Текст книги "Крестоносец (СИ)"

Автор книги: Максим Савичев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

– Да, Жоффруа отличный наставник... Спасибо, граф.

– Хорошо, раз ты не против, пристрою его там.

– Всё по старому осталось?

– Да, Жерар.

– Спасибо, граф...

– Не за что, Жерар. Пока не за что...

Допив вино, Жерар попрощался и вышел из комнаты. Стоявшие у дверей гвардейцы удивленно посмотрели на него – за несколько минут разговора рыцарь словно постарел на несколько лет... Глубоко вздохнув, Жерар пошёл обратно в зал. Если даже граф был не в силах что-то сделать, надо было начинать готовить сына к походу – неделя для этого очень маленький срок...

* * *

– Что ж, сынок... – отец посмотрел в лицо Александру, – я сделал для тебя всё, что смог. Не так, конечно, я представлял себе твоё посвящение в рыцари, ох, не так...

– Папа...

– Сейчас, подожди... Так вот, сынок, возвращайся живым – здесь поместье, я – твой старик, твоё будущее... Не пытайся стать героем, просто... Да я тебе это уже говорил. До встречи, сынок, – отец крепко обнял Александра, и, оторвавшись, хлопнул его по плечу, – давай, вперёд.

– Прощай, отец...

– Какое прощай?! – разозлился Жерар, – до встречи!

– До встречи... – Александр запрыгнул в седло и, не оглядываясь, пришпорил коня.

Погода с каждым днём становилась всё холоднее – хоть выступал Александр на восходе, изо рта вырывался густой пар, иней, а скорее, уже изморозь, не таял до обеда. Судя по всему, впереди ждала суровая, холодная зима... Странно, конечно, что солнце совершенно не грело – сентябрь ещё не кончился. В детстве, парень помнил, жара стояла иногда до ноября... Видимо, что-то господу на Земле всё же неугодно, раз он так старательно портит погоду. Пустые уже поля, хоть и белые сейчас, навевали тоску и чувство одиночества. Каркали вороны на старых, корявых деревьях, лениво перекликаясь между собой и следя за тремя всадниками, ехавшими по дороге... Тишину, кроме птиц и стука копыт ничего не нарушало, навевая ещё большую тоску на Александра.

На душе у него было на удивление тяжело – вроде вот оно, то, о чём так долго мечтал – настоящий боевой поход! Но... Не так он себе всё представлял, не так. Отец за последнюю неделю сильно сдал – будто постарел на несколько лет, да и седины в волосах изрядно прибавилось. О том, как повлияет его решение на отца, Александр, к своему глубокому раскаянию, не подумал... Да и после того, что отец рассказал о войне, парень уже не так рвался в бой. Но повернуть вспять было уже невозможно.

Пример Александра стал достаточно заразителен среди молодых – лет до тридцати, рыцарей, более старшее поколение соглашалось вступать в поход больше из-за прощения всех грехов и некоторых налоговых послаблений для родных поместий. Всего в Тулузе набралось почти пять десятков рыцарей – как говорил отец Адемар, столько же, сколько в крупнейших городах Европы... И где-то тысяча ополченцев – их никто точно не считал, незачем. Сегодня проводился сбор крестоносцев, завтра армия двинется в Клермон – на проповедь Папы Римского и соединение с остальными крестоносными силами Французского королевства...

– Александр, ты как, в порядке? – спросил ехавший рядом Бернард.

– На душе гадко, Бернард, – не стал кривить душой парень.

– Это нормально, Александр, в такие моменты жизни ты очень много думаешь о том, правильно ли поступил.

– И как понять, что правильно?

– В нашей жизни правильно всё то, что позволяет жить дальше. Остальное – мелочи.

– Не знаю, Бернард, не знаю... – Александр считал, что выжить не главное в этой жизни, отнюдь нет.

– Я в твои годы тоже считал, что главное – быть благородным, бесстрашным, всегда сильным...

– И? – спросил парень, когда пауза затянулась.

– Это всё, Александр.

– Понятно...

– Сейчас ты мне просто не поверишь. Однако в этом походе увидишь много такого, что коренным образом поменяет твоё отношение к жизни, и отнюдь не в лучшую сторону.

