Текст книги "Укол повелителю галактики, или Психиатрический анамнез"

Автор книги: Максим Малявин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Бесноватые невидимки

Эту историю рассказала наша с Оксаной хорошая знакомая, тоже врач-психиатр. Она сейчас, кстати, отдувается на работе за нас обоих – мы-то в отпуске.

Пришла к ней недавно на прием одна дама пенсионного возраста. Назовем ее Анастасией Сергеевной. И не то чтобы она чувствовала себя психически нездоровой, просто батюшка велел – мол, пока консультацию у психиатра не получишь, чтобы ноги твоей в храме не было! А с чего все началось? С бесноватых невидимок.

Поселились эти невидимки в квартире у Анастасии Сергеевны год назад. Поначалу вели себя прилично – ну мелькнет один-другой на краю поля зрения, да и исчезнет. Потом освоились и обнаглели. Стали за стол присаживаться, да не просто так, а чтобы вместе с хозяйкой откушать. Прямо из ее тарелки. Уж она и в отдельную посуду им накладывала, и полотенцем гоняла, а то и ложкой в лоб припечатывала – бесполезно. Все равно норовят из ее посуды чем повкуснее поживиться.

Потом стали шарить в холодильнике: то молоко подменят на прокисшее, то колбасу утащат, а через неделю подкинут другую, уже подсохшую и заплесневевшую.

А потом повадились шастать за ней в ванную, подглядывать и воровать мыло. И в туалет – посидеть на брудершафт, что стало последней каплей, переполнившей чашу терпения.

Соседки, с которыми Анастасия Сергеевна поделилась своей бедой, уверенно сказали – в церковь. И даже посоветовали одну, там есть батюшка, он на зачистке квартир от вредных сущностей и недобрых эманаций специализируется. Как махнет кадилом, как окропит святой водой, так не то что бесы – домовые разбегаются! Сходила, пожаловалась. Батюшка оказался человеком понимающим, с визитом затягивать не стал. Работал на совесть. Заодно заставил выбросить несколько безделушек, которые, оказывается, были вовсе не безобидными: колокольчик с красной кисточкой (нечего в доме делать сраму китайскому, фэн-шуй суть происки лукавого) и статуэтку жабы (гады – они и есть гады, вот пусть на болоте и обитают, а как в квартире поселишь хоть одного, так не успеешь глазом моргнуть, как задушит, вот, кстати, счет за услуги).

Помогло где-то на неделю. Потом невидимки вернулись и снова принялись за свое. Пришла Анастасия Сергеевна к батюшке второй раз – мол, нельзя ли по гарантии сделать бесплатный повтор? Батюшка нахмурился, посуровел лицом, но, к чести его сказать, оказался сдержан. Ты, говорит, дочь моя, сначала в себе разберись. Господь, он гарантии направо-налево не раздает. И помогает тем, кто к нему душой тянется. В общем, сначала молитва и пост, а там посмотрим.

Ох, знал бы он, кого молиться заставил! В общем, через неделю всенощных бдений Анастасию Сергеевну озарило: так ведь она – не просто Анастасия Сергеевна, а святая Анастасия Узорешительница! Эти бесовы невидимки просто не в курсе, с кем связались! Ну ничего, это дело поправимое. Уже на следующий день невидимкам был предъявлен паспорт с вклеенной вместо фотографии иконкой и ваучер со святой водой. Дескать, выбирайте: или убираетесь подобру-поздорову, или мы начинаем холивар. Ах, не верите? Ну держитесь! Решив бить врага прицельно, Анастасия Сергеевна пустила в ход спринцовку. Загубила побелку на потолке, люстру и три розетки, осталась в обесточенной квартире, но ведь и бесы не убереглись!

Правда, наутро двое все же снова появились – видимо, пришли забрать убитых и раненых. Заодно подменили колбасу и испортили молоко. Но настроение у Анастасии Сергеевны было боевое. Она направилась в церковь и попросила батюшку нацедить ей пять литров святой воды – вот в этот ваучер. Да посвятее, чтобы рвало в лоскуты! И не надо меня учить, как ею пользоваться, вот паспорт, вот спринцовка! И кстати, где должное почтение и благоговение? А вот и схожу, и справку принесу, и пусть вам будет стыдно!

