Текст книги "Не та прокачка (СИ)"

Автор книги: Максим Смогов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Глава 22. Алхимическая показуха

Макс сидел за потёртым деревянным столом и, пережидая практическое занятие по алхимии, невидящим взглядом смотрел в пространство перед собой. Тихо перекатывая пустую стеклянную пробирку меж остального разобранного инструментария, он размышлял о бренности бытия и своём втором неудачном знакомстве с принцессой.

В просторной аудитории, попахивающей неясной помесью трав и гари, несколько десятков курсантов с разных учебных направлений готовили свои рабочие места к предстоящей лабораторной и негромко переговаривались. Ну а фоном, словно телевизор или радио с никому не интересной передачей, без остановки ворчал многоуважаемый преподаватель алхимии. Линур Таелер. Сморщенный, худощавый и почти до конца облысевший старик с длинной реденькой бородкой неспешно бродил среди столов курсантов, оценивая качество подготовки к занятию. Старик выглядел настолько древним, что в иной момент казалось, будто, начиная очередной обход аудитории, он отправляется в свой последний путь. И чем чаще Макс отвлекался на его нескончаемое бурчание, тем больше он надеялся, что «странствие» старика взаправду оборвётся в ближайшую минуту.

Не узрев в Максе должного энтузиазма, Линур остановился у  его стола и неодобрительно хмыкнул. Видимо вспоминая полное имя, он пару секунд молча смотрел на Макса, а потом наконец обратился:

– Максим Громов... Вы, вообще-то, планируете что-то делать или просто пришли штаны просиживать?

Макс поморщился, словно рядом с ним раздался противный металлический скрежет. Он не привык терпеть подобные придирки, но огрызаться на престарелого преподавателя ему уже попросту было лень. Вплоть до этого момента Макс надеялся, что если он не будет высовываться, то Линур забудет о его существовании (по-настоящему забудет, он же офигенно старый). Похоже, расчёт был слишком оптимистичный.

Впрочем, без сюрпризов. Старик невзлюбил Макса с самого его появления на пороге аудитории. Как только Линур узнал, что ему надо внести в списки нового ученика, которому ещё и нужно определить рабочее место, он начал безостановочно причитать и даже предпринял пару вялых попыток отправить Макса на те же курсы к другому преподавателю. У старика для этого нашлось немало причин: ему категорически не нравилось, что какой-то неизвестный курсант заявился на занятия с опозданием на полмесяца, что нет абсолютно никакого времени заниматься с отстающими учениками, что руководство ни о чём не предупредило и так далее и тому подобное.

Но больше всего (хотя именно это-то он и не озвучил) Линуру не понравилась безмятежность Макса. Мало того что Макс с пофигизмом отмахивающегося от мухи слона проигнорировал попытки сплавить его к другому преподавателю, так он ещё и не оправдывался и не вымаливал себе место. А ведь старик специально делал многозначительные паузы в своём ворчании, чтобы новому ученику было где унижаться.

В один из таких моментов, после драматичного взора на аудиторию и слов о том, что опоздавшему, скорее всего, придётся пересдавать предмет в следующем году, Линур перевёл взгляд и увидел, как Макс со скучающим лицом ковыряется в носу. Тогда недовольство сменилось шоком, и обескураженный старик всё-таки определил рабочее место для нового курсанта. При этом Линур, надеясь на чудесный переворот в проигранном бою, постоянно повторял, что Макс в любом случае слишком много пропустил, чтобы вникнуть в тему занятия, и что простое посещение для галочки никак не приблизит его к сдаче итогового зачёта.

Для Макса же это заявление о пропусках означало лишь то, что он может со спокойной совестью ни фига не делать. Да и в принципе, общий курс алхимии был довольно далёк от его приоритетов в обучении. Такой базовый навык не относился ни к светлой, ни к тёмной магии, и уж чего-чего, а практики в приготовлении всяческих волшебных коктейлей у Макса было предостаточно. В последнее время он, конечно, зельями почти не пользовался, но несколько лет назад (когда был ещё не настолько крут) пару локаций без них он бы точно не преодолел.

И вот с унылого знакомства миновало каких-то три минуты, и Линур, оклемавшись от прошлого «столкновения с пофигизмом», судя по всему, решил сменить тактику и взять реванш.