– Я сомневаюсь, Бернард...

– Не сомневайся, – перебил парня Бернард, – я был точно таким же, как ты. С той лишь разницей, что вступил в ополчение, а не в кавалерию. Но война, если она идёт тяжело и на смерть, для всех одинакова – что для крестьянина, что для самого благородного рыцаря из всех, что ты знал.

– Прямо уж... – недоверчиво протянул Александр.

– Да, Александр, так оно и есть. Война с иноверцами очень сильно отличается от войны между христианскими королевствами. Впрочем, скоро ты и сам это поймёшь – наберись немного терпения.

– Как скажешь, Бернард...

На душе было всё так же нехорошо, но разговор отвлёк от тяжёлых раздумий о последствиях своих решений. Третьим всадником был простой солдат из более молодых – двадцати с небольшим лет, постоянно молчавший и оглядывавший мир тяжёлым взглядом исподлобья. Однако он был исполнителен и достаточно хорош в бою. Отец подбирал компаньонов лично – по своему опыту. Да и как человек он был очень хорош – надёжен, хоть и не говорлив...

Отец потратил немалую часть своего состояния, чтобы вооружить сына и его оруженосцев – шутка ли, набрать по два комплекта брони и оружия на каждого. В кавалерии у графа Раймунда состояли отличные, закалённые в боях рыцари и оруженосцы, имевшие очень хорошее оружие и броню. Приходилось соответствовать. Но оно того стоило – у Александра сердце замирало в груди, когда он вспоминал, что будет сражаться бок о бок с такими воинами... Три запасных коня – тоже боевые, сейчас везли на себе фураж и снаряжение, благо, и Александр, и его сподвижники людьми были не самыми требовательными.

Отец практически сразу после пира побежал в кузницу и купил шесть комплектов лучших – с тройным плетением, кольчуг, стёганые поддоспешники и подшлемники, закрытые шлемы, лёгкие кавалерийские щиты, наконечники для пик... Теперь и Александр, и его люди выглядели как гвардейцы графа – кольчуги, сюрко с гербом... К седлу были приторочены несколько пик и топор, тут же, рядом, висел и щит. Вряд ли, конечно, в ближайшие недели случится какое-либо сражение, но всё же надо было соответствовать...

Вот всадники вступили в древний лес – изморозь причудливо раскрасила стволы деревьев, листва уже опала – видимо, от постоянных заморозков, что добавляло картине сказочности. И ни единого звука, словно всё живое вокруг замерло. Не было слышно даже скрипа деревьев, ветер полностью стих. Стук копыт и ржание коней расходилось эхом среди древних деревьев, оповещая, казалось, о всадниках весь лес.

Внезапно у дороги хрустнула и рухнула ветка – разваливалось под грузом прожитых лет очередное дерево. Все вздрогнули – грохот в тишине был оглушительным. Вот где-то вдалеке закаркала ворона.

– Бернард, как, не чувствуется ничего? – спросил Александр, чтобы прервать гнетущее молчание.

– Вроде спокойно. Да и какой полоумный налётчик в такую погоду будет сидеть в засаде на дороге?

– Язычники? – предположил Александр.

– Им-то это зачем?

– Ну, мало ли... Приготовления, там, сорвать.

– Нет. Альмохады не самоубийцы – сколько-нибудь крупные силы они здесь собрать не успеют, а то, что наскребётся в округе, будет очень быстро уничтожено собравшимися для похода войсками. Да и, я думаю, сейчас они судорожно крепят оборону в пограничье – пока ещё окончательно не ясно, куда двинется армия. Так что южную Францию ждут очень спокойные несколько месяцев.

– Разбойники?

– Брось, Александр. Сейчас в окрестностях Тулузы тишь, да гладь. На большую дорогу идут, конечно, не от большого ума, но даже до них дошло, что здесь ловить нечего. Да и не повоюешь с охотничьим луком и ножом супротив рыцаря.

– Хорошо...

