Текст книги "Укол повелителю галактики, или Психиатрический анамнез"

Автор книги: Максим Малявин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Последнее желание

В тот день спецбригада сбилась с ног, а барбухайка недвусмысленно намекнула водителю, что еще одна такая смена – и она отдастся автослесарю. Видимо, Саша, местная дурдомовская достопримечательность, все же успел пожелать Денису Анатольевичу что-нибудь доброе и от всей своей широкой больной души. Просто, как водится, невпопад. А мироздание возьми и прислушайся.

Пока отвозили в областную психбольницу буйную пациентку (это отдельная история, как-нибудь расскажу), диспетчер успела сгрызть весь свой дорогущий маникюр и уже примерялась головой к какой-нибудь стенке покрепче. Впрочем, сами виноваты – нечего отправлять единственный на город экипаж вместе с доктором аж за сотню километров.

За время отсутствия накопились вызовы, и один из них был настолько срочным, что, будь у полиции вертолет – они бы его прислали. А поскольку вертолета не было, полицейские честно попытались придать барбухайке ускорение по телефону. Но не сильно преуспели.

Прибыв, наконец, на место, Денис Анатольевич обнаружил толпу зрителей и несколько машин полиции и МЧС у подъезда шестнадцатиэтажки. На перилах самого верхнего балкона сидел парень и вел оживленную дискуссию с людьми в форме.

– О чем это они? – спросил доктор полицейского.

– Этот (далее последовала исчерпывающая характеристика человека, появляющегося на свет через своего рода врата и всю жизнь несущего на челе отпечаток их створок) собирается прыгать.

– И давно собирается? – деловито уточнил доктор.

– Третий час (неопределенный артикль).

– А чего не прыгает?

– Переговоры ведет (уточнение сексуальной ориентации).

– С кем?

– С нашим начальником и с психологом.

– Пойти, что ли, послушать? – задумчиво произнес Денис Анатольевич.

– Ага, и снимите его уже (полицейский уточнил адрес чьей-то матери, готовой приютить несчастного)!

Зрители, большую часть которых составляли жильцы дома, живо обсуждали происходящее. Кто-то уже заключал пари на то, чем закончится дело, кто-то успел сгонять за пивом и расположиться поудобнее, остальные довольствовались семечками и сигаретами. Инициативная группа, из числа радикально настроенных, время от времени принималась громко скандировать:

– Пры-гай! Пры-гай!

– Чего это они? – удивился санитар.

– Да это Димка, наркоман и барыга, – охотно пояснила старшая по подъезду. – Видать, с кралей своей поругался, та полицию вызвала, вот он и чудит. Не, этот не прыгнет. А жаль, прости господи.

Поднявшись на нужный этаж, спецбригада застала процесс переговоров в тупиковой стадии. Капитан тоскливо и недвусмысленно поглядывал на табельное оружие, эмчеэсники замерли у балконной двери, готовые по сигналу прыгнуть и схватить парня за ноги. Дима сидел на перилах и слушал психолога. Та, стоя в проеме двери, проникновенно пыталась убедить его в собственной уникальности, важности и нужности обществу.

– Ага, точно, вот местные наркоманы-то обрыдаются, – хмуро заметил капитан. – Кто ж им крокодила бодяжить будет!

Бросив укоризненный взгляд на полицейского, психолог собралась было продолжить пламенную речь, но ее прервал Димка:

– Ладно мне по ушам ездить! Я у тебя что просил? Дозу и шприц. Гони их сюда, и мы продолжим разговор!

– Но мы же не можем! Нас тогда самих посадят! – чуть не заплакала психолог.

– Спроси, может, согласится на водку и сигареты? – мрачно поинтересовался капитан.

– Тащите, – махнул рукой Дима. – Что за страна! Начали торговаться с миллиона наличными и до чего докатились? Только чтоб сигареты были хорошие!

– Сейчас-сейчас, гонца уже заслали! – обнадежил капитан.