– Значит, всё-таки штаны просиживаете?.. – не дождавшись ответа Макса, переспросил Линур.

Макс флегматично выдохнул.

– Не... Кхм... Нет конечно... – Он выпрямил спину и, взяв ещё одну пробирку, попытался изобразить наделённую каким-то смыслом деятельность. – Просто немного задумался над... эм... – он забегал глазами по оборудованию на столе, – над текущей задачей...

– Конечно... – каким-то неясным тоном повторил за ним Линур. Обмысливал ли он что-то в этот момент или лишь сухо передразнил – оставалось загадкой. – А мне, курсант Громов, так не кажется. Судя по тому, что я вижу на вашем рабочем столе, вспомогательное зелье восстановления маны и к концу этой недели не будет готово... Вы хоть с темой занятия-то ознакомились?

«Курса-а-ант Гро-о-омов», – беззвучно протянул Макс, скорчив унылую гримасу.

Неужели этот старый хрен не отстанет? Ну что же, он сам напросился. Макс набрал воздуха в лёгкие, чтобы озвучить едкую шутейку и начать полномасштабный конфликт с преподавателем, но тут же передумал. Он снова вспомнил Эву, её безразличный взгляд и то, как она назвала его задирой... Чёртовы курсантишки со своими чёртовыми сплетнями и видеозаписями! Ну какой урод показал принцессе запись дуэли?.. Вот отстой...

– Простите! – натужно улыбнувшись, типа добродушно ответил Макс. – Я сейчас же постараюсь исправить положение!..

– Знаете, Максим, вам нужно куда больше стараться, чтобы исправить положение... – не сдавал позиций Линур. – Вы никогда не продвинетесь ни по какой специализации, если вы банально завалите экзамен по алхимии. Вы, конечно, можете думать, что сможете быстро всё вызубрить непосредственно перед экзаменом, но с курсовой работой такой номер не пройдёт. Именно то, какие новые знания вы сможете внести в эту науку, и будет показателем того, насколько хорошо вы разбираетесь в моём предмете. И с вас, как с опоздавшего, у меня будет особый спрос. Причём на всех занятиях, а не только на сдаче курсовой работы.

«Сцука, задолбал! Отвали, старый хрен!» – пронеслись в голове Макса едва не высказанные вслух слова.

– А если я скажу... – «...что ты никчёмный говнюк и сейчас сдохнешь мучительной смертью?!» – ...что у моего опоздания есть уважительная причина, то ваш «особый спрос» всё равно останется в силе?

– Как минимум до сдачи курсовой работы, – усмехнувшись, ответил Линур. – На вашем месте я бы уже выбрал тему. И учтите: исследовательская работа без пользы в практической алхимии в вашем случае даже не будет рассматриваться.

«И что теперь? Терпеть это дерьмо на протяжении целого семестра? – Нахмурившись, Макс потёр переносицу. – Ладно, попробуем по-другому...»

Он посмотрел на преподавательский стол в начале аудитории. На столе уже была собрана рабочая конструкция из лабораторного оборудования, микстур и простейших смесей для приготовления зелья.

Макс взял в руки старенькое практическое пособие.

– Знаете, я, должно быть, последую вашему совету, – сказал он, пробегаясь глазами по оглавлению. – Да... я уже определился с курсовой... – Макс отложил книгу в сторону. – Вы не будете против, если я покажу практическую полезность своей курсовой работы прямо сейчас?

Линур озадаченно склонил голову набок:

– Вообще-то, сейчас у вас другое задание...

– И я никак не смею от него уклоняться, – приторно улыбнулся Макс. – Я лишь покажу менее затратный и куда более быстрый способ изготовления вспомогательного зелья.

Преподаватель вскинул брови и, заулыбавшись в ответ, взмахнул рукой:

– Так приступайте же скорее! Разве у меня могут быть причины вам отказать?

– Просто тут такое дело... на ученическом столе мало места, и здесь нет всего инструментария... Я могу на двадцать минут занять ваш стол?..

– Двадцать минут?! – удивился Линур. – Вы собираетесь приготовить это зелье всего за двадцать минут?

Макс кивнул.