Ознакомившись с изменившимися паспортными данными, глянув мельком на спринцовку и пустой пятилитровый ваучер, доктор сказала, что в принципе не против написать справку. Только надо убедиться, а вдруг это были не бесы, а галлюцинации? А то перед батюшкой как-то неудобно будет. Как проверить? А ложитесь к нам: если окажется, что невидимки боятся лекарств, – значит, это все же галлюцинации. А на случай, если святая вода все же потребуется, у нас есть и свой приход, и свой батюшка. Уж он не откажет. Согласилась Анастасия Сергеевна не сразу, но, когда доктор напомнила ей деяния Узорешительницы, все контраргументы были исчерпаны.

Внутренний стержень и потерянное хозяйство

Если кто-то думает, что в жару наши бухмейстеры переходят на воду и квас, его ждет горькое разочарование. Вода – она чтоб помыться, квас – для окрошки, а капризы погоды поводом к завязке служить не должны! Поэтому ни у белочки, ни у Дениса Анатольевича с его доблестными орлами безработицы не намечается.

Не так давно ездили они (белочка не в счет, она добралась своим ходом и заблаговременно) к одному такому товарищу. Начало классическое: затяжной алкодайвинг, потом пять дней на суше (бюджет и печень дружно отреклись от родства с каучуконосами), и вот закономерный результат – в квартире появились непрошеные жильцы. Маленькие, шустрые и наглые. С классификацией у Сергея (назовем его так) возникли трудности: в чертей он не верил, домовым в таком количестве взяться неоткуда, разве что на симпозиум. Во всяком случае, приглашений он никому не рассылал, поэтому активно включился в процесс недобровольного выселения. Странно, что семья инициативы не одобрила и вызвала спецбригаду.

По дороге в наркологический диспансер Сергей смекнул, чем дело пахнет, и решил уйти в глухую несознанку. Так и заявил в приемном покое: мол, небылоничегоничегонебыло. Дежурный доктор с облегчением вздохнула – и так мест нет, в следующий раз бронируйте заранее, – и Денис Анатольевич уже приготовился принять письменный отказ, но тут Сергей вскрикнул и запустил пятерню себе в рот.

Процесс давался с трудом и болью: Сергей стонал, ругался и наматывал на локоть что-то невидимое и очень длинное. Когда предполагаемый метраж пошел на второй десяток, санитар поинтересовался, как успехи.

– Не видишь, пока в процессе! – сдавленно прохрипел Сергей и снова вскрикнул от боли.

– А что тянем-то? – решил уточнить санитар.

– Проволоку. Колючую… Ой, очень колючую!

– Ты того, аккуратнее. Может, это твой внутренний стержень. Вытянешь весь – и позвоночник в трусы обсыплется.

Сергей махнул рукой, ойкнул и продолжил процедуру исторжения колючей проволоки из организма. Где-то на тридцатом метре он вдруг ахнул, бросил на пол видимую только ему бухту со свежеизвлеченным продуктом и схватился за штаны:

– Накаркал, зараза! Отваливается!

Оперативно обнажившись (этим процессом, к слову, у всех присутствующих был напрочь убит интерес к вуайеризму, а доктор укрепилась в уверенности, что мужской стриптиз – это страшный удар по чувству прекрасного), Сергей жестом фокусника извлек из ниоткуда невидимую иголку, вдел в нее невидимую нитку и принялся яростно штопать свое хозяйство.

– Отваливается же! – пояснил он окружающим.

– А я тебя предупреждал – не надо было все вытаскивать, последний дециметр был явно лишним! Вот никто не слушает добрых советов! – сокрушенно покачал головой санитар.

– Ну, наверное, место все же придется найти, – промолвила доктор.

– Мне не к вам, мне в хирургию надо! – попытался возразить Сергей.

– Хирургия – это грубо и никаких гарантий! – авторитетно заявил Денис Анатольевич. – Сейчас все решают препараты с клеевыми нанокапсулами. Так что ты давай лечись. Глядишь, все обратно прирастет. Главное – спиртного больше ни грамму. А то обратно все отвалится. Наноклей – он спирторастворимый, ты учти.

А мы тут вам жениться принесли!

Что ни говори, а между старостью и мудростью далеко не всегда можно поставить знак равенства. Даже приблизительного. Глядишь – к одному деменция подкралась, к другому Альцгеймер в гости заглянул, третьему седина в бороду, бес в ребро, мозги – на выход, дальше летим на пояснично-крестцовом автопилоте. Вот и Хью Хефнера зацепило, да и Джордж Сорос не уберегся.