– Слышь, капитан, – Денис Анатольевич повернулся к полицейскому, – пусть гонец купит хорошую сигару. Потолще. Потом объясню зачем.

Когда запыхавшийся сержант принес все необходимое, Денис Анатольевич взял бутылку и попросил психолога освободить плацдарм.

– Держи, – протянул он бутылку.

– А сигареты?

– Сейчас принесут. Сигару. Гаванскую. Из отборного табачного листа. Свернутого на темном бедре страстной кубинки. – Кажется, параллельно с Димой судорожно сглотнули капитан и оба эмчеэсника. – Ты хлебни пока, а то табачок забористый, на трезвую голову идет туговато.

Дима открыл бутылку и залпом отпил треть. Поймал восхищенный взгляд доктора – дескать, силен – и снова приложился к горлышку. Денис Анатольевич подождал еще минуты три, принял из рук капитана сигару и протянул парню. Отступив на полшага назад, он сделал знак эмчеэсникам – мол, готовьтесь. Ждать долго не пришлось. Димы хватило на треть сигары. Потом он позеленел, качнулся… и рухнул на руки подоспевших спасателей.

– Мы так подвыпивший народ еще в общаге утихомиривали, когда я в институте учился, – пояснил Денис Анатольевич капитану. – Действует безотказно. Они же спьяну забывают, что сигарой не затягиваются. Ну что, общаться будете?

– Наобщались уже, – покачал головой полицейский. – Теперь он весь ваш, можете забирать.

Меняем власть!

Я не так часто листаю глянцевые журналы, но иногда бывает. На приеме у стоматолога, например. Или пока ждешь своего заказа где-нибудь в суши-баре. Рука автоматически тянется что-нибудь полистать, а они тут как тут. Спустя пару минут и десяток-другой страниц возникает навязчивое ощущение, что ты оказался в калашном ряду, и с физиономией у тебя большие проблемы. Тут тебе и виллу по сходной цене рады предложить, и круизную яхту – совсем недорого, со скидкой и личным причалом. Так что если у вас случайно завалялась пара-тройка миллионов… Ну не знаю. Если они у меня где-то и завалялись, то либо я их плохо искал, либо они хорошо прячутся. И тихонько посмеиваются из укрытия.

А вот Ирину (назовем ее так) штудирование глянца подкосило основательно. А чем еще заняться после выписки из психбольницы, где она пару месяцев провалялась с депрессией? Восстановиться в университете? Успеется, надо немного отдохнуть. Опять же, родители пока еще не весь свой родительский долг наличными отдали. Можно поваляться на диване. С журналом в руках. Сформировать потребности и найти мотивацию.

Не знаю, как насчет мотивации, а потребности она себе сформировала. Клубы, шубы, духи, коньяки и мужики – это так, для разминки. Вилла, яхта и брильянты подоспеют, как только появится спонсор. В том, что он появится, у Ирины не было и тени сомнения: видала она на фото жен и любовниц этих миллионеров! Барбиподобные гибриды воблы со стерлядью, за плечами в лучшем случае неоконченный производственный лицей и начальный курс минета по самоучителю. Им ли тягаться с такой тяжелой артиллерией! Да она против них просто Большая Берта против трехдюймовки!

Уверенность в собственных силах, возможностях и неотвратимости успеха росла с каждой бессонной ночью. Нет, ничто не беспокоило и не тревожило – просто спать сначала хотелось все меньше и меньше, а потом расхотелось вовсе. И настроение пошло в гору. И пришло решение: пора! Открываем сезон охоты! Желательно в местах вероятного обитания спонсоров. Мужик – он такой зверек: ему надо объяснить в доступной форме, что перед ним девушка его мечты, и что хочет он того или нет, но они теперь будут счастливы вместе. Иначе так и будет блындать неприкаянный, того и гляди какая другая подберет. Главное – привести себя в надлежащий вид. В какой тумбочке родители хранят деньги?