– Я же сказал, что получится быстрее...

Преподаватель коротко хохотнул.

– Я должен это увидеть! Прошу, мой стол в вашем распоряжении.

Макс вяло мотнул головой, хрустнув позвонками, и встал из-за ученического стола.

– Ну вот и славненько...

Пока Макс двигался к преподавательскому столу, он заметил, что работа во всей аудитории замерла. Похоже, все уже давно тихо слушали его разговор с Линуром и теперь, оживлённо перешёптываясь, ждали начала представления.

«Вот же ж... А, ладно, хер с ними...»

Макс зашёл за преподавательский стол и оценивающим взглядом быстро осмотрел на нём всё оборудование и приготовленный инструментарий. Ему раньше уже приходилось видеть подобный «стариковский» подход к работе, так что с обустройством лаборантского места в аудитории он будто бы был априори знаком.

Макс пододвинул поближе к себе подготовленный механический таймер с большой шаровидной кнопкой, а затем стал рыться в тумбочке под столом. Через несколько секунд поисков он поднял на столешницу двое песочных часов разных размеров.

Макс взял песочные часы побольше и, переместив на край стола для всеобщего обозрения, перевернул их со словами:

– Ну, отсчёт пошёл.

Глядя, как Макс быстрыми машинальными движениями переставляет оборудование и меняет местами зажимы и колбы, Линур, намереваясь что-то возразить, вдохнул и неуверенно поднял вверх указательный палец, но, так и не найдя нужных слов, убрал руки за спину и стал в печальном молчании наблюдать за «реформами» на своём рабочем месте.

Макс уверенно копался в настенных шкафчиках, доставал дополнительные инструменты и закупоренные пробирки с разноцветными веществами. Ознаменованием окончания всех приготовлений стали натянутые на глаза юноши большие лабораторные очки, которые он отыскал в одном из выдвижных ящиков под столом.

Затем его движения всё сильнее стали походить на танец. Макс попеременно, для коротких и для длинных временных интервалов, нажимал кнопку на механическом таймере и переворачивал маленькие песочные часы; быстро делал записи о ходе работы, готовил смеси, закреплял колбы над горелками и параллельно со всем этим вырисовывал магические символы на обрывках бумаги. Когда Макс наносил зачарованные письмена на листочки, лабораторные очки на несколько мгновений заливались сероватым светом, исходящим от его глаз. После чего Макс крепил символы на колбы, и они, в соответствии с отмеренным таймером временем, активировались, переливаясь пёстрыми красками и ускоряя химические реакции.

Поражённые, курсанты затаив дыхание следили за ярким «алхимическим танцем», никто даже не знал, как можно прокомментировать происходящее.

Линур Таелер тоже внимательно наблюдал за действиями Макса. Однако его больше интересовал сам смысл этих действий. Чем дольше он наблюдал и чем лучше понимал используемые Максом рецепты и методы, тем больше округлялись его глаза и тем сильнее вытягивалось его лицо. К тому времени, когда Макс закончил и торжественно поставил рядом с большими песочными часами колбу с готовым зельем, лицо преподавателя уже вытянулось настолько, что в некоторые мгновения казалось, будто на нём исчезли все морщины.

Макс посмотрел на песочные часы. У него оставалось в запасе ещё около четырёх минут.

– Ну... Получилось чуть раньше... – сказал он и, слегка скривившись, добавил: – Это же всё равно считается, да?..

┐('～`;)┌

Глава 23. Пати

Следуя проложенному на карте маршруту, счастливый и невероятно довольный собой Макс чуть ли не вприпрыжку продвигался к входу в академический парк. Нежаркое осеннее солнце ласкало лицо, мягкий ветерок приносил редкие освежающие капли воды с работающего неподалёку фонтана. И вообще, всё было замечательно.

Хотя совсем недавно причин для веселья у Макса не было. Ему, конечно, удалось блеснуть своими неординарными познаниями алхимии на практике и немного поразвлечься, поясняя старику Линуру все тонкости этого «представления», но остальные занятия Макс отсидел до конца с большим трудом. А ещё в последний перерыв ему пришли по лаське сообщения от Тома и Хлои. Оба написали, что участвовать в обыске библиотеки сегодня не смогут, типа у них появились какие-то неотложные дела. Сначала это немного насторожило Макса: уж больно странное совпадение, смахивает на конкретное кидалово. Будто Том и Хлоя по каким-то причинам решили разобраться со всем без Макса и просто-напросто отправили ему дежурные «отшивательские» письма.