Наконец, всадники выехали на опушку леса. Глазам предстали всё те же опостылевшие взору голые поля, деревушка вдали... Александру уже порядком надоело всё это видеть – хотелось чего-то нового, но он всю жизнь провёл в ближайшей округе Тулузы. К счастью, хоть взобравшееся в зенит солнце начало выполнять свою работу, и иней стал таять, открывая неприглядное лицо осени – палую, гниющую листву, жухлую траву, чёрную, перепаханную землю... По небу летел косяк птиц на зимовку, уныло оглашая окрестности своей перекличкой.

Не то, чтобы Александру не нравилась осень, нет – ему нравился и праздник по окончанию сбора урожая, и следующая сразу за ним ярмарка, но... Ему нравилась та пора, когда погода была сухой и прохладной, когда опавшая листва радовала взгляд многообразием своих цветов, скрывая медленно засыхающие травы. А не то, что начиналось после – постоянные дожди, постепенно переходящие в снегопады, листья, под действием влаги превращающиеся в коричневую неприглядную массу под ногами, грязь по колено, а где и по пояс, сырость и холод...

– Скоро доберёмся, – прервал мысли Александра Бернард.

Александр, выйдя из задумчивости, осмотрелся вокруг – да, действительно, уже показались предместья Тулузы. На дороге становилось всё оживлённее – шли отдельные путники, но немало было и шагающих в город солдат – собиралось ополчение. Рыцарей Александр вокруг не заметил, возможно, они уже все добрались. Хотя, зная необязательность своего сословия, парень сильно в этом сомневался...

Будет удивительно, если армия выдвинется в положенное время – обычно выход в таких походах задерживался на неделю-другую. Пока соберутся все рыцари, пока они обмоют все возможные причины... А иногда простаивали до холодов и расходились по своим поместьям. И в этом смысле нынешний поход сильно отличался – тащить прорву солдат через заснеженные земли Европы в лютые холода... Надо было иметь для этого очень ярко выраженную настойчивость в достижении цели или крайнюю глупость.

– Да, – у Александра начало расти чувство волнения в груди – подавленность сменилась возбуждением от скорого прибытия в лагерь. Как ни крути, чего это ему не стоило, но он добился своего. Поэтому где-то вдалеке маячила ещё и гордость за себя...

Наконец, вдалеке показались стены Тулузы. Внезапно тихая до этого погода начала стремительно портиться – появился резкий, порывистый ветер, вновь начало холодать, хотя, казалось бы, только сошла утренняя изморозь... Александр поплотнее запахнул на себе плотный шерстяной плащ, но помогало не особо. Хоть отец и советовал одеть поверх брони плотный кожаный надоспешник, парень отказался – он же рыцарь, и все должны это видеть. Благо, отец всё же заставил упаковать его в тюки с одеждой, за что сейчас Александр был ему очень благодарен...

– А вот и лагерь! – снова подал голос Бернард.

Войска расположились у стен города, рядом с главными – самыми большими, воротами. Отсюда, с дороги, он выглядел достаточно грозно – множество рыцарских и солдатских палаток, самые бедные отогревались у костров, у них же и спали. Что ж, местным рощицам, скорее всего, был нанесён непоправимый ущерб. Костры и днём горели без остановок – холод норовил сковать легко одетых ополченцев в своих смертельных объятиях...

– Хорошо... Бернард, надо найти место под шатры.

– Думаю, лучше сначала зайти к графу с Адемаром, Александр, – посоветовал в ответ Бернард.

Александру очень захотелось повторить приказ, но, подумав, он всё же признал правоту слов своего оруженосца.

– Продвигаемся в центр, думаю, и тот, и другой уже находятся здесь.

– Да. Только вперёд...

ГЛАВА 2: НЕ ВСЁ ТАК ПРОСТО

К счастью, Александр оказался относительно прав – шатры графа и отца Адемара находились в центре лагеря. Сам же лагерь... Словно состоял из трёх совершенно различных миров, достаточно чётко разделённых между собой границами. Мир рыцарей, мир профессиональных воинов с наёмниками и мир ополчения. И рознились эти миры очень сильно...