Не так давно пришел к Денису Анатольевичу на прием молодой человек. Его отец уже много лет наблюдается и лечится в нашем серьезном заведении. Правда, последние полгода пациента что-то не было видно. Парень пришел за советом: что делать, батя в свои семьдесят собрался жениться. На восемнадцатилетней девчонке.

– Ну и чья была инициатива? – полюбопытствовал Денис Анатольевич.

Парень поведал, что отец сдал половину своего частного дома, что находится в черте города, ребятам-гастарбайтерам из бывшей союзной республики. Очень доволен жильцами: вежливые, обходительные, водкой снабжают бесперебойно. А недавно предложили – мол, давай мы тебе невесту привезем! Хозяйство у тебя большое, без женщины никак. Тот было возразил: зачем мне бабка, у меня еще от той проеденная плешь не отошла! Э, дорогой, о какой бабке речь, как можно такому орлу б/у предлагать! Мы тебе такую девушку привезем – просто персик! И калым – хоть водкой, хоть верблюдами, на твое усмотрение.

– Господи, да я ж его прекрасно помню! – воскликнул Денис Анатольевич. – У него ж на невесту подняться сможет только давление, а отвердеть – только каловые завалы!

– А я ему что говорю! – горестно воскликнул сын потенциального новобрачного пенсионера. – Но он же ничего слышать не хочет! Говорит, что он еще о-го-го!

– Это он малость перепутал. Он иго-го. Ну в лучшем случае – бугага, – задумчиво произнес Денис Анатольевич. – Ну и что, привезли они ему жениться?

– А то! Действительно девчонка молодая, симпатичная. Вы не подумайте, я не то чтобы завидую, мне за отца тревожно. Они же приехали всей родней, и теперь у него в доме двадцать человек народу. Мне недавно по шее дали, чтоб не совался не в свои дела.

– И как складывается семейная жизнь?

– Ну там все строго, сначала будет ЗАГС, а потом все остальное. Какой ему ЗАГС, если он даже за коммунальные услуги не знает как заплатить! Да что там заплатить – он за ворота боится выйти – потеряется!

– Вот все остальное-то как раз меня и беспокоит, – сказал Денис Анатольевич. – Боюсь, у вашего отца есть все шансы помереть. От счастья. Или от тесного общения с новоиспеченными родственниками.

– Я тоже этого боюсь, потому и пришел к вам за помощью.

– Пишите заявление на осмотр отца психиатром. Завтра я дежурю на спецбригаде, заеду.

На следующий день барбухайка скрипнула тормозами у ворот дома пожилого жениха. Видя, что матримониальные планы и территориальные притязания оказались под угрозой, родня невесты попыталась сходить в психическую атаку с вполне физическими аргументами, но внушительный вид санитаров их несколько отрезвил. Да и Денис Анатольевич вовремя пообещал всем присутствующим увлекательную поездку, с двумя маршрутами на выбор: в дурдом или в полицию. Места в барбухайке хватит всем присутствующим, если правильно штабелевать.

Жених был несколько огорчен по поводу расстроившейся свадьбы, но хвататься за топоры в этот раз (а прецеденты бывали) не стал – себе дороже.

– Готовьте заявление и документы, – посоветовал Денис Анатольевич сыну пациента, когда они прибыли в приемный покой. – А дальше пусть занимается отдел опеки. У несостоявшейся родни будет возможность сравнить наши службы, и вот что я вам скажу: мы против них просто лапушки.

Прибор божественной связи

О телефонизации гробов я уже писал, но тема потусторонней связи настолько же неисчерпаема, насколько актуальна. По крайней мере для наших пациентов. А уж если попадется человек деятельный, да еще и точка роста рук у него окажется на уровне нужного отдела позвоночника – все, жди чего-нибудь интересного.

Эта история произошла в Самаре. Самара вообще очень интересный город, но главное его сокровище – это люди. Разные, неповторимые, но смекалка и чувство юмора у них на месте, и если уж отожгут, то словно из «Буратино»[17]17
  Тяжелая огнеметная система залпового огня.


[Закрыть] жахнут.

К одному нашему коллеге год за годом ходил на прием один мужичок. Голоса в голове, да еще и на религиозную тему – это вам не шутка. То зовут покаяться, то, наоборот, согрешить. В зависимости от того, кто дорвался до ментального мегафона: орава бесов или когорта ангелов. Он-то поначалу все старался обойтись молитвой и постом, пока батюшка, большое ему психиатрическое спасибо, не вразумил болезного. Случай, мол, у тебя сложный, подход нужен комплексный. Молитвой, постом и галоперидолом тут можно добиться большего, нежели просто молитвой и постом. И нечего губы кривить, чадо. Считаешь себя умнее священника и доктора? Сие – грех гордыни. Дуй на прием, не искушай меня грехом сквернословия!