Однако вскоре Макс благополучно про них забыл: ему пришло ещё одно сообщение, полностью захватившее всё его внимание и напрочь выветрившее все прочие мысли. Это было письмо от Эвы! И не просто письмо, а самое что ни на есть приглашение на свидание!

Добрый день, Максим!

Не планируй ничего на сегодняшний вечер, в 17:30 жду тебя в указанном месте (карта с пометкой во вложении). Нам нужно обсудить много важных вещей, так что не опаздывай. И да, отказ от встречи не принимается.

С уважением,

Эва Силвер

P.S. Сегодня неплохо отличился на практике. Все последние лекции профессор Таелер только об этом и говорил. Неожиданно.

Вот так звучало это письмо. Звучало, выглядело, пахло и даже осязалось! Давненько Максу так ни в чём не везло: принцесса сама ему написала. Как так всё сложилось? Она обратила на него внимание после того идиотского разговора в столовой? Или всё дело в его расчудесном выпендрёже на практике? Если дело в выпендрёже, то старику Линуру бесконечный респект и уважуха, отныне он любимый препод Макса. И как, чёрт побери, вовремя Хлоя познакомила его с внутренней сетью академии! А ведь Макс мог пропустить это сообщение или просто-напросто не включить оповещения в лаське...

Макс тряхнул головой. О таких вещах вообще не надо думать. Лучше пофантазировать на тему того, что его теперь ждёт впереди. Судя по отметке на карте, Эва пригласила его на встречу на маленьком пустыре, находящемся прямо посреди перелеска. Какое укромное местечко! Такие не выбирают для официальных разговоров или обмена парой ничего не значащих слов. Макс невольно улыбнулся.

Он нырнул под высокую металлическую арку, прерывающую ограждение парка, и зашагал по широкой, мощённой булыжником дороге. Всё тот же лёгкий ветерок, покачивающиеся и шелестящие деревья, мимолётные разговоры свободных от занятий курсантов.

Ну точно! Обстановка – романтичнее просто некуда. Но вдруг Макс серьёзно озаботился, а всё ли он делает правильно... Он ведь даже не решил заранее, как поздоровается с принцессой и, вообще... идёт с пустыми руками! [Да, Макса немножко накрыло. Ещё чуть-чуть, и он начнёт слышать звон свадебных колоколов. А ведь сейчас даже не весна! Пресвятые ёжики, что же было бы с этим подростком весной?]

«Может, цветы где-нибудь раздобыть?.. – подумал Макс и, оглядевшись, печально вздохнул. – Искать-то уже нет времени. А опаздывать – совсем не комильфо... Ладно, как-нибудь и так справлюсь... наверное...»

Поравнявшись с обозначенными на карте необычными деревьями у дороги, Макс свернул в перелесок. Какое-то время он петлял меж толстых древесных стволов, пока не обогнул очередные кустарниковые заросли и не оказался у небольшого пустыря. Посередине маленькой поляны стояла невысокая, но при этом довольно просторная каменная беседка. По строению она чуть отличалась от тех, что Макс видел на центральной площади академии, и вообще выглядела она очень древней, даже без учёта образовавшейся на ней густой растительности.

Но да фиг с ними. И со строением, и с растительностью. Главное – в арочном проёме меж тонких колонн Макс наконец увидел её. Эва тихо расхаживала из стороны в сторону по беседке и, кажется, негромко что-то проговаривала. Макс, конечно же, решил, что она нервничает перед встречей с ним и подбирает нужные слова, чтобы правильно изъясниться.

Он ускорил шаг, его охватили эмоции. На несколько мгновений рассудок полностью его покинул, и он решил, что приветствие обязательно должно сопровождаться каким-нибудь ультрапафосным жестом.

Но, когда Макс уже был готов влететь в беседку, опустившись на колено, – произошло чудо. Он споткнулся и, громко топая, неловко ввалился внутрь.