Внешний периметр лагеря состоял из разбросанных тут и сям костров, некоторые ополченцы поумнее, или порукастее, соорудили себе шалаши, было видно даже несколько землянок. Кто-то времени своего не пожалел... Благо, погода была всё же потеплее, чем ночью. Рядом с горящим огнём сидели, собственно, сами ополченцы, пытаясь как-то отогреться. Кто-то разминался неподалёку, из ближайших лесков тащили свежие охапки хвороста. Некоторые провожали Александра с оруженосцами тяжёлым, долгим взглядом, по крайней мере, парень чувствовал их спиной. Недалеко, объезжая кучи дерьма, грохотала подвода. Ополчение, собственно, и не старалось особо держаться в чистоте, так и до эпидемии не далеко...

Сами ополченцы выглядели как... Лесные братья, наверное. По крайней мере, у Александра было примерно такое представление о разбойниках. Большинство из отогревавшихся у костров были одеты в простую одежду, иногда был заметен гамбезон, но, скорее, как исключение... У некоторых эта одежда была чересчур лёгкой, летней – явно не жильцы, даже Александр это понимал. Основным оружием были дешёвые луки, да топоры с правлеными косами. Что, в принципе, нисколько не удивляло, на то оно и ополчение. Лагерь навевал стойкое ощущение, что в ополченцы набирали всех, без исключения, босяков и проходимцев. Впрочем, может, так оно и было...

Дальше дело обстояло уже намного лучше – начался лагерь профессиональных солдат и наёмников. Сам лагерь по периметру окружали обозные повозки, тщательно закреплённые на местах, вдоль них, что снаружи, что внутри, ходили достаточно частые патрули. Стоявшие на одном из входов в лагерь патрульные внимательно окинули взглядом Александра с оруженосцами, но ничего не сказали, когда они проехали внутрь. Правильно, благородных себе дороже задирать, а диверсанты себе такие оружие и броню позволить не могли...

Сам лагерь производил совершенно другое впечатление. Солдаты расставили павильоны – огромные шатры или палатки, каждый вмещал сорок-шестьдесят человек. При том выставлено всё было относительно ровно и аккуратно, можно даже сказать, что внутри было несколько отдельных и достаточно ровных улиц. Везде копошились солдаты – кто собирал поленницы, кто тренировался, кто просто разговаривал с товарищами... В общем, шла обычная походная жизнь. Здесь, внутри, были выкопаны выгребные ямы, имелись склады продовольствия, оружия, всего, что нужно. Это был настоящий боевой лагерь, укреплённый и готовый к обороне.

Воины здесь напоминали солдат – некоторые в кольчугах, кое-кто даже накопил на дорогую рыцарскую – двойного или тройного плетения, в пехотных шлемах с широкими металлическими полями, с хорошими копьями, топорами и кинжалами. Все тепло и качественно одеты, в общем, настоящие псы войны. Парень заметил несколько арбалетчиков и профессиональных лучников. Да, на эту пехоту уже можно было положиться в бою...

Александр подъехал ко входу в третье кольцо лагеря – для рыцарей с оруженосцами. На входе стоял патруль из гвардейцев графа, рыцарь тут же встал в проходе, намекая, что без разговора дальше пути не будет. По периметру так же ходили патрули – внешнему простые солдаты, внутреннему гвардейцы. Удивительно, какое влияние граф имел на своих рыцарей – немногие могли похвастаться такими шишками в патрулях и охране...

Вздохнув, Александр спешился.

– Рыцарь Александр с оруженосцами для присоединения к крестовому воинству, – вежливо склонил голову парень.

– Барон Филипп из гвардии графа Раймунда, – так же вежливо склонил голову в ответ старший, – проходите, рыцарь.

Хм. Легче, чем думал Александр... Ещё раз склонив голову, парень вскочил в седло и проехал внутрь.

После относительно ухоженных палаток солдат начинались богатые рыцарские шатры – кое-кто даже позволял себе шёлковую ткань... Здесь патрули уже состояли исключительно из гвардейцев графа – судя по всему, пару сотен он всё же решил взять с собой. Вряд ли у него был отбой от добровольцев – за свою жизнь Раймунд заслужил имя сильного, властного, но честного правителя, и врагов среди вассалов у него было мало. Да и те вели себя как можно тише, дабы лишний раз о себе не напоминать.