С тех пор визиты к психиатру стали хоть и более редкими, чем в церковь, но тоже регулярными. Количество госпитализаций, соответственно, сократилось. Одно огорчительно: доктор оказался непроходимым атеистом. То есть он, конечно, допускал, что где-то ТАМ что-то такое есть, что не поддается на текущий момент рациональному объяснению и объективному познанию. И это что-то порой к тебе расположено (это когда теща, твердо решившая приехать и навеки поселиться, вдруг снова возлюбила сельский воздух, йесс!), порою нет (ведь была мысль пойти в институт нефтяной промышленности, вот кто под руку в мед толкал!). Но вот чтобы персонифицировать это что-то – увольте.

Теологические диспуты доктор пресекал на корню: мол, все это демагогия и мастдай, нету тела – нету дела! И вообще, откуда, мил-человек, у вас такой пыл? И этот огонек в глазах? А ведь жалко доктора, человек он неплохой, душевный, а вот так и помрет атеистом. Как потом апостолу Павлу в глаза смотреть? Скажет – недоглядел, не подсказал. И возразить будет нечем.

Возможно, другой на месте пациента махнул бы рукой и бросил свои миссионерские попытки. Но это был НАШ человек, той еще закалки и той еще смекалки. И вот в один прекрасный день он пришел к доктору на прием, ужасно гордый собой.

– Доктор, это вам! – С этими словами он протянул портсигар, оклеенный иконками и крестиками.

– Что это? – осторожно полюбопытствовал доктор.

– Устройство для прямой связи с Иисусом Христом! Вы просили доказательств – вот они, доказательства.

– И как он работает?

– Открываете крышку, – пациент открыл портсигар, явив начинку – самодельный радиоприемник на пальчиковой батарейке, – включаете вот здесь, закрываете крышку. Слушаете. Вот послушайте!

– Слышу белый шум. Может, как-нибудь настроить?

– Ничего в нем не надо настраивать! Он и так на нужной волне! Надо себя настроить, тогда все услышите. А как услышите – общайтесь на здоровье.

– Боюсь, после такой настройки мне самому будет пора сдаваться.

– Ой, можно подумать, оно так страшно! Я вон сколько лет таблетки пью – и ничего. Ну да ладно. Оставляю вас наедине, общайтесь.

Так коллекция врачебного кабинета пополнилась еще одним экспонатом. Использовать его по назначению доктор не рискует – мало ли что, пусть себе лежит.

А кто хоронить-то будет?

Логика – занятная штука. У женщины она особенная (хотя жена утверждает, что правильная), у шизофреника она кривая. Причем «кривая» – это я не для красного словца. Есть и другое, более политкорректное определение: паралогичность. То есть мысль у такого человека вместо нахоженной проторенной дороги бродит тропами зайцев и контрабандистов. Заблудившихся. Поэтому выводы из рядового, в общем-то, события следуют такие, что некоторое время стараешься собрать всю свою смекалку в кучу, чтобы хоть приблизительно понять: с чего он это взял? То же касается и способов достичь цели. А уж если цель себе поставила женщина, страдающая шизофренией… Впрочем, лучше расскажу одну историю.

Марина Александровна (назовем ее так) ходит на прием к психиатру уже много лет. Причем каждый ее визит – это незабываемое зрелище для неподготовленного посетителя диспансера. Представьте себе фигуристую даму, которая уже десятый год медитирует на тему, что она ягодка-рецидивистка, и всячески старается эту мысль донести до окружающих посредством прямой визуальной стимуляции. Не знаю, как справляются с культурным шоком те, кто видит ее впервые, но в таком наряде из какой-то невероятной ткани, сочетающей в себе свойства марлевки и рыбацкой сети, да еще и на голое тело, можно смело вставать на огороде: воронам просто глазки повышибает. Плюс контролечка – очки с пронзительно-желтыми линзами, вроде поляризующего фильтра у фотоаппарата. Их Марина Александровна носит не просто так, а для того, чтобы лучше видеть ауру собеседника и подмечать, кто это ей все время шепчет в голове всякие непристойности.