– О, Максим. Здравствуй, – повернувшись, поприветствовала его Эва и, вроде как, обратилась к кому-то ещё: – Ну что же, дождёмся последнего, и можно будет начинать.

– П-привет, – без какой-либо интонации ответил Макс, переваривая её слова.

«Дождёмся кого? Какое ещё обсуждение? И кому она только что?..»

Макс огляделся. Помимо него и Эвы, в беседке было ещё четверо курсантов. Они сидели полукругом на упирающихся в стенки беседки скамьях. Снаружи их просто-напросто не было видно. И ведь что странно: все лица были Максу знакомы. Выгнувшая бровь Хлоя, безразлично уставившийся вдаль Том (судя по всему, практикующий сон с открытыми глазами) и... ещё две девушки.

Одна – с растрёпанной бордовой копной волос, в белой мешковатой футболке с большим изображением черепа и в бежевых бриджах. Закинув ногу на ногу и скрестив руки на груди, она активно жевала жвачку и без какого-либо стеснения скользила по Максу оценивающим взглядом. Чуть поднапрягшись, Макс вспомнил, что видел эту девушку в клубе Поддержки. Она тогда офигенно орудовала барабанными палочками!..

Вторая – миниатюрная и просто обалдеть какая милая блондинка с длинной косой чёлкой. На ней было светлое платье и вязаная пелерина с капюшоном. Встретившись с Максом глазами, она сдержанно улыбнулась и подняла с коленок один из кулачков, показав в знак приветствия раскрытую ладошку. Макс коротко кивнул в ответ. Нет, эту девушку он нигде раньше не встречал. Но всё же было в её внешности что-то очень знакомое...

– Спасибо, что пришёл, – сказала Эва. – Можешь пока присесть где тебе удобно, я скоро всё объясню.

Макс выбрал пустующее место между Томом и девушкой с бордовыми волосами и, садясь на скамью, вопросительно посмотрел на Хлою. Та лишь поджала губы и пожала плечами. Похоже, она знала о затее принцессы не больше, чем Макс.

Через пару мгновений в беседку влетел Лэнс. Опустившись на колено, с зажатой в зубах розой он проехался по полу и, схватив цветок, торжественно поднял его над головой.

– Моя госпожа, ваш покорный и невероятно счастливый слуга прибыл! – Он очаровательно улыбнулся. В будто посветлевшем вокруг него воздухе чудилось мерцание его неотразимого облика. – Надеюсь, я не заставил вас долго ждать...

Длинно выдохнув, Эва с зажмуренными глазами потёрла переносицу.

– Нет, Лэнс. Ты как раз вовремя. Спасибо. – Она взяла розу и отшагнула в сторону, жестом приглашая его присоединиться к остальным. – Присаживайся. Больше нам ждать некого... Сейчас я расскажу, зачем я всех здесь собрала и по возможности отвечу на возникшие вопросы.

Улыбка стала медленно сползать с лица Лэнса.

– Всех?.. Собрала?.. – едва шевеля губами, переспросил он, осматриваясь в беседке. Затем его взгляд остановился на миниатюрной блондинке, и он недоумённо наклонил голову вбок. – Лили?..

– Братик, – улыбнулась та, привычно подняв раскрытую ладошку.

Когда же Лэнс посмотрел прямо перед собой, от улыбки на его лице не осталось и следа.

– Ты?! – нахмурился он, уставившись на Макса. – Что тут вообще...

Макс криво ухмыльнулся.

– Рад тебя видеть, дружище! – язвительно-добродушно воскликнул он и, легонько похлопав по скамье, с издёвкой добавил: – Давай сюда, Ромео, я тебе тут место занял. [Про то, что совсем недавно он сам чуть было не ворвался в беседку таким же «романтичным» способом, Макс уже благополучно забыл.]

Видимо пребывая где-то между офигеванием и разочарованием, Лэнс поднялся, сделал несколько вялых шагов вперёд и сел рядом с Максом.

Чуть наклонившись в сторону, Хлоя вытянула руку и растолкала Тома.