В центре выгребных ям и порядка среднего "солдатского" кольца не наблюдалось – рыцари ставили свои шатры там, где считали нужным. Что приводило к изрядной путанице, но рыцари есть рыцари... К счастью, отсутствовали и кучи человеческого дерьма – всё выносилось специально нанятой прислугой за периметр лагеря. Хотя, скорее всего, сваливалось в кучи на окраинах рядом с ополчением.

К счастью, хотя бы дождей пока не было – иначе пришлось бы пробираться в грязи. А потом отмывать снаряжение и коня... Можно, конечно, было и оставить это дело для оруженосцев, но отец всегда учил Александра следить за своим самостоятельно. Парень, словно опасаясь ухудшения погоды, глянул на небо – нет, всё так же ни облачка...

– Рыцарь, не соблаговолите ли вы... – послышался голос снизу.

Александр, вздохнув, остановил коня – его задержал патруль. Если на простые солдатские он мог не обращать внимания – мало кому хотелось проверить на себе гнев благородного сословия, то гвардейцы графа на это дело право имели и, более того, активно им пользовались... Рыцарь ожидающе смотрел на парня.

Александр снова спешился и склонил голову.

– Я рыцарь крестового воинства Александр, прибыл для дальнейшего перехода в Клермон. Со мной два моих оруженосца... – сначала он хотел назвать их имена, но кому, по сути, какая разница?

– Да, точно... – нахмурился офицер, – папский легат хотел с вами встретиться...

– Папский легат? – удивился Александр.

– Отец Адемар.

Александр услышал, как у него за спиной присвистнул Бернард.

– И где найти его шатёр? – спросил парень.

– Вы почти вышли, проходите прямо туда, – указал рукой рыцарь, – там заметите папскую гвардию, не ошибётесь. Как раз напротив стоит шатёр графа, так что сложно пройти мимо.

– Спасибо, – снова склонил голову Александр и запрыгнул в седло.

Ещё раз раскланявшись с патрулём, он пришпорил коня и направил его в том направлении, которое показал рыцарь.

– Ты смотри, а... – вновь раздался голос Бернарда из-за спины.

– И не говори... – ответил Александр.

– Почему на входе не сказали, интересно... – подал голос Этьен.

– Забыл, не знал, не думал... Мало ли причин может быть, это же рыцарь, – проворчал Бернард.

Надо же, его заприметил сам папский легат... Где-то в глубине души подняла голову гордость – если его выделил сам легат, значит, Александр был далеко не простым рыцарем. Значит, он был ценен для крестового похода и для господа. Что не могло не радовать. И не вызывать гордости. Однако, для вида перед богом, Александр всё же давил в себе подобные мысли. Грех ведь, как-никак, притом один из самых тяжких. Получалось, однако, не очень успешно.

Вот показался шатёр графа со штандартом у входа, напротив действительно стоял белый шатёр отца... Ах да, папского легата Адемара. Шёлковый, весь прошитый золотой и серебряной нитью, над куполом блистал достаточно массивный золотой же крест, да ещё и в драгоценных камнях. Насколько же сильно этот шатёр контрастировал с графским – из простой белёной ткани, только штандарт был выполнен из шёлка и пошит дорогой нитью, так Александр не сразу отличил бы его от простых солдатских павильонов... Вокруг стояли папские гвардейцы – молчаливые, с тяжёлым взглядом, словно готовые вот-вот заколоть проезжающих рядом всадников только за то, что они косо глянули на обитель святого отца... Объехав шатёр, Александр заметил полог входа.

– Так, Бернард, ты за главного, – сказал, спешиваясь, Александр.

– На кой ты ему, как думаешь? – спросил в ответ Бернард.

– Не знаю... Я думал, он обо мне уже забыл... Может, что стоящее предложит?

– Минуй нас пуще всех печалей... Да... Ну, давай, мы ждём тебя здесь.

Александр, кивнув в ответ, направился ко входу в шатёр. С каждым его шагом охрана всё пристальнее вглядывалась в парня. Такое чувство, будто они видели на его месте бешеного язычника с окровавленной секирой, жаждавшего расправиться с легатом. По крайней мере, именно так Александр бы смотрел на подобного рода язычника...