В тумбочке оказалось сто пятьдесят тысяч. Ирина сочла, что для начала этого будет достаточно. Родители будут против? Пусть сначала поймают! Где тут адрес лучшей гостиницы? Да, номер люкс, пожалуйста. И вот еще что. Видите этот кошмар на голове и на руках? В общем, вот вам пять тысяч за беспокойство, найдите мне лучших мастеров. Я поехала приодеться, а вечером жду их у себя в номере. Неважно, сколько попросят, главное, чтобы к шести были здесь.

В тот вечер состоялся первый выход в свет. То есть в клуб. Спонсоров там не оказалось, зато водились альфонсы. Ну ничего, для разминки сошел один из них. Правда, выяснилось, что ночь страстной любви – это художественная гипербола. Так, два поползновения, не больше. Под утро он был так рад распрощаться, что даже не заикнулся о своем бедственном финансовом положении: оделся быстрее, чем положено по уставу внутренней службы при подъеме, и был таков.

Потом были еще ночи и еще клубы, но спонсор не клевал. То ли по причине отсутствия клюва, то ли не сезон. Приходилось брать то, что есть, чтобы не считать время потерянным бездарно. То, что есть, тоже не впечатляло, норовило либо тут же захрапеть, либо на автопилоте брало обратный курс к семейному очагу, либо в ужасе прикрывало поникшее хозяйство руками и умоляло о пощаде: мол, сколько можно, вампиры и то столько не высасывают!

К концу недели идея найти спонсора побледнела и отошла на второй план. Появился спортивный интерес: а нормальные мужики вообще существуют? Чтобы и фенотип, и потенция, и… да бог с ними, с деньгами, захочу – сама стану директором чего-нибудь такого, крупного и прибыльного! Кстати, о деньгах. Как там поживают родители?

Родители, уже успевшие подать в розыск, были счастливы. Ровно две минуты. Пока дочь не затребовала еще немножко на карманные расходы. Так тысяч двести. На недельку, пока не станет директором. Что значит – нету? Найдите, и немедленно! Машину вон продайте, я вам потом новую куплю! Родители переглянулись, и отец засобирался в гараж. Через час он вернулся в сопровождении спецбригады.

– А вы, случайно, не спонсор? – с надеждой спросила Ирина доктора.

– Я не случайно не спонсор, – ответил Денис Анатольевич. – Я принципиально не спонсор. Я доктор.

– А вам новый главврач, случайно, не нужен? – тут же ухватилась она за новую идею. – Я всем докторам зарплаты сделаю по сто… нет, по двести тысяч! Палаты люкс, еда из ресторана! На территории больницы парк с аттракционами! А то лежала я у вас: тоска зеленая. А мы из дурдома конфетку сделаем!

– Так заманчиво, что я даже стесняюсь уточнять источник финансирования, – промолвил Денис Анатольевич. – А им (он кивнул на санитаров) сколько платить будем?

– Ну для начала тысяч по семьдесят. А там на ноги встанем, премиальные пойдут.

– Ну что, мужики, как вам наш новый главврач? – спросил Денис Анатольевич у санитаров.

– Мы единогласно за, – ответили санитары. – Едем менять власть!

– Едем, – повернулся Денис Анатольевич к Ирине. – Нельзя упускать такой шанс.

ГУФСИН предупреждает!

Вообще, это надо было озвучивать голосом Тридогнайта из «Фоллаута»[20]20
  Имеется в виду компьютерная игра «Fallout 3» и один из ее персонажей, радиоведущий Тридогнайт.


[Закрыть]: «А сейчас, дети мои, я расскажу вам о вреде курения».

Проводили мы как-то раз судебно-психиатрическую экспертизу одному лихому парню. Он в девяностые подрабатывал киллером на полставки, был большим энтузиастом своего дела. Уж зачем понадобилась повторная экспертиза, да еще и комплексная, психолого-психиатрическая, – ума не приложу. Но, раз судья сказал, что тупайя – звезда, значит, бери телескоп и высматривай.