– Хорошо... – сказала Эва. Она положила цветок на скамью рядом с входным проёмом и повернулась так, чтобы все могли видеть её лицо. – Итак... Дабы больше не создавать ненужной интриги, сначала назову конкретную причину, по которой я вас собрала. – Медленно пройдясь по курсантам взглядом, она сложила перед собой пальцы в замок. – В общем... Если в двух словах: я хочу, чтобы все присутствующие, включая меня, объединились в новое пати.

«?!» – после недолгой паузы выразили лица всех слушателей.

Σ(O_O)

[Занавес]

Конец первой части.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ.

 Глава 24. Ещё одно пати

Всё та же каменная беседка посреди перелеска в академическом парке.

Раскрасневшийся Том, задыхаясь, безуспешно пытался оторвать руки Эвы от своего горла.

– Ах ты маленький жирный ублюдок! – кричала принцесса, пока Хлоя и Макс изо всех сил старались оттащить её от толстячка.

[Хотя нет... кхм... всё было не так...]

Всё та же каменная беседка посреди перелеска в академическом парке.

Раскрасневшийся Том, задыхаясь, безуспешно пытался стащить обвившегося вокруг его шеи здоровенного питона. Хлоя и Эва кинулись ему на подмогу, Макс и остальные, готовясь использовать заклинания, напряжённо приподнялись со скамей.

Всю эту картину, заключённую в хрустальный шар, наблюдал сидящий за деревянным столом сухощавый мужчина по имени Жан. У него были крупные скулы и длинные белые волосы, на голый торс накинута сутенёрская меховая шуба.

– Чёрт, – ругнулся он, когда картинка в шаре внезапно исчезла.

– Чу-у-ува-а-ак! – позвякивая серебристыми подвесками, протянул стоящий рядом Джим, тощий азиат с причёской афро, одетый в мешковатую футболку, широкие джинсы и большие белые кроссовки. – Что это за, мать её, херня только что была?

– Помехи... – прохрипел Жан. – Тропа ясновидения оборвалась.

– Нет-нет-нет, я о другом! – затараторил Джим, схватившись за голову. – Что это было?! Какие-то подростки сидели в беседке, и – хренак! – огромная змея начинает душить жирдяя! Я чуть в штаны не наложил! Ёу, чувак, Хидеки, ты это видел?!

По другую сторону от Жана стоял полноватый темнокожий парень с покрашенными в ярко-розовый волосами и причёской а-ля дикобраз. Громко цокнув, он ответил:

– Да вы вообще на что смотрели? – и поднял сжатые кулаки. – Что, даже не заметили, какие там были курсанточки? Я аж воспылал!

– Но чува-а-ак! – вскинул руки с растопыренными пальцами Джим.

– Малолетки не интересуют... – хмуро сказал Жан.

Раздался отрывистый рык, все трое отпрянули назад. На стол с грохотом упал громадный качок, окружённый малиновым сиянием высвобождающейся наружу маны. Хрустальный шар раскрошился, столешница вогнулась и потрескалась. На здоровяке, вцепившись жилистыми руками в его шею, верхом сидел парень с беличьей головой и хвостом. Человек-белка по имени Шиг. Он был босой, в тёмных джинсах, на голом загорелом торсе красовалось множество чёрных татуировок деревьев и орехов.

– Шиг! – Жан спешно встал, опрокинув стул. – Твою ж!..

– Кто этот здоровяк? – Хидеки принял пафосную боевую стойку и, тряхнув розовой головой, с напускной серьёзностью произнёс: – Я чувствую великую силу в его мане!

Здоровяк тем временем один за другим активировал высокоуровневые усиливающие и укрепляющие бафы и, используя всю свою магическую и физическую мощь, непрерывно дубасил нависшего над ним Шига. От ударов расходились едва заметные воздушные волны, стены вибрировали, все предметы в помещении подскакивали на месте. Стол раскололся напополам, под дерущимися промялся пол. Но, хотя Шиг не использовал вообще никаких скиллов, его было не остановить. Несмотря ни на что, он просто продолжал душить свою жертву.

– Да что же это за день такой?! – погрузив пальцы в волосы, воскликнул Джим и обратился к здоровяку: – Только не говори, что ты брал его орехи! Чувак! Ты брал его орехи?!

Но тот не мог ему ответить, да и дышать он, в общем-то, уже давно не мог. Он уже израсходовал всю ману, полоска его ХП медленно, но верно укорачивалась.