– Кто такой? – грубо встретил его охранник у самого входа.

– Рыцарь Александр к папскому легату, – произнёс, задавив начавшую было поднимать голову гордость, ответил он. Не время и не место для потасовки. Хоть грубость и была несусветная...

– Жди, – так же грубо бросил парню в ответ охранник.

Из глубины души начал подниматься гнев... И, хоть Александр и попытался его задавить, но получалось очень плохо. Охранник вошёл в шатёр. Парень пытался незаметно перевести дух – щёки начали краснеть, распирала злость. Да кто он такой, этот папский гвардеец, чтобы так обращаться с рыцарем...

– Давай, проходи, – так же грубо кинул охранник, выйдя из шатра.

– Слушай, ты... – начал, всё же не выдержав, Александр.

– Александр! Я рад, что один из самых благочестивых рыцарей прибыл в лагерь! Пройдём внутрь, сын мой... – к счастью ли, к горести, но стычку прервал вышедший навстречу отец Адемар.

– Святой отец, – склонил в ответ голову парень.

– Проходи, Александр, оставим все эти официальные приветствия для официальных приёмов... – папский легат приобнял парня за плечо и вошёл с ним внутрь.

Шатер, снаружи в деле украшения казавшийся примером для подражания всех венценосных особ Европы, внутри оказался обставлен ещё роскошнее. Хотя, казалось бы, куда... Даже подсвечники были по крайней мере позолочены, хотя, вполне может быть, что и из чистого золота... Красивые, резные стол и стулья, в той же позолоте, обитые бархатом, несколько столь же великолепных ларцов на столе, какие-то бумаги... Роскошная кровать... Однако, неплохо живут слуги господа.

– Александр, что же ты, проходи... – окликнул парня отец Адемар.

Опомнившись, Александр прошёл и аккуратно – стулья, на его взгляд, не были такими уж крепкими, присел напротив легата. И когда тот успел усесться за стол? Видно, парень долго осматривал богатство шатра... Подняв глаза, он заметил внимательный, изучающий взгляд святого отца. Наконец, тот, словно увидев то, что ему нужно, кивнул своим мыслям.

– Вино, пиво? У меня есть прекрасные образцы... Пиво, как это ни грустно, во Франции делать совершенно не умеют. Зато вина создаются прекрасные.

– На ваше усмотрение, святой отец... – Александру было как-то не по себе сидеть при столь высоком начальнике... Нет, командовать никем легат не мог, но власть духовная, зачастую, была сильнее власти феодальной.

– Тогда вино. Одно из тех старых добрых времён, когда господь ещё не вымораживал нас с земли...

– Да, святой отец... – Александра прошиб пот – неужели легат заподозрил в нём еретика?

–Вижу, сын мой, ты согласен, – улыбнулся отец Адемар.

– Погода в последние годы и впрямь стала много холоднее, – осторожно подбирая слова, ответил Александр.

– Не бойся, Александр, я не инквизитор, и ереси там, где её нет, не увижу. Мой хлеб в другом...

– Я верю вам, святой отец, но... – продолжил осторожничать Александр. Какой хлеб, о чём он говорит?

– Понимаю, сын мой. Ну, что ж, чтобы между нами не было недоговорённостей – я не считаю, что бог обидится на хулу. Нет. Если хулитель творит дело господне на земле...

– Да, святой отец... – Александр, чтобы как-то оторваться от гипнотизирующего взгляда легата, пригубил вино. Хм... Будто морс или сидр выпил... Стало полегче.

– Прекрасно, что ты это понимаешь.

В палатке на мгновение повисло неловкое молчание, легат снова всматривался в парня.

– И мне, Александр, как и любому другому слуге господа, нужны свои помощники. И ты, как мне кажется, прекрасно подходишь на эту роль.

– Я не совсем понимаю, чем могу помочь святой церкви, отец Адемар, – парень всё никак не мог понять, куда клонит папский легат.

– Хотя бы благочестивыми молитвами, Александр, – улыбнулся Адемар.

– Я молюсь, святой отец!

– Не сомневаюсь, не сомневаюсь, – немного помолчав, папский легат продолжил, – сын мой, господь не против хулы, если хулитель творит его дело, но... Он против тех, кто, хуля его, творит зло.