Привезли товарища под усиленным конвоем, с машинами сопровождения, устроили нам венецианский карнавал: все в масках и при полной боевой амуниции. Несколько человек с автоматами в кабинете, остальные (опять же, с автоматами) во дворе, зыркают по окнам. Высматривают особо подозрительных пациентов и одним взглядом (сетка прицела в наличии) заставляют пролетающих ворон выполнять противоракетный маневр.

Побеседовали, расспросили, настала очередь психолога со своими тестами. Наталья, наш психолог, от такого обилия брутальных мужчин разрумянилась, грудь у нее загадочным образом стала на полразмера больше, а декольте – на пару цуней ниже; не иначе прокачан навык аутотренинга. Царственной походкой она продефилировала мимо подэкспертного и конвоя, спровоцировав групповую вспышку косоглазия, сходящегося к области декольте, и пригласила всех на второй этаж, в свой кабинет. Тембр голоса был таков, что киллера, который на полставки, можно было отпускать одного и без наручников: он один фиг никуда бы не делся.

Пока товарищ проходил тестирование, Наталья вдруг почувствовала, что уровень никотина в крови упал до критической отметки. Требовалось срочно его восполнить. Выйти из кабинета нельзя. Что делать? Она прикурила, взяла пепельницу и открыла окно.

Конвойные, что дежурили внизу, отреагировали моментально. Представьте себя на их месте. Подопечный ушел на второй этаж. Сопровождающие его орлы, как положено, дали по прибытии отмашку, появившись в окне и подав знак, что все в порядке, – и вдруг через полчаса это окно распахивается! Взять проем в прицел, приготовиться открыть огонь – все на рефлексах.

Хорошо, что Наталья выронила сигарету, а не пепельницу. Иначе, возможно, у нас бы появилась вакансия. Увидев нацеленные на нее стволы и осознав, что декольте с такого ракурса, скорее всего, не сработает, она подняла руки вверх и жалобно попросила:

– Не стреляйте, пожалуйста! Я наша! То есть ваша… тьфу, екарный Фрейд с его оговорочками – в общем, БОЛЬШЕ НЕ КУРЮ!

Серпентарий переехал

Тема взаимоотношений зятя и тещи в нашей стране по своей остроте и неисчерпаемости на одном из первых мест. Уступает она, пожалуй, лишь всенародному плачу «кому же мы, такие хорошие, достались», извечной проблеме «где взять деньги, чтобы не пришлось отдавать» и национальному вопросу.

На днях к Оксане Владимировне на прием пришел пациент. Точнее, его привела на госпитализацию жена. Если быть совсем объективным – взяла за шиворот и принесла на вытянутой руке. Благо соотношение комплекций было соответствующим. По внешнему обреченному виду Петра (допустим, звали его так) можно было догадаться: госпитализация будет добровольной. Обострение обострением, но остатки инстинкта самосохранения у мужика еще были.

Пациент оказался Оксане Владимировне хорошо и давно знаком, за последние лет семь он ни разу не давал повода к беспокойству, на приеме появлялся хоть редко, но исправно, поэтому она удивилась:

– Что у вас стряслось?

Выяснилось, что всегда тихий и неприметный Петя вчера отчебучил: пока жена была на работе, он вызвал

«ЗИЛ-бычок» с бригадой грузчиков и вывез всю мебель из квартиры на дачу. Оставил по мелочи: кровать, стол со стульями и вешалку в прихожей. Супруга, вернувшаяся домой со смены, долго не могла выбрать, за что хвататься: за сердце, за голову или за скалку. Речь к ней вернулась минут через десять после увиденного, да такая яркая, оборотистая!

– Я аж заслушался! – с гордостью за жену признался доктору Петя.

– Заслушался он! – севшей на дикобраза львицей взревела жена. – Ведь все подчистую свез, вплоть до холодильника!

– За тебя же, между прочим, и беспокоился, – спокойно парировал Петя. – Развела серпентарий, а в доме ни одной ампулы с антидотом.

– Стоп-стоп, – прервала Оксана Владимировна разгорающуюся дискуссию. – Какой такой серпентарий?