– Шиг! – переключился Джим. – Он брал твои орехи? Моргни, если он их не брал!

На беличьей морде не дрогнул ни один мускул. Полный ненависти немигающий взгляд.

– Ох, чё-о-орт! – протянул Джим. – Он брал его орехи!

Хидеки драматично повернул голову вбок:

– Что ж... Здесь мы бессильны...

Жан хлопнул себя по лбу и уныло провёл ладонью по лицу.

Через пару секунд всё закончилось. Грозный закадровый голос объявил:

=SHIG WINS!=

=FLAWLESS VICTORY!=

Шиг поднялся, неспешно достал из кармана пачку сигарет и прикурил.

– Хм... Разве это была безупречная победа? – задумчиво спросил Хидеки. – Здоровье-то по-любому  не фуло...

Он осёкся, встретившись с Шигом глазами.

– Кхм... то есть я хотел сказать, – тут же исправился Хидеки, – конечно безупречная! Иначе и быть не могло!

Шиг небрежно перешагнул через обломок стола и, проходя мимо, выдохнул в лицо Хидеки большой клуб табачного дыма. Хидеки закашлялся.

– Ёу, брат, что это было? – скривился Джим. – Где твои яйца?

– Да ты видел, как он посмотрел? – опасливо прошипел Хидеки.

– Если бы он на меня так посмотрел, – Джим поднял над головой сложенные в воображаемые пистолеты пальцы, – я бы его прям здесь сжёг к чёртовой бабушке!

– Да-да, так я и поверил...

– Огненные Братья, – позвал их Жан и, скрестив руки на груди, кивнул на валяющегося в обломках здоровяка: – И что теперь с этим делать?

– Кстати да, – Хидеки почесал затылок, – кто этот силач?

– Наш новый танк, – сказал Жан. – Сегодня был его первый день в пати.

– Ёу! Так в чём проблема? – активно жестикулируя, заговорил Джим. – Воскреси его! Ну, как ты там обычно делаешь.

– Я уже тысячу раз говорил, – сказал Жан, устало потерев переносицу. – Насовсем воскрешаю только женщин.

– Да-да, я помню, – развёл руками Джим. – Ты повторяешь и повторяешь... А я вот всё не смекаю: так в чём твоя проблема, чувак?

– Это не моя проблема. Я же...

Со стороны лестницы послышалось напряжённое:

– Ну и что здесь происходит?!

Со второго этажа по скрипучим ступенькам спускался Люций, стройный мужчина с зализанными назад волосами цвета маренго. На нём были строгие очки, белая рубашка с закатанными рукавами и расстёгнутая жилетка. В руке он сжимал скомканную стопку распечаток.

– Как вообще можно сосредоточиться, когда вы тут устраиваете... – гневно сказал он, ступив на пол гостиной. А затем огляделся: – Какого?.. Нет, нет, нет!.. – и торопливо подошёл к вмятине, душевно украшенной свежим трупом и обломками обеденного стола.

– Слушай, Люц, чувак... Тут такое дело... – растягивая слова, начал объяснять Джим.

– Стол в щепки, – дрожащим голосом выговорил Люций. – Полу тоже хана... Вы... вы хоть понимаете, во сколько нам это обойдётся?! А ведь мы даже за аренду ещё не рассчитались!

– Чувак, просто послушай, – зажестикулировал Джим. – Я же говорю, форс-мажор. Мы ничего не могли поделать...

– Да, – с предельно серьёзным лицом кивнул Хидеки. – Это было неизбежно.

– И... он что, – Люций склонился над телом здоровяка, – мёртв?

– Это было неизбежн...

– Заткнись на хрен, Хидеки! – взмахнул распечатками Люций. – Жан?

– Шиг взбесился и задушил новенького, – сухо констатировал тот и, покачав головой, направился к креслу в углу комнаты.

Люций обернулся. На той стороне гостиной, неподалёку от кресла, стоял обитый искусственной кожей диван. Шиг сидел на диване и беззаботно потягивал сигарету, закинув ноги на стеклянный журнальный столик. Вид у человека-белки был такой, будто он наблюдает какую-то нелепую суету, которая его никак не касается.