– Я всё ещё не... – и тут до Александра дошло, что же хотел донести до него легат – в лицо бросилась кровь, щёки горели, – святой отец...

– Я не тороплю, сын мой. Обдумай, присмотрись. Реши, всё хорошенько взвесив.

– Святой отец, я не думаю...

– И помни, господь одаривает своих праведных слуг. Как и его верные служители.

– Я пойду, святой отец... – Александр торопливо встал и склонил голову.

– Конечно, сын мой, иди. Но подумай.

Александр едва не выбежал из шатра, чуть не сбив с ног стоявшего снаружи гвардейца. Не слушая, да и не слыша гневных криков в спину, он пошёл прямиком к палатке графа, стараясь не думать о предложении легата. В лицо, после духоты шатра, приятно дохнуло свежим воздухом, охлаждая горящее лицо.

Погода продолжала портиться – солнце лишь изредка проглядывало в прорехи между тучами, стремительно закрывавшими небо, холодный ветер овевал весь лагерь. Дело, похоже, стремительно шло к дождю... Вот будет потеха, когда всё дерьмо, наваленное вокруг лагеря, расползётся от влаги и потечёт обратно к людям, его навалившим.

– Рыцарь Александр к графу Раймунду, – чётко сказал Александр, слегка склонив голову – всё-таки с одним из лучших рыцарей Тулузы говорил, гвардейцем...

– Подождите немного, – ответил старший и, дождавшись кивка парня, прошёл внутрь. Второй гвардеец – слегка седоватый, но крепкий ещё мужчина, с интересом поглядывал на Александра.

Парень, подумав, поздоровался с ним и обменялся рукопожатием. Жоффруа, интересное имя... Наконец, вышел докладывавший.

– Проходите, граф ждёт.

А вот у Раймунда всё было намного более сдержанно – походный, грубо сколоченный стол, скамейка рядом, складная кровать, да тяжёлый сундук, сейчас закрытый на такой же, судя по виду, тяжёлый замок. Словно и не к графу зашёл, а к какому отшельнику...

– Александр, давай, проходи! – граф сидел за столом и разбирался с бумагами.

Хм, нечасто Александр видел умеющих читать и писать людей, а сегодня попались двое подряд... Стало даже как-то стыдно, хоть Александр и понимал, что не рыцарское это дело.

– Граф, я пришёл для того, чтобы... – начал парень, едва присев на грубую скамейку у стола, аккурат напротив Раймунда.

– Да-да, Александр, знаю, – оторвал, наконец, взгляд от листов граф и посмотрел на рыцаря.

– Тогда...

– Шатёр разбивай севернее моего – там как раз место для тебя. Пройдёшь, увидишь – со всех сторон место окружено рыцарскими шатрами. Выступаем завтра днём, ты со своими людьми пойдёшь в охранении перед обозом. Так что пока переходишь в копьё барона Жоффруа. Слушать его, как меня или отца – командир он очень опытный, поможет освоиться, покажет, что и как. Вопросы?

– Нет, – чётко ответил Александр, немного подавленный напором графа.

– Тогда больше тебя не держу. Ах, да – Жоффруа сейчас у входа дежурит как раз, который постарше. Можешь поговорить сразу.

– Да, граф, – Александр, снова склонив голову, вышел наружу и, осмотревшись, пошёл к своим оруженосцам.

Небо окончательно скрылось за тяжёлыми, тёмными тучами – скоро начнётся знатная буря. Не на шутку разбушевавшийся ветер нёс по земле всякий сухой мусор – листья, ветки... Идти было немного трудновато – дувший в спину ветер норовил опрокинуть.

– Ну, что, Александр? – громко спросил Бернард, перекрикивая вой ветра.

– Разбиваем шатёр чуть севернее командирского шатра – там найдёте небольшой пустырь, я чуть позже подойду! – прокричал в ответ Александр. Из-за свиста ветра слышимость была аховой...

– А ты?

– Надо обговорить с командиром, Бернард! Идите, потом расскажу!

– Хорошо!

