляд, он всё же привлек внимание физика. В правом верхнем углу была надпись "Уважаемому наследнику. Немедленно прочесть при получении". Сальвадор настороженно распечатал конверт и достал криво сложенный листок желтой бумаги, который гласил следующее:

"Уважаемый наследник! Я знаю, что вы читаете эти строки. Поэтому начну прямо: дочитав мое письмо, немедленно сообщите об этом слуге. Он вас поймёт. Мне нужно с вами поговорить об одном очень важном деле. Поговорить наедине, с глазу на глаз. Если вкратце, я должен обсудить с вами все, о чем просил меня ныне покойный Вильям Симард. Надеюсь, после моего рассказа вы поможете мне выполнить его последнее желание. Прошу, не откладывайте нашу встречу. Этот разговор по-настоящему важен."

Прочитанное письмо повергло Сальвадора в шок. Не успела разрешиться одна загадка, как тут же на ее место пришли две другие. Кто сей загадочный джентльмен, возжелавший в столь скорые сроки обсудить последнюю просьбу покойного? И почему Генри не предупредил Шатильона о подобном письме?

– Подожду Бернара, и мы обсудим сию странную бумагу. Чувствую, не просто все в этой истории, ох как непросто...

Вслух подумал Сальвадор. Уложив письмо обратно в конверт, испанский физик продолжил разбирать бумаги, попутно дожидаясь своего друга. Если бы он только знал, чем обернется для него следующая встреча с неугомонным французом…

Глава 3 «Покушение»

Глава третья «Покушение»

(Стремительное возвращение, приезжий журналист, нервный незнакомец, побег)

Когда Сальвадор просил своего друга "не натворить делов", он наверняка и предположить не мог, что в скором времени случится с Бернаром. Предположить этого Монтеро не мог и до самого возвращения своего друга. А уж возвращение это было более чем знаменательным. Бернар влетел в комнату буквально со скоростью света. В его руках была зажата какая-то темная палка. Попытки на ходу запереть старинную дверь привели лишь к тому, что он поскользнулся на одном из ковров и ударился лбом о резной косяк. Сальварор ошеломленно смотрел на всю эту картину и не мог вымолвить ни слова: так стремительно все происходило. Посылая громкие ругательства в адрес то ли двери, то ли ковра, то ли еще кого, Бернар отшвырнул палку и трясущимися руками кое-как запер дверь, после чего бессильно сполз по ней на пол.

– Что же это за день такой... Сначала наследства лишили, а теперь вообще чуть не убили!

Только и смог выдавить из себя наш француз. Прошло не меньше четверти часа до того момента, когда Сальвадор смог услышать подробности всего, что произошло с его другом. Оказалось, что после разговора со слугой и ответа на телеграммы наш француз отправился прогуливаться по здешнему городишку. И целью своей прогулки определил не праздное шатание. Бернар хотел выведать некоторые подробности про Вильяма Симарда и те слухи, которые окутывали его наследие и занятия при жизни. Именно это обстоятельство и послужило поводом для столь быстрого возвращения наследника. Поначалу все было более чем неплохо. Бернар мирно прогуливался по городку, заходил в опрятные магазинчики и перекидывался с продавцами парой фраз. Представлялся он приезжим журналистом, прибывшим сюда, дабы из первых уст разузнать все о Симарде и его наследии. Информации таким способом француз разузнал немало. Но вот качеством и, тем более, достоверностью обладало не всякое сказанное слово усталых торговцев. Однако почти все сходились в следующем: Вильям Симард – ученый и путешественник. Любил выходить в открытые воды Гудзонова залива на арендованном корабле канадской морской ассоциации, изучал много книг по географии, астрономии и истории. Был заядлым любителем всего морского и не скупясь покупал редкости, связанные с мореходством. Особенно Бернару помог владелец книжной лавки. Он рассказал, что незадолго до последнего путешествия, Вильям Симард – богатейший человек всего Нового света – собственной персоной пожаловал к нему в лавку. После чего попросил продать ему самые древние книги, повествующие о Северном полюсе. Торговец незамедлительно выполнил просьбу миллионера. Подобное обстоятельство и натолкнуло Бернара на мысль, что его родственничек тратился далеко не просто так. Раз он самолично ходил по книжным лавкам, то, следовательно, был занят важным исследованием. Конечно, Шатильон слышал много сплетен, но не особо желал акцентировать на них свое внимание. Говорили о причастности Вильяма к каким-то сектам, о его строительстве храма Дьявола и прочем, что только могли выдумать люди, дабы очернить светлое имя ученого. Но вот рассказ о смерти Симарда наш безнаследный наследник выслушал с особым вниманием. По словам владельца похоронного бюро и все того же продавца разнообразных книг, обстоятельства скоропостижной кончины богатейшего канадца были столь же экстраваганты, сколь и загадочны…