Мгновенно забыв о предыдущей проблеме, Люций скривился:

– Шиг! Беличья ты морда! Сколько раз повторять? – Он вытянул в сторону руку с оттопыренным указательным пальцем. – Кури на долбаной веранде!

Раздался переливчатый дверной звонок. Люций повернулся на звук и посмотрел на наручные часы:

– Как-то Виктор рановато...

– Не-не. – Джим неспешно двинулся к двери, попутно копаясь в кармане джинсов. – Это пицца. Наконец-то, я уж думал не дождусь.

– Пицца? – приподнял бровь Люций. – И много ты заказал?

– Не знаю, штук десять.

– На свои?

– Пф-ф-ф, нет конечно.

Люций тут же оказался рядом с Джимом и, провожая его до двери, быстро заговорил:

– Ты совсем охренел? Мы уже давно вышли за рамки бюджета! – Он вскинул перед собой распечатки: – Ты счета видел?

– Но, Люц, чувак, я больше не могу давиться стряпнёй Герды. Все братухи и Лейла – тоже, – пофигистично ответил Джим и открыл дверь: – О-о-о, запах просто очешуительный!

– Скоро мы вообще ничего не сможем!.. – прошипел Люций, пока Джим слушал, как доставщик пиццы провозглашает перечень начинок.

– Подожди, братишка! На вот ещё на чай, – с трудом удерживая стопку коробок одной рукой, добродушно сказал Джим и протянул доставщику ещё несколько банкнот сверх оплаты. – Да не благодари! Знаю, работёнка у вас не из простых. Ага... ага, бывай.

Он захлопнул дверь ногой и, довольно насвистывая, направился к журнальному столику.

Мрачно вздохнув, Люций бросил счета через плечо и поплёлся за Джимом.

– Ёу! Пицца, чуваки! – громко объявил Джим.

Взгромоздивший на себя труп, Хидеки с секунду посомневался, а затем бросил здоровяка обратно в обломки.

Шумно распахнулась дверь, ведущая на кухню, и в проёме показался крупный бородатый орк Герда. Её округлое клыкастое лицо обрамляли тёмные сосульки реденьких волос. На ней была растянутая майка, заляпанный коричневый фартук и кожаный наплечник. Позади Герды был виден подвешенный над рабочим кухонным столом телевизор. Драматично взирая с экрана, смуглый Шреяс признался своей сестре Абхилаше в любви и заявил, что на самом деле он ей не брат. После чего он (с моментально собравшейся подтанцовкой) решил рассказать об этом поподробнее в песне.

– Вы что, заказали еду? – пробасила Герда. – Но я же приготовила ужин!

– Я-а-а слыша-а-ала-а-а зо-о-ов пи-и-иццы! – съезжая по лестничным перилам, напела Лейла, повторяя льющуюся с телевизора мелодию.

Девушка довольно покачивала собранными в рыжий хвостик волосами, на её усыпанном веснушками лице сияла улыбка. Лейла была одета в короткие джинсовые шорты с подтяжками, тёмно-зелёную блузку и кеды.

Спрыгнув с перил, она сделала фляк, раскинула руки и, крутясь, продолжила напевать:

– Пи-и-ицца-а-а!

Внезапно входная дверь с грохотом сорвалась с петель. Держа её за плавящуюся ручку, в помещение вошёл Виктор, широкоплечий мужчина с густой щетиной и короткими бурыми волосами. Его форменный бомбер с меховым воротником едва заметно дымился.

– Ёу! Да что ж вы все сегодня так врываетесь?! – воскликнул Джим.

Выпрямившись, Хидеки приподнял подбородок:

– Я чувствую... судьба сделала свой ход...

– Наконец-то, – сказал Жан, поднимаясь с кресла.

Нахмурившись, Люций аккуратно снял и сложил очки.

Шиг потушил сигарету о свою ладонь.

– Чудовищное Пати,– прорычал Виктор, – общий сбор! У меня плохие новости.

Всё пати выжидающе замерло. Виктор взглянул на дверь в своей руке и, перестав дымиться, на пару мгновений потерял свой суровый вид. Он кашлянул, развернулся и криво закрыл входной проём.