– Да она тут неделю назад принесла домой кассету яиц, – начал рассказывать Петя. – Я как раз на больничном был: сначала с пневмонией свалился, а потом давление, зараза, скакать пошло. Вот дома и куковал, даже в магазин выйти не мог. Гляжу – а яйца-то не куриные!

– А чьи они, по-твоему? – не выдержала супруга. – Чьи еще яйца я могла купить в магазине?

– А почем мне знать, что они на прилавок выкладывают? – не сдавался Петя. – Написать на ценнике они могут все что угодно. А ты тех кур в глаза видала? То-то! Вот я и заподозрил неладное. И не зря: на следующий день оно там как зашипело, как завошкалось! Ну, думаю, точно не куриные! Открываю холодильник – а яйца лежат себе как ни в чем не бывало. Мне еще подозрительнее стало. Закрою, посижу, покурю – снова шипеж и вошканье. Открою – ничего. Я сон потерял, все к холодильнику бегал.

– Так вот почему ты не хотел из них себе яичницу готовить! – воскликнула супруга.

– Чтоб я из змеиных яиц себе глазунью делал? Нашла китайского повара!

– Ну с чего, с чего ты взял, что они змеиные?

– А кто тогда шипел? Цыплята, что ли? Так вот, – продолжил он. – Я давай у холодильника дежурить. И, видимо, отвлекся, когда выносил мусор. Не усмотрел. А они шасть – и расползлись по всей квартире. А яйца так и остались как будто целые. Куда ни сунусь – везде шипеж и вошканье. Я позвонил в санэпидемстанцию – так они велели закусывать. А я ведь не пью совсем, вы мне, Оксана Владимировна, не велели! Как быть? Выбрасывать мебель? Жалко, за нее большие деньги плачены. Ждать, пока какая-нибудь зараза выползет и ужалит? Вот я и подумал: зима на носу, свезу-ка я все на дачу.

– Ты доктору скажи, на чью дачу ты мебель свез! – уперла руки в боки супруга. – На нашу небось не стал, хоть она и ближе!

– Да ты сама посуди: вдруг они за зиму не все вымерзнут? Вдруг приживутся? Вот я и отвез все к теще.

– К теще-то зачем? – спросила Оксана Владимировна.

– Ну как зачем? Сам я змей боюсь. Жену жалко. А тещу мою вы плохо знаете: она или всех передушит, или они у нее будут строем ползать.

Случай на медкомиссии

Был, кстати, недавно на врачебной комиссии один товарищ. На дороге их несложно заметить, сложнее разъехаться без потерь: это они теннисным шариком мечутся из ряда в ряд, начинают гудеть и моргать впереди стоящим спустя ровно миллисекунду после загоревшегося на светофоре зеленого света, это они пытаются вклиниться, подрезать, а если их вдруг не пустили – обязательно догнать, обойти и постараться подставить зад, резко ударив по тормозам. Это у них все вокруг козлы, один он няшечка в бабайке[21]21
  Так называют головной убор в некоторых поволжских городах.


[Закрыть] (причем впечатление такое, что он не снимает ее даже в постели с любимой девушкой, комужтакоедосталось).

Доктор, проводившая медосмотр, задала ему пару вопросов. Кажется, один из них был на знание таблицы умножения. Вот тут-то парень и выдал реакцию: как, ему тут задают дурацкие вопросы, ergo[22]22
  Следовательно (лат.).


[Закрыть], держат за идиота, да была бы доктор мужиком, он бы уже пять минут как дрался! Парня отправили к психологу – мол, пройди-ка обследование, а то что-то настораживает твой фекально-адреналиновый криз.

Потрясая зажатым в кулаке листком с направлением, тот ворвался в кабинет заведующего (его как раз замещал Денис Анатольевич) – мол, видите, какой беспредел творят ваши доктора? Меня ПОСЛАЛИ! «Неужели ТУДА? – удивился Денис Анатольевич. – В любом случае, вы заблудились. Давайте-ка уточним адрес. Нет, все же к психологу. Это на второй этаж и направо по коридору. Нет, без этого никак. Нет, за деньги еще более никак».