Бернард со вторым оруженосцем – Александр, к стыду своему, забыл его имя, пошёл в указанном направлении, ведя коней. Шатёр нужно было поставить до того, как пойдёт дождь – иначе придётся полночи сушить все вещи и перемазывать оружие и броню маслом. Так что стоило поторопиться. Александр, мгновение посмотрев в спину удалявшимся, пошёл обратно к палатке.

– Барон, для меня большая честь... – начал парень, когда подошёл к гвардейцу.

– Не стоит, Александр. Я твоего отца знаю, знаю и тебя! – перебил его барон.

– Откуда?..

– Я тебя раз видел, ещё грудничка, – ответил барон, – так, сейчас не та погода для разговоров! Я скоро сменюсь – подойду к тебе, там всё и обговорим!

– Я понял, барон!

– Всё тогда, до встречи!

Оглянувшись на шатер легата, Александр пошёл на север – надо было помочь поставить шатёр. Ветер всё крепчал и крепчал, начиная пробираться всё глубже под доспехи. Парень который раз пожалел, что не надел подшлемник – уши ужасно замёрзли, казалось, будто вот-вот отмёрзнут окончательно. Хоть плащ как-никак, но защищал. Весёленький, судя по всему, их ждёт поход...

Наконец, Александр увидел Бернарда – тот с важным видом следил, как рабочие разбивают шатры для них и коней. Второй оруженосец – чёрт, да как же его зовут-то, стоял рядом. Как всегда, молча. Парень не видел его лица, но был в этом уверен.

– Бернард, а это...

– Местные рабочие. Очень удобно состоять в гвардии графа. И смотри, как споро работают, а? – ответил Бернард.

Александр, к стыду своему, и не знал о таком. Сейчас бы разбивали шатры втроём – дай бог, чтобы справились к полуночи. А потом ранний подъём и сбор...

– Не то слово... – сказал он в ответ. Один шатёр – для людей, уже был практически поставлен.

– Мне ребята сказали, что большую часть нашего имущества надо будет отдать в гвардейский обоз – их тут целых четыре. Гвардейский, папский, солдатский и рыцарский... Ополчение, судя по всему, всё своё тащит на своём же горбу. В общем, в обозе вещи не украдут точно, – глянув на Александра, Бернард вытащил из седельной сумки подшлемник и протянул парню.

Благодарно кивнув, Александр надел его и почувствовал долгожданное тепло. Как же хорошо...

– А с конями как?

– Троих в обоз, троих оставляем себе.

– А их там не попортят?

– Сильно сомневаюсь. У Раймунда криворукие долго не держатся...

– Хорошо. Так... Наконец-то.

Один шатёр натянули. Рабочие с удвоенными усилиями налегли на оставшийся. Внезапно ветер полностью прекратил, на лагерь опустилась тишина, прерываемая лишь ставящими шатёр рабочими, да редкой перекличкой патрулей.

– Сейчас ливанёт...

– Бернард, надо отвести коней с вещами в обоз.

– А ты всё достал, что тебе нужно?

– Я... – да, точно... Александр, снова немного покраснев, начал думать, что же надо оставить, а что – сдать в обоз.

– Всё, что нужно для шатра и жизни я уже взял, Александр. Возьми, что тебе самому надо, отведём.

– Да... – парень разозлился на Бернарда – какой, понимаешь, всезнающий.

Покопался в сумках и вытащил кожаный наддоспешник. Да, вроде, и всё... Александр, ещё раз обдумав, больше ничего не вспомнил. Хотя что-нибудь обязательно забыл, как же иначе.

– Хорошо. Бернард... – парень молча и незаметно показал на второго оруженосца.

– Этьен, отведи коней с вещами в обоз и возвращайся, – пришёл на помощь Бернард.

– Понял, – оруженосец молча подхватил уздцы вьючных коней и повёл их к... Обозу?

– Бернард, а он знает, где?..

– Да, я ему уже сказал. Как, всё нормально?

– Почему спрашиваешь?

– Лицо у тебя, будто кто пощечин надавал...

– Я... – Александр хотел было нагрубить, но, одумавшись, замолк и глубоко вздохнул, – позже расскажу, Бернард, чтобы без лишних ушей. Ничего особо страшного.