Но я позволю себе бесцеремонным образом прервать свое углубление в незначительные детали и вернуться к главной теме – причине столь резвого возвращения Бернара. Да простит меня мой читатель за столь нескромное вмешательство в суть повествования. Уверен, что в скором времени нам еще представится возможность в мельчайших подробностях узнать детали кончины Вильяма Симарда. Так вот, расхаживающий по всевозможным заведениям Бернар в конце концов набрел на небольшой захудалый ресторанчик. И хоть сведений о своём покойном родиче он уже собрал предостаточно, Шатильон все же решил заглянуть внутрь. Темное нутро пустующего заведения сразу не понравились проницательному Бернару. Обшарпанные столы, старые скрипящие половицы и потемневшие от времени картины не придавали этому старинному месту образцовости. В ресторане было безлюдно. Только услужливый официант да склонившийся над своим кушаньем пожилой господин. Бернар, в силу своей общительной натуры, решил познакомиться с этим человеком, показавшимся Шатильону чересчур благородным для этого заведения. Седая с рыжими подпалинами борода, столь же седая стрижка, большой крючковатый нос с держащейся на нем тонкой оправой очков, лежащий на столе рядом с джентльменом цилиндр и сделанная из красного дерева трость создавали впечатление благородства и тонкой натуры этого господина. Но все эти домыслы разбились в прах, как только подходящий к его столику Бернар зацепил носком своего ботинка коварную щель между досками пола и устремился вниз, прямиком к ногам трапезничающего мужчины. Однако перед тем, как растянуться на полу, Бернар нечаянно успел ухватиться за скатерть, покрывающую накрытый стол. Дорогое вино разлилось на белоснежную ткань, а не менее дорогое блюдо оказалось на в десятки раз более дорогом костюме незнакомца. Бернар даже не успел извиниться, как сей отнюдь не молодой человек начал кричать и размахивать руками:

– Мой костюм! Что вы себе позволяете! Я и так всю неделю на нервах, с минуты на минуту жду приглашения в самые что ни на есть высшие круги здешнего общества! Вы разве не понимаете, что испортили дорогущий костюм, а если меня прямо сейчас...

Продолжал кричать седовласый, стряхивая с себя еду прямо на пол, откуда только секунду назад поднялся наш неуклюжий француз.

Бернар произвел еще одну попытку своего оправдания, но странный прокурор вновь не дал ему вымолвить ни слова.

– Ты понимаешь!!!

Продолжал распаляться незнакомец, срываясь на "ты".

– Ты ответишь за это! Я заставлю тебя купить мне новый костюм, даже если тебе придётся продать свой захудалый дом!

Такого нахальства Бернар уже не выдержал. Он был готов уже уцепиться за воротник распоясавшегося седобородого, благо оный оказался достаточно низко в следствии небольшого роста и легкой горбатости своего обладателя, но... Но не успел. Схвативший трость незнакомец увернулся и прямо-таки заверещал:

– Ах ты подлец! Ребята, ну-ка проучите его!

И тут из сумрака плохо освященного ресторанчика на свет божий шагнули до того не виденные мужчины. Хотя "мужчины" – это мягко сказано... Пара двухметровых мордоворотов весом не менее 150 килограммов отменных мышц. Молчаливые мордовороты твердо двинулись к Бернару, который все еще пытался вытрясти чопорность из седобородого. Увидев этих исполинов, Шатильон оставил свои попытки и отпрянул назад. Да, Бернар был не из пугливых, но на его месте каждый поступил бы так же. Мордовороты неотступно начали приближаться, а седобородый горбун вновь перешел в наступление, с новой силой закидывая Бернара проклятиями. Еще секунда, и громадный кулак одного из этих верзил однозначно бы врезался в искривившуюся от удивления физиономию француза, если бы не его скорейшее решение. Бернар не захотел дожидаться печального конца и, крутнувшись на месте, пулей вылетел из злополучного ресторана. Вслед за ним, из дверей все того же ресторана, вылетела трость в край почувствовавшего себя победителем нервного господина. Трость прилетела в плечо Бернара, но пришлась вскользь, поэтому наш хоть и убегающий, но все же отважный друг не получил никаких травм. Более того, он резко сменил траекторию своего бега и назло седому горбуну подхватил с земли его трость и скрылся вместе с ней в узком переулке.

Вот такую историю поведал запыхавшийся Бернар своему все более поражающемуся другу.