Обследование он все же прошел, тесты сдал, на вопросы ответил. Правда, пригрозил психологине – мол, попробуй только плохо про меня написать в заключении, я тебе эти тесты отолью в граните. На надгробии. Ну да не на ту напал: наши девчата на комплексных экспертизах и с маньяками работали, и с убийцами и не такого наслушались. Узнав, на какую статью тянет его пожелание, тестируемый стушевался. А результаты обследования, как оказалось, действительно заслуживали пристального внимания, особенно в эмоционально-волевой сфере.

На следующий день парень пришел на врачебную комиссию. За те пятнадцать минут, что он ждал за дверью, ему удалось поссориться со всей очередью и забить стрелки как минимум троим мужикам. В воздухе запахло перспективой мордобоя, и мы с Денисом Анатольевичем пригласили парня в кабинет, чтобы побеседовать и вынести решение. Побеседовали, пришли к выводу, что отношение к автотранспорту он может иметь только как пассажир. Водить машину? Нет-нет, разве что за собой, на веревочке. Услышали о себе много нового. Денис Анатольевич не выдержал. Он показал парню на мой забинтованный палец (мелкие санитарные потери в битве за установку стиральной машины):

– На вашем месте я бы вел себя предельно вежливо и осторожно.

– Это еще с какого перепуга?

– Доктора на днях покусал бешеный больной, – пояснил Денис Анатольевич. – Сыворотку от бешенства мы ему, конечно, вкололи, но вы сами понимаете – гарантии никакой. Видите, он и так себя еле сдерживает. Так что шли бы вы отсюда… непокусанным.

– Я все равно этого так не оставлю! – обернулся парень уже в дверях. – Я подам в суд!

– Извини, Денис Анатольевич, – я поднялся со стула. – У тебя есть опытный пластический хирург?

– Найду. А что, сильно палец поранил? – озабоченно спросил он.

– Не мне. Вон ему. Сейчас понадобится. Кажется, сыворотка перестает действовать. КУДА?!!!

Проложив просеку в толпящихся у кабинета людях, парень скрылся из вида. Прием у нас в тот день проходил тихо и спокойно: все посетители были предельно корректны и старались подолгу наедине с нами не задерживаться.

Не будет третьей мировой!

 
Я сегодня не такой как вчера,
Я голодный, но веселый и злой…
 

(c) Олег Газманов

Последние несколько недель, ровно до момента встречи с Денисом Анатольевичем и его командой, Алексею крупно не везло со страной. Точнее, с электоратом.

Ну что ж такое творится! Город, построенный взамен того, что утопили, – просто памятник типовой архитектуре спальных районов. Причем в гротескном стиле. И ведь кто-то получал за это премии. Расстреливать, хоронить, эксгумировать и снова расстреливать! И так на каждый день города! А хваленый автогигант? Ну почему при таком огромном штате конструкторов, что бы ни изобретали – получается кастрированная версия «фиата», да еще и пятнадцати-двадцатилетней давности? У них что, кастинг такой, чтобы только рукожопых принимать? Или и впрямь место проклятое?

Вот и решил Алексей развеяться. Заодно развестись с третьей по счету женой (они все куда-то деваются, как только наступает обострение) и навестить сестру в Питере. Велела больше не приезжать? Да кто она такая? Может, он вовсе и не к ней едет в гости, а к ГОРОДУ! Питер – это же история, архитектура, люди!

Впрочем, люди его разочаровали уже в первый день. Все пропитано снобизмом форточки в Европу, едва пережившей свое зоолетие, всюду вшивая интеллигенция пополам с укурками-задротами! Сестра эта, опять же – Ктулху бы с такими родственниками утопился еще в юношеском возрасте! Иномарок все понакупили, сволочи!

Как и во время прошлых обострений, именно иномарки оказались крайними. Наверное, оттого, что сами сдачи дать не могли, а выскочившие посреди ночи владельцы за Алексеем не поспели. Побив вдоволь стекол и понаставив хороших вмятин, он вдруг почувствовал непреодолимую тягу к родным местам, благо поезда ходили регулярно.

Как его вычислила полиция – загадка. А еще говорят, что плохо работают. Узнав от мамы, что он, оказывается, теперь в федеральном розыске, Алексей ничуть не огорчился: эка невидаль! Бориса Абрамовича вон сколько лет всей федерацией искали, а ему хоть бы что. И ведь у всех нехорошее чувство, что не в том месте ищут, но тут включается здравый смысл: а ты представь, что будет, если найдешь! Нет уж, давай искать дальше, да потщательнее! Поэтому Алексей даже не стал особо скрываться. Но на всякий случай освежил знание английского языка: вдруг придется искать политического убежища!

Визит полиции, да еще и в компании со спецбригадой, его неприятно удивил: несправедливо, его позже начали искать, чем Бориса Абрамовича! Заявив, что общаться с гостями он будет исключительно на английском и только в присутствии адвоката из посольства Великобритании, Алексей хотел было захлопнуть дверь перед их носом, но Денис Анатольевич и его орлы заблокировали дверь.

– Хау, вашу мать, ю смеете ту траублин… блин, ну как же это сказать-то!

– Двоечка вам, Алексей, – заметил Денис Анатольевич. – И по английскому, и по юриспруденции. И на вашем месте я встречал бы нас как родных. Для вас же, между прочим, стараемся.

– Обоснуйте! – потребовал опешивший почти что диссидент.

– Извольте, – охотно согласился доктор. – Вы заявку на предоставление политического убежища уже подали?

– Нет.

– Тогда ситуацию можно еще поправить, тогда еще не все потеряно.

– Что поправить? Что потеряно? – Алексей отчаянно пытался вернуть себе упущенную инициативу, но Денис Анатольевич продолжал:

– Вот представьте себе: Великобритания берет вас сдуру под опеку. А владельцы разбитых машин подают на вас в суд. Причем в суд тех стран, где эти автомобили производятся, поскольку с нашим судом у них там уже привыкли не считаться. Мол, не просто машину помяли, стекла побили, а нанесли оскорбление символу нации, ее гордости, ее национальному, не побоюсь этого слова, продукту! Вы же знаете этих, из Питера, – они напишут так, что судья будет три часа рыдать над заявлением. Какие страны у нас там пострадали?

Он взял из рук впавшего в легкий транс полицейского определение суда, пробежал глазами.

– Ага. Германия, Франция, Италия… о, Япония аж три раза. Вот это плохо, это уже система, они не простят. Так вот, – строго посмотрел он на Алексея. – Эти страны потребуют вашей выдачи. Великобритания, как водится, откажет. Начнется конфликт. На фоне мирового кризиса будет достаточно любой искры, чтобы он перерос в вооруженный. И этой искрой будете вы, Алексей, вы же в своей гневливой мании умудритесь еще куда-нибудь вляпаться. И все: стрельба, кровь, невинные жертвы, Россию вовлекают в противостояние, подтягивается Америка, поскольку ей всегда до всего есть дело, ракеты приводятся в повышенную боевую готовность. Все готово к началу третьей мировой.

– Доктор! – не выдержал полицейский. – Может, вы пока перекурите, водички хлебнете после такой речи? А мы того… Конфликт в зародыше придушим!

– Нет! – резко сменил тон Алексей. – Я тяжело психически больной человек! Я требую, чтобы меня изолировали от этого, мать его, здорового общества! Иначе я за себя не ручаюсь! Ой, держите же меня скорее!

Он даже попытался укусить полицейского за ботинок, но был вовремя отловлен. С достоинством несостоявшегося диссидента, гордо подняв голову, он в сопровождении санитарского эскорта прошествовал к барбухайке. Денис Анатольевич, обернувшись к лейтенанту, показал большой палец – мол, здорово подыграл. Тот махнул рукой и улыбнулся – дескать, всегда пожалуйста.