Супруг пациентки много лет стойко, как по уставу, сносил тяготы и лишения семейной жизни. Но у организма тоже есть ресурс, и в конце концов он был исчерпан. Приехала скорая, отвезла его в реанимацию, а через несколько дней Марине Александровне позвонили и сообщили, что муж скончался, и теперь ей предстоит его забрать, чтобы похоронить.

– Как это похоронить? – растерялась дама. – Я же не умею! У нас дачи отродясь не было, я не знаю, с какой стороны за лопату браться. Сами и хороните.

На том конце провода долго собирались с нужными выражениями, совершая титанические усилия в поиске цензурных выражений. Наконец предельно вежливо сообщили, что в инвентаре реаниматолога тоже нет лопат. Мол, просили, умоляли, писали письма – не выделяет Минздрав, хоть ты тресни. И вообще, есть такие специальные люди, которые приедут и все сделают, можем даже телефончик по такому случаю продиктовать.

– А зачем мне их телефон? – удивилась Марина Александровна. – Я их не знаю, мало ли что у людей на уме. Вдруг приедут и нагло, в извращенной форме, воспользуются моим беспомощным состоянием. Нет-нет, пусть лучше они едут к вам, вы же их знаете, раз телефон мне дали.

На этом цензурный фильтр сотрудников реанимации всхлипнул, собрал котомочку и пошел лесом. Даме высказали все, что наболело, и в категоричной форме обязали явиться немедленно.

А через несколько часов корпус, где располагалось отделение, был оцеплен полицией и сотрудниками ФСБ. Всех спешно эвакуировали: отделение было заминировано. Об этом полиции сообщила одна расстроенная дама. Даже уточнила, где спрятана бомба: мол, лежит у них там один труп, вот под ним-то и ищите. Персонал реанимации тут же припомнил недавний телефонный спор о том, кому копать, и сдал даму полиции с потрохами. Те ответили, что телефон уже пробивается по базе данных и что туда уже выехала отдельная группа, спасибо за гражданскую сознательность, но под трупом и в самом отделении мы все-таки поищем – мало ли что. Выяснив, что мина была исключительно телефонной, дали отбой тревоги. Отделение, устало матерясь, вернулось на рабочие места, а полиция и ФСБ занялись отработкой адреса террористки.

Прибывшую на место оперативную группу ожидало то самое зрелище, к которому в психбольнице худо-бедно успели привыкнуть. Да-да, то самое сочетание марлевки с рыбацкой сетью на голое тело и пронзительно-желтые линзы. Ребята оказались крепкими, от потрясения оправились быстро и строго спросили: мол, вы звонили? Надо же, даже не скрываете. А какого… то есть на… в смысле – зачем?

– А чего они моего мужа не хоронят? И еще кричат, ругаются – забирайте, хороните! А я не умею! Может, вы как-нибудь на них повлияете, раз уж приехали? Опять же, саперы у вас есть, а у них лопатки такие специальные имеются.

– Женщина. – Старший группы нервно сглотнул. – Я понимаю, что этот вопрос прозвучит некорректно. И все же я его задам. ВЫ ЧТО – ДУРА?

– Да! – радостно подтвердила Марина Александровна. – У меня и справка есть. Красивая такая, розовая. Об инвалидности.

В итоге заниматься похоронами пришлось все же реанимации. Точнее, больнице, к которой она относилась. Марине Александровне было страшно некогда: то допрос, к исходу которого следователь был готов биться головой о стопку уголовных дел, то судебно-психиатрическая экспертиза, то суд (пациентка свысока глянула на молоденькую секретаршу с декольтированным пупком и травмоопасным маникюром – дескать, прокачивай харизму, фифа!) – столько дел, столько дел…

Мест нет!

Был, говорят, у древних колдунов такой хитрый способ: если не хватает экспириенса колдануть посильнее, надо вызвать из иного мира духа соответствующего уровня. Причем не просто вызвать, а пригласить его в свое тело. А то пока поляну накроешь, пока ты и гость достигнут нужной кондиции для взлома языкового и культурного барьеров, пока изложишь, что к чему… А тут – все напрямую, с лету и без слов. Собственная душа для такого важного случая потеснится. Главное – после окончания сеанса не забыть заплатить по счету и убедить гостя не путать бизнес-туризм с эмиграцией.

Игорь Дмитриевич далек от мистических практик. Дай ему рабочую пентаграмму вызова – так он впишет туда что-нибудь такое назаборное, что его в лучшем случае забанят на всех соседних планах реальности. Или пришлют тачку заказанного. Да и не до мистики ему. Тут разведка родной страны такое творит, что уже не знаешь, кому пожаловаться.

Что творит? А спецпроект у них. «Переселение душ» называется. Причем переселяют эти души конкретно в его, Игоря Дмитриевича, тело. А тела тех, из кого душу вытрясли, хранят у себя в подвале, в спецхранилище. В большом холодильнике. Он-то знает, ему новоприбывшие рассказали. Не будучи принципиально против нынешней власти, Игорь Дмитриевич все же огорчен произволом ее опричников. Ведь можно было вызвать, побеседовать, объяснить суть проекта – мол, на твоих плечах теперь такая ответственность, ты уж не подведи, дорогой! А мы тебе потом премию выпишем за какую-нибудь хрень. Или орден дадим. Нет, все привыкли делать на халяву.

Собственная душа теперь как в общаге: народу куча, все толпятся, мешают сосредоточиться, а главное – всем чего-то надо. Иногда просто непонятно, чего же он сам хотел. И он ли хотел. Вот, к примеру, он точно помнит, что всегда был не против вечерком в пятницу хватить граммов этак сто пятьдесят водочки. Да с солеными огурчиками. Отчего же тогда в среду вдруг потянуло на шампанское с ананасом? А пышногрудые брюнетки? Они ж ему никогда не нравились, он и женился-то, как и хотел, – на миниатюрной блондинке. А недавно и рыженькие вдруг стали неожиданно симпатичны и желанны. И это постоянное ощущение, что, кроме тебя, еще кто-то другой смотрит твоими глазами. И слышит твоими ушами. И… в общем, хоть вообще от секса отказывайся, а то какая-то групповуха получается.

А хуже всего то, что новые постояльцы до прямого разговора снисходят крайне редко. Предпочитают общаться мыслями. И приходится каждый раз соображать: ты это подумал или тот, которому рыженькие нравятся? Вообще – кто сейчас двигает моими ногами?

В прокуратуре от Игоря Дмитриевича уже прячутся. Наверное, стыдно за коллег-разведчиков. И жалобы принимают крайне неохотно. Одна отдушина – Интернет. Там, на форумах, он нашел единомышленников, таких же жертв разведки. По вечерам сидят, обсуждают, что с кем сотворили. Выяснилось, что души подселяют не только к нему. Но чтобы вот так, до двух сотен, – такого еще ни у кого не было.

Психиатров Игорь Дмитриевич старался обходить стороной, хотя в прокуратуре его чуть ли не на коленях умоляли – сходи, мол, всем сразу станет легче! Но как-то раз все же пришлось познакомиться. Он тогда решил подойти к проблеме гостей радикально. Пошел и прыгнул в Волгу. Зачем? Так ведь, когда человек умирает, душа что делает? Правильно, отлетает. Вот он и собирался тонуть ровно до тех пор, пока все лишние души не отлетят. Своя-то повременит, ей родное тело будет жалко. Одна промашка вышла: топиться он пошел в охраняемой зоне, аккурат в районе гидроэлектростанции. Долго тонуть не получилось, и отлетевшие души были с лихвой компенсированы прилетевшими люлями. Он попытался объяснить медленно хренеющей охране, что это не суицид вовсе, это попытка депортировать нелегальных ментальных мигрантов. В результате получил еще – нельзя устраивать людям такой культурный шок – и был сдан с рук на руки экипажу прибывшей барбухайки.

После выписки из больницы состоялся крупный разговор с пожилыми родителями. Они заявили, что ходили в церковь, где сердобольные бабульки открыли им глаза на истину: то не болезнь и не происки разведки. То лукавый прельщает. Это его бесы в количестве двух рот совершили акт гнусной пенетра… тьфу ты, прости господи, то есть интервенции! А все почему? Потому что вера в тебе, сын, слабая. И жена некрещеная. Нехристь белобрысая, сосуд греха. Слабое звено. Будем исправлять. Крестить, венчать, молиться и каяться. А таблетки пить не смей – химия, посадишь печень.

Тут-то вся честная компания от некрещеного сосуда греха и огребла. Дескать, устроили мне тут филиал дурдома! Я вас научу Родину любить и отечественную психиатрию уважать! Еще одно такое заявление – и двумя учетными у психиатров будет больше. А сейчас, дорогой супруг, время пить таблетки. А то, видите ли, рыженькие ему вдруг понравились. И пышногрудые брюнетки. Шампанское с ананасами. Дача, дети и любимая жена – для всего прочего места в голове быть